Текст книги "Валлия"

– О-о-о, – я была мягко сказать ошарашена, – А женщина может не ставить метку?

– Ну-у, всё зависит от самой женщины, насколько сильно её желание в отношении этого мужчины. Но зову природы долго сопротивляться не может ни один оборотень, не важно: мужчина или женщина, так что хочет того женщина или нет, но она поставит метку.

– А-а-а, понятно. Ну, я пойду, – и поднялась с постели.

Перебирая коренья, в выделенном для работ домике, нервно поглядывала на часы на стене. Уже фактически одиннадцать утра, а Максима нет. Проснувшись рано, я отчего-то решила, что он вот-вот придёт. Метеором приведя себя в порядок, накрыла стол для завтрака, а вот поесть, нет, не смогла – кусок в горло не лез от волнения. Марта, конечно, поругалась, но потом, наблюдая за моими хаотичными метаниями, отправила работать. Все мысли были только о том: как он поведёт себя, объяснит ли то, почему не сказал о своём семейном положении?

Отложила заполненную очищенными и высушенными кореньями коробку, скривилась – монотонная работа в моём состоянии конечно хорошо, но мне бы сейчас лучше волчицей по лесу побегать – «выпустить пар», сбросить сковывавшее меня напряжение. Но попадаться волку Максима, как вчера, желания не было, и я придвинула следующую пустую коробку.

Заправила выбившуюся прядь волос за ухо и замерла: ещё не услышала, но на каком-то подсознательном уровне почувствовала, что он рядом. Сердце начало стучать быстрее, руки маленько задрожали, когда я услышала шаги рядом с домом. Несколько раз вдохнула, выдохнула с закрытыми глазами, чтобы хоть как-то успокоиться. Открылась входная дверь, мне даже оборачиваться не надо было – знала, что это он.

Стараясь спокойно очищать дальше корешок, сидела не оборачиваясь.

Скрипнули половицы под его ногами и мне на плечи легли руки, он склонился и втянул воздух около моей макушки.

– Доброе утро, Лия.

Плавно повернула голову в сторону часов, и уже более-менее успокоившись, встала, открыто посмотрев ему в глаза.

– Уже день. И тебе доброго, – стараясь сохранять спокойствие, стянула с рук одноразовые перчатки и положила на стол рядом с коробом, заполненным корешками.

Максим так же бросил взгляд на часы и усмехнулся:

– Действительно, – сделал шаг навстречу ко мне, но я отошла. Он остановился, наклонив голову и изогнув бровь, посмотрел чуть ли не с насмешкой.

– Ты меня боишься?

Отрицательно качнула головой:

– Нет.

Он опять сделал пару шагов ко мне, а я опять отошла.

– Тогда почему отходишь?

Опустив глаза, опять покачала головой.

– Извини, что вчера так резко ушёл, – как-то изловчившись, он схватил меня за руку и притянул к себе. Обняв за талию, приподнял мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. Склонился, чтобы поцеловать, но я отвернулась, и его губы коснулись щеки. Только он быстро сориентировался: поцеловав в щеку и касаясь губами, склонился к шее, осыпая быстрыми поцелуями.

От такого напора я, слегка растерявшись, сама запрокинула голову, открывая больший простор для его губ, но его смешок вернул меня на землю и, словно опомнившись, я отскочила в сторону.

– Ли-и-и-я. Ты опять сопротивляешься, – улыбнулся, направившись в мою сторону, в то время как я шарахнулась от него, – И долго будешь бегать?

– Что вчера произошло? – вырвалось у меня.

– А ты не поняла? – опять иронично изогнутая бровь и даже возникло желание его ударить: вместо того чтобы поговорить и объяснится, он играет со мной.

– Я хочу услышать от тебя. А-то мало ли, не так поняла ситуацию?

Прищурившись, посмотрел на меня уже серьёзно, что немного порадовало, правда ненадолго: резко приблизившись, обхватив меня за талию, приподнял, сделал шаг и прижал меня к стене, рядом с которой я стояла.

– Ты моя пара, девочка, – сказал хриплым голосом, от которого у меня по телу пробежали искорки возбуждения и, резко наклонившись, накрыл мои губы своими, сминая их, напористо раздвигая, языком врываясь внутрь.

