Текст книги "Сказка должна быть доброй"

К этому моменту я уже успокоилась. Вытерла слезы и могла спокойно подумать. Посмотрев на несчастного короля, я поинтересовалась:

– Думаешь, он меня оставит в покое? Похоже, ему от меня что-то нужно.

– Плевать, – ответил тот, поднимаясь и направляясь к выходу. – У эльфов тебя ни один маг не достанет.

– Лео, – надо же, мне все-таки удалось произнести это имя, – я уже влезла в эту игру. И ее придется доиграть.

Остановившись, король развернулся и посмотрев мне в глаза, с досадой произнес:

– Знаешь, когда-то я тоже так подумал. И посмотри, что с тобой из-за этого стало?

Усмехнувшись, я стала перечислять:

– Живая, с хорошими боевыми навыками, с супругом и будущим ребенком. По-моему, неплохо.

– Не ерничай! – прикрикнул на меня Лео.

– У тебя нет права за меня решать! – я тоже повысила голос.

Отвернувшись и взявшись за ручки двери, Леонард ответил:

– Как ты сама сказала, у тебя есть муж. Вот он и решит.

И не дав мне возразить, король вышел из комнаты.

– Ну хоть ты-то на моей стороне? – спросила я у брата.

– Не знаю, – огорошил меня Эрл. – Ладно, пошли вызволять нашего добытчика. Как раз скоро удачное время – смена караула.

Но я не могла это просто так оставить.

– Нет, подожди. Если ты тоже собрался меня оберегать как они, будь добр, скажи это прямо! Чтоб я хоть в курсе была! И, кстати, как насчет твоих принципов? «Своих не бросаем», «Вместе начали, вместе и закончим», «Каждый сам за себя в ответе»?

Поднявшись, брат направился к двери. И уже на пороге, обернувшись, ответил:

– Я воин, а не маг. И мои принципы хороши. Для тех, кто никого не терял. Так что спускайся. Мы внизу ждем.

Когда за братом закрылась дверь, я запоздало подумала, что первый раз видела его действительно испуганным. Надо же, а мне казалось, что бояться Эрл не умеет в принципе. А оказалось, что умеет и еще как. Эх, братец… Ведь сколько раз меня же воспитывал: под властью страха человек теряет способность здраво мыслить. Страх, как яд, отравляет разум. Наверное, поэтому ты и ушел от ответа: нельзя принимать важные решения в нетрезвом уме. Что ж, будем надеяться, ты все-таки сделаешь все верно, и не только не осчастливишь меня своим обереганием, но еще и спасешь от «заботы» других. А то так ведь, грешным делом, и приду к выводу, что с такими друзьями и врагов не надо… Грустно усмехнувшись последней мысли, я поднялась с кровати и направилась в ванну: смыть с лица и души последствия кошмара. Вода, как всегда, быстро успокоила и утешила меня. Через несколько минут, обретя зыбкую внутреннюю устойчивость, я отправилась догонять своих.

До площади мы добрались в хмуром молчании. Не знаю, о чем думали остальные, но мои мысли были однозначными. Меня совершенно не радовала перспектива быть засунутой под замок к каким-то там эльфам. Говорят, что воину не страшен ни один враг, если в мире есть та, кто искренне его любит. Мол, любовь будет защищать в бою. Великолепно! Только я так не умею! Могу прикрыть огнем, дождем, ветром, камнем, мечом, в конце концов! Но сидеть где-то в относительной безопасности и вздыхать у окошка, посылая в мир любовные флюиды… Жить от вести до вести, мучиться кошмарами, осознавать свою полную беспомощность… Я повешусь скорее, чем вернутся мои герои. Со щитами или на них. Да и вдруг охранная любовь действует только на одного? Тоже ведь не мой случай…

Остановившись в тени последнего дома, мы из-за угла наблюдали за площадью. В клетке сидел узник, а около нее стояла пара солдат. Уставших после дневного дежурства, а значит, не очень внимательных. Мы уже собирались разделиться и аккуратно зайти к ним с тыла, как вдруг за нашими спинами раздалось раздраженное:

– Вам чего в таверне не сидится?

Обернувшись, я изумленно перевела взгляд с клетки на полуэльфа и спросила:

– А там тогда кто?

