Текст книги "Улан. Танец на лезвии клинка"

Глава седьмая

Спрыгнув с коня текучим движением, Игорь с интересом обозрел бойцов. К предстоящим боям он относился не то чтобы спокойно – с восторгом. Мало того, что адреналин, так ещё и деньги. Да – здесь дрались за деньги, ставя в заклад какую-то сумму. Способности попаданца уланы уже успели оценить – собственными шкурами – и оценивали их очень высоко.

То, что экстремала их навыки не впечатлили, ничего не значило – по здешним меркам, они были "козырными" ребятами среди местных кулачников. Да откровенно говоря – и не только среди местных. Там, в будущем, они бы тоже смотрелись весьма недурно – среди обычных людей, понятное дело.

Парень откровенно "зажрался" привыкнув к уровню таких же спортсменов да кавказских молодёжных стаек – тоже спортсменов, по сути. Движения улан были далеко не медленными – это он сам стал быстрей.

Ну и последнее, но отнюдь не самое маловажное – кулачные бойцы пользовались почётом – даже дворяне гордились достижениями в этом виде "спорта" и не стеснялись сойтись с мещанином (что не отменяло проблему отдельных говнистых особей).

– Какой заклад и какие правила, – негромко поинтересовался боец.

– Так полтину хотим поставить на твою победу, – внезапно застеснялся Андрей.

– Рубль ставьте – и чтобы любой желающий мог со мной сразиться. Единственное – чтоб по правилам "свалки".

Не успел он договорить, как Андрей заорал:

– Ну что, воины, давно не виделись, давно наши кулаки не чесали ваши зубы. Подходите, будьте ласковы, всех встретим как дорогих гостей – сперва накормим юшкой кровавой и зубами крошеными, а потом и спать уложим на перинку из землицы!

Внимание привлёк и к уланам начали подтягиваться военные.

– А не много на себя берёте, – с ехидцей отозвался гренадёр, – аль не мы ли вас в прошлом разе угощали. И сегодня угостим – мы щедрые хозяева – оплеух не жалеем!

– Да ты сперва нашего младшенького одолей, – влез Трифон, – а потом и курлыкай.

С голливудской улыбкой Игорь вышел из-за спин товарищей, приветственно поднимая руки, раскланиваясь и слегка скоморошничая. Его уже просветили, что перед кулачным боем это нужно и важно – традиция такая. Нужно "завести" людей, выиграв предварительно психологически. Ну, это как дома – сам бой может длиться меньше минуты, но перед этим могут рассказывать о достижениях соперников, затем включится музыка… Шоу, в общем. С одной стороны – так народу интересней, а с другой – позволяет не озлобится, переводя бой именно в "спортивную" плоскость.

– А не слишком ли мал ваш братец? – вылез один из егерей, – ему, чай, сиську мамкину сосать надо, а не на кулачках драться.

– Ништо, дяденька, – голосом радостного дебила отозвался экстремал, – мне братики обещали, что как только я всех побью, они мне за это леденец купят.

Затем он на мгновение задумался и добавил с интонациями капризного ребёнка:

– И пряник!

Тишина… И грохнуло! Смеялись все – даже гренадёр всхлипывал по детски, хлопая здоровенным ладонями себя по бокам.

– Пряник… Ыыы…, – с подвыванием тянул он.

Наконец всё успокоилось и гренадёр подошёл к Игорю, протянув ему руку:

– Иван, сын Семёнов, из рода Харламовых.

– Игорь Владимирович, Русин, – представился попаданец и снова увидел тот самый взгляд, как у капрала при знакомстве, как у майора… И дал себе слово – выяснить наконец, почему они так странно реагируют на его имя.

– Биться я сегодня не буду – от раны ещё не отошёл, но вот поглядеть – погляжу, – сказал попаданцу Харламов. – И это… Ты всерьёз так в себе уверен или просто скоморошничаешь?

Руфер только улыбнулся слегка:

– Можешь поставить на меня – вряд ли здесь найдётся боец моего уровня.

