Текст книги "Девятый легион"

Интерлюдия

– …Мы должны их уничтожить! – Кулак громыхнул по столу с расстеленной на нем картой. – Вырезать каждого вонючего варвара!

Туллий был в бешенстве.

А за этим бешенством крылся холодный и липкий страх. Страх перед громовыми раскатами оружия варваров и ползущими в темноте стальными чудовищами.

Вторжение в иной мир, запланированное как быстрая и прибыльная кампания в стиле «пришел, увидел, победил», сначала обернулась легкой прогулкой императора Марка против солнцепоклонников, а затем превратилась в полную катастрофу.

– Ваша светлость, – пробасил стоящий чуть поодаль барон Икций Олус. – Мы сметем любого врага по вашего слову. Но не расскажете ли вы, что именно произошло?

Туллий глубоко вздохнул, а затем выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.

На этот вопрос действительно требовалось ответить. Это ведь была не имперская армия, которой достаточно было только лишь поставить задачи – это объединенное войско Восточного предела, состоящее из дворянского и городского ополчений. Здесь мало быть самым знатным и официально признанным командующим – нобилей нужно убедить, что война необходима.

Им требовался четкий ответ – стоит ли идти на врага, который совсем недавно нанес разгромное поражение не последней по силе группировке войск в Восточном пределе.

Рассказать нобилям о том, как странные варвары разгромили и обратили в бегство имперские легионы? Не самая лучшая идея. К правде они явно не готовы… Да и какая она – правда?

Что именно видел или знал о произошедшем Туллий? Очень немного. По сути, это были даже не знания, а скорее одни сплошные домыслы и предположения…

Оставалось только выбрать из них те, что заставят нобилей вступить в бой, а не дожидаться подхода легионов из имперских провинций.

– Легионы вошли в город варваров, попали в засаду и понесли большие потери, – поморщившись, произнес Туллий. – Говорят, что столкнулись с большим количеством колдунов, но это чушь – мой чародей сказал, что магов там не было вообще. Скорее всего они просто запаниковали, когда столкнулись с войском варваров.

Граф валил все на легионеров, пользуясь тем, что из них не прорвался практически никто, за исключением нескольких малочисленных кавалерийских отрядов. Собственно, той ночью смогли уйти лишь те, у кого были лошади – пехота попала в плен или была истреблена варварами.

– Эээ… ваша светлость, а откуда тут вообще город варваров-то взялся? – подал голос какой-то незнакомый пожилой барон в старых потрепанных доспехах. – Тут же только по лесам только всякая нелюдь бегает, да и тех немного…

– Вы чем слушали, господин? – немедленно шикнули на непонятливого нобиля. – Его светлость же ясно сказал – маги открыли проход в другой мир.

– А что за мир-то? – вмешался Икций. – Добыча, земля?

– В достатке, – обнадежил его Туллий. – Правда, сначала нам доложили, что войск у варваров нет… Но, похоже, что легионные разведчики ошиблись.

Не знаешь, кто виноват – вали на легионеров. Все равно их тут нет.

– Ваша светлость, – вперед выступил юный граф Гней Галлос, надменно вскинув голову и скривив губы в презрительной усмешке. – По вашему слову мы собрали сорок тысяч солдат, которые пройдут там, где спасовали легионы. Ведите нас, ваша светлость!

Вообще-то молодой граф не был столь пафосен и опрометчив, как выглядел на первый взгляд. Но в отличие от многих Туллий знал, что рудники Галлоса на последнем издыхании, поэтому графу позарез нужны деньги, чтобы расплатиться по долгам. Отсюда и такое рвение.

Хотя сорок тысяч дворянского ополчения силой было той еще – лично Туллий предпочел было иметь вместо этого в полтора раза меньше солдат, но чтобы это были легионеры.

Но контратаковать требовалось чем скорее, тем лучше. Да, корпус вторжения потерпел поражение, но это, скорее всего, было обусловлено неожиданностью атаки… Тем более подлые варвары напали ночью… Да, наверное, именно этим и можно объяснить такое острое поражение.

