Текст книги "Звание Баба-яга. Потомственная ведьма"

Глава третья
День первый, ну очень безалаберный, продолжается. Количество и качество неприятностей резко возрастает

Подумать как следует мне не дали. В дверь загрохотали кулаком, и Атаний грозно закричал:

– Вия, ты здесь?

– Ну здесь, – буркнула я и отодвинула задвижку.

Дверь распахнулась, и в ней, как в раме, нарисовались два гнома.

Один – с растрепанными волосами и в присыпанной опилками жилетке, второй – с разводами от слез на лице. И оба с широко распахнутыми зелеными глазами и разинутыми ртами.

Такое впечатление, что они еще никогда не видели Бабок-ёжек.

Стою. Жду.

Минута прошла, вторая…

Рты открыли, сглотнули, мекнули… и снова молчат.

Только выражение глаз поменялось. Из ошарашенно-изумленного перешло в непонимающе-настороженное.

– Ну и зачем я вам так срочно нужна была? – уперев руки в бока, спрашиваю братцев, когда мне надоело стоять оловянным солдатиком.

А действительно, чего это я стою? Где тут кресло?

Отвернувшись от гномов, танцующей походкой добираюсь до кресла и, грациозно опустившись в него, закидываю ногу на ногу.

Эх, сейчас бы мне для шарма тонкую сигарету в откинутую руку, но я на дух не переношу табачный дым. Поэтому вполне подошла обычная шариковая ручка. Кручу ее в пальцах и наслаждаюсь занимающимся заревом на гномьих ушках. И как я раньше не заметила, что они у хозяев чуточку похожи на кошачьи?

Наверное, потому что у самой подобные были.

Ну и долго мне еще, интересно, ждать ответа на простой вопрос?

– Эй, гномы! Чего стоим, чего молчим? Последний раз спрашиваю – зачем вы меня искали?

– Мы тебя не искали, – честно смотрит мне в глаза осмелевший первым Талм. – Мы искали Вию.

Так, а я, по их мнению, кто?

Озвучиваю свой вопрос, и гномы снова надолго зависают. Ни дать ни взять «Мейл.ру» в час пик с моего модема.

– Не знаем, – настороженно бурчит наконец младший, и мне хочется одновременно расхохотаться и умиленно погладить его по зеленоватой гриве.

– Совсем?

– Угу, – угрюмо поддакнул старший.

– И даже подозрений никаких?

– А что такое «подозрений»? – делает шажок поближе Талм. – А ты кто?

Ну вот и вопрос по существу.

– Подозрения – это догадки. А я и есть Вия, недогадливые вы гномы.

Эй! А что это вы нехорошо так насупились? И чего так, крадучись, ко мне двинулись?

А, поняла, не дура. Не поверили. Ну так я вам докажу. Черт, а как именно я это сделаю? У меня ведь даже ленточки с хвоста на память о бело-пушистом облике не осталось.

Гномы тем временем уже меня почти окружили, и судя по всему, готовятся напасть. Ну что ж, хочешь не хочешь, придется колдовать. Махнула рукой, буркнула пару слов и жду. Вот сейчас подействует, и они застынут на полушаге. Недолго в таком состоянии пробудут, но мне вполне хватит времени, чтобы объяснить им трагическое недоразумение.

Сижу. Жду. Ну вот сейчас… ну давай же… А они как крались, так и крадутся.

Нет. Уже не крадутся…

– Ой! Ай! Вы, тупицы зеленоволосые!.. Отпустите, дурни колхозные!.. Ты что делаешь?!.. Ой, на ногу! Мм… У-у-у!..

– Попалась ведьма, – довольно хмыкнул Атаний и, похлопав меня тяжелой ручкой по плечу, скомандовал: – Беги, Талм, зови старосту, я ее пока посторожу.

Тупица. Идиот. Болван.

Это еще самые ласковые из прозвищ, которыми я мысленно награждала Атания, с донельзя самодовольным видом расположившегося на моей кровати.

Тогда как я, с накрепко примотанными к груди руками и связанными ногами, а главное, с куском тряпки во рту, сидела в кресле.

И с ужасом наблюдала, как он сначала рассматривает мою метлу, потом старается оторвать от нее сиденье, а потом… Нет! Только не это!

А гном уже подтянул к себе мою сумку и пытается сообразить, как открыть застежку.

