Текст книги "Баба Яга по призванию"

Глава 1

Триста лет тому назад все было по-другому. Иван Царевич отправлялся в путь на сером волке, царь Кащей чахнул над златом, а Крошечка-Хаврошечка днем и ночью работала на своих злых сестер. Но то время прошло, и с тех пор многое изменилось. Иван Царевич больше не разъезжает на волке, а предпочитает более современный вид транспорта– метро, ну или такси, Кащей наконец может выспаться, храня злато в надежном банке, а труд Хаврошечки больше не эксплуатируют, потому что ей на смену пришли клининг-операторы.

Вся нечисть, водившаяся в тверских лесах, переехала в мегаполис, предпочтя панельные высотки родным просторам. Даже зайцы, и те сбежали. Единственные, кто остался, были Чародеевы – род потомственных представительниц нечистой силы. Их покосившаяся от времени избушка стояла на самом краю леса, к лесу передом, а к поселку задом. Внутри находилась самая настоящая печь, как и полагается в избе порядочной Бабы-Яги.

Но в целом этот крохотный домик ничем не отличался от других домиков в поселке. Хозяева провели мобильную связь и высокоскоростной интернет, в общем все, как у современных людей.

Но если бы кто-нибудь заглянул в круглое окошко, то немало бы подвился обстановке. В комнате царил беспорядок: с низкого потолка свисали связки сушеного розмарина, лаванды и чабреца, на стенах тут и там были развешаны потрескавшиеся фотографии в рамках, в зеркалах мелькали кадры фильма, транслируемого первым каналом, а все столики и шкафы были забиты гримуарами, статуэтками воронов, восковыми свечами и склянками из коричневого стекла с этикетками «Сироп животворящий. Применять в полночь по три капли», «Когти аспида. Применять вовнутрь в растертом виде от икоты», «Тина болотная дурманящая. Пить по чайной ложке от бессонницы».

На полу, поджав под себя худые ноги, сидела девочка лет тринадцати и сосредоточенно водила пальцем по строчке непонятных букв, записанных в увесистую энциклопедию под названием «Травяная магия для начинающих». Прямо у нее под носом на тонких ножках стоял крохотный котелок, в котором что-то постоянно булькало, шипело и выплескивалось за край фиолетовыми каплями.

– Ядвига! – послышался из кухни звонкий женский голос. – Ядвигаа! Ты где? Пришла Баба Язя!

– Да, мама, сейчас приду, – рассеянно пробормотала маленькая ведьма.

– Только не говори мне, что ты снова варишь свои зелья! Тут гости, а ты уткнулась в свои книги! – мама гремела чем-то на кухне, наливала гостье чаю и одновременно бранила Ядвигу. Мама успевала делать несколько дел одновременно. Немудрено, что она сумела стать лучшим ветеринаром в округе и образцовой матерью.

Вздохнув напоследок, Ядвига захлопнула учебник, вылила опасное содержимое котелка за окно и направилась в кухню.

В комнатушке с низким потолком, тут и там увешанной ветками и травами, сновала мама, одетая в передник, однако уже изрядно перепачканный. Одной рукой она подливала душистого чаю, другой пыталась вытащить противень с яблочным пирогом (тем самым, за рецептом которого к ним в избушку приезжал сам шеф-повар телеканала (б)еда и всей съемочной группой умолял выдать им секрет приготовления). При этом носком домашней туфли она отгоняла черного и пушистого кота Баюна, настойчиво требовавшего положенное ему молоко.

На табуретке, ловко примостившись, сидела соседка Баба Язя и прихлебывала чай, заедая его баранками. Баба Язя была настоящим кумиром Ядвиги, столько, сколько повидала она, не повидал никто другой. В своей молодости она кем только не была: и народной артисткой, и моделью, и секретным агентом в Южной Америке, и укротительницей змей. Да и сейчас, Баба Язя в свои двести сорок два года была владелицей весьма успешного бизнеса – крупнейшего в округе парка аттракционов «Избушка на курьих ножках». В свободное время Язя была главной активисткой по борьбе с преступностью в лесу, за что неоднократно удостаивалась ордена «За вклад в укрепление правопорядка».

А с виду – обычная бабуся. Крохотная, в роговых очках и с клюкой – ну просто божий одуванчик. Но это только с виду.

