Текст книги "Звезды. Рассказы про обмен партнерами"

Звезды
Рассказы про обмен партнерами
Виктор Улин

Дизайнер обложки Виктор Улин

Фотограф Виктор Улин

© Виктор Улин, 2023

© Виктор Улин, дизайн обложки, 2023

© Виктор Улин, фотографии, 2023

ISBN 978-5-0060-5710-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
«Вот день!
вот пришла, наступила напасть!
жезл вырос, гордость разрослась.»
 

(Иез. 7:10)

Вариант

1

– Как я устала жить среди плебеев, которые день рождения называют «днюхой»… – проговорила жена, оторвавшись от монитора. – Куда ни глянь – одни деревенские морды!

В последнее время она была удрученной.

– …Это не миллионный город, а мусульманский кишлак. Причем в худшем из вариантов. Башкиры, которые моются по великим праздникам, одежду стирают раз в пять лет, а любимая еда – вонючая конина на костях. Здесь нет развлечений, кроме конкурса кубызистов да концерта групп, вынутых из пронафталиненного гроба.

– Можно подумать, местные русские чем-то лучше, – возразил Нефедьев. – Такие же немытые уёбки, которых аист нашел в мусорном баке.

– Какие тут «русские!» Одни пермские рожи.

– Ты права. Все нормальные люди отсюда свалили. Кто в Германию, кто в Израиль… Да хоть в Новую Зеландию. Мы – последние из могикан. И не знаем военной тайны, а то давно бы продали буржуинам и тоже улетели.

– Здесь нет ни нудистского пляжа, ни ночных дискотек для взрослых.

– И не говори, Наташа.

– Но недавно была история, писали в соцсетях… Появилось объявление, будто готовится открытие клуба свингеров.

– Клуб свингеров в нашем силосном городе? – он с сомнением покачал головой. – Из области фантастики. Скорее Луна упадет на Землю.

– Я тоже так думаю. Но люди повелись. Было сказано, что свингеры – это только название, а так будет особый клуб по интересам. В общем, объявили, начали сбор средств якобы для аренды и обустройства.

– И что, кто-то платил?

– Насколько пишут, платили многие. Как ни странно, даже в этом замшелом болоте есть люди, которые хотят чувственных развлечений. И вот наконец назначили открытие, пригласили всех. Желающие пришли, даже не уточнили, что за адрес.

– А какой был адрес?

– Кавказская, семнадцать-А.

– А что в нем особенного?

– На Кавказской 17А – отдел полиции. Когда собралась толпа жаждущих, представить, что там началось…

– Лохотронщики, конечно, были великими остроумцами, – Нефедьев усмехнулся. – Отдел полиции – самое место для такой тусовки.

– Им было не смешно. Деньги пропали, причем немалые. В полиции есть отдел по борьбе с «ай-ти» -мошенничеством, или как там называется, не помню. Но разбираться не стали: сексуально озабоченные в этой стране вне закона.

– Это верно, Наташа, – согласился Нефедьев.

– И вообще, тут правят бал иные люди. Помнишь, в прошлом году мы встречались классом, двадцать лет окончания школы?

– Да, помню. Кажется, в «Лагуне»?

– Нет, в «Урал-Тау».

– И что там было?

– Один из парней пришел с женой.

– Совсем дурак, – сказал он. – Приходить на встречу одноклассников с супругой.

– Совершенно верно. Не он привел, она с ним притащилась. Знаешь, такая классическая училка младших классов, с кислой рожей, хорошо уложенная и в вязаном платье.

– Представляю. И что училка?

– Когда заиграла музыка, все пошли танцевать, ее тоже приглашали. Она ответила: «Я не позволяю прикасаться к себе другим мужчинам, только мужу!».

– Какая глупость! – Нефедьев покачал головой. – Зачем вообще жить, если не прикасаться другим мужчинами и другим женщинам.

– Высоконравственная кошелка, образцовая мать семейства.

– Знаешь, Наташа… С точки зрения нормального мужчины все добропорядочные женщины одинаково неинтересны. Дети-бздети, мамы-папы, бабки-дедки, тетки-дядьки, поминки по родственникам… Тьфу!

– Точно сказал.

– Интересны только недобропорядочные. Прочих стоит зачеркнуть.

– А я какая?

Наталья взглянула со смешком.

– Ты самая недобропорядочная из известных мне женщин, – ответил он и поцеловал жену в макушку. – С другой я бы не смог жить.

– Нет, Андрюша, я серьезно…

Голос жены незнакомо дрогнул.