Но супруг мне не ответил, схватив за руку и утянув глубже в переулок под свет факела.

– Где болит? – спросил он, вглядываясь в мое лицо.

– Чего? – не поняла я.

– После кошмара осталась где-нибудь боль, покалывание, просто неприятное ощущение?

Встревоженный вид супруга заставил меня внимательно к себе прислушаться. Ничего важного я не обнаружила, поэтому отрицательно покачала головой. Но полуэльф не унимался.

– Лиона, это важно. Любая мелочь.

Еще раз подумав, я пожала плечами:

– Разве что зуб чуть ноет.

– Открой рот! – тут же отозвался супруг.

– Зачем?

– Делай, что велено! – рыкнул на меня Леонард, похоже, проникшийся тревогой Ворона. Вот тут мне стало действительно страшно.

Я послушно открыла рот и закрыла глаза.

– Эрл, сними факел, поднеси ближе. Видишь?

– Что именно? – спросил у Ворона Лео.

– Вон там, красная ямка в зубе.

По ощущениям, под тремя взглядами лицо у меня становилось того же цвета…

– Что это? – поинтересовался брат.

– Осколок кристалла, – ответил супруг, отпуская меня и позволяя наконец закрыть рот. – Я, пока ломал замок клетки, наткнулся на его связь с хозяином. И случайно заставил сдвинуться с места.

Севший прямо на землю полуэльф, сокрушенно схватившийся за голову, оптимизма не внушал…

– И? – продолжил Эрл.

– Если хотя бы крупица его продолжит двигаться дальше и попадет вот сюда, – Ворон прикоснулся к своему лбу, – она умрет.

Мда… похоже, кто-то сильно меня не любит…

– Сможешь вынуть? – чуть дрогнувшим голосом уточнил король.

– Я не знаю, насколько он продвинулся, – ответил Леонарду Ворон, все также держась за голову. – Тем более, камень меня запомнил. Если он почует меня, ринется довершать начатое. И надо было лезть?!

Расстроенный супруг зло тюкнулся затылком о стену. Ох, чего-то это мне напоминает… Глянув на Эрла, я получила в ответ еле заметный кивок. Похоже, братец вполне смирился с ролью воспитателя. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы донести до Ворона то, что мне он когда-то внушал неделю?..

– Тебе кровь нужна, – я подошла к супругу и протянула ему руку. Недоуменно посмотрев сначала на меня, потом на свое вновь почерневшее запястье, он возмутился:

– Ты не слышала, что я сказал? Ты можешь умереть.

– Мы все можем, – безразлично пожала я плечами, прокусывая палец. – Вероятность есть всегда. Когда-то она больше, когда-то меньше.

Ворон непонимающе захлопал глазами.

– Почему ты так спокойна? Ты можешь из-за меня умереть!

– Ага. А еще я могу умереть просто потому, что на меня сверху что-нибудь свалится, – спокойно ответила я.

Машинально проследив взглядом за моим указывающим направление пальцем, брат изменился в лице. Хорошо, что за годы совместной работы мы настолько привыкли друг к другу, что тело сработало раньше, чем разум успел подумать.

Ошарашено посмотрев на лежащую у ног меня, а затем на острия копий, зависших в каких-то сантиметрах от своей головы, супруг выдал:

– Вижу….

Лежа на спине с вытянутыми вверх руками, я тоже не сомневалась, что через несколько секунд мои слова могут стать пророческими. Уже ощущалось, что Воздух собирается меня оставить. Поэтому поторопила супруга:

– Шевелись, я ее сейчас выроню!

Эрл уже ухватил меня за плечи, и едва Ворон покинул опасное место, выдернул из-под тут же упавшей решетки. Однако вместо того, чтобы помочь мне встать на ноги, занялся изучением ловушки.

– Лиона, ответь мне, пожалуйста, на два вопроса! – ядовито-медово улыбнулся брат через пару минут. – Откуда у него твоя кровь? И каким моим фокусам ты его не догадалась обучить?!