А ведь если он ее откроет… Ох. Лучше не думать о последствиях. Там столько зелий и заговоренных предметов, что тут будет просто море крови. И тогда у меня появится один, но могущественный враг – клан лесных гномов.

Думай, Бабка-ёжка, думай. Ты ж не зря свой хлеб с маслом и икрой на завтрак кушаешь… Что я там недавно про кровь говорила? Ну, уж если не это, то не поможет ничто.

Я с трудом подтянула к себе палец, тяжело вздохнула, заранее пожалела себя любимую, вытолкнула изо рта тряпку и куснула со всей дури.

– Ты что это там делаешь, ведьма? – отбросив в сторону сумку, рванулся ко мне Атаний.

«Поздно», – злорадно хмыкнула я, чувствуя, как по телу прокатилась уже знакомая волна резкой боли. Да и не такой уж резкой, как в первый раз. Видимо, организм постепенно привыкает.

Атаний охнул и отступил назад, а я опустила вниз лапы и спрыгнула с кресла, удивляясь, куда делись стягивающие меня веревки.

«Наверное, туда же, куда раньше исчезали метла и сумка», – само пришло в голову понимание.

Первым делом я кинулась к сумке и отодвинула ее подальше от беспардонного гнома. Потом зубами подтащила к ней метлу и села рядом, бдительно поглядывая на оторопевшего Атания.

Попробуй только сунуться, фашист, узнаешь, какой длины у ёжек когти.

– А… – растерянно попытался что-то выяснить гном, но тут раздался топот нескольких пар сапог, и в комнату ворвался Талм.

А за ним староста и еще несколько плечистых лесорубов.

– А где… – уставился на пустое кресло младший и вдруг заметил на кровати меня. – Вия-а-а!!!

– Ррр! – злобно оскалила я зубы на рванувшегося ко мне парнишку. – Не подходи, предатель.

– Вия… это же я… Талм… – озадаченно остановился он. – Ты что… меня не узнала?

– Прекрасно узнала, предатель. Втерся в доверие, лгун, а как только я в человека превратилась, сразу с веревками набросился. Не подходи! А то я за себя не отвечаю!

– Нет… этого не может быть… – На его глазах снова висят слезы, но меня этим больше не проведешь.

Не там лохушку искать вздумали, господа лесоводы.

– Может… – виновато бормочет Атаний. – Я сам видел, как она снова в метаморфа превратилась.

– Вия… – в зеленых глазках плещется раскаяние, – но мы же не знали!

– Опять врешь, – злобно рычу я. – Как это не знали, когда я сама вам сказала, что это я?

– Мы не поверили… – На низко опущенное лицо волной свешиваются зеленоватые волосы.

– Потому что сами привыкли все время врать. Вот и другим не верите, – отрезала я. – Я к вам со всем добром, гномку эту выдала, твоих друзей развлекала, а ты на меня с веревками. А если бы я перекинуться не успела, что вы со мной делать собирались? Ну, рассказывайте.

Атаний огорченно пыхтит, у Талма слезы уже ручьем, но я все дожимаю. Пусть пораскаиваются, им полезно.

Они же не представляют, как я перепугалась на самом деле. Сразу историю своего мира вспомнила, когда даже не по подозрению, а по простому наговору, по доносу завистливой соседки или похотливого гаденыша женщины шли на страшные муки и на костер.

– Вия, – решил наконец вступиться староста, – ты прости их, ничего плохого мы бы не сделали. Мы всегда проверяем, если кто подозрительный попадется… А ты правда можешь вот так, когда захочешь, в человека превращаться?

Ага. Фигушки вы меня обдурите. Я-то до сих пор помню, что в человеческом виде накрепко связана веревками.

– Могу, но не буду. И вообще, минуты лишней с вами не останусь. Утречком пораньше и улечу, а сейчас выходите все отсюда, я устала.

Командую ими, а сама поглядываю – успею в окно, если что, выпрыгнуть? И сумку бы прихватить не помешало. А вот метла сама прилетит, такое на ней заклятие.

Но гномы послушно помаленьку из комнаты вышли и дверь за собой прикрыли.

Так, это хорошо, что я сейчас снова кошка. Слух у меня в этом облике намного тоньше. Подкралась к двери, ухо приложила – все они ушли или нет?

Нет, не все. Кто-то неподалеку потихоньку носом хлюпает, и я даже точно знаю кто.

