Текст книги "Бандитский захват самолета Ту-134 в Уфимском аэропорту в 1986 году. Все подробности – экслюзив автора"

Бандитский захват самолета Ту-134 в Уфимском аэропорту в 1986 году
Все подробности – экслюзив автора
Виктор Савельев

© Виктор Савельев, 2023

ISBN 978-5-0059-8213-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВСЕ ПОДРОБНОСТИ – ЭКСКЛЮЗИВ АВТОРА КНИГИ И ДОБЫТЫ МНОЙ ЛИЧНО

У каждого автора читатель вправе спросить: «А ты кто? Кто ты такой и какое имеешь ты отношение к захвату вооруженными дезертирами пассажирского лайнера Ту-134?»

И вот что я отвечу. Готовя эту небольшую книгу о тех трагических событиях в Уфимском аэропорту, я нашел в очень популярной сетевой энциклопедии две ссылки на мои газетные публикации 1987 и 1998 годов (смотрите скриншот на следующей странице).

Это естественно! Ведь я, работавший в те годы в Уфе газетный репортер Виктор Савельев, был одним из первых журналистов, лично встречавшихся с участниками событий и записавших их рассказы, что называется, «из первых уст».

Причем, мне выпало быть первым газетным летописцем даже в двух случаях – вскоре после событий это был разговор с семьей работников Уфимского аэропорта Сафроновых. А через 12 лет мне дал первое интервью о тайных до поры деталях операции спецслужб по обезвреживанию захватчиков самолета сотрудник КГБ, непосредственный участник спец. операции.

           Те самые ссылки в сетевой энциклопедии.

С тех пор в медиа было море вторичных и «десятиричных» пересказов ЧП на основе копипаста предыдущего копипаста, рерайта и  т. д.

Но в этой книге вы прочтете только то, что добыто лично мной в годы работы журналистом в Уфе. Для документальной точности книга составлена из моих газетных публикаций, сделанных по горячим следам, с указанием газет и дат их выхода.

Но главное в этих публикациях то, чего не встретишь в рерайте-копипасте: мой рассказ о трагедии в Уфимском аэропорту дан через чувства, слова и переживания участников событий – людей, с которыми я встречался.

Ведь фронт трагедий всегда проходит через души и человеческие сердца. Читайте!

С уважением – автор книги.

Как захват Ту-134 прошел через судьбы одной семьи

«ПОГОДИ, ВОТ ВЫЖИВЕМ…»
14 часов из жизни семьи Сафроновых

Удивительно, что к ним еще не заглядывал ни один газетчик, а оказалось, жили Сафроновы через квартал от редакций, в доме, мимо которого я лично прохожу, по крайней мере, дважды в день. Обычная комната на девятом этаже, обычная семья. У Геннадия Геннадьевича спокойная манера разговора, привычка курить сигареты с фильтром. Людмила Петровна – Люся, как он ее называет – за беседой то и дело посматривает на экран телевизора: что там? Разговору иногда мешает белобрысый пятилетний Женька: то залезет на мать верхом, то целит в нее и щелкает из пластмассового пистолета. Женьке по малости лет и невдомек, что год назад в его маму направили ствол вовсе не игрушечного пулемета – пулемета, из которого уже скосили двух сотрудников милиции и через секунды скосят еще двух пассажиров и ранят беременную женщину… Что из той холодной сентябрьской ночи мама и папа могли вовсе не вернуться в его комнату, где так хорошо скакать с пистолетиком и лазить по детской спортивной стенке. Да, так уж получилось, что во время захвата бандитами самолета в Уфимском аэропорту в ночь с 19 на 20 сентября 1986 года в центре событий оказалась уфимская семья – муж и жена Сафроновы, работники аэропорта. Рассказать о том, что видели они – очевидцы, – и хотим мы в этой публикации. Попробуем восстановить, как это было, не прибавляя и не приукрашивая…