– Ага! Вига к нам пожаловала. Вон как вымахала! – оценивающе сказала Баба Яга.

– Привет, баба Язя. Спасибо, но для моих ста двадцати я еще очень маленькая… —девочка грустно тряхнула черными волосами.

Не успела соседка открыть рот, как в кухню снова влетела мама, прижимая к груди что-то завернутое в полотенце. Осторожно сняв полотенце, мама вынула на свет магический шар, подернутый сиреневой дымкой и дребезжащий, как гитарные струны. Затаив дыхание, трое склонились над шаром. Шар как будто заволок густой туман, в котором невозможно было что-то разглядеть. Но вот шар стал дребезжать сильнее, так что на столе зазвенели ложки и вилки, туман покраснел, пока наконец не ухнул совой и не вычихнул послание.

На сложенном вчетверо листке бумаги наклонным, с завитушками почерком значились следующие слова:

Мы рады сообщить вам, что в Лицее Изучения Колдовских Искусств освободились вакантные места на следующий учебный год. Чтобы успеть к зачислению, рекомендуем вам отправиться в путь незамедлительно. Учебники и необходимые материалы вам выдадут позднее.

С уважением,

Мегера Благородная, директриса ЛИКИ, председательница совета нечисти по вопросам образования

Прежде чем мама успела вымолвить хоть слово, Ядвига завизжала от счастья и, потрясая в воздухе запиской, принялась кружиться по кухне с опешившим от такого восторга котом Баюшей.

Ее веселый настрой подхватила и Баба Язя и недолго думая со словами «За это надо выпить!» полезла выискивать в серванте чистые бокалы. А мама почему-то заволновалась:

– Не могу поверить! Ведь 31 августа уже завтра, а у нас ничего и не сложено…

Целый вечер мама стирала, гладила и складывала дочке корзинку, дорога-то дальняя, соседка баба Язя вместе с Ядвигой изучали карту «Веду туда, не знаю куда», а кот Баюн не делал ничего, только высыпался перед поездкой.

На следующий день все встали ни свет ни заря. Мама кидалась туда-сюда, ужасно нервничая и хватаясь за каждую вещь, которая еще могла влезть в походную сумку. Ядвига с утра пораньше направилась в кладовую, дабы привести ступу в должный вид. Баюша имел вид сонной мухи и только мешался под ногами. Пришла и баба Язя, закрыв «Избушку» до обеда, потому что по ее словам комната страха пользуется спросом только вечером, а без ее напутствий в путь можно было и не отправляться.

Наконец наступило время прощаться. Мама облачилась во все черное и прижимала платочек к носу.

– Вига, дочка, не пропадешь ты там у меня? Все-таки незнакомый город. Может возьмешь амулет с рябинкой, а?

– Мама, ты бы мне еще меч-кладенец предложила! – возмутилась девочка. – Ну, ты не переживай так. Не пропаду. В конце концов у меня карта есть и Баюша. В ответ послышалось мурлыканье.

Баба Язя выкатила ступу на середину дворика и похлопала ее по бордачку: «Эх, помню и я себя школьницей. Какие были времена!» и она предалась воспоминаниям.

Ядвига на прощание крепко-крепко обняла маму, запрыгнула в ступу и оттолкнулась метелкой от земли. Зажужжал моторчик, и ступа взмыла в ясно-голубое небо.

Глава 2

Ступа летела прямо над лесом, чуть не задевая верхушки темных елей. Уже догорала заря, а Ядвига еще не добралась до речки Смородины. Там она планировала остановиться на ночь и перекусить в кафе «МакМуромец».

Метла на автоматическом режиме рассекала воздух, а Вига сверялась с картой. Совсем скоро должен быть Калинов мост. Внезапно ее ступа резко метнулась влево, а потом вправо. Она словно исполняла в воздухе какой-то танец, приплясывая на пару с метлой. Но вот она завертелась волчком, и стремительно метнулась вниз. От страха Ядвига зажмурила глаза и зажала уши. Баюша дрожал всем телом и просил об отпущении всех грехов, когда он не делился молоком с соседским котом. Не доходя нескольких сажень до земли, ступа вдруг притормозила, моторчик закашлялся. С громким стуком ступа приземлилась на поляну.