Но на жалость больше не поведусь, хватит, дожалелась. Они, может, и правда ничего бы плохого не сделали, только я вовсе не мышь белая, чтобы позволять над собой эксперименты проводить.

И про утро я им специально заливала, вот сейчас соберусь, на метлу сяду… только меня и видели.

Достала я зубами из сумки булавку и долго мучилась, прежде чем придумала, как ее пристроить к спинке кровати, чтобы можно было быстро палец уколоть.

А потом снова произвела над собой знакомый ритуал и оказалась лежащей на постели лицом вниз. Со связанными руками и ногами. Ох же и бестолковая! Опять не подумала, что человеком так лежать мне будет неудобно.

Безобидное и почти не требующее магии заклинание для клубков само всплыло в памяти, и через миг веревки лежали у моих ног, смотанные в два ровных мотка.

Так, теперь займемся подготовкой. Настроение у меня боевое, только всхлипы за дверью начинают на нервы действовать. А не слишком ли я поспешила окончательное решение принимать? Ну да ладно, сначала дело, потом все остальное. А приготовить мне нужно многое.

Достать из потайного кармашка простенький на вид мешочек, развернуть. Некоторые, самые необходимые в дороге предметы рассовать по карманам, остальное рассортировать по степени нужности.

Подправить макияж и прическу, брызнуть духами, протереть углом коврика ботиночки… ну вот я и в ажуре. Засунуть сумку в мешок вместе с курткой и метлой, шепнуть заветное словечко – и у меня в руках небольшой кошелечек в виде кисета.

Его я повесила на шею, под платье, проверила еще раз, все ли предусмотрено, и вперед.

На кухню, разумеется.

И не важно, что сначала я собиралась улететь отсюда немедленно. Зато, поразмыслив, решила дать гномам второй шанс.

В чужом мире нужно быть крайне осторожной, если хочешь выжить, а я очень хочу. Потому и останусь тут до утра. А утром раздобуду местную одежду, запасусь едой, и неплохо бы разжиться здешней валютой, боюсь, моя карточка туземных банкиров не впечатлит.

– Так что радуйтесь, гномы, сегодня мы идем к вам, – открывая дверь, пробормотала я и сразу наткнулась на опухшие от слез глазенки Талма.

Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, что не должны мужчины плакать?

– Ну, будут меня тут кормить или как? – совсем невоинственно интересуюсь, разрываясь в душе между желанием потрепать утешающе эту несчастную глазастую голову и остатками мстительности.

Ну да, грозная я. Как гроза летняя. Налетела, пошумела, дров наломала и растаяла в умытом небе.

До следующего раза.

– Будут! – вспыхнули радостью зеленые глазки.

Гном с готовностью вскочил и рванул впереди меня по лесенке, а я потопала следом, испытывая огромное сожаление, что все же не решилась его погладить.

М-да, весна, что ли, на меня так расслабляюще действует или это наша извечная бабско-ёжская жалостливость не ко времени проснулась?

Так усыпить ее срочно тройной дозой самых суровых наговоров! От жалости слабость, а мне сейчас слабой быть никак нельзя.

Слабыми в чужих мирах дороги мостят.

Ой, а кто же это у нас на кухне такой нарядный гуляет? Я от изумления едва не споткнулась.

Рубашечка белоснежная, волосы русые, с прозеленью, по плечам, рубашечку распирающим, шелком промытым рассыпаны…

А зеленые глаза смотрят с тревожным вопросом – мириться я пришла или ссориться?

А вот ни то ни другое. Как с вами обращаться, это я еще по вашему поведению посмотрю. Но это раньше я была у вас на положении бедной родственницы, теперь я – Баба-яга в тылу врага, и тактика будет соответственная.

– Вия спрашивает, кормить ее будут? – счастливо сияет наивными глазками меньшой, и старший, светлея лицом, немедля пододвигает мне стул.

И начинает ловко уставлять стол тарелками и мисками.

Вот давно пора было так-то. А то на полу кормить собирался. Нет, не забыла я еще про это: пусть и незлопамятная, но не до такой же степени.

Вилки у них хоть и двузубые, но имеются, а вот ножей не видать. А куски мяса… ну, когда я в кошачьем облике, то в самый раз, а вот подкрашенными губками аккуратно не поесть.

