Текст книги "Песнь берёзке. Лирические стихи"

Песнь берёзке
Лирические стихи
Виктор Кузовников

© Виктор Кузовников, 2017

ISBN 978-5-4485-5832-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Песнь березке

Как полет журавля легкокрылого,

На реку опустился закат;

И березки гурьбой шаловливою

На опушке о чем-то галдят.

А одна почему-то сторонкою,

Сиротливо прижалась к скале;

Что стоишь одинокой девчонкою?

Лучше спой свою песенку мне.

Ты расправь свои хрупкие плечики,

К небу крону-красу подними;

Нам стесняться как будто бы нечего,

Свой наряд подвенечный сними.

Обниму твою талию белую

И к упругой приникну щеке;

Как чиста ты красиво-несмелая,

Словно утра туман на реке.

Знай, красивыми все восхищаются,

Как же рано случилось узнать,

Что красивую всякий пытается

Изломать, истоптать, искромсать.

Ни печали не знала, ни горести,

Но душа зарыдала навзрыд :

Это мир человеческой подлости

Для тебя стал внезапно открыт.

Я шагал почти той же дорогою,

И любовь и тоску испытал;

Средь людей, как всегда, одинокий я

Нашей встречи боялся и ждал.

И не золота блеск, и не почести —

Я все это досыта вкусил,

Но – спасенье души в одиночестве —

Я у Бога тебя попросил.

На горячий призыв Он откликнулся,

Для Всевышнего чуда не жаль!

Пара глаз озорных, как две вишенки,

Да не тронет вас грусть и печаль.

В жизни всякое, свет мой, случается,

Я б любую беду перенес;

Пусть челнок мой неслышно качается,

На волне твоих русых волос.

Май 2002 г.

Капелька дождя

На ладонь упала

Капелька дождя.

Как я потеряла,

Милый мой, тебя?

Как бы я хотела

Яблоней цвести,

Юность пролетела,

Милый мой, прости…

Между нами речка,

Берега круты,

Знаю я словечко,

Знаешь его ты.

Травы луговые

Цветик голубой,

Отчего чужие,

Милый, мы с тобой?

По знакомой тропке

Я одна иду,

Ты такой был робкий

Только я все жду.

У калитки белой

Привяжи коня,

Подойди, несмелый,

Поцелуй меня.

Апрель 2005,

Верхняя Пышма

Майский ноктюрн

Рассыпала волосы

На рябины цвет,

Соловьиным голосом

Занялся рассвет.

Над Зеленой Рощею

Комариный звон,

До Центральной площади

Доползет вагон.

Май волшебно высветил

Глаз озёрный блеск,

Над плотиной выставил

Речки пенный плеск.

Прядь волос каштановых —

Томная волна,

Губ медовый занавес

Пригубил сполна.

И ударил по сердцу

Мне весенний хмель,

Память переносится

В рук твоих постель.

Над Сибирью зарево

И у нас рассвет,

Заструилось марево

Колдовских побед.

Век судьбе не властвовать —

Наша встреча вскорь,

Будем ждать и здравствовать

До сентябрьских зорь.

Май 2001

Екатеринбург

«Зеленая Роща»

Любовь и голуби

Желтое перышко, льдинки в стакане,

Сполохи света сквозь толщу воды;

Где и когда, в каком романе

Увидел я мыслей твоих следы?

Смотрю на милого голоса строчки,

На фразы, наброшенные впопыхах;

И кто придумал вот эти крючочки,

Что речь бальзамируют на века?

Ты вдруг мне напишешь, а я прочитаю,

Кусочек тепла мне конверт принесет;

Я так их люблю, я их так ожидаю,

Посланцев души голубиный полет.

Их крылья легки: расстояния, версты,

Заборы, решетки – им все нипочем!

И в белый конверт запечатаны горстки

Желаний, надежд и слова ни о чем.

Кто кого встретил, свиданья, рожденья, —

Строчек и слов невесомая вязь;

Милой привет, или вам поздравленье…

Стайка «почтовых» сквозь время неслась.

Теперь и масштабы, и скорость другие,

Конверт опустил – ветер голубю в грудь!

А мысли как прежде свербят роковые:

«Меня ты простил?», «Ты меня не забудь!»

Я так благодарен изобретеньям,

Что мысли мои до тебя донесли;

Сто крат сократив расстоянья и время,

Открыли просторы взаимной любви!

