Текст книги "Школа снегурочек и тайна пропавшей хранительницы"

Глава VI. Неудачница

– Почему я такая неудачница?

Ноги Алёна стёрла в кровь, поэтому отлёживалась в палате.

– Кто тебе это сказал?

– А что, не так? Я из приёмной семьи и понятия не имею, кто мои родители. Второгодка, потому что совершенно не умею петь. А круг препятствий я завалила знаешь почему? Потому что спутала беговой крем с кремом для обуви! Это я уже потом поняла, когда ходила с тобой в комнату за вещами. Ну кто ещё мог так ступить?

– А теперь давай посмотрим на это по-другому…

– Ольга!

– Подожди. Ты из приёмной семьи – но у многих девочек нет и этого. Я сама, ты знаешь, три года провела в детском доме, прежде чем меня… нашли. – Ольга заботливо подоткнула одеяло под израненные Алёнины ноги и села обратно на стул.

– Как думаешь почему?

– Почему что?

– Почему у многих снегурочек нет родителей?

Ольга пожала плечами:

– Не знаю… Наверное, у таких детей сильнее жажда чуда. Все три года я каждый день смотрела в окно и ждала, когда меня заберёт какая-нибудь добрая фея, – она бросила взгляд в окно палаты, словно хотела увидеть кого-то в темноте полярной ночи.

– Но ведь тебя забрала…

– Белая Чайка, да. Но кто ж знал, что всё так обернётся? В то время она действительно стала для меня волшебницей из сказок!

– Какой она была? – Хотя Алёна уже не раз слышала рассказы о Белой Чайке, ей всё равно было ужасно любопытно.

– Абсолютно белой. Волосы, брови, ресницы, кожа – ни одной капли краски. Необычная внешность, но все считали её красивой. Наверное, из-за глаз. Они были какими-то лазурными.

– А Белоснежка? Она тоже была красавицей?

– О да, неописуемой. Правда. Полная противоположность Белой Чайке: тёмно-русая, чернобровая, глаза чуть ли не золотые, очень тёплые. Ну, разве что единственное сходство – цвет кожи. Только у Белоснежки щёки были порозовее. И выглядела она как-то… живее, что ли. Белая Чайка, она, знаешь, была словно не из этого мира.

– Но если все и так считали её красивой, зачем она убила Белоснежку? – этот вопрос не давал Алёне покоя.

– Не знаю. Может быть, ей надоело быть слишком белой? – Ольга улыбнулась своими чудесными ямочками.

– Расскажи про тот день! – попросила Алёна.

– Да и рассказывать нечего. Мне ведь было одиннадцать, как тебе. С Белоснежкой я близко не общалась: она уже училась в пятом классе.

– Ну, расскажи, пожалуйста, Ольга!

– Ладно, всё равно не отстанешь, – Ольга вздохнула и придвинула стул поближе к Алёниной кровати. – Это был необычный день. Ещё с утра я ходила на зимоведение к Белой Чайке, а уже вечером классные дамы сообщили нам, что она… убила Белоснежку. Нас всех охватил ужас. К дверям спален приставили белых волков охранять девочек.

– Белых волков? А куда они потом делись?

Ольга помрачнела:

– В другой раз расскажу, не перебивай. В общем, остальное я знаю только по слухам. Нас не особо посвящали в эти дела. Говорят, Белая Чайка засунула в сердце Белоснежки Кристалл Севера. А если такое сотворить, человек застынет навеки.

– Заледенеет?

– Нет, просто застынет. Превратится в куклу.

– Откуда он вообще взялся, этот кристалл? – Алёна чувствовала, что сегодня у Ольги можно выведать много интересного.

– Без понятия. Я знаю только, что таких кристаллов – семь, и у каждого свой хранитель. Один живёт недалеко от Аляски, другой – в Гренландии, третий – где-то рядом с Исландией, четвёртый – в районе Шпицбергена, и ещё один в Антарктиде.

– И Белая Чайка тоже была хранительницей… А седьмой – наш директор?

– Да.

– И что они делают с этими кристаллами?

– Охраняют, наверное. Говорят, в каждом кристалле сосредоточена магия зимы. И если он попадёт не в те руки, если высвободить магию хотя бы из одного кристалла…

– Нас всех накроет зима? – Алёна заёрзала в кровати.

