Текст книги "Теорема сводных"

Глава 3
Лия

Аэропорт Мюнхена.

Германия

– Вон они стоят! – с тревогой в голосе восклицает мама, кивая в сторону зоны ожидания.

Я пытаюсь хоть что-нибудь разглядеть, но, кроме спин других пассажиров, которые идут перед нами, ничего не вижу. Тяжело вздыхаю, волоча за собой багаж, который мы только что получили на ленте. Меня начинает все бесить – люди вокруг, гомон голосов, запах аэропорта и вся эта ситуация в целом.

Мама ускоряет шаг, стоит нам пройти металлические рамки.

– Вольфганг! – восклицает она.

Мужчина, одетый в строгий костюм, принимает мою мать в теплые объятия. Ловлю себя на мысли, что мне неловко наблюдать за их нежностями и, скорее всего, будет не по себе увидеть, как они целуются. Медленно подхожу к ним и останавливаюсь чуть поодаль от мамы.

– Анна! Я так рад тебя видеть!

Баритон мужчины мягок и приятен. Замечаю, что у него нет акцента, который бывает у иностранцев, изучавших русский язык. Звуки он произносит четко, словно владеет языком с рождения.

– Все хорошо, Вольф, – лебезит мать так нежно, что меня едва не начинает тошнить. – Немного задержали рейс, потому что один из пассажиров потерял свой багаж.

Вольфганг улыбается так мило, оголяя ровный ряд зубов, что я едва сдерживаю себя, чтобы не скорчить рожицу от отвращения. Нет, я, конечно, рада за маму, что она нашла в себе силы двигаться дальше после сложного развода, но… Это уже слишком.

– Это Лия, – легонько тянет меня мать, чтобы я сделала шаг вперед. – Моя дочь.

– Очень приятно познакомиться, – говорит Вольфганг, протягивая мне свою большую ладонь.

Я мешкаю, потому что не знаю, что делать. Мама едва заметно кивает, чтобы я пожала руку мужчине, и я нехотя это делаю. Но мужчина вместо рукопожатия подносит мою кисть к своим губам и целует.

Бу-э. Это слишком… мерзко!

– Ага, и мне приятно, – практически выдавливаю из себя.

– А это мой сын Теодор.

Тео… кто? Теодор? Его имя сразу же ассоциируется с тореадором, который носит огромные сомбреро.

Парень выходит из-за спины мужчины, сунув руки в карманы кожаного бомбера. Мы обмениваемся с ним оценивающими взглядами с ног до головы. Первое, что я замечаю, – это то, что парень высокий и подтянутый. Скорее всего, много времени проводит в спортзалах, тягая железо. Но это не точно… Кудрявые черные волосы игриво спускаются на широкий лоб. Невероятно большие голубые глаза, от которых веет холодом, смотрят на меня отчужденно. Спускаюсь взглядом ниже и замечаю на его шее тонкую золотую цепочку, которая спускается под футболку. Скольжу взглядом дальше, по едва заметным контурам его пресса. На парне дырявые на коленях джинсы и классические черные конверсы. Как только я вновь поднимаю взгляд вверх, меня вновь встречают ледяные лазурные глаза. От взгляда Теодора меня аж передергивает.

– Hallo! (Привет!) – произносит он на немецком с такой исчерпывающей интонацией, что мне сразу же становится противно.

Теодор сейчас выглядит, как нахохлившийся петух. Но, по правде говоря, его голос очень приятен. Такой рокочущий мужской баритон.

– Hallo! – равнодушно отвечаю ему.

– Нам нужно разменять деньги, а еще взять сим-карты и…

– Анна, – останавливает мою маму Вольфганг.

Та сразу же замолкает.

– Мы все успеем сделать. Не переживай.

– Ладно.

Мама настолько витает в облаках, что я даже не знаю, как себя вести.

– Пойдем, – говорит мужчина и берет из ее руки чемодан.

Мама следует за Вольфгангом, а мы с Теодором еще секунду смотрим друг на друга так, словно мы заклятые враги. Быть может, я зря так воспринимаю его неподдельное любопытство в свой адрес, однако что-то мне подсказывает, что Теодор – еще тот говнюк. Ну, знаете, эта знаменитая женская чуйка…

Делаю шаг вперед и практически равняюсь с Тео, когда он останавливает меня, прикоснувшись холодной рукой к моей.

– Äh, lass mich dir helfen! (Давай я тебе помогу!)