Чтоб нас не душила гора расставанья,

Ступеньки конвертов помогут пройти

Все длинные версты надежд, ожиданий;

Так яркие звезды нам светят в пути.

Октябрь 1998 г.

Весенняя акварель

Что ты рассказала мне сегодня,

Ласковая девочка моя?

Что апрель опять шумит, негодник,

Продувными ветрами звеня.

Распахнул заоблачные дверцы,

Солнце в гости заманил к себе.

Будоражит мысли мне и сердце,

Заставляет думать о тебе.

Представляю, как идешь с работы,

К светлой неге обратив лицо.

И сверкает рыжей позолотой

На твоей руке мое кольцо.

То свидетель нежности и страсти,

Что свела нас в марте в Божий Храм.

Ты со мной! И в этом наше счастье,

Остальное – дым, мираж и хлам!

Перед сном снимаешь осторожно,

Бережно на тумбочку кладешь.

И со мной, мне кажется, несложный,

Разговор неспешно ты ведешь:

Как сложился день, и что случилось?

Что там дочь «устроила» опять?

Что вчера во сне тебе приснилось,

Будто мы идём рассвет встречать.

Как над озером в туманной дали

Поднимало Солнце красный лик,

И качалась лодка на причале

Под апрельский журавлиный крик.

Молча ты склонилась над водою,

Взглядом проникая в глубину.

Я такой тебя забрал с собою,

И такой храню тебя одну.

Я весной тоскую по охоте,

По росистым утренним лугам,

Но на дальнем Стерховом болоте

Не ступать теперь моим ногам.

Там на прелом мху лежат иголки,

И усталый клён к воде приник;

Разнесётся по просёлкам звонко

Страсти полный журавлиный крик.

Рассыпая брызги, как алмазы,

Пронесётся, протрубит апрель…

Дочитаю я твои рассказы

И усну под тихую капель.

5 апреля 2000 г.,

Екатеринбург

Космический гость

Отчего так с рассвета корежит?

В голове – раскаленный металл.

Кто-то черное дело ворожит,

Подбивает меня на скандал.

И в трамвае толкнули, и дома

Все не так, не в ладу я с собой!

Вам такое, наверно, знакомо?

Что поделаешь, Боже ж ты мой!

Вон старушка не встала с постели,

Прислонился к стене ветеран.

За виски ухватил, не с похмелья,

Вспомнил брызжущий смертью Афган.

А с экрана вопят: «Ждите худа!,

Злые гости стучат в ворота,

Искорежат магнитное чудо,

Лучше дома денек скоротать.»

На погибель земного посланец,

Как лавины чудовищный ком,

Изогнулся протуберанец,

Огнедышащим к нам языком.

Но мольбе человечества внемля,

Хошь – гуляй, хочешь – песенки пой,

Защитил Бог красавицу Землю,

Подарил ей озоновый слой.

И теперь, у меня нет сомненья,

Все живем, как едина семья!

За озоновым слоем спасенье,

Местных жителей, Вас и меня.

Только изредка, вдруг, в одночасье,

Колыхнет под ногами земля;

Мне не страшно – я с Богом в согласье,

Верю: Он защищает меня.

И, родная, не будь ты так строга,

Не брани за космический взрыв;

Ведь известно, – все ходим под Богом!

Подари мне веселый мотив.

Лирическая

Пять часов в Америке,

Два часа в Анталии,

Но зимой подснежники

Не цветут в дендрарии.

Это чудо нежное

Стрелки лепесточками,

Ждет меня по-прежнему

В вазочке с цветочками.

Я поставлю вазочку

Ближе к теплой печеньке,

Сочиню я к празднику

Для любимой песенку.

В ней слова приятные,

Легкая мелодия;

Только непонятно мне:

Почему не годен я?

Отчего любимая

Не со мной встречается?

От тоски в груди моей

Сердце разрывается!

Я добьюсь признания,

Сердце растревожу ей;

За мои старания

Стану я пригожим ей.

Мы сыграем свадебку,

Дом построим новенький,

Будет плакать маменька

За стеклом кленовеньким.

А потом к полуночи

Разбредутся госточки,

Разомнем мы с миленькой

Молодые косточки.

И покатит времечко,

Год за год цепляяся,

Разлетятся деточки,

Ну, а мы – останемся.

Со своей старушкою

Незаметно старюсь я,

На-хрен мне Америка,

Ни к чему Анталия!

