Текст книги "Живет во мне Христос. О смысле жизни и православной веры"

Вера и суеверие: подлинность и пустота

Есть мнение, что всякая вера вообще – это суеверие. Даже есть выражение «религиозные суеверия». И под это определение подходит любая религиозная мысль, любая церковь, любое исповедание. Но так ли это, объективно говоря?

Русский язык отвечает нам на этот вопрос. Потому что «суе-верие» – «всуе» – значит «по-пустому». Получается, совершенно ясно, что суеверие – это пустая вера! Стало быть, она бывает и не пустой, и в этом состоит огромная разница.

Вера тогда не пустая, когда она полна любви. Без любви, настоящей и подлинной, она не может быть действительно верой. Вера должна исходить из человеческой интуиции, а не из фантазии блуждающего ума. Потому что в этом и есть опасность – блуждающий ум создает разные конструкции, которые мы принимаем за реальность, не проверяя, и начинаем верить в эти фантазии. Так возникает суеверие, пустая вера. Много сейчас есть разных пустых вер, много разных суеверий, и люди говорят о них, не осознавая, что мысли человеческие, если они не имеют в себе конкретной связи с Божественной реальностью и с реальностью Божественного творения, являются плодом опасным.

Слово «суеверие», или «всуе», связано с другим словом от того же корня – «суета», «суетность». И об этом очень хорошо говорит апостол Павел: природа покорилась суете не добровольно, а по воле человека22
  См. Рим. 8: 20–21.


[Закрыть]. И тут он различает человека и творение вне человека. То есть человек вверг всю природу в суету.

Что же он подразумевает под этим словом? Суета – значит отсутствие абсолютной стабильности, гармонии, хаотическое состояние, в котором идет борьба частей друг с другом и с целым. И в нашей жизни, мы знаем, бывает очень много суетного, когда мы стараемся попасть и туда, и сюда, и во всякие стороны, и нет у нас концентрации, и мы разбрасываемся и раскидываемся. Но этого состояния не было в творении по Божию замыслу. Вот что такое суета.

Суе-верие означает веру в то, что мечется, что не является действительно существенным, подлинным, гармоничным, красивым, истинным и полным любви. В этом основная разница между верой и суеверием.

Это я говорю, конечно, с точки зрения христианской веры. Потому что, рассуждая о вере вообще, суеверие можно определять иначе. Но я сейчас говорю о вере, которая определяет нашу жизнь в Боге и друг с другом. Она не суетна и не смеет быть суетной. Потому что суетность и есть греховность, которая увлекает, отвлекает от подлинного. В то время как вера христианская – определенная, установившаяся, спокойная, полная правды, любви и надежды, которая, по слову апостола Павла, действует любовью и базируется на надежде, – эта вера не суетна, она стабильна, конкретна. Эта вера чиста. Это очень важно! В ней нет этой грязи, пыли, которая мечется во все стороны, запыляет все и облаком заходит в душу и в сердце. Вот в чем разница между верой и суеверием.

И что очень важно – вера эта осуществляется только тогда, когда у нас есть, с одной стороны, молитва, а с другой – пост. …Сей же род, – сказал Христос, то есть вот эта суетность, которая очень тесно связана со всякого рода беснованием, – изгоняется только молитвой и постом (Мф. 17: 21). И тогда вера очищается.

Почему именно молитвой и постом? Потому что молитва соединяет нас с источником жизни, истины, с подлинной реальностью, с основой вечности. А пост ограничивает в том, что является излишком, жадностью. То есть эгоизмом, всякого рода себялюбием, от которого и рождается, как говорит апостол Павел, суетность, суета.

Другими словами, суеверие – это то, что базируется на грехе человеческом. Этот грех затемняет истину, и она становится непонятной. А вера, наоборот, очищает ее и освящает, потому что ведет к источнику, который есть чистота, святость и любовь.

Как же нам все-таки различить веру и суеверие в жизни? Вы знаете, очень просто. Посмотрите на храм, посмотрите на другие плоды человеческой культуры, истории, на многое из того, что нам дали наши предки, которые строили верой, глубокой, ясной, чистой, утвержденной и совершенно определенной.