– Ножика нет? – спрашиваю в никуда, загадывая, кто из них первый за ножом помчится.

Рванули оба. Но нечто более приемлемое притащил Талм. Такой кухонный ножище, какими капусту по осени в деревнях рубят. Не все, конечно. До кого цивилизация дошла, те в комбайне крошат.

Зато Атанчик чего приволок… Свой загадочный то ли топор, то ли кувалду. Нет, не отправила я его обратно. Любопытство мне бы этого в жисть не простило.

Я инструментик из чехла вытащила и обомлела. Красота. Вот бы мне такой на хозяйство.

Что значит «зачем»?

Не знаю.

Но что дома я бы ему применение нашла, отчетливо понимаю. Может, просто на коврике повесила бы, гостей пугать. И то польза.

На что он похож? Хм. Да ни на что. С одной стороны ровный, как топор, и острый, аж синевой отливает. А с другой – закругленный и с зубьями. О, вот ветки в садике старые пилить! Хотя, пожалуй, великоват, руки уже оттянул… Я топорик аккуратно в чехол убрала и хозяину вернула.

– Замечательный, – говорю, – у тебя инструмент, только мне и ножа довольно.

И так он от этой похвалы разулыбался, что я даже загляделась. И что, спрашивается, ходит человек, то есть гном, с мрачным лицом, раз у него такая улыбка в запасе обалденная? С такой улыбкой только в шоу-бизнесе работать, а не лес валить.

Ну, поужинали мы. Сказала я спасибо и в свою комнату уйти хотела, да посмотрела в несчастные глазки меньшого… и не пошла. Вместо этого уколола палец ножом и слизнула алую каплю.

Идем, гном, погуляю с тобой напоследок.

Нет, на улицу мы не пошли, уже стемнело, а подсветки и фонарей вдоль тротуара тут не предусмотрено.

Повел меня сияющий от счастья гном вверх по лестнице. Ну, дошли, вот и верхняя площадка, вон моя комната, вон еще две двери, вон шкаф… эй, гном, и что ты такое придумал?

Ой, оказывается, кое-что занятное. Шкаф открыл, а там лестница на чердак.

У, как интересно. Лезли, пока до люка не добрались, распахнул его Талм, а там…

Дыра прямо в звездную пропасть.

Вылезли, огляделись… Эх, жаль, фотоаппарат в мешке, а мешок у меня имеется, только когда я в человеческом облике.

Небо темно-синее, звезды крупные, и узор незнакомый, мы, ведьмы, в звездах разбираемся.

И так мне грустно стало, хоть плачь. Что я здесь делаю, в этом чужом мире, на чужой крыше, когда у меня в родном мире своя собственная есть?

Но тут из-за дальней горы краешек чего-то желтого показался – как сливочным маслом по сердцу.

Луна. Ты и тут такая же, родимая моя, первый помощник Бабок-ёжек.

– Вия, ты чего так вздыхаешь? На нас обижаешься?

– Нет, глупый гном, луной любуюсь. У нас она точно такая же. Как вы ее зовете?

– Селия.

– А мы свою – Селена. Похоже, правда? Расскажи про свой мир, что знаешь.

Хитрый гном поближе подобрался, за ушком меня чешет… мр-р-р… пр-р-риятно… и потихоньку рассказывает…

– Мир этот Тезаром зовут, и еще у всех стран свои названия есть. Мы свой дивный лес зовем Даротом, летом живем на стоянках, а зимой перебираемся в город.

– О, – встрепенулась я, – у вас и города есть? А чем вам тут зимой плохо?

– Сюда зимой возвращаются из степи волки и метаморфы, – раздался за спиной голос Атания, и я даже оглянулась – не показалось ли. – У нас с ними соглашение, мы их не трогаем, а они за это наши дома стерегут. Конечно, приходится после них мыть и проветривать, они в морозы тут ночуют, зато никого чужого и близко не подпустят. А города наши – в горах, там летом женщины да малые дети остаются, ну, еще старики древние. Они надежно укрыты и скалами, и стенами, там женщины в безопасности.

«Это значит, здесь они в опасности», – перевожу я для себя. А что же тогда те делают, кого я на кухне видела? Но Атаний ответил на вопрос прежде, чем я его задать успела.

– Сюда на лето приходят те, у кого нет ни детей, ни постоянного мужа. Ну и совсем молодые девчонки, присмотреться, кто как работает, – осенью, когда в город возвращаемся, у нас пора свадеб.