Маки

Июньским днем

Увидел я костер,

Пылающий огнем

И ярко-алым светом;

То были маки,

И волшебный их шатер

Раскинул горделивый куст

В саду у дома теплым летом.

И колыхались лепестки,

Подобно отблескам огня,

В окне камина;

Мигали им

Анютины глазки,

Веселой стайкой

Дружно пробегая мимо.

Но краток век цветка —

В один из дней

Букет сорвали алый

В подарок или так…

Гнетущая тоска

Набросила сетей

Незримых покрывало.

Затянут в давящий пучок,

Оторванный от матери —

живой природы —

Мак молча пил

Сквозь вазы узенький роток

Белесую от

Мутной хлорки воду.

И невтерпеж

На это зло смотреть,

Как гнулись,

Увядая, стебли;

Мак выбрал смерть…

А что ещё хотеть?!

Такой удел ему

Был уготовлен ежли.

И ночью он от

безысходности – тоски,

Прощаясь с днями,

Солнцем налитыми,

Тихонько плакал…

Слезы-лепестки

Слетали на ковер

С цветами яркими,

Но не живыми.

Природа, друг,

Не терпит пустоты!

И много времени

Пройдет иль мало

Я терпеливо жду,

Что снова вырастут цветы,

Раскинут вдруг

Волшебных красок покрывало.

Июнь 2003,

Верхняя Пышма

Майский сон

Майский день

Легкой дымкой играет,

И приятно – свежо голове.

Наша тень

Вслед за нами шагает

По проросшей зеленой траве.

Как наркоз,

Пьянит запах от леса,

Солнце льет мягкий свет – благодать,

А березы,

Листву свою свесив,

Что-то шепчут, а что? Не узнать…

Небосклон

Синевою наполнен,

Воздух тих и вот-вот зазвенит…

Этот сон

О тебе мне напомнит,

С песней – грустью в окно залетит.

Май 2005

Два в одно

Дразнит осень холодом

птичий гам,

Отчего вдруг молод я

по ночам?

Будто сбросил полог свой

в двадцать лет,

Будоражит голову

вешний цвет.

Полночь заневестилась —

– вкруг темно,

Но лукавый месяц нам

глядь в окно;

Наплескал из чистых рук

серебра

На упруго-близкий лук

твоего бедра.

Всю неделю кружится

голова,

Засмотрелась в лужицы

сон-трава;

Терпким медом тянется

нежный стих —

Беспробудный пьяница

губ твоих.

Отразились в зеркале

небеса,

Приумолкли с улицы

голоса;

Напрягает тополь мой,

как аркан,

Чудно-нежный шепот твой:

«Мой султан…»

Отдохнет расслаблено

наша тонь,

Затрепещет заново —

только тронь;

Манускрипты длинные,

как в кино,

Ты и я – единые —

«Два в одно»!

Октябрь 1999,

Екатеринбург

Встреча

Солнце за гору к вечеру клонится,

Месяц жалобно смотрит в окно,

Как во сне, мне сегодня припомнится,

Та картина в забытом кино.

Затянуло седой паутинкою

Мне виски, и морщинки у глаз,

Где вы, милые сосны с рябинками?

Как, скажите, живется без нас?

Поезд медленно к станции катится,

Тормозами скрипя и звеня,

На перроне в узорчатом платьице,

Ты, как прежде, встречаешь меня.

Помнишь, девочка, спелые колосы?

Как в лесу нас застала гроза?

Я ласкал твои мокрые волосы,

Целовал в озорные глаза.

Красно-огненным вспыхнут осинки,

На тропе, где гуляли не раз,

А сейчас свои мысли – картинки,

С почтальоном отправлю для вас.

Нас судьба разбросала, как листики,

С веток хлестким осенним дождем,

И мерцают нательные крестики

В тусклых камерах ночью и днем…

Март 2001

Катерина

Зеркало озера выткано тиной,

Вечер сгоняет гурты облаков;

Плещется в синих глазах Катерины

Отблеск ночных первобытных костров.

Ты, наклонившись, тихонько мешаешь

В дымном котле травянистый настой;

Духов огня к шабашу призываешь,

Искры уносятся в сумрак густой.

«Летите, придите! Я вас созываю!

Властители судеб людских и сердец.

Богом огня Перуном заклинаю,

Тайну веков мне открыть, наконец».