А вот плоды суеверия, я бы сказал, являются результатом суетности современной жизни. Может быть, в некотором отношении достижения цивилизации и дают нам возможность жить лучше, чем жили наши предки, – тем не менее эта цивилизация породила невероятную спешку во всех отношениях, безостановочность, иногда даже беззастенчивость, которая вызывает страшное сумасбродство и отход от ясной целеустремленности человеческой жизни. И это происходит повсюду. Я скажу, что у нас в Америке это особенно видно. Не будем забывать, что порождением цивилизации, как бы «венцом» всей этой суеты является уничтожение всего цельного. А это не что иное, как ядерная бомба, которая как раз разрывает цельность ядра для того, чтобы разрушить все вокруг. Вот вам результат этой суеты, суетности и суеверий.

В свое время один из русских философов сказал: «суеверие прогресса». Очень хорошее выражение! Оно подчеркивает, что прогресс, если в него поверить как во что-то самобытное или самоопределяющееся, превращается в суеверие. Потому что он бесцельный. Когда есть цель – и хорошая цель – тогда все иначе.

Когда я оцениваю историю России и ее культуры, то совершенно ясно вижу, что та культура, которая у нас и сейчас ценится, основана на цельности и целостности. Ее главным устремлением было побороть суетность и придать цельность и осмысленность жизни. И потому она достигла таких огромных исторических результатов и создала такое целостное государство, такую целостную страну, несмотря на все различия, которые в ней существовали. А что мы видим сейчас? Распад, развал – плод суеверия прогресса.

Дай Бог нам всем от этого избавиться! И укрепиться, и углубиться в то, что дали нам наши предки, – так глубоко, мудро, так хорошо. Дай Господь вам всего доброго и хорошего, и да хранит Он вас в этой цельности!

Надежда никогда не посрамляет

Хорошее русское имя – Надя. Когда слышишь «Надя», сразу ясно, что речь идет о русской девочке. Хотя это слово взято из греческого языка, и «Надя» – это сокращение от «Надежда». Историю Софии, или Софьи по-русски, матери и трех ее девочек – Веры, Надежды и Любови, рассказал нам апостол Павел. Они были христианками времен римских гонений, мученицами.

«София» по-гречески означает «премудрость», и это слово не было переведено, а Вера, Надежда, Любовь взяты прямо из текста апостола Павла, который говорит о том, что это три основных добродетели христианства, причем любовь из них большая. Но надежда есть то, что соединяет, как цемент, веру с любовью, а вся троица является дочерями премудрости. Другими словами, премудрость содержит в себе эти три качества человеческого духа.

Надежды нам сейчас не хватает, очень не хватает. Потому что все больше и больше люди впадают в так называемый пессимизм, то есть безнадежность. Мол, все идет хуже и хуже, и мы становимся каким-то посмешищем для всего мира.

Будем действительно честны – так ли это? Неужели можно подумать, что надежда, которая у нас есть, окажется ничем не оправданной? Я лично присоединяюсь к апостолу Павлу – замечательному мыслителю, проповеднику, богослову, философу, миссионеру, человеку, который заботился о тех, кому нужна была помощь, проявлял милосердие к людям и сам работал, трудился. Он делал палатки, избрав себе эту профессию для того, чтобы нести свою проповедь, учение Христово, и обеспечивать себя всем необходимым материально. И всем говорил: уповайте – по-славянски, надейтесь, не впадайте в уныние. Верьте, все будет хорошо.

А на чем основывалась эта его надежда? На вере в то, что Промысл Божий всегда ведет человека к добру, и какое бы зло мы ни творили на земле, Господь своей убедительной любовью – любовью, которая действительно убеждает в том, что созидает в нас что-то доброе, хорошее и цельное, – Господь всех приведет, так что надежда не посрамит. Это хорошее русское выражение – надежда не посрамит.

Да, будем надеяться. В чем заключается надежда? Что такое надежда сама по себе? Мы уже говорили о том, что вера – это часть человеческого существа, его природа, функция духа человеческого, и она принадлежит человеку по самому его содержанию, что этим он отличается от животного и вообще от всего сотворенного мира. То же самое и надежда. И она в данном случае неотъемлема от веры. Нельзя надеяться, не имея веры, и нельзя по-настоящему верить, не надеясь. А без любви невозможно и то и другое. В этом и заключается основная премудрость человеческая, то есть содержание его духа. Человек не может быть человеком, если каких-то из этих качеств в нем нет и если мудрость, его разумение жизни не полно и не подлинно.

Надежда – это дар Божий. Потому что ужасно жить без надежды. Тогда исчезает смысл жизни, и она превращается в то, что Гоголь называл простым существованием, а таких людей – «существователями». Они не имеют надежды, ни к чему не стремятся, ничего не создают, а только прозябают. Существователи, прозябатели. Не дай Бог никому из нас такими стать.

