Текст книги "Тайна затерянного скита"

Тайна затерянного скита
Василий Бабушкин-Сибиряк

© Василий Бабушкин-Сибиряк, 2024

ISBN 978-5-0062-9897-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тайна затерянного скита

1

О том, что он помолвлен в младенчестве, Виктор знал ещё в детстве. Однажды смотрели всей семьёй сказку по телевизору, и там царь пообещал водяному сына по совершеннолетию.

– Наш отец тоже тебя отдал староверу зятем, вот подрастёшь и поедешь смотреть суженую – засмеялась мать Виктора.

– Не сгущай краски, а то слишком всё мрачно будет, просто съездим с сыном в гости к моему другу, порыбачим, отдохнём, и если девка у Савелия понравиться ему, то можно и замуж взять.

– Теперь хоть соображай, ладно, когда обещали друг другу породниться, молодой был; Виктору годик всего исполнился, а сейчас ведь ему уже тринадцать.

– Вот отслужит в армии, и поедем, пусть посмотрит, как настоящие мужики живут.

– Посмотри, сынок, посмотри. Я вот фильм «Конь рыжий» смотрела, так до сих пор в ужасе.

– Брехня в том фильме всё. Сама знаешь, что у нас всё по компаниям делается, то над верующими издеваются, то наоборот превозносят. Староверы люди как люди, они давно поняли, что от власти подальше держаться надо, тогда чище будешь.

– Ты хоть представляешь, что за воспитание получают эти, живущие в тайге без книг, телевизора, радио и электричества, замордованные женщины.

– Если бы ты их видела, то так бы про них не говорила. Это то, что сравнить волчицу с собакой. Они чисты, как сама природа, а наши городские, эх, нашла с кем сравнивать. Я лучшей жены для Виктора не пожелал бы.

– Вот и надо было на староверке жениться, чего меня взял?

– Люблю, вот и взял.

– Вот и Виктор жениться на той кого полюбит.

После того разговора Виктору стало интересно кто же такие староверы, и он стал рыться в интернете собирая сведения о них. Посмотрел советский фильм «Хмель», но ничего не понял. Всё, что он нашел, противоречило друг другу, даже статья в Википедии не внесла порядка в эти понятия. Виктор решил расспросить отца об этих людях, что добровольно лишили себя общения со всем миром.

– Пап, расскажи о староверах.

– Чего вдруг заинтересовался ими, если подумал, что сватать невесту будем у них, то это просто шутка. Да и не отдадут они свою единоверку за мирского молодца.

В моё время песня была « Там, где речка, речка Бирюса», в ней парень влюбился в староверскую девушку, покой потерял, но жениться на ней не мог, потому что разные они люди.

– Вот это мне и непонятно, почему разные. Если только потому, что они по– своему крестятся в отличие от остальных православных верующих, в имени Бога лишнюю букву нашли и другая мелочь, то разве от этого уже и различие.

– Наверное, различие не только от этого, но люди они замечательные. Впервые я встретил их в аэропорту в одном ангарском посёлке. Они сидели особняком в углу, все с рыжими бородами, в простых русских домотканых рубахах, в сапогах начищенных дёгтем (это я после от Савелия узнал, что дёготь отпугивает мирскую заразу).

Помнишь, мы с тобой на вокзале цыганский табор видели, шум у них там, крики, ругань, ты меня тогда за руку потянул, пошли мол, нечего здесь делать.

А вот к ним тянуло всех людей в аэропорту, люди стояли в сторонке и улыбались, словно в зоопарке перед вольером с медведями. Староверы не обращали ни на кого внимания, привыкли уже, разговаривали тихо и степенно между собой и такое спокойствие, что – то забытое из детства исходило от них, что становилось радостно на душе.

Я очень редко в жизни встречал такие открытые, спокойные до безмятежности глаза, как у этих людей.

– А в кино показали их стариков злыми и неприятными.

– Верить, сынок, нужно только своим чувствам, чужое мнение не всегда верное, а чаще направлено, чтобы запутать человека. Эти люди, староверы, верят в Бога, в Любовь – они просто не могли делать того, что о них сочинили, чтобы очернить их. Они любят своих жён, детей, уважают родителей и соблюдают законы, написанные в Библии.