И поползли разноцветные тени,

То ли виденья, то ль с леса туман;

В мыслях, окутанных хитросплетеньем,

Бьется и кружит огонь и обман.

Ядом дурмана покрыта равнина,

Легкая истомь по телу дрожит;

Сбросила шкуру в костер Катерина,

В танце неслышном по кругу бежит.

Медью сверкнет обнаженное тело,

Руки заломлены, вьется коса;

Варится черное ведьмино дело,

Коротко гром поразил небеса!

Мертвенным светом залило равнину,

Голос протяжный из мрака спросил:

«Что ты тревожишь меня, Катерина?

Устал я скитаться, и нет больше сил.

Давно исполняю твои пожеланья,

Я раб – чародей и навеки проклят!

Меня беспокоят твои заклинанья,

Но в мир ваш людской не вернусь я назад.

Нежу я тело под толщей подземной,

Мысли приятны текут не спеша;

Бродит мой Дух в лабиринтах вселенной,

Страннику Космоса жизнь хороша!

Я засыпаю под пенье Орфея,

Вместе с Цефеем гостим у Весов;

Негой пленяет нас Кассиопея,

Вечер проводим у Гончих, у Псов.

Так пролетают тысячелетия;

Людям Земли понимать не дано!

Тычетесь вы от столетья к столетию,

Любите, ссоритесь, пьете вино.

Вот ты порхаешь от грусти до страсти,

За год познаешь и радость и боль;

Видишь любовь, наслаждение властью,

Трудно мне, духу, поспеть за тобой!

Лучше послушай меня, Катерина,

Вместе отправимся к звездным мирам;

Тело и чувства твои враз остынут,

Вечный покой – наслаждение там!»

«Нет! – отвечает ему Катерина, —

Что понимаешь ты в жизни земной?

Не променяю свою половину

На тысячу Вечностей рядом с тобой!

Ты, Странник космоса, испокон века

Создан Богами для смуты людей;

Тебе неподвластна мечта Человека:

Счастье любить, сострадать и жалеть!

Я же, хочу насладиться желаньем,

Грезить мечтами, бродить среди скал;

Медом и патокой течь в обладании,

Чтоб губы и грудь мне любимый ласкал.

Я отдалась бы ему без остатка,

Порывом желанья сплетёны тела;

Верх наслажденья – так остро! Так сладко!

Крик или стон? Я жива? Умерла?

И не прельщает меня твоя Вечность,

Коль не бурлит в ней горячая кровь!

Лучше прожить мою жизнь человечью

Видеть и страсть, и мечту, и любовь!

Ты научи, как творить заклинанье,

Что ты мычишь, старина – чародей?

Самая тайная в мире из тайн

Спрятана здесь, в головах у людей!

Что ими движет в минуты отчаянья?

Что заставляет любить и страдать?

Какие, скажи, мне творить заклинанья,

Чтоб чувствами их я могла управлять?

Ночью летала бы я над Землею,

В снах возмущала сердца и умы;

Души людей охраняет в покое

Царь – покровитель и Света, и тьмы!

Держит он в тайне людские желанья,

Страсть и измены подвластны ему;

Крепок в руке его Жезл Мирозданья,

И не дает он его никому!

Ты усыпи его лестью притворной,

Сон напусти, утоми телеса;

Пусть овладеет главой непокорной

Сладка дрема. Открой небеса!

Я проберусь под покровом тумана,

Жезла коснусь и скорее назад!

Долго не буду я гостьей незваной,

И не прошу никаких я наград!

Сила от Жезла того несравнима,

Мне перейдет по волшебной струне;

И завладею людским я полмиром,

И обратятся их чувства ко мне».

Долго молчал Иноземный Скиталец,

Звезды над лесом уж стали бледнеть;

Замер колдуньи таинственный танец,

Ночь над болотами стала сереть.

Вновь раздался над равниною голос,

Слабо мерцала над лесом Луна,

А по траве – золотистые полосы,

Пряла из тьмы и костра тишина.

«Ладно, – промолвил Скиталец Вселенной, —

Все я исполню, конечно, но ты —

Знай и готовься к переселенью

В мир беспокойной большой суеты.

Будешь владеть ты огромной страною,

Править во время расцвета и смут;

Екатериной – Великой княжною —

в жизни последней тебя назовут!

И колдовской, необузданный пламень

Будет сжигать твою грешную жизнь;

В центре страны той воздвигнешь ты камень —

Город и крепость. Острог и… Аминь!