На первый вопрос у меня ответа не было, а на второй отвечать не хотелось. Принцип действия ловушки, срабатывающей на кровь ловимого, я Артуру когда-то объяснила вскользь. Хоть мою кровь ему взять было неоткуда, мне подумалось, что знания лишними не бывают. Тем более уникальные. Сегодня брат сказал, что он воин, а не маг. Однако это было не совсем правдой. На мой взгляд, у него был вполне магический талант к изготовлению ловушек. Он точно знал, какие материалы и какие зелья ему нужны. Изготовить он их не мог, но скомбинировать – запросто. Знания приходили к нему спонтанно и, возможно, если бы он развивал свой талант, то вполне мог открыть какое-нибудь новое направление магии, у которого нашлись бы последователи. Однако Эрл над подобными предложениями смеялся, утверждая, что обучать кого-то – плодить себе соперников. Собственная уникальность его вполне устраивала. Теперь же моими стараниями у него появился, можно сказать, конкурент. И понятно, что это брата не радовало.

– Зато мы имеем дело с предсказуемым врагом, – я попыталась найти хоть какой-то плюс в ситуации.

На это Эрл тихо зарычал. Но к счастью, в спор вмешался Леонард.

– Пойдемте-ка в таверну, – предложил он, обняв меня за плечи.

– Да, нечего ночью по улицам бродить, – поддержал величество супруг, за руку выдергивая меня из королевских объятий.

Действие получилось весьма резким и, видимо, потревожило рану. Глянув на чуть охнувшего короля, полуэльф заметил:

– Не надо было от стражников убегать.

– Чтоб меня как сообщника тоже посадили в клетку и закидали всякой гадостью? – усмехнулся тот.

– Ну да, лучше быть подстреленным и без денег, – не останавливаясь, улыбнулся Ворон, хлопнув себя по звенящему карману. – Обожаю Блиск! Серьезно, нашел бы создателя этой придумки, расцеловал!

– Ее ты уже целовал, а я как-нибудь переживу, – отозвался братец.

– Кстати, а кто там, в клетке? – я оглянулась на удаляющуюся площадь.

– Подожди, – Ворон таки остановился. – Ты серьезно? Это вы придумали?

– Суть идеи – ее, – кивнул в мою сторону братец. – Реализация – моя. Только, похоже, плохая.

– Да нет, – усмехнулся полуэльф. – Она просто не рассчитана на кристальщиков. А во всем остальном – работает как надо. Но лично от себя выражаю вам огромнейшую благодарность. Я в Блиск иногда езжу, как на отдых. Без проблем обзавожусь деньгами, а заодно мастерство тренирую. После меня-то им замок каждый раз менять приходится.

Чуть повеселевший вид супруга меня обрадовал. Вполне возможно, я ошиблась, и воспитывать его не придется. Хотя, тут Эрл сам будет решать.

– Так кто ж там в клетке? – я все-таки попыталась добиться ответа.

– Иллюзия, – пожал плечами полуэльф. – Для замка используются не те камни. Из них при желании и паре других кристаллов все что угодно собрать можно.

На это заявление Эрл обиделся:

– Почему не те? Я точно знаю, что должны быть они.

– Ты хочешь прослушать лекцию по кристалловедению? – спросил у него Ворон.

– Как-нибудь в другой раз, – проворчал братец. Вот чего-чего, а учиться он не любил.

Так за бессмысленными разговорами, чуть отвлекшими нас от печальной действительности, мы добрались до таверны. Поднявшись в комнату, Ворон разложил защитные амулеты, чтобы можно было обсудить наши дела, не опасаясь быть случайно услышанными. Раньше я не обращала особого внимания на эти связки камней. Теперь же присмотрелась пристальнее. Амулеты состояли из нескольких кристаллов, оплетенных и связанных между собой волосяными шнурками. Камни были разных цветов, формы и даже размеров. От небольшой горошины до половины моего пальца. Я честно вгляделась в каждый из пяти разложенных амулетов, но никакой системы не увидела. По моим наблюдениям у Ворона во всех карманах лежало, по крайней мере, по пять камешков. И еще пара мешочков в сумке. До этого мне доводилось видеть только кристаллы, составляющие защитный контур: Альдэго в виде исключения выдал нам с братом по комплекту, но в одной из заварушек мы их благополучно потеряли. И в принципе, не расстроились: без них было привычнее. Механические ловушки Эрла, которыми он окружал стоянки, работали ненамного хуже. Хотя сделать нас невидимыми и неслышимыми не могли. Но раньше нам это особо и не требовалось.