– Вечная зима. Такая зима, которую ни я, ни ты никогда не видели, даже тут, на Туманном острове. Попросту говоря, наступит медленная холодная смерть.

– Но ведь Кристалл Севера до сих пор у Белой Чайки…

– Скорее всего, – пожала плечами Ольга.

– Значит, она может высвободить магию зимы?

– Как видишь, пока этого не случилось. К тому же директор и другие хранители не прекращают поиски…

– Почему её до сих пор не нашли?

– Говорят, что она… – Ольга понизила голос, – перевоплотилась.

– В кого?

– Никто не знает. Но если хранительница может превратиться в птицу, почему ей не стать кем-нибудь ещё?

– А как госпожа Евдокия стала учителем зимоведения? – вдруг спросила Алёна.

– Ну, это просто. Во-первых, в своё время она была лучшей ученицей у Белой Чайки. Во-вторых, все давно заметили, что старшая классная дама из неё так себе, девочки её не любили, если честно. Кстати, зимоведение тогда ещё хотел вести этот, – Ольга брезгливо поморщилась, – смотритель Музея Севера. Но директор ему отказал, послал обратно копаться в архивах. Ой, совсем забыла. Как тебе мой новый запах?

– Спасибо, он классный!

– Морозная свежесть и нотки лаванды. Подумала, тебе будет приятно становиться чем-то вкусным, а не просто запахом прелой травы и навоза.

– Ольга, не смеши меня!

– А что? Обычные пастилки, которые выдают в школе, по-моему, так и пахнут!

Ольга широко улыбнулась, но Алёна опять погрустнела:

– Жаль, что твоя пастилка мне всё равно не помогла…

– Ну, это как посмотреть! Ведь ты могла вообще не добраться до финиша и снова остаться на второй год.

– Наверное, меня бы просто отчислили. Северина вчера так и сказала: «Вылетишь из школы, как Белая Чайка».

– Ой, твоя Северина любит нагнать страху. А ты знаешь… – Ольга на мгновение запнулась. – Ты знаешь, что Белая Чайка на самом деле однажды возвращалась в школу?

– В смысле? – Алёна подалась вперёд в предвкушении тайны.

Ольга склонилась к ней и перешла на шёпот:

– Она не только убила Белоснежку, но и украла из школы маленькую девочку.

– Какую ещё маленькую девочку?

– У директора была названая внучка. Она внезапно появилась в замке за год или два до убийства Белоснежки и так же внезапно исчезла, когда ей исполнилось четыре. Если честно, мне об этом вообще нельзя говорить, – глаза Ольги нервно блеснули. – Короче, никто точно не знает, что случилось. Вроде как внучку заморозила Белая Чайка, а потом забрала её ледяную статую.

Алёна была потрясена до глубины души. Она откинулась обратно на подушку.

– Ничего себе! Первый раз слышу эту историю, хотя в гостиной мы часто… – Алёна осеклась.

– Сплетничаете и придумываете страшилки? – улыбнулась Ольга.

– Зачем Белой Чайке морозить маленькую девочку?

– Без понятия. Это не принято обсуждать. Я и тебе рассказала по секрету!

– Я никому не скажу!

– Да я не к тому. Просто есть события, которые… Понимаешь, мы не можем знать, как всё было на самом деле. Мы все иногда ошибаемся.

Алёна вздрогнула:

– Что-то мне не по себе.

– Ох, нет-нет! – Ольга виновато улыбнулась. – Я не хотела тебя напугать! Хранители обязательно найдут Белую Чайку, даже не сомневайся. В конце концов, с тех пор она не причинила никому вреда… Может, её уже и на свете нет, кто знает? Ну, засиделась я у тебя, пора идти укладывать всех спать. Выздоравливай и привет Фыр-Фыр!

– А ты передай привет Боро.

– Да, он уже привык сидеть с тобой у фонтана, скучает.

– Я тоже!

– Доброй ночи. И больше никогда не называй себя неудачницей!

Улыбнувшись на прощание, Ольга вышла из палаты. Засыпала Алёна почти счастливая: приятно было думать, что в большом и холодном мире у неё есть друг.

Глава VII. Злодеи

Тем временем в Снежном замке плели свои сети два злодея. Скудный свет свечи не давал как следует их разглядеть. Кажется, у одного был резкий и мужественный профиль. Другой сидел в тени и беззвучно барабанил пальцами по столу.