Люди к тому городку-поселенью

Будут стекаться, как воды ручья,

Мчатся весною в слепом нетерпении

Влиться с потоком в Реку-Окиян.

Будут вокруг того крепости-града

Плавить руду и каменья гранить,

Золота блеск, изумрудов отрада,

Мрак и легенды их будут хранить!

Горы в туманах, леса в буераках,

Среди гранитов и кварцевых ям;

Край тот как вопль мужчины в атаках,

Народ там настойчив, силен и упрям!

Бороды длинны, а волосы – русы,

В поле ли, в битве – их воля тверда!

Руки и мысли – ловки и искусны,

Дух их клокочет, как в бурю вода!

С ними найдешь ты и роскошь и славу,

Будешь богата, желанна, умна;

На перекрестках Великой Державы

Сходятся бури и страсть, и война.

Жизнь пролетит в суматохе той бренной,

Ты распростишься с Землей навсегда;

Тенью растаешь в просторах Вселенной…

Ты-то согласна?» – Молчание…

– «Да…».

Июнь – июль 1999

Екатеринбург

Мираж

Шумный город вдали,

След растаял в пыли,

Край не видно;

Мне сейчас нелегко:

Ухожу далеко…

Так обидно!

Ты сказала: «Не жди!

Не люблю, уходи!»

Сон не вечен.

Неужели конец

Унисону сердец

Нам отмечен?!

Неужель никогда?

Неужель навсегда —

Пыль в пустыне!

В целом мире – один,

Бывший твой господин,

Раб отныне!

Я с тобой говорю,

Образ нежный ловлю,

Ночь глотаю.

Но печальны глаза,

И звезда, как слеза,

Мне сверкает.

Очень крут перевал,

Много душ он забрал

На закланье.

Но мотор мой взревел

И протяжно запел

Песнь – прощанье.

Доброта не важна!

Красота не нужна!

Лучше – хуже!

Ты одна мне нужна!

Как же ты мне нужна

Мир не нужен.

На крутых виражах

Свет темнеет в глазах —

Закружилось!

Где мои тормоза?

Пелена на глаза

Накатилась!

Я к штурвалу приник,

Из груди моей крик

Рвет наружу!

Образ твой на пути

Шепчут губы: «Прости…

Ты мне нужен…»

Ностальгия

Хлещут струи в очи

В летнюю грозу,

Поздно зябкой ночью

К дому приползу.

До костей промокну

В непроглядный мрак,

Я смотрю на окна,

Где горит очаг.

Стеганый халатик,

Занавесок тюль;

Мне счастливый фантик

Вытянул июль.

Приоткрыла двери,

Заглянул в глаза,

Верю и не верю,

Вытекла слеза.

Где ты был, любимый,

Столько долгих лет?

Шелестели мимо

Шепоты надежд.

Призрака свободы

Я всю жизнь искал,

Уходили годы,

А пришла тоска.

Дрянью – жизнью битый,

Что там впереди?

Я ищу защиту

На твоей груди.

Верная подруга!

С ночи до утра

Нам любить друг друга

Выпала пора.

И обласкан милым

Женственным теплом,

Я усну без силы

За твоим столом.

Бережно прикроет

Мягко – теплый плед,

От тоски закроет,

От невзгод и бед.

Только дверь откроет

Утренняя грусть,

Сердце снова ноет,

Призывает в путь.

Поредеет волос

На закате лет,

Молодой твой голос

Все звучит во след…

Июль 2001

Екатеринбург

Осенний свет

Здравствуй,

Свет мой сосенка,

Девочка моя!

А у нас по осени

Рубят тополя.

Не тянули б веточки,

Не роняли пух,

Не качались вечно бы,

Не шептались вслух.

Колыхнуло облако

Пасмурным дождем,

На упавшем яблоке

Мы слезу утрем.

Сбросит липа к вечеру

Красно-желтый плед,

Ей мужчины встречные

Оглянутся вслед.

Закружили стаями

Мутные ручьи,

До весны оставили

Пенье соловьи.

Поналипла склизкая

На ноги земля…

Далека ты, близкая

Молодость моя.

Сентябрь 1999

Поздняя любовь

Ничего не вяжется:

Оглянусь назад,

Отовсюду кажется

Грустный, нежный взгляд.

Не могу забыться я,

Не хочу мечтать,

Скрипнет половицами

Старая кровать.