– Итак, расскажи подробнее, что в ней за гадость, – сухо велел кристальщику Леонард. – Конкретно, чего можно ожидать и как избавиться.

Ворон сел на кровать рядом со мной и ответил королю:

– Как я уже сказал, это осколок кристалла. Через него маг может следить за ней и даже проникать в ее разум. Пока камень на месте, опасности нет.

– Маг может убить с помощью него? – уточнил Эрл.

– Смотря какой, – пожал плечами Ворон. – Я – да. Хозяин камня или другой кристальщик – нет.

– Не понял, – мотнул головой Эрл.

Вздохнув, полуэльф объяснил:

– Камень можно заставить сделать только что-то одно. Раз хозяин использует его для слежки, то можно не бояться: ничего другое он ему приказать не сможет. Также его нельзя переподчинить.

– А тогда ты тут причем? – спросил король.

– Предок камня на меня зол, и осколок хочет отомстить.

Под нашими недоуменными взглядами Ворон снова тяжело вздохнул и взъерошил волосы.

– Как бы вам объяснить… Когда кристаллы отработаны, они умирают. И чтобы их оживить, камни раздрабливают на осколки, каждый из которых становится новым самостоятельным кристаллом. Однако он может хранить в себе память камня, из которого был создан. Когда я полез к этому осколку, он меня узнал. Похоже, когда-то я сильно обидел его предка. Может, приказал что-то, что тому не понравилось. Может, слишком грубо сломал. Не суть. Кристалл почувствовал, что Лиона для меня важна, и захотел отомстить. К счастью, я вовремя оставил его в покое. Камни обладают своеобразной памятью. Так что пока я к нему снова не полезу, он не вспомнит ни обо мне, ни о своей мести.

– Ладно, примерно ясно, – кивнул брат и оценивающе на меня уставился. – А если выбить?

– Нельзя, – в очередной вздохнул кристальщик. – Если хоть крупица отломится и попадет в кровь, то все.

– Как эта гадость вообще в меня попала? – озвучила я появившийся в голове вопрос. – Что-то не помню, чтобы со мной кто-то что-то когда-то делал.

– Пока ты была одурманена, с тобой все что угодно можно было сделать, – ответил мне Лео и вновь обратился к Ворону. – Можно как-нибудь его вытащить?

В ответ тот лишь развел руками:

– Красные кристаллы – камни Огня. Есть вероятность, что Аарыч что-то сможет сделать. Но тогда кровь придется добывать по-другому. Двух желаний он от меня не потерпит.

Уж что-что, а это меня сейчас практически не волновало. Потому что в голову пришел более насущный вопрос.

– А я правильно поняла, если мне, например, в бою прилетит удар в челюсть, то теоретически…

– Да, – ответил Ворон, не дав мне договорить. – И еще, из кошмаров теперь тебе придется выбираться самостоятельно. Я больше не рискну вмешиваться.

Эх, все-таки воспитывать придется. Эрл, видимо, подумал также. Брат подмигнул Леонарду, и тот придумал вполне правдоподобный предлог, чтобы оставить моих родственников наедине.

– Пошли, сменишь мне повязку.

Перейдя в соседнюю комнату, мы расположились на кровати: все равно потом величеству захочется полежать. На деле предлог оказался вполне реальной необходимостью: рана начала чуть-чуть кровить. Чтобы мне было удобнее, король снял рубашку, и мой взгляд скользнул по застарелым шрамам от ожогов на спине. Они живо напомнили мне бой, после которого Эрл почти неделю приводил меня вновь в боеспособное состояние. Теперь я опасалась, что с супругом будет тоже самое. А может, и нет. Тогда ведь все было немного по-другому… Давно-давно. В один из дней позапрошлой жизни… И снова память услужливо вернула меня прошлое…

В то время отряд состоял только из нас троих. Мы не спеша ехали по проселочной дороге, никуда особо не направляясь. Поля по бокам и лесочек на горизонте интереса давно уже не вызывали. Эрл спал в седле, а Леонард мучил меня расспросами. Мы совсем недавно познакомились и многого друг о друге не знали. И если меня все вполне устраивало, то любопытный мечник допытывался до мельчайших подробностей моей биографии. Причем, мгновенно распознавая ложь.