Меня передергивает от того, как он это произносит. Слова с придыханием срываются с его уст. Не смотрю на голубоглазого парня, лишь тихо отвечаю:

– Vielen Dank… (Большое спасибо…)

Теодор легко перехватывает у меня ручку чемодана и идет вслед за отцом. Его шаги очень размашисты, поэтому мне приходится делать два-три шажка, чтобы хоть немного поравняться с ним.

Аэропорт достаточно оживлен в это время суток. Кто-то бежит, опаздывая на рейс, практически крича о том, чтобы его пропустили, и попутно добавляя в конце извинения. Кто-то сладко сопит на жестких сиденьях, кто-то обнимается, торопливо прощаясь. Наши родители идут и что-то обсуждают на немецком. А мне просто хочется от всего этого куда-нибудь сбежать. Ощущаю себя не в своей тарелке. Смотрю в ветровое окно на то, как отъезжают самолеты, как подъезжают погрузчики. Все время, что мы направляемся к выходу, Теодор не смотрит на меня, лишь продолжает тихонько везти мой чемодан по натертой плитке. Мы не обмениваемся с ним ни единым словом, просто идем молча практически нога в ногу.

Едва мы покидаем зону прилета, нас обдувает прохладный ветерок. Я охаю, как только замечаю огромный стеклянный купол, который накрывает пространство вокруг, словно волшебным невидимым колпаком. Я замираю, как ребенок, которому впервые показали что-то, чего он ни разу не видел.

– Der weiße rabe! (Белая ворона!) – шипит Теодор мне на ухо.

От неожиданности я вздрагиваю. Кидаю на него озлобленный взгляд, но парень, не оборачиваясь, подступает к эскалатору, на котором уже спускаются наши родители. Выдыхаю так тяжело, что щемит в ребрах.

Догоняю Теодора и спускаюсь на нижний этаж аэропорта.

– Сейчас заедем перекусим, – говорит Вольфганг, открывая багажник.

– Может быть, лучше сначала отвезем вещи домой? – предлагает мама таким нежным голосом, что меня передергивает.

– Успеем.

Мама широко улыбается ему в ответ, открывает переднюю дверь внедорожника и садится. Теодор кладет мой багаж и, обогнув меня, отодвигает рукой от машины, чтобы сесть самому.

– Fahre ab! (Отойди!) – шипит парень, открывая дверь машины.

Я делаю шаг в сторону и понимаю, что теперь мне нужно обойти машину с другой стороны, чтобы сесть на сиденье за мамой. В это время Вольфганг закрывает багажник и одаривает меня ободряющей улыбкой. Не понимаю, что такого я сделала, что Теодор, не успев как следует познакомиться, взъелся на меня.

Молча прохожу к задней двери и располагаюсь на сиденье. Теодор уже успел сунуть в уши наушники и теперь что-то смотрит на своем айфоне. Я тихонько пристегиваюсь ремнем безопасности и отворачиваюсь к окну.

Выехав с парковки, Вольфганг оплачивает картой стоянку, и мы сворачиваем на дорогу, которая, к моему удивлению, практически пуста.

– Что хотят дамы на завтрак? – учтиво спрашивает Вольфганг, внимательно следя за дорогой.

– А что ты можешь нам предложить? – игриво спрашивает мать.

– Можно позавтракать в одном очень вкусном месте, – с улыбкой отвечает мужчина, сворачивая на ближайшем повороте налево.

– Ну раз так, тогда давай, – соглашается с ним мама.

Я краем глаза замечаю, что Теодор смотрит на меня. От его скошенного взгляда мне становится не по себе. Я резко поворачиваюсь к Тео и замечаю, как он спешно возвращает взгляд к своему телефону, словно и не смотрел на меня.

Боже. Что ему нужно?

– Ну, а ты, Лия? – окликает меня отец Теодора. – Как ты себя чувствуешь? Нормально перенесла перелет?

– Да, – отвечаю я. – Было немного волнительно, но я справилась.

– Она никогда прежде не летала, – говорит мама. – Это был ее первый перелет.

Испытывая отвращение, я чувствую, что она явно сейчас начнет пересказывать нелепые ситуации из моего детства.

– Даже так! – восклицает Вольфганг. – И как ощущения?

– Странные, – отвечаю ему и краем глаза смотрю на Тео, который усиленно делает вид, что не обращает на меня никакого внимания.

