Текст книги "Идеальный герой"

Глава 6

Уже стемнело, когда Адам ушел из отеля «Три пальмы» и направился в Маршвудскую долину. Вечеринка и правда удалась, хотя обычно он старался избегать светских мероприятий. Адам, скорее, был домоседом, но на этот раз он с искренним удовольствием пообщался со съемочной группой. Тереза сама никогда не задавала тон веселью, но сумела увлечь его разговором о своих задумках по поводу фильма и о намерении использовать Лайм-Реджис на все сто. Она к тому же горячо одобрила места, предложенные Адамом для Киллинч-холла и Апперкросса, но немного тревожилась из-за прогноза погоды, обещавшего дождь, дождь и еще раз дождь. Оставалось только скрестить пальцы на удачу.

Адам, присмотрев поместье Марлкоум, и сам очень обрадовался. Его сразу осенило, что перед ним идеальный Киллинч-холл, и, к его восторгу, владельцы и кинокомпания сошлись с ним во мнениях. Старинный особняк времен короля Якова, расположенный всего в пяти милях от Лайм-Реджиса, должен стать величественным семейным гнездом Эллиотов, а близлежащая деревушка Эшбери – прекрасной заменой Апперкроссу. Фасад отыскавшегося в ней превосходного дома в георгианском стиле давал представление о том, как выглядело жилище Чарльза и Мэри Мазгроув.

Всегда удобнее, если натурные съемки ведутся в ограниченном количестве мест – и чем их меньше, тем лучше. Это существенно экономит время и деньги, а переснять неудачный дубль не составляет труда. Особенно Адама устраивало то, что он сможет жить у себя дома, вместо того чтобы снимать номер в отеле по соседству со съемочной группой. Он слишком ценил уединение по окончании рабочего дня.

Его мысли сами собой возвращались к сегодняшней вечеринке. Он и так и сяк пытался втянуть в разговор помощника режиссера Леза Брауна, но это ему не удалось. Лез только мялся, бормоча что-то невразумительное, а потом и вовсе ретировался в туалет.

– Не обращайте на него внимания! – посоветовала Бет Дженкинс, подплывая к Адаму в обольстительном открытом платье. – Он такой зануда! Вы ведь знаете, как его прозвали? Лез Отверженный.

Адам рассмеялся. Бет воспользовалась случаем и будто невзначай взяла его под руку. Она, впрочем, и не думала заигрывать – Адам заметил, что Бет то и дело стреляет глазами в сторону террасы, где стоял Оли Уэйд Оуэн.

Замедлив скорость, чтобы обогнуть церковь, Адам усмехнулся. Если красивая актриса и липнет к нему, то лишь по одной причине – этим она надеется вызвать ревность у кого-то другого.

Но там была еще и Джемма… Милая Джемма Рейли. Наконец ему встретилась такая же застенчивая женщина, как он сам. Адам долго наблюдал, как она слоняется возле бара с бокалом в руках, держась в стороне от тусовки. Накануне они перебросились словечком, и Адам сразу почувствовал к ней симпатию.

– Готовитесь к завтрашним великим свершениям? – спросил он, решившись к ней подойти.

– Я всегда готова, – отшутилась она.

Адам вгляделся в ее побледневшее лицо и уловил в глазах Джеммы неуверенность.

– Нервничаете?

– Да! – вдруг вырвалось у нее.

Она и сама, кажется, удивилась, что выдала свою тайну.

– Но вы же превосходная актриса, – заверил ее Адам. – Я видел вас на репетициях – вы просто чудо! Уверен, у нас получится замечательный фильм.

Она одарила его улыбкой:

– Вы очень добрый.

– Нет, просто честный.

– Но я… Видите ли, это моя первая роль в кино, и я умираю от страха, что всех подведу.

Зрачки у нее расширились.

– Никого вы не подведете! – возразил Адам.

– А вдруг окажется, что я не такая уж хорошая актриса?

Адам не верил своим ушам. Перед ним стояла воплощенная леди Сомнение. В таких случаях рецепт только один – ложь.

– Но на съемках каждый чувствует то же самое.

– Правда? – недоверчиво спросила Джемма.

– Естественно! Я тут разговаривал с Бет Дженкинс. Она дрожит и вся на нервах. Вот никогда бы не подумал!

– Не может быть! Бет – и боится?!

Адам кивнул, удивляясь своему вдохновенному вранью и стараясь продержаться как можно дольше. В конце концов, это продолжение его литературного таланта.

– Она сказала, что ни на одних съемках ни в чем не была уверена заранее, но волнение обеспечивало блестящую игру.