А сейчас варвары из другого мира уже проникли на эту сторону и наверняка готовят набег. Поэтому ждать подхода легионов нельзя – бить нужно сейчас, потому как в случае чего под удар попадут именно земли местных нобилей.

– С вашего позволения, господин, – вмешался доселе молчавший Аристоклес.

Магу повезло – из-за своих мизерных способностей он на момент контратаки варваров находился в тылу, поэтому и смог спастись бегством. А сейчас вновь руководил (по крайней мере, пытался) собравшимися придворными чародеями и собирал с помощью колдовства сведения о противнике.

– Варвары укрепляются около врат, – произнес маг, указывая тонкой деревянной указкой на карту. – Строят укрепления, накапливают войска. Почему-то копают много ям. Непонятно зачем, правда – может, у них так принято… Пока что их там немного – от силы полтысячи. Наверняка это пока что просто разведывательный отряд, за которым последуют основные силы вторжения.

– И против нескольких сотен мы собрали сорок тысяч? – пробрюзжал кто-то из нобилей.

– Так нам не только эту горстку дикарей нужно прихлопнуть, но и выгнать их за врата и самим захватить плацдарм, – резонно возразили ему.

– А что с теми, кто был с вами, ваша светлость? Мой кузен Клавдий отправился вместе с вами. Немыслимо, чтобы вся армия вторжения погибла. Он в плену? Можете ли вы сказать, готовы ли варвары отпустить его за выкуп или уже убили?

Ничего из этого Туллий не мог сказать. Сложно отвечать, если не знаешь ответов… Остается лишь избегать неудобных вопросов.

– Господа нобилитет, – возвысил голос граф. – Я уверен, что грязные варвары заплатят за то, что посмели выступить против нас. Мы обязательно выясним, что стало с нашими товарищами, и заставим дикарей узнать на себе, что такое гнев Новоримской империи. Сила и честь.

– Сила и честь, – нестройно громыхнули собравшиеся в шатре Туллия предводители наиболее крупных дружин.

И почему-то никто даже не задумался, что варварам вообще-то придется платить лишь за то, что Империя выбрала их очередной жертвой для захвата.

Сергей Вяземский

– Итак, что мы имеем…

В штабной палатке было темно и душно. Темно от плотно зашторенных окон и двери, а душно от жары вокруг и греющих воздух компьютеров и проектора, который сейчас проецировал на развернутый белый экран фотографии и схемы.

– В десяти километрах к северу от нас беспилотниками обнаружено скопление войск противника. – Кравченко похлопал (между прочим уже почти легендарной) раскладной указкой с лазерной подсветкой по экрану, указывая на районы сосредоточения врага. – Не менее тридцати-сорока тысяч человек. Пехота, кавалерия, обоз. Замечены два десятка драконов разных видов, осуществляющих, по всей видимости, прикрытие с воздуха и разведку. Высока вероятность, что противник нанесет по нам удар в ближайшие сорок восемь часов. Поэтому! Хозработы по возможности свернуть, максимально укрепить позиции и подготовиться к бою.

– Они действительно сунутся кавалерией и копейщиками на танки и автоматы? – усомнился один из сидящих в палатке офицеров.

– В прошлую атаку они умудрялись технику даже подбивать, – отрезал Кравченко. – Не стоит недооценивать этих уродов – если они прорвутся до наших позиций, то нам хана.

Как теперь знал Сергей, опасения эти были более чем обоснованны. Несмотря на тотальное превосходство в технике и огневой мощи, в городских боях двухнедельной давности бригада потеряла два десятка человек убитыми и больше сотни ранеными. Не все стрелы летели мимо или застревали в бронежилетах, не все машины были бронированы – огненный шар может разбиться даже о тонкую броню, а вот «Урал» или «КамАЗ» сжигает запросто. Как выяснилось.

– Я запросил всю артиллерию, что только можно достать, – продолжил тем временем майор. – Нанесем предупредительный удар, а если до уродов не дойдет – устроим им огневой мешок.

