Текст книги "Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона"

Виктор Безотосный
Все сражения русской армии 1804 – 1814 гг.

От автора

Актуальность темы продиктована не только тем, что неожиданно нагрянул очень важный юбилей Отечественной войны 1812 года. Наше общество редко вспоминало события тех давно минувших дней и как-то подзабыло, что 200 лет тому назад российское государство и русский народ столкнулись с очень серьезным вызовом – наполеоновским нашествием. Причем за последние 20 лет, после эпохи марксистского единомыслия в советской исторической науке, появилось большое количество авторов, «прислонившихся к истории» и интерпретировавших исторический процесс в самых неожиданных ракурсах: от ура-патриотических призывов на уровне пропагандистских клише до причитаний о гениальности Наполеона, жалости к его несчастной судьбе и полного оправдания действий великого корсиканца. Если ура-патриоты пытаются, часто чуть ли не в лубочном стиле, доказать уникальность военных успехов русского оружия (русские всегда, в том числе и в 1812 г., лихо били иноземцев, и даже сокрушительные поражения представляют почти победами, а если проиграли, то из-за иностранцев), то сторонники Наполеона уже отказывают в праве событиям «грозы двенадцатого года» именоваться Отечественной войной, мол, не существовало всеобщего подъема и единодушия на всей территории Российской империи, да и вообще, именно Россия и ее правители виноваты в развязывании самой войны, да и государство не выиграло эту войну, а скорее проиграло. Собственно, это две оборотные стороны процесса откровенной подмены исторического анализа заранее выбранными подлогами в виде спекулятивных концепций, а по сути, фальсификациями.

В истории человечества войны всегда занимали весьма значимое место. Многие считают, что история человечества – это история войн и завоеваний. Ведь человек, рожденный в наше время, в школе на уроках истории проходит, по сути, краткий курс истории войн, он с юных лет начинает понимать, что человечество до него всегда воевало.

Ни один нормальный человек сегодня не жаждет войны, желает мира себе, своим детям и своей стране. Так было всегда, но, тем не менее, люди во все времена почему-то брались за оружие и начинали истреблять друг друга. Ради чего? Причин и обоснований всегда находилось множество. Ради куска соседней земли. «За зипуны». За гроб Господень. За Веру. За Отечество. Ради установления в будущем всеобщего счастья и справедливости.

Война, если вдуматься, по сути, отвратительное явление, когда гибли не только солдаты, но жертвами становились и мирные жители. Война без жестокости и разрушений не бывает. Обычно историк, даже описывая героизм одной стороны, невольно указывает на преступление людей, воевавших на стороне противника. Собственно, преступление на войне также обычное явление. А в начале ХIХ столетия характерной чертой Наполеоновской эпохи стали войны народные и всеобщие, фактически, если говорить о масштабах, это военное столкновение стало, по сути, первой мировой войной, захватившей весь европейский континент и выходящей далеко за его пределы. Войны Средневековья ушли в прошлое – рыцарское поведение и благородство единичных поединков постепенно сменились на уничтожение живой силы и населения противника, так как ожесточение стало принимать всеобщий характер. Именно об этой суровой эпопее войн против Наполеона и пойдет речь в предлагаемой книге – с 1804 по 1815 г. Да и нельзя, осветив одно сражение или один год войны, составить представление об этой эпохе в целом. Слишком сложное явление представляла собой эпоха Наполеоновских войн, а для России эпоха 1812 года, по сути, первая мировая война, хотя современники событий дали иное название этому явлению.