Со времён Петра Великого, которого они считают антихристом, пытаются сохранить прежнюю православную веру, живут отдельно от мира, стараясь не соприкасаться с ним, у них даже для гостей особая посуда, чтобы мирская нечисть не проникла в их дом. Они не лезут в мир, но вот мир лезет к ним.

Я вижу их отличие от общества в том, что они постоянно живут в природе, они её часть, тогда как остальные люди отпали от неё. Возьми деревенских людей и городских, заметно различие? Вот так и со староверами, они сохранили в себе не только веру в Бога, но и те человеческие качества, что были изначально в людях.

Меня один мудрый старик из староверов расспрашивал, как живут сейчас «там, в миру». Сами они ни газет, ни радио не признают и то, что волнует нас здесь, им даже неведомо. Узнав, что человечество всё больше сбивается в города и в мегаполисы, он сказал:

– Ишь, антихрист уже собирает всех под своё крыло, а людям невдомёк для чего это, пелену им он на глаза и разум наложил.

– Пап, вот и фантасты пишут, что после ядерной войны останутся только небольшие группы людей спасшихся в джунглях, тайге, горах.

– От такой войны вряд ли спасешься, да и не от войны себя староверы спасают, они о конце человечества больше остальных знают. Они стараются спасти свою душу для вечной жизни, нам неверующим этого просто не понять.

Но вот вся сила их в этой вере заключается. Заставляет уважать себя.

– А как ты с Савелием познакомился?

– Судьба свела в тайге. Бывает такое. Вот уже тринадцать лет дружим, хотя и неверующий я. Случилось это так.

Охотились мы с напарником в соседнем районе от староверов. От нашей избушки до солонца, на котором и они скрадывали зверя, всего два часа ходу. В тот год охота удачная была, задержались мы почти до декабря, хотя обычно выходили в середине ноября.

Продукты у нас закончились, а у соболя самый ход начался, решили мы так. Я пойду на солонец завалю сохатого на мясо, а напарник будет продолжать охоту на соболя.

Глупо и неразумно конечно это, нельзя в тайге долго без напарника находиться, любая оплошность может гибелью обернуться. Но человеческая жадность сильнее осторожности.

Пришёл я на солонец, выбрал себе место для засидки, недавно сюда приходили сохатые и очистили небольшой кусок на склоне обрыва, грызли и лизали солоноватую землю.

Просидел сутки – никого. Вторые, тоже. Обидно уходить, остался на третьи. Уже под вечер пришла матуха с молодым бычком. Подстрелил бычка, освежевал, набрал мяса и пошёл к себе на избушку. Надо было дождаться утра, а я рванул в ночь и поплатился за свою глупость.

На склоне поскользнулся, нога под валёжину попала, а тяжёлый рюкзак вперёд по инерции тащит, вот и перелом. Достал из рюкзака аптечку, кое – как ногу примотал бинтами к палкам и, найдя подходящий сук для костыля, побрёл дальше.

Хватило меня на километр не больше, свалился под ель, задремал, а может, потерял сознание.

Вот тогда то и нашёл меня Савелий. Шёл утром, пересёк мой след и по нему понял, что несчастье у меня. Может кто-то бы перешагнул этот след и дальше пошёл по своим делам, хотя в тайге такого почти не бывает, это в городе среди множества людей мы проходим мимо несчастья другого человека, а в тайге нет.

Тайга руководит сознанием человека, заставляет вспомнить о взаимовыручке. Не верь, когда говорят «закон тайги», «закон джунглей», «выживает сильнейший», у природы закон один – взаимовыручка. Если ты бросишь в беде кого-то, то природа рано или поздно напомнит тебе об этом.

Савелий, сделал из ёлок нечто похожее на носилки и сани и потащил меня к нам на избушку.

Я уже очухался и подсказывал дорогу. В избушке нас ждал сюрприз, записка на столе.