– В театральной школе со мной было то же самое, – призналась Джемма. – Я тряслась перед каждым спектаклем.

– Могу поспорить, вы всегда играли бесподобно! – предположил Адам.

– Ну, откуда мне знать, – слегка покраснев, ответила Джемма.

– Если бы все вокруг сомневались в ваших способностях, вы бы здесь сейчас не стояли. Кино – слишком дорогое предприятие, чтобы приглашать бездарностей, – заметил Адам, но, увидев, как с ее щек схлынул румянец, тотчас пожалел о своих словах. – Поэтому вам абсолютно не о чем беспокоиться. Тереза только что мне вас расхваливала. Наш проект уже у нас в кармане. А все потому, что вы в нем задействованы!

Джемма тяжело вздохнула и, сказав спасибо, тихонько коснулась его руки.

Проезжая сумеречными проселками, Адам вспоминал лицо Джеммы и ее волнение. Он надеялся, что хоть немного ее успокоил, и дал себе обещание, что и впредь будет поддерживать Джемму, если у нее сдадут нервы.

Той же ночью Джемма проснулась от странного ощущения сырости. Она рывком сбросила одеяло, выскочила из постели и, включив ночник, вскрикнула: по подушке расползлось огромное мокрое пятно. Джемма перевела взгляд на потолок – с него капало.

– Боже мой! – воскликнула она, поспешно всовывая ноги в туфли и вытаскивая из чемодана первый попавшийся джемпер.

Откуда такая напасть? Неужели потолок вот-вот обвалится? И ей суждено погибнуть, прежде чем она успеет оставить свой след в кинематографе?

В коридоре послышались голоса, и Джемма распахнула дверь номера.

– У меня не комната, а настоящий бассейн! – вопила Бет.

Джемма невольно обратила внимание, что Бет тем не менее успела причесаться и подкрасить губы и ресницы.

– У меня вся постель отсырела, – пожаловалась Софи.

Она была в пикантной пижамке с медвежатами, но, как и Джемма, в подобных обстоятельствах не сочла нужным позаботиться о макияже.

– Все живы? – поинтересовался спустившийся с верхнего этажа Оли. – Трубу прорвало. Все кругом затопило.

– Какой кошмар! – ужаснулась Бет.

– Видели бы вы наши комнаты, – утешил ее Оли.

Только теперь Джемма заметила, что его джинсы напитались водой, а ко лбу прилипли мокрые пряди.

На лестничной площадке показалась мрачная Тереза.

– Собирайте вещи, и побыстрее! – велела она.

– В свой номер я больше не зайду! – заявила Бет. – Я там утону.

Оли покачал головой и бросился ей на выручку. Джемма вернулась к себе и начала лихорадочно упаковывать вещи, комкая их как попало, и через несколько минут снова была на лестничной площадке.

– Что же, черт побери, нам делать? – чесал в затылке Лез Отверженный, ероша и без того стоявшие торчком волосы. – Где мы будем спать?

– Понятия не имею, – отозвалась Тереза. – Должны же у них быть свободные номера…

Лез только покачал головой:

– Здесь все под завязку.

– Что же нам теперь делать? – захныкала Бет. – А как же мой сон красоты? Я не смогу работать, если хорошенько не высплюсь!

Джемма тем временем отвлеклась, засмотревшись на Оли, выжимавшего волосы. Его футболка тоже промокла насквозь, и Джемма поспешно отвела глаза: момент, чтобы любоваться кумиром в мокрой одежде, был выбран неподходящий.

Наконец появился менеджер отеля, безостановочно молотивший воздух руками, как ветряная мельница крыльями.

– Леди и джентльмены, покорнейше прошу прощения! Надеюсь, никто не пострадал?

– Я пострадала! – выступила вперед с виду совершенно невредимая Бет.

– Ах, боже мой! Никогда себе не прощу, если моя любимая актриса понесет урон в стенах моего заведения! Что с вами, моя дорогая?

Бет поправила оборки пеньюара.

– Туфли, в общем, слегка намокли, но чемодан окончательно испорчен! Все надо покупать заново!

– Ой, перестань! – урезонила ее Софи.

Тут Тереза вспомнила, что пора брать инициативу в свои руки:

– Есть в вашем отеле другие номера?

– Увы, у нас все давно забронировано, – с сожалением ответил менеджер.

– Что за вздор! – возмутилась Бет. – Вы что, думаете, я буду всю ночь болтаться на сквозняке, на этой затопленной лестнице, в кружевном пеньюаре?