Я словно потерялась в этом напористом и сразу глубоком поцелуе, его рука, зарывшись в мои волосы на затылке, удерживала, не давая шанса отстраниться, второй рукой прижал мои ягодицы к своему паху резким движением так, что я впечаталась в его тело, явственно ощущая его возбуждение. Прервав поцелуй и потянув слегка за волосы, заставляя запрокинуть голову, провёл языком дорожку вниз по шее, слегка прикусив кожу, отчего я дёрнулась всем телом, с трудом сдержав стон.

Его хриплое дыхание выбивало последние мои мысли о сопротивлении. Удерживая мои волосы и прижимая своими бёдрами меня к стене, не давая отстраниться, ладонью скользнул с ягодиц вдоль по телу вверх. Подхватил снизу грудь, немного сжал, проводя пальцем по ткани, натянутой на сжавшемся соске. Не выдержав, я всхлипнула и, держась за ускользающее самообладание, уперла ладони в его грудь. Попыталась оттолкнуть его, хотя бы немного, чтобы получить возможность выскользнуть, но он с рыком опять сжал мою грудь. Поднял голову, чтобы опять завладеть моими губами, но я успела уже не сказать, а просипеть:

– Пусти, – боялась, что он не отреагирует, но потершись об меня бёдрами, всё же хрипло пробормотал:

– Нет, моя хорошая, ты моя пара.

– Максим. Пожалуйста, – сильней давила ладонями в его грудь. Он склонился и прошептал мне на ухо:

– Я до безумия хочу тебя. Сейчас, Лия! – опять сжал мою грудь, отчего я снова дёрнулась и уже не сдержала стон, когда он втянул мочку уха в рот, выпустил и провёл языком за ухом.

– Давно хочу. Ты моя! Ли-и-и-я… – его хриплый голос, выдох сквозь стиснутые зубы, врывается в самые потаённые уголки моего дуреющего сознания, окатывая волной страсти, но сама мысль, что он возьмет меня прямо здесь, что он женат – выжгло всё возбуждение:

– Ты женат!

Неожиданно он замер и поднял голову, посмотрел на меня замутнённым, но уже проясняющимся взглядом:

– Тебя это смущает?

От удивления, прозвучавшего в голосе, я ошалело моргнула и, дёрнувшись в сторону, всё же выскользнула, быстро отойдя на несколько шагов, а потом ещё на несколько.

– А тебя нет? – возмущённо на него посмотрела, – Максим, ты женат!!! Если тебе на это наплевать, мне нет! Ты хотел сделать это здесь, просто задрав мне подол, и взять, так, по ходу дела, как подзаборную шлюху! – не выдержав, сорвалась на крик, и если сначала он лишь улыбался, не воспринимая мои слова, то сейчас лицо его исказилось от гнева:

– Не смей так даже думать! – я даже не поняла, как он так быстро оказался рядом со мной – миг и он уже обхватил и прижал меня к себе, – Не смей! Слышишь! Ты моя пара, Лия!

– Это не отменяет того, что я тебе сказала! И извини, конечно, но кто бы ты ни был, только думать мне, запретить не можешь! – нахмурившись, хотел прикоснуться к моей щеке, но я, дёрнувшись, вырвалась и опять отошла.

– Извини. Ты права, я погорячился, – втянул воздух и выдохнул, что-то пробормотал, а уже громче добавил:

– Твой артефакт.

– Что? – неосознанно погладила крестик через ткань, – Что с ним не так?

– Если бы ты не надела артефакт, – отвернувшись, запрокинув голову, шумно выдохнул и усмехнулся, посмотрев на меня, добавил: – Я бы не остановился, Лия, – окинул меня опаляющим взглядом, отчего я поёжилась, и добавил: – Будь здесь, я сейчас вернусь, – Вышел из комнаты, через мгновение скрипнула входная дверь дома, а я, на подрагивающих ногах, подошла к стулу и фактически рухнула на него. От осознания, что я действительно сейчас вела себя как самая настоящая шлюха, стало невыносимо тошно и стыдно.