– Итак, мы выяснили, что Эрл тебе не муж. Замечательно. А скажи мне, где ты обучалась владению мечом?

– Слушай, чего ты ко мне пристал? – от его вопросов мне уже становилось не по себе.

– Я не люблю путешествовать непонятно с кем, – пожал плечами мечник.

– Мы тебя не держим, – проворчала я.

– Но вы мне нравитесь, – искренне улыбнулся он.

Тут я не нашлась, что ответить, поэтому просто заявила:

– Я не собираюсь больше отвечать на твои вопросы.

На это Леонард усмехнулся:

– Понятно, самоучка.

– Ничего подобного! У меня был великолепный учитель!

– Угу, охотно верю, – снова улыбнулся мечник. – Еще скажи, что ты превзошла его в мастерстве и убила. А что? Вполне возможно, если это был какой-нибудь косорукий близорукий калека.

Если выпады в свою сторону я стерпеть еще могла, то такое завуалированное оскорбление брата меня задело, заставив гневно пообещать:

– Сейчас он тебя из седла выкинет, будешь знать!

Леонард лишь расхохотался, а Эрл проворчал:

– Я тебе говорил, бесполезно. Проста как та пробка.

Интересно, давно он не спит? Успокоившись, мечник тем временем ответил:

– Ладно тебе, ей просто практики не хватает. Спорим, за пару месяцев натаскаю?

– На что натаскаешь? – не поняла я.

– Спорим, – пожал плечами брат, проигнорировав мой вопрос.

– Между прочим, не отвечать на вопросы невежливо!

На меня даже не взглянули.

– Какие у нас дальше планы? – спросил брат у Леонарда, поудобнее устраиваясь в седле.

Мечник махнул рукой и ответил:

– Пока просто едем вперед. В отдаленных деревеньках всегда есть чем заняться.

– Я вообще-то с вами разговариваю!

Снова на меня ноль реакции, зато Леонарду Эрл ответил:

– Не люблю я мелкие селенья. Ни нормальных девочек, ни борделя.

– Меня это не напрягает, – безразлично сказал собеседник.

И тут я ляпнула:

– Странный тип к нам прибился, братец. Смотри, как бы ночью со спины не подкрался.

Почти успех. На меня хотя бы посмотрели. Эрл чуть удивленно, Леонард же насмешливо. Под их взглядами я стушевалась, и беседу вновь продолжили без меня.

– Я ж тебе говорил, надо больше практики, – довольно хмыкнул Лео. – Не вечно же ей роли немых девочек отыгрывать.

– Через два месяца посмотрим, – отозвался брат.

А мечник соизволил-таки обратиться ко мне:

– Накинь что-нибудь, у тебя уже плечи красные.

День был жаркий, поэтому я давно ехала в легкой безрукавке и действительно не заметила, что солнце основательно припекло. Но чисто из вредности мне захотелось оставить совет без внимания. Еще минут пятнадцать потерпят мои плечи. Забегая вперед, скажу, что в своем споре парни признали ничью. Ибо обучение, как сказал Леонард, импровизации, закончилось с результатом, удивившим Эрла, но не устроившим мечника. Однако это было позже, а пока мы ехали по проселочной дороге, на которой показался весьма резво скачущий на нас всадник. Когда он подъехал ближе, мы смогли его рассмотреть. Мужичок средних лет, весьма бедно одетый, на плохонькой лошади и в таком же седле. Мы посторонились, уступая дорогу, однако брошенный мельком взгляд на мое клеймо заставил проезжающего резко остановиться.

– Ох, а я-то уж думал и впрямь до столицы ехать придется! – обрадовался он, разворачивая коня. – Давай за мной!

– Куда? – поинтересовалась я.

– У нас упырье на мельнице завелось. Упокоить надобно.

– А мы тут причем? – спросил брат. Не то чтобы нам не хотелось помочь людям, просто не любили делать это по принуждению. Но вместо селянина ответил мечник:

– Согласно закону, стихийник обязан вмешаться, если другой его собрат причинил вред людям.