– Зря ты так самоуверен – стольный град всё-таки. Ты не смотри, что здесь кулачников серьёзных нет. Петербурх – он большой.

– Я про Петербург и говорю.

Хмыкнув, гренадёр отошёл. Начались заклады, ставки, шутовство… Парень уже не слушал это, привычно уйдя в транс. Первым противником оказался наглый пехотный капрал, сходу принявшийся оскорблять его. Причём оскорбления были именно грязными, а не шуточными.

Поморщившись, Игорь шагнул навстречу, легко ушёл от широкого замаха, блокировал вторую руку встречным ударом в бицепс – и двинул в зубы. А не надо так о маме… Бил он костяшками кулака – так, чтобы не порезать руку. Пехотинец "поплыл", но на ногах удержался – ну так на тебе в солнышко.

Есть рубль… И есть заведённая толпа, желающая крови и зрелищ. Спортсмен специально прошёл по самой грани, так что желающие наказать наглого молокососа, не поняли класса бойца. Точнее – мало кто понял. Гренадёр смотрел задумчиво и как только поймал взгляд Игоря, слегка приподнял бровь, на что тот ответил лёгкой улыбкой.

Следующий – ещё один пехотинец, но уже в чине рядового и более вежливый – или просто молчаливый. Он не стал атаковать, а приглашающим жестом поманил к себе руфера. Судя по стойке и повадке – боец из тех, кто предпочитает стиль «Чья морда крепче», любимый крестьянами и купцами. И кстати – «железную рубашку» они держали ой как неплохо. Ну то есть нож – фиг его знает, но «ударопрочность» была феноменальной.

Что ж, можно и пойти ему навстречу – и парень закружил вокруг него, время от времени взрываясь неопасными на вид, но чрезвычайно неприятными и болезненными сериями. Солдат пытался отмахиваться, но естественно – не получалось. Со стороны это выглядело достаточно забавно.

– Ишь, чисто кабан против лайки стоит! – раздался голос в толпе, после чего послышались смешки и выкрики того же плана.

Наконец, разозлённый насмешками "кабан" допустил пару грубых ошибок, видимых даже зрителям – и получил аккуратный удар по подбородку, отправивший его в нокаут.

Гренадёр и ещё парочка ценителей, стоящих рядом, оценили мастерство, остальные же посчитали, что молоденький улан берёт скорее за счёт увёртливости, а мастерства-то особого и нет. Ну не увидели они его…

– Пятёрку заработали, – тихонько шепнул ему подошедший Андрей, – как ты и советовал – на ставках.

С души попаданца как будто часть груза сползла – у них было обговорено, что заработав на нём пять рублей, его долги контубернии исчезают. Какие? А мундир из хорошего сукна, а сапоги, а карабела, наконец… Всё стоило денег. Ну да – начальство что-то выделило на рекрута-новобранца, но немного. А нужно было – много. Так что члены контубернии или всего капральства помогали новичкам, но – в долг.

– "Эхх! Так может – раззудись рука, размахнись, плечо?" – подумал Игорь, но быстро себя укоротил – деньги тоже нужны, да ещё как. Вот та же карабела стоит пять рублей – и это достаточно средний по качеству клинок. А хорошая сабля или шпага и полсотни может стоить… Да много чего так… И вообще – запас кармана не дерёт.

Следующим вышел сапёр – ростом заметно больше самого экстремала, а насколько шире… Бородатый, практически квадратный, он здорово напоминал гнома. Да по сути – они и были своеобразными боевыми гномами – только в масштабе один к двум…

Одетые в прочнейшие (и тяжеленные!) кирасы, шлемы и наручи (не всегда – по обстоятельствам), они топорами разбивали крепостные ворота, кирками и ломами долбили стены – и затем пристраивали там бочонки с порохом. И всё это – под огнём неприятеля. Мало того – во многих случаях именно они первыми врывались в осаждённые города или останавливали вылазку этого самого неприятеля.

Они имели массу привилегий – но никто им не завидовал. Шли сюда только добровольцы и пережить хотя бы десятилетний срок службы могли немногие.