«Я пошёл в посёлок за продуктами, вернусь, самое большее через неделю, надеюсь, что мясо ты добыл».

– Ну и напарнички, удивительно, как вы ещё до сих пор живы в тайге остались – сказал Савелий.

– И на старуху бывает проруха – ответил я.

– Оставлять тебя одного нельзя, нога твоя хорошего ремонта требует, тебя скоро снова в жар кинет. Я сбегаю до наших, скажу, чтобы по рации вертолёт вызвали и к вечеру вернусь.

Я, наверное, снова потерял сознание и очнулся, когда было уже темно, трещала дровами печурка, по избушке плавал запах свежесваренного бульона из сохатины.

Савелий помог мне напиться горячего и сытного варева, сказал, что утром прилетит вертолёт и все мои приключения закончатся.

На другой день я уже лежал в нашей районной хирургии, нога была упакована в гипс, и я с удовольствием думал, что вот приобрёл ещё одного хорошего друга старовера Савелия, который прощаясь, приглашал меня летом на рыбалку на реку Тасей, впадающую в Ангару.

– Пап, а почему Савелий к нам в гости ни разу не приехал, ведь ты у него почти каждый год гостишь?

– Не любят староверы город, теряются сразу в нём, давит он на них. Сколько раз я приглашал друга к себе, но он, ни в какую. У Савелия семеро детей, четверо сыновей, средний твой годок, но уже самостоятельный полностью. Сам охотится, рыбачит, вот этим летом я тебя с собой возьму к ним, посмотришь, как живут староверы.

Человек предполагает, а судьба располагает. Ни в это лето, ни в следующее Виктор к староверам не попал. Случилось несчастье, в автомобильной аварии погиб его отец.

На похоронах были все друзья отца, не приехал только Савелий, прислал телеграммой соболезнование и всё.

2

Прошло четыре года. Виктор окончил школу и поступил учиться на инженера – нефтяника. Вот тогда– то он впервые влюбился в однокурсницу из Минусинска.

Юлия была чудесная девушка. Она красиво пела, рисовала маслом картины, очень начитанная, по сравнению с большинством сверстниц выросших в «Доме-2». Виктор сразу выделил её из остальных девушек и проникся к ней симпатией, которая постепенно перерастала в любовь. Уже через год они были больше чем друзья.

Плохо когда отношения между юношей и девушкой складываются изначально на неравенстве. Один привыкает лидерствовать и постепенно начинает помыкать другим. Юлия завладела Виктором не только как самка, но и в личностном отношении. Произошло то, чего боится любая свекровь.

Маму Виктор не посвящал в свои отношения с Юлией, и та очень переживала, находясь в неведении.

Между тем у Юлии появился новый интерес и новые знакомые. Она заинтересовалась общиной Виссариона. Несколько раз ездила на праздники в «город Солнца». Её увлекли идеи равенства и свободы, идея срастания человека с природой. Сам Виссарион стал для неё идолом, культом поклонения.

Юлия плохо знала Библию, поэтому истины вечной жизни принимала из «Последнего завета» и из проповедей самого Виссариона.

Ей и Виктору понравились отношения между жителями общины. Доброжелательность и желание помочь исходили от каждого. Люди в общине не ели животной пищи, только растительную. Они все ходили в белых одеждах – символ чистоты и духовности.

В этот «новый Эдем» приезжали семьями и в одиночку люди со всего бывшего союза и даже из-за рубежа.

Вскоре Юлия, а за ней и Виктор решили вступить в общину.

Савелий получил письмо от жены бывшего друга. Бывшего, потому что тот умер. Между ними за десять лет дружба переросла в нечто большее, они стали как братья друг другу.

Савелий зачастую забывал, что друг не только из чуждого им мира, но и неверующий. Он был для него, как младший брат, нуждающийся в постоянной помощи. Когда-то, найдя его беспомощного, замерзающего в тайге, Савелий почувствовал ответственность за судьбу этого человека, так много знающего всего и в то же время, не понимающего самых простых истин человеческого существования, что знает любой ребёнок староверов.