– …Ты понимаешь, через два года мне будет уже сорок.

– Еще сорок, – возразил Нефедьев.

– Уже, Андрюша, уже. Бабий век – сорок лет. А что у нас было в этом веке? Жизнь одна и никто не возместит потерянного.

– Не возместит, да, – согласился он.

– А я не хочу быть добросовестной служащей планово-финансового отдела и матерью, растворившейся в своем отпрыске-подростке. Я еще хочу жить! просто жить, понимаешь?!

– Понимаю.

– Будь возможность, я бы не работала в сраном университетском ПФО под началом башкирской жопы Резяповой. Я бы не сидела на твоей шее, занималась дизайном квартир на выезде. И имела домработницу – безмозглую девку из села Исянгулово. Которая пятнадцать раз перемывала бы наши кофейные чашки – не потому, что они грязные, а потому, что я так хочу. Я – единственная на свете. Понимаешь, Андрей?

– Понимаю, Наташа. Чего хотелось бы мне… промолчу. Иначе ты сочтешь меня извращенным садистом.

– Жизнь не удалась, Андрюша. Она и не могла удасться у таких людей, как мы, среди люмпенов, плебеев и деревенского быдла. Но если нет жизни. я хочу секса. И не по субботам, когда сын в школе, и уж тем более не пару раз в неделю по вечерам, когда они сидит в наушниках и ничего не слышит. Я хочу…

– Понимаю тебя, Наташа…

Нефедьев обнял жену за плечи.

– …Жизнь гораздо сложнее, чем «Капитанская дочка» и прочая чепуха, которой, насколько понимаю по Костику, до сих пор забивают головы в школе.

– Кто сказал, что человек – существо моногамное? кто определил, что надо иметь одного полового партнера?

Наталья яростно взмахнула руками.

– Кошелки с детсадовским темпераментом. А я не хочу быть, как они. Я хочу жить, пока еще хочется…

– Чего тебе хочется, Наташа?

– Мне хочется… – она сделала паузу. – Я тебя люблю, Андрюша, ты часть моей жизни. Но это не имеет отношения к сексу.

– А что имеет?

– В цивилизованных странах признали, что моногамный брак ведет в тупик жизни, – не отвечая, сказала жена. – Это лишь в России до сих пор считается, будто супруги должны жить до гробовой доски, как голубки, упертые клювиками.

Она сделала паузу, потом заговорила дальше:

– В нормальных социумах супруги занимаются и свопом и свингом, никто от этого еще не умер. И брак только крепче.

– Так ты предлагаешь…

– Предлагаю, – перебила Наталья. – Давай попробуем. Это не имеет отношения ни к супружеской верности, ни к измене. Все происходит на глазах друг у друга, с обоюдного согласия.

– С обоюдного согласия, – повторил он.

– Да. Так живет цивилизованный мир, и только этим можно спастись от тоски. Ведь жизнь почти прошла, в ней не осталось смысла.

– Возможно, ты права. Но… но откуда мы возьмем цивилизованных свингеров в этом говённом городе? Где, как ты правильно сказала, одни деревенские хари, рожденные на гумне?

– Уже нашла, – коротко ответила она. – Есть вариант. Только тебе не говорила.

Наталья пощелкала клавиатурой, открывая какие-то неизвестные страницы.

– Не была уверена, что ты…

– Наташа…

Нефедьев склонился, обнял жену за плечи.

– …Я всегда по жизни заодно с тобой. И если тебе хочется, это твое право.

– А тебе?

– Предпочту не отвечать, чтобы не оскорбить твою женскую сущность.

– Андрюшик, ты настоящий мужчина! Никогда в том не сомневалась…

Она пощелкала еще.

– …Смотри, на одном секс-датинговом ресурсе я подобрала пару…

На мониторе показались две фотографии.

Мужчина был мускулист и волосат.

Женщина, ширококостная и с заметным мягким животом, белизной напоминала капустный лист.

Обнаженные тела не имели голов.

– Как они тебе? – спросила Наталья.

– Мужик – настоящий мачо, – он усмехнулся. – Член до колен.

– У тебя длиннее, не в этом дело. А как тебе она?

– Тоже неплоха. Большая грудь, соски приятной формы. Но оба без лиц. Где гарантия, что это не скачано с порносайта?

– Гарантий нет, но я списалась. Мне показалось, это реальные люди. Я с ними початилась.

– Тебе видней, Наташа. Ты женщина. А как их зовут?

– Артур и Тийна.