Стоило затихнуть шагам Максима, как волчица бурей поднялась внутри, воя от досады, давя на человеческое сознание так, что голова мгновенно закружилась, в висках застучало от боли. Согнувшись, сжала виски пальцами, зажмурилась, попыталась сконцентрироваться и загнать её беснующееся сознание подальше.

Она отступала тяжело, с огромным трудом, до выступивших слёз, но через несколько минут мне всё же это удалось.

Так вот в чём дело! Эта дрянь, моя же волчица воздействовала на меня, подталкивая к Максиму! И всё ради чего? Чтобы привести к логичному завершению – к совокуплению. Саму передёрнуло от мерзости этого слова, но по-другому и не скажешь. Как это ещё назвать, когда два зверя подчиняются только своим инстинктам?

Припомнились слова Максима: «Хочу тебя. Давно хочу». Скривилась: он не сказал, что я ему нравлюсь, о любви даже речи не идёт, хотя бы нравлюсь, нет – он хочет! Получается даже не он сам – его зверь! Волк хочет заполучить мою волчицу, а она, как последняя течная сука давит на моё сознание, только ради совокупления!

Вскочила и нервно стала ходить по комнате, внутри распаляясь ещё больше от гнева. Поняв, что её план сорвался и, чувствуя мою ярость, волчица уже не предпринимала попыток давления и отступила, только вот надолго ли?

Надо узнать у Марты: должны же быть способы блокировать эту озабоченную самку, настойка какая-нибудь или Марта, возможно, сама мне поток её сознания заблокирует. Поняв, чего я хочу, волчица скулила, посылая мне мысленно картинки, как она сожалеет и раскаивается, но я уже ей не верила.

За своими метаниями и нервным расхаживанием по комнате, не заметила, как вошёл Максим и наблюдает за мной. Случайно бросив взгляд на дверь, столкнулась с его взглядом, нервно передёрнула плечами и отвернулась.

Он молча прошёл к столу, отодвинул коробки с кореньями, положил на столешницу квадратную чехол-сумку и папку, из которой вытащил конверт и протянул мне.

– Что это? – взяла и вопросительно на него посмотрела.

– Не откроешь – не узнаешь, не так ли?

Постучала конвертом по ладони, не поднимая взгляда и, решившись, раскрыла. Вытащила матовый, плотный листок. Небольшой, вполовину стандартного листа, приятного бежевого цвета с золотым тиснением в углу в виде восточной пагоды. Пробежала глазами по тексту, но ничего не поняла, могла лишь догадаться – язык английский.

– И что это? – подняла на него взгляд, он стоял у стола, опираясь на столешницу ладонью.

– Ты знаешь английский язык?

– Нет, – покачала головой, – В школе учила немецкий. Так что?

– Это приглашение на меня и мою супругу в Токио, для посещения Центрового храма.

Единственное услышала – приглашение на него и супругу, остальное проскочило мимо моего сознания. Посмотрела на текст: Mr. Ametrinov M.I. and ms…, дальше читать не стала, листок в зажатых пальцах дрогнул.

Заметил? Скорей всего. Стоит, наблюдает за моей реакцией. Сглотнув, с трудом, но сумела выдавить улыбку.

– Что ж, поздравляю. Ну а я-то тут причём? – постаралась спокойно посмотреть на него.

Отвернувшись, он вытащил из папки паспорт, забрал конверт с приглашением у меня из рук и отдал паспорт. Уже даже не спрашивая, просто раскрыла его и в оцепенении разглядывала. Минута прошла, а может час, прежде чем я всё же ошеломлённо на него посмотрела:

– Это что, шутка?

– А похоже? Такими вещами вроде не шутят, – стоит спокойно, выражение лица скучающее, переживаний ни в одном глазу.

– Аметринова Валерия Айдаровна? Это как понимать? – в паспорте моя фотография, а вот фамилия… Максима? Я судорожно стала перелистывать страницы, пока не наткнулась на штамп о заключении брака с Аметриновым Максимильяном Инаровичем, – Ты с ума сошёл? Как это понимать? – голос с трудом повиновался мне, от потрясения просто шептала.

– Ну почему же? – Максим спокойно сел на рядом стоящий стул и закинул ногу на ногу, – Поздравляю, Лия! Теперь ты моя жена.