Ну конечно же, не обращает! Ага!

– Твоя мама упоминала, что ты получила отличный результат для перевода в Мюнхенский университет. Ты большая молодец, не каждый иностранный студент может набрать такие баллы.

– Мне пришлось много заниматься, чтобы набрать их, – отвечаю как можно спокойнее.

Но на самом деле мне не очень хочется говорить об этом. Возвращаться обратно, даже в мыслях, к тем ночам, которые я провела без сна, выпивая литрами кофе, я не хочу.

– У тебя огромный потенциал, – довольно подмечает Вольфганг. – Продолжишь учиться на факультете менеджмента?

– Пока да, – твердо отвечаю.

Теодор убавляет звук на телефоне. Интересно, зачем ему подслушивать, если он всем видом показывает, что его не колышет мое присутствие? Странный какой-то!

– А вот Тео никогда не нравился менеджмент. Он больше любит вычислительные системы.

На последнем слове его отец усмехается.

– Однако он все же пошел в менеджмент.

– Видимо, вы его переубедили?

Мама тихо цокает, будто я спросила что-то запретное.

– Нет. Он пошел туда вместе со своим другом Финном. Они дружат с детства и не хотят, по всей видимости, расставаться.

– Я просто выбрал то, что перспективнее в жизни, – заявляет Теодор на русском языке, отчего меня бросает в жар.

Его акцент едва уловим, но все же присутствует в речи.

Машинально поворачиваюсь к нему, стараясь подавить в себе лютое любопытство, но… Не успеваю остановить себя, как уже слова вырываются со свистом наружу:

– Не думала, что ты говоришь по-русски.

Тео ничего не отвечает, лишь кидает в мою сторону надменную улыбку и вновь утыкается в телефон.

– В нашем районе живут по большей части русские. Поэтому Тео с детства пришлось учиться говорить на двух языках. К тому же он неоднократно бывал в Москве.

– Как интересно.

Продолжаю сверлить взглядом профиль Теодора, поняв, что ему это не нравится.

– А у вас нет акцента.

– Мои родители русские. Мать и отец перебрались в Германию, когда мне было три года. Поэтому большую часть жизни я все же говорил на родном языке.

– Понятно.

Теодор наконец не выдерживает моего сверлящего взгляда и, развернувшись в мою сторону, вытаскивает наушник из уха. С раздражением в голосе спрашивает:

– Was? (Что?)

– Ничего, – как можно более равнодушно отвечаю я.

На одно крошечное мгновение лазурный омут глаз Теодора заметно темнеет. А уже в следующее в его взгляде вспыхивает искра неподдельной злости, которая еще сильнее окрашивает радужку в синий цвет, что напоминает мне бушующее море.

Оставшуюся часть дороги мы едем в тишине. Я вставляю «капельки» наушников, которые висят у меня на шее, и включаю свой любимый плейлист. За окном огромные поля сменяются хвойными лесами, а где-то между ними быстро мелькают крыши домов.

Мы доезжаем до места назначения минут через тридцать, а то и меньше. Вольфганг останавливает машину около небольшого кафе, на летней террасе которого, несмотря на раннее время, уже сидят посетители.

– Вот и приехали!

Мама спешно выходит из машины, я выключаю плейлист. Вдруг дверь с моей стороны резко распахивается. Не успеваю я и слово сказать, как Теодор, невнятно пробурчав что-то на немецком, делает шаг назад. Я неловко выбираюсь из салона, и наши взгляды пересекаются. Холодные и властные глаза Теодора глядят в мои надменно, с насмешкой. Тяжело сглатываю, испытывая непонятное стеснение в груди, и иду за мамой, которую приобнимает Вольфганг.

Н-да. Мое великолепное путешествие только начинается, а я уже чувствую себя не в своей тарелке рядом с Тео…

Глава 4
Теодор

Дом Гюнтеров.

Германия, г. Штарнберг

Лия ковыряет яичницу вилкой, скрежеща металлическими зубчиками по фарфору, пока мой батя обменивается любезностями на немецком с Анной. Доедаю свой завтрак и кладу вилку с ножом на тарелку. Беру стакан воды и делаю два добротных глотка. Лия пялится на меня, но нужно отметить, что делает это едва заметно.