ПИСАТЬ ОБ ЭТОЙ истории трудно – хотя в интересах следствия подробности инцидента долгое время не давались в печать (кроме короткого сообщения ТАСС), для горожан не новость, что произошло в аэропорту и кто были угонщики. Сейчас, когда над ними прошел суд и история получила огласку, стоит лишь вкратце напомнить ее фабулу: преступление совершили военнослужащие одного из подразделений внутренних войск МВД СССР, наркоманы, решившие угнать самолет и улететь на нем за границу. Дезертировав из расположения роты и похитив из оружейной комнаты ручной пулемет, автомат и боеприпасы, они на захваченном ими такси ночью приехали в аэропорт, убили по пути двух милиционеров в патрульном автомобиле и залегли в канаве за летным полем, выбирая объект для нападения. Преступники выждали, когда поднимутся пассажиры в один из «транзитных» лайнеров ТУ-134, выполнявший рейс №36075 из Львова в Нижневартовск и дозаправленный в Уфе, и с оружием в руках ворвались вслед за ними в салон…

Писать об этой истории трудно и потому, что была возможность предотвратить захват самолета – ведь пока преступники лежали на краю летного поля и высматривали подходящий для нападения самолет, сообщение о готовящемся угоне уже было передано в аэропорт – но посадку в самолеты не прекратили, понадеявшись, видно, на «авось», и трапы от них не отогнали. Рейс №36075 ведь не случайно подвергся нападению: посадка на него шла в удобном для налета темном месте, хотя, по здравому смыслу, после столь тревожного сообщения можно было бы пренебречь расписанием и отправлять самолеты только с хорошо охраняемого и хорошо освещенного поля – чтобы избежать беды. Тем не менее эффективных мер не приняли.

«ПОСЛЕ ТОГО, как нам под строгим секретом сообщили, что в аэропорт движется банда, никто из девчонок не хотел выходить на летное поле, – вспоминает Людмила Петровна Сафронова, бывшая в ту ночь старшей дежурной по регистрации авиабилетов. – Вообще-то я не должна была сама выводить пассажиров к самолету, но одна из дежурных отшутилась: не пойду, мол, у меня ребенок, не пошла и вторая. Было очень холодно, лил дождь – пассажиров повела я… А когда я не вернулась, все на регистрации поняли – почему…»

Начало публикации в номере за 26 октября 1987 года выглядит так.

.

ТУТ, НАВЕРНО, надо сделать оговорку – решив написать о семье Сафроновых и о том, что чувствовали и как вели себя в общем-то обычные люди в экстремальной ситуации, мы вовсе не собирались анализировать просчеты тех, кто отвечает за безопасность авиарейсов (такой анализ компетентно сделан следствием). Тем не менее упоминаний о вопиющей безалаберности нам не избежать – ну как, к примеру, объяснить, что через полтора часа после предупреждающего тревожного звонка в аэропорт экипаж готовящегося к вылету ТУ-134, имеющий радиосвязь с диспетчерской службой, не был поставлен в известность про объявленную тревогу и пребывал в полном благодушии!

Людмила Петровна, рассадив 76 пассажиров в салоне самолета, не успела взять в проходе документы у подошедшего второго пилота Вячеслава Луценко – по трапу в самолет ворвалась грязная и мокрая фигура с оружием в руках, в нее и стюардесс нацелилось прыгающее дуло ручного пулемета. Спасло то, что бандит за выступающим углом бортовой кухоньки не мог видеть вышедших из кабины членов экипажа и на миг отвлекся на закричавшую в салоне бортпроводницу Сусанну Жабинец.

Воспользовавшись этим, Людмила Петровна с криком: «Банда!» выскользнула за угол к кабине.

«Какая еще банда, какие бандиты?» – изумляясь, не понимал Вячеслав, сзади которого расхохотался «шутке» командир корабля. Но момент был горячий, и комплекция у Людмилы позволяла: она в мгновение вмяла опешивших мужчин в кабину и вбежала сама.