И она выразительно захлопала ресницами в сторону Оли. Тот усмехнулся, а вслед за ним и Лез Отверженный, хотя его улыбка больше напоминала плотоядный оскал, так что Бет запахнулась поплотнее, почти полностью закрыв ложбинку между грудями.

– Я знаю, как нам поступить, – сообразил управляющий. – Постельного белья у нас в избытке, и мы можем пока разместить вас в комнате отдыха.

– Это уже ни на что не похоже! – фыркнула Бет.

– Все равно до подъема не больше двух часов, – возразила Софи. – Не вижу в этом никакой проблемы.

Актрисы обменялись свирепыми взглядами.

– Завтра все постараемся утрясти! – Крик Терезы перекрыл поднявшийся галдеж. – Давайте постараемся как-то пережить остаток ночи.

Джемма вздохнула, проводив глазами Оли, который непринужденно двинулся с чемоданом вниз по лестнице. Бет слегка поцапалась с Софи за очередность спуска: обе, без сомнения, намеревались захватить ближайшее к Оли импровизированное ложе.

Глава 7

Последние несколько недель из-за навалившихся дел прошли для Кей словно в тумане. Она продала свой маленький дом в Хартфордшире и перебралась из графства, в котором не только когда-то поселилось семейство Беннет из «Гордости и предубеждения», но и она сама немало пережила, в Уэнтуорт-хаус в Лайм-Реджисе, навстречу новой жизни. Вот только ее мечта стать художницей, живущей у моря, к сожалению, пока не могла воплотиться. У Кей не было времени даже распаковать кисти – не то чтобы порисовать. Надо было сначала попрощаться со всеми старыми знакомыми и пообещать, что они смогут приехать и остановиться у нее в гостинице, как только все будет готово.

Мистер Пайпер порекомендовал ей местного живописца и декоратора Чарли Эванса. Тот явился в Уэнтуорт-хаус вместе со своим семнадцатилетним сыном, которому, очевидно, вовсе не улыбалось безвылазно торчать в четырех стенах, и поэтому он беспрестанно куда-то исчезал и обнаруживался каждый раз возле ближайших игровых автоматов. И все-таки вдвоем они переделали холл, столовую и спальни, поскольку на вид это были самые ужасные помещения и будущие постояльцы должны были обратить на них внимание в первую очередь. Гостиная и кухня могли подождать.

На свалку отправились ковры с узором, навевающим головную боль, и пунцовые раковины. Их сменила краска кремового оттенка и целый строй белых раковин. Полы Кей решила застелить ковролином: он ей всегда нравился, но раньше она не могла его себе позволить. Затем пришел черед приятных мелочей – аксессуаров. Поблизости были прелестные магазинчики, и в них Кей любовно и старательно подобрала постельные принадлежности, полотенца, ночники и зеркала, пока все спальни не удостоились, с ее точки зрения, попасть в какой-нибудь глянцевый журнал. Теперь Кей по праву могла гордиться новым жилищем, созданным ею для себя и своих будущих гостей.

Как быстро она привыкла к жизни на побережье! Кей обожала просыпаться по утрам от гвалта чаек – их пронзительные крики будили ее лучше всякого будильника. Она старалась успеть до завтрака быстро прогуляться к Коббу, вдыхая бодрящий морской воздух и наблюдая за изменчивой водной стихией.

Она также купила карту окрестностей и изучала по ней названия. К западу от Кобба тянулся Монмаутский пляж, а за ним находилась бухта Пинхей. Но больше всего ее по-прежнему привлекал сам Лайм. Кей очень нравился вид по ту сторону залива, где маячила величественная громада Золотого Шлема, а в очень погожий день даже проступали очертания острова Портленд.

Ей отчаянно хотелось везде поездить и все кругом осмотреть. Тут сами названия носили отпечаток волшебства, как, например, Гавриилов уступ или Черная Жила на побережье, а в долине прятались загадочные деревеньки: Вуттон Фитцпейн и Уитчерч Каноникорум.

Кей любила уличные фонари приморского бульвара, по форме похожие на ракушки-аммониты, лоснящийся ил в гавани, своим видом напоминавший самый горький шоколад, и вечера, когда море и небо переливались нежнейшими оттенками жемчуга и невозможно было сразу определить, где кончается одно и начинается другое. Словом, в Лайм-Реджисе она любила все без исключения. Но ее фаворитом все же оставался Кобб. Кей любовалась им, гуляла по нему, фотографировала и боготворила во всех ракурсах, восхищаясь отлогой дугой, без конца зарисовывая в своем блокноте и дав себе зарок вскорости изобразить его в красках. Кобб казался ей живым существом, и Кей не терпелось перенести его энергию на бумагу.