Савелий уважал в друге его жадную пытливость понять их веру, проникнуться их духом и впитать в себя все те незаметные для глаза мелочи, что отличают таёжного жителя от других людей, пусть даже и православной веры.

Сколько интересных разговоров было между ними у таёжных костров на берегах шумливых сибирских речек. Савелий узнавал от друга много такого о жизни вне тайги, что казалось порой невероятным. Но он рассматривал всё, что слышал через стекло своего староверческого понятия, чем иногда очень смешил друга.

Узнав о его смерти, Савелий очень переживал потерю. На похороны друга не поехал. К смерти человека староверы относятся терпимее, чем неверующие —

«Предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» – говорил господь.

– Внимания человек заслуживает при жизни, а тело пустая оболочка, и делать из него идола и провожать с почестями в землю, человеческая глупость – говорят они.

Участия и внимания, конечно, требуют близкие покойного, и Савелий, впервые за свою жизнь, выехал в город, чтобы повидать жену и сына друга.

Поездка произвела на него огромное впечатление. Он знал то, что увидит по рассказам других людей, но слушать и видеть всё самому разные вещи.

– Вот оно гнездо антихриста – думал Савелий, смотря на огромные рекламные плакаты с голыми грудастыми девками.

Три дня Савелий провёл в городе и очень устал от него, невыносимо хотелось к себе в деревню, где сейчас, отдыхая от дневного, летнего зноя, коровы лежат на берегу реки, пережёвывая свою вечную жвачку. Лошади бродят, помахивая хвостами, отгоняя комаров, а на реку тихо опускается белым полотнищем туман.

Савелию очень понравился Виктор, сын друга. Смышлёный и доверчивый мальчишка тоже очень привязался к нему. Он водил Савелия по городу, удивляясь его наивным рассуждениям и в то же время, чувствуя в нём силу и превосходство над всей этой городской лепотой, и эта сила привлекала его своей добротой и уверенностью.

Жене друга Савелий тоже понравился, она сразу приняла его как брата, как родного человека, впервые после смерти мужа она дала волю слезам, и с ними пришло если не облегчение то, какое– то спокойствие и желание жить дальше. Савелий неловко погладил её несколько раз по волосам, как обиженную дочь и сказал

– Поплачь, поплачь, это можно, его душе будет приятно, а тебе облегчение.

Уезжая, Савелий наказал Виктору навещать его и писать письма, если будет необходимость.

И вот спустя четыре года он получил это тревожное письмо с просьбой о помощи.

«Савелий, я писала тебе, что Виктор поступил учиться, а вот теперь он бросил институт и уехал со своей девицей в секту Виссариона около Минусинска. Я ездила к нему, разговаривала с ним и с этой тварью, что сманила его за собой, но безуспешно.

Он не хочет меня слушать, всё толкует о том, что мы все неправильно живём, и он будет жить по-новому. Савелий, я узнала, что эта вера как-то связана со староверческой, и потому думаю, что ты сможешь убедить Виктора вернуться домой и в институт. К тому же он тебя очень уважает и послушается твоих наставлений».

Вот такие строки были в том письме. Савелий собрался вновь ехать в ненавистный ему мир. Но перед тем, он на моторке сгонял до Ангары к речке Татарке, где жили единоверцы, но другого согласия.

Большинство единоверцев с Татарки ещё пятнадцать лет назад ушли в Иркутскую область и поселились в тогда ещё нетронутой тайге, но уже за это время и туда стали добираться лесоторговцы.

На Татарке осталось несколько семей, в основном старики, доживать свой век.

– Надо идтить на Тунгуску, туда последние тунгусы переселились, говорят, что туда мир не скоро придёт – говорили старики Савелию.

– Везде теперь мирские, не спрятаться больше от него. Скажу дальше, что уже снова антихрист на нашу веру поднялся, вот общины стали появляться, приняв личину истинной нашей веры. Селятся, как и мы вдали от мира, заманивают лживыми пророчествами людей. Собирает антихрист воинство себе, всё, как наши старики нам предсказывали.

Вот еду туда в гнездо антихриста и прошу вашей помощи, оберег от нечистого мне нужен.