– Это кто ж такое придумал? – усмехнулся Эрл. – Коронованный умник в замке?

– Ты что-то имеешь против короля? – весьма холодно поинтересовался Леонард.

– Нет, что ты, – поднял руки брат. – Я его просто обожаю. Пока он мне жить не мешает.

Пристально посмотрев Эрлу в глаза, мечник недоверчиво хмыкнул, но продолжать спор не стал. Тогда мне подумалось, что он один из рыцарей короны. Ведь они всегда болезненно реагировали на малейшую критику его величества.

Прикинув, что нам все равно, где заработать, мы послушно проследовали за всадником. Благо, согласно тому же закону, за исправление ошибок причиталась стандартная плата. Но так как лезть, не пойми куда, было не в правилах брата, он велел провожатому:

– Расскажите подробно, что у вас произошло.

Оказалось, что та гадость на мельнице расплодилась исключительно по глупости селян. В этот год у них умер стихийник, и пока они ждали нового, самостоятельно закапывали умерших у здания заброшенной мельницы. Гонца по дороге в столицу перехватил предприимчивый мужичок, скитавшийся в поисках легких денег. Назвавшись стихиником, он предложил работать за гораздо меньшую плату, чем обычно. Подивившись своей удаче, обрадованный селянин привел его в деревню. Где, конечно же, никто не догадался проверить наличие клейма. Стихийник, якобы, хоронил умерших у той же мельницы и получал за это положенную плату. Кроме того, согласно закону, его обеспечивали жильем и едой. Все были довольны и счастливы. Благо в этой деревне умирали не реже и не чаще, чем в других. Обман вскрылся совсем недавно, когда пара ребятишек ночью забрела на мельницу и, еле унеся ноги, привела упырей к деревне. С тех пор они являлись каждую ночь. Ведь питаться живой человечиной гораздо лучше, чем пожирать друг друга или местную живность. Упыри ломились во все двери, рыскали от избы к избе, и уходили с рассветом. Иногда ни с чем, а иногда им все-таки удавалось найти либо недостаточно прочный дом, либо еще более легкую добычу.

Прицепившись к рассказу, брат сторговался с селянином на увеличение платы. Ведь по сути, произошедшее под закон не попадало: не стихийник причинил вред людям, а их собственная дремучесть и жадность. Нужно сказать, что упырями в королевстве селяне называли любую нечисть-нежить, независимо от происхождения. Поэтому обычно мы выспрашивали не «кто» завелся, а «как». Неправильно захороненные трупы – одно дело, а вот проведенные через теневой ритуал – другое.

Сговорившись, что приедем за деньгами, как только сделаем работу, мы сразу направились к мельнице. Селянин же отправился в деревню, радовать народ. Когда мы подъехали к полуразваленному деревянному строению, у подножия которого высились частые холмики, время только-только перевалило за полдень.

– Успеем? – спросил у меня Эрл.

Посмотрев на сиявшее в небе солнышко, я беззаботно махнула рукой:

– Да времени-то еще. Если то, что рассказал селянин, верно – упокоим всех задолго до заката.

– Смотри сама, – сказал брат, спешившись.

– Вы уже делали такое раньше? – поинтересовался Леонард, следуя примеру Эрла.

– Было дело, – ответил брат, доставая меч. – Днем они обычно спят, зарывшись в землю, поэтому упокоить их несложно.

Вокруг мельницы наблюдалось около двадцати холмиков. Не мучаясь вопросами выбора, мы начали с самого крайнего. Я доставала труп из земли, а Эрл или Леонард отрубали ему голову, которую затем сжигали. Упыри даже не успевали проснуться, поэтому все шло тихо и гладко. Однако мы не учли одной мелочи: стихиника-то тоже похоронили неправильно.

Мне даже не пришлось его доставать. Он сам выпрыгнул из своей могилы и легким движением руки разметал нас в разные стороны. Хотя, нет. Мы с Леонардом улетели внутрь мельницы. Брата же, очевидно, отшвырнуло куда-то еще. Но о нем мне думать было некогда.