С опаской девочка раскрыла один глаз и тут же снова закрыла, потому что в лицо ей ударил яркий луч заходящего солнца. Баюша потеребил лапкой подол юбки:

– Ох-ох, я чуть со страху лапы не протянул. Вот так приключеньеце! Я больше в эту ступу ни ногой, то есть ни лапой.

Ядвига осторожно распрямила затекшие ноги и с недоумением оглядела ступу: метла была как новенькая, моторчик работал отлично. В чем же дело? Она вновь взяла метлу в руки, оттолкнулась ею от земли и попыталась заставить ступу взлететь, но упрямая деревяшка никак не хотела взлетать.

– Все ясно, – вздохнула она и нехотя вылезла из ступы.

– Неужели сломалась? – ахнул кот.

– Нет, раскапризничалась, – печально ответила маленькая Баба Яга.

Сидевшая на ели и дотоле спокойная галка вдруг раскричалась и полетела прочь. И недаром: вдали закачались деревья, небо потемнело, приближался ураган.

Ядвига, схватив Баюшу, побежала в надежное укрытие из боярышника. Пыль стояла столбом, жалобно кричали разбегавшиеся во все стороны животные.

Вот на небе показалась фигура. Оглушительно свистя и раздувая полы своего кафтана, словно паруса, по небу мчался старец с седой бородой. То был гроза всего леса – Соловей-разбойник.

Он плавно приземлился на землю и одним махом, дунув на сухой хворост, тут же разжег веселый костерок. Огонь приплясывал, скрипели горящие ветки, и вскоре в воздухе потянуло ароматом жареного мяса.

Ядвига все еще пряталась за деревом и не решалась выйти. Но наконец голод и холод пересилили все ее опасения и заставили осторожно подкрасться к костерку.

– Дедушка, можно я немного погреюсь с Вами?

Вопрос прозвучал так неожиданно и нелепо, что старичок резко подпрыгнул на своем месте, да так, что чуть не подпалил собственную бороду.

–Ну ты меня и напугала, дочка. Садись, конечно, не стесняйся. И для тебя шашлычки найдутся, – весело отвечал старик, держа вертел над огнем. – Тебя как звать-величать-то?

– Ядвигой, а вас?

– А меня можешь звать по имени-отчеству – Соловьем Рахматовичем. Ну, что же ты так побледнела?

– А в-вы т-тот с-самый Соловей, С-соловей-Раз-збойник?

Старик весело рассмеялся.

– Какой я тебе разбойник?! Сказки все это. Сроду никого ни обижал, ни грабил. Я вообще-то по образованию востоковед. В юности много путешествовал, культуру и эпос Монголии изучал. Видишь, вот, даже чай монгольский остался, плиточный. А про то, что я на Калиновом Мосту разбойничал – клевета и наветы. Я даже как-то в суд хотел подать, но не нашел на кого.

Ядвига уже успокоилась и придвинулась поближе к огню. Старик зажег трубку и, выпуская струйки дыма, начал рассказ о своей юности.

В двенадцать лет он обнаружил в себе дар свиста и так долго тренировался, что чуть не сдул Пизанскую башню с лица земли.

– Ты не поверишь, но когда-то я собирался стать спортсменом, – рассказывал Соловей Рахматович. – Да-да. 1349 год помню как вчера. Тогда еще в Монголии проходил Чемпионат Мира по свисту в длину. Эх, какие мы там с ребятами номера показывали… у всей трибуны дух захватывало!

– А что же случилось? Вы ушли из спорта?

Старик мгновенно помрачнел.

– Бросил. Вернее пришлось. В поединке получил травму – выбили зуб. С тех пор я не мог свистеть. Конечно, потом мой знакомый стоматолог удружил – поставил золотой, – тут он обнажил рот, в котором поблескивал золотой зуб. – Но в спорт уже не вернулся…

А сейчас такие времена пошли. Совсем люди перестали старость уважать. Бывает, лечу, свищу над городом, а прохожим хоть бы хны. Циклон, говорят, пришел, и идут себе дальше. Эх…

Ядвиге стало жалко старика.