Увидев, кто достался ему в противники, Игорь автоматически склонился в воинском поклоне. Невозмутимый великан так же поклонился в ответ.

– Уважаю сапёров, но всё равно в пыль ляжешь, – улыбнулся ему попаданец. В ответ только гулкий смешок. Ну да – ему трудно поверить, что мелкий противник в принципе сможет одолеть его.

Однако бой он начал осторожно и грамотно – не бросился в атаку и не сделал попытки задавить. Спортсмен "затанцевал" вокруг, стараясь не попасться под громадные кулаки и в то же время не выдать своего настоящего уровня. Примерно через минуту он понял, что этого противника так просто не подловишь.

Пусть арсенал боевых приёмов у противника был и невелик, но пользоваться ими сапёр умел, а главное – умел думать, выстраивать какую-то тактику поединка. Она была проста – подлавливать попаданца на контратаках. Просто, но действенно.

Что ж… Особо выхода не было и руфер начал серию лоу-киков по бедру великана. Пусть даже он владеет "Железной рубахой" или чем-то подобным, но серии из нескольких десятков ударов ему просто не выдержать.

– Иш ты, – раздался азартный голос откуда-то из толпы, – а хитро. Улан ему сейчас все ноги отобьёт – лупит-то грамотно.

– Эт да – место такое, что… Вроде и мясо, но болючее…, – отозвался такой же неизвестный из толпы.

Видимо, сапёр тоже это понял, поэтому внезапно ускорился – да быстро! Настолько, что успел схватить парня за грудки. Зря – борьба в рукопашке тоже изучается, особенно для таких вот рывков. Противник взмыл в воздух и тяжело грохнулся на землю. Некоторое время он лежал, ошеломлённый падением, но за протянутую руку экстремала ухватился и поднялся – тяжело поднялся.

– Ну ты и силён, – неожиданно добродушно прогудел бородач. Голос был настолько басовитый, что часть звуков была на грани восприятия для человеческого слуха.

– Да и ты не слаб, – ответил Игорь, – пока что самый сильный из встреченных мной противников в Петербурге.

– Встретишь ещё, – хмыкнул тот, – Орловы да Шванич – вот уж кто… Да, меня Федотом зовут.

– Игорь, – представился попаданец – и снова странный взгляд.

На этом поединки для спортсмена закончились – сапёр оказался известным бойцом и его поражение серьёзно охладило пыл собравшихся солдат. Так что уланы не стали задерживаться и поехали к другому трактиру.

– Коль здесь останемся, то гулеванить начнём – и опять до кровавой юшки, – деловито сообщил Никифор. – Так бы оно и ничего, но с деньгами-то не хочется расставаться. А мы такие – раз уж начали гулять, то не остановимся.

– Кстати, вот твоя денюжка, – и Никифор вручил парню увесистый мешочек с медью, – три рубля. Только ты это – особо не трать, а то знаю я вас, молодых – сразу спустите на баб да на вино. Ах да… Ты ж вина не пьёшь.

– Да я с бабами как-то бесплатно обхожусь, – весело отозвался экстремал.

– Иди ты! – потом взглянул на руфера и пробормотал:

– И ведь не шутишь – действительно по бабам уже бегаешь.

– Никто не хочет проехаться со мной по городу вместо пьянки? – предложил попаданец уланам.

– Да я, пожалуй, – отозвался жизнерадостный Тимоня, похожий поведением на щенка. Жизнерадостный, довольно бестолковый в обыденной жизни, был он, тем не менее, надёжным товарищем и отменным бойцом.

– Тогда давай покажи мне, где тут у вас торговые ряды. Ну, такие, где можно на лошадях.

Тимоня озадачился:

– Да на лошадях почти нигде нельзя, но можно оставить их рядом – казённых лошадей в городе не крадут.

Подъехав к рядам, уланы спешились и оставили лошадей у коновязи. Неторопливо пошли по рядам – небогатым, на взыскательный вкус парня. Однако – гораздо лучше, чем ожидалось.

Шли медленно, Тимоня просто важничал, а Игорь вертел головой, наслаждаясь хоть какой-то нагрузкой на мозг.