«И тут почти как у нас», – киваю я и вдруг замечаю, как из-за вершин деревьев выкатывается голубой шар и споро движется по небу немного ниже луны.

– Ох! Талм? А это еще что такое?

– Это Афель. Она всегда выходит после Селии, но потом ее обгоняет и первая скрывается за лесом.

– Что… вторая луна?

– Ну да. А у вас только одна?

– Одна.

Я расстроена дальше некуда, и лишь ласковая ладошка Талма, гладящая меня по головке, немного примиряет с такой несправедливостью. Едва нашла хоть что-то, похожее на родину, как на тебе, выкатилось это чудо голубое. Закрываю глаза и, удобно вытянувшись на прогретой за день деревянной крыше, вполуха слушаю рассказ гнома, попутно размышляя над своими проблемами.

А потом голос Атания, рассказывающего про каменные мосты и дворцы гномьих городов, начинает расплываться в звездной россыпи мягким туманом, незаметно поглотившим все тревоги и невзгоды ушедшего дня.

Глава четвертая
День второй, ну очень познавательный

Ну нет, так я не люблю. Когда солнце с утра в глаза прямо через веки светит. Эй, кто-нибудь, задерните занавеску!

Занавеску никто не задернул, пришлось отворачиваться. Фу, ну и почему моя любимая кроватка с ценным ортопедическим матрасом из иностранной соломы такая жесткая?

Эй… А где вообще кровать-то? Я что, на полу сплю?

В панике сажусь и распахиваю глаза…

Ох, ничего себе! Картина вокруг меня – фантастическая. В голубом лубочном небе зависли редкие ненастоящие кипы бледно-розовых облаков, а вокруг – только крыши домиков и огромные кроны дробов. Да еще виднеются вдали желтоватые скалы невысоких гор, облепленные по склонам темной зеленью.

Это что же, я так на крыше и уснула? И бессовестные гномы меня тут же и бросили?

Одну? Нет, вон почти рядом валяется большой серый кусок то ли кошмы, то ли пледа, а под ним – какая-то подозрительная кучка.

Так, и почему мне заранее не хочется знать, что лежит под кошмой? Вернее, кто?

– Вия, ты завтракать будешь? – От голоса, раздавшегося неизвестно откуда, я так и подпрыгнула.

Спину выгнула, зубы оскалила и сердито зашипела. Что за глупый вопрос, откуда я так умею? Всю жизнь с котами вожусь, даже мяукать могу так, что сами кошки в заблуждение впадают.

Тьфу ты, это, оказывается, Атаний голову из люка высунул. И мои зубы озадаченно так разглядывает.

Ну и как, понравились?

А вот сейчас я тебе скандальчик как закачу, так еще больше понравятся. Почему скандал? Да потому, что не люблю я, когда меня на ночь на крыше забывают.

Даже если кошмой при этом накрывают. А вдруг бы мне ночью куда пойти понадобилось? Куда, куда. Ежу ясно, куда могут по ночам женщины ходить.

НЕТ! Ответ неправильный. Туда я по ночам сама не хожу. Что я, девчонка зеленая, романтику вдоль улицы искать? Мне и без этого предложений хватает.

– Вия, – отважился наконец заговорить гном, – там маг пришел, ты с ним побеседовать хотела…

Остальное он кричит уже мне вслед.

Ах, как здорово бегать по лестнице кошкой! На двух ногах я спускаюсь намного медленнее. Хотя и непривычно бегать вниз головой, зато для кровообращения полезно. Наверное.

Маг оказался тоже гномом. Точно таким, какие все они в этом мире: высоким и подтянутым, с обалденными загорелыми плечами, выглядывающими из безрукавки странного фасона.

Он сидел на кухне и с аппетитом наворачивал кашу с мясом, а я потихоньку пристроилась у порога и осторожно его разглядывала. Возрастом, наверное, постарше Атания будет, и черты лица чуть пожестче. Но одновременно и тоньше, именно такие, от каких у меня разум напрочь отключается. Густые волосы тоже в хвостик завязаны и хотя цветом потемнее будут, но тоже с прозеленью. Даже потрогать захотелось… Стоп, Бабка-ёжка!

Ты сейчас на чужой территории, вокруг потенциальные враги, и никаких ля-ля тебе даром не нужно.

Забыла, что ли, как больно и обидно бывает, когда такие вот плечистые гномы уходят, даже не оглянувшись?

– Может, хватит меня оттуда разглядывать? – прожевав мясо, насмешливо буркнул маг. – Давай знакомиться.

– А почему нельзя тебя рассмотреть? – из вредности фыркнула я и, пройдя к столу, запрыгнула на скамью.

– Да смотри сколько влезет, только чего тайком-то? – невозмутимо ответил он и подтянул к себе очередной кусок мяса.

Ну и аппетит. Он что, три дня не ел?

– Полночи добирался, – словно подслушав мои мысли, пояснил маг. – Хотел на соседней стоянке заночевать, но, как получил известие про необычного метаморфа, сразу отправился сюда.

Ах как любопытно. Значит, между стоянками есть связь. И этот маг, который вовсе не так прост, как хочет показаться, даже не счел нужным это скрывать. Или специально сказал? Вот и гадай теперь. Но я ведь кошка, и выражение морды… ну не лицо же у меня в этом образе? Так вот, фиг он поймет по кошачьей морде, что именно меня волнует.

А если еще сыграть на стереотипах… Протягиваю лапу к миске и нагло утаскиваю самый аппетитный кусок мяса. Атаний, неизвестно когда успевший сюда добраться, торопливо подсовывает тарелку, и я, довольно урча, начинаю завтракать.

И пока специально для зрителей вылизываю жир с лапы, краем глаза примечаю, как разочарованно скривился маг. Ну-ну. Врачу все ясно. Рассказали уже, предатели зеленоволосые, и про вилки, и про нож.

А вот не нужно всему, что рассказывают про Бабок-ёжек, с лету верить. Такие уж мы есть – изменчивые и непостоянные.

– Атаний говорит, ты легко в женщину превращаешься? – запивая завтрак горячим чаем, словно вскользь интересуется маг.

– Ему виднее, – нехотя хмыкнула я, упорно продолжая вылизывать совершенно чистую лапу.

Хотя мне это занятие и не по вкусу. Очень. Непонятно, почему кошки занимаются им так усердно?

– Вия, – оглянувшись на помрачневшего Атания, в лоб спросил маг, ставя кружку на стол, – я тебе не понравился?

– А должен был? – привычно огрызаюсь я.

– Ну… – даже растерялся гном, – я же маг.

– А-а, – ехидно фыркаю в ответ. – Ну так это в корне меняет дело. Жаль только, не для меня. Лично я не понимаю, почему ты мне должен нравиться, раз ты маг.

О. Завис, родимый. Вот теперь я наконец вижу перед собой уже привычное гномье выражение лица.

Нет, эти гномы определенно напоминают мне провинциалов. Из не испорченной цивилизацией глубинки.

– Начнем сначала.

Надо же, какой упорный. Глядишь, и договоримся. Нет, я понимаю, это именно мне нужна его помощь, но почему-то всегда точно так же реагирую на всех мужчин такого типа. Слишком плечистых и уверенных в собственной правоте.

– Я маг, – объясняет он терпеливо.

– Уже давно поняла, дальше.

– У меня под присмотром четыре стоянки. Я лечу больных, решаю споры, слежу за безопасностью.

Круто. МЧС отдыхает. Но при чем тут мое отношение?

– Возможно, я смогу тебе помочь. Но ты должна мне все рассказать.

Ну вот оно и прозвучало, ключевое слово «должна». Вот один лишь маленький нюансик. Я это слово просто органически не перевариваю.

Против него бунтует вся моя свободолюбивая бабко-ёжская сущность. Да и не у одной у меня. Мы, Бабки-ёжки, все как одна не терпим ни принуждения, ни вот таких, невесть откуда взявшихся долгов.

– Ничего я не должна, – упрямо облизывая лапу, пробурчала я. – Это ты мне сначала объясни, как у вас тут дела обстоят, а потом уже я подумаю, о чем можно с тобой говорить.

Маг как-то растерянно оглянулся на угрюмого Атания, немного для виду подумал и согласился.

Оп-па, вот и попался, мачо леспромхозный. Значит, правильно я рассудила, что никуда ему не деться?

Видать, не каждый день попадают в Дарот Бабки-ёжки из чужих миров, да еще и умеющие превращаться в белых кошек.

И все его коллеги, сколько бы их там ни было, ему в жизни не простят, если мачо не найдет со мной общего языка.

На каком языке мы изъясняемся, до сих пор не знаю, но рассказчиком маг оказался отличным. Вот только новости меня совершенно не обрадовали.

Таких, как я, здесь называют ведьмами, и отношение к ним в разных царствах-королевствах различное. Кое-где терпят, а в большинстве не любят. Но есть и местности, где истребляют безжалостно, как сорняки.

А одно обстоятельство меня крайне насторожило. Вчера утром гномьи маги засекли сильное возмущение магического поля. Его волны пришли с разных сторон, и одна вспышка была замечена недалеко от этой самой стоянки. Точно в том месте, где нашел меня Талм.

И если все, что засекли они, сложить с тем, что знаю я, то…

Ох, лишеньки.

Скажите мне, кто-нибудь, что я ошибаюсь. Так я же все равно не поверю.

Неужто правду говорит мое предчувствие, что не одна я в этот мир загремела? Тогда рассиживаться мне тут и вовсе не с руки, бегом бежать нужно.

Вот только куда? Странный вопрос. На Лысую гору, разумеется. Такая в каждом мире, где магия еще сохранилась, имеется. На каждом материке своя. А на некоторых – и не одна. Внешне они могут быть совершенно не похожи, да и находятся когда где. Иногда на том же месте, где и у нас, а порой совсем в другом. Одни отмечены знаками, а иные бывает и с амулетом не сразу найдешь.

И если попали мои подружки в этот мир, то рано или поздно, но найдут они к Лысой горе дорожку. Всякому ясно, что лучше бы пораньше, но это уж как кому карта ляжет.

А вот карты-то как таковой у гномов и не оказалось. Возят они свои поделки по весне в приграничные деревеньки на ярмарку, выслушивают сплетни и новости, закупают то, что сами делать не умеют, и все.

Да только я по этим сплетням плана не составлю. Мне нужен источник понадежнее.

– Говорят, на юге, в горах, живет дракон, – сообщил Гарон. Это так мне маг представился. – Возможно, он знает, где тут Лысая гора, они вообще очень мудрые.

Ну да, пришлось объяснить, что мне туда добираться нужно. Чтобы дорогу домой найти. Зато про все остальные свои догадки смолчала, не стоит гномов заранее пугать.

Мои Бабки-ёжки – существа неординарные, непредсказуемые, и не нужно, чтобы кто-то это прежде времени понял. А то объединят силы, устроят охоту, наломают дров…

Нет, в том, что мы выкрутимся, я ни на миг не сомневаюсь. Но зачем вводить туземцев в расход и заранее сеять панику среди мирного населения? Ведь все это от них и так не уйдет.

– Вия-а-а-а!!! – несется сверху то ли рев, то ли вопль, а следом за ним скатывается по лестнице Талм.

Зеленоватые волосы во все стороны торчат, личико заспанное, губки дрожат, зеленые лужицы глаз глядят встревоженно.

Ну и кто это посмел обидеть моего масика?

– Ты еще не ушла! – Вот и прошли тучки.

Солнышко в зеленых глазках засветилось, рот к ушам навстречу потянулся.

– Как я могла, – вздыхаю.

А ведь могла же. Совсем про парнишку забыла, со своими-то проблемами. Но ему этого ни в жисть не скажу.

– Садись завтракай, я еще собираться в дорогу буду, – успокаиваю гнома.

А у самой в голове не сборы, а многоуровневая задачка гвоздем сидит. Как бы мне у гномов денежек на дорожные расходы добыть? Просить не люблю, воровать не приучена… А чтобы гаданием заработать, нужно намного лучше знать местные обычаи. И ле́карство не пройдет. Если я что-то не так, как местные знахари, сделаю, от подозрительных аборигенов не спастись.

Даже лапу лизать забыла, до того задумалась.

– А как ты собираться намерена? – Маг испытующе на меня поглядывает и тоже о чем-то размышляет.

Откуда я знаю? Так это на его гномьей физиономии видно, как на широкоформатном мониторе.

– Как?

А чего это я мозги-то себе ломаю? Вот сидит представитель сильного пола и мужественной профессии, почему бы не сделать ему приятное?

Нет, ну что за испорченные мысли! Для таких самое приятное – это почувствовать себя самым умным, самым сильным, самым красивым…

Нет, стоп. Про последнее забыть и никогда не вспоминать. И даже в тайных мечтах не держать, очень уж сейчас момент неподходящий.