«Мне уж после было стыдно, когда магнитофонную запись на следствии крутили, что я кричала на них в ту минуту», – смеялась потом Сафронова.

Но тогда было не до смеху: в салоне уже гремели выстрелы, сползал на кресло прошитый пулями пассажир, гигантского сложения человек, вздумавший остановить бандитов, смертельно ранен был еще один, пули зацепили женщину. Чтобы предотвратить кровавую «баню», экипаж в знак полного разоружения выкинул в салон разряженный пистолет, но так и не сдал своих позиций, укрывшись за бронированной дверью кабины.

Четырнадцать томительно долгих часов длилась эта осада, и четырнадцать часов захвативших самолет наркоманов уговаривали отпустить женщин, детей, подождать, пока в салоне залатают дыры от пуль и т. д. Делалось всё, чтобы затянуть время, найти выход…

В ЭТОМ МЕСТЕ, наверное, надо прервать рассказ, чтобы читатель не подумал, что сейчас начнутся громкие слова о самоотверженности, героизме, бесстрашном выполнении долга…

В жизни всё проще – не железные люди встретили этот налет, не будем скрывать, что у многих в ту ночь поджилки тряслись от пережитого ужаса. Мне рассказывали, как сдавали нервы, как прыгал в руке микрофон и срывался, дрожал голос у опытного командира экипажа, когда он сообщал «на землю» о нападении, как не по себе было многим людям, далеким от героических дел и риска, ходить под прицелом у озверелых наркоманов, отгонять и подгонять по их команде трап, увозить убитого, принимать раненых.

И тем не менее преступники, похвалявшиеся в захваченном салоне: «Мы вдвоем весь ваш аэропорт на лопатки положили!» – просчитались жестоко.

Помаленьку и полегоньку аэрофлотовский народ от шока оправился, захваченный наркоманами самолет блокировали сначала своими силами, второй пилот Вячеслав Луценко и стюардессы Лена Жуковская и Сусанна Жабинец (они из Борисполя) вели с бандитами самый настоящий психологический поединок и уговорили отпустить из самолета первую партию пассажиров под предлогом, что это уменьшит полетный вес и расход горючего при полете к границе.

– Мы в это время занимались эвакуацией выпущенных людей, оказывали им помощь. Одну из женщин во время нападения угонщик ударил прикладом, я перевязал ее, несколько раз ходил под самолетом, – вспоминает Геннадий Геннадьевич, который волей случая был направлен в качестве техника на выпуск злополучного рейса №36075 и оставался возле него до конца. – В этой напряженной обстановке, среди крови, люди сразу трезвели, приходили в себя. Помню, когда еще мы до приезда милиции блокировали подход к ТУ-134, с соседней стоянки пришла поглазеть любопытная стюардесса. Я ей говорю, что нельзя, а она только плечиком ведёт. И вдруг мимо проехал трап, на котором везли застреленного бандитами человека, – тут уж никакие слова не понадобились: стюардессочку как ветром сдуло…

Да, та ночь была испытанием для многих – замерзшие и мокрые люди были на пределе нервов и сил.

«Больше всего меня удивляло тогда, – скажет потом Геннадий Геннадьевич Сафронов, – что в захваченном салоне пассажиры сидели под дулом пулемета, а рядом – вроде бы спокойно – работал аэропорт, взлетали и садились другие самолеты. Это никак не укладывалось в голове, хотя и меня пару раз посылали – авиатехников не хватало – с других стоянок самолеты «вытолкать»… Я еще не знал, что Люся моя находится в кабине захваченного ТУ-134, мне даже мысль такая в голову не приходила… И вдруг в шесть утра, светать уже стало, один из сотрудников спрашивает: «Ну, что там Сафронову? Не выпустили еще?» Я всё понял. Представляете, что я в этот момент почувствовал! С той минуты я от захваченного самолета уже никуда не уходил…