– Кристаллы действуют как магниты. Сам видел.

– Неужели белая ведьма…

– Да. Она носила на шее только половину кристалла. Где прятала вторую – я так и не понял. Но я видел, как белая ведьма притянула одной половиной другую.

– Значит, и кристалл директора притянет к себе наш?

– Именно. Но сначала нужно убедиться, что мы не ошиблись и девчонка – та самая. Если она что-то почувствует, когда кристалл будет совсем рядом… Как там твоя помощница, не подведёт?

– Никаких сомнений, мой друг.

– Ну ладно, это я так. Что со шпионкой?

Маленькая пухлая рука протянула листок бирюзовой снежной бумаги.

– Вот перехваченное послание в… Антарктиду.

– Значит, Шаман. Кто бы мог подумать! А ведь слывёт самым большим отшельником среди хранителей.

– В тихом омуте, как говорится…

– Белая ведьма! – воскликнул тот, что с резким профилем. – Хочет, чтобы Шаман приехал сюда и рассказал всё, что видел! Предлагаю отправить ему это письмо с подписью новых хранителей. Пускай кусает себе локти, что не смог ей помочь.

– Есть один нюанс, мой друг.

– Какой?

Маленькие пальцы снова забарабанили по столу.

– Кристалл сам выбирает своего хранителя.

– Вот заладил! Мне казалось, в прошлый раз мы это уже обсудили. Если придётся убить ещё и кого-нибудь из хранителей – да хоть всех! – я готов. Их ведь можно убить?

– Да… да. Кристалл останавливает для хранителей время и не даёт им стареть. Но убить… убить их можно.

– Вот и отлично. Я заберу кристалл по праву сильного.

Где-то в коридоре раздался глухой собачий лай, и злодеи перешли на шёпот.

– Но послушай, мой друг…

– Что ещё?

– Я прочитал в архиве про один случай, когда кристалл обратил магию зимы против своего нового хозяина, ставшего хранителем по праву сильного… Новый хранитель не просто заледенел, он рассыпался на тысячи мелких осколков!

– Не может быть! Это меняет дело, – в шёпоте послышалась тревога. – Что ты предлагаешь?

Злодеи склонились друг к другу, и в свете свечи стало видно, что один намного больше другого.

– Нужно обезопасить себя, мой друг. Подстроить так, чтобы директор либо сам вытащил второй кристалл, либо сам отдал нам свой.

– А лучше и то и другое. Но как это сделать? Ты говорил, хранители никогда добровольно не расстаются с кристаллами.

– Не совсем так, – тот, что был поменьше, заслонил лицо от свечи, точно боялся света. – Они могут договориться с кристаллами и передать их кому-то ещё…

– Спихнуть с себя бремя?

– Лишь ненадолго. Не слышал, чтобы кто-то из хранителей расстался с кристаллом навсегда.

– Они просто жалкие идиоты, боятся нарушить чёртов «природный баланс». Можно подумать, никто, кроме них, не управится с магией зимы! – Тот, что был побольше, прыснул и снова откинулся на спинку стула.

– Они выбраны Кристаллами Севера, – напомнил второй.

– Они рабы кристаллов. А мы подчиним зиму себе. Если захотим – покроем льдом всю землю!

– Не уверен, мой друг. Ведь есть и другие силы…

Раздался нервный смех.

– Мифические нимфы и факиры? Повелители лесов и рек? Заклинатели животных? Ты видел хоть одного? Или, может, читал о них в своих бумажках?

– Нет, но говорят…

Тот, что был крупнее, вдруг притянул к себе приятеля-коротышку за ворот рубашки и стал трясти.

– Нет никаких «других сил»! Есть только хранители, слышишь? Но они плохо ладят со своими кристаллами. Из-за них зима отступает и даже на Севере всё жарче и жарче! Это просто стайка болванов, ясно? Они так и не поняли, какое могущество у них в руках. А могли бы править миром, миром людей. Стоит только показать, что такое истинный холод, – и перед нами падут все континенты!

– Хорошо-хорошо, – сдавленно пролопотал коротышка. Тот, кого он называл другом, отпустил его и устало облокотился о стол.