– Пошто едешь туда, разве не знаешь, что заказано нам встречаться с антихристом?

– Сына хочу оттуда вызволить, Христом молю, окажите помощь. Слышал я, что имеете вы тот оберег.

– Имеется, принеси Евстигней.

Старики дали Савелию литой металлический знак «Крест на семи углах».

Это был прямоугольник, на котором лежал треугольник. В треугольнике находился восьмиконечный староверческий крест.

– Не снимай его с себя, как нательный крест, и он сбережёт твою душу.

Добравшись до Минусинска, Савелий нашёл попутку, что шла в сторону «горцев», как называли здесь общину Виссариона. Шофёр попутки оказался разговорчивым человеком, он говорил и говорил. От него Савелий узнал о «городе Солнца» очень многое.

Когда тот узнал, что Савелий из староверов, то сменил тему и стал рассказывать ему о семье Лыковых, об Агафье, благодаря которой, возродили в этих местах картофель, так и зовут сорт «лыковская».

– Вот жили люди в тайге, никому не мешали, здоровьем Бог никого не обидел, парни пешком сохатого догоняли, как сейчас на снегоходах гонят, так нет, занесли им заразу – вымерли все. Правильно у вас делается, что пользуетесь только своей посудой.

Табак тоже вредит здоровью, вот вы не курите, вон рожи какие красные.

– Бесовская трава она специально для того чтобы одурманивать голову, вот сейчас ещё какую то гадость люди стали курить, и всё к тому чтобы антихрист над ними власть имел. Старики наши рассказывают, что это Пётр первый – антихрист разрешил и ввёл закон на курение.

– Вот, вот всё от него пошло, правильные люди тогда по лесам и разбежались. Природа она от Бога, вот и хранит человека. Между прочим, эти из общины Виссариона тоже к природе идут. Места там красивейшие, скоро увидишь. Они говорят, что Виссарион Иисус создал это место специально для них и что с него возрождение по всему миру пойдёт.

Себя со староверами сравнивают, говорят, что тоже в природу врастают. А я так скажу, далеко им до староверов. Староверы они кто – изгнанники. А эту общину власть разрешила, помогает даже им. Староверы на выборах не голосуют, а насчёт этих сомневаюсь.

Лыковы вон от природы, от труда своего жили, им некогда было с концертами по городам разъезжать и теремов у них, таких как здесь стоят, не было.

– Хорошо значит, живут, так почему все к ним не кинутся?

– Хорошо значит богато, а если богатство на всех разделить что останется? Шиш или, как вы говорите, чёртов кукиш. А почему староверы двумя перстами крестятся?

– Так испокон веку православные двумя перстами крестились, и на всех образах Исус до раскола церкви два перста для знамения указал, это уже после чёртов кукиш попы приняли.

– Интересный вы народ, за правду, значит, страдаете, а мне тут недавно один баптист из Библии слова сказал: « Правда, у Бога, а на лицах людей только стыд». Вот мы и приехали, я тебя к своему знакомому завезу, он тебе поможет найти того кто нужен.

Уже через час Савелий встретился с Виктором. Виктор очень обрадовался ему. Он вырос, но сильно похудел. Лицом и движениями напоминал Савелию отца.

– И как ты, дядя Савелий смог собраться, чтобы приехать сюда? Наверное, тебя моя мама достала.

– Нет не мама, а скорее отец твой. Не прощу я себе, и грех на мне останется, если отдам твою душу нечистому. Перед отцом твоим стыдно будет. Неужели не сознаёшь, куда ты голову сунул?

– Вначале, правда не сознавал, но постепенно увидел, что и здесь лицемерие полнейшее. Равенства, о котором столько говорят, не нашёл.

Делится община на избранных и остальных. Юлия, моя девушка, ушла к избранным, поёт в хоре, приблизил её к себе Виссарион, в свой гарем обещал взять.

– Пора, Виктор собираться, вижу, ничего тебя здесь не держит больше, поехали со мной на Тасей, потом на Бирюсу. Порыбачишь, с моими парнями познакомишься.