– Ну что вы, Соловей Рахматович. Не отчаивайтесь, у Вас еще все впереди! – тут ей в голову пришла блестящая идея. – А что, если вы будете давать уроки музыки? Вы никогда не пробовали играть на дудке? Это ведь очень похоже на свист!

Разбойник призадумался и обрадованно улыбнулся:

– Играл. В детстве в музыкальную школу ходил. Там и научился.

– Вот, вот, – поддержала его девочка, – вы будете ребятишкам уроки давать, да и сами с пользой время проведете.

Так они сидели у костра, грелись, болтали. А когда стемнело, старик потушил огонь.

*

На рассвете заспавшемуся Баюше пришлось разлеплять глаза и снова залезать в ступу на отведенную ему подушку. Ядвига была в боевой готовности: при ней был бронежилет и каска на случай, если ступе опять вздумается капризничать. Ее провожал повеселевший Соловей Рахматович, который уже отправил в город объявление о поиске места учителя игре на дудке. Вига с котом забралась в ступу и прокричала Разбойнику «Готово!». Соловей надул щеки и что было силы свистнул. И ступа полетела.

Глава 3

Ветер свистел у Ядвиги в ушах, так быстро они мчались на ступе. Внизу маячили крыши высоких новостроек, мелькали яркие капоты машин и бесконечная вереница проводов. Будь у нее время, она бы с удивлением разглядывала причудливые строения. Но времени у нее не было.

– Только бы успеть, – бормотала она, подгоняя ступу. – Через полчаса закончится зачисление.

– Ядвигааа, – жалобно пробормотал кот, вертя в лапе потрескавшиеся стекла, – похоже, при приземлении я разбил свои очки.

– Ничего, Баюша. Вот увидишь, запишемся в школу и сразу купим тебе новенькие очки. И они помчались дальше.

Тем временем, по адресу улица Чугунные Ворота, дом три в школу собирался мальчик. С виду совсем обычный мальчик, только очень худой и бледный. Одна кожа и кости.

Хотя его внешность к фамилии очень подходила: Костя Косточкин. Он даже чем-то походил на своего мифического собрата по фамилии: длинные паучьи пальцы, нос как у ястреба и особенная любовь к всему золотому. Но в целом он был самым обычным мальчиком. По крайней мере он так думал до этого самого дня. А дело было вот в чем.

Еще в августе маме Костика почему-то вздумалось отдать сына в новую школу. «Пойдешь и точка. Хоть биологию выучишь» – твердила она протестовавшему Косте. Так они переехали в новую квартиру высотного дома, поближе к школе. Дом этот был как самый настоящий город – целых двадцать этажей, поэтому в холле туда-сюда постоянно сновали люди.

В этот важный для всех школьников день, 1 сентября, Костик надел белую рубашку, взял букет гвоздик и вышел на лестничную площадку. В этот же миг дверь лифта захлопнулась прямо перед его носом, и он со скрежетом двинулся вниз. Мальчик в недоумении огляделся. По лестнице спускаться слишком долго, ждать следующего лифта тоже. Но выход пришел сам собой.

В доме с незапамятных времен был еще один запасной лифт. Лифт был старым, стены его вдоль и поперек были расцарапаны и расписаны разными рода словами. Особенно часто встречались «С приветом от Валерика», «Вход в ад». Как раз сейчас этот лифт мог бы пригодиться. И недолго думая наш отважный Костик заскочил в лифт.

Душную кабинку освещала одна единственная тусклая лампочка, которая к тому же постоянно мигала. В сумерках он неявственно видел кнопки, но внезапно ему на глаза попалась странная кнопка. С виду такая ничем не примечательная, замызганная кнопочка. Но если к ней приглядеться, то можно увидеть крошечную ведьму на метле. Как она могла тут оказаться? Совершенно точно, кто-то нарисовал ее неслучайно. Может быть она изображала какой-то скрытый знак. Получается, в их доме кроется какая-то тайна?! От этой мысли у Костика даже перехватило дыхание. Очень осторожно он нажал кнопку, и лифт со скрипом двинулся вниз.

Вот они проехали десятый, девятый, восьмой этаж. Не доходя до первого этажа, кабинка вдруг ускорила движение и помчалась все дальше и дальше, углубляясь вниз. Казалось, они ехали целую вечность. Лифт уже давно миновал поверхность, а они все ехали, вихляя то вправо, то влево.

