Текст книги "Толковый словарь по аналитической психологии"

«Мне кажется, что самая частая форма невроза у экстравертного типа есть истерия. Классические случаи истерии всегда отличаются преувеличенным отношением к лицам окружающей среды; другой характерной особенностью этой болезни является прямо-таки подражательная приноровленность к обстоятельствам. Основная черта истерического существа – это постоянная тенденция делать себя интересным и вызывать впечатление у окружающих. Следствием этого является вошедшая в поговорку внушаемость истеричных и их восприимчивость к влияниям, идущим от других. Несомненная экстраверсия проявляется также и в сообщительности истеричных, доходящей подчас до сообщения чисто фантастических содержаний, откуда и возник упрек в истерической лжи. Вначале истерический „характер“ есть лишь преувеличение нормальной установки; но в дальнейшем он осложняется привходящими со стороны бессознательного реакциями, имеющими характер компенсаций, которые, в противовес преувеличенной экстраверсии, принуждают психическую энергию при помощи телесных расстройств к интроверсии. Благодаря реакции бессознательного создается другая категория симптомов, имеющих более интровертный характер. Сюда относится прежде всего болезненно повышенная деятельность фантазии» (ПТ, пар. 566).

ИСЦЕЛЕНИЕ (Healing; Heilung) – следует отличать от объективного лечения; под исцелением Юнг понимал цель анализа.

Для процесса психического исцеления основополагающее значение имеют как доверительные отношения между пациентом и терапевтом (см. перенос), так и трансперсональное событие, в котором скованный и невротический человек вновь обретает связь со своими корнями и испытывает целительные силы архетипических образов. При помощи терапевта, его проникновения и толкований, для пациента становится возможным бороться со своими порождающими страх чувствами и травматическими комплексами, вновь их оживляя и упорядочивая психодинамику. В этом многослойном процессе терапевт не должен открывать пациенту свои связанные с исцелением намерения и убеждения, но должен принимать во внимание и признавать возможности его развития. В процессе оздоровления и исцеления архетипические образы и мифологические представления способствуют тому чтобы «заставить вибрировать самое глубинное и интимное в человеке», для того чтобы привлечь из душевной глубины целительные силы. Для психологического самоосуществления важно, что вышеназванные жизненные энергии не только ощущаются и воспринимаются, но приводят к функциональному изменению самой жизни. Когда пациент после долгих усилий находит и понимает скрытый смысл невротического симптома, это часто оказывается уже ненужным и бессмысленным. Для процесса выздоровления также важны образы, символы и мифологические представления, потому что они связаны с душевными глубинами и тем самым помогают новой ориентации.

В анализе сама цель или конечный результат определяется с позиций индивида и того, какие формы может принять его потенциальная целостность. Стремление Юнга выделить анализ из официальной медицины в общем и его особое внимание к качеству личности аналитика, в которой он, по примеру Фрейда, искал приверженность технической стороне дела, в частности, вызывало в нем отношение к исцелению как к искусству, иногда он называл его «практическим искусством». Юнг также связывал исцеление с состраданием – взгляд, который находит отклик в современных попытках охарактеризовать действенные элементы в терапевтических взаимоотношениях, таких как теплота, искренность и эмпатия психотерапевта. На симптомы можно смотреть с позиций психопатологии или как на естественные попытки к самоисцелению (КСАП, С. 73).

-К-

КАТАРСИС (Cathersis; Katharsis) – исповедь, признание; черная (из четырех) стадия юнговской аналитической терапии; исповедальный подход к лечению невроза, использующий абреащию эмоций, связанных с травмой.