– Тина? то есть Алевтина?

– Нет. ТиЙна, с «и кратким». Она не русская, откуда-то с Прибалтики.

– Любопытно. Как ее занесло в нашу клоаку?

– Не знаю, не поинтересовалась… Им все равно где, у них или у нас. А тебе?

– Мне тоже.

– Мне лучше было бы у нас. Выпиннем Костика к бабушке и оторвемся в выходной.

– Оторвемся, Наташа, оторвемся, – согласился Нефедьев.

– Тогда я договариваюсь точнее.

– Договаривайся.

– Но они… – жена сделала паузу. – Просили прислать наши с тобой фотки, такие же.

– Ну так пошли.

– У нас их нет.

– Так давай сфоткаемся, – сказал он. – Время еще есть, Костя вернется из школы не раньше, чем через час.

– Пошли в спальню, – ответила Наталья, встав и на ходу расстегивая домашнее платье.

– Ты знаешь, Наташка…

– Что, Андрюшик?

– Ты – лучшая женщина на свете. И пусть обосрутся школьные училки!

2

– Спасибо, Андрэй! Кофе высший класс.

Белотелая Тийна сидела на кухонном стуле, куда он подстелил полотенце, чтобы не оставить следов.

В реальности ее бледная грудь выглядела измученной, а живот говорил о печальном возрасте.

– И тебе спасибо, Тина, – ответил Нефедьев. – Мне с тобой было хорошо. Только…

– Что «только»? – подсказала гостья.

– Расслабился и забыл спросить заранее, можно в тебя кончать или нет.

– Можно. А если бы нельзя, я бы сказала сама. Hirveijaa, suru paraselt.

– Понял тебя Тина, понял. Это по-каковски? по-фински?

– По-эстонски. Я эстонка, Андрэй.

– А я думал, ты – латышка.

– Ничего общего. Две противоположных нации. А тебя это волнует?

Сидя вдалеке от стола, Тийна переложила ноги.

Ее большие, рельефно костистые колени говорили о неместном происхождении.

– Нисколько, – он покачал головой. – Еще кофе?

– Можно.

– …Ааауиииааау…

Сладострастный крик жены долетал сюда – плотный до осязаемости.

– Твой Артур сексуальный гигант, – сказал Нефедьев, включив чуть остывший чайник. – Наташа кончает целый час без перерыва, со мной у нее так не было даже в лучшие годы.

– Никакой он не гигант, совсем наоборот.

Тийна встала, потянулась за сахарницей.

От нее пахло холодным потом и чем-то еще, неизбежными при сексе.

– Вот ты, Андрэй… Для чего вы с Наташей устроили эту встречу?

– Для чего – для чего…

Он отодвинул чашки на край стола, чтобы случайно не плеснуть кипятком на Тийну, насыпал по ложке гранул, заварил.

Кофейный аромат рванулся по кухне. Запах женщины почему-то стал еще сильнее.

– …Для чего…

Обойдя стол, Нефедьев склонился к Тийне, взял ее за грудь. Только сейчас он заметил бледное сердечко, вытатуированное с левой стороны.

– …Для разнообразия. У Наташки кризис среднего возраста, все на свете осточертело, а мы вместе шестнадцать лет, друг друга уже не впечатляем. А тут что-то всколыхнулось, снова захотелось жить.

Тийнины соски под пальцами говорили о другом. От них исходила только усталость.

– Ясно с вами, Андрэй… – она вздохнула, взяла свою чашку. – Я так и думала.

– А что, у вас иначе? – спросил он, сев на свой стул. – Не для разнообразия?

– У нас…

Пожатие широких белых плеч было еще более усталым.

– …У нас с Артуром…

– Слушай, а ты ведь не кончила? – перебил Нефедьев. – Я как-то расслабился… Может, надо сделать что-то особенное? Пошли обратно, я полижу тебе письку, или что ты еще любишь.

– Я кончаю только с Артуром, ни с кем другим не получается. Но ты не думай, Андрэй, с тобой мне было хорошо, можем пойти опять, если хочешь.

– …Ооооо!!!..

Жена кричала так, что слышал весь дом.

– У нас с Артуром было прекраснее некуда. А потом случилось…

– Что случилось?

– Долго рассказывать. Да в общем неважно, что именно. Он потерял силу.

– Непохоже, – он покачал головой. – Ты слышишь, что там происходит? Мы с тобой натрахались и пьем кофе, а у них процесс без остановки.