Все крайние дни из врат сплошным потоком шли техника и боеприпасы. Самоходные орудия, «Грады», минометы и буксируемая артиллерия – больше всего Вяземского поразила батарея гаубиц «МЛ-20», которые, на минуточку, были образца 1937 года. Сергей видел их в парке, но всегда думал об этих гаубицах как о чем-то вроде памятников, уже не годных к применению, а вот поди ж ты…

Вообще наверняка в настоящий момент абсолютно все тяжелое вооружение со складов бригады было извлечено на свет иномировой. Хотя после того, как старлей видел на местных складах длительного хранения пулеметы Максима, трехлинейные винтовки и «ППШ», он уже мало чему удивлялся.

Да и по большей части Сергею все эти дни было не до восторгания раритетной техникой. Кроме разведки местности ему пришлось тратить все оставшееся время на то, чтобы задним числом оформить кучу рапортов и прочей гадкой документации, которая сопровождала любой чих в армейской иерархии.

Нет, в самом деле. Расход боеприпасов, топлива, личного состава; рапорты о боестолкновениях, и так далее, и тому подобное. И это не считая регулярных рапортов – всякие там остатки топлива и все такое прочее. Кто сказал, что в условиях форс-мажорного проникновения в другой мир все это отменяется? Тут же не полный апокалипсис и не тотальная война, чтобы можно было игнорировать бумажки…

– А теперь конкретнее. Сначала сделаем предупредительный залп из Д-30 агитационными снарядами – замполит уже готовит соответствующие листовки на местном языке.

– А от этого вообще толк будет-то?

– Сомневаюсь, – напрямик ответил Кравченко. – Я бы такими листочками только подтерся. Но для очистки совести сделать так надо. А если не сработает… То есть когда это не сработает, то ударим из «Градов». Очень уж они хороши в плане наглядной агитации. Но сначала тоже предупредительными – нам лишние жертвы ни к чему. Иванов, понял меня, нет? Сначала бьешь одной установкой перед римлянами, а если не остановятся, то и царствие им небесное. Отсекай их с тыла, а потом бей из всех стволов.

– Сделаем, – кивнул командир реактивно-артиллерийского дивизиона.

– Бочаров, Орешкин – затем вступаете вы. Если, конечно, римляне не разбегутся после того, как начнутся осадки. Град там всякий и прочие торнадо… Артподготовка – пятнадцать минут. Хотя вряд ли эта толпа продержится под огнем так долго… В любом случае через пятнадцать минут артиллерия прекращает огонь и геноцид, а вперед идет бронетехника. Танками охватываем с фронта, БМП и БТР заходят в тыл. Цель – окружить противника и принудить к сдаче. Если где начнут шмалять магией – бить в ответку так, чтобы больше шмалять было некому. Но без фанатизма – повторяю, нам тут сорок тысяч трупов совсем ни к чему.

Сорок тысяч трупов… А ведь римляне, как их все теперь называли, и так уже потеряли при штурме Владимирска не менее десяти тысяч человек. Чудовищные потери для страны, вроде России двадцать первого века, которая за тяжелейший многолетний Чеченский конфликт потеряла примерно столько же солдат убитыми.

Но вот насколько велики такие потери для условно-средневековой страны?

А потери будут гарантированно, потому что если во времена Наполеона огонь артиллерии по плотным рядам пехоты был просто адом, то огонь современной артиллерии был абсолютным хтоническим адом.

– Тарщ полковник, на вас зенитное прикрытие.

– А что, майор, имеются опасения, что у римлян есть авиация? – хмыкнул командир зенитного дивизиона.

– Есть информация, тарщ полковник, что у римлян есть драконы, – недовольно прищурился Кравченко. – Поэтому есть опасения, что драконы могут плеваться огнем.

– Это смешно, – фыркнул зенитчик. – Мы же не в фантастике.

Очень смелое утверждение, учитывая, что пять дней назад армия Российской Федерации прошла через магические врата в иной мир.