– Толкотня-то какая, – сказал недовольный сослуживец. Руфер только хмыкнул мысленно – на его взгляд, народ располагался чрезвычайно широко.

Глава восьмая

Первый выезд в город состоялся в конце лета, а к началу октября Игорь успел заработать себе репутацию отменного кулачника – и кругленькую сумму. С самыми именитыми бойцами он пока не сталкивался, но и так было неплохо – парень уже перешёл на массовые бои. Ну то есть – он один против многочисленных противников.

Настоящий свой уровень он до сих пор не показывал – не было необходимости, да и деньги… Денег требовалось много – пусть руфер и считал себя неприхотливым, но был таким разве что на фоне своих современников. А так… Нужна запасная и гражданская одежда (и это вдобавок к тому, что он растёт!), обувь, одеяла и подушки, оружие.

Вот и с оружием была беда – среднего уровня шпага или сабля стоили ОТ трёх рублей, а для банальных тренировок ему пришлось купить уже десяток клинков – шпаги (а их много разновидностей!) и рапиры, сабли и палаши, тесаки… Спортсмен прекрасно помнил – как облажался в самом начале в тренировочном испытательном поединке – просто потому, что оружие незнакомое.

Ну а если уж он выбрал путь "живущего с меча", то нужно быть если и не лучшим, то по крайне мере – одним из лучших. Это в первую очередь выживание… Затем – уважение окружающих и наконец – карьера. Командиры в эту эпоху шли впереди солдат и само-собой разумеется, что и уровень как бойцов у них был заметно выше.

И дело тут не в дворянстве – просто производство в следующий чин сильно облегчалось, если воин был известен как отменный фехтовальщик, стрелок, кулачный боец, в конце-концов. Ну времена такие, что командир – "Впереди на лихом коне", вот и зарабатывал он себе репутацию.

Помимо репутации, зарабатывал и деньги – не только на одежду и оружие, но и… Вот нужен, например, сундук для одежды – а приличный стоит от рубля и выше; нужно зеркало – начал пробиваться пушок, а зеркало стоит ой как немало… И вот таких вот "мелочей" набиралось много. В конце-концов, деньги могли понадобиться на банальную взятку, на выкуп чего-то или кого-то, на бизнес-проект, на…

В общем, сейчас у попаданца было кое-какое имущество – минимальное, по его мнению и целая гора – по мнению сослуживцев. Впрочем – здесь хватало таких же хозяйственных или стремящихся к комфорту – вот у одного из капралов даже арфа есть… Зачем? А чтоб завидовали! Играть на ней он всё равно не умел и не хотел…

Вроде бы и много зарабатывал на боях – в общей сложности получалось больше полусотни рублей, а отложить как-то не получалось и в кармане у Игоря было меньше червонца. Впрочем, червонец по нынешним временам в карманах рядового – целое состояние. Особенно если учесть, что поступил он на службу всего несколько месяцев назад и успел за это время расплатиться с долгами и обзавестись имуществом на уровне хозяйственного ветерана.

– Малой! Хватит мечтать, седлай кобылу, да поехали, – донёсся голос Никифора, – о бабах небось задумался, кобель?

– Ну скажешь тоже – кобель, – притворно обиделся экстермал, – так…

– Мне бы твоё "так"! – хохотнул Андрей, – скольких уже окучил?

Попаданец неопределённо пожал плечами – "окучил" он всего одну – молодую (восемнадцать лет) вдовушку с двумя (!) детьми. Свободы у таких вот вдовушек было существенно больше и клеймо "гулящей" к ней не лепилось – если гуляла в меру. А вот "портить" девок… Тут можно было встрять.

– Чё молчишь-то? – не унимался рыжий, – считаешь?

Компания грохнула – очень уж момент для шутки оказался удачным.

– Мы ж все видим, как они на тебя смотрят.

– Ну пусть смотрят – большая часть этих "смотрящих"…, – Игорь поморщился.

– Ну а чем тебе трактирные девки не угодили? – Искренне удивился Трифон, – или вдовушки постарше.