Наконец лифт притормозил, двери его с лязгом отворились и перед Костиком открылась небывалая картина. По платформе метро туда-сюда сновали невиданные люди: трое рослых мужчин в кольчуге маршировали по перрону с дубинкой, проверяя у пассажиров, садящихся в поезд, проездные билеты, юноша у входа ожидал кого-то и дергал струны гуслей, другой юноша в простой белой рубахе толкал за собой конька-горбунка, не желавшего заходить в вагон.

Из самых разных лифтов выныривали люди, спешащие на работу, по делам, в гости и еще куда-то. Растерянный Костик так и стоял с открытым ртом, если бы его вдруг не потрогал за плечо низенький старичок в брезентовых штанах, высоких сапогах и с посохом в руке.

– Сынок, али потерялся?

Как раз в эту минуту дверь вагона распахнулась, и старичок, крепко уцепившись мальчику за руку, ловко запрыгнул в поезд. Желтым светом замигала лампочка над дверьми, поезд тронулся. Под оглушительный лязг колес о рельсы Костик прокричал старичку в ухо:

– Я Костик!

– Какой мостик? – не расслышал старичок.

– Костик! Меня Костик зовут! – что было силы гаркнул мальчик.

– Чего так орешь. Слышу я все. Меня можешь дедом Пихто называть.

«Чудное имя», – подумал про себя Костя, но вслух ничего не сказал.

– А я тебя сразу приметил. Смотрю, мальчонка стоит. Ну, думаю, точно новенький в ЛИКУ собрался.

– Куда-куда?

– В ЛИКУ, конечно. Куда же еще. У нас больше спец-школ в районе не водится, – удивился дед Пихто.

– Вы меня неправильно поняли. Мне не в спецшколу, мне в лицей. Естественных наук.

– Вот-вот. Лицей. Туды тебе и надо. Наукам обучаться. Костик подумал, что дедушка ошибся, но спорить не стал. А дед Пихто тем временем продолжал:

– Школа, конечно, знатная. Другой такой не сыщешь. Усе как на Западе. И спортивная площадка тебе, и бассейн, а столовая какая! Ммм… Даже банька есть.

Размышления деда прервал гудок. Поезд вынырнул наружу и притормозил на последней станции. На покосившейся табличке значилось «Лиходеевка».

Пассажиры выплеснули на перрон и большой гудящей толпой кинулись на переходной мост над железной дорогой, унося за собой деда Пихто, махавшего панамкой на прощанье. На опустевшей платформе Костик остался один, с портфелем за плечом и букетом гвоздик. Школьник, случайно оказавшийся в тылу у нечисти.

Глава 4

Прямо от платформы петляла узкая дорожка, проникавшая в лес и пропадавшая под густыми кронами деревьев. У начала тропинки в землю был вбит столб с болтавшейся на гвозде проржавелой табличкой. Некоторые буквы стерлись, но Костику все же удалось прочесть надпись: Лицей Колдовс их Искусств име и Мегеры Благо одной. Табличка указывала налево, прямо в лес. И поскольку на дороге не виднелись ничьи кости, мальчик ступил на дорожку.

От исполинских вязов веяло прохладой и древностью, а лес весь пропах таинственностью. Шелестели на ветру листья, переговариваясь между собой, охали пни, вздыхали коряги, обреченные навечно покоиться в сумраке. Косте казалось, что из-за каждого кустика или дупла за ним зорко следят десятки пар зорких глаз. Он поминутно оборачивался на шорох прошлогодней листвы, но не обнаруживал никого. Лес спал.

Краем глаза он успел заметить резкое движение и вовремя увернулся – еще чуть-чуть, и когти существа задели бы его щеку. Существо в ярости загоготало и, неистово захлопав крыльями, взмыло ввысь. Достигнув верхушки дерева, оно исполнило в воздухе смертельное сальто и с воплем спикировало вниз.

Прикрывая голову букетом, Костик бросился прочь от птицы, перемахивая на пути валуны и коряги, падая и тут же поднимаясь. Не переставая мчаться по лесу, он повернул шею и тут же припустил с удвоенной силой – птица уже выставила когти, готовая в любой момент схватить добычу.