– Как ты мог? – отступала я от него, пока не упёрлась во что-то спиной. Я просто не могла осознать: как такое могло случиться? – Как вообще такое возможно?

Он качнулся вперёд, наверняка для того чтобы встать, но я выставила ладонь вперёд останавливая его. Он сел обратно, откинулся на спинку стула.

– Деньги, Лия. Любые услуги за ваши деньги, не так ли говорят люди?

– Но зачем?

– Когда ты уезжала в становку, под твоей фамилией девушка улетела в Южную Америку, ты не забыла? – я отрицательно качнула головой, уже начиная догадываться о причине, – А если бы случилась незапланированная ситуация и тебе пришлось уехать отсюда, то по каким документам? Это первая причина.

– Вторая? – закрыла паспорт и судорожно сжала его.

– У меня не было официальных прав на твою защиту. Алекс твой брат конечно, но имеет ограниченное количество прав и на полноценную защиту их не хватит. Как твой муж, я имею право. После твоего официального отъезда в путешествие, те, кто на тебя охотились, затаились, я знаю – кто это, но не знал причины: для чего тебя так старательно хотят заполучить? Теперь причина ясна – твой дар, Лия. Только вот как его хотят использовать – я не знаю, для этого и нужна поездка в Токио. Именно в храме можно узнать всё о твоём даре. И пожалуйста, не сминай паспорт, он ещё понадобится.

Опустив глаза, только сейчас заметила, как я сжала документ. Разжав ладонь, кинула паспорт на стол, словно до этого в руке сжимала ядовитую змею, на что Максим проследив за моими движениями, хмыкнул.

– Ну а теперь я знаю, что ты моя пара и если бы это стало известно раньше…

А у меня пронеслась мысль в голове, что ему не пришлось бы на мне жениться. Не пришлось, даже мысленно звучит так, как будто он себя бедняга насильно заставил.

– Если бы ты раньше сняла артефакт, то…

– То есть я ещё и виновата? – произнесла с горечью.

– Нет, Лия, – поднялся и подошёл ко мне, но не успел приблизиться, как я отшатнулась:

– Не подходи ко мне! – отвернулась и отошла к окну. Слышно было, как он со вздохом прошёл обратно и сел на стул.

– В стае не должны были узнать о браке, но произошла утечка. Источник я нашёл, но решил, что заострять внимания пока не стоит. Поговорили, помусолили с месяц и успокоились. Но имени моей жены никто не знает, так что в этом отношении можешь быть спокойна.

– И когда ты собирался сказать мне об этом? – посмотрела на него и тут догадка осенила меня: – Ты даже не собирался говорить? Ведь так? – молча, смотрел на меня, даже не пытаясь оправдаться.

Отвернулась от него. Посмотрела на быстро бегущие облака по небу, нет, не любовалась, просто подняв глаза, легче сдерживать слёзы.

– Прошло бы время, и ты вернул бы мне мой старый паспорт, так? – я даже и не ждала ответа, – Ну а если бы потом, когда-нибудь, где-нибудь всплыла информация о моём замужестве, так ведь всё делалось из благих намерений. А ты в любом бы случае не остался в проигрыше: если бы не открылся мой дар, так получил бы меня – благодарную за своё спасение, а во втором случае – ты имеешь права как мой муж и как пара на мой дар. Ты имеешь какие-либо права на него? – поворачиваться не стала, разглядывая облака. Некоторое время вопрос оставался без ответа, я молча ждала, понимая: наверняка подбирает слова для ответа, но услышанное немного удивило.

– Я не знаю, Лия. Я мало что знаю про твой дар, только официальные описания, данные, как я и сказал: остальное можно узнать только в Токио, куда нас пригласили и причина приглашения на девяносто девять процентов – твой открывшийся дар. Только вот как там узнали, скорей всего… Скажи, ты ведь общалась с кем-то из Создателей?

Пожала плечами:

– Не знаю.

– Тебе ведь снился сон в ночь Благодарения?

– Снился.

– Я так и буду вытаскивать информацию из тебя чуть ли не клещами? – раздалось уже за моей спиной, но хорошо хоть не трогал.

– Снился сон, разговаривала с женщиной, лица не видела. Перед глазами висела серебристая капля, к которой я не могла прикоснуться, она пообещала помочь в этом – всё! Это весь сон.