– У них без остановки, да. Артур возбуждается только с новой женщиной. Один раз. Может долго, как видишь, но без результата. Если повезет, потом кончит со мной. А если нет – то нет.

– Ничего себе… У вас такой тяжелый случай?

– И еще какой тяжелый, Андрэй. Потому мы постоянно ищем свингеров. Не для разнообразия, по необходимости.

– То есть все это – для того, чтобы в конце концов у вас что-то получилось с Артуром?

– Да. Хотя мне с тобой понравилось.

– Мне тоже, – сказал Нефедьев. – У тебя уютное тело.

– Спасибо.

– Но, как я понял, вы к нам больше не придете?

– Нет. Артуру каждый раз нужна новая женщина.

– Жаль.

– Но ведь мы еще не ушли, Андрэй. И мне кажется…

Приподнявшись, Тийна перегнулась через стол.

– …Что ты хочешь меня еще раз.

– Правильно показалось. Но ты-то меня не хочешь.

– Почему не хочу? То, что с тобой не кончу, ничего не значит.

– Так пойдем туда? в спальню, к ним?

– Можно и здесь.

Она встала, шагнула к окну.

– Давай сзади стоя, я обопрусь на подоконник. Люблю так… когда-то любила.

На крепкой широкой пояснице, был вытатуирован растительный узор. Его Нефедьев тоже заметил лишь сейчас.

– Давай, входи и кончай.

– Я постараюсь побыстрее, чтобы тебя не мучить, – пообещал он.

– Ты меня не мучишь, Андрэй. Давай, получай удовольствие. И возьми меня за грудь, мне нравится.

– …Тийна!..

Нефедьев обернулся.

В двери стояла жена.

Красная, потная, размякшая, она плавилась от удовольствия.

– …Тебя зовет Артур. Просит, чтобы ты пришла.

– Иду, иду!

Обдав запахами, Тийна выскользнула из кухни.

– Я вам тут кайф обломала… – сказала Наталья, опустившись на стул.

Казалось, что в точке схождения ее ног горит огонь.

– Ну… – он пожал плечами. – Не все коту масленица.

– А со мной не хочешь?

– С тобой хочу.

– Но разве ты можешь? Мне показалось…

– Могу, как ни странно. Сама себе удивляюсь, но…

Наталья поднялась. Она выглядела молодой, как никогда.

– Тебе не противно со мной после Артура? Могу подмыться.

– Как ни странно, нет, – честно ответил Нефедьев. – И даже более того…

– Тогда садись, я насяду сверху, а ты меня держи за попу, чтобы не соскользнула.

3

Под закрытой дверью мерцала полоска света.

Сын смотрел какую-то дребедень на компьютере, но наушники, без которых ему не позволялось сидеть по ночам, не выпускали звуков.

Выпив полстакана минеральной воды, Нефедьев вернулся в их комнату.

Жена спала тихо, перевернувшись на живот и скатившись к самому краю. Над ней витали запахи всего, что произошло тут днем.

Окно было задернуто неплотно, в щель заглядывала наглая луна.

Нефедьев поправил штору, в темноте нежно зазвенел задетый торшер.

Он имел форму рождественского деревца с тонкими хромированными веточками, на концах которых зажигались светодиоды.

От прикосновения руки крошечные квадратики затеплились, будто хотели что-то сказать.

4

– Смотри, от кого пришло письмо! – крикнула жена, получив субботнюю почту.

– От кого? – поинтересовался он. – И о чем?

– Прочитай сам. Оно адресовано нам обоим.

Нефедьев склонился к монитору.

«Наташа и Андрей!

Надеюсь, с вами все в порядке.»

– От Тийны?

– Да, от нее.

– Здорово. Хотя сама знаешь, больше они не придут.

– Дальше читай, – сказала жена.

«Наташа сотворила с Артуром чудо, на которое уже никто не надеялся. При одном воспоминании о тебе у него начинает получаться.»

– Рад за Артура, – сказал он. – И горжусь тобой.

«Мы бы хотели встречаться с вами дальше.»

– Прекрасно! А ты как к этому относишься?

– Ты спрашиваешь? – жена счастливо улыбнулась. – Ты же видишь сам. После того марафонного траха от одной мысли об Артуре у меня с тобой стало получаться, как никогда.

– Вижу и думаю так же.

«Со временем у нас не так хорошо, как бы хотелось.»

– А у кого хорошо со временем? – Наталья вздохнула. – Будем выкручиваться.

«Но есть один вариант, между встречами.»

– Тийна молодец, – Нефедьев кивнул. – Старается для мужа.