– Ты сказал, хранители не стареют и не меняются. Но почему тогда она растёт?

Коротышка откашлялся и на всякий случай прижался к спинке стула.

– Смею предположить, что у её кристалла иная природа. Истории неизвестны другие подобные… хм… случаи. Чтобы разобраться, нужно добыть его…

– А как… Как именно кристалл выбирает себе хозяина?

– В архивах об этом не сказано. Во всяком случае, наших. А до исландской библиотеки мне не добраться. Но, возможно, мой друг, тебе известно об этом чуть больше. Возможно, белая ведьма говорила, как…

– …стала хранительницей? Да, говорила. Только что толку? Она упала в прорубь. Одна богиня зимы знает, сколько сотен лет назад. Провалилась в ледяную воду, из которой не могла выбраться. И когда она пошла на дно и уже прощалась с жизнью, наткнулась на что-то острое. «Непонятный мерцающий камень». Она почувствовала в нём надежду и силу. Да, так она и сказала – «надежду и силу». Это был кристалл. Она схватила его, оттолкнулась от дна, разрезала кристаллом лёд. И вышла из озера хранительницей.

– Поразительно! – коротышка от радости заговорил во весь голос. – Пересмотрю заново свои документы. А что это было за озеро, мой друг?

– Да какая разница? – раздражённо рявкнул второй. – Я ни в какое озеро нырять не собираюсь. И думаешь, она устраивала мне экскурсии? У нас совсем другое дело!

– Конечно-конечно, – пошёл на попятную коротышка.

– Даже не знаю, решился бы я тогда… если бы знал всё, о чём ты сейчас рассказал.

– Удача, мой друг. Тебе тогда просто повезло. Но не стоит искушать судьбу дважды.

– Ты прав. Значит, хранитель должен отдать кристалл добровольно. Но что делать с белой ведьмой? Она ведёт свою игру…

– И наверняка явится в самый важный момент. Нужно найти что-то такое, что заставит и её расстаться с кристаллом.

Вдалеке снова раздался собачий лай.

– Паршивая псина, кажется, что-то чует, – сплюнул тот, что был сильнее и больше.

– Лучше всё-таки переместиться в подвал, хоть там и сыро.

Пламя свечи погасло, и злодеи растворились во тьме.

Глава VIII. Оленск

Через два дня после соревнований Алёна, прихрамывая, вышла из оздоровительного крыла. Ей предстояло не самое приятное путешествие – до кабинета Северины. Всю дорогу Алёна ломала голову, что бы это значило. Обычно конверты со списками подарков и адресами снегурочкам вручали классные дамы. Но, видимо, Алёне долгожданное письмо Северина решила передать лично. Иначе зачем её выдернули из палаты?

Перед самой дверью, на которой висел венок из сухого вереска, в груди зашевелилось недоброе предчувствие. Алёна подавила тревогу и постучала. Получилось тихо и неуверенно. Но Северина, должно быть, слышала даже дыхание Фыр-Фыр, сладко дремавшей в другом конце замка.

– Войдите.

Такого Алёна не ожидала: Северина была не одна. За широким дубовым столом по обе стороны от неё сидели явно расстроенная Ольга и карлик со скучающим выражением лица.

Хищные брови приготовились к взлёту.

– Ты знаешь, зачем тебя сюда вызвали?

– Нет, госпожа Северина, – голос Алёны предательски дрогнул.

– Известен ли тебе школьный распорядок дня?

– Да.

– Могут ли снегурочки покидать свои спальные блоки до восьми часов утра?

– Нет.

– А могут ли они ранним утром вламываться в чужие кабинеты и изучать личные вещи учителей?

Негодование. Ярость. Обида. Разочарование. Чувства Алёны сплелись в запутанный клубок.

Брови-птицы угрожающе замерли.

– Госпожа Ольга, что вы можете сказать в оправдание своей подопечной?

Глядя на Ольгу сейчас, трудно было представить, что она когда-то улыбалась.

– Госпожа Северина, господин смотритель Музея Севера, – надломленным голосом сказала Ольга. – У Алёны проблемы со сном. Ей снятся кошмары. Я сама не раз помогала ей прийти в себя. Думаю, это был приступ лунатизма.

Бородавка на носу карлика радостно дрогнула.