С другой стороны, и правда ведь не фантастика… Фэнтези же натуральное.

– Паша, ты тут человек новый, а мы этих драконов уже видели, – произнес комбат инженеров. – Огнем, правда, не плевались, но дротики сбрасывали.

– А на труп этого пикирующего дракона посмотреть можно?

– Не получится. Их всех увезли на материк.

– Ладно, – скривился полковник. – Тогда можете сказать, с чем придется иметь дело? Какие хотя бы примерные ТТХ этих, гм, драконов?

– Дракон, по сути – тот же вертолет с тяжелым огнеметом на борту. Скорость крейсерская – максим под сотню кэмэ, в пике – до трехста. Ориентировочно. Как бороться с такой целью, думаю, сами знаете, тарщ полковник.

В кои-то веки армейская инерционность действий и мышления служила во благо. Не так уж важно было точно знать, от кого строить противовоздушную оборону – от драконов или от летающих тарелок. На первый план выходили предполагаемые характеристики противника и возможные меры противодействия.

Благодаря этому гипотетический огнедышащий дракон низводился до весьма скучной низкоскоростной цели, с оружием малого радиуса действия на борту.

– И помните, – произнес Кравченко. – При том разрыве технологий противника не спасут ни драконы, ни магия. И поэтому главное для нас сейчас – не устроить бойню, потому что устроить ее гораздо проще, чем просто победить. Нам не нужен второй Вьетнам или Афган, с местными нужно мириться как можно быстрее. И хорошо бы эта битва была последней на этой войне.

* * *

БТР разведроты был не новым – уже ставшим привычным в войсках «82-м», даже не модернизированным до крайней модификации. А уж о чем-то типа сверхновых «бумерангов», пока что поступающих на вооружение только западных округов, и мечтать не приходилось. На Дальний Восток, как на второстепенный театр военных действий, по-прежнему свозилась устаревшая и снимаемая с вооружения техника.

Ну, разумеется, это относилось к мотострелковым бригадам, которым не отводилась ключевая роль в гипотетическом конфликте. Против японцев и американцев в первую очередь требовался флот и авиация, а против китайцев никакие бригады и бросать не стали бы даже, а сразу начали бить тактическими ядерными зарядами. Впрочем, с Китаем отношения были на редкость дружественные, и ни о каком вторжении азиатских орд до самого Урала речи даже не шло. У Поднебесной гораздо большее опасение вызывали те же Штаты…

Однако, если бы приоритет в поставках новейшей техники был отдан Востоку, Сергею сейчас бы не требовалось лежать на крыше БТРа и смотреть в лазерный дальномер. На новых-то бронетранспортерах они были встроенными…

Почему лежа? А потому что тренога у дальномера была совершенно крохотная, рассчитанная не то что на лилипутов, а похоже, что на домашних кошек по росту. С рук же замерять дистанцию не рекомендовалось, потому как страдала точность измерения.

Вяземский уже не в первый раз начал думать, чтобы стырить у артиллеристов длинную и удобную треногу от буссоли, но это было непросто. Буссолей и треног и самим пушкарям не хватало, поэтому за них шла почти не прекращающаяся грызня.

Сергей навел перекрестие дальномера на одного из идущих впереди всадников и нажал кнопку, а затем вгляделся в алые цифры, высветившиеся на дальномере.

– База, это Князь, – произнес старлей по рации. – Противник движется в прежнем направлении. Дистанция – три четыреста. Как поняли меня? Прием.

– Князь, это База. Противник движется в прежнем направлении, дистанция – три четыреста. Подтверди. Прием.

– Подтверждаю, База. Конец связи.

Позывной «Князь» родился довольно случайно. Утвержденные заранее таблицы позывных использовались неохотно в силу их невыразительности и унылости. К тому же режим радиомолчания соблюдался с явной ленцой, потому как было крайне сомнительно, что противник сможет перехватить переговоры и тем паче перевести их с командно-матерного русского на местную латынь.