Леонард успел подняться на ноги и даже выхватить меч, однако упырь не стал с ним связываться, повторно отшвырнув. Ему нужна была я: почуял, кто перед ним. Воздухом меня было не взять, мне удавалось блокировать каждую попытку моего выкидывания. Тогда он сменил тактику и попытался достать меня земляными копьями. Но, к счастью, напавший со спины Леонард помешал ему толком прицелиться. Увернувшись от меча, стихиник легко схватил лезвие, не обращая внимания на то, что оно режет ладонь. Другой рукой он вцепился в шею мечника. Решив помочь, я чиркнула висящим на поясе огнивом и швырнула в упыря огненный шар. Однако не учла того, что стихийник его почует. И развернется, прикрывшись Леонардом. Усиленное моим призывом пламя вмиг испепелило рубашку и обожгло спину. Выпустив и меч, и горло, упырь обеими руками вцепился в израненную плоть, заставив несчастного потерять сознание от боли. К счастью, в этот момент подоспел Эрл, одним взмахом избавив упыря от головы.

Живой стихийник в своей крови носит жизнь. Мертвый – смерть. Попав в рану, она, подобно яду, стала распространяться по телу. Глядя на чернеющую спину лежащего без сознания мечника, Эрл заорал:

– Кровь давай, быстро!

Я подбежала к брату раньше, чем успела понять приказ. Полоснув мечом по ладони, Эрл буквально выжал на Леонарда мою кровь. Я же смотрела на все это, не в силах не то, что говорить, но даже внятно думать. В голове стучали всего две мысли: «И надо было лезть?! Он же теперь может из-за меня умереть!»

– Аптечку неси, живо! И нагрей воду!

Безропотно подчинившись, я делала, что велено. Перебинтовала свою руку, помогла промыть ожог от ядовитой гадости, смыла у Эрла с виска его кровь и докончила вытягивать из земли недоупокоенных упырей. Когда была сожжена последняя голова, я вздохнула с ужасом. Ведь у меня больше не было причин не заходить в мельницу, где мы оставили раненого. К счастью, маленькую отсрочку я все же получила.

Брат велел мне завести лошадей и занести вещи внутрь, но в заднюю часть здания. Нужно было остаться здесь, пока мечник не определится, хочет он жить или нет. Закончив с поручением, я через щель в перегородке взглянула на брата, стоящего на коленях рядом с Леонардом. Хмурый вид Эрла не предвещал ничего хорошего. Смотреть на это было выше моих сил, поэтому я снова вышла за дверь. По щекам текли слезы, и, несмотря на теплый, душный вечер, меня колотило, как от мороза. Стоя прислонившись к столбу надвходного козырька, я не заметила, как ко мне присоединился брат.

– С виду крепкий, значит, должен выкарабкаться, – заключил он, но без оптимизма в голосе. – Так что кончай реветь. Посмотри лучше за ним, пока я ловушки расставлю. А то вдруг мы кого-то недокопали.

– Сама все сделаю, – ответила я, утирая слезы и отлипая от столба.

Препятствовать мне Эрл не стал. Закончив с расстановкой защитного периметра, я не пошла внутрь, а села у входа. Все равно дежурить, так почему бы не в первую половину ночи? Да и вряд ли мне вообще удастся уснуть. Так и вышло. Воспоминания о пережитом не оставляли меня в покое. Это был мой первый бой, в котором мне пришлось по-настоящему вступиться за товарища. До этого мы с Эрлом как-то не попадали в подобные истории. Раз за разом я прокручивала в голове произошедшее, понимая, что больше никогда не рискну лезть с помощью. Слишком дорого она обходится мечнику. Когда сонный брат почти на рассвете пришел меня, наконец, сменить, я так и сидела, не сомкнув глаз.

– Ты чего меня не разбудила? – зевая, спросил он.

– Мне пока не хочется спать, – соврала я.

Опустившись рядом, Эрл прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Мы молчали несколько минут, а потом брат сказал:

– Ты сделала то, что посчитала нужным. Хуже было бы, если б просто стояла столбом и смотрела.

– Но он же может умереть… – прошептала я и замолкла.

– Мы все можем, – пожал плечами брат. – Вероятность есть всегда. Когда-то она больше, когда-то меньше.

– Он может умереть из-за меня, – я все-таки нашла в себе силы закончить фразу.