– Протестую! Молодая особа находилась в полном сознании и понимала, что она делает. Вы можете посмотреть мой журнал посещений. Здесь всё записано со слов молодой особы!

– Ты признаёшь, что три дня назад, в непредназначенное для прогулок время, самовольно отправилась в кабинет господина смотрителя Музея Севера?

– Да.

Алёна могла бы рассказать и о кошмаре, и о бессоннице, и о Боро, и о тропической оранжерее… Но ощущение предательства душило её, не давая произнести ни слова.

– Правда ли, господин смотритель, что потом вы нашли сломанным дар солнца?

Бородавка оживилась.

– Когда-то в древности волшебники научились заключать тепло в крошечные предметы. Это позволяло людям выживать даже в самые лютые холода! Если бы молодая особа понимала, как нужно вести себя с чужими вещами, она бы никогда не обошлась так с даром солнца.

Небрежным движением карлик бросил на стол неприметную брошку. Алёна поразилась, узнав безделушку, к которой она притронулась всего на несколько мгновений.

– Взгляните. Теперь этот дар утерян навеки! А поскольку секрет изготовления таких предметов канул в небытие, утрата чудовищна и невосполнима!

В кабинете воцарилось молчание. Северина насупила брови.

– Нарушение дисциплины, изучение чужих вещей и в довершение – сломанный дар солнца, не подлежащий восстановлению… Алёна Салиндер, я вынуждена отозвать твоё право на задание.

Сердце Алёны жалобно ёкнуло. На душе стало мутно и безотрадно. Это конец…

– Но, госпожа Северина, вы же знаете, как долго Алёна к этому шла. Я понимаю, что её проступок значителен, но, быть может, есть другой способ…

Северина округлила глаза от удивления.

– Госпожа Ольга, у вас доброе сердце. Но если мы будем спускать каждой ученице такие «проступки», это будет не Школа снегурочек, а Школа хаоса! – Северина перевела взгляд на Алёну. – Ты можешь вернуться в оздоровительное крыло.

– Госпожа Северина, я вынужден поддержать госпожу Ольгу.

Брови-птицы воспарили так высоко, как только было возможно.

– Но вы же сами…

– Безусловно, поведение молодой особы неприемлемо. Но все мы видели, как самоотверженно она сражалась на круге препятствий. Куда… кхм… Алёну хотела отправить комиссия?

Северина зашелестела складками верескового платья. Откуда-то из длинного, широкого рукава появилась записная книжка.

– Ученицу определили в Снежногорск на двести пятьдесят четыре письма.

– Почему бы ей не полететь в какой-нибудь другой, более скромный город?

– Например?

– Скажем, Оленск.

– Протестую!

Ольга заговорила судорожно, взахлёб. Алёна ещё никогда не видела её такой взволнованной.

– Оленск удалён от Туманного острова, это типичный одинокий северный город, до ближайшего поселения там сотни километров. Не думаю, что это лучшее место для первого полёта. Недалеко от Снежногорска будет опытная старшеклассница, и она поможет Алёне, если что-то пойдёт не так…

– Я понимаю ваши опасения, госпожа Ольга. Но речь идёт не о «лучшем» месте, а о том, чтобы ученица вообще отправилась куда-нибудь. Оленск немногим дальше Снежногорска. Я тоже когда-то начинала в небольшом северном городке, в абсолютном одиночестве. И как видите, со мной ничего не случилось.

– Но, госпожа Северина… – сказала Ольга сквозь зубы.

– Оставьте.

Северина заглянула в записную книжку.

– Хм… Оленск охватывает одна старшеклассница.

– Тогда комиссия может подобрать любой другой город, – ответил карлик. Он заметно приуныл.

– Думаю, никто не будет против, если я отдам Оленск провинившейся ученице.

С удивительным изяществом Северина достала из другого рукава снежную бумагу. Вписав в неё имя и город, она поставила на свёрток печать из нетающего льда.

– Алёна Салиндер. Благодаря добросердечию смотрителя ты отправляешься в городок Оленск на двадцать три письма.

В глазах Северины Алёна вдруг прочитала облегчение. Впрочем, скорее всего, ей померещилось. Лицо Ольги было печально.

– Вот теперь ты можешь вернуться в оздоровительное крыло. Коллеги, спасибо за встречу.

– Госпожа Ольга не слишком расстроена? – прогнусавил карлик, как только они оказались за дверью.