– Лия, – вздохнул тяжело, – давай попробуем общаться нормально? Просто попробуем.

– За что ты так со мной? – Обернулась и посмотрела ему в глаза, но слёзы к своей радости и гордости всё же сдержала. Хотя не ожидала, что он стоит так близко, и я чуть не уткнулась носом в его грудь. Пришлось голову запрокинуть, чтобы смотреть ему в глаза.

– Как? – спросил растерянно. Ну да – не понимает.

– Как с вещью, с марионеткой. Захотел – достал, захотел – убрал. Для развлечения за ниточки подёргал, поиграл, чтобы скучно не было.

– Я с тобой никогда не играл, – его глаза пробежались по моему лицу, на секунду задержавшись на губах.

– А с паспортом? Это не игра для тебя? – опять отвернулась к окну, – С того момента как я приехала в стаю, ты распланировал всё: где мне жить, спасибо кстати, что поменял в данном случае правило игры и дал мне возможность жить отдельно. Где мне работать, когда уехать и куда и даже замуж вышла вот продуманно так, распланировано – как шахматная игра, не правда ли?

– Я тебе уже…

– У тебя дети есть?

– Что? – он похоже не ожидал столь резкой перемены темы и был удивлён.

Отошла от него к другому окну, только лишь бы не стоять рядом. Несмотря на всю обиду, сжимавшую душу в болезненных тисках, я всё равно тянулась к нему, моё тело не оставалось безучастным от его близкого присутствия, реагируя даже просто на шевеление волосков на моём затылке от его дыхания и, отзываясь томлением, желанием придвинуться ближе, обнять, втянуть его запах… Тряхнула головой стараясь сбросить наваждение, посмотрела ему в глаза:

– Дети, Максим. Есть ли у тебя дети? Это же ты знаешь обо мне всё, я вот даже об этом представление не имею.

– Нет, Лия, – взгляд жёсткий, чуть прищуренный, – Детей у меня нет.

– У-гм, – кивнула, – Как понимаешь, в сложившейся ситуации я должна знать, а то мало ли: может у тебя их несколько, а я об этом, как обычно, узнаю от тебя уже…

– Прекрати! – рывком поднялся и медленно подошёл. Глядя на то, как он приближается и тяжело при этом смотрит на меня, даже чуть не отшатнулась, но хоть и с трудом, заставила себя стоять на месте и не отводила взгляда от его глаз.

– Когда-то, – проговорил, приблизившись ко мне, – я поклялся сам себе: у меня будут дети только от пары и никак иначе. А детей я очень хочу, Лия, – подходя ближе, он вынудил меня сделать шаг назад, пока я не упёрлась поясницей в подоконник. Не отводя глаз, наклонился ко мне, а я смотрела на него как кролик на удава и не могла разорвать этот зрительный контакт, – У нас будут очень красивые дети, с сильным даром.

Сглотнув, я хоть и не сразу, но отвела глаза вниз, спросила:

– Ставишь перед фактом? – горечь, прозвучавшую в голосе, скрыть не получилось. Покачала головой: – Благодарю, но спешу отказаться от такой чести, – и, поднырнув под его руку, которой он упёрся в стену, выскользнула, отошла:

– Что от меня требуется?

– В смысле? – обернулся и посмотрел на меня удивлённо заломив брови.

– Ты сказал, приглашение в Токио. Что от меня требуется? Собрать вещи? – опять повернулась и посмотрела в глаза, опять минутное молчание и перекрестье взглядов.

– Сначала необходимо оформить загранпаспорт, – он подошёл к столу и вытащил из папки бланки, ручку, придвинул стул к столу, – Прочитай и подпиши.

– Что это? – с места не сдвинулась, равнодушно посмотрев на бумаги.

– Заявление на оформление.

Кивнув, подошла к столу и, не садясь, наклонившись, не читая просто подписала.

– Это всё?

– Нет, – подошёл к столу, убрал бумаги и паспорт обратно в папку, – Ещё необходима твоя фотография. У меня с собой фотоаппарат, так что сразу и сфотографирую тебя, – Отодвинул стул и поставил его напротив окна, – Можешь пока привести себя в порядок, – и, отвернувшись, начал доставать фотоаппарат из чехла-сумки, включил его, и казалось, не обращает на меня совершенно никакого внимания. Пожав плечами, я переплела волосы, даже не расчесав их и села на стул.