Ветки хлестали по лицу, лесные обитатели, разбуженные от векового сна, присоединились к погоне. Но вот впереди замаячил свет, послышались детские голоса и гомон, как на трибуне. Миг, и Костик выскочил на залитое солнцем открытое пространство. Погоня кончилась.

Позади остался лес, а вокруг сколько хватало глаз простирались бесконечные равнины, укутавшиеся в охряное покрывало. Перед глазами мальчика словно из ниоткуда вырос сказочно-нарядный, златоглавый терем с петушком вместо флюгера, широким крыльцом и забором из березовых бревен. Сюда, во двор, стекались сотни ребят разных возрастов и национальностей. В ступах приземлялись шутливые Ежки, из леса появился щеголь Иван-царевич, а за ним прыгала разодетая по случаю праздника царевна-лягушка. Из озера, на берегу которого стоял терем, с громким всплеском выплыл чудовищных размеров сом, на котором восседал зеленокожий мальчонка. За сомом, шелестя хвостами, вынырнули русалки.

А на крыльце меж тем в рупор голосил кто-то шарообразный и румяный. Костик подошел поближе и обомлел. Взгромоздившись на подмостки, в роли оратора выступал самый настоящий колобок в панамке, солнечные очки сдвинуты на лоб:

– Дорогие ребята и гости нашей школы. Вот и настал тот день, когда я могу называть вас гордым словом ШКОЛЬНИКИ. Пусть этот год станет для всех нас плодотворным, пусть каждый из нас познаёт что-то новое и интересное, пусть…

В этот момент сзади подошел приземистый дяденька в строгом костюме и что-то прошептал ему на ухо.

– Ну, да. Я вас понимаю. Именно это я и хотел сказать… А впрочем неважно, – пробормотал колобок и заговорил уже громче:

– Так вот. Наша школа, а точнее Лицей Изучения Колдовских Искусств открывает двери для каждого. Надеюсь, здесь вы найдете… – тут учитель сзади громко откашлялся, и колобку пришлось побыстрее заканчивать свою речь. – Успехов вам, ребята, в новом учебном году. Ну а сейчас вы пройдете зачисление. Просьба подходить по очереди.

Взволнованно переговариваясь между собой, ребята выстроились змеей аж до самого леса. Каждый подходил по очереди к колобку, говорил фамилию и имя, а колобок записывал все это в бесконечный свиток, складывающийся гармошкой.

Наконец в очереди остались несколько румяных девушек в кокошниках, которые представились Машей, Дашей и Глашей из Мудрогорья. Их отправили на факультет катания яблочка по тарелочке и отпустили с миром и только тогда Костика заметили.

– А этот чего стоит? – удивился дяденька в костюме и поманил Костю пальцем. Тот нерешительно замялся, но колобок тут же прокричал сквозь рупор:

– Не стесняйтесь, юноша. У нас в школе метод розг давно не применяется. Идите сюда. Давайте, давайте. Вот так. Не боимся, не боимся. Ваше имя?

– Ммм… Костик. То есть Константин Косточкин.

– Так-с. Что-то не слыхал о таких. Они у тебя кто?

– В смысле кто? – не понял Костик. – Родители у меня потомственные казначеи, как и дед.

– Ааа. Что же ты сразу не сказал. Кощей ты значит.

– Нет, – засмеялся Костик. – Вы прям как моя мама. Она тоже меня Кощеем называет. Это шутка такая, понимаете?

На этот раз обиделся колобок.

– Шутка?! Не надо, мальчик, над титулом семьи шутить.

– Т-титулом…? – заикаясь спросил Костя.

Колобок закатил глаза и повернулся к приземистому:

– Вот приходят же такие, а? Ничё о семье не знают. Куда только родители смотрят? Что за молодежь пошла… —румяный снова вернулся к Костику. – Ладно. Значит так, после уроков позвонишь родителям, скажешь, что зачисли на факультет кощеев. Зачисление закончено. Свободен.

Но не успел колобок свернуть свиток, как земля затряслась, кроны деревьев неистово закачались, и с оглушительным рокотом моторчика на крыльцо приземлилась ступа. Даже не припарковавшись как следует, из ступы выскочила девочка с волосами, похожими на воронье гнездо и бросилась к колобку.

– Фууух, а я думала не успею. Запишите меня, пожалуйста, на факультет для ёжек.