Вопрос был риторическим – всё давно обговорено. Так что экстремал отмолчался, поправил подпругу и выехал со двора. Кстати – нешуточный повод для гордости, ведь уже с месяц, как он тренируется не только индивидуально, но и в группе. Нешуточных потому, что допускались до таких тренировок только бойцы хорошего уровня – те, кто не покалечит случайно себя, товарища или лошадей. Рекруты, с которыми он поступал на службу, были ещё далеки от этого момента.

Система была достаточно простой: в первых рядах атаковали ветераны с пиками, за ними более-менее прослужившие подстраховывали с пистолетами, ну а молодняк в задних рядах – для массовки и "натаскивания". И он, Игорь, был уже уверенным середнячком…

Снова пропела труба и усталый эскадрон начал построение.

– Фрол, головушка твоя баранья, – распекал виновного капрал, – ты чего это к Мишке прижался? Пусть строй и слитный, но не настолько же, чтоб он ногой в стремени пошевелить не мог!

Фрол виновато сопел и исправлялся, но капралу работы хватало.

Снова труба – и эскадрон, имитирующий атаку пехоты в каре, в очередной раз проносится мимо чучел с дрекольями – лошадей нужно приучать не бояться острых палок.

– Всё на сегодня! – гаркнул капрал и принялся подзывать к себе улан, привлёкших его внимание. Подозвал и Игоря с Никифором:

– Молодец, – веско произнёс Репин, – перестал ошибки делать, – и переключившись на Никифора:

– Начинай учить его работать с пикой в строю.

Вот казалось бы – ну что тут такого…, а губы попаданца расползлись в улыбке. Прижав руку к сердцу, он молча поклонился. Затем, чуть отъехав, откинулся назад в седле и замурлыкал песенку. У него появилось ощущение, что сегодня было что-то вроде… Инициации.

Всего-то – скупая похвала, но… Это ставило его на другую ступень – ступень тех, кто будет атаковать противника в первых рядах. Глупо радоваться такому? Возможно…

– Никифор, я в город за вином.

– А в нашем кабаке что?

– В нашем – мочу продают, а не вино, – веско отозвался попаданец. Пусть он и не был любителем алкоголя, но от отчима и его друзей кое-чего нахватался, да и пробовал хорошие напитки – небольшими дозами.

Заехав домой и оповестив контубернию, что решил устроить завтра праздник (всё равно учений не предполагалось – что-то там церковное) и главное – по какому случаю…

– Ну, брат, ты силён, – хлопнул его по плечу Акакий. Несмотря на "неаппетитное" имя, парнем он был хорошим.

После короткого совещания, ехать за вином решили все вместе – вино, оно дело такое, что и ограбить могут… Да кроме шуток – отнять оружие или мундир у солдата "чужого" полка считалось грехом. Вывернуть карманы… Зависит от ситуации. А вот если он с вином едет – тут сам бог велел! Учитывая практически поголовный алкоголизм[17]17
  В те времена в русской армии выдавалось чекушка водки и три литра пива на человека каждый день. Пьянство поощрялось (если солдат не был буен во хмелю, да не напивался во время учений и караулов) – это был ещё один якорь, держащий человека в армии и отдалявший его от «мирской» жизни. На Руси же в то время пили ОЧЕНЬ мало.


[Закрыть] армейских… Нет, среди улан ситуация обстояла значительно лучше – совсем уж алкоголиков не было, ну так добровольцы всё-таки, а не оторванные от семей крестьяне с клеймами на руках[18]18
  Начиная с Петра Первого и заканчивая Екатериной Второй, подневольных рекрутов клеймили татуировкой в виде креста на руке. Воспринималась эта мера крайне тяжело – многие искренне считали её «клеймом антихриста». И да – это ещё одно средство оторвать человека от «мира» (общества).


[Закрыть].

От идеи закупиться в кабаке спортсмен отказался категорически:

– К купцам поеду.

– Да они с нами дел иметь не станут! – начал было Акакий, но потом посмотрел на Игоря и сказал задумчиво:

– А может и станут…

Ехать пришлось ближе к центру города и сослуживцы держались несколько нервно – владения гвардии. Руферу же было плевать – скорее даже появился какой-то азарт. Адреса виноторговцев подсказали прохожие, несколько нервно реагировавшие на достаточно простые слова. Ну да опять какой-то маразм с разницей менталитета…

Трое виноторговцев, узнав о сравнительно небольших объёмах закупок и высоких требованиях к качеству, с ходу отказывались. Что интересно – русских среди торговцев алкоголем не встретилось[19]19
  Не то чтобы они совсем не встречались, но в основном торговлей вином занимались «Немцы» и евреи.


[Закрыть], зато немец, скверно говоривший по русски, сходу согласился.

Когда Игорь перешёл на немецкий, тот как-то обрадовался и впустил его в дом. Компанию же, с извиняющимся видом, не впустил:

– Жена боится, – несколько виновато сказал он попаданцу, – тут недавно гвардейцы заходили[20]20
  Русская гвардия описываемого периода уже начала становиться янычарами. В походы они ходили всё реже, а в дворцовых переворотах уже успели отметиться. Появилась и наглость, некая вседозволенность, так что многие гвардейские полки всё больше напоминали военизированные банды, а не армию.


[Закрыть].

Спортсмен непроизвольно поморщился – он их уже заранее не любил, заочно.

– Какое вино предпочитаете? – продолжил немец.

– Да знаете… Произошло достаточно важное событие и хочу накрыть стол уланам. Так чтобы – прилично, но без особых изысков и цена умеренная.

Сошлись в итоге на сладких испанских винах и небольшом бочонке довольно приличного рома. За всё про всё пришлось отдать шесть рублей – очень солидная сумма.

Пьянка была… Ну обычная пьянка с поправкой на местные условия. Помимо выпивки, закупил попаданец и мясо (на что ушли последние деньги), а мука на пироги была своя. Солдатки наготовили уйму вкусных, пусть и незамысловатых блюд – особенно удались (по мнению парня) пироги.

Гуляли в одном из помещений, которое теоретически считалось штабом эскадрона. На деле же здесь чаще проводились такие вот мероприятия, чем собирались офицеры для работы. Сидели без чинов – всё капральство, а также унтер-офицерский и офицерский состав эскадрона.

Гуляли – это не столько пили, сколько пели и плясали, причём выйти спеть и станцевать должен был каждый – деревенский этикет… Офицерам не обязательно, но даже брутальный поручик Рысьев – командир эскадрона, с удовольствием спел что-то очень народное – не слишком интересное на взгляд попаданца.

В свой черёд вышел Игорь. С минуту он перебирал тексты известных песен – местных он не знал, за исключением парочки откровенно "частушечного" вида, а… другие не подходили. Наконец, раскопал что-то более-менее подходящее.

 
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна.
Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне ка нужна.
 
 
Немало я стран перевидел,
Шагая со шпагой в руке,
Но не было большей печали,
Чем жить от тебя вдалеке.
Немало я дум передумал
С друзьями в далеком краю,
Но не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.
 
 
Пускай утопал я в болотах,
Пускай замерзал я на льду,
Но если ты скажешь мне слово.
Я снова все это пройду.
Надежды свои и желанья
Связал я навеки с тобой,
С твоею суровой и ясной.
С твоей непростою судьбой.
 
 
Летят перелетные птицы
Ушедшее лето искать.
Летят они в жаркие страны,
А я не хочу улетать.
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона,
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.
 

Песня произвела неоднозначное впечатление – вроде бы и понравилась, но так – слишком уж непривычная.

– А танцы у тебя тоже… такие, – неопределённо покрутил рукой поручик. Хмыкнув, Игорь вышел на середины и начал танцевать Барыню. Уже через десяток секунд зрители повскакивали из-за столов и начали пританцовывать вместе с ним. Через несколько минут попаданец прекратил плясать, но начали остальные уланы, пытаясь повторить его коленца.

Поручик протиснулся с парню, обнял его и негромко сказал на ухо:

– Вот теперь я верю, что ты Русин.