Но не все могли похвастаться короткими фамилиями или общеизвестными прозвищами, так что импровизировали уже по ходу дела, и того же Вяземского поименовали старым прозвищем Князь.

И это был очень хороший вариант, потому как с тем же успехом Сергея могли поименовать Мазью или того хуже.

Старлей слегка подкрутил горизонтальную наводку дальномера, продолжая следить за продвигающейся колонной войск противника.

Первоначальный план пришлось корректировать на ходу, потому что современные офицеры слегка просчитались с планами врага. Точнее, не столько с планами, сколько с особенностями средневековой войны.

Как оказалось, сорок тысяч пехотинцев и кавалеристов просто не могли подойти одной толпой. Или не хотели, что, видимо, было вернее.

И пока что это были не боевые порядки, а лишь маршевые колонны – аборигенов от русской базы отделяло почти десять километров. Для наступающей мотострелковой бригады – ерунда, для вынужденных идти пешком щитоносцев и копейщиков – существенное расстояние.

Противник разделился на три колонны и двинулся вперед. Достаточно грамотно двинулся, выставив передовые и фланговые кавалерийские и авиадозоры. Да, в небе вновь появились уже ставшие знакомыми драконы-разведчики, правда, вдобавок к уже более-менее привычным на горизонте маячили и несколько более крупных особей. Возможно, что даже пресловутых огнеплюйных.

В конце концов – что же это за дракон, что не умеет изрыгать пламя?

С учетом новых данных было решено не дожидаться подхода войск противника и построения его в боевые порядки, а накрыть прямо на марше. Правда, тут же выяснилось, что за крайние годы Российская армия несколько «расслабилась», уже успев привыкнуть к спутниковому наведению и наличию самолетов-разведчиков.

Беспилотники эту нишу восполняли, но не до конца, да и к тому же Кравченко (и не только он) всерьез задумался над тем, что магия может существенно затруднить работу электроники. Тех же дронов, к примеру.

Поэтому вдобавок к современным средствам разведки было решено применить и уже проверенные десятилетиями.

Так что в настоящее время БТР разведроты был надежно замаскирован в небольшом перелеске, а Вяземский следил за подходящим с востока противником.

Тысяч десять пехоты, несколько тысяч всадников, в самом хвосте плетется обоз.

– Князь, это База, – вновь ожила рация. – Начинаем обработку на твоем направлении. Доложи о результатах. Прием.

– База, это Князь. Вас понял – начинаете обработку, доложить о результатах.

Обработка – это обстрел противника агитационными снарядами. Действие почти ритуальное и бессмысленное, однако необходимое, потому как после этого можно официально считать, что переговоры провалились и разговор должны будут продолжить пушки.

Да, положа руку на сердце, Сергей и сам бы не повернул назад от прочтения каких-то листовок, но так или иначе военное вежество должно быть соблюдено.

Где-то вдалеке громыхнули раскаты гаубичных выстрелов, а спустя несколько секунд над колонной противника словно бы распустились снежные облака и с неба хлынул белый бумажный дождь.

Демонстрируя неплохую выучку, колонна войск оперативно остановилась и рассредоточилась. Солдаты опустились на колено, вскинули и сбили вместе щиты – похоже, что обстрел на марше не был таким уж шокирующим событием.

Кстати, наблюдение – на этот раз вместо характерных полуцилиндрических римских щитов-скутумов, противник был вооружен куда разномастнее. Щиты круглые, овальные, треугольные, миндалевидные… Да и среди солдат единообразия в вооружении не наблюдалось. Похоже, что на этот раз в атаку двинулись не линейные войска аборигенов… Или, например, это и вовсе были солдаты какой-нибудь союзной страны. Или дружины местных дворян. Или наемники. Или…

Бумажный дождь опал на землю. Ветер разметал листовки по степи, а колонна солдат начала снова собираться в походный порядок и продолжать движение.

– База, это Князь. Обработка провалилась. Повторяю, обработка провалилась.