– Ты готова? – обернулся и удивлённо на меня посмотрел, – Так и будешь фотографироваться?

– Как? – даже не стала смотреть на него.

– Я думал, ты захочешь распустить волосы.

– Если не нравлюсь – не смотри, а мне и так хорошо.

Ничего не ответив, подошёл к окну, чуть пригнувшись, направил на меня объектив камеры:

– Не шевелись и смотри прямо, – сделав несколько снимков с разных ракурсов, внимательно посмотрел на меня:

– Нравишься. Очень.

От его слов вздрогнула, но он, уже отвернувшись, укладывал фотоаппарат обратно в чехол и не видел моего удивлённого взгляда. Резко встала, так что чуть не опрокинула стул.

– От меня ещё что-то требуется? Подписи, бумаги?

– Нет, – он даже не повернул головы.

Отвернувшись, уже направилась на выход с намерением, как говорится «Уйти по-английски», но была остановлена Максимом – он просто схватил меня за локоть и развернул лицом к себе:

– Знаешь в чём твоя проблема, Лия?

– Нет, – качнула головой и безуспешно попыталась выдернуть локоть, – Но думаю, ты меня сейчас просветишь, – произнесла язвительно. Он не обратил внимания на мой тон, а может просто сделал вид, что не обратил.

– Тебе с детства, близкие люди, защищая тебя, говорили об угрозе твоей жизни, об опасности, но ты не видела, не чувствовала её и в итоге сейчас для тебя это просто слово, не подкреплённое действием. Нечто эфемерное, фактически не существующее, что-то призрачное и не принимаемое тобой всерьёз. И даже смерть твоей матери не всколыхнула твоего инстинкта самосохранения, потому что ты никогда не видела тех, кто следит за тобой, охотится, не заглядывала в их глаза. Поэтому сейчас на все попытки тебя защитить ты обижаешься, как маленький, глупый ребёнок.

Его слова, колючий тон – болью отозвались во мне, я понимала, что отчасти он прав, но и он не знал, что я сталкивалась с чем-то гораздо хуже, когда не хочется жить, и не понимаешь, зачем вообще такая жизнь? Но объяснять ничего не стала, дёрнувшись, вырвала руку из его захвата:

– Конечно, обвинять легко, не так ли? А ты поставь себя на моё место и ответь честно хотя бы сам себе – смирился бы ты с такой жизнью, когда за тебя всё решают? Когда у тебя нет права выбора, когда тебя просто ставят перед фактом перемен в твоей жизни? И не смей говорить: что смерть моей матери прошла мимо моего сознания, что я отнеслась к этому легкомысленно – тебя здесь не было, муженёк! Тебя не было рядом и ты не знаешь, что я чувствовала и что чувствую сейчас! Хотя порой мне кажется, что тебе просто на это наплевать. Да, ты знаешь о моей жизни – цифры, текст, изложенный на бумаге в том досье, что на меня собрали твои прихвостни, но ты не знаешь, чем я живу, чем дышу и о чём думаю, мечтаю. Мы с тобой разные и далёкие, Максимильян, как два полюса. Я это поняла, хотя и не хотела в душе принимать! Да, сознаюсь: безумно не хотела, но теперь я это приняла. И тебе советую понять и принять: мы абсолютно разные, два незнакомца и лучше пусть это так и останется!

– Нет, Лия, сейчас у тебя не получится спрятать голову как страус от возникших проблем. Их нужно будет решать, и знакомиться мы тоже будем, Лия, и сближаться! Мы пара, Лия! Нравится тебе это или нет. И нам необходимо искать компромиссы…

– Если тебе это необходимо, – перебила я его, – то ты и ищи.

– Нет, ошибаешься – необходимо нам и чем быстрей ты это поймёшь и примешь, тем лучше, – видя, что собираюсь опять что-то сказать, он уже чуть ли не зарычал: – Нам ещё предстоит поездка в храм или ты уже забыла? И едем мы туда как муж и жена и, между прочим – это именно Ты разговаривала с Создательницей и после этого о тебе узнали в храме, так что – нам, Лия. Нам! Необходимо искать компромиссы и пути к примирению, пониманию друг друга.