Но самой притягательной для нее стороной мола была его открытость для всех. Любой мог свободно разгуливать по нему – от карапузов с бабушками и дедушками до собак всевозможных пород, семенящих за хозяевами, повиливая хвостом и свесив на сторону язык.

Тот день выдался особенно долгим. Едва закончили с покраской стен, от которых предварительно пришлось отдирать старые полки, как раздался стук в дверь. Кей сидела в гостиной, расположенной в передней части дома. Комнату еще не успели обновить, но старый диван и пара кресел придавали ей довольно уютный вид, так что Кей почти удалось почувствовать себя как дома. Она взялась было перечитывать те немногие страницы из «Доводов рассудка», где действие разворачивалось в Лайм-Реджисе, и теперь недоумевала, кому она могла здесь понадобиться. За свое недолгое пребывание в городке она еще не успела завести знакомых, а Уэнтуорт-хаус не был пока открыт для клиентов.

Кей вышла в холл и отперла дверь. На пороге стояла худощавая женщина лет сорока с измученным неулыбчивым лицом.

– Это у вас гостиница, если не ошибаюсь? – спросила она умоляюще.

– Кажется, да, – осторожно ответила Кей.

– Прекрасно. Возможно, вы-то и спасете мне жизнь.

Кей не нашлась что ответить. Прежде ей никогда не приходилось спасать ничью жизнь, но, пока она собиралась с мыслями, усталая гостья сама пригласила себя войти и начала тараторить без умолку.

– Меня зовут Тереза Хадсон. Вы, наверное, видели мои фильмы. «Страсть госпожи», «Двое на башне» – хотя бы эти. Я режиссер. Мы здесь, в Лайме, снимаем «Доводы рассудка», и сюда со мной приехала вся съемочная группа. Сколько здесь комнат? – спросила она, с суетливым любопытством просунув голову в коридор. – У вас тут, кажется, тесновато?

– Пять, – ответила Кей. – Пять номеров, все по одной стороне.

– Пять? Двухместные или двуспальные?

– Три двухместных и два двуспальных, но эти еще не совсем готовы. У нас идет ремонт, и я хотела…

– Я их снимаю. Беру сразу все. То, что они не готовы, не важно. Понимаете, мы в отчаянном положении. Забронировали номера в «Трех пальмах» по этой же улице, но там прорвало трубу, и некоторые из нас оказались без крыши над головой, а в Лайме сейчас абсолютно невозможно найти что-то другое. Мои ассистенты с ног сбились – бегают по городу и стучатся во все двери в поисках приюта для нас. В общем, сумасшедший дом! Мне посоветовали вашу гостиницу, хотя снаружи она не то чтобы очень…

– Но я совсем недавно сюда въехала, – пояснила Кей с досадой, оттого что ей приходится оправдываться.

Ей, кажется, еще никогда не встречались такие бесцеремонные дамы.

– Нам нужен только завтрак и ужин. Обеда не надо. Будем садиться за стол пораньше и ближе к ночи, договорились? А теперь покажите мне комнаты.

Тереза не стала дожидаться, пока Кей проводит ее на второй этаж, и решительно двинулась наверх, заглядывая в каждую спальню.

– Чудесно, – вынесла она вердикт. – Маленькие, но уютные. Краской, правда, пахнет.

– У нас ремонт, – повторила Кей, – я же вам объясняла…

Та кивнула и вынула из кармана пиджака мобильник:

– Лез, это Тереза. Я кое-что присмотрела. Парковка? – Она посмотрела на Кей. – Здесь есть парковка?

– Тут поблизости, – поспешно ответила Кей, показывая направление.

– Да, рядом есть парковка. Ты же представляешь себе размеры этого Лайма. – Она слушала нахмурившись. – Ладно, поторапливайтесь. Как позавтракаете, берите ноги в руки и сюда, на Морской променад. Гостиница называется…

Подняв брови, она снова взглянула на Кей.

– Уэнтуорт-хаус.

– Уэнтуорт-хаус, – криво улыбнувшись, повторила Тереза. – Ага. Это судьба.

И она захлопнула мобильник.

– Все, теперь я выберу себе номер.

Потрясенная Кей проводила растерянным взглядом свою первую постоялицу, в мгновение ока взлетевшую на второй этаж.

– Фантастика! – прошептала она.

Дальнейшие события развивались несколько хаотично. Открыв дверь на очередной стук, Кей нос к носу столкнулась с обрюзгшим мужчиной, который без лишних слов кивнул ей и вдавил окурок в стоявший в холле терракотовый цветочный горшок.

– Тереза! – заорал