И конечно, для христианина такого рода уныние почитается величайшим грехом. Мы знаем, конечно, что иногда его вызывает болезнь. Но болезнь и грех так тесно связаны в человеческой душе и во всем человеческом организме, что бывает трудно различить, где это уныние стало результатом болезни, а где – наследием греха. Потому что всякая болезнь связана с грехом. Ужасно, если человек впадает в такое уныние. И самое лучшее лекарство против этого – надежда.

Надежда является результатом усилия. Не надо думать, что она может жить в нас сама по себе. Надежда есть дар Божий, но только в том случае, если мы его берем и используем. Для этого нужно сделать усилие над собой. Ни любовь, ни надежда, ни вера не могут созидаться путем насилия. Нельзя насильно любить, потому что тогда это будет не любовь. Нельзя насильно надеяться, потому что это будет не настоящая искренняя надежда. Нельзя насильно верить, потому что тогда это будет не вера, а принуждение. И Господь этого не хочет. Но вот что нужно для всех трех – веры, надежды, любви – это премудрое, сознательное насилие, но насилие не над кем-то другим и не над чем-то другим, а над самим собой. То есть надо бороться со своим эгоизмом, со своей самостью, как это иногда называется; со своим греховным отношением к жизни, со своими страстями, какими бы они ни были – духовными или физическими; бороться со стремлением все захватить для себя; с себялюбием, самолюбием, славолюбием и так далее, а еще – со всякого рода гордыней. И тогда, очистив свое сердце от всей этой грязи, сами собой потекут из нашей премудрости и вера, и надежда, и любовь – сестры-близнецы. А мы обретем то, что называется счастье человеческое.

Блажени есте… – говорит Христос Спаситель в Своей знаменитой Нагорной проповеди, открывая заповеди. Это интересно. С одной стороны, перед нами – заповеди, а с другой – блаженства. Этим свойством они отличаются от ветхозаветных установлений, которые были просто-напросто законом, данным к исполнению.

Заповеди блаженства – это призывные заповеди, потому что они даны тем людям, кто хочет испытывать в себе блаженство, то есть счастье, радость, полноту жизни, ее настоящую цельность и смысл. Все это может осуществиться в нашей надежде, которая всегда надеется на лучшее. Потому что, раз сердце очистилось от всего гадкого, оно становится способным излучать оптимизм, свойственный человеческой натуре. Потому что, если мы покопаемся в ней, окажется, что она такова. Только нужно расчистить ее, и тогда она станет действительно обнадеживающей.

Врачи говорят нам, что если человек настроен оптимистически, имеет надежду, то первый шаг к исцелению от болезни уже сделан. А здоровье даст ему все остальное. И таким образом постепенно исполнится его надежда. Так обстоят дела, если рассуждать с медицинской и психологической точек зрения.

Но есть нечто большее и высшее для верующего христианина. Это не просто надежда на лучшее будущее, это надежда на Бога! На Того, Кто является источником всего самого доброго, источником всей жизни и Который может, если нужно, в одно мгновение выполнить все то, на что мы надеемся и о чем просим. Надежда на Христа Спасителя, на Того, кого Бог Отец прислал в этот мир, для того чтобы открыть в Нем Свой образ и показать, что этот образ – образ надежды, стремления к осуществлению добра, к которому по Божию промыслу идет весь мир. И тогда мы не будем впадать в уныние, потому что, будучи христианами и имея настоящую христианскую надежду, мы осознаем, что сама вера наша, и Церковь, и ее история свидетельствуют о том, что надежда наша не посрамляет.

Достаточно взглянуть на истекшие две тысячи лет христианства и тысячу лет его пребывания на Руси. И мы увидим, через какие испытания проходили люди, которые были верны Христу! Через какие испытания проходила Церковь Христова! Вспомним римские гонения, вспомним, как Нерон обвинил в разгоревшемся в Риме пожаре христиан и уничтожал их, отдавая на съедение зверям в цирке.

Но со временем сама империя стала христианской, вся европейская культура. И вот мы начинаем сейчас каждый год 1 января – от Рождества Христова! Победа! Надежда не посрамила.

А посмотрите на историю России. Нет, кажется, такой страницы, которая обошлась бы без какого-нибудь страшного испытания, через которое проходила вся Русь, весь народ, Церковь и все верующие, и как их всех объединяла эта надежда, а ее осуществление приносило счастье. В результате мы становились исторически счастливой нацией.

