Текст книги "Танцы на крышах"

Вероника Богданова
Танцы на крышах. Сборник стихотворений

© Богданова В. В., стихи, 2019

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2019

© ИП Суховейко Д. А., 2019

Освободите для танцев крыши!

Освободите для танцев крыши!

 
Освободите для танцев крыши!
Сегодня ночью, под вальс метели —
Вдвоём, в обнимку, и нас не слышат,
Ведь все, конечно, давно в постели.
 
 
Нас обнимают ладони ветра
И слёзы снега нас обжигают,
И далеко ещё до рассвета,
А звёзды гаснуть так не желают.
 
 
Мне горячо от шального вальса,
Хоть зимний холод не понарошку,
А утром снова нам расставаться,
И оттого лишь знобит немножко…
 
 
И, в лёгком платье скользя над вьюгой
И плечи шалью закутав снежной,
Я понимаю, что, круг за кругом,
Мы ближе к звёздам в ночи безбрежной.
 
 
Освободите для танцев крыши,
И будем мы, не боясь сорваться,
Кружить средь вьюги всё выше, выше,
В своём безумно-счастливом вальсе…
 

Достучаться до небес…

 
Достучаться попробуй до совести —
Королевы закрытых дверей,
Что кружит на космической скорости
В лабиринтах ночных галерей.
 
 
Достучаться попробуй до жалости,
Что лежит на кровати ничком
И открыла бы дверь – да пожалуйста! —
Но стоят костыли далеко…
 
 
Достучаться попробуй отчаянно
До субстанции той небольшой,
Что в сердечную мышцу запаяна
И зовётся твоею душой…
 
 
Ты стучи! И да будет отвечено!
Пусть откроют, с охотой иль без…
А потом, на пороге у вечности,
Достучишься, даст Бог, до небес…
 

Вальс белой ночи

 
Белая ночь – день ото дня – темней
И наконец станет обычной ночью.
Нехотя прочь лето уйдёт за ней,
Сквозь иван-чай, вспыхнувший вдоль обочин.
 
 
Так каждый раз: звёзды сквозь небосвод
Смотрят на мир, осенью опалённый.
Полночи час в дальней дали пробьёт,
Ориентир брошенных – и влюблённых.
 
 
И никогда миру не стать иным:
Этот закон принят единогласно.
На провода инея ляжет дым,
Ты на перрон выйдешь опять напрасно.
 
 
Ждёшь целый год в холоде стылых дней,
Ночь напролёт ты проклинаешь память.
В вихре забот легче смириться с ней…
Лето придёт…
 

Счастья – мало…

 
Счастья – мало, боли – много,
Далека в ночи дорога,
Далека в ночи дорога,
Свет небесный – от луны…
Кони – ходу от порога,
Не судите слишком строго,
Не судите слишком строго,
Подождите до весны.
 
 
И наступит день весенний
Без прощаний и сомнений,
Без прощаний и сомнений
Станет просто и легко.
Птицы в лужах встрепенутся
И захочется вернуться,
И захочется вернуться,
Как бы ни был далеко.
 
 
Бог простит, и ближний – тоже,
Да и дальний, если сможет,
Да и дальний, если сможет,
А не сможет – наплевать!
Вот он я, хотите – бейте,
Только, слышите, не смейте,
Больше – слышите! – не смейте
На чужбину прогонять!
 

«Запах моря и сосен так сладок и свеж…»

 
Запах моря и сосен так сладок и свеж,
Хоть клади вместо сахара в утренний чай.
Я вдыхаю предчувствие новых надежд,
В них одно только слово звучит: «невзначай»…
 
 
Бытие перечёркнуто искрами звёзд,
Что срываются в августе с неба дождём,
И, ответ не найдя на извечный вопрос,
Вместо жизни сейчас снова завтра мы ждём.
 
 
Запрокинув лицо, светляками Плеяд
Я любуюсь опять, как когда-то давно…
И вдыхаю надежды пленительный яд:
В нём то завтра, что людям постичь не дано.
 

«Я вынимаю меч из ножен…»

 
Я вынимаю меч из ножен.
Он так ленив и осторожен,
И просто идеально сложен
Для смертоносного клинка.
В плече есть силы для размаха,
Для головы готова плаха,
И перед смертью нету страха,
Хоть буду бить наверняка.
 
 
Последний день твой слишком снежен,
Конец печальный – неизбежен,
Случайной птицы голос нежен,
Что разбудила поутру…
Ты, обезглавленной, надежда,
Покинешь мир, напомнив прежде,
Чем новая заря забрезжит,
Что без тебя и я – умру…
 

«В моей душе так много «почему?»…»

 
В моей душе так много «почему?»,
Тех самых, на которых нет ответа,
Похожих на закат во время лета,
Роняющих весь мир в сплошную тьму.
 
 
Скажите мне, как в этой тьме блуждать,
Ориентиры вечные теряя
И лишь инстинктам древним доверяя,
Что учат, затаившись, просто ждать:
 
 
У моря ждать прилива, что песок
Накроет влагой чуть солоноватой,
На кровь похожей в зареве заката,
От черноты ночной – на волосок.
 
 
И снова ночь, и кажется подчас:
Сокрыты в ней те главные ответы,
Что слышатся под дулом пистолета
И скрыты в глубине любимых глаз.
 

«Перстень был у царя Соломона…»

 
Перстень был у царя Соломона,
Он спасал мудреца от невзгод.
Помогала царю быть спокойным
Гравировка: «И это пройдёт».
 