«Начало психоанализа фактически является не чем иным, как научным переоткрытием древней истины: даже само имя, данное древнему методу – катарсису, или очищению, является изначальным в классических ритуалах инициации (посвящения). Изначально катарсический метод состоял в том, что пациент в состоянии гипноза или без оного включался но взаимодействие со своими умственными „тылами“, в то состояние, которое системы йоги на Востоке описывают как медитацию или созерцание. Однако, в отличие от йоги, целью катарсиса является достижение спорадическою возникновения в форме образов или чувств тех смутных изображений, которые отделились во мраке от невидимого царства бессознательного и маячат, словно тени, перед внутренним взором. Этим путем возвращаются назад вещи подавленные и забытые. Само по себе это то же приобретение, хотя подчас и болезненное, поскольку и низменное, неполноценное, и даже вовсе ничего не стоящее, никудышное все равно принадлежат мне в виде моей тени и также составляют мою суть и содержательную „массу“. Разве я могу быть вполне сущностным, не прояснив свою тень? Я должен иметь и темную сторону, если претендую на целостность,– осознавая свою тень, я еще раз подтверждаю, что ничто человеческое мне не чуждо. Во всяком случае, если такое переоткрытие своей собственной целостности остается частным и скрытым, то оно воспроизводит изначальные условия, из которых проистек невроз, т.е. Отщепленный комплекс (the split-off complex). Скрытность продлевает мою изоляцию, и ущерб удается исправить лишь отчасти, а путем исповеди, признания я отдаю себя „в руки“ людского рода, освобождаясь, наконец, от ноши морального изгнания. Цель катарсического метода – полное признание: не просто мысленное осознание самих фактов одной лишь головой, но их сердечное признание и подлинное освобождение подавленной эмоции» (CW 16, par. 134; ЮПП, пар. 134).

КАУЗАЛЬНЫЙ (Causal; kausal) – способ интерпретации психических явлений, основанный на причине и следствии (см. также финальный и редуктивный).

КВАТЕРНОСТЬ, или ЧЕТВЕРИЦА (Quaternity; Quaternitât) – образ четырехкратной симметричной структуры, обычно квадрат или круг; психологически этот образ указывает на идею целостности.

«Кватерность следует понимать как некий универсальный архетип. Последний образует логическую основу для любого целостного суждения. Для такого суждения необходимо наличие четырехкратности. К примеру, если вы хотите описать горизонт как нечто целое, вы называете четыре стороны света <…>. Везде вы натыкаетесь на четыре стихии, четыре первичных качества, четыре цвета, четыре касты (в Индии), четыре пути духовного совершенства и т.д. Точно так же существуют и четыре способа психологической ориентации <…> Чтобы сориентироваться, мы должны обладать функцией, которая утверждает, что имеется нечто (ощущение); далее, другой функцией, устанавливающей что это – которое нечто – (мышление); третья функция устанавливает, подходит нам это нечто или нет, желаем ли мы его для себя или нет (чувство); и наконец, четвертая функция определяет источник, из которого возникло это нечто и его направление (интуиция). Когда эти действия осуществлены, добавить больше нечего <…> Идеал завершенности или полноты есть круг или сфера, но ее естественное минимальное членение – кватерность» (CW И, par. 246; см. также ОИ, с. 69).

«Кватерность, или кватернион, часто имеет структуру 3+1, в которой один из элементов, ее составляющих, занимает отличительное положение и по природе своей несхож с остальными.

(К примеру, трое евангелистов по символике выступают как животные, а четвертый, святой Лука, представлен в образе ангела.) Этот «четвертый», дополняя трех остальных, делает их чем-то «единым», символизируя целостность. В аналитической психологии очень часто «подчиненная» функция (функция, находящаяся вне сознательного контроля субъекта) представляет «четвертую», и ее интеграция в сознание является одной из главных задач процесса индивидуации» (ВСР, с. 374).

«Крест, образованный точками четверицы, не менее универсален и кроме всего прочего несет в себе – высшее из возможного – моральное и религиозное значение для западного человека. Аналогично круг, как символ полноты, завершенности и совершенного бытия,– широко распространенное символическое выражение неба, солнца и Бога; он также символизирует изначальный образ человека и души» (CW 16, par. 405; ЮПП, пар. 405).

«От круга и мотива четверицы следует символ геометрически оформленного кристалла и обработанного камня. Аналогичные образования ведут нас отсюда к городу, крепости, церкви, дому и сосуду. Другой вариант – колесо (rota). Первый мотив подчеркивает удержание эго в рамках большего размера Самости; последний – выделяет вращение, проявляющееся в виде ритуального обхождения (circumambulation). Психологически это означает концентрацию и фиксацию на центре» (CW 9ii, par. 352; А, пар. 352).