Данная работа создавалась не как простое описание военных действий – такого рода сочинений за двести лет вышло предостаточно, как по отдельным сражениям и кампаниям, так и по всей эпохе в целом. Кроме того, часто противоречивые источники увеличивают риск заблудиться в подробном перечне всех деталей или нарисовать однобокую картину (в пользу одной из существующих версий) происходивших событий. Поэтому эта книга ориентирована на ключевые моменты истории, на выяснение роли русской армии и на осмысление произошедших событий и процессов, а также их последствий в последующей истории России. Автор в первую очередь хотел ответить на многие вопросы, которые не нашли ответа в предшествующей литературе. Ведь любая война это столкновение не только армий, но и государств, а какие-то пружины заставляли их вступить в вооруженную борьбу. Войны Наполеоновской эпохи, или эпохи 1812 года, стали окончательным проявлением государственных противоречий в самых различных сферах: социальной, экономической, идеологической и политической.

Почему одни государства начинали военные действия против других? А потом война захватывала в орбиту своего влияния все новых и новых их соседей! И таким образом становилась всеобщей. И конечно, историки всегда задавались извечными вопросами, характерными для людей их цеха. Кто был прав, а кто виноват? С чьей стороны характер войны был справедливым, а с чьей несправедливым? Был ли это французский (наполеоновский) вызов Европе, или это феодальная Европа решила любой ценой наказать Францию и накинуть узду на честолюбивые замыслы ее императора? Всегда важно понять побудительные мотивы сторон, объяснить поступки людей, облеченных властью и посылавших на смерть своих подданных. Применительно к избранной теме – почему французы и русские воевали друг с другом? Неужели из чувства национальной ненависти? А может, кто-то из них зарился на территории Франции или России? Конечно же нет. Тем более что среди значительной части русских правящих кругов в начале ХIХ в. утвердилось мнение, что страна уже достигла предела своих границ, поскольку «Россия в пространстве своем не имела уже нужды в расширении». Почему Наполеон, придя к власти на гребне революционной волны, увлек за собой французов, часть итальянцев, немцев, даже испанцев, не говоря уже о поляках, и хотел создать свою европейскую империю? (Какая красивая идея! – Чем не Евросоюз?) Почему русские и другие народы Российской империи, послушные воле своего самодержца, решили разрушить эту всемирную монархию? Чем она так не нравилась русским, англичанам, пруссакам, австрийцам, шведам, испанцам и другим народам? Что их не устраивало? Какая логика заставляла эти силы воевать друг с другом? Какие цели преследовала Россия, создавая и активно участвуя в антинаполеоновских коалициях? О том, что эти вопросы весьма сложные и неоднозначные, свидетельствует хотя бы тот факт, что в описываемый период времени почти все страны-коалиционеры хотя бы раз переходили в противоположный стан, и наоборот, сателлиты Наполеона оказывались в другом лагере, т. е. бывшие союзники часто оказывались по разные стороны баррикад и становились противниками. Неизменным в Наполеоновские войны оставалось лишь военное противостояние французов и англичан.

Сама книга не претендует на детальный обзор всех военных действий Наполеоновских войн и подробное описание сражений, поскольку таковая цель и не ставилась. Существует огромное количество монографий и работ, в которых исследователи постарались максимально осветить как отдельные события, так и целые войны. Нет нужды повторять содержащийся в них фактический материал, хотя отметим, что при обилии изданной литературы о Наполеоновских войнах налицо разная степень качества уже опубликованных работ. Также существует некоторая неравномерность в подобных описаниях. А в противовес этому имеются еще большие пробелы применительно к отдельным сюжетам и темам. В целом же автором была поставлена задача нарисовать общую картину участия российской армии в войнах против Наполеона (разумеется, для этой цели достаточно подробно приводится событийный ряд), выявить место и роль России в антинаполеоновских коалициях с точки зрения национальной и европейской истории.