– Документы мои в канцелярии, чтобы забрать волокиты много.

– Пойдём вместе, со мной отдадут.

В канцелярии сидели женщины и несколько крепких парней. На вопрос «Зачем?» Савелий ответил:

– В общину староверов уезжает.

– А, тогда конечно, и передали Виктору его паспорт и остальные бумаги.

На улице Виктор сказал Савелию

– Непонятно, почему они вдруг так легко согласились отпустить меня?

– Со мною знак от самого Исуса, при нём любая нечисть спокойной становиться. Попрощаться с Юлией не хочешь?

– Не хочу!

– Но нужно, чтобы потом ничего тебя не мучило.

Они зашли в какой – то дом, и Виктор позвал Юлию.

– Вот уезжаю, попрощаться зашёл. А это мой дядька Савелий.

– Что же, прощай.

– А ты что, навсегда решила здесь остаться?

– Навсегда, мне милее этого места нет.

– Тогда я пошёл.

– Иди.

Через три дня Виктор сидел на ступеньках крыльца дома Савелия и любовался речкой Бирюсой. На душе у него было спокойно, и легко, словно он сбросил с плеч невыносимо тяжёлый груз.

3

У Виктора происходил тяжёлый разговор с мамой. Тяжёлый, потому что нельзя было прямо сказать ни ему, ни ей многое из того о чём постоянно думалось, Виктор боялся причинить боль маме, а она ему.

С тех пор, как Виктор побывал в гостях у Савелия, познакомился с его семьёй, сдружился со своим годком Федулом, прошло больше года. Виктора забрали служить в армию, где и случилась непоправимая беда. Через год службы у него обнаружили лейкемию.

Наверное, её спровоцировало радиоактивное облучение. Среди современной техники уничтожения людей невозможно, даже соблюдая все правила безопасности, уберечься от невидимой заразы.

Лейкоз крови страшная болезнь, это приговор к смерти с небольшой отсрочкой. Во всяком случае, так было у Виктора. Его комиссовали из армии и назначили срок два месяца.

– Это в лучшем случае – сказал ему лечащий врач.

И вот теперь, боясь обидеть маму, Виктор хотел сказать ей о своём решении поехать на месяц к Савелию.

– Ты меня прости, мама, но мне гораздо тяжелее будет ждать своего конца здесь с тобой, чувствуя твоё горе. И испытывая стыд за то, что его приношу тебе я. Пока у меня есть ещё силы я хотел бы побывать снова у Савелия, увидеть красоту тайги, посидеть на берегу реки, прислушиваясь к разговору вечности и подготовить себя к встрече с ней.

– Сынок, я понимаю тебя и не против, но вдруг..

– Никакого «вдруг» не будет, врачи пока не научились ещё лечить рак, но рассчитать отпущенный срок они умеют. И потом, какая разница, где это произойдёт, может так даже лучше будет.

И вот простившись с мамой, Виктор добрался на катере, идущем вверх по Ангаре, до устья реки Ковы, где его дожидался Федул с двумя лошадьми.

Оба были очень рады встрече. Рядом с Виктором Федул выглядел богатырём. Широкие плечи, крутая грудь, сильные, проворные руки и неутомимость в движении, всё это так гармонировало с его лицом, украшенным небольшой юношеской бородкой.

– Вылитый Стенька Разин – смеялся Виктор, дергая Федула за бороду.

– Ненадолго она, осенью меня заберут в армию, сбрить придётся – смущённо говорил тот, а добрые пытливые глаза излучали тепло, которое обливало Виктора.

– Мы ведь зимой перебрались в другое место с Бирюсы. Несколько лет пробивали конный путь в верховья Ковы на её приток Бидерма, где теперь и остановились. Три семьи перебралось, остальные собираются на следующий год переезжать, кто водой на лодках, кто на лошадях, «Буранах». Места там не хуже чем на Бирюсе, теперь мы живём в Иркутской области.

– Тогда всё понятно, а почему на лошадях, не проще было бы на лодке за мной примчаться?