Ее волосы цвета шоколадной глазури собраны в небрежный хвост. Самые кончики воздушных локонов игриво раскинуты по плечам. Девушка ерзает на мягком кожаном сиденье и задевает меня ногой под столом. В это мгновение мы встречаемся взглядами. Ее розовые губы приоткрыты, в изумрудных глазах застыло слово «прости», однако Лия не торопится извиняться. Одарив ее раздраженным взглядом, отвожу глаза в сторону и рассматриваю скучный пейзаж за окном.

Это любимое кафе бати носит название «Lustiger Elefant», что переводится как «Забавный слоник». Одно из лучших кафе Штанберга. Но вот я больше предпочитаю «Starbucks».

Смотрю, как мимо пышных зеленых кустов, посаженных около кафе, лениво расхаживают люди по тротуару. Проезжают два велосипедиста на взятых в аренду великах. Через какое-то время проходит дамочка со шпицем, который облаивает всех прохожих.

– Тео! – окликает меня отец, легонько тыкая в локоть. – Ты в облаках витаешь?

Скучающе перевожу взгляд на него. Лия по-прежнему пялится на меня исподлобья.

– Was?

– Какие у тебя сегодня планы?

Я смотрю на Анну, которая мило улыбается мне. Дамочка симпатичная, на самом деле, и приятная. Правда вот, фигурку бы ей другую. Короткие волнистые волосы, большие зеленые глаза… Лия похожа на свою мать, только моложе и красивее.

Так, стоп. Что я только что сказал?

– Не знаю, – равнодушно отвечаю на немецком. – Возможно, куда-нибудь съездим с Финном.

– Хорошо. Обсудим это дома, – отвечает отец.

Расплатившись, мы встаем и идем к выходу. Первым идет отец, следом Анна, потом Лия, я замыкаю этот парад. Не знаю почему, но глаза так и смотрят на задницу Лии, которая словно специально виляет ею. На ней свободный балахон пастельно-фиалкового цвета, узкие джинсы и высокие темные конверсы.

Мотаю головой из стороны в сторону, чтобы привести мысли в порядок. Я все еще не спал со вчерашнего дня, и на самом деле сон меня мальца одолевает. Выйдя из кафе, сладко потягиваюсь и сую руки в карманы бомбера. Хочется курить, но отец мне сказал, чтобы я не дымил как паровоз хотя бы рядом с дамами. Может быть, мне еще не дышать рядом с ними? Бред какой-то.

– Ich gehe zu Fuß! (Я прогуляюсь!) – говорю отцу.

– Нет, ты поедешь с нами.

В голосе бати слышатся нотки недовольства, и я, демонстративно закатив глаза, усаживаюсь в машину, шипя ругательства.

Лия хранит молчание, будто послушница в церкви. Меня прям так и распирает сказать какую-нибудь колкость на ее счет. Но терплю я из последних сил.

Отсюда до нашего дома десять минут езды на машине, а вот пешком все двадцать. И мне так хотелось пройтись, но раз я обещал отцу вести себя прилично, слово нужно держать.

Вставляю наушники в уши и открываю чат с Финном.

Суббота, 16 июля 09:30

Я: Hallo! Спишь?

Жду ответа и вновь смотрю видюшки, которые постепенно выкладывают в Сеть. Нахожу одно забавное и, включив его, начинаю хихикать. Телефон весело вибрирует, и в шторке появляется сообщение от Финна.

Суббота, 16 июля 09:34

Finn: Уже нет, спасибо, что разбудил, пес!

Ехидно улыбаюсь и быстро строчу ему ответ:

Суббота, 16 июля 09:35

Я: Тут телка батина приехала. Мне нужно вечером куда-нибудь свинтить. Есть идеи?

Не проходит и минуты, как Финн отвечает:

Суббота, 16 июля 09:35

Finn: Чувак, только утро! Я еще даже не ссал, а ты спрашиваешь про вечер.

Отвечаю ему:

Суббота, 16 июля 09:36

Я: Тебе помочь?

Суббота, 16 июля 09:37

Finn: Нет. Сам справлюсь.

Откладываю телефон и замечаю, что мы уже подъезжаем к дому. Не включая музыку, жду, когда отец припаркуется у гаража. Как только машина останавливается, открываю дверь и выхожу на улицу. Батя открывает багажник, я вытаскиваю чемоданы Анны и Лии и ставлю их около машины. Батя вновь сюсюкается с Анной, и меня это очень сильно напрягает.