Огромное количество вопросов встает перед историками, на многие из них и сегодня все еще нельзя найти вполне удовлетворительные ответы. Несмотря на кажущуюся изученность Наполеоновских войн, многие аспекты этой темы оказались затушеваны национальными историографическими школами. Излишне говорить, что национальная предвзятость (в том числе и российской историографии) и всяческое обеление участия своей страны в войне мешает объективному рассмотрению всех обстоятельств. Это проявляется на разных уровнях. От личных и откровенных предпочтений исследователей до манипуляций с цифрами: завышение численности и потерь противника, занижение аналогичных показателей у «своих» войск ради того, чтобы доказать – «мы» всегда были лучшими в мире. Разнобой в приводимых данных, в том числе и по этой причине, иногда получается достаточно внушительный, порой расхождение в подсчетах составляет не сотни, а десятки тысяч человек. Наглядный пример тому незатухающие споры о количественном составе войск противников и их потерях в Бородинской битве. Преодолевать же сложившиеся национальные историографические традиции всегда крайне трудно и сложно, даже в чисто техническом плане. Именно исходя из того, чтобы обойти лукавую цифирь, в книге вы не найдете абсолютно точных данных о численности войск, о потерях, о наличии орудий и других подобных показателей. На самом деле точные цифры сегодня привести никто не сможет из-за противоречивости или отсутствия полных и достоверных источников. В лучшем случае необходимо тогда посвятить целые монографии для розыска доказательств точных данных в той или иной военной кампании. Поэтому автор старался осторожно пользоваться имеющими хождение в историографии цифрами и часто описывал их при помощи слов «приблизительно», «примерно», «около», исходя в первую очередь из здравого смысла. Также нужно учитывать, что все расстояния указаны в уже устаревшей мере измерения – верстах. Поскольку в начале ХIХ столетия в источниках фигурировали иные, чем сейчас, меры измерения длины: мили, лье, туазы, версты, то для российского читателя более понятной и знакомой величиной являются версты, а перевод их в современные километры излишне усложнил бы текст дробями. Кроме того, часто дается двойная датировка по старому и новому стилю, когда речь идет о событиях в Европе или действиях российской армии против наполеоновских войск.

Глава 1
Причины и характер Наполеоновских войн

Эпоха Наполеоновских войн или эпоха 1812 года?

Ход мировой истории в первой четверти ХIХ в. во многом определяли события, происходившие на европейском континенте. Этот важный отрезок времени начала столетия, наполненный калейдоскопическим изобилием событий, принято именовать по-разному: эпоха Наполеоновских войн, или Наполеоновская эпоха; эпоха коалиций; эпоха конгрессов; уже в последнее время в отечественной литературе этот период принято называть эпохой 1812 года. Без всякого сомнения, это был, в силу значимости важных событий и брожения общественных идей, переломный момент в истории человечества, в том числе и России, поскольку именно в этот период глобальных и масштабных конфликтов великих европейских государств определялась судьба будущего мироустройства. Она решалась как на полях сражений, так и в ходе закулисных дипломатических переговоров.

Цикл явлений военно-политической жизни начала ХIХ столетия, как единого исторического периода, среди отечественных авторов получил в последнее время название эпохи 1812 года, западные исследователи продолжают употреблять устоявшийся старый термин – Наполеоновские войны и вряд ли откажутся от него. Хронология этого эпохального периода определяется рамками от начала века до 1815 г. включительно, когда было окончательно сокрушено могущество созданной Наполеоном империи. В целом это была цепь важнейших событий европейской и русской истории, непосредственно и тесно связанных между собой. По сути, Наполеоновские войны можно назвать первой мировой войной или ее репетицией, хотя основные события происходили на Европейском континенте, но отклик имел место во всех частях земного шара. Но, несомненно, это был не просто военный конфликт двух мощных лагерей противников, создался фронт идеологического противостояния, шла борьба умов и идей, заложивших основы развития на будущие десятилетия и даже столетия. Наполеоновская эра имела не только военно-политический аспект, во многом война приобрела всеобщий характер, превратилась в войну экономик и народов, то, что стало затем в ХХ столетии аксиомой в годы двух мировых войн. Если раньше война имела характер военных столкновений относительно небольших профессиональных армий, то в Наполеоновскую эпоху войной оказались уже пронизаны все сферы общественной и государственной жизни стран-участниц. Изменился и характер вооруженных сил, они стали превращаться в массовые армии. Это неизбежно повлекло за собой изменения в отношениях между государственными и общественными институтами.