– По-твоему, было бы лучше, если б упырь ему шею свернул? – Эрл открыл глаза и посмотрел на меня.

– Так ты все видел?

– Смутно, – поморщился брат, дотронувшись до виска. – Меня эта зараза о камень приложила, чуть не вырубился. В любом случае, сейчас рассуждать о чем-то смысла нет. Что сделано, то сделано. Так что иди спать.

– Можно мне тут остаться? – робко попросила я.

Вздохнув, Эрл принес мне одеяло и позволил улечься, положив голову себе на ноги. В ту ночь мне снился огонь. Много-много яркого пламени, окружавшего меня со всех сторон. Я металась в сжимаемом кольце, отчаянно пытаясь выбраться, и понимала – тщетно. Когда же огонь вплотную подобрался ко мне и уже готов был поглотить, вдруг появился Леонард. Резким взмахом меча он рассек пламя, и оно исчезло, вместе со сном.

Проснувшись, я снова отказалась заходить в мельницу, весьма плотно забив день заботами. Сходила в село, забрала наши деньги, приготовила еду, побродила по лесу в поисках травок, поспала. А ночью вновь осталась на дежурство. Ведь даже случайно брошенный взгляд на все еще не очнувшегося мечника отдавался болью. К счастью, брат не пытался насильно завести меня внутрь.

К закату следующего дня Леонард пришел в себя. Я уже сидела у входа, приготовившись к ночному бдению, но через неплотно закрытую дверь увидела, как он открыл глаза. Его лицо мгновенно исказила гримаса боли. Немудрено: спина выглядела ужасно. Но мечник, стиснув зубы, не издал ни звука. Поднявшись, я приготовила ему питье, за которым как раз вышел Эрл.

– Я ж говорил, оклемается, – беззаботно улыбнулся братец, однако чувствовалось, что у него будто камень с души упал.

Никак не отреагировав, я протянула Эрлу кружку.

– Пусть сначала это выпьет, потом накормишь его супом.

Свежий бульон я варила каждый раз, надеясь, что больной вот-вот очнется, но обычно съедала сама.

– Хорошо, – кивнул брат и попросил. – Пройдись на всякий случай, осмотри округу.

Мда… похоже мечник тоже не горел желанием меня видеть… Хотя могли бы придумать предлог поизящнее. Я и так знала, что ловушки не тронуты, да и неприятной компании поблизости не наблюдалось. Однако сделала, что велено: убралась на некоторое время подальше. Этот посыл полностью уничтожил проведенную братом воспитательную работу. Если до него я начинала верить в правильность своих действий, то после вновь вернулась к тому, с чего начинала. Мне казалось, что Леонард злится на мою глупость. Ведь сама я не находила себе оправдания и не знала, как буду смотреть мечнику в глаза. Да и если посмотрю, то что? Извиниться, что чуть не угробила? Смешно… Да и кому нужны мои извинения? И кому нужна такая бестолковая я? Продолжая мыслить в том же направлении, я пришла к выводу, что в команде мне не место. И даже убедила себя, что остальные мое решение поддержат.

Честно обойдя округу для верности четыре раза, я вернулась к мельнице. Брат сидел у входа, закутавшись в одеяло. Увидев меня, он скомандовал:

– Сегодня первое дежурство мое. Иди спать.

– Не хочу. Днем выспалась, теперь не усну, – ответила я, опускаясь рядом.

– Ты долго от него бегать собираешься? – вздохнул Эрл, поправив одеяло.

– Ни от кого я не бегаю. – пробурчала я, глядя в землю.

– Хочешь совет? – усмехнулся брат. – Когда врешь, смотри в глаза и улыбайся – больше шансов, что поверят.

Дельная мысль. Наверное. Однако я ей не воспользовалась. А посмотрев в ночное небо, усеянное звездами, тихо сказала:

– Я завтра уйду.

– Хорош дурить! – поморщился Эрл. – Если хочешь знать, твоему спасаемому очень даже повезло. Я однажды до того доспасался, что товарищу башку снес. И вообще, смотри на вещи проще. Жив и ладно. Помер – ну что ж, бывает.

Такое легкомыслие меня возмутило.

– Как так можно?!

На это брат тяжело вздохнул и ответил: