Текст книги "Почему горит амбар"

Вендор Райс
Почему горит амбар?
книга первая

© «Ліра-Плюс», 2015

I

«Почему горит амбар?» Этот вопрос был первым звуком, который коснулся слуха Гилиаса после неестественной тишины, ощутимой даже через шум дождя и треск горящего амбара. Может в другое время, в другом мире, другой жизни этот вопрос вызвал в нем заинтересованность, тревогу, опасение, страх и волнение. Сейчас же он не имел никакого оттенка. Вслед за ним не последовало никаких эмоций. Как у человека стоящего спиной к вопрошающему немому, безнадежно шевелящему молчаливыми губами. Вопрос, преодолев плотную стену небесного душа, коснулся ушей Гилиаса и разбился о них, как морская волна о безжалостные холодные скалы. И также, уподобляясь дождю, сформировался в струйки и капли, стекающие с мочек ушей вместе с дождевыми упал на землю, успевшую стать грязью, укутанную тьмой ночи, озаряемой изменчивыми бликами пожара, воюющего с водной стихией. Гилиас слышал вопрос… но воспринимал он только грязь, стекающую с его головы и лица, перемешивающуюся воедино с обильно текущей кровью, постепенно стекающую в грязевую жижу под ногами, подпитываемую дождем. Воспринимал дрожь, волнами прокатывающуюся по телу, переходящую в судороги с каждым последующим приливом… И еще боль! Боль, которую ощущает лишь тот человек, понимающий, что раны, которые растерзали тело, уже так просто не залечишь мазью и травами…

II

– Знаешь, а мне нравятся… Нравятся эльфийки. Это точно могу сказать! уверенно сказал Бриан, парень лет двадцати, двадцати пяти с плотной копной черных волос, небрежно уложенных в подобие прически. И в подтверждение своим словам кивнул сам себе. Гилиас сбросил с плеча ковер на пол. Подтянутое тело с заметно подчеркнутыми контурами мышц, было обнажено по пояс. Но более заметной чертой были яркие голубые глаза, сверкающие из-под челки русых волос. Он ощутил легкую радость от того, что представилась возможность сделать небольшую паузу в уборке помещения, и ответил на это:

– Бриан, вчера, когда я поднял эту тему, я имел, введу совсем иное. Это вопрос не симпатий, просто некоторые вещи мне не понятны. И, кажется, что и другим они тоже не ясны. Посмотри вот на гномов или на тех, кто наполовину гном. Они друг от друга почти не отличаются, разве, что только длинной бороды.

Бриан на это хихикнул, и в его глазах блеснула искра насмешливости. Гилиас не приметив этого, продолжил:

– И женщины у них… Как бы это сказать правильно?.. Не вызывают своей внешностью желания дарить им цветов. Не согласен разве? И вот к чему я веду: если мы, мужчины не видим красоты в их женщинах, то видимо и наши женщины не должны видеть в гномах или полукровках мужчин! Я так считаю! Ты не согласен?

– Возможно… – как-то без особого понимания ответил Бриан. Он мечтательно очертил дугу карими глазами и, улыбаясь, добавил к первой своей фразе:

– Вот неделю назад на «рынке Фрези» такую эльфийку полукровку видел, ммм закачаешься!

Гилиаса такой ответ не удовлетворил. Он решил все же добиться желаемого ответа от Бриана:

– Ну, ты, что видишь в женщинах – гномах… женщину?

Этот настырный вопрос оборвал полет Бриана в романтических грезах и ему это не понравилось. Прищурив недовольно глаза, он ответил:

– Нет, конечно, не вижу. Но тут, же сердцу не прикажешь. А ты просто никак забыть не можешь, что Наира тогда выбрала гнома вместо тебя.

Это был абсолютно не тот ответ, который ожидал услышать Гилиас и он воспринял его скверно. Молча скривившись, поднял ковер и вышел из дома.

История с Наирой была очень давней, еще, когда Гилиас учился в Универсариуме. Обиды и терзания давно улеглись в душе, и подобно различного рода хлама на чердаке, пылились на задворках сознания и воспоминаний. Просто все близкие и друзья знают эту историю, и в любом разговоре или споре, если Гилиас излишне затрагивает достоинство гномов (хоть сам он так не считает), ему напоминают историю с Наирой, указывая тем самым на истинную причину неприязни к гномам. Но самое неприятное для него в этом всем постоянно являлось, что именно это делает Бриан, приходясь лучшим другом с детства. Находясь на дворе, Гилиас, не сдержавшись, выкрикнул другу:

– Вообще – то я в свое время смог добиться расположения Груфильды и дружил с ее братом Тровальдом, до той поры пока его не призвали служить в Заскалье. Так, что у меня нет неприязни к гномам, если ты к этому клонишь!

Однако награда за несдержанность не заставила себя долго ждать, явившись в виде насмешливого и колкого ответа Бриана:

– Да-да, я помню Груфильду! – смех: – Перевернутый табурет с одной ножкой и тот был в состоянии добиться у нее расположения! – снова смех: – К тому же сам рассказывал, что не рассчитал тогда со стаканами «Грозного Старателя» и перебрал лишнего.

Осознав, что эта беседа, в принципе, как и всегда, если она касается гномов, будет для него проигрышной, Гилиас кратко ответил, развешивая ковер, чтоб выбить из него пыль:

– Ясно!

Гномы, как и их изобретения, нравились людям, в том числе и его друзьям и родным. Ему они и сами были не отвратны, но вот что-то мешало принять их и пытаться не унижать их гордую расу, особенно если, ни одного ее представителя нет рядом, чтоб отстоять свою честь и честь собратьев. Гилиас осознавал, что это не правильно, но все, же скрытый червь обиды точил сознание, мешая, ему относиться к гномам как относятся все остальные. Лучшим выходом из ситуации он решил, будет смена темы, а вступить в конфронтацию с другом накануне грядущего веселого вечера, как-то не хотелось. Выбивая ковер, Гилиас обратился к Бриану, выносящему мусор из дома:

– Кстати ты помнишь, что Луна скоро будет близко к Краю?

– О! Да! Вот зрелище будет! Я в прошлом году пропустил. Она уже сейчас совсем большая. Днем столько деталей на ней можно рассмотреть. Кстати я выписал из библиотеки гадания по Лунным облакам в день прохождения Края.

– Здорово! Погадаем обязательно. Мне кажется, немного заглянуть в свое будущее можно. Главное свою смерть там не увидеть, – остерегся Гилиас.

– Скажешь тоже. Это не такие гадания, не серьезные. Так чтоб повеселиться и атмосферы загадочности для девчонок навеять. Вечно ты с опаской ко всему относишься.

– Ну, в принципе так и есть. Я еще вспомнил, когда на рынке месяц назад покупал настенный ковер, покупатели между собой разговаривали, и один другому рассказывал, что приобрел стационарный оптикуляр[1]1
  Оптикуляр – произведение гномьей инженерно-технической мысли позволяющее увеличивать отдаленные объекты. Изготавливается в различных модификациях, от карманных приборов, используемых в повседневной жизни, до больших стационарных установок для серьезных научно-исследовательских работ. Техническое название Триангуляционный механический оптико-энергетический окуляр. Получил широкое распространение в Независимой Новой Республике Людей более трехсот лет назад, после подписания трехстороннего военно-экономического пакта с Конгломератом Союза Гномов и Единого Высшего Совета Эльфов, во время войны с Ордой Зеленокожих.


[Закрыть] и наблюдал передвижения странных темных объектов на поверхности Луны как раз во время прохождения ее через Край.

Бриан вышел из дома, держа метлу словно меч. Лицо его было озарено мечтательной фантазией:

– Это просто здорово! Вот, что это может быть… А? Может древние боги или неведомое зло там обитает… Или существа, о которых мы не знаем…

Гилиас пожал плечами:

– Церковь считает, что за пределами Осколка Мира живет зло и выходить за его пределы, даже в мыслях – это грех, не говоря уже о магии и науке. Я лично, думаю – может это гномы уже и до Луны добрались. Они же вечно что-то по-тихому мастерят, видимо смастерили и лестницу к Луне.

После этих слов мечтательность с лица Бриана сошла, как и не бывало. Он с насмешкой глядел на друга, говоря без слов: «Ты гномов уже даже к Луне приписал». А в довершение молчаливой насмешки засмеялся сам. Гилиас обернулся к нему, вскинув руку, как бы оправдываясь, и несколько протяжно произнес:

– Да я же не к этому про гномов… – но фразу заканчивать не стал. Она еще больше смешила Бриана с каждым словом.

III

Дача была приведена, как казалось друзьям, в полный порядок. Мозаичные окна после мытья горели синими, желтыми и зелеными огнями отражая, лучи яркого солнца и наполняли помещение внутри мягким магическим светом. Здание это размещалось на небольшом участке с фруктовым садом и амбаром, напротив, с двустворчатыми дверьми и состояло из двух этажей.

Участок этот входил в состав ассоциации дачников «Водная гладь». Ассоциация насчитывала сотни участков расположенных вдоль реки извивающейся подобно змее, берега которой местами обильно поросли лесами и различного размера валунами.

И так! Приготовления к вечеру были окончены. Стрелка старинных часов с треском отсчитала без десяти минут двенадцать – жара начинала входить в свои законные права, всячески подогреваемая ярко оранжевой небесной лампой – солнцем.

Часы эти были гномьей работы и очень нравились отцу Гилиаса. Возраст их составлял более ста лет. Но, не смотря на свой почетный возраст статус семейной реликвии, они так и не приобрели. Большую часть своего пребывания в семье Гилиаса они служили тумбочкой для всякого рода предметов утреннего туалета. Лишь около шести лет назад они были лично починены отцом, и стали исполнять свою прямую обязанность, с незначительными сбоями от чего, и были, перевезены на дачу. Здесь же, в прихожей, заполненной магической разноцветной аурой проникающих лучей света, они великолепно располагались, создавая атмосферу волшебства и древности, издавая металлические щелчки, чеканя стрелками часы и минуты, видимо, намереваясь догнать все те года, что были сломаны, знаменуя определенное выставленное время металлическим громким звоном.

Гилиас, искупавшись в реке, находился в спасительной тени беседки и занимался распилом дров для вечернего костра. Бриан, что-то копошился в доме. По доносившимся звукам, он полез в подвал. И точно, из подвала донесся громкий взволнованный возглас:

– Гилиас! Иди сюда быстрее! Только быстрее!

Оставив распил сухой ветви дерева, Гилиас поспешил к дому. Дверь в подвал была распахнута. Внизу стоял Бриан, зажав в руке небольшую бутылочку «Страж Громвольда». Глянув на него, Гилиас вопросительно кивнул.

– Глянь, какой гад на лестнице сидит! Я не вылезу больше из подвала! – пояснил ситуацию старый друг.

На верхней ступени и, правда, сидел черный, крупных размеров, паук.

– Да… довольно таки здоровый экземпляр. На дачу, как не приедешь так вечно пауки и змеи. Как сговариваются между собой. Помнишь, в прошлый раз змея была? – сказал Гилиас.

– Конечно, помню! Тоже в подвале!

– Давай я его попытаюсь пришлепнуть!? – уверенно предложил Гилиас, намереваясь, снять сандаль.

– Да, конечно! Чтоб он прыгнул мне прямо на голову? – возмутился Бриан и нервно потеребил свою копну черных волос, будто там уже сидел ненавистный паук.

– Все, в общем, ясно – я отсюда не вылезу! – обреченно заявил он.

– Что ты выдумываешь? Его следует пришлепнуть! Что еще прикажешь делать?

Но Бриан, кажется, уже не слушал, что ему говорят сверху, погрузившись в тяжкие фантазии о кознях паука-тирана. И так же почти с безысходством в голосе добавил:

– Как теперь спать ложиться, если в доме такое чудовище?.. Я теперь спать не лягу вообще… Зачем я вообще полез за этим вином!? – закончил узник подвала, уже гневаясь на себя.

– Давай я его кипятком оболью, что ли!

– Нет! Нет. Это пока вода вскипятится – долго будет. Не надо!

Так и замерли оба, уставившись на паука: Бриан ожидая атаки, и Гилиас, выжидая момент все же познакомить паука с подошвой. А тот и не догадывался, что держит в оцепенении двух великанов, и видимо, немного дремал. И тут на часах зажглась синяя маленькая лампочка, и они ознакомили всех о наступлении полудня звоном, походящим на удары маленьких молотов о, соответствующих размеров, наковальню. Словно ожидая боя часов, как условного сигнала паук начал неспешное движение по ступеньке в сторону Бриана.

– О мать первородных! Зачем они зазвонили? – воскликнул тот. В этот момент Гилиас со всей расторопностью, на которую был способен, снял, сандаль, и направил удар в сторону восьмилапого тирана. Подошва хлопком поприветствовала ступень рядом с пауком. От удара тот подскочил и, поджав лапки, укатился за лестницу.

– Ты попал по нему? Нет! Я видел, не попал! – округлил глаза от переживаний Бриан, прижимая к груди «Страж Громвольда» словно талисман способный уберечь от любой беды. Гилиас тоже видел, что промахнулся, но начал демонстративно вытирать подошву о брюки, убеждая тем самым в успешности проведенного удара, и для пущей убедительности добавил:

– Да попал я по нему! Вылезай уже давай.

По лицу друга было видно, что он не верит в сказанное, но нежелание оставаться один-на-один в подвале с пауком который исчез из поля зрения, вытолкнуло его одним прыжком из подвала. Он резко захлопнул дверь и гневно произнес:

– Эти часы проклятые! Зачем так громко звонить!? Надо их было вообще выключить или сломать!

Гилиас на это спокойно сказал:

– Давай лучше вина отхлебнем, в горле пересохло. Оно ведь прохладное – отлично! Ты только девчонкам не говори ничего про паука. Будут потом его всю ночь в углах да складках одеяла замечать.

Бриан пожал плечами:

– Ну, они смогут ко мне присоединиться, если, что. Я спать в эту ночь не собираюсь. Этот паук точно ядовитый. Может даже смертельно. Страшней чудовища не бывает! – уверенно завершил он свою мысль. При последних словах, не смотря на жару, холодок пробежал по коже Гилиаса. Вид у него стал встревоженный. Бриан заметив это, спросил:

– Ты чего такой стал? Словно сам не свой?

– Не знаю… Как-то не по себе стало после твоих слов. Даже «мурашки» по коже пробежали. Тревожно стало… Ладно! Идем, проверим, насколько мясо пропиталось в маринаде – махнул рукой Гилиас, развеяв тем самым призраки беспокойства. Впереди ждет веселый вечер, нечего печаль нагонять.

IV

Ближе к шестнадцати часам вечера к братьям присоединился их общий друг Эридор, эльф – полукровка, с которым они познакомились в случайной драке с хулиганами, около шести лет назад. Мать его является человеческой крови, а вот отец представитель рода пограничных эльфов далекого Заскалья. Он был высок. Кожа его носила оттенок легкой бледности. Светлые волосы уложены аккуратной прядью, на эльфийский манер. И яркие, словно горящие в ночном небе янтарные глаза. Учился он в Универсариуме на факультете «Аналитической магии» по специальности «Механический телекинез с элементами прикладной молниилогии». Однако обучение это было, ему не по душе и потому особых успехов в этом он не достигал. Получал средние отметки и очень любил веселиться, отдыхать с друзьями и забывать об учебе, воспринимая ее как нечто обременительное и абсолютно бесполезное. Учился лишь только из уважения к родителям, но как говорилось ранее, без особого энтузиазма. В общем, являлся обычным протирой штанов о студенческую скамью.

И вот он заглянул к своим друзьям, как было оговорено заранее, но пришел на час раньше. С собой он нес бутылочку «Лунный Зенит» – настойку на лепестках Эльсуса голубого цвета. По легенде цветок этот был принесен эльфийским богом Эльсусом с Луны, чтоб лечить живых от всех болезней, однако, попав на Осколок Мира, утратил почти все свои свойства. Но Эридор не верил в эти сказки, ему просто нравился сладковато-терпкий вкус «Лунного Зенита» и мягкое охмеление, которое он приносит.

Калитка была не заперта, и Эридор спокойно проник на дачу. От калитки вела, выложенная белым камнем, широкая тропинка, петляющая через сад и, выпрыгивая из него, уходила к дому, упираясь почти в порог. Гилиас и Бриан сидели в креслах, чуть поодаль от сада на специально подготовленной площадке выстеленной из квадратных плит каменного дерева коричневого цвета, и, попивая вино, любовались видом Земли. Она же словно девица, которой восторгаются, показывала себя во всей красе на безоблачном голубом небе, занимая пятую его часть, сверкая белой шапкой северного полюса. Южный полюс застенчиво прятался за горизонтом. Атмосфера ее была кристально чиста и позволяла рассмотреть мельчайшие детали материков, граней океанов, морей и извилины рек.

– Таким пейзажем можно наслаждаться вечно. Сегодня она особенно четко видна. Не может быть, чтоб на Земле никто не жил… А помнишь, ты рассказывал, что с горы видно как Осколок прокалывает Землю! – заинтригованно говорил Бриан.

– Конечно, помню. Этому нас в Универсариуме учили. С самой высокой горы Заскалья видно как острый край Осколка вгрызается в Землю в районе этого округлого континента. Ученые маги выдвигают гипотезы, что на земле имеется жизнь, однако она имеет примитивные формы иначе мы с ними или они с нами давно вступили бы в контакт.

– А я помню, читал, про одного ученого гнома. Он, в свой станковый огромный оптикуляр, рассмотрел на Земле что-то наподобие дорог. А, позже, движущиеся по ним точки и серо-белые нагромождения напоминающие города. Представь, что там тоже живут! Как они могут выглядеть? Может, они и не хотят с нами вступать в контакт? Может это города Богов? – с загадкой в голосе предположил Бриан, воображением уже давно исследовав земную поверхность и увидев живущих там фантастических обитателей.

– Я думаю, что город Богов должен быть намного больше. Его видно должно быть не вооруженным глазом. Может таких размеров как сам континент, в котором торчит Осколок… А может и как вся планета. Этот гном явно хлебнул «Страж Громвольда» перед рассмотрением Земли! Или захотел, чтоб про него все говорили! – уверенно завершил мысль Гилиас. Бриан насмешливо покосился на друга:

– Еще бы. Пьяный гном выложил состояние за оптикуляр для глубокого обозрения Земли только, чтоб все о нём говорили?

Гилиас неоднозначно пожал плечами. Бриан еще раз усмехнулся, и помотал головой, удивляясь антипатии своего друга к гномам. За их спинами послышались шаги.

– Привет-привет дознатели планет! – радостно поприветствовал друзей Эридор. Они выпрыгнули из кресел и наперебой приветствовали гостя:

– О! Привет! – протянул руку первый Бриан.

– Как добрался? Привет! Нормально? – это уже Гилиас.

– Нормально в принципе. Только мой нектар богов нагрелся.

– А что это? – прищурил глаза Бриан.

– Это то, что я взял лично для себя, так что без обид. Это «Лунный Зенит», вещица довольно таки дорогая, особенно для студента. Угощу только капелькой каждого и все – пояснил Эридор, деловито подняв указательный палец.

– Ну, с такими аппетитами ты явно улетишь, сегодня на Луну, – посмеялся Бриан.

– Ты кстати девчонок не встречал по пути? Говорили, что пораньше придут, и все еще нет их – взволновался Гилиас.

– Нет, не встречал. Кроме двух собак и беспризорника – никого. Да что тут беспокоиться полчаса ходьбы и на даче?

– Ну… – многозначительно протянул Гилиас, не утрачивая беспокойство в голосе.

– Кстати, морозильник[2]2
  Морозильник – контейнер прямоугольной формы с сигнальными лампами трех цветов для охлаждения продуктов. Изначально разработанный для понижения температуры молекулярных решеток нестабильных глубинных элементов обрабатываемых импульсами магии огня. Приводится в действие потоками управляемой энергии. Широкое распространение получил в быту у всех цивилизованных рас на Осколке Мира.


[Закрыть] работает?

– Еще нет. Энергию не дали до сих пор, – огорчил Гилиас.

– Можно конечно в подвал, но там паук, – предостерег Бриан.

– Большой? – осторожно поинтересовался Эридор, сжав губы. Бриан кивнул. Эридор улыбнулся и уверенно сказал:

– Что ж тогда подождем энергию. А сильно охлажденные напитки пить – можно горло простудить!

Гилиас усмехнулся. Эридор добавил:

– Я кстати с утра Трала видел. Он, по всей видимости, собирался купить технокат[3]3
  Технокат – очередное изобретение гномов, получившее массовое распространение во всей цивилизованной части Осколка Мира. Это средство передвижения в различных вариациях от двух до восьми колес, приводимое в движение по средством цепей, шестеренок рам передач и потоками управляемой энергии. Изначально было разработано как мобильная боевая единица для войны с Ордой Зеленокожих.


[Закрыть]. Или купил, он так спешил, что я не совсем понял, – сообщил новость Эридор.

Только прозвучали эти слова, со стороны калитки и заборчика стала слышна какофония звуков: девичий смех, мужское негодование, щелчки и механические хлопки, словно дерево бьется о металл.

– По голосу, похоже, что Трал. Да? – неуверенно предположил Бриан.

– Точно он! И видимо девчонок по дороге встретил и подвез на новеньком технокате – улыбнувшись, подтвердил предположение друга Эридор. В калитку вбежали подтянутые брюнетки в легких одеждах голубого и розового цвета, смеясь и держась, друг за дружку как за опору. Это были две сводные сестры, общим у них был отец. Младшая Эфира, и старшая Таира. Подруги Гилиаса и Бриана с детства. Будучи детьми и подростками они ничем не отличались от своих друзей мальчишек, так же лазили по деревьям, дрались и махали палками, представляя, что это меч. И лишь совсем недавно, чуть меньше года назад они стали меняться, превращаясь в настоящих девушек. Бриану это очень не нравилось. Гилиас не высказывался на этот счет.

– Ой, приветики мальчики… Приветики… Ой, не могу… И я не могу!

Наперебой смялись и радостно махали девушки друзьям. В калитку вошел Трал, еще один друг, который стал таковым после драки с Брианом в детстве – невысокий крепыш с карими глазами. Лицо и походка явно выдавали в нем недовольство:

– Гилиас куда можно будет пристроить это корыто… Купил такой ширпатреп, что самому за себя стыдно. Рваный носок, а не технокат! – выпалил Трал, и на последних словах сплюнул в сердцах. Это еще сильней раззадорило сестер. Три друга пошли навстречу ему и девушкам, обнявшись, и поприветствовав друг друга, всей компанией, вышли осматривать приобретение Трала.

На дороге перед заборчиком стоял довольно побитый временем и дорогами трехместный, трехколесный технокат с небольшим прицепом. Коричневая облупившаяся краска и не менявшиеся, видимо еще с завода, скаты с прожелезнённой резиной составляли печальное мнение об этом средстве передвижения.

– Сколько ты заплатил за…это? – скривив губы, поинтересовался Гилиас.

– Двести! – возмущенно ответил Трал, взмахнув руками. Этот ответ никак не повлиял на Гилиаса, и он для уточнения спросил:

– Это много?

Трал наполовину возмущенно, наполовину удивленно посмотрел на своего друга. Понять этот взгляд было не сложно, и Гилиас пояснил:

– Я в этом просто не разбираюсь. Меня, в принципе, технокаты никогда особо не интересовали.

– Как в принципе все великолепные вещицы, которые делают гномы, – вставил Бриан, подшучивая над старым другом. Девушки дружным смехом поддержали шутку. Гилиас махнул на них рукой. Трал, не понимая шутки или не вслушиваясь в нее, с недовольством глядел на свою покупку.

– А чего это вы, так смеялись когда приехали? – поинтересовался Гилиас.

– Ой, ха-ха, сил не было сдерживаться уже – стала с усмешкой пояснять Эфира.

– Мы только вышли на дорогу за леском, а там Трал стоит на своем, ха-ха-ха, этом самокате и довольный такой машет нам. Ха-ха-ха, – дополнила Таира.

– Да, довольный такой! Улыбка так и расплывается по всей дороге, – улыбаясь, добавила младшая Эфира.

– Мы его заметили, машет в ответ. Он начал в нашу сторону ехать. Ха-ха-ха, разогнался так. Ха-ха-ха! А потом кааак остановиться резко, что аж подпрыгнул и как-то неловко и медленно вывалился из седла а-ха-ха-ха, – продолжала, заливаясь объяснять Таира.

– А-ха-ха-ха, – поддерживала ее младшая сестра.

– Да я вообще не понял, что произошло! Просто бац! И стал. Вроде на тормоза резко нажали, – подняв брови, стал объяснять Трал. Теперь уже почти смеясь, слушали его объяснения Эридор, Гилиас и Бриан.

– Так дальше – хуже, – махнула ручкой младшая сестра и продолжила:

– Он снова залез на свой технокат, и крича нам: «Я сейчас, стойте там» начал снова ехать, и тут у него заклинило руль или что-то другое произошло, но он начал ездить кругами. И, ха-ха-ха-ха-ха, с каждым кругом все быстрее.

– Это кошмар был, какой то! – возмущенно добавил Трал. Рассказ продолжила старшая сестра:

– Потом он остановился. Что-то там покопался в двигателе и сказал, чтоб мы садились. А мы же все пытаемся не смеяться. Держимся. Ну вот, расположились по удобнее. Едем, разговариваем…

– И тут, перед самой дачей у него выпадает какой-то скомканный клочок бумаги из кармана и попадает между ногой и бортом техноката. Трал сделал такие большие глаза, заметив это, ха-ха-ха и потянулся ее достать, не следя за дорогой, ха-ха-ха… – перебила старшую сестру Эфира но, засмеявшись, не закончила и продолжила снова Таира:

– … Нагнулся ее поднять, а тут ямка на дороге. Мы все подскочили, что дух захватило. Но вот Трал выше всех подскочил и чуть не слетел с седла, ха-ха-ха! И видимо так примерился задом о сиденье, что скорчил непередаваемое лицо, ха-ха-ха!

– А каким тонким голоском выкрикнул проклятия, ой не могу ха-ха-ха, как у котенка голосок был. Это надо было только видеть. И мы уже не могли держаться и начали вовсю смеяться. Закончила пояснения Эфира, и продолжила с сестрой смеяться. Трал скорчил гримасу, изображая поделочный смех, добавив с ноткой сарказма:

– Ха-ха-ха, как потешно! Мне больно было вообще-то. Только смеяться и можете. Бумага, что выпала – это договор о купле – продаже техноката.

Таира ласково погладила Трала по плечу:

– Ну, извини Тралик, нам тебя жалко… просто это было очень смешно… Ха-ха-ха.

И снова девушки залились звонким смехом, пролистывая смешные моменты происшедшего в памяти. Трал махнул на них рукой, повернулся спиной и нахмурившись, добавил:

– Больше вообще катать не буду!

Теперь засмеялись все. Гилиас прервал смех начинающий всерьез задевать Трала:

– Так, хорошо. А музыку ты захватил?

Трал рад был тому, что тема переключилась с него на музыкальный аппарат. Он подошел к прицепу и раскрыл материю, в которой что-то бы было завернуто. Взору всех предстал поношенный музыкальный аппарат. Представляя собою трапециевидной формы, контейнер полметра высотой со съемной верхней панелью и не плотно прилегающими друг к другу сегментами корпуса, через который просматривались синие и красные, хаотически размещенные кристаллы. Особого названия это устройство не имело. В основном все говорили: «музыку захватил» или «берем музыку с собой», подразумевая именно это удивительное устройство. Изначально оно было разработано человеческими магоинженерами. И оборудовано на совместных с гномами заводах. Служило оно для определения качества изготовления деталей малых и средних размеров, в том числе и шестерней механизмов, по средствам циркулирующего внутри контейнера воздуха, пропитанного энергией синих и красных кристаллов. И вот, однажды, один предприимчивый рабочий по имени Семеридж подметил, что при нахождении дефектной шестерни в рабочем контейнере начинают возникать различные мелодичные звуки, похожие на музыку. Не имея слуха и не обучаясь в музыкальных школах, он смог высечь на шестерни дефект таким образом, что вышла музыкальная композиция, которая просто очаровала начальника цеха – гнома Дровальда, который в дальнейшем всячески сопутствовал продвижению этого, ставшего музыкальным, аппарата в массы. Вскоре Семеридж вместе с Дровальдом организовали свою контору по продаже музыкальных аппаратов и музыкальных шестерней, став через полтора года одними из богатейшей элиты Новой Независимой Человеческой Республики.

– Надеюсь, встряска не повлияла на музыку, – сказал Трал. Достал несколько шестеренок разного диаметра и толщины, серебристого и золотистого оттенков с многочисленными глубокими узорами и сквозными отверстиями и начал их осматривать.

– Видимо все нормально, – заключил Трал, окончив осмотр, и добавил: – Здесь кстати, и гномьи композиции – для танцев, и наше человеческое и эльфийского немного.

Потом снял верхнюю панель у музыкального аппарата и погрузил в него шестеренку самого меньшего диаметра, покрутил ручку на одной из панелей, а потом на другой нажал кнопку. Раздалась дивная и плавная музыка нарастающих басов с металлическим оттенком.

– Классно! Правда? – заметил Эридор. Трал улыбнулся и кивнул.

– А что так тихо будет играть? – заволновалась младшая Эфира. Трал гордо поднял голову и с легкой надменностью добавил:

– На моем аппарате можно очень громко делать! Всех соседей разбудим!

И произведя очередные манипуляции с аппаратом, многократно добавил громкости. И уже на повышенных тонах, чтоб его было, слышно сквозь создавшийся гул музыки добавил:

– А ночью он изнутри светится красным и синим. Вообще здорово!

Гилиас убавил громкость и скомандовал:

– Так всё! Закатываем технокат в амбар и идем уже жарить мясо. Пошлите развлекаться!

Все с радостью восприняли команду. Девушки, словно бабочки, впорхнули обратно в калитку, а ребята, открыв ворота, дружно закатили новоприобретение Трала, как и было предложено, в амбар. А когда закрывали ворота на дачный участок, проникли два рыжих кота с поднятыми хвостами, предчувствуя мясные угощения, и видимо, обдумывая какую тактику лучше применить к отдыхающим, чтоб больше ухватить угощений: ласковых, милых и бедных котиков или вороватых, наглых котов.

V

Вечер плавно начинал сменяться ночью. Звезды украсили собой гладь ясного ночного неба. Огромный полумесяц на две третьих показывался из-за горизонта. Поверхность Земли, укрытая матовой туникой наступающей темноты зашедшего Солнца, была усеяна редкими белыми и желтыми огоньками.

В молодежной компании веселье уже подходило к завершению. Еще играла музыка. Синие и красные кристаллы музыкального аппарата мигали яркими огнями, в такт музыке, зазывая энергию веселья. Таира с Эридором танцевали, подчиняясь голосу вина в крови. Гилиас ворочал затухающие угли костра, дожаривая оставшееся прекрасно замаринованное мясо, распространяя, через дым, аромат, вызывающий аппетит, даже если желудок не был пуст. Бриан и Трал энергично о чем-то общались, с Эфирой, весело смеясь. Но, как и угли, которые имеют свойства превращаться в пепел, хоть и кажутся переполненными внутренним жаром, так и внутренняя энергия веселья отдыхающих отдавала свои последние импульсы, неумолимо исходя на нет. Гилиас переместился в кресло, маленькими глотками уменьшая вино из своего стакана. На расположенном рядом кресле расположился Трал. Эфира оперлась о спинку кресла Трала. Бриан присоединился к танцу Эридора и Таиры зажимая в руке, почти пустую бутылку «Лунного Зенита», которая в темноте светилась легкой, голубой аурой.

– Здесь так красиво и спокойно! – мечтательно протянула Эфира. И вздохнув полной грудью, добавила:

– Эти звезды, эта Земля! Земля прекрасна ночью со всеми этими огоньками на ней. Что это за огонечки? Может Ангелочки? Всегда хотела побывать на Земле… – почти с грустью закончила девушка слегка надув губки.

– Ой, Эфа, церковь очень плохо относиться к таким желаниям. Триста лет назад за такие мечты можно было угодить в темницу.

Мягко спускал с облаков на землю девушку Гилиас.

– Очень плохо…там, я думаю, красиво очень. И как с нее смотрится наш Осколок Мира, представляете?

– А я думаю эти огни на Земле – это души героев. Вот точно! За героев! – предложил тост Трал, и отхлебнул вина.

– Нет, эти огни – это зло! Вот честно так думаю, что-то злое. Не зря же церковь запрещала так сильно раньше помыслы о Земле. Она же считала, что все зло исходит с Земли. Так ведь Гилиас? – подключился к беседе Бриан, слегка пошатываясь.

– Ну конечно. Не спроста за Заскальем, в сторону Земли вся местность заселена жуткими тварями и Ордой Зеленокожих. Это точно неспроста – поддержал друга Гилиас. Трал слегка скривился:

– Да нет же! Что-то вы оба прямо краски так сгущаете, так что страх берет. Какие твари жуткие? Герои это!

И снова отхлебнул вина. Эфира махнула кистью ручки, с легким недовольством и добавила:

– Ой, да ну… глупости какие-то! Там красиво. Интересно к Земле можно дойти?

– Еще не одна экспедиция не вернулась оттуда. Ни одна! – вскинул бровь Гилиас и поучительно кивнул головой. Эфира снова махнула на него ручкой, ответив: