Текст книги "Танцы на крышах"

Вероника Богданова
Танцы на крышах. Сборник стихотворений

© Богданова В. В., стихи, 2019

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2019

© ИП Суховейко Д. А., 2019

Освободите для танцев крыши!

Освободите для танцев крыши!

 
Освободите для танцев крыши!
Сегодня ночью, под вальс метели —
Вдвоём, в обнимку, и нас не слышат,
Ведь все, конечно, давно в постели.
 
 
Нас обнимают ладони ветра
И слёзы снега нас обжигают,
И далеко ещё до рассвета,
А звёзды гаснуть так не желают.
 
 
Мне горячо от шального вальса,
Хоть зимний холод не понарошку,
А утром снова нам расставаться,
И оттого лишь знобит немножко…
 
 
И, в лёгком платье скользя над вьюгой
И плечи шалью закутав снежной,
Я понимаю, что, круг за кругом,
Мы ближе к звёздам в ночи безбрежной.
 
 
Освободите для танцев крыши,
И будем мы, не боясь сорваться,
Кружить средь вьюги всё выше, выше,
В своём безумно-счастливом вальсе…
 

Достучаться до небес…

 
Достучаться попробуй до совести —
Королевы закрытых дверей,
Что кружит на космической скорости
В лабиринтах ночных галерей.
 
 
Достучаться попробуй до жалости,
Что лежит на кровати ничком
И открыла бы дверь – да пожалуйста! —
Но стоят костыли далеко…
 
 
Достучаться попробуй отчаянно
До субстанции той небольшой,
Что в сердечную мышцу запаяна
И зовётся твоею душой…
 
 
Ты стучи! И да будет отвечено!
Пусть откроют, с охотой иль без…
А потом, на пороге у вечности,
Достучишься, даст Бог, до небес…
 

Вальс белой ночи

 
Белая ночь – день ото дня – темней
И наконец станет обычной ночью.
Нехотя прочь лето уйдёт за ней,
Сквозь иван-чай, вспыхнувший вдоль обочин.
 
 
Так каждый раз: звёзды сквозь небосвод
Смотрят на мир, осенью опалённый.
Полночи час в дальней дали пробьёт,
Ориентир брошенных – и влюблённых.
 
 
И никогда миру не стать иным:
Этот закон принят единогласно.
На провода инея ляжет дым,
Ты на перрон выйдешь опять напрасно.
 
 
Ждёшь целый год в холоде стылых дней,
Ночь напролёт ты проклинаешь память.
В вихре забот легче смириться с ней…
Лето придёт…
 

Счастья – мало…

 
Счастья – мало, боли – много,
Далека в ночи дорога,
Далека в ночи дорога,
Свет небесный – от луны…
Кони – ходу от порога,
Не судите слишком строго,
Не судите слишком строго,
Подождите до весны.
 
 
И наступит день весенний
Без прощаний и сомнений,
Без прощаний и сомнений
Станет просто и легко.
Птицы в лужах встрепенутся
И захочется вернуться,
И захочется вернуться,
Как бы ни был далеко.
 
 
Бог простит, и ближний – тоже,
Да и дальний, если сможет,
Да и дальний, если сможет,
А не сможет – наплевать!
Вот он я, хотите – бейте,
Только, слышите, не смейте,
Больше – слышите! – не смейте
На чужбину прогонять!
 

«Запах моря и сосен так сладок и свеж…»

 
Запах моря и сосен так сладок и свеж,
Хоть клади вместо сахара в утренний чай.
Я вдыхаю предчувствие новых надежд,
В них одно только слово звучит: «невзначай»…
 
 
Бытие перечёркнуто искрами звёзд,
Что срываются в августе с неба дождём,
И, ответ не найдя на извечный вопрос,
Вместо жизни сейчас снова завтра мы ждём.
 
 
Запрокинув лицо, светляками Плеяд
Я любуюсь опять, как когда-то давно…
И вдыхаю надежды пленительный яд:
В нём то завтра, что людям постичь не дано.
 

«Я вынимаю меч из ножен…»

 
Я вынимаю меч из ножен.
Он так ленив и осторожен,
И просто идеально сложен
Для смертоносного клинка.
В плече есть силы для размаха,
Для головы готова плаха,
И перед смертью нету страха,
Хоть буду бить наверняка.
 
 
Последний день твой слишком снежен,
Конец печальный – неизбежен,
Случайной птицы голос нежен,
Что разбудила поутру…
Ты, обезглавленной, надежда,
Покинешь мир, напомнив прежде,
Чем новая заря забрезжит,
Что без тебя и я – умру…
 

«В моей душе так много «почему?»…»

 
В моей душе так много «почему?»,
Тех самых, на которых нет ответа,
Похожих на закат во время лета,
Роняющих весь мир в сплошную тьму.
 
 
Скажите мне, как в этой тьме блуждать,
Ориентиры вечные теряя
И лишь инстинктам древним доверяя,
Что учат, затаившись, просто ждать:
 
 
У моря ждать прилива, что песок
Накроет влагой чуть солоноватой,
На кровь похожей в зареве заката,
От черноты ночной – на волосок.
 
 
И снова ночь, и кажется подчас:
Сокрыты в ней те главные ответы,
Что слышатся под дулом пистолета
И скрыты в глубине любимых глаз.
 

«Перстень был у царя Соломона…»

 
Перстень был у царя Соломона,
Он спасал мудреца от невзгод.
Помогала царю быть спокойным
Гравировка: «И это пройдёт».
 
 
И житейские бури стихали
От спокойствия трёх этих слов…
Годы шли, и века миновали.
Всё проходит! Но вечна любовь!
 
 
И конечно же, молодость вечна,
Что в глазах и улыбке живёт.
Стихнет боль, и исчезнет беспечность.
Лишь надежда вовек не умрёт!
 

«Мы собираем память по крупицам…»

 
Мы собираем память по крупицам,
Когда не спится ночью нам в тиши,
И скармливаем, словно крошки птицам,
Воспоминанья – пустоте души.
 
 
Нам кажется порой: она – бездонна.
И что же в ней тогда болит, скажи,
Когда в глуши отчаянно-бессонной
Мы прошлого возводим этажи,
 
 
Их наполняя призраками теми,
Что раньше, осязаемы вполне,
Смеялись и отбрасывали тени.
Теперь они – лишь пятна на Луне…
 

Поэтам

 
Поэты – соль земли российской, право,
Их можно ненавидеть до греха,
А можно им дарить любовь и славу
И наслаждаться музыкой стиха.
 
 
Они не рождены считать монеты,
Существовать им стадно не дано,
Среди людей поэты – раритеты,
Как средь напитков – дивное вино!
 
 
Им юбилеи не отметят пышно,
И вряд ли орденами наградят,
Но, если рифма зазвучит чуть слышно,
Ей и глухие душу отворят…
 

«Какой ты след оставишь на Земле?..»

 
Какой ты след оставишь на Земле?
Какими озаришь её делами?
Очистишь благодарными слезами
Или оставишь прозябать во зле?
 
 
На что потратишь ты земной талант,
Подаренный тебе так щедро свыше,
Свой дивный голос, что поклонник слышит,
И артистизм – чистейший бриллиант?
 
 
Кто огранил его в волшебный час:
Божественного ангел вдохновенья
Иль горький демон адского горенья?
Кто искру дал, чтоб светоч не угас?
 
 
Вопросов много я задать могу
Тебе, о музы трепетный любимец,
Спаситель душ – иль жалкий проходимец,
Не давший нам споткнуться на бегу,
 
 
Или толкнувший в спину невзначай,
Чтоб ты упал, ударившись больнее…
Я не отвечу, кто из вас сильнее,
И, коль не знаешь сам, не отвечай!
 
 
Призвание твоё – любить весь мир,
Своим талантом землю освещая,
Терпя безвестность, нелюбовь прощая,
Коль ты – артист. Артист, а не кумир…
 

Гусарский тост

 
Я тост гусарский предлагаю вам,
Простой и ясный: за прекрасных дам!
Ну чем мы не прекрасны,
Черт возьми?
Мужчина, шляпу поскорей сними
И на одно колено припади,
И руку страстно
Приложи к груди,
И чем, ответь нам прямо, мы плохи?
Стараются напрасно женихи,
Пытаясь усадить на свой насест,
Как кур домашних,
Неземных невест!
Мужья напрасно лезут на рожон,
Стараясь укротить
Строптивых жён…
Перед супругой гордой, мужики,
С досады не сжимайте кулаки,
Взгляните лучше,
Как она стройна,
Как с нею рядом ночь была хмельна,
Как годы шли,
Но старость не несли…
Что годы?
Лишь вращение Земли!
И потому вращается она,
Что женщинам такая власть дана:
Улыбкой можем мы зажечь звезду,
Стать льдиной —
Или мотыльком в саду,
Порхать над миром каменным мужским,
Храня его дыханием своим,
Своей любовью согревая их,
Что делят жизнь порою на троих.
Возможно, и они потом поймут,
Что потеряли множество минут
В дебатах, пьянках, спорах и войне…
А лучше б
При луне, наедине
С той, чьи глаза
Пылают ярче звёзд,
Чей нрав то непонятен, то так прост,
Чьи речи, может быть, глупы —
Порой
Бывает глупость
Тонкою игрой, —
Чьи лица
Так и просятся на холст…
За милых дам
Я предлагаю тост!
 

Лицедеям

 
…Их хоронили за оградами погостов,
И к ним испытывали зависть, а не жалость.
Чужой судьбою обрастая, как коростой,
Они мечтали, чтобы пьеса не кончалась.
 
 
Они вне времени седые: молодели
Или старели так легко и безнадежно…
Их называли, как клеймили, – лицедеи,
Звучало слово то безжалостно, то нежно.
 
 
И, к небесам глаза шальные поднимая,
Они хотели, чтобы роль судьбою стала,
И, средь придуманных другими слов – немая,
Она, как крылья сквозь лопатки, прорастала…
 

Женщине

 
Коль суждено цветком тебе было явиться,
Ты б ландышем была, что жемчуга белей
И светится в тени беспечных майских дней,
Так нежен, но готов с морозами сразиться!
 
 
Коль деревом тебе дано было б расти,
То гордый кипарис тебе бы ровней звался,
На южных берегах он к небесам вздымался,
Как твой характер, прям. Стройнее не найти!
 
 
Коль птицей ты была б, то ласточкой. Она
Проносится стрелой в лазурном небосводе,
Стремительна, смела, мечтает о свободе,
Но сотнею забот по жизни пленена.
 
 
Коль зверем ты была б, то грацией с тобой
Лишь кошечка одна сравниться бы сумела,
Мурлыканьем она всех близких бы согрела,
Припрятав для врага свой коготок стальной…
 
 
Но видят небеса – их свет неугасим! —
Что женщиною ты пройдёшь свой путь, а значит,
Ты будешь божеством, дарующим удачу,
И будет мир цвести, теплом твоим храним.
 
 
Но, в зеркало когда украдкой глянешь ты,
Увидишь, что в тебе вселенная таится
И в ней заключены деревья, звери, птицы
И нежные, как вздох, весенние цветы…
 

Не стареет душа

 
Каким бы ни был этот белый свет,
С проблемами его неразрешимыми,
Но лишь в одном у нас сомнений нет:
Пускай нас старость наградит морщинами,
 
 
Но не стареет никогда душа —
Ребёнок вечный, дерзкая проказница.
Идёт старик, согнувшись, чуть дыша,
Ну а душа из глаз лучистых дразнится,
 
 
Нам, молодым, показывая нрав
И заставляя улыбаться искренне…
Зачем спешить, свой возраст обогнав?
Ведь в мире есть одна простая истина:
 
 
Не торопись – получишь всё сполна,
Всё принимай, что жизнь тебе отмерила.
Отсуетилась бойкая весна
И зимним снегом из окна повеяло?
 
 
Не паникуй, что быстро всё прошло,
Смотри вперёд, ведь позади – лишь прошлое,
В которое тропинки замело.
А что нас ждёт?
Поверь, что ждёт – хорошее!
 

«Мы с возрастом становимся мудрее…»

 
Мы с возрастом становимся мудрее
И силимся отчаянно понять:
Не оттого ли тело так стареет,
Чтоб душу на отлёте не догнать,
 
 
Освободить от пут земных, как птицу,
И небесам отдать, как выйдет срок?..
И с этим невозможно примириться,
Страшит нас перед вечностью порог.
 
 
Но всё равно шагнуть вперёд придётся
И свет вдохнуть. Ну а кому-то – тьму…
Не оттого ль порой так сердце бьётся,
Что замолкать не хочется ему?
 
 
Но миг придёт – и мир замрёт. И сердце
Раскроет с болью сжатый свой кулак…
И вырвется душа, чтобы согреться,
Летя на вечный свет… Да сгинет мрак!
 

«Жизнь устроена очень мудро…»

 
Жизнь устроена очень мудро:
В десять лет это только утро,
Неба краешек ярко-розов,
В сердце – вера в Деда Мороза.
 
 
В двадцать лет, задевая крыши,
Поднимается солнце выше.
В чувствах – свежесть, юна, как прежде,
И сияют глаза надеждой.
 
 
В тридцать – солнце стоит в зените!
И в причёске седые нити
Появляются чуть почаще,
Но краса твоя только слаще!
 
 
В сорок лет день ещё в разгаре
И по-прежнему солнце жарит!
Восхищаясь тобой, мужчины
Видят прелесть даже в морщинах.
 
 
…В пятьдесят солнце чуть устало,
Но не сдвинулось с пьедестала!
Ты в повадках теперь – царица,
А в душе – по-прежнему тридцать!
 
 
В шестьдесят наступает вечер,
Мир внимает тебе, доверчив.
Солнце – вниз, но в закатном свете
Образ твой как икона светел.
 
 
Прибавляем ещё десяток,
Солнца край – золотой остаток —
Горизонта коснулся смело…
Вот и семьдесят пролетело!
 
 
Что же в восемьдесят? Стемнело?
Нет! Луна серебристо-белым
Светом волосы озарила,
Мудрость ночи тебе вручила.
 
 
А теперь тебе – девяносто!
В этом возрасте всё так просто:
И разгаданы все загадки,
И поспел урожай на грядке…
 
 
А на небе – неугасимо —
Свет созвездья семьи любимой,
И во взгляде, что юн, как прежде,
Не угаснет огонь надежды.
 
 
Жизнь устроена мудро! С нами
Навсегда остаётся память,
Что чиста от обид и фальши
В девяносто и в сто – и дальше!
 

Когда мне будет девяносто…

 
Когда мне будет девяносто,
Я позову детей, внучат,
Пусть посидят со мною просто,
Послушают и помолчат.
 
 
Вожди, генсеки, президенты,
Сменясь, ушли в небытие,
Как жизни прожитой моменты
Умчались в прошлое моё.
 
 
Век, оказалось, слишком краток:
Так мало лет (и много зим…)!
Остался мне до ста десяток.
Ещё, надеюсь, побузим!
 
 
Я так скажу моим потомкам,
Что мир бескрайний наводнят:
Душа чужая – не потёмки,
Она живёт при свете дня!
 
 
В ней столько солнечного света!
Его сумейте отыскать,
Чтоб не остались без ответа
Ни боль, ни просьба, ни тоска.
 
 
Умейте жить в любви, как дети,
Даря друг другу доброту!
Слова запомните вы эти
И обходите за версту
 
 
Тех, кто завидует и ноет,
И кто другим желает зла!
Так выпьем же теперь со мною,
Я… молочка вам налила!..
 

«Она ушла. Она была…»

 
Она ушла. Она была
Всем тем, что на земле держало,
Что нервом трепетным дрожало
И раскаляло добела,
 
 
Что заставляло совершать
Поступки, подвиги, ошибки,
Легко шагать болотом зыбким
И в безвоздушности дышать.
 
 
Она ушла. Её поймать —
Как шлейф кометы, дым и ветер,
Как всё, что прожито на свете,
Но продолжает пронимать, —
 
 
Увы, нельзя. И потому
Она ушла так безвозвратно,
Но я не жду её обратно,
И кто мне скажет, почему?
 
 
И, проживая ночь без сна,
Понять я силюсь раз за разом:
А кто же всё-таки она?
Неизлечимая зараза,
 
 
Что без лекарств ушла сама,
Хотя её и не просили,
И, пусть не заперта тюрьма,
Не выйти! Плачу от бессилья…
 
 
Не будет верстовых столбов
На том пути, куда уходит
Она, чьё прозвище – Любовь,
И без неё спокойней вроде
 
 
И проще жить, и меньше зла…
Подумаешь, такая малость!
Но вот, поди же ты, ушла —
И смысла в жизни не осталось…
 

«Утоли моя печали, утоли…»

 
Утоли моя печали, утоли,
Словно жажду, что сжигает изнутри.
Фитилёк свечи потухшей запали
И губами моё имя повтори.
 
 
При свечах иным всё кажется, поверь:
Небо звёздное у ног мне расстели
И, прильнув ко мне, как приручённый зверь,
Утоли моя печали, утоли…
 
 
В чём печаль моя, не спрашивай меня
И простого избавленья не сули.
Став звездой вечерней на излёте дня,
Утоли моя печали, утоли…
 
 
На последней фазе тающей Луны
В небеса глаза с мольбою подними,
В миг, когда давно другие видят сны,
Что витают невесомо меж людьми…
 
 
Обними! да так, чтоб грешница-душа
Враз отмякла, с крыльев путы отряхнув,
И в блаженстве воспарила, чуть дыша,
Задевая истончённую Луну…
 

«Ты рядышком стоишь…»

 
Ты рядышком стоишь,
дыханием дразня
и теплотой его
слегка касаясь кожи,
И звёзд хрустальных тишь
Дрожит внутри меня,
И хочется всего,
Хоть это невозможно…
 
 
И, наяву когда
Меня коснёшься ты,
Разрушив волшебство
Межзвёздного дыханья,
Покатится звезда
С небесной высоты,
И, может, оттого
Не скажется признанье…
 

«…И вот предстанем мы на Страшный суд….»

 
…И вот предстанем мы на Страшный суд,
Два грешника пред ликом пресвятым,
И может быть, нас даже и спасут
И примут во внимание наш стыд?
 
 
А может быть, я не права сейчас,
Употребляя это слово – «мы»,
И согревавший нас огонь погас,
Есть только ты и я на грани тьмы?
 
 
Не хочет верить глупая душа,
В чертогах одиночества томясь,
В то, что порой так больно не прощать,
Разъединяя – неделимых! – нас,
 
 
И что придётся ей держать ответ
За губ упрямо сжатых немоту,
За холодно обрушенное «нет»,
Подведшее последнюю черту…
 

Грустный ангел

 
Грустный ангел на краю кровати,
Встрёпанные крылья за спиной…
Ты в окно ворвался так некстати,
На ночь не захлопнутое мной.
 
 
Я, проснувшись утром в воскресенье,
Вдруг поймала твой печальный взгляд,
Словно это я – твоё спасенье,
Мне дано вести тебя сквозь ад,
 
 
Демонов весёлых отгоняя,
Им глаза печалить не дано!..
Я спасу тебя, посланник рая,
Если не исчезнешь сквозь окно…
 

Времена года

Лето

 
Шлёпанцы, панама и очки
На песке лежат, забыты нами…
Море – вечность между временами,
Звёзды в небе – словно маячки.
 
 
Летний вечер плавится в костре
Жаркого курортного романа,
Что остынет поздно или рано,
Как костёр на утренней заре…
 

Осень

 
Осенним утром я иду по зеркалам.
Они хрустят, под каблуками разбиваясь,
И рыжих крон очаровательный бедлам
Чуть кружит голову, с шуршаньем осыпаясь.
 
 
Вот так всегда: вся обнажённость бытия
Перед тобою раскрывается внезапно
И ничего уже не отложить на завтра,
Глаза зажмурив и дыханье затая…
 

Зима

 
Дышу тихонько на стекло,
Чтоб увидать сквозь иней стылый
Луны морозной шар унылый.
Ей – холодно, а мне – тепло.
 
 
Тепло, хоть за окном зима
И серебра надолго хватит…
А лунный шар по небу катит,
Заглядывая к нам в дома…
 

Весна

 
Не стоит спешить:
Всё свершится и сбудется в срок.
Растают снега
После этой зимы бесконечной,
И ступит опять, улыбаясь, весна на порог,
Добавив в унылые будни смешинки беспечной.
 
 
Захочется в купол зонта постучавшийся дождь
Под зонтик впустить,
Как весеннего дня неизбежность…
И верится:
Ты в этот день непременно придёшь,
Чтоб мне подарить
В холода сбережённую нежность.
 

Музыка

 
Откуда эта музыка берётся,
Буравящая душу изнутри,
Из сердца вырывающая солнце
Горячее… Ослепнешь, не смотри!
 
 
Откуда эти ноты, словно гвозди,
Вбивающие звёзды в небосвод,
Сошедшие с небес сказать, что поздно
Искать свою средь призрачных свобод?
 
 
Откуда эти трепетные звуки,
Умеющие ранить и ласкать,
Как музыку рождающие руки,
Снимающие с нотного листка
 
 
Давно запечатлённые мгновенья,
Что тихо тлеют в памяти опять…
Смычок взметнулся! Хватит дуновенья,
Чтоб сердцу вдохновенно запылать…
 

«Моя свобода – в музыке! Она…»

 
Моя свобода – в музыке! Она —
Взахлёб, навзрыд, наотмашь! —
Так, чтоб души,
С небес спустившись, примостились слушать,
 
 
Столпившись на карнизе у окна
Той комнаты, где буду я играть,
Смычок сжимая трепетной рукою…
О музыка! Не отдавай покою
 
 
Застывших душ внимающую рать!
Пусть слушают – и просятся сюда,
Чтоб снова плотью обрасти ранимой,
В мир нот и звуков, музами хранимый,
 
 
Где можно так возвышенно страдать,
Где небеса – лишь вечная мечта…
Но ведают пришедшие оттуда:
Лишь музыка – единственное чудо,
А остальное – просто суета!..
 

Русская душа

 
Ах, русская душа!
Твоя загадка
Разгадана не будет никогда!
И отчего порой болишь ты сладко
И старость не несут тебе года?
 
 
Зато, когда грустишь не понарошку
Или отходишь от душевных ран,
С каким восторгом
Слушаешь гармошку
И как волнует песня под баян!
 
 
Без них тебе веселье – не веселье,
А с ними жизнь прекрасна, словно сон!
И каждый день хорош,
Как воскресенье,
Когда звучит в душе аккордеон!
 

«Я против од – я за тепло в словах…»

 
Я против од – я за тепло в словах,
Пусть согревают нас в осенний вечер.
 
 
Я против ламп стоваттных – я за свечи,
За вздор бравады, что скрывает страх,
 
 
Страх быть ненужным: вдруг прогонят в ночь,
В лицо в ответ на слабость рассмеются?..
 
 
Я – за гитару. Под неё поются
Слова тех песен, что как я – точь-в-точь…
 

«Опять гитара о беседе просит…»

 
Опять гитара о беседе просит,
Под пальцы струны трепетно легли,
Напомнив, что уже подходит осень
И душу отрывает от земли.
 
 
И чувства в вихре кружатся, как листья,
Их слишком трудно обратить в слова.
Хочу тебе, гитара, помолиться:
Ты рядом – и душа моя жива.
 
 
Гитара чаще плачет, чем смеётся,
Но так уж, видно, создан этот свет,
Что ей своей печалью удаётся
Нас сохранить от самых страшных бед.
 
 
Она – наш проводник порой осенней
В мир света из забвения и сна,
И откровенье вместе с вдохновеньем
Нам подарить способна лишь она.
 
 
А вы гитаре верьте, просто верьте,
Когда на части душу струны рвут,
Она порой спасает нас от смерти —
От той, что одиночеством зовут…
 

На грани смерти…
(Военный цикл)

«…Незабываемые годы…»

 
…Незабываемые годы,
Незабываемые дни:
Штурм высоты, атака с ходу
И взрывов дальние огни.
 
 
А ты ползёшь, с землёй сливаясь,
Наизготовку автомат,
И старшина сказал, прощаясь:
«Держись, сынок… Держись, солдат!»
 
 
…Он пережил бойцов немало,
Ему годившихся в сыны…
…Мы всё запомним, чтоб не стало
На свете шанса для войны…
 

Помолюсь…

 
…Помолюсь за тебя я тихонечко,
Хоть неверием сердце измучено…
Мир июньский, беспечный и солнечный,
В ночь сменила война неминучая.
 
 
И пришла эта боль несказанная —
Та, которой теперь всё измерено,
И сквозь боль наполняю я заново
Душу верой, отринув неверие…
 
 
Я молитву шепчу обережную,
А сердечко трепещет: поможет ли,
Одолеет ли смерть неизбежную
Крест, тайком в вещмешок твой положенный?..
 
 
Даже ангелы – светлые вестники —
Пред войной оказались бессильными!
…Под рубаху надетые крестики
Обернулись крестами могильными.
 
 
Над бомбёжками и над атаками,
Над пожарищами рукотворными
Кровью белые ангелы плакали,
Становясь от бессилия чёрными…
 
 
Я – не ангел, я – женщина. Стало быть,
Мне бессильно рыдать не положено,
Я до лучших времён свои жалобы
Отложу, но свершу невозможное!
 
 
Помолюсь за тебя! Слышишь, милый мой?
И плевать мне, что ангелы – чёрные!
Это скорбно кружат над могилами
И не ангелы вовсе, а вороны!
 
 
Для тебя, мой любимый, всё сделаю,
Злую долюшку переиначу я!..
Но в атаку – за Родину! – смело вы
Умирали, вчерашние мальчики,
 
 
Но, покрытый бинтами кровавыми,
Выжил ты в лазарете горячечном…
Сгиньте, вороны: были неправы вы,
Милый в списках убитых не значится!
 
 
…Похоронку, бумажку обманную,
Ту, что после атаки досталась мне,
Молча пальцами рву деревянными
И боюсь я поддаться усталости,
 
 
Чтоб молитва моя исступлённая
Не смолкала ни ночью, ни днём.
Плачьте, ангелы! Сердце влюблённое,
Слёзы спрятав, спасёт под огнём…
 

«На грани неба и земли…»

 
На грани неба и земли
В тиши рассвета
Тревожат песней соловьи
Начало лета.
На грани мира и войны —
Почти за гранью —
Досматривают люди сны
Июньской ранью.
Но чуток сон, и ночь кратка
Солнцеворота…
Уже, пронзая облака,
Мчат самолёты
С нечеловеческой тоской.
Натужно воя…
А где-то ночью над рекой
Сидели двое,
Слова чуть слышные любви
Уносит ветер…
 
 
Любовь, Господь, благослови —
На грани смерти…