Юнг полагал, что спонтанное появление четверичных образов (включая мандалы), как в сознательном контексте, так и в сновидениях или фантазиях, может указывать на способность эго к ассимиляции бессознательного материала. Но они могут быть и частью «магического мышления» в стремлении психического избежать любой опасности дезинтеграции.

КОЛЛЕКТИВНОЕ (Collective; Kollektive) – психические содержания, принадлежащие не отдельному индивиду, а обществу, людям или человечеству вообще (см. также коллективное бессознательное, индивидуация и персона).

«Такими содержаниями являются описанные Леви-Брюлем „коллективные мистические представления“ первобытных людей, а также распространенные среди культурных людей общие понятия о праве, государстве, религии, науке и т.д. Но коллективными можно называть не только понятия и воззрения, а и чувства. Леви-Брюль показывает, что у первобытных людей их коллективные представления суть одновременно и коллективные чувства <…> у культурного человека с известными коллективными понятиями связываются и коллективные чувства, например с коллективной идеей Бога или права, или отечества и т.д. Коллективный характер присущ не только единичным психическим элементам или содержаниям, но и целым функциям. Так, например, мышление вообще, в качестве целой функции, может иметь коллективный характер, поскольку оно является общезначимым, согласным, например, с законами логики. Точно так же и чувство, как целостная функция, может быть коллективным, поскольку оно, например, тождественно с общим чувством, иными словами, поскольку оно соответствует общим ожиданиям, например общему моральному сознанию и т.д. Точно так же коллективным является то ощущение или способ и та интуиция, которые свойственны одновременно большой группе людей. Противоположностью „коллективному“ является индивидуальное» (ПТ, пар. 741).

Чем больше человек делается самим собой, т.е. чем более он нацелен на индивидуацию, тем более отчетливо отходит он от коллективных норм, стандартов, правил, нравов и ценностей. Оставаясь участником коллективного, как член общества и специфической культуры, человек представляет уникальную комбинацию потенциалов, присущих коллективному как целому.

Когда коллективное воспринимается как резервуар психических возможностей, то оно оказывается колоссальной силой, способной вызвать грандиозные иллюзии и массовые психозы. Идентификация с коллективным ведет к инфляции и, в конце концов, к мании величия.

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ (Collective imconscious; Kollectives Unbewusstes) – структурный уровень человеческой психики, содержащий наследственные элементы. Следует отличать от личностного бессознательного (см. также архетип и архетипический образ).

«Коллективное бессознательное содержит все духовное наследие человеческой эволюции, рождаемое каждый раз заново в мозговой структуре отдельного человека» (CW 8, par. 342; ПДНВ, с. 132).

Юнг пришел к своей теории коллективного бессознательного из-за постоянного присутствия психологических явлений, которые никак нельзя было объяснить на основе личного опыта; деятельность бессознательной фантазии, например, распадается на две категории.

«Фантазии одного рода (включая сновидения), составляющие личностную природу, несомненно восходят к личным переживаниям, вещам забытым или подавленным, и, таким образом, могут быть вполне объяснены индивидуальным воспоминанием. Фантазии другого рода безличностной природы (включая сновидения) невозможно свести к индивидуальному прошлому опыту и, таким образом, их невозможно объяснить как нечто приобретенное индивидуально. Такие фантазии-образы несомненно имеют свои ближайшие аналогии в мифологических типах <…> Подобные случаи настолько многочисленны, что мы вынуждены допустить существование коллективного психического субстрата. Я называю его коллективным бессознательным» (CW 9i, par. 262; СППИ, с. 54).

«Коллективное бессознательное – в той степени, в какой мы вообще можем о нем говорить,– представляется как состоящее из мифологических мотивов или первичных образов по причине чего их реальными выразителями являются мифы всех народов. Фактически, вся мифология может рассматриваться как некоторая проекция коллективного бессознательного <…> Поэтому коллективное бессознательное можно исследовать двумя путями: в мифологии или путем анализа индивида» (CW 8, par. 325; ПДНВ,с. 126).