Ольга презрительно посмотрела на него. Не ответив, приобняла Алёну и зашагала с ней в оздоровительное крыло. Карлик поплёлся в другую сторону.

Не успел кабинет Северины опустеть, как дверь с вересковым венком снова отворилась.

Северина подняла глаза на высокую фигуру вошедшего и понимающе вздохнула:

– Опять хандра?

– Ты же знаешь, этот месяц… – ответил густой бархатный бас. – Как только подумаю, что прошёл ещё один год… Ведь ей сейчас было бы уже четырнадцать! Она училась бы в пятом классе! Видит зима, я найду её. Найду эту проклятую Белую Чайку, чего бы мне это ни стоило!

Глава IX. Дар солнца

Алёна целые сутки провела в постели. Она чувствовала себя раздавленной, но в то же время счастливой, ведь всё-таки она отправится на задание – пусть даже в маленький, забытый всеми город. Ольга не появлялась, а вот Боро, напротив, наконец-то пришёл. Старый пёс опустил голову на ступни Алёны и просидел так больше часа.

– Спасибо, Боро. Мне правда легче!

Карий глаз пса видел совсем плохо, а голубой смотрел на Алёну с каким-то тоскливым предчувствием.

– Ну-ну, всё хорошо. Я уже почти поправилась!

И теперь, несмотря на неприятный осадок после разговора в кабинете Северины, Алёна с воодушевлением собирала подарки. Бродя со списком ребячьих просьб по крылу Фабрики грёз, она с любовью складывала игрушки в бездонный мешок. А он ни капельки не прибавлял в весе. Однажды Алёна почувствовала на себе чей-то взгляд и осторожно обернулась. Комната игрушек оказалась пуста.

За два дня до Нового года весь замок провожал на задание директора и старшеклассниц – они вылетали раньше, чтобы преодолеть огромные расстояния. Младших снегурочек разделили на две большие колонны. С ними вышли учителя, классные дамы, мастера и подмастерья, звездочёты, феи кухни и чистоты. Звучали напутствия, пожелания удачного путешествия. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то махал рукой.

Рост не давал Алёне увидеть шествие. Она пыталась пробиться вперёд – хоть одним глазком взглянуть на директора. Но ничего не получалось.

Вдруг кто-то цепко схватил её за руку.

– Пропустите, пропустите! Недотёпы!

Карлик уверенно пробирался к первому ряду, распихивая толпу с удивительной силой. Алёна хотела выдернуть руку, но карлик только крепче сжал её пальцы.

– Молодая особа не считает, что отсюда лучше видно?

Карлик наконец выпустил руку Алёны. Пальцы ныли от его цепкой хватки.

– А вы… вы не считаете, что нужно держать своё слово?!

– Я всегда держу своё слово. А вот молодая особа не собиралась уступать Камилле Сафиуллиной! Забытый беговой крем – не в счёт. К тому же я не переношу такого отношения к своим вещам!

Этот сморщенный карлик с дурацкой привычкой говорить о собеседнике в третьем лице приводил Алёну в бешенство. Она уже готова была высказать всё, что думает, как…

– Однако я готов извиниться за ту неприятную встречу у госпожи Северины. Если, конечно, молодая особа примет мои извинения.

И что только карлику от неё надо? Почему он проявляет столько внимания? Алёне совсем не хотелось продолжать разговор, и она ответила холодно:

– Извинения приняты.

Мимо проходили нарядные, сияющие старшеклассницы. У одних на шубах был вышит белый медведь, у других – северный олень. В начале живого коридора показался директор с двумя лучшими ученицами школы и… Камиллой. Именно ей он доверил нести свой посох с большим острым кристаллом.

Камилла горделиво держала его в обеих руках. Как вдруг она споткнулась, и посох накренился вбок. Камилла ловко перехватила его и наклонила. Кристалл был так близко, что Алёна могла дотронуться до него. Её рука сама потянулась к посоху, но тут что-то кольнуло у Алёны в груди, и она схватилась за сердце. А Камилла продолжила своё триумфальное шествие с посохом директора до самой упряжки.

– Молодая особа плохо себя чувствует?

Алёну бил озноб, земля уплывала из-под ног.

– Всё в порядке, я…

В глазах потемнело, и Алёна рухнула наземь.