Колобок придирчиво оглядел Ядвигу с макушки до самых пят, ловко прокатился по свитку, оставив на нем печать, свернул и только потом сообщил:

– Нам очень жаль, но зачисление закончено. Свободных мест в нашем учебном заведении больше нет. Последнее занял вот этот молодой человек, – он махнул панамкой в сторону Костика.

– Уважаемый… Колобок! Наверняка у вас в списке найдется хоть одно малюсенькое местечко, одно единственное, а?

Колобок отрицательно покачал круглой головой.

– Нет, юная леди, к сожалению, Вы опоздали на зачисление. Все места заняты. Ничего не могу поделать, – и он укатил прочь.

– Черт побери! – Ядвига топнула ногой, так что пыль поднялась столбом. Тут же появился красный человечек с хвостиком и двумя рожками, поглядел по сторонам, пожал плечами и снова исчез.

– Нет, где это видано? Подумаешь, опоздала на пару минут! Я буду жаловаться, слышите? – только тут она заметила Костика, виновника всех бед и, угрожающе топая ботинками, надвинулась прямо на него, походя на разъяренную фурию.

– Приглашение подделал, да? Ну уж нет! От меня так просто не уйдешь. Сейчас я тебе покажу, кто в курятнике петух!!!

Костя попятился назад, прикрываясь на всякий случай букетом.

– Ничего я не подделывал!

– Подкупил?! Золотом! Знаем мы вас, жалкие кощеюшки!

– Я сюда это… случайно попал!

Ядвига резко остановилась.

– То есть как это «случайно?»

– Сам не знаю. Сел в лифт, нажал кнопку с метлой, а потом лифт куда-то понесся. Я уже подумал все, кранты. Но тут смотрю – попал в метро. Только необычное, сказочное. А затем все как-то само произошло. Дед Пихто меня до Лиходеевки довез, а в школу я через лес попал. Они меня и зачислили. Говорят, я – Кощей! Эй, ты слышишь?

Ядвига так и стояла, открыв рот. Хлопнула себя по лбу и недоуменно взглянула на худосочного мальчишку, который по ошибке очутился в волшебном мире.

– Вот так история! Я только одного не понимаю. Как ты, не имея способностей в наш мир прошел. Чудеса! – она развела руками. – Но теперь тебе, пожалуй, придется сообщить обо всем Колобку.

– Не надо! – он затряс головой.

– Это еще почему? Да не бойся ты, сотрут память и все. Вообще ничего не вспомнишь. А мне место возвратят.

– Я не могу назад вернуться. Ты только представь, всю жизнь родители мне говорят, что я совсем обычный мальчик. А когда я, ну скажем, золотые монеты притягиваю, говорят: «Это все возрастное». Мне даже с дедом не разрешают общаться, думают, я этого от него понабрался. Он ведь полжизни в казначействе работал, монеты разные собирал, даже заграницу за ними ездил! Но я уверен – тут что-то неладно. Наверняка дедушка что-то скрывает! Пойми, не могу я это просто так оставить. Я разузнать должен, что да как. А для этого мне твоя помощь нужна.

– Нет, нет и еще раз нет. Даже не надейся. Помогать никому не буду, место тоже не отдам!

– Ну, пожалуйста! Не рассказывай ничего Колобку. Мне нужна неделя. Одна единственная. А потом… я сделаю так, чтобы меня выгнали из ЛИКИ, и ты сможешь занять cвое место.

– Это невозможно. Вот хотя бы где по-твоему я буду жить и учиться? Об этом ты не подумал?

– А ты на время вместо меня в обычную школу пойдешь. Поверь, никто ни о чем не догадается. Познакомишься с ребятами и учителями. Там классно, поверь. Даже лаборатории есть. Биологические. Прошу тебя, всего одна неделя, и ты снова ученица этой школы. Он умоляюще сложил руки. Ядвига тяжело вздохнула.

– Ну смотри, Кощейчик. ОДНА неделя. И ни днем больше.

Глава 5

По прибытии в школу, куда вообще-то должен был отправиться Костя, Ядвига не могла поверить своим глазам. И это называется престижным лицеем, который так хвалил Костик? Стены здания были окрашены в грязно-серый цвет, окна первого этажа, где располагались комнаты младших учеников, закрыты уродливыми решетками, белые кружевные занавески запылились и имели вид неопрятных тряпок.