«Так вот не могли бы вы с Андреем сделать фотки получше, чтобы Артур мог смотреть на Наташу когда угодно?»

– Сделаем?

– Конечно сделаем, – Наталья улыбнулась. – С чего все началось, тем и продолжится. До прихода Кости успеем сделать фотосессию.

– Думаю, не только фотосессию.

– А ты хочешь?

– И еще как…

Помолчав, Нефедьев договорил:

– …У нас все честно, так что я тоже признаюсь.

– Признавайся.

– От одной мысли о Тине я до потери пульса хочу тебя.

Взаимопомощь

I

1

– Ну и что? – спросил Сергей. – Как твой датчик абсолютного давления? больше не глючит?

– Не глючит, Серега, сто процентов! – ответил Роман. – Вчера была как раз такая погода: перепад температуры и туман. Ничего не случилось, двигатель работал. Спасибо тебе, ты просто гений.

– Не я гений, а мои друзья из «УзДЭУ». Это они посоветовали силиконовые шланги. С этим ДАДом я сам однажды чуть не пропал. Лет пять назад, помнишь, работал в филиале одной Нижегородской фирмы, получил в головном офисе служебную «Нексию», гнал сюда. Ночью на границе с Татарией заглох без всяких причин. Не знал, что делать. Постоял, завелся. Потом узнал у мастеров.

– Но без тебя бы я ни от кого не узнал.

– Мелочей много…

Сергей вздохнул.

– …У тебя ведь шестнадцатиклапанный двигатель?

– Ну да.

– Прокладка клапанной крышки не течет?

– Есть какие-то следы на головке блока, – Роман пожал плечами. – Не придавал значения. А что?

– Неудачная конструкция. Там выемки для распредвалов, хотя знакомый моторист, Равшан-аке, работал на заводе «Дэу», говорил, что никто никогда их сбоку не вставляет. А в прокладке – резиновые наплывы, не держат, текут. Надо поменять и посадить на герметик. Термостойкий, ясное дело.

– Ну ты, Серега…

– И еще по «Нексии», скажу тебе…

– Послушай, – Роман убрал штангу, захлопнул капот. – Сам понимаешь, приехал к тебе не обсуждать датчики и клапана. Как насчет моей просьбы?

– Твоя просьба…

Мимо дворовой парковки прогремел зловонный мусоровоз, Сергей помолчал.

– …Если честно, она мне кажется…

– Извратом? – подсказал друг.

– Ну примерно, – он кивнул. – А разве нет?

– А разве секс не является главным и единственным…

– …Единственным?

– Ну, почти единственным смыслом жизни?

– Не знаю, как-то не думал.

– А я думал. Ты же знаешь, что у меня был бизнес, который рухнул.

– Ты что-то говорил, без деталей.

– А какие там детали? Все было нормально, потом партнер обманул, подставил и отжал. Объяснять долго, результат ясен.

– Ну представляю, – Сергей кивнул. – Хотя я по бизнесам ничего не знаю, всю жизнь работаю по найму.

– И не знай никогда, будешь здоровее. Так вот, я тебе объяснил. У нас с Ларкой в плане секса было лучше некуда. А как остались на мели, жизнь рухнула.

– Да, ты сказал.

– Сказал – не то слово. У меня будто что-то отрезали. Хочу, но не могу. Точнее, еще хуже. Вроде могу начать, но потом все опадает и результат – нулевой. И ничего с этим не сделать.

– Это ужасно, Рома, – сказал Сергей.

– Ужасно не это. Я-то уже отработанный материал…

– Не болтай!

– Отработанный. А Ларке тридцать восемь. В таком возрасте секс важнее, чем солнце, воздух, вода и еда вместе взятые. А я ничего не могу ей дать. Ни-че-го, понимаешь?

– Понимаю.

– Так что ей делать? искать молодого любовника с хуем длиной в рулевую рейку?

– И ты предложил ей вместо молодого меня, хотя я всего лишь рожковый ключ на 32—36?

– Не я предложил, Серега…

Роман помолчал.

– …Ларка тебя выбрала. Сказала, ей хочется, чтобы ты ее потрахал.

– Но это же бред! Как я могу трахать жену друга, которую знаю лет пятнадцать, с которой сто раз сидели за одним столом, которая дружит с моей женой, и так далее?

– Я тебя понимаю, Серега, понимаю, и еще как… – Роман поморщился. – Если бы я оказался в твоем положении, лучше было потрахать женщину, которую видишь впервые. Но…

– Что «но»? что «но»? Это ведь какой-то извратный бред, Рома!