– Видишь ли, попутно хочу я места здешние посмотреть. Где – то здесь в тайге стоит старообрядческий скит, монахи его в 1906м году построили, потом постепенно вымерли. Последний из них принёс письма к общинам староверов.

Монахи в скиту переписывали старообрядческие книги, хранимые со времён раскола. Также у них хранились самые древние иконы. Один образ Исуса обладал силой неимоверной, мог исцелять больных проказой и другими болезнями.

– И что же стало с этой иконой?

– Монах, что добрался до общины, слёг от болезни, но в бреду всё повторял, что скит стоит в том самом Беловодье, которое уже столько лет ищут старообрядцы.

– Что за Беловодье?

– Наши старики передают из рода в род, что есть такое место на земле. И даже книга существует о нём. Я сам читал её, вот что там написано:

«Нужно пересечь степи, горы и леса, сохраняя направление на Восток, к солнцу. Если судьба предназначила это вам с рождения, то Вы увидите Беловодье. Эта страна не принадлежит никому, с незапамятных времен здесь царила истина и доброжелательность. Это действительно чудесная страна».

Ты ведь знаешь, что староверы сами учатся грамоте по своим книгам. В нашей семье самым грамотным считают меня, люблю я учиться, особенно хочется прочитать все наши книги.

Однажды прочитал я одну, она написана как наставление, чтобы найти Беловодье. Называется «Путешественником». Среди старообрядцев много разных толкований и есть толк скитальцев. Эта община не сидит на месте, постоянно в поисках новых земель и Беловодья.

«Града настоящего имамы, а грядущего взыскуем» – такова их первая заповедь.

И вот этот монах в бреду говорил о белой, молочной реке, что течёт невдалеке от скита, говорил о том, что звери там не бояться и не трогают человека, и что хранит эту страну Седой Волк, он страж её.

– О Беловодье мне пришлось слышать. Под Минусинском Виссарион тоже говорил о таком месте и что, мол, оно находиться здесь и прозвал его даже «городом Солнца», раем на земле. Спасибо твоему отцу, что вытащил меня из этого рая, хотя подумать задним умом, останься я там может, здоров был бы.

– Считается, что Бог насылает на человека болезнь, но и Он, же исцеляет его. А судьбу любого из нас только Он знает, вот Иона во чреве кита не усомнился в божьей милости, возможно и у тебя как раз такой случай. Ты только обращайся к Нему постоянно: « Господи, помилуй меня грешного».

Так они ехали, разговаривая, верхом на лошадях уже часа три по старой, но наезженной дороге, которая вела к затопленному Богучанским морем посёлку. Федул сказал, что там они заночуют, а уже утром станут пробираться по тайге, визирой и по компасу напрямую к новому месту жительства.

Впереди затарахтел мотоцикл, выехавший им навстречу. Остановился и его водитель поздоровался с ними, сказал, что едет с рыбалки, узнав у Федула, что они хотят заночевать у посёлка, замахал руками.

– Вы что ударились головой? Да там, как вода в Ангаре поднялась и затопила кладбище, люди не ночуют и обходят стороной это место. Такие страхи по ночам, что волосы дыбом. Я вот тороплюсь до темноты до устья реки добраться.

– Ты покойников боишься? – спросил Виктора Федул.

– Я сам скоро им буду – грустно ответил тот.

– А я боюсь любой чертовщины, давай проедем это место дальше в тайгу километров за пять, там и заночуем.

– Как хочешь, лошади, наверное, устали?

– Потерпят, они привычные.

Остановились у небольшого ручья, здесь уже была, когда то ночёвка, срезана береста с трёх пузатых берёз, кора на месте среза темнела коричневым цветом. Виктор подошёл к ручью, и пока Федул рассёдлывал лошадей, разжигал костёр, подставил ладони под струю воды, бегущей и падающей с выдолбленного обрубка дерева, вставленного в русло ручья.

Вода была холодная с таёжным привкусом всех кустов, растущих по берегам и прямо из воды.

Виктор наблюдал, как Федул нащипал лучины из сухой сосны, затем зажёг пучок спичкой и только после сунул разгоревшееся пламя в приготовленный костёр.