Я верю в победу добра на Руси! Я верю, что все испытания, через которые мы сейчас проходим, лишь временные. И самое главное для нас – не терять эту христианскую надежду. Христос – наша надежда – пусть освятит всех нас Своей святостью, Своей любовью. Дай Бог!

Промысл Божий – путь, который направляет Его воля

Мы, верующие христиане, учимся Промыслу Божию каждый день. Больше того, буквально каждый час, каждую минуту и даже каждую секунду. Промысл Божий отличается от воли Божией тем, что по любви Господа к нам он берет на учет, если можно так выразиться, наше зло. И из этого зла делает добро.

Самый высший Промысл, какой мы знаем в истории человечества, это, конечно, грех – страшный, самый большой грех, какой человечество когда-либо сделало, распяв на Кресте Иисуса Христа. Но этим Крестом Промысл Божий спас и спасает мир.

Мы видим Промысл Божий ежечасно, ежеминутно, иногда постижение его смысла растягивается для нас на десятилетия. Я не мог себе представить, и в голову не шло, и не снилось мне, что окажусь в этой комнате. Даже когда я сейчас ехал в Москву, я не знал и не думал, что буду находиться в келье святейшего патриарха Тихона, Московского и всея Руси, причисленного теперь к лику святых исповедника Всероссийского. И в то же самое время для нас в Америке, откуда я приехал, – просветителя.

Когда святитель Тихон в начале века был архиепископом в том самом городе Сан-Франциско, где потом мне, грешному, тоже было суждено служить, причем в его облачениях, – он не мог себе даже представить, что окажется здесь, в этой комнате, под домашним арестом и страшным давлением, духовным и психологическим (физически тоже было нелегко), только за то, что он был настоящий, подлинный, верный христианин. Ничего больше!

Он сказал: «Пусть имя мое погибнет, лишь бы Церкви было лучше». Такая жертва есть подлинная христианская любовь, изумительная, любовь, которая совершенно уже не считается с собой и во всем повинуется Промыслу Божию. И хотя, конечно, повторяю, он не знал, когда был в Америке, что окажется узником у себя на родине, и в таком положении, на таком посту, тем не менее все-таки уже, конечно, видел и чувствовал, что путь Церкви Русской был дан ему в руки не только внешне, административно и официально, но гораздо глубже. И когда он говорил эти слова, он осознавал, что направляет историю Русской Церкви туда, куда Промысл Божий ее ведет. И вот мы сейчас видим завершение на этом отрезке времени Промысла Божия. Мы видим, как Церковь Русская сейчас восстает, Святая Русь возвращается как бы из забытья. В свое время это слово нельзя было даже произнести, а теперь мы видим и понимаем Промысл Божий, ведущий не только Русскую Церковь, но и весь русский народ, и всю Россию – всю, со всеми ее республиками, народами – в одном историческом направлении, которое определяется Богом.

Но не только исторически и глобально мы можем говорить о Промысле. Вот я сказал, что каждую секунду мы учимся… Приведу вам личный пример. Я повторяю, даже не думал и не гадал, что окажусь здесь, но еще почему? Потому что четыре месяца назад, подходя к церкви, которая пригласила меня служить и проповедовать – Румынская православная церковь, я подскользнулся, упал и менее чем за секунду получил перелом, который один русский врач назвал «переломище». Прибежали ко мне люди, принесли стул, я тут же сел и говорю: «Ну, батюшка, вот вам тема. Она сама нам дана, и вам, и мне». Понимаете, за секунду мы не знаем, что с нами будет. Я говорю: «Вы, батюшка, говорите, – подошла уже „скорая“ быстро, – а я поеду в больницу». И вот с тех пор – верите? – сегодня здесь, в Донском монастыре, первый раз я шел, не хромая. Вот вам Промысл, личный Промысл! Который может совершиться в одну секунду, но потом нужно долго ждать результата и понимания смысла всего.

Ну и, конечно, Промысл, который меня привел сюда. Одна из причин быть здесь заключается в том, что некоторые из записанных нами телевизионных лент пропали. Мы не знаем, почему и как, может быть, кому-то эти ленты оказались нужны, если это так – то пусть будет с Божиим благословением и пойдет на пользу. А грех этот мы простим. Но зато благодаря сложившимся обстоятельствам мы оказались вот здесь, в этой комнате, у святителя Тихона. Я думаю, что это не случайно. Знаете, один владыка однажды сказал: «Когда я перестаю молиться, совпадения пропадают. Не исполняются, не осуществляются». Понимаете… Мы знаем, что такое совпадения, но верьте – ни одного абсолютно случайного совпадения нет. Всегда в нем есть какой-то смысл.