Без всякого сомнения, для современников и для потомков это был знаменательный событийный интервал, переломный рубеж, наполненный драматизмом и историческим смыслом. Сам по себе 1812 год для России был вехой, но вехой как определенным явлением и как высшей точкой в долговременном противостоянии с наполеоновской Францией, когда судьба победы на чаше весов истории бесповоротно склонилась в пользу России и русское оружие торжествовало.

Отечественную историографию эпохи 1812 года никто не назовет скучной. Периодически возникали спорные и проблемные вопросы, вокруг которых ломались копья. Во все ее периоды имелись и свои возмутители спокойствия. Гладкость и изящность первых описаний военных действий встретила, например, яростных критиков из среды участников боевых действий, опровергавших по памяти фактологический материал. Особенно досталось от ветеранов 1812 г. грандам отечественной историографии А.И. Михайловскому-Данилевскому, М.И. Богдановичу, а напоследок и классику мировой литературы Л.Н. Толстому, упреки которому затем высказывались и профессиональными историками. На рубеже ХIХ и ХХ столетий возникли новые концептуальные подходы в освещении эпохальных событий, а старые оказались отвергнутыми. После 1917 г. в стране наблюдался более чем десятилетний период регресса и утраты историографического интереса к военно-исторической проблематике царской России. Все же, на основе марксистских идей (смена общественно-экономических формаций, классовый подход и др.), в боях с разного рода ревизионистами и западными историками, хоть и с трудом, была выработана под оком партийного руководства и приспособлена под идеологические нужды пролетарского государства советская концепция истории 1812 г. Она, можно сказать, постоянно «колебалась вместе с генеральной линией партии», страдала явными натяжками и профессиональными огрехами, многие из которых, правда, со временем корректировались и выправлялись. После краха советской системы и освобождения от идеологического диктата, даже несмотря на кризисный период в стране и науке в 1990-е г., а также многие негативные моменты, историографический процесс не остановился и продолжал активно развиваться. Можно определенно сказать, что полная потеря интереса государственных институтов к данной проблематике способствовала и компенсировалась в значительной степени деятельностью независимых исследователей[1]1
  Подр. об эволюции и состоянии историографического процесса см.: Безотосный В.М. О путях развития современной историографии Отечественной войны 1812 г.// Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Т. IV. Труды ГИМ. Вып. 147. М., 2005. С. 294—310.


[Закрыть].

В книге речь пойдет об участии и роли России в Наполеоновских войнах. Безусловно, всегда трудно написать что-либо новое, не повторяясь, о событиях, хорошо известных и о которых написано так много литературы, что сложилось убеждение в их полной изученности. В то же время многие проблемы этой эпохи до сих пор являются предметом споров и дискуссий как между отдельными историками, так и целыми национальными историографическими школами, поскольку остаются нерешенными многие вопросы, имеются очевидные пробелы, а также ошибочные представления как о самих этих войнах, так и о тех исторических обстоятельствах, в которых они велись. Одна из важнейших проблем – причины возникновения Наполеоновских войн, а также вопрос – какую роль в них играла Россия. Как правило, западная историография (французская, немецкая, английская) всегда принижала огромный вклад России в победе над Наполеоном, исходя из национальных мифов и традиций, исторически сложившихся сразу после окончания Наполеоновских войн.