– …Но женская психология иная. Ей легче отдаться другу мужа и своему другу, чем ёбарю со стороны.

– Тяжелый случай.

– И еще какой. Но это еще не все.

– А что может быть «не все»? – спросил Сергей.

Шагнув к водительской двери, Роман просунулся в салон, что-то переключил на приборной панели, выбрался наружу, захлопнул, нажал брелок.

Сигнализация квакнула, машина мигнула оранжевыми поворотниками.

Она была согласна на все, потому что ей было все равно.

– Не все, Серега… – Роман покривился. – Если я тебе скажу…

– Что ты мне «если» скажешь?

– Ты посчитаешь меня извращенцем.

– После того, как ты предложил по общему согласию с Ларисой, я не посчитаю ничего.

Сергей махнул рукой.

– Так вот, Серега…

– Тащу баранью ногу.

Роман не отреагировал на дежурную шутку.

– Так вот, Серега… Мне хотелось бы…

Пауза зависла в воздухе.

Где-то над крышами домов прокричали птицы: то ли вороны, то ли кто-то еще.

– …Мне хочется, чтобы твой трах с моей женой был снят на видео.

– Зачем? – спросил Сергей.

– Затем. Ну, то есть… я не могу тебе объяснить, но…

– Что – «но»?

– Мне кажется, если я это посмотрю, у меня что-то получится.

Во дворе шелестели тополя.

– Я подумаю над твоей просьбой, – Сергей вздохнул.

– Не «подумаю», а сделай. На тебя одна надежда! – Роман прижал руки к груди. – У меня рушатся отношения с Ларкой. Еще немного – и ничего не удастся исправить.

– Можно подумать, что-то реально исправится, если…

– Я все понимаю, Серега, но иного выхода не вижу.

– Рома, а ты не боишься…

– Что Ларка от тебя залетит? – догадался друг. – Не боюсь. Она…

– Нет, не то, – перебил Сергей. – Что мы привяжемся друг к другу и для тебя станет еще хуже?

– Хуже, чем есть, уже не станет. Ну, а если привяжетесь…

Теперь мимо проехала старая черная «девятка», насмерть затонированная и обвешанная накладками. Изнутри гремела музыка – точнее, какой-то дикарский тамтам.

– …Если привяжетесь, что из этого плохого? Ты что, уйдешь от своей Гали к моей Ларке?

– От Гали я не уйду ни при каких условиях.

– То-то и оно. Легкий трах на стороне семью не разрушит. Можно подумать, у тебя не было долговременных любовниц?

– Долговременных не было. Все как-то на пару раз, не больше.

– Ну вот видишь, опыты у тебя есть. Еще один не помешает.

– На самом деле, Рома…

Сергей помолчал.

– …С Галей у нас тоже не все так гладко, хотя речь не обо мне.

– Да, Серега, не о тебе пока. Так ты все-таки согласен, или нет?

– А что мне остается? Ты мой лучший друг. Раз просишь – значит край.

– Край – не то слово, Серега. Порежь мой хуй на пятаки, если вру.

– Ладно, договорились. Подписываюсь.

– Серега, ты…

– Я, Рома, я… Давай озвучивай условия. Когда, где? Мне снять комнату на пару часов, заехать за Ларисой?

– Не надо ничего снимать. Мы с Ларкой все обсудили. Встретитесь у нас дома. Сам понимаешь…

– Понимаю, и еще как. Слава богу, женщин у меня было… – Сергей посмотрел в небо. – Не буду считать, но за три десятка, точно. Ни одна не жаловалась, потому что я их понимал. Расслабиться проще всего в знакомой обстановке.

– Совершенно верно. И стены успокаивают, и душ рядом и все прочее.

– Ладно. Дома, так дома. Когда?

– Если ты не против, давай в эту субботу. Отправим Дашку к бабкам-дедкам, квартира будет в твоем распоряжении.

– Хорошо. Мне осталось придумать, что соврать Гале, зачем в выходной куда-то уйду.

– Не надо ничего врать, – Роман покачала головой. – Скажешь, как есть.

– С ума сошел?

– Не сошел. Думаешь, Ларка сама изобрела такой вариант? Она с твоей Галей советовалась, они придумали вместе.

– Вместе?!..

Сергей изумленно посмотрел на друга.

– Моя жена обсудила с твоей, что я буду заниматься с ней сексом?