 
И житейские бури стихали
От спокойствия трёх этих слов…
Годы шли, и века миновали.
Всё проходит! Но вечна любовь!
 
 
И конечно же, молодость вечна,
Что в глазах и улыбке живёт.
Стихнет боль, и исчезнет беспечность.
Лишь надежда вовек не умрёт!
 

«Мы собираем память по крупицам…»

 
Мы собираем память по крупицам,
Когда не спится ночью нам в тиши,
И скармливаем, словно крошки птицам,
Воспоминанья – пустоте души.
 
 
Нам кажется порой: она – бездонна.
И что же в ней тогда болит, скажи,
Когда в глуши отчаянно-бессонной
Мы прошлого возводим этажи,
 
 
Их наполняя призраками теми,
Что раньше, осязаемы вполне,
Смеялись и отбрасывали тени.
Теперь они – лишь пятна на Луне…
 

Поэтам

 
Поэты – соль земли российской, право,
Их можно ненавидеть до греха,
А можно им дарить любовь и славу
И наслаждаться музыкой стиха.
 
 
Они не рождены считать монеты,
Существовать им стадно не дано,
Среди людей поэты – раритеты,
Как средь напитков – дивное вино!
 
 
Им юбилеи не отметят пышно,
И вряд ли орденами наградят,
Но, если рифма зазвучит чуть слышно,
Ей и глухие душу отворят…
 

«Какой ты след оставишь на Земле?..»

 
Какой ты след оставишь на Земле?
Какими озаришь её делами?
Очистишь благодарными слезами
Или оставишь прозябать во зле?
 
 
На что потратишь ты земной талант,
Подаренный тебе так щедро свыше,
Свой дивный голос, что поклонник слышит,
И артистизм – чистейший бриллиант?
 
 
Кто огранил его в волшебный час:
Божественного ангел вдохновенья
Иль горький демон адского горенья?
Кто искру дал, чтоб светоч не угас?
 
 
Вопросов много я задать могу
Тебе, о музы трепетный любимец,
Спаситель душ – иль жалкий проходимец,
Не давший нам споткнуться на бегу,
 
 
Или толкнувший в спину невзначай,
Чтоб ты упал, ударившись больнее…
Я не отвечу, кто из вас сильнее,
И, коль не знаешь сам, не отвечай!
 
 
Призвание твоё – любить весь мир,
Своим талантом землю освещая,
Терпя безвестность, нелюбовь прощая,
Коль ты – артист. Артист, а не кумир…
 

Гусарский тост

 
Я тост гусарский предлагаю вам,
Простой и ясный: за прекрасных дам!
Ну чем мы не прекрасны,
Черт возьми?
Мужчина, шляпу поскорей сними
И на одно колено припади,
И руку страстно
Приложи к груди,
И чем, ответь нам прямо, мы плохи?
Стараются напрасно женихи,
Пытаясь усадить на свой насест,
Как кур домашних,
Неземных невест!
Мужья напрасно лезут на рожон,
Стараясь укротить
Строптивых жён…
Перед супругой гордой, мужики,
С досады не сжимайте кулаки,
Взгляните лучше,
Как она стройна,
Как с нею рядом ночь была хмельна,
Как годы шли,
Но старость не несли…
Что годы?
Лишь вращение Земли!
И потому вращается она,
Что женщинам такая власть дана:
Улыбкой можем мы зажечь звезду,
Стать льдиной —
Или мотыльком в саду,
Порхать над миром каменным мужским,
Храня его дыханием своим,
Своей любовью согревая их,
Что делят жизнь порою на троих.
Возможно, и они потом поймут,
Что потеряли множество минут
В дебатах, пьянках, спорах и войне…
А лучше б
При луне, наедине
С той, чьи глаза
Пылают ярче звёзд,
Чей нрав то непонятен, то так прост,
Чьи речи, может быть, глупы —
Порой
Бывает глупость
Тонкою игрой, —
Чьи лица
Так и просятся на холст…
За милых дам
Я предлагаю тост!
 

Лицедеям

 
…Их хоронили за оградами погостов,
И к ним испытывали зависть, а не жалость.
Чужой судьбою обрастая, как коростой,
Они мечтали, чтобы пьеса не кончалась.
 
 
Они вне времени седые: молодели
Или старели так легко и безнадежно…
Их называли, как клеймили, – лицедеи,
Звучало слово то безжалостно, то нежно.
 
 
И, к небесам глаза шальные поднимая,
Они хотели, чтобы роль судьбою стала,
И, средь придуманных другими слов – немая,
Она, как крылья сквозь лопатки, прорастала…
 

Женщине

 
Коль суждено цветком тебе было явиться,
Ты б ландышем была, что жемчуга белей
И светится в тени беспечных майских дней,
Так нежен, но готов с морозами сразиться!
 
 
Коль деревом тебе дано было б расти,
То гордый кипарис тебе бы ровней звался,
На южных берегах он к небесам вздымался,
Как твой характер, прям. Стройнее не найти!
 
 
Коль птицей ты была б, то ласточкой. Она
Проносится стрелой в лазурном небосводе,
Стремительна, смела, мечтает о свободе,
Но сотнею забот по жизни пленена.
 
 
Коль зверем ты была б, то грацией с тобой
Лишь кошечка одна сравниться бы сумела,
Мурлыканьем она всех близких бы согрела,
Припрятав для врага свой коготок стальной…
 
 
Но видят небеса – их свет неугасим! —