Закрыв багажник, сталкиваюсь с Лией, которая осторожно берет за ручку чемодан. Она лишь поджимает губы и, обогнув меня, везет его по грунтовой дорожке ко входу. Я смотрю ей вслед. Усмехнувшись от мысли, что Лия еще та штучка, как мне кажется, беру багаж Анны и дохожу до двери. Девчонка смирно ждет меня, сложив руки на груди, но как только я подхожу, сразу же прячет взгляд в самом ближайшем горшке с цветком. Проворачиваю дважды ключ в замочной скважине и распахиваю дверь перед Лией.

Девушка робко поднимает глаза. Какую-то секунду никто из нас не решается отвести взгляд первым, будто бы мы играем в гляделки и проигравший должен будет заплатить высокую цену за поражение.

– Willkommen! (Добро пожаловать!) – тихо произношу и жду, пока Лия войдет в дом.

Проследовав за ней, я кладу ключи на тумбу около входа. Лия тем временем осматривает гостиную. Я же бесцеремонно иду сразу наверх, потому что единственное, чего я сейчас хочу, – это поспать.

Поднявшись по ступенькам через одну, захожу в свою комнату и закрываю дверь. Выключаю наушники и слышу, как внизу гостиная наполняется звонким смехом Анны. Раздевшись, ныряю в мягкую кровать, накрываюсь одеялом с головой и мгновенно погружаюсь в сон.

Просыпаюсь оттого, что кто-то меня легонько толкает в плечо. Открываю глаза и вижу перед собой Лию.

– Lia, was machst du denn hier? (Лия, что ты тут делаешь?)

– Твой отец попросил разбудить тебя, – нежно отвечает она и отстраняется от кровати.

Я потираю глаза и кое-как поднимаюсь на кровати. Башка раскалывается, во рту ощущение, как будто кошки нассали. Мотаю головой из стороны в сторону и, продрав глаза, замечаю легкий румянец на лице девушки.

– Что смотришь? Отвернись! – говорю ей по-русски, чтобы она меня лучше поняла.

Лия робко поворачивается ко мне спиной. Я встаю с кровати в одних трусах и пытаюсь сообразить, что на себя напялить. Быстро натянув джинсы, я спрашиваю:

– И почему ты встала?

– А?

Девушка разворачивается именно в тот момент, когда я надеваю футболку. Просунув голову в горловину, замечаю на себе скользящий взгляд. Внимание Лии приковано к моему телу. Застенчиво отведя взгляд в сторону, она потирает ладони, будто не знает, что сказать. Или, возможно, она хочет что-то сказать, но никак не решается.

– Я говорю, чего ты тут стоишь?

– Ничего.

– Кхм, – усмехаюсь я, поправляя волосы, зачесывая вьющиеся кудри назад. – Спасибо, что разбудила. Я больше в твоих услугах не нуждаюсь.

Я указываю рукой на дверь. Лия сглатывает и, поджав губы, словно ей все-таки есть что сказать, но она не решается, разворачивается и быстрым шагом выходит из моей комнаты.

Странная она для своего возраста.

Быстро почистив зубы, спускаюсь вниз. Батя сидит на диване, переодевшись в обычную одежду – джинсы и белую футболку, поверх которой – клетчатая рубашка. Мать Лии Анна сидит в бежевых брюках и легкой блузе.

– А, проснулся! – восклицает батя, увидев меня. – Как спалось?

– Gut, – отвечаю ему на автомате и иду в кухню мимо Лии, которая уселась в кресле, поджав под себя ноги.

Достаю кувшин с водой и, налив ее в стакан, опустошаю его.

– Тео, подойди сюда, – говорит по-немецки отец.

Фыркнув, подхожу к нему и, сунув руки в карманы, спрашиваю:

– Was?

– Мы с Анной заказали на вечер столик, – тараторит он.

Я перевожу взгляд на смущенную Анну. Ну уж точно не столик вы заказали!

– Поэтому, будь добр, покажи Лии вечером город. Пускай она познакомится с твоими друзьями.

– Я не нянька ей, – с твердостью в голосе заявляю отцу, да так, чтобы и эта мелкая слышала. – У меня свои планы.

– Теодор! – с поучительной интонацией говорит батя. – Я тебе велю показать Лии город. Будь добр выполнить это.

Сжимаю губы в плотную ниточку.

– Так, Анна, подожди. Нам с Тео нужно перетереть кое-что.

– Хорошо, – отзывается она по-немецки.