– Почему ты сразу не зажигаешь костёр спичкой?

– У нас принято любой огонь разжигать с лучины, в доме лучину зажигают от лампады и только после от неё зажигают керосиновую лампу или печь. Лучина очищает огонь от спичек или зажигалки.

– Неужели даже в тайге вы соблюдаете все эти ваши обычаи и законы?

– Иначе нельзя, несоблюдение их ведёт к смерти. Вот у нас один мужик жил, начал с малого, спичкой огонь разжигал, после вино попробовал с мирскими, потом табак.

Табашником стал вонючим, и сквернословить начал, вся община от него отвернулась, кому хочется его грех на себя принимать. Дошло, что напьётся он и ругает всех срамными словами, бесы, значит, в нём поселились.

Никто с ним разговаривать не смел, обходили стороной, вот он собрался и с семьёй к мирским переехал.

– Сурово у вас.

– В этом вся сила нашей веры. Живи по заповедям, и Бог сохранит тебя. К нам даже нашей крепости в вере приезжают набраться староверцы из Австралии, Канады. Вот сестру нашу старшую сосватали и увезли в Канаду.

И то, что каждый из нас соблюдает свои законы, даже находясь среди иноверцев, не должно обижать их, мы ведь не навязываем никому следовать и поступать по-нашему, но и чужое для себя тоже не примем.

– И как мы с тобой с одного котелка есть будем?

– Просто, у тебя своя миска, ложка и кружка, у меня своя.

– А вот, к примеру, если ваша девушка влюбиться в мирского парня, может ли она за него замуж пойти?

– Если влюбиться то, да. Только наши девки очень разборчивые и сильны в вере. Расскажу тебе один случай, от отца слышал.

– На Татарке это было. Один геолог влюбился в староверскую девушку. Встретились они на берегу Ангары и стали там свидания друг другу назначать. Геолог парень красавец и характером огонь, но и наша девка ни в чём не уступит ему. Любовь от этого только яростнее становилась, кто кого подчинит.

Так всё лето прошло, геологу уезжать в город, а любимая, ни в какую. Вот он и пошёл на подлость, взял её силой.

После уехал, а она родила, как срок пришёл. К ней, конечно, в деревне отношение плохое, но она терпела всё. Подрос немного мальчишка её, вылитый геолог, она в город поехала, нашла отца и говорит ему

– Вот сын твой, желаешь, чтобы он без отца рос и фамилии твоей не знал – откажись, а если отцом быть хочешь, то принимай веру нашу и женись на мне по нашим законам. Тот так и поступил. До сих пор на Татарке живут, восьмерых сыновей она ему родила.

– Значит, верх всё же геолог взял, завоевал сердце таёжной красавицы.

– Как сказать, кто кого завоевал.

– Скажи, Федул, а почему вы решили, что затерянный староверческий скит в этих местах?

– Савелий, отец мой, несколько раз видел в этих местах седого волка. Говорит, что тот стоит и смотрит на него, не шелохнувшись, словно сказать, что – то хочет, а потом исчезает.

После еды и чая, стали устраиваться на ночлег. Виктор лежал и смотрел, как летят вверх искры костра, слушая монотонный говор ручья. Иногда в ночной тишине слышалось бряцание колокольцев на шее пасущихся лошадей.

За день он очень устал, но с удовольствием подумал, что только пару раз вспомнил о своей болезни.

– Скажи, Федул, как думаешь, на том свете можно будет вот так лежать у костра, смотреть на звёзды, слушать ручей?

– На том свете каждого ожидает новая жизнь, а какая, только Бог знает.

– А я бы хотел, чтобы всё вот так же было без всякого изменения, если радость то радость, печаль так печаль. Лучше жизни пока ничего на свете не придумано.

– Правильно. Но давай спать, завтра тяжёлый день.

Уже засыпая, Виктор увидел, как из темноты на них смотрит волк. Пламя костра отражалось на его серебристой седой шкуре. Глаза у волка смотрели на него, как глаза мамы; печально и любяще.