Чем больше осознаются содержания личностного бессознательного, тем более обнаруживается богатейший слой образов и мотивов, составляющих коллективное бессознательное.

«На этом пути разрастается сознание, которое больше не затворено в незначительный, сверхчувствительный личный мир это, а свободно участвует в гораздо более обширном мире объективных интересов. Такое расширенное сознание уже не тот обидчивый, эгоистичный клубок личных желаний, страхов, надежд и амбиций, которые вечно должны компенсироваться или корректироваться бессознательными контртенденциями – вместо этого оно представляет функцию отношения с миром объектов, приводя индивида в абсолютную, связующую и нерасторжимую общность с миром в целом» (CW 7, par. 275; см. также ПБ, с. 241).

КОМПЕНСАЦИЯ (Compensation; Kompensation) – естественный процесс, направленный на установление или поддержание равновесия в психическом (см. также активное воображение, сновидения, невроз и саморегуляторная функция психического).

«<…> я представляю понятие компенсации вообще как функциональное уравновешивание, как саморегулирование психического аппарата. В этом смысле я понимаю деятельность бессознательного как уравновешение той односторонности в общей установке, которая создается функцией сознания <…> Деятельность сознания есть деятельность выбирающая, а выбор требует направления. Направление же требует исключения всего несопринадлежащего (иррелевантного). Отсюда в каждом данном случае должна возникать известная односторонность в ориентировании сознания. Содержания, исключенные намеченным направлением и задержанные, вытесняются сначала в бессознательное, но, благодаря своей действенной наличности, они образуют все же противовес сознательному ориентированию, который усиливается от возрастания сознательной односторонности и, наконец, приводит к заметной напряженности. Эта напряженность обозначает известную задержку (Hemmung) в сознательной деятельности, которую, однако, вначале можно преодолеть повышенным сознательным усилием. Но с течением времени напряженность настолько возрастает, что задержанные бессознательные содержания все же сообщаются сознанию, и притом через сновидения и свободно возникающие образы. Чем больше односторонность сознательной установки, тем противоположней бывают содержания, возникающие из бессознательного, так что можно говорить о настоящем контрасте между сознанием и бессознательным. В этом случае компенсация принимает форму контрастирующей функции. Это, конечно, крайний случай. Обыкновенно же компенсация через бессознательное бывает не контрастом, а уравновешением или восполнением сознательной ориентировки. Бессознательное выявляет, например, в сновидении все те содержания, подходящие к сознательной ситуации, но задержанные сознательным выбором, познание которых было бы безусловно необходимо сознанию для полного приспособления. В нормальном состоянии компенсация бессознательна, т.е. Она воздействует на сознательную деятельность, регулируя ее бессознательно. Но при неврозе бессознательное вступает в столь сильный контраст с сознанием, что процесс компенсации нарушается. Поэтому аналитическое лечение стремится к тому, чтобы ввести в сознание бессознательные содержания, чтобы этим способом вновь восстановить компенсацию» (ПТ, пар. 743–44).

Точка зрения бессознательного, являясь компенсаторной, всегда будет выглядеть неожиданной и кажущейся отличной от позиции, занятой сознанием. Юнг отмечал, что «каждый процесс, идущий слишком быстро, неизбежно и немедленно вызывает компенсацию» (ЮПП, пар. 330) (см. энантиодромия). Поэтому компенсация очевидна и во вспышке раздражения у младенца, и в усложненных проявлениях, сопровождающих взаимоотношения аналитика и пациента. По этому поводу Юнг говорит: «Усиливающаяся связь с аналитиком есть компенсация за поврежденное отношение пациента к реальности. Эта связь и есть то, что мы подразумеваем под переносом» (CW 16, par. 282; ЮПП, пар. 282).

КОМПЛЕКС (Complex; Komplex) – эмоционально заряженная группа идей или образов (см. также ассоциативный тест), сгруппированных вокруг сердцевины, имеющей своим источником один или более архетипов и характеризующейся общим эмоциональным настроем; образуя действующую констелляцию, комплексы накладывают отпечаток на поведение и характеризуются аффектом, вне зависимости, сознает это человек или нет. Они всегда относительно автономны.