– Именно так. Они подруги и смотрят на вещи шире, чем кажется. Все обговорено и решено, дело оставалось за тобой.

– Ну если за мной, ничего не остается.

– Ты настоящий друг. Впрочем, я в том и не сомневался.

2

– В общем так, Серега…

Роман опустил козырек, хотя солнце светило сзади.

– Ларка готова, тебя ждет.

Сергей заглушил двигатель.

В упавшей тишине проявились внешние звуки: тявканье собаки и голоса детей, катающихся с горки.

– В ванной приготовлено полотенце – египетское, желтое, с верблюдом. Прими душ, расслабься, никуда не торопись.

– Да уж… «Расслабься» – легко сказать.

– И помнишь, мне хочется иметь видео.

– Помню, – Сергей усмехнулся. – Что, сам будешь снимать?

– Нет, – Роман нервно повел плечами. – До такой высоты я не поднялся. В спальне камера на штативе.

– Камера?

– Ну, не камера, фотоаппарат с записью. Я уже нацелил, настроил, тебе только включить.

– Только включить… – повторил Сергей.

– «Никон», умеешь управляться?

– Разберусь.

– Там все просто. Пока мы тут разговариваем, он выключился. Чтобы оживить, нажми спуск – большую кнопку – на дисплее появится изображение. Кнопка записи справа сверху, маленькая, с красной точкой. Ее нажал – пошла запись, побежало время. Удостоверься, не всегда удается включить с первого раза…

Роман сглотнул.

– Понял, Роман, понял. Сделаю, как велишь.

– Вот тебе ключи, чтобы ни от чего не зависел.

Переданная из рук в руки, связка невозмутимо звякнула.

– Закрыто на нижний замок.

– Разберусь, Рома, разберусь.

– Ну все, я пошел.

– Может, в машине останешься? – предложил Сергей. – Запустишь двигатель, все-таки тепло.

– Нет, Серега. Пойду в «Бабушкину улыбку», выпью пива.

– Какого пива? Это же детское кафе!

– Снаружи детское, внутри пиздецкое. Там даже водку наливают. Пожалуй, добавлю грамм сто. Сам понимаешь… Не каждый день сдаю жену на руки другу.

Улыбка Романа вышла виноватой.

– Понимаю и еще как, – Сергей улыбнулся столь же криво. – Я в том же состоянии. Если бы приехал пешком, принял бы для храбрости.

– Так прими. Машину оставишь, уедешь на такси, завтра за ней вернешься. У меня есть коньяк и два вида джина… правда, по полштофа. «Гордонс» и «Краун Джуэл». Ты какой больше любишь?

– «Бифитер»… тьфу! – Сергей махнул рукой. – О чем это мы…

– Ладно, я пошел, – повторил Роман, не двигаясь с места.

– Послушай…

– Слушаю. Но если скажешь – «может, все-таки передумаем» – слушать не буду. Все решили, задняя передача не включается.

– Нет, не о том, Рома. Я захватил презеры. Может, все-таки надеть?

– Серега я тебе говорил, залета не бойся. Самому не верится, но еще два года назад у нас с Ларкой все было заебись, у нее стоит спираль. Так что не волнуйся ни о чем.

– Я не насчет залететь. Некоторые женщины боятся попортить микрофлору.

– Ларка не боится. К тому же ей нужна сперма. Иначе звереет.

– Ладно, не буду надевать, сам не люблю. Насчет того, чтобы от меня что-то подхватить, не волнуйся. Я совершенно здоров и кроме Гали, у меня уже сто лет никого не было.

– Не волнуюсь, Серега. Ну ладно, хватит. Я пошел и ты тоже иди.

Сергей отстегнул ремень безопасности.

Впереди был свободный полет.

3

Чужая жена лежала на раскинутой постели, спиной к двери.

Сбросив на стул желтое полотенце с верблюдом, Сергей шагнул к треноге, где молча ждал фотоаппарат, нажал какую-то кнопку.

Дисплей послушно ожил, запись включилась с первой попытки, Лариса чуть приблизилась.

На ее ягодицах показались пятна разной степени желтизны.

– Тебя что, Ромка бьет? – спросил Сергей.

– С чего ты взял?

– Откуда синяки?

– А, это…. Пока не бьет. На работе столы дурацкие, из одних углов. Все время задеваю, на успевают проходить.

– Надо мазать гепариновой мазью. Сразу, пока не поздно.

Лариса перевернулась на спину.

– Иди сюда, Сережа! А то я передумаю в самый последний момент.