Что можно еще сказать о святителе Тихоне – великом печальнике и молитвеннике за Россию, за Русскую Церковь. Это его печалование, по старинному русскому выражению, продолжается и даже, может быть, увеличивается сейчас здесь, в Донском монастыре, после того как он был так долго и насильственно закрыт. Здесь, у гробницы святителя Тихона, мы с вами действительно можем отдохнуть душой – под его руководством, благословением и водительством.

А самое главное – это то, что он имел в душе: невозмутимость, ласку, любовь и глубокую мудрость. И он это нам завещал в себе хранить. Не уходить ни в какие крайности, в состояния, когда мы перестаем быть цельными в душе, мудрыми в полном смысле этого слова. Вот какой пример подает нам святитель Тихон своей личностью, характером, речами, проповедями, своим служением.

И давайте теперь подумаем над личным Промыслом. Еще один пример, который касается и меня, и моей родины – России, и даже в каком-то смысле истории нашей семьи. У меня есть иконка, я ее с собой сюда не привез, она осталась в Америке, но на ней есть интересная надпись… Это иконка Спасителя, небольшая, которую я теперь иногда надеваю как панагию, то есть архиерейский знак. Но она была дана мне совсем по другому поводу. На ней надпись – меня тогда звали Владимиром, раньше, до моего монашества: «Благословение Владимиру Родзянко от бабушки, княгини Марии Голицыной». И год стоит – 1896 год. Ну я, конечно, стар, но не до такой степени, чтобы уже подходить к столетию. Как это?

Вот очень просто. Действительно это Промысл Божий. У моего отца был брат – мой дядя, который родился в том самом году, в 1896. Его назвали Владимиром, крестили, и бабушка стала его крестной матерью. Она подарила ему эту иконку, а он вскоре после этого заболел и скончался. И тогда бабушка взяла ее, дала моему отцу – старшему брату покойного мальчика – и сказала: «Когда у тебя родится старший сын, назови его Владимиром и дай ему этот образ». Я родился в вешний Николин день, 22 мая по новому календарю, 9-го – по старому. И все думали, что я буду Николай. Но мой отец сказал: «Нет-нет-нет, он будет Владимир, ему уже дано это имя». И так я получил его, правда не на всю жизнь. И вместе с именем – иконку.

Бабушка моя – вернее, прабабушка – жила здесь под Москвой. И мне очень хотелось повидать те места, потому что я хорошо знал о них от моего отца. Он часто приезжал сюда со своей матерью, моей бабушкой. Это имение находилось неподалеку от Москвы, называется Никольское-Урюпино. В год празднования тысячелетия Крещения Руси такая поездка стала возможна. Мне просто сказали: берите такси и поезжайте один. Ну, я взял племянницу, которая здесь живет, и друзей, и мы поехали.

Подъезжаем к храму. Я сразу узнал, что это храм московского стиля, семнадцатого века, с кокошниками, он прекрасно выглядит. Входим туда – там много народа, все работают. Знакомимся. А мне говорят: «Вовремя вы приехали! Мы только два часа тому назад крест сюда поставили, а два месяца тому назад – купол». Реставрируют. Теперь он возвращен приходу в Урюпине, и там уже есть община, скоро начнутся богослужения, будет освящение. Мне говорят: «Сходите на погост, может быть, найдете там кого-нибудь из ваших». Подхожу и смотрю: княгиня Мария Голицына, урожденная Сумарокова. Это она.

И так все получилось – по Промыслу Божию. Она мне из иного мира дала благословение и указала путь жизни, который у меня в конце концов определился. А я смог вернуть ей визит, если можно так выразиться, постоял у ее могилки. Я никогда не забуду панихиду, которую мы служили два дня тому назад. Мы почувствовали, что прямо сейчас у этого прихода начинается новая жизнь, которая так давно ждала своего часа! Святая, новая. Вот что такое Промысл.

Для нас с вами это значит, что нужно всегда оставаться оптимистами. Потому что есть Божественный Промысл, и, стало быть, даже в самые трудные минуты нужно чувствовать, что мы идем по Божией воле… И это, конечно, относится больше всего к России сейчас. Она находится на переломе. Мы все это видим, знаем, переживаем. Но этот перелом промыслительный. И потому прежде всего мы должны быть оптимистами – верить, что Промысл Божий выведет Святую Русь прямиком ко спасению.