– Это База – понял тебя, Князь. Начинаем предупредительный огонь.

Где-то вдалеке послышался характерный вой «градов», выплевывающих ракеты в чужое небо. А спустя какое-то время в паре сотен метров перед наступающими аборигенами выросли полдюжины взрывов.

Моментально встали на дыбы насмерть перепуганные лошади, сбрасывая с себя всадников и разбегаясь по степи. Колонна войск начала замедлять ход, а затем и вовсе остановилась, превращаясь из армии просто в толпу.

Наблюдавший за ними Сергей непроизвольно задержал дыхание.

Лучшее, что аборигены сейчас могли сделать – это просто повернуть назад или разбежаться. Потому что иначе взрывы неуправляемых 122-миллиметровых ракет прогремят уже не где-то поодаль, а прямо посреди людской массы. И это будет… страшно.

Вяземский почувствовал невольную зависть к находящимся в нескольких километрах позади артиллеристам. Для них все сведется к количеству выпущенных снарядов и пораженных квадратов, а то, во что превратятся сотни и тысячи солдат противника, они не увидят…

Может, оно и к лучшему. Солдаты двадцать первого века любят точность и дальность, но не любят наглядности…

* * *

Спустя полчаса противник вновь двинулся вперед – к сожалению, командир аборигенов смог навести дисциплину и вновь организовать солдат для дальнейшего движения.

Что ж, в таком случае, как говаривали древние римляне, – жребий брошен.

– База, это Князь, – произнес по рации Сергей. – Противник продолжает движение. Предупредительный огонь результатов не дал. Повторяю – предупредительный огонь результатов не дал.

– Понял тебя, Князь. Ну, мы хотя бы попытались…

Исключительно для очистки совести, по правде говоря. Кого и когда вообще останавливала гора листовок перед генеральным сражением?

С другой стороны – а как вообще вести диалог с иномирянами? Если даже с языком есть проблемы. Машинные переводчики с русского на латынь из Интернета… С таким же успехом наверняка можно было пытаться обратиться к среднестатистическому гражданину РФ на древнеславянском или сербском – да, кое-что он бы понял, но вести дипломатический диалог…

И вообще, когда на самом деле идет в ход дипломатия? Когда оппонент настолько силен, что напрямую давить на него бессмысленно и даже опасно. А знают ли местные, что с Россией сейчас разговаривать с позиции силы бесполезно даже все еще могущественным Соединенным Штатам Америки? Очень вряд ли.

Да и нет ли тут случайно традиции убивать вражеских послов сразу и без лишних разговоров? Другой мир, другие нравы – неизвестный мир, непонятные нравы…

Однако нельзя было сказать, что Сергей или кто еще из состава первого иномирового гарнизона так уж терзался муками совести. В конце концов во Владимирске при атаке римлян погибло несколько сотен мирных жителей. Так почему их должно быть не так жалко, как солдат противника?

В отдалении послышался характерный вой «Градов», выплевывающих из труб-направляющих десятки ракет.

– За нас боги калибра 122 миллиметра, – пробормотал себе под нос Вяземский. – А кто за вас?

Громыхнули десятки взрывов, волной прокатившись по всей длине маршевых колонн аборигенов. Ударные волны, отражаясь друг от друга, еще больше усиливались, разбрасывая людей в стороны. Воздух вспарывали мириады осколков, полыхал огонь горящих остатков ракетного топлива.

Степь превратилась в филиал инферно, полный огня, взрывов и умирающих людей. Хотя навскидку по колонне отработалась едва ли батарея «Градов», но эффект все равно был совершенно кошмарный – армия противника фактически прекратила свое существование, единомоментно потеряв минимум треть убитыми.

Началась паника. Солдаты противника дрогнули и начали спешно отступать…

Хотя, пожалуй, это было никакое не отступление, а беспорядочное бегство. Но Сергей не винил аборигенов в трусости: попасть под залп реактивной артиллерии – одна из самых кошмарных вещей, что вообще только можно представить. После такого и хорошо подготовленные солдаты часто сходили с ума, так чего уж говорить о…

– Князь – Базе, – спокойно доложил Вяземский. – Третья колонна противника уничтожена. Потери – не менее трети убитыми и ранеными. Выжившие – рассеяны и бегут. Прием.