«Как известно, комплексы – это прежде всего такие психические величины, которые лишены контроля со стороны сознания. Они отщеплены от него и ведут особого рода существование в темной сфере души, откуда могут постоянно препятствовать или же содействовать работе сознания <…> Комплексы всегда содержат в себе нечто вроде конфликта или, по крайней мере, являются либо его причиной, либо следствием. Во всяком случае, комплексам присущи признаки конфликта, шока, потрясения, неловкости, несовместимости. Это так называемые, „больные точки“, по-французски „betes noires“, по-английски „sceletons in the cupboard“, о которых не очень-то хочется вспоминать и еще меньше хочется, чтобы о них напоминали другие, но которые, зачастую самым неприятным образом, напоминают о себе сами. Они всегда содержат воспоминания, желания, опасения, обязанности, необходимости или мысли, от которых никак не удается отделаться, а потому они постоянно мешают и вредят, вмешиваясь в нашу сознательную жизнь. Очевидно, комплексы представляют собой своего рода неполноценности в самом широком смысле, причем я тут же должен заметить, что комплекс или обладание комплексом не обязательно означает неполноценность. Это значит только, что существует нечто несовместимое, неассимилированное, возможно даже какое-то препятствие, но это также и стимул к великим устремлениям и поэтому, вполне вероятно, даже новая возможность для успеха. Следовательно, комплексы являются в этом смысле прямо-таки центром или узловым пунктом душевной жизни, без них нельзя обойтись, более того, они должны присутствовать, потому что в противном случае душевная деятельность пришла бы к чреватому последствиями застою. Но они означают также и неисполненное в индивиде, область, где по крайней мере сейчас он терпит поражение, где нельзя что-либо преодолеть или осилить, т.е. без сомнения, это слабое место в любом значении этого слова.

Такой характер комплекса в значительной степени освещает причины его возникновения. Очевидно, он появляется в результате столкновения требования к приспособлению и особого, непригодного в отношении этого требования свойства индивида. Так комплекс становится для нас диагностически ценным симптомом индивидуальной диспозиции» (Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. М, 1993. С. 94–96).

«Сегодня каждый знает, что люди „имеют комплексы“. Что не так хорошо известно, но гораздо более важно теоретически,– это то, что комплексы могут иметь нас» (CW 8, par. 200; Юнг К.Г. Синхронистичность. Киев: Рефл-Бук, 1977, пар. 200. Далее С).

Юнг подчеркивал, что комплексы сами по себе не представляют ничего отрицательного – таковым зачастую оказываются следствия их деятельности. Аналогично атомам и молекулам, являющимся невидимыми компонентами физических объектов, комплексы представляют строительные блоки психического и являются источником всех человеческих эмоций.

Идентификация с комплексом, в особенности с анимой, анимусом или тенью, является постоянным источником невроза. Цель анализа в таких случаях: не пытаться избавиться от комплекса – что само по себе бессмысленно и не нужно – а стремиться к минимизации его отрицательного воздействия путем понимания той роли, которую он играет в стереотипах поведения и эмоциональных реакциях.

КОМПЛЕКСНЫЕ ИНДИКАТОРЫ (Complex-indicators; Komplex Indikators) – увеличенное время реакции, ошибки или идиосинкратическое качество ответов, когда стимульные слова затрагивают комплексы, которые субъект желает скрыть или которые он не осознает (см. тест словесных ассоциаций).

КОНКРЕТИЗМ (Concretism; Konkretistik) – определенная специфика мышления или чувства, характеризующаяся архаической природой и недифференцированностью: основана всецело на сенсорном восприятии; составляет противоположность абстракции.

«Конкретный значит, собственно говоря, „сросшийся“. Конкретно мыслимое понятие есть понятие, которое представляют как сросшееся или слившееся. Такое понятие не абстрактно, не обособлено и не мыслится само по себе, но отнесено и свешано. Это не дифференцированное понятие – оно еще застряло в чувственно опосредованном созерцательном материале. Конкретное (concretistic) мышление вращается исключительно среди конкретных понятий и объектов перцепции, и оно постоянно взаимодействует с ощущением. Точно так же как и конкретное (concretistic), чувство никогда не бывает свободно от своего сенсорного контекста.