Россия в период эпохи 1812 года – тема масштабная и многоплановая. На смену социальным бурям и потрясениям Французской революции в конце ХVIII столетия в Европе в начале ХIХ в. очень быстро пришла эпоха Наполеоновских войн. Калейдоскоп событий разворачивался очень стремительно, часто с феноменальной быстротой. Скорость политических решений и допущенных государственными правителями ошибок и просчетов во многом диктовались и объяснялись быстро меняющейся ситуацией. Историку очень трудно кратко описывать происходившие факты и процессы, так они не просто цеплялись друг за друга, но и находились в тесной взаимосвязи, оставляя враждующим сторонам достаточно много аргументов для взаимных обвинений, а также для объяснений и оправданий собственных шагов на международной арене. Политики должны были в цейтноте реагировать на события, подталкивающие их к войне, и оказывались заложниками своего времени и чрезвычайных обстоятельств. В результате – старушка Европа не успела оглянуться, как за каких-то лишь десять лет оказалась крепко скованной наполеоновскими цепями. И чем яснее становились контуры разраставшейся как на дрожжах наполеоновской империи (возмутителя спокойствия), чем дальше заходили французские войска от своих границ, тем больше возникал интерес к политике у представителей разных сословий, а сама жизнь заставляла втягиваться широкие слои населения всех стран Европы в водоворот политических событий.

Существует несколько мнений о характере Наполеоновских войн и о причинах, их вызвавших. Назовем лишь несколько из них: продолжение революционных войн Французской республики, плод непомерного честолюбия одного человека (Наполеона), стремление феодальных «старорежимных» государств уничтожить этого человека (Наполеона), продолжение многовекового противостояния Франции и Англии за преобладание в мире, борьба идеологий Нового и Старого режимов (т. е. столкновение молодого капитализма с феодализмом). В какой-то степени историки, даже абсолютизирующие лишь одну причину, для доводов без труда находят свои существенные резоны, но столь многосложное международное явление имеет, безусловно, более замысловатую подоплеку и многие каверзные зацепки.

Например, советские историки, без всяких сомнений, возводили в положительный абсолют события Великой Французской революции, рассматривали их как неизбежную борьбу передового капитализма с отсталым феодализмом и в какой-то степени революционные идеалы переносили на Наполеона Бонапарта как наследника славной революции (не забывая одновременно называть его душителем революции). Но такая позиция вскоре оказалось двойственной и достаточно уязвимой. Советские идеологи со временем стали проповедовать не только интернационализм, но и советский патриотизм. То есть появилось стремление обелить внешнюю политику России на тот период, что мало соответствовало марксистскому формационному подходу к истории. Ведь необходимо было полностью оправдать участие крепостнической России (во главе с российским самодержцем) в войнах против наполеоновской Франции, вставшей на путь капитализма и борьбы с остатками феодализма в Европе. Но это было не единственное противоречие в марксистско-ленинской доктрине. На практике данная нелогичность даже не затушевывалась, ее просто не замечали или делали вид, что ее не существует. Собственно, доказательства брались не из области формальной логики, а использовались не научные, но чисто пропагандистские и мифотворческие методы. В этом таилась очевидная слабость идеологизированной советской исторической науки. Она не могла на равных противостоять и вступать в спор с разнообразными иностранными научными школами и направлениями, несмотря на модную тогда тенденцию обличения и борьбы с «западными фальсификаторами истории». Безусловно, такая «борьба» традиционно велась по велению высшего партийного начальства на страницах отечественных исторических работ. Но вот победить своих идеологических противников с такими явными недостатками было невозможно. Советские историки во второй половине ХХ в. проигрывали по всем статьям своим западным коллегам, и их сочинения могли использоваться только на внутреннем советском рынке, они не выдерживали внешней конкуренции идей и фактов.

Такая ситуация, сложившаяся в советский период, привела в постперестроечной России к повышенному интересу к наполеоновской Франции и к незаурядной личности самого французского императора (собственно, подспудно такой интерес всегда существовал в СССР, а недостаток и отсутствие научной литературы его только подогревал). В немалой степени этому способствовал массовый выброс на книжный рынок в 1990-е г. большого количества переводной книжной продукции. До этого было невозможно даже себе представить появление в массовом количестве работ на русском языке иностранных историков, а также и источников. Но таким образом вновь оказалась реанимирована и поднята на щит наполеоновская легенда, а в исторической литературе четко обозначился перекос в пользу французского императора и откровенных симпатий к нему.