– Принято, Князь. Выдвигайся в квадрат сорок-семнадцать. Третью колонну теперь ведут дроны, а ты будешь наблюдать за второй колонной. Прием.

– Понял тебя, База. Выдвигаюсь.

Сергей снял дальномер с треноги и повесил его на шею, как очень большой и громоздкий бинокль. Сложил треногу, скатал плащ-палатку, на которой лежал, и забросил все это через открытый люк внутрь десантного отсека. Затем обошел башню и нырнул в командирский люк, усаживаясь на жесткое и неудобное сиденье.

Нельзя сказать, чтобы Вяземского сейчас мучили какие-нибудь сильные эмоции типа кровожадной радости или мук совести – он просто выполнял не слишком приятную и не слишком простую работу.

– И как? – поинтересовался Эриксон, флегматично сматывающий вместе два автоматных рожка.

– Теперь уже никак, – пожал плечами старлей. – «Градами» накрыли. Кто бежал – бежал, кто убит – убит. Вот и все об этом войске – едем свидетельствовать разгром другого.

Так уж вышло, что Неверов был оставлен по эту сторону портала. После недолгого раздумья Кравченко решил, что с него однозначно снимут погоны, если узнают, что на находящуюся в его ведении режимную сверхсекретную территорию просочился какой-то непонятный гражданский. Поэтому майор принял соломоново решение – задним числом зачислить Эриксона в качестве контрактника разведроты, а отсутствие документальных свидетельств списать на всеобщую суматоху.

Поэтому ныне старший сержант Алексей Неверов вновь числился в составе Вооруженных сил РФ на должности замкомвзвода. Третий разведвзвод в роте вообще был подразделением, незаполненным людьми, – даже номинального командира у него не было. А что поделать, если срочников даже в крайние годы не хватало на заполнение всего штатного расписания?

Сейчас и вовсе от роты осталось одно только название – за вратами оставили только контрактников и офицеров, так что недоукомплектованная рота превратилась в неполное отделение. По сути, весь личный состав разведчиков сейчас спокойно помещался в одном-единственном БТРе – Сергей, Руслан, Олег и примкнувший к ним Эриксон.

Старшина же безвылазно сидел на базе, вполне резонно беспокоясь, что в отсутствие всех разведчиков нажитые непосильным старшинским трудом ротные запасы могут быть разграблены алчными шакалами из других подразделений. Не в силу врожденной вороватости, а из-за постоянной нехватки чего-либо.

Руслан аккуратно сдал назад, и с БТРа посыпались накиданные для маскировки ветки. Так себе камуфляж, конечно – против современных методов обнаружения совершенно ничтожный, да и против продвинутого магического дальновидения, скорее всего, тоже… Ну а вдруг? Мало ли что?

Бронетранспортер вывернул из перелеска и двинулся на север, на всякий случай обходя место нанесения ракетного удара. Мало ли что… Вдруг осталась там пара неразорвавшихся ракет, которые сдетонируют при наезде БТР – всякое может быть.

Сергей приник к перископу, всматриваясь в изрытое воронками и усеянное телами поле.

– Не битва, а истребление… – пробормотал Вяземский.

– Есть такое дело, старлей, – согласился Эриксон, запихивая магазины в карман разгрузки. – «Это великолепно, но это не война».

– Неплохо сказано, – одобрил сидящий за башенным орудием Олег. – Чьи слова?

– А хрен его знает. Со школы еще вроде бы помню.

– Это сказал французский генерал Пьер Боскет, наблюдая за броском Легкой бригады, – произнес Сергей. – Крымская война, 1854 год. И полностью это звучит так – «Это великолепно, но это не война – это безумие».

– Ого! – удивился Эриксон. – А что за атака?