– Лара, повернись опять спиной. Я как-то…

– Понимаю. Я тоже самое. Сзади будет спокойнее.

Кровать скрипнула, бросила навстречу белое тело.

4

– Не выходи, пожалуйста, побудь еще во мне.

Ларисин голос звучал спокойно.

Можно было подумать, что в ситуации нет ничего особенного.

– Мне так хорошо, Сережа, так хорошо… Я даже не думала, что так получится.

– Я, по правде, тоже не думал. Боялся, что вообще ничего не получится. Все-таки с Ромкой мы дружим и ты с Галей тоже, и вообще все это, мягко говоря, выходит за рамки.

– За российские выходит, за цивилизованные – нет, – возразила Лариса. – Наша родина – страна сексуального неандертальства. Семейная жизнь тут каторга… как, впрочем, и жизнь вообще.

– Насчет жизни вообще ты права, Лара.

– Если с одним супругом что-то не так, второй должен стиснуть зубы и мужественно терпеть. Лезть на стену, но делать вид, будто жизнь прекрасна. При том, что в нашем гадком городе нет приличного сексшопа, не купить ни хорошую куклу, ни нормального вибратора.

– На самом деле? Я о таком даже не думал.

– Зато я думала.

Где-то под смятой подушкой тонко запиликал телефон.

Сунув руку, Лариса заставила его молчать.

– И если хорошо всем – значит это не плохо.

Телефон ожил опять.

Теперь Лариса выудила его наружу и полностью выключила.

– Или ты так не думаешь?

– Думаю, Лара, думаю.

– Тебе было хорошо со мной?

– Почему «было»? – возразил Сергей. – Мне и сейчас с тобой хорошо. Или пора умываться, одеваться и ехать домой?

– Если не спешишь – не уезжай. Полежим еще так.

– Полежим, Лара. С тобой мне как-то… даже не могу объяснить, как именно.

– А уж мне с тобой… Ты знаешь, Сережа, я забыла, что такое секс. С тобой вспомнила. И можешь себе представить, даже кончила – в такой позе никогда не получалось.

– Если честно, я этого даже не заметил, – признался он.

– Я сама почти не заметила. Просто улетела куда-то, отключилась. А потом – как говорила моя тетя – стало так хорошо, что даже немножко плохо.

– Самое удивительное, вот мы с тобой тут лежим, а я не чувствую угрызений. Ни перед кем – ни перед Ромкой, ни перед Галей. Как-то даже странно.

– А что тут странного? Зачем угрызаться, если между собой договорились?

Лариса шевельнулась.

– Слушай, Сережа, я чувствую, что ты, кажется, опять меня хочешь.

– Не кажется. Хоть и стыдно признаться. Как мальчишка, ей—богу.

– Давай повторим, а?

– Давай, если ты не устала.

– Только теперь ляжем по-человечески, лицом к лицу. Чтобы я тебя ощущала не половинкой попы, а всем телом. Чтобы мы целовались и ты сжимал мою грудь, и я испытала все уже не кое-как, а сознательно.

– А ты сможешь два раза подряд?

– Даже двадцать два. Я, Сережа, так изголодалась по сексу, что даже не передать…

II

1

– Серега, ты можешь выйти на улицу?

Голос Романа в телефоне был довольным.

– Могу, я не какой-то мальчишка-менеджер, а начальник отдела. К тебе выйти, правильно догадался?

– Ну да. Подъехал. Хочу поговорить о… В общем, о нашем… как бы это сказать… мероприятии. А по телефону не хочу, у нас не Япония, ментовня кого угодно может слушать.

– Хорошо, Роман, иду, – ответил Сергей. – У тебя в машине печка нормально работает? можно не одеваться?

– Можно. Я у самого входа, вышел и вошел хоть в трусах.

2

– Посмотрел фильм, – без предисловия сказал Роман. – Сразу как ты ушел, потом еще, потом в воскресенье раз пять.

– И как?

– Высший класс. Ты не поверишь, Серега… У меня встал.

Друг постучал пальцами по рулю.

– Можешь себе представить? Впервые за последние два года!

Сергей покачал головой.

– Я тебя хотел спросить…

– Ты понимаешь, Серега? – перебил Роман. – Я все это затеял чисто для Ларки. Чтобы она потрахалась, ощутила себя женщиной и все прочее. А это видео подхлестнуло меня так, как я и не ожидал.

– Я за тебя рад, Роман, – сказал он. – Ты молодец. Но я хотел тебя спросить: что ты сам чувствовал, когда смотрел?