Примитивное мышление и чувство исключительно конкретны и всегда соотнесены с ощущением. Мысль примитивного человека не имеет обособленной самостоятельности, но прилепляется к материальному явлению. Самое большее, куда она поднимается, это уровень аналогии. Точно так же и примитивное чувство всегда отнесено к материальному явлению. Мышление и чувство основаны на ощущении и лишь немного отличаются от него. Поэтому конкретизм является и архаизмом. Магическое влияние фетиша переживается не как субъективное состояние чувства, а ощущается как магическое воздействие извне. Это есть конкретизм чувства. Примитивный человек не испытывает мысль о Божестве как субъективное содержание – для него священное дерево есть жилище божества или даже само божество. Это есть конкретизм мышления. У культурного человека конкретизм мышления состоит, например, в неспособности мыслить что-нибудь иное, кроме чувственно опосредованных фактов, обладающих непосредственной созерцаемостью, или же в неспособности отличать субъективное чувство от ощущаемого объекта.

Конкретизм есть понятие, подчиненное более общему понятию мистическое соучастие. Подобно тому как мистическое соучастие является смешением индивида с внешними объектами, так конкретизм представляет из себя смешение мышления и чувства с ощущением. Конкретизм требует, чтобы предмет мышления и чувства был всегда в то же время и предметом ощущения. Это смешение мешает дифференциации мышления и чувства и удерживает обе эти функции в сфере ощущения, т.е. В сфере чувственной отнесенности – вследствие этого они никогда и не могут развиться до состояния чистых функций, но всегда остаются в сопровождении ощущений. Отсюда возникает преобладание фактора ощущения в психологической ориентировке. (О значении этого фактора см. ощущение.)

Отрицательная сторона конкретизма состоит в прикрепленности функции к ощущению. Так как ощущение есть восприятие физиологических раздражений, то конкретизм или удерживает функцию в сенсорной сфере, или постоянно приводит ее обратно туда. Этим создается прикрепленность психологических функций к органам чувств, мешающая психической самостоятельности индивида, поскольку отдается преимущество фактам, поставляемым органами чувств. Правда, такая ориентация имеет и свою ценность в смысле признания фактов, но не в смысле их истолкования и их отношения к индивиду. Конкретизм ведет к преобладающему значению фактов, и тем самым к подавлению индивидуальности и ее свободы в пользу объективного процесса. Но так как индивид определен не только физиологическими раздражениями, а и другими факторами, которые бывают иногда противоположны внешнему факту, то конкретизм вызывает проекцию этих внутренних факторов во внешний факт и тем самым, так сказать, суеверное переоценивание голых фактов, совершенно так, как у первобытного человека. Хорошим примером может послужить конкретизм чувства у Ницше, а именно чрезмерная переоценка им диеты, а также материализм Молешота («Человек есть то, что он ест»). Как пример суеверной переоценки фактов можно назвать также гипостазирование понятия энергии в монизме Оствальда» (ПТ, пар. 746–749).

КОНСТЕЛЛЯЦИЯ (constellatio – лат.) — исходно астрологическое понятие, обозначающее взаимное положение небесных тел, образование созвездий; у Юнга – любые психические образования, обычно связанные с комплексом и сопровождающиеся паттерном или набором эмоциональных реакций.

«Данный термин попросту выражает тот факт, что внешняя ситуация высвобождает психический процесс, в котором определенные содержания скапливаются вместе и готовятся к действию. Когда мы говорим, что та или иная личность „констеллирована“, то имеем в виду, что она приняла позицию, в которой от нее следует ожидать вполне определенную реакцию <…> Констеллированные содержания являются определенными комплексами, обладающими своей собственной специфической энергией» (CW 8, par. 198; С, пар 198).

КОНСТРУКТИВНОЕ (constructive; konstruktiv) – метод в объяснении психической активности, основанный на рассмотрении целей и намерений субъекта, а не на выяснении причин или источников, обусловливающих его деятельность; противоположен редуктивному методу.