– Английские всадники поперли грудью на русские пушки… Исход немного предсказуем. Римлянам бы такая тактика наверняка понравилась…

– Командир у нас историк, – хмыкнул Олег.

– Не историк – батя у меня просто историю преподает.

– Ну, я и говорю – историк.

Минут десять осторожной езды, и впереди показалось широкое поле, почему-то затянутое туманом. Руслан остановил БТР под прикрытием небольшой рощицы, чтобы не торчать посреди открытой местности, а Сергей полез в десантный отсек за тепловизором.

Спустя несколько минут он уже торчал по пояс из люка, рассматривая окружающую местность через монокуляр прибора. И увиденное Сергея не радовало.

Туман старлею категорически не нравился. Просто абсолютно. Не бывает такого, чтобы посреди степи, когда солнце светит и небо голубеет, просто взяло и появилось здоровенное облако тумана.

После взгляда, вооруженного тепловизором, Вяземский окончательно утвердился в своих сомнениях – под прикрытием тумана двигалось несколько тысяч солдат противника, сбитых в один плотный строй.

– База, я Князь. Вторая колонна движется под прикрытием тумана.

– Понял тебя, Князь. Даю пристрелочный залп.

Отрывистый далекий вой, а затем в глубине тумана громыхнуло три взрыва.

– База, подтверждаю накрытие.

– Понял тебя, Князь.

Сергей опустил тепловизор, не особо желая видеть, что сделают с плотным пехотно-конным строем ракеты… Однако затем снова поднял прибор и вгляделся повнимательнее в глубь тумана.

Вяземского царапнуло чувство неправильности, но он все никак не мог сформулировать его причину… И сообразил, только когда с неба начали сыпаться ракеты.

Три ракеты разорвались прямо посреди строя противника, но тот вообще никак не отреагировал на это, продолжил свое равномерное движение. А значит…

Залп батареи «Градов» за считаные секунды накрыл огромную площадь, разорвав взрывами ракет стелящийся по земле туман в клочья. Мгновение, и он рассеялся, как будто его никогда и не бывало…

Слишком быстро рассеялся.

На перепаханном воронками поле не было никаких признаков погибших или раненых. Сергей сменил тепловизор на дальномер, но и тогда результат не изменился – впереди не было никаких следов врага, который был там только что.

Зато противник обнаружился примерно в километре позади территории, по которой пришелся артудар. Причем на тот раз аборигены вели себя куда естественнее – пехота сомкнула ряды и стояла на месте, а вот кавалерийские части были в состоянии хаоса – звук взрывов уже традиционно вызвал среди лошадей натуральную панику, от чего они начали сбрасывать всадников и разбегаться в стороны.

– База, это Князь! Противник невредим! Повторяю – противник невредим! Это была иллюзия!

Строй противника колыхнулся и двинулся вперед.

– Запрашиваю повторный удар!

– «РеАДн»[15]15
  Реактивно-артиллерийский дивизион.


[Закрыть] на перезарядке, но сейчас ударят… Стоп. Конных в колонне много?

– Хватает, а что? – ответил Сергей.

– Если на конях, значит, знатные или богатые. Приказано таких в плен брать.

– Какого… – неприятно удивился старлей. – Нам вчетвером на одном БТРе взять в плен десять тысяч человек, что ли?

– Очень смешно. Ты разведка – вот и разведывай. А вперед сейчас пойдет БТГ[16]16
  Батальонно-тактическая группа. Временное сводное формирование, состоящее из танков, мотопехоты и артиллерии.


[Закрыть]. Так что наблюдай и докладывай. Понял, нет?

– Так точно…

Спустя минут пятнадцать из-за кромки леса широким фронтом выдвинулись танки, растянув свой строй километра на два. Боевые машины неторопливо, но неумолимо двинулись вперед, огня, однако, пока что не открывая, хотя дистанция уже позволяла. Вместо этого вдали послышались раскаты грома калибра 152 миллиметра, и строй аборигенов накрыли три крупнокалиберных снаряда.