ДА, ТЕПЕРЬ ОНИ ОБА знали – что они оба здесь. Несколько раз он выходил ее смотреть – и она припадала к стеклу кабины лицом и старалась улыбаться, показывая пальцами, что хочется пить – воды у них не было. Он бросился искать – где-то нашли бутылки с минеральной водой, но передать их не было возможности. В кабине самолета стоявший у «глазка», из которого виден салон и пассажиры, второй пилот Луценко в который раз пытался убедить преступников не проливать кровь, отпустить пассажиров, сдаться. Экипаж вел переговоры, оттягивая взлет под предлогом, что сейчас придут ремонтники и «заштопают» продырявленную пулеметными очередями обшивку самолета.

«К тому времени-то мы уже приободрились, – рассказывает Людмила Петровна, – ребята из экипажа что-нибудь веселое припоминали, чтобы поддержать меня. Смеялись: «Покажи в окошко твоего-то!» Я показывала им из окна Гену. Они нахваливали: «Ого, какой он у тебя черненький, кучерявый! Погоди, вот выживем – на море отдыхать поедем…»

Выжить было еще непросто: видя, что намеченный ими вылет все откладывается и откладывается, взбешенные налетчики начинали взвинчивать себя истерическими криками, грозились, что начнут расстреливать пассажиров. Стюардессы в салоне, как могли, успокаивали их, подавали кофе, просили за пассажиров, сидевших в полном молчании и оцепенении уже несколько часов.

В девять утра Геннадий залез на фюзеляж самолета и прошагал его из конца в конец – надо было делать вид, что авиатехники всерьез выполняют требования наркоманов и начинают ремонт машины. Его шаги грохотом отдались в салоне.

«Это был такой страшный момент, – скажет потом Люся. – Я думала, что наркоманы начнут стрелять – так они тогда напугались и закричали, заслышав над собой шаги. Второй пилот их еле уговорил через дверь, сказал: вы же просили вызвать техника, вот он и пришел…»

В тот момент Геннадий, действительно, был на острие, риск был велик. Но боялся больше за жену, хотя уже не было ночной нервозности. В его техническом домике на стоянке и вокруг самолета, в укрытиях, уже сидели работники милиции, ждали прибытия группы захвата. Было ясно, что часы налетчиков сочтены, шла подготовка к короткому штурму.

НАВЕРНО, НАДО сказать читателям, что за свои действия Геннадий Геннадьевич и Людмила Петровна Сафроновы были награждены правительством: он – орденом «Знак Почета», она – медалью «За трудовую доблесть». Когда я попросил посмотреть, Люся достала из шкафа две красные коробочки. Супруги Сафроновы сознались, что еще ни разу не надевали наград – да и вручали им их не прилюдно: в Министерстве гражданской авиации СССР при пустом зале – следствие тогда еще не было закончено, и делу не давали огласки.

«Я до сих пор не пойму, почему это орден дали мне, а не Люсе, ведь ей больше досталось, в самолете-то была она, – без всякой рисовки, искренне недоумевает Геннадий. – И, собственно, за что наградили нас – ведь не один же я к самолету ходил, много там было нашего аэродромного народа. Вот Пашу Кузнецова, техника-радиста, не включили в список для награждения – а ведь это он пассажиров от самолета помогал выводить под прицелом у бандитов, встречал людей у трапа, раненого, который потом скончается в санчасти, на руках с поля вынес. Водителя самоходного трапа Морковникова Лешу за ту ночь медалью наградили – а ведь рядом с ним Сергей Бочкарев работал у самолета, Сережа и увозил того погибшего пассажира, о котором я говорил…»

Меня во время этого разговора как раз больше всего и поразило, что Сафроновы вроде бы и чураются славы, признания – не надо ее им, лишь бы сами живы были да Женька, пацан, скорее рос…