«Конструктивный метод применяется в обработке продуктов бессознательного (сновидений, фантазий). Он исходит от продукта бессознательного как от символического выражения (см. символ), которое в порядке предвосхищения изображает этап психологического развития <…> рассматривать бессознательный продукт только как нечто ставшее, как конечный результат, было бы весьма односторонне, ведь тогда пришлось бы отрицать за ним всякий целесообразный смысл <…> Однако нельзя отрицать априори целесообразность бессознательных тенденций, хотя бы в виду аналогии с другими психологическими и физиологическими функциями. Поэтому мы понимаем продукт бессознательного как выражение, ориентированное на какую-нибудь цель или задание, но характеризующее точку направления на символическом языке. Согласно такому пониманию конструктивный метод толкования не занимается источниками и исходными материалами, лежащими в основе бессознательного продукта, но стремится свести символический продукт к общему и понятному выражению, и возникающие по наитию, свободные ассоциации к бессознательному продукту рассматриваются тогда в отношении их целевой направленности, а не в отношении их происхождения. Они рассматриваются под углом зрения будущего действия или бездействия, при этом заботливо принимается во внимание их отношение к состоянию сознания, потому что деятельность бессознательного, согласно компенсационному пониманию бессознательного, имеет, главным образом, уравновешивающее и дополняющее значение для состояния сознания <…> задача конструктивного метода состоит в установлении такого смысла бессознательного продукта, который имеет отношение к будущей установке субъекта. Так как бессознательное, по общему правилу, может создавать лишь символические выражения, то конструктивный метод служит именно для такого разъяснения символически выраженного смысла, которое давало бы сознательной ориентировке верное указание, помогающее субъекту установить необходимое для его деятельности единение с бессознательным. Конструктивный метод, по необходимости, индивидуален, потому что будущая коллективная установка развивается только через индивида. В противоположность этому редуктивный метод коллективистичен, потому что он ведет от индивидуального случая назад, к общим основным установкам или фактам» (ПТ, пар. 750–753).

В лечении неврозов Юнг рассматривал конструктивный метод как взаимодополнительный редуктивному подходу в классическом психоанализе.

КОНТРПЕРЕНОС (Counter-transference; Gegenhbertragung) – частный случай проекции, используемый для описания бессознательного эмоционального ответа-реакции аналитика на анализанда в терапевтическом взаимоотношении (см. также перенос). Например, аналитик с комплексом по поводу своего нереализованного желания стать артистом может очароваться артистическими способностями своего клиента в ущерб аналитическому процессу.

«Переносу соответствует контрперенос со стороны аналитика, когда последний проектирует то или иное содержание, которое он не осознает, но которое тем не менее в нем существует. В этом случае контрперенос, аналогично переносу пациента, может оказаться полезным и значимым в той же степени, как и мешающим, в зависимости от того, насколько глубоко устанавливается взаимосвязь – раппорт, необходимый и существенный для реализации определенных бессознательных содержаний. Как и перенос, контрперенос компульсивен по своей природе, демонстрируя насильственную связь, на базе которой он создает „мистическое“ или бессознательное отождествление с объектом» (CW 8, par. 519; СППИ, с. 180).

Рабочее аналитическое взаимоотношение строится на предположении, что аналитик не столь невротичен, как анализанд. Хотя продолжительный личностный анализ является основным требованием в подготовке аналитиков, никакой гарантии от проекции нет.

«Даже если у аналитика нет невроза, а только более обширная область бессознательного сверх обычной, то этого уже достаточно для образования взаимного бессознательного, т.е. контрпереноса. Это явление является одной из главных опасностей при занятии психотерапией. Оно приводит к психическому заражению обоих – и аналитика, и пациента, а сам аналитический процесс к остановке» (CW 16, par. 545; ЮПП, пар. 545).

КОНФЛИКТ (Conflict; Konflikt) – состояние нерешительности, неуверенности, сопровождаемое внутренним напряжением. (См. также противоположности и трансцендентная функция.)