Отвернулась ни слова не говоря, схватила с вешалки свою кофту и выскочила на улицу. Не оборачиваясь, направилась прямо в лес, просто шла, не останавливаясь и не вытирая бегущих по щекам слёз. Смотрела вперёд, изредка огибая деревья и кустарники, уходила всё дальше и дальше.

Гнев, обида так и клокотали внутри – я понимала, что он во многом прав, но он даже не задумался о том, почему я так поступаю, почему стремлюсь уехать. Хотя скорее всего не задумывался, потому что ему всё равно.

Впереди послышался звук воды – из-под земли выбивался родник, маленький, но упрямый поток воды выплёскивался наружу и терялся среди обильно растущей травы и россыпи диких лесных цветов. Подойдя ближе, стянула кофту, кинула её на землю рядом с лиственницей. Присев, прислонилась спиной к могучему, крепкому стволу дерева. Вытерла уже подсохшие дорожки слёз со щёк, посмотрела на небо сквозь густо качающиеся верхушки деревьев, втянула воздух – скоро будет дождь, тянуло озоном и свежестью, да и небо потихоньку затягивалось тучами.

Через какое-то время послышались ругательства и спустя пару минут, ко мне подошла Марта.

– Еле продралась сквозь кустарник, а ну-ка встань, – дождавшись когда я поднимусь, она, подхватив кофту, кинула на землю старое, выцветшее пальто, воротником которого, скорей всего и зацепилась за ветки растения, отчего и ругалась. Разровняв, присела на пальто и похлопала ладонью рядом.

– Вот сколько говорила тебе: не сиди на земле.

– А я на кофте сидела, – опустилась рядом с ней и опять прислонилась к стволу, – Ты знала?

– О чём, – она прислонилась к стволу рядом со мной, и так же откинув голову, закрыла глаза.

– О моём внезапном замужестве, – я усмехнулась, хотя опять хотелось завыть.

– Сегодня утром он мне сказал, прежде чем к тебе идти. Как ты? – обеспокоенно посмотрела на меня, потянувшись взяла мою ладонь, сжала. Я благодарно пожала в ответ.

Открыв глаза, запрокинула голову и посмотрела в небо. Поднялся ветер и сильно раскачивал верхушки деревьев, а здесь внизу ласково дул в лицо, оглаживая кожу.

– Плохо. Так плохо, что хочется выть. Марта, я не понимаю как можно вот так принимать решения и даже не задумываться о чувствах того за кого решаешь, да и кто дал ему право распоряжаться чужой жизнью?

– Чем же он объяснил свой поступок?

– Защитой. Чем же ещё? – грустно улыбнулась: – Сказал, что я на попытки меня защитить, обижаюсь как маленький ребёнок. Я знаю, что он прав, согласна с ним, что не ценю в должной мере того, что вы делаете для моей безопасности, – помолчала, собираясь с мыслями. Хотела уже продолжить, но Марта меня перебила:

– Попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ведь появилась просто потрясающая возможность узнать все стороны своего дара. И, в конце концов, сможешь понять для чего же ты могла понадобиться тем, кто на тебя охотится. Как они могут использовать твой дар. А самое главное: в храме можно обратиться к Создателям не только по поводу дара, но и попросить защиты.

– Как же они могут защитить?

– Ну, я этого не знаю, но ведь можно узнать уже там. Так что как видишь: всё не так уж плохо! – закончила она, пытаясь меня воодушевить. Только я не прониклась, криво улыбнулась:

– Есть ещё одна проблема – замужество.

– Это да. Но ведь и эту ситуацию можно повернуть в свою пользу и подпортить не один клубок нервов одному волчаре, – и она подмигнула мне.

– Как? – я всё же не особо поверила в такую возможность и отнеслась к её словам скептически.

– Ну, это я тебе тоже объясню позже. А пока пошли-ка домой – скоро дождь пойдёт, – наклонилась, подняла пальто и направилась в сторону становки.