– Врача!

– Ольга, почему ты меня избегаешь?

Алёна снова лежала в оздоровительном крыле.

– Просто была занята.

– У тебя что-то случилось? Ты сама не своя.

– Нет, усталость накопилась к Новому году. Как ты себя чувствуешь?

– Ничего, уже лучше. Не знаю, что это было. Просто вдруг сердце заболело, а потом как будто всё задрожало, и я грохнулась на землю.

– Переволновалась?

– Наверное…

– Отлежись сегодня как следует. Завтра твой первый полёт.

Разговор не клеился, и Алёне было неловко. Она даже обрадовалась, когда Ольга встала со стула и направилась к двери. Но остановилась в нерешительности.

– Ах да! Чуть не забыла.

Трясущимися руками Ольга что-то достала из кармана. Она вернулась к кровати и, опустившись на колени, с жаром прошептала Алёне:

– Возьми это с собой, только никому не говори, что я тебе это дала! Вообще никому не показывай, слышишь, и даже не заикайся, что у тебя есть что-то не по уставу! Ты меня поняла?

Глаза Ольги лихорадочно блестели.

– Хорошо-хорошо, – тоже шёпотом ответила Алёна. – А что это?

– Дар солнца. Не спрашивай, откуда он у меня. Просто возьми и спрячь, без лишних вопросов. Ты меня поняла?

На ладошке Алёны лежала маленькая булавка в форме птички. От неё разливалось приятное тепло.

– Приколи сейчас под одежду так, чтобы не было видно. И не снимай никогда! Ты меня поняла?

Алёна кивнула. Такая Ольга пугала её даже больше, чем разгневанная Северина.

– А я не сломаю?

– Всё, что говорил карлик, – бред! Дар солнца невозможно сломать!

– Что-то случилось, Ольга? Я в опасности? Меня ищет Белая Чайка?

Ольга постаралась успокоиться и даже улыбнулась.

– Нет. Конечно нет. Просто мне так будет спокойнее. Я ведь тоже переживаю. Хоть буду знать, что тебе точно тепло!

Алёна натужно улыбнулась и подумала: «Тогда ты бы подарила мне тепловицы».

– Всё хорошо?

– Да. Да, – зачем-то повторила Ольга. – Слишком много мы с тобой болтали про Белую Чайку, не бери в голову. Просто надень подарок… для моего спокойствия!

Алёна тут же прикрепила булавку к внутренней стороне майки. Подруги обнялись.

– Помни: никому.

– Обещаю.

В ночь перед отлётом Алёне снился странный сон. Она ждала привычного кошмара, но всё было по-другому. Она слышала голоса.

– Какой славный пёсик. А как его зовут?

– Боло.

– «Волк», значит. Хорошее имя. А тебя как зовут?

– Снегулочка. А тебя?

– Мастер. Ты любишь играть в прятки, Снегурочка?

– Ага. А ты?

– Я просто обожаю. Поиграем?

– Давай! Только, чул, я плячусь!

– А хочешь, вместе с дедушкой поиграем?

– С дедушкой? А где он?

– У себя в кабинете.

– Пойдём туда плятаться?

– Можно туда, а можно и тут.

– Но тут негде, не видишь, что ли?

– Посмотри-ка повнимательнее. Вон какой большой красивый сундук!

– Ага…

– Ты можешь спрятаться в нём, его как раз сейчас понесут дедушке.

– А ты? Будешь плятаться?

– Буду, конечно, но потом, когда дедушка тебя найдёт. Для сундука я, к сожалению, уже очень большой. А вот ты – в самый раз. Представляешь, как дедушка обрадуется, когда тебя увидит? Только сидеть надо очень тихо, как мышка! Иначе не будет никакого сюрприза. Ты же хочешь сделать дедушке сюрприз?

– Да, хочу!

– Тогда нужно поторопиться, слышишь – кто-то идёт? Давай я тебе помогу, запрыгивай. Удобно?

– Ага!

– Я оставлю тебе щёлку, чтобы не было очень темно, хорошо?

– Холошо.

– Только помни: ни звука, иначе дедушка не обрадуется.

– Как мышка!

– Точно.

– Мастел?

– Да?

– Плисмотлишь за Боло?

– Конечно.

Наутро Алёна не помнила ни слова.