За снегами белыми

Сумрак пеленой,

Что, скажите, делать мне,

Если сам не свой?

На седые волосы

Тихо сыплет снег,

Как страницы, полосы

Прошлых зим и лет.

Что же ты наделала,

Колдовская синь?

Утра скатерть белую

На небо накинь.

Заплывем в неслышные

Заводи из слов…

Сладка спелой вишнею

Поздняя любовь.

Октябрь 1999,

Проказник Март

День сиял, и Солнце славно грело,

И ласкала душу благодать,

Но с востока туча налетела

И давай снег хлопьями кидать.

Он ложился мягко и неслышно,

К ночи столько снега намело,

Что невыносимо стало Крыше —

Скулы деревянные свело.

А под утро климат поменялся,

Как-то потеплело вдруг опять;

Март – проказник весело смеялся,

Он с зимой как будто забавлялся:

То в снежки, то в дождик стал играть.

Где ж его понять? – Пойди, попробуй!

Ветер ошалелый в стекла бил;

Снег лежал и наливался злобой

И пыхтел на Крышу, и давил.

Кто же стерпит этакие муки?!

Кровь-вода сочилась через шлюз,

Дом-Титан напряг стропила-руки,

Сбросил ненавистный, тяжкий груз.

Грел стакан мне руки с чаем сладким,

Где-то рядом прокатилось: «О-о-о-х!»

Словно за стеной кирпичной кладки

Кто-то испустил тяжелый вздох.

А железо билось, грохотало,

Ночь была немыслимо черна,

Вьюга то скулила, то стонала:

«Запусти-и-и…» – просилась в дом она.

И казалось мне: я снова маленький

В тусклом свете лампочки-свечи,

И что в темноте в огромных валенках

Старый дед слезал, кряхтя, с печи…

Верхняя Пышма, 2005

Путнику – искателю

Книгу прошлых лет своих листаю,

Все передо мной мои года;

Как в один из дней с орлиной стаей

Вылетел из Горного гнезда.

* * *

Шел по жизни, но не по уставу,

Много повидал людей и стран;

На исходе дня с конем усталым

Я остановлю свой караван.

* * *

Я палатку и рюкзак достану,

Путь – дорога к дому не легка;

На замшелый камушек я встану

И напьюсь слезой из родника.

* * *

Оживит меня вода лесная,

Свежий ветер переполнит грудь;

А девчушка – осень молодая

Листопадом заметет мой путь.

февраль 2005,

Верхняя Пышма

Родина моя

От дальних станов

тянут дымки-полосы,

В степи разлиты

блики дальних гроз;

Не перестанут

над поникшим колосом

Шептать молитвы

волосы берез…

Февраль 2002

Верхняя Пышма – Новоуральск

Русская дива

Мегаполиса монстр искусственный

Мириадами брызжет огней.

Неживой и холодно-бесчувственный

Для души изболевшей моей.

Я не верю в рекламы журнальные,

И с годами – обычно один,

Я брожу по проспекту Центральному

Мимо ярко-слепящих витрин.

В этой жизни мне виделось многое:

Люди, страны – бери, выбирай!

Как хотите, меня он не трогает,

Этот приторно-глянцевый рай.

Мне милее беседка тенистая,

Где листвой припорошен карниз.

В паутинок платки серебристые

Заверну и тоску, и каприз.

Опишу, как смогу, выразительно,

Что случилось со мной в этот раз:

Растревожил меня твой пронзительный,

Так призывно сверкающий глаз.

В парфюмерию чуда французского

Обнаженные дивы манят.

Ни к чему мне, хочу с тебя, русская,

Рыжей осени сбросить наряд.

А когда за грехи нас возмездие

Вдруг заставит к причастью шагнуть,

Золотистых веснушек созвездие

Мне укажет единственный путь.

Сентябрь 1999

Русь

Полночь народилась,

Приоткрылась дверь,

Облако спустилось

На мою постель.

Потянуло с леса

Зябким ветерком,

Этот запах детства

Нам с тобой знаком.

Мягко льет на крышу

Серебро Луна,

А с зарей неслышно

В дом вошла Весна.

Выйду утром в поле,

С ветром обнимусь,

Побратаюсь с волей,

Солнцу поклонюсь.

На пригорке тает

И парит земля…

Это Русь святая —

Родина моя.

Март 2005,

Верхняя Пышма