Лично мне это глубоко симпатично – и понимая, что каждый из ходивших под прицелом у налетчиков достоин сам по себе газетного очерка, мы всё же – в ответ на поступающие просьбы читателей после завершения суда над бандитами сообщить подробности той ночи – выбрали для своего рассказа именно Сафроновых. Наверное, потому, что в их неброском поведении до и после этой истории высвечивается что-то очень типичное для многих наших людей – что-то такое, что чувствуется всеми, но трудно передается на словах…

– ЛЮСЯ ОЧЕНЬ болела после всего этого, – словно извиняясь, сказал мне Геннадий Геннадьевич, когда хозяйка в халатике, напоив чаем, вышла после тяжелых воспоминаний из комнаты. – У нее ведь и сейчас нервы от тех переживаний расстроены…

Те четырнадцать часов в осаде были такими бесконечно долгими – и дорого стоили всей родне. В аэропорту, замирая от каждого сообщения, все эти мучительные часы и минуты ждали Люсю срочно приехавшие из Булгаково ее мать, тетка, два брата… Не находила себе места мать Геннадия Геннадьевича, сидевшая в это время с маленьким Женечкой. Ждали – сначала рассвета, потом освобождения.

…Бандитов взяли штурмом во второй половине дня. Они уже понимали, что проиграли – в последнем загуле требовали у «земли» принести им наркотики, пытались устроить танцы под магнитофон, бились в истерике. В конце концов стюардессы упросили наркоманов освободить пассажиров и сбежали под шумок – теперь заложниками у бандитов оставались только члены экипажа и Люся, запертые в кабине самолета.

Перед штурмом мужчины усадили Людмилу Петровну в самое безопасное место, прикрыли ее портфелем с металлическим бортжурналом…

Бандиты выдвинули последний ультиматум: если через десять минут не выполните наши требования, то откроем огонь по кабине… Их опередили сотрудники группы захвата – застрелив одного из налетчиков, Мацнева, они взяли в короткой схватке второго, С. Ягмурджи. Весть о завершении операции быстро покатилась по аэродрому.

На непослушных ногах, зажмурясь, пошла по окровавленному проходу к трапу Сафронова. Кто-то из мужчин подал ей руку…

ЭТУ ИСТОРИЮ мне хочется закончить извинением за коллег – отметив самоотверженное поведение стюардесс Е. Жуковской и С. Жабинец и экипажа самолета, они так и не удосужились как следует разобраться – кто же не растерялся и успел затолкать экипаж в кабину, воспользовавшись оплошностью налетчиков. Почему-то дружно посчитали, что это заслуга второго пилота Луценко или кого-то из мужчин.

Людмила Петровна, может, и не в обиде за неточность, да только «мелочь» эта спасла самолет и сделала хозяевами положения не бандитов, а экипаж и «землю», так и не давшую наркоманам взлететь с заложниками на борту. Эта «мелочь» давала связь с «землей», вселяла уверенность в осажденных людей, держала самолетный салон под зорким оком – не забудьте, что даже удобный момент для штурма был выбран из кабины.

Недаром в своих показаниях на следствии оставшийся в живых налетчик С. Ягмурджи признал: «Самая первая наша оплошность была – это то, что мы не смогли захватить кабину самолета…»

Вот в этом и цена проявленной Люсей находчивости. Настоящая цена! Так давайте скажем ей спасибо за то, что не растерялась в те горячие секунды, так много означавшие для исхода дела…

В. САВЕЛЬЕВ

спец. корр. «Вечерней Уфы».

Источник: газета «Вечерняя Уфа», 26 октября 1987 года.

ТАК ВЫГЛЯДЕЛ УФИМСКИЙ АЭРОПОРТ В ТЕ ВРЕМЕНА

Снимок сделан 1 июня 1989 года военнослужащим США (фото является общественным достоянием).

Информация о приговоре террористу Сергею Ягмурджи.

НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ ГРОМКОГО ДЕЛА

(Они всплыли спустя 12 лет после нападения террористов на самолет Ту-134 в Уфимском аэропорту)

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ БАНДИТСКОГО ЗАХВАТА

Странные истории подкидывает жизнь! В 1986 году страну потрясли события в Уфимском аэропорту, когда в ночь с 19 на 20 сентября два вооруженных дезертира из внутренних войск с оружием в руках захватили пассажирский самолет Ту-134, следовавший через Уфу в Нижневартовск. После литовцев Бразинскасов, отправивших на тот свет бортпроводницу Надю Курченко, захвата лайнера семьей Овечкиных и тбилисского террористического акта это была чуть не самая громкая история тех лет. Примечательно, что в центре ее оказалась рядовая уфимская семья, муж и жена Геннадий и Людмила Сафроновы, работники уфимского аэропорта. Причем почти неминуемый угон самолета сорвала, по сути дела, Люся – Людмила Петровна, которая в ту ночь дежурила по регистрации билетов и пришла в салон Ту-134 посадить пассажиров. Именно она, когда вслед за пассажирами в самолет по трапу ворвались два озверевших террориста с пулеметом и автоматом в руках, не растерялась, затолкала в кабину опешившего второго пилота и, забежав к пилотам, захлопнула за собой дверь.

Кто не понимает значения этого поступка, подскажу: во всех самолетах установлены бронеплиты с бронированной дверью между пилотской кабиной и салоном, где летят пассажиры. Таким образом, благодаря Людмиле Сафроновой, экипаж в руки бандитов не попал, взлетать отказался, из-за этого угон провалился, по сути, с самого начала. Но заложниками бандитов оказались пассажиры, среди которых были женщины и дети, две бортпроводницы из Бориспольского авиапредприятия – Лена Жуковская и Светлана Жабинец, да и сам экипаж, запертый в кабине и передавший по радио сообщение о нападении, превратился в осажденных заложников.

Мне довелось потом писать об этой эпопее с захватом самолета. Это была почти поэма – не каждой семье, к счастью, доводится испытать (и с честью выдержать!) такое. Люся Сафронова через стекло пилотской кабины махала Геннадию, который будучи аэродромным техником, почти все время дежурил на бетонке возле захваченного лайнера, подходил к нему, стараясь ободрить жену…

После завершения следствия в 1987 году, готовя очерк о Сафроновых и этом захвате, я много беседовал с Геннадием и Людмилой, прочитал всё, что просочилось сквозь завесу тайны тогда в российскую печать. И не оставляло меня впечатление, будто что-то еще «стояло за кадром» и недоговаривалось участниками событий. Будто спотыкались в каком-то месте их довольно подробные и ясные рассказы.

– Разве в салоне самолета, кроме заложников и бандитов, еще кто-то побывал? – ухватился я раз за какую-то косвенную, невнятную фразу Людмилы Петровны

Она заколебалась и хотела что-то сказать, но Геннадий мягко остановил ее:

– Люся, об этом нельзя…

Так я тогда ничего и добился, хотя понимал: у этого «дыма» был какой-то огонь, который не виден. Ощущалось, говоря языком астрономов, какое-то «возмущение» (т.е. смещение орбит, траекторий, логичного хода вещей) под воздействием неведомых сил. У астрономов этот принцип возведен в ранг науки: еще в 1846 году француз Леверье, делая расчеты орбиты планеты Уран, вдруг понял, что его траекторию отклоняет притяжение какого-то нового неведомого небесного тела. Он даже вычислил место на небе, где мог быть этот незнакомец. И когда немец по имени Галле потом направил на это место телескоп, он сразу же открыл Нептун, восьмую по счету планету Солнечной системы… Вот и в нашей истории, опубликованной в 1987 году по окончании следствия о захвате Ту-134, оставалось для газетчика какое-то неясное «белое пятно»… И лишь недавно ко мне пришла скрываемая в те времена информация.