Батя подходит ко мне и, приобняв за плечи, ведет меня в свой кабинет, который располагается на первом этаже. Я послушно, как школьник, иду рядом с ним. Мы заходим в кабинет. Закрыв дверь, батя понижает голос до шепота.

– С какой ноги ты сегодня встал?

– Я не хочу быть нянькой этой девице! – шиплю в ответ.

– Она твоя будущая сводная сестра!

– Никакая она мне не сводная сестра! – противлюсь я словам отца, потому что не хочу с этим мириться. – Она будет для меня обузой!

– Теодор! – со злостью в голосе продолжает отец, подступая ко мне. – Ты выполнишь мою просьбу. Иначе твою кредитную карту я заблокирую.

– Это шантаж! – восклицаю, зная, что отец так не поступит.

– А будешь строить из себя индюка – вообще станешь приходить домой ровно в одиннадцать!

– Ты не сделаешь этого!

– Сделаю, – твердо заявляет отец. – Еще как!

Я шумно вздыхаю. От злости мое сердце начинает биться чаще, а адреналин уже течет по венам. Я закипаю внутри от безысходности.

– Послушай, я понимаю, что тебе эта идея не нравится. Но Лия замечательная девушка. Не думаю, что она доставит тебе хлопот. Просто возьми Финна и пройдитесь все вместе по городу. Купи ей кофе или мороженое, и все!

– Может быть, я хочу зажечь с телкой сегодня вечером, а должен водить по кафешкам этого ребенка!

– Теодор! – останавливает меня отец, повысив тон. – Я тебя прошу…

Смотрю в глаза отцу, которые так и просят дать ему время, чтобы побыть наедине с Анной. Глубоко вдыхаю и выдыхаю весь воздух из легких.

– Ладно. Я покажу Лии город.

– Спасибо, – хлопнув меня по плечу, благодарит отец.

Я ничего больше не говорю и выхожу из кабинета. Прохожу в гостиную, ловя на себе любопытствующий взгляд Анны и изучающий – Лии, но не обращаю внимания и прохожу к двери, ведущей на задний двор.

Этот двор очень любила мама. Она просила отца построить что-то нежное и семейное. Отец это и сделал. На заднем участке располагаются небольшой бассейн, беседка для барбекю со столом на восемь человек, садовые качели, очень много кустарников, которые каждый четверг подстригает садовник Томас, и дерево, на которое я частенько залезал в детстве, пока однажды не свалился кубарем и не сломал руку.

Усаживаюсь на одну из ступенек, беру пепельницу, которую сделал из жестяной банки из-под кофе, и закуриваю. Никотин наполняет мои легкие, и я выдыхаю серый едким дым, который быстро испаряется в воздухе.

Лия. Моя сводная сестра. Точнее, названая сводная сестра. Мы не в том возрасте, чтобы лепить куличики в песочнице. У каждого из нас свой характер и мировоззрение. И я не знаю, что мне с ней делать.

Докурив одну сигарету, принимаюсь за вторую. Виски по-прежнему давит, будто кто-то бьет по чугуну металлической палкой. Откинувшись назад, упираюсь затылком о колонну, которая поддерживает крышу. Закрываю глаза и просто стараюсь расслабиться…

– Я слышала, о чем вы говорили.

Голос Лии ударяет меня током, и я вздрагиваю. Девушка медленно садится рядом со мной, обхватив руками колени.

– Подслушивать нехорошо, – отвечаю ей.

– У меня хороший слух.

Девушка говорит с едва уловимым акцентом. Неплохо.

Делаю очередную затяжку и выдыхаю дым.

– Я могу просто посидеть дома. Со мной не нужно нянчиться.

– Ты хоть знаешь, что сделает со мной батя, если увидит тебя дома? А?

Мы встречаемся взглядами. В малахитовых глазах Лии я вижу нотку грусти. Она как грозовая туча, которая вот-вот настигнет райский луг, украшенный миллионом диких цветов.

– Свалишь все на меня, – нежно отвечает она, продолжая буравить меня своим взглядом.

Внутри у меня все переворачивается. Еще никогда прежде никто не смотрел на меня вот так. Просто вылитый зеленоглазый Шрек!

Кое-как совладав с мыслями, я отвожу глаза и молча тушу окурок. Отставляю пепельницу в сторону и, поднявшись, заявляю:

– Сегодня вечером ты будешь смотреть ночной город. Будь готова к шести.

И, ловя спиной взгляд Лии, я удаляюсь в дом.