Но если снаружи школа напоминала старый хлебозавод, то внутри царила настоящая тюремная атмосфера. Мальчики и девочки чинно шагали в колонне; облокотившись на подоконник, рядками стояли девочки, углубившись в чтение и изредка перекидываясь парой словечек насчет предстоящей контрольной. Первоклассники, жуя на ходу куски черного хлеба, выбегали из столовой, но их тут же останавливала строгая воспитательница.

Ядвига могла бы бесконечно долго бродить по коридорам, с ужасом глядя на всю эту картину, если бы неожиданно из ближайшей двери не выглянула женщина в строгом коричневом костюме и не поманила девочку в кабинет. Заходя в комнату, Ядвига успела разглядеть значащееся на двери имя: Сухорукова Степанида Андреевна. Директриса». Кабинет оказался точной копией самой директрисы: такой же миниатюрный и строгий. Жалюзи почти не пропускали в комнату солнечного света, поэтому здесь царил вечный полумрак.

Директриса пригласила Ядвигу сесть на низкий деревянный стул, с подозрительно раскачивающейся ножкой, а сама принялась поочередно доставать кипу бумаг из секретера. На стенах висели фотографии в скромных рамках, и почти на каждой из них была запечатлена Степанида Андреевна, везде без улыбки, с каким-то даже укором смотря в камеру, мол, что вы меня задерживаете.

Тем временем директриса выудила объемную синюю папку, открыла ее на последней странице и принялась записывать.

– Ну-с, начнем. Во-первых, должна тебя предупредить, дорогуша, что уровень образования и дисциплины в нашем лицее очень высок. Опоздания и пропуски уроков категорически запрещаются, – она строго посмотрела на девочку из-под роговых очков. Ядвига смутилась:

– Да, я все понимаю. Видите ли, моторчик у моей ступы давно пора заменить, в последнее время он барахлит…

– Ступы? Ах, понимаю, ты имеешь в виду машину. Вот у меня знакомый свою Волгу кобылкой называл, представляешь? – вдруг засмеялась директриса. Ядвига с удивлением взглянула на нее. Тут же ее лицо посерьезнело. – Впрочем неважно. Продолжим. Имя, фамилия?

– Ядвига Чародеева.

– Чародеева?

– Ну да. Чародеева.

– Странно. Вообще-то к нам переводом поступает мальчик Костя Косточкин.

– Все верно. Костик, эм, мой… брат. Мама хотела отдать его сюда, но в последний момент передумала. Тогда, чтобы место не терять, в лицей отправили учиться меня.

Директриса, недоверчиво сощурив глаза, спросила:

– А почему у вас фамилии разные? Об этом Ядвига не подумала.

– Понимаете, мы с Костиком сводные. У нас, ммм…отцы разные, – нашлась она и смущенно похлопала ресницами.

На этот раз смутилась директриса.

– Что ж, ну а где ты проживала раньше?

– В тверских лесах. Жилой поселок Богатырский, терем №1.

Степанида Андреевна поправила очки и решила сменить тему.

– Хорошо, очень хорошо, – пропела она. – Где ты раньше обучалась?

– Дома. Баба Язя, наша соседка, меня всему научила: и как травы собирать, и как грибы сушить, и даже как отличить мелиссу от котовника. Вы только не думайте, что баба Язя образование не получала. Ого, да еще какое! Один раз ей даже хотели дать степень доктора наук, но она скромно отказалась.

А в другой раз она ездила на собрание биологов, но тут же вернулась. Там оказалось ужасно скучно: одни дяденьки в белых халатиках, читающие лекции. А в прошлом январе она подрабатывала в школе предсказательницей. Пятиклассники платили ей по сто рублей в день, чтобы она предсказывала им оценки за контрольные. Правда потом ей пришлось разбираться с директором той школы и делить выручку пополам.

Видимо, директриса оценила заслуги Бабы Язи, потому что больше вопросов она не задавала. Проводив Ядвигу до ее комнаты и вновь оказавшись одна в стенах своего кабинета, она устало сняла роговые очки и залпом выпила стакан вишневой настойки.