Действительно погода ухудшилась, и если ещё час назад ветер только раскачивал верхушки деревьев, а снизу едва прогуливался меж деревьев и кустарников, то сейчас уже разгулялся заметно больше, вовсю гнал тучи по небу и в отдалении слышались раскаты грома.

Мы всё же не успели и первые капли дождя упали на нас уже на краю леса, отчего дальше мы припустили уже бегом, что немного подняло моё настроение. Забежав в дом, спросила:

– Помнишь, в день Благодарения вы с Матвеем настойку какую-то пили? Не знаешь у него осталась ещё? – я стянула чуть намокшую кофту и развесила на вешалке. Марта убирая старое пальто, пропыхтела:

– Да конечно есть! Он же её сам и делает.

– А она как на оборотней влияет? Не случится чего-нибудь после употребления? – мы уже прошли на кухню, а Марта достав телефон, стала набирать номер.

– Да нет, у него там целый процесс. Потом объясню, – она махнула рукой и, выходя, прибавила: – На стол накрывай.

Ну, накрывать, так накрывать.

А дальше мы выпивали, хотя если честно сказать – пили!

Матвей принёс нам две бутылочки своей настойки, которая, кстати, была прекрасной: немного кисленькая, с явным ягодным ароматом и от этого пилась, как слегка хмельной компот. Под это дело легко и просто было делиться тревогами и с благодарностью слушать слова поддержки.

Марта поделилась своим планом наказания одного черного, бесстыжего волка, но только я очень сомневалась, что мне такое под силу. А предлагала она мне его не то что соблазнить, но что-то близко к этому, но к себе ни в коем случае не подпускать. Благо в помощь мне был артефакт, мой защитник, потому как без него, по словам Марты, у Максима даже шанса бы не было остановиться и не накинуться на меня, подтверждая своё право самца на самку. Выслушав её, бросила скептический взгляд и попыталась объяснить, что у такой серой мышки как я, шиш что получиться!

Вот тут Марта и позвонила Матвею, который принёс ей дополнительный аргумент для убеждения: ещё пару бутылочек наливки!

Под звук грохочущего грома и упругих порывов ветра, кидающих потоки влаги в закрытое окно, ей удалось таки убедить меня, что всё в моих руках, правда, если правильно к этому подойти. А для этого нужно первоначально что? Правильно – обёртка для конфетки, то есть одежда для меня.

Посмотрев по интернету: какая в это время года приблизительная погода в Токио, мы погрузились в волшебный мир интернет шопинга с ноутбука Марты. Правда перед погружением обе поняли, что понятия обе не имеем, что мне подойдёт, а что нет. Не разбирались ни в фасонах и ни в чём другом.

Марте это в принципе было не интересно, ну а я никогда и не думала над этим, потому как не могла себе позволить финансово что-то подобное. Затронув тему оплаты, я была успокоена Мартой небрежным махом руки и ответом: «Не боись, у меня отличная идея!».

Отзвонившись какой-то знакомой девушке, Марта пояснила той, что хочет сделать подарки своим внучкам и попросила совета. Так та не только скинула ей на электронную почту адреса интернет магазинов торгующих качественной и молодёжной одеждой, но и стала закидывать ей ссылки на присмотренные уже ею, с так сказать молодёжной точки зрения вещи. Обмеряв меня вдоль и поперёк, мы рассматривали, а может даже и покупали всевозможные платьица, брючки, юбки и блузы, сумочки, туфельки и курточки – всё вертелось для меня как в калейдоскопе и мало что запомнилось.

Отпечатался в памяти момент, явившегося к нам Матвея. Кажется, он разговаривал с Максимом! Слова, что дамы отдыхают и ему не велено нас беспокоить, это кажется, были слова Марты, старавшейся выпроводить Матвея. Возмущённый голос Максима из телефона: «На что можно потратить такую сумму?» И вроде был мой ответ: «Если он не в состоянии обеспечить жену самым необходимым, то пусть разводится или блин терпит!» – хотя точность ответа всё же расплывалась в моём сознании.

Зато после ухода Матвея, мы с Мартой, успешно забыв про состоявшийся с мужчинами разговор, перешли к покупке белья. Только вот дальше сознание отказалось что-либо воспринимать и оставлять след в памяти.