Для чего? Да ни для чего не подходящий.

Кроме одного – состроить из себя деревенскую лохушку, впервые в жизни попавшую на Казанский вокзал.

– А ты сам как считаешь? – мурлыкнула тихонько и для убедительности снова лизнула лапу.

Талм даже глазенки от удивления вытаращил. Не видел он еще меня такой. Но что я могу поделать, если такая – переменчивая и загадочная, как, впрочем, все Бабки-ёжки.

– Я думаю, – подозрительно на Талма поглядев, осторожно сообщил гном, – тебе необходимо взять у наших женщин одежду, чтобы не отличаться, и прихватить с собой денег.

Он что, мысли мои читает?

– До границы леса я тебя доведу, договорюсь с дриадами. А вот дальше… нужно посоветоваться.

– Нечего советоваться, – вдруг решительно вмешался в разговор Атаний. – Я сам Вию дальше поведу, бывал в тех землях с товаром. И денег сам ей дам сколько нужно, за помощь. А про одежду уже договорился, скоро принесут.

Мне бы возмутиться, мол, я не за деньги помогала, но лучше промолчу. Если по нашим сказкам судить, гном и так в тяжелой борьбе с собой это решение принял. Зачем же еще бросать гирьку не на свою чашу весов?

Вскоре молодая гномка принесла ворох одежды и не столько на меня пялилась, сколько магу глазки строила. А он вдруг сразу такой важный стал, такой официальный и строгий, точно участковый, который незарегистрированных таджиков со своей территории выселяет.

Мне пришлось снова лапу лизать, чтобы рот прикрыть. Неизвестно, как они мою улыбку в этом образе расценить могут.

Гномка была явно не против тут надолго прописаться, судя по настойчивым попыткам на кухне прибрать, но Атаний внезапно проявил твердость и вежливо выставил даму за порог.

– Вия, – видела бы выставленная аборигенка, какие маг строит мне умильные глазки, умерла бы на месте от зависти, – а когда ты в человека превращаться будешь, можно мне присутствовать?

И ведь понимаю, не дура, что в нем исследовательский интерес бурлит, но почему же этот интерес мне так льстит? Ох, тяжело нам, слабым женщинам, приходится, когда нужно общаться вот с такими плечистыми гномами.

– Ладно, – соглашаюсь, словно нехотя, и к ножу тянусь, а он меня рукой за лапу цап!

Я когти выпустила, клыки оскалила и ка-а-ак зашипела!

– Постой, не спеши, – гном старается внимания не обращать на то, что у него в ладони сейчас будет пять рваных ран, – мне рассказали, что ты кровью оборачиваешься, есть проще метод. Просто представь себе, что на пальце есть капля крови, и лизни.

Ну, гном, вот за этот совет тебе особая благодарность, если, конечно, получится у меня. Надоело в мазохистку играть, я ни чужую, ни тем более свою боль терпеть ненавижу.

Глаза прикрыла, каплю крови как наяву представила и лизнула…

– Сволочь-гном. Ты зачем это сделал? – открывая глаза уже в человечьем облике, рявкнула я, успев почувствовать на языке вкус чужой крови.

– Сейчас я все объясню! – Маг отшатнулся, руки, защищаясь, поднял, оправдываться начал.

И… завис.

Ну точно – «Мейл.ру» в часы пик. Так и хочется постучать по кумполу и крикнуть в растерянные глазки что-то вроде: «Эй, гно-ом! Ты надолго вне зоны доступа пропал?»

– А-а? – Кошачьи ушки у него начинают медленно краснеть, зато Атанчик с мелким счастливы, как ученики иллюзиониста, у которых в первый раз получился удачный фокус.

– Зачем ты это сделал? – тихо, медленно и с угрозой спрашиваю я, уставившись на мага злыми глазами.

– Это для дриад… – Гарон явно что-то недоговаривает, надеясь, что мне хватит и такого объяснения.

Не догадывается, бедолага, что искусство гадалки в том и состоит, чтобы правильно вопросы задавать. Ни одна из нас не станет ради каждой клиентки в будущее свой нос совать. Не такое уж это безопасное занятие. Ну, в крайнем, в самом крайнем случае можно и заглянуть, а во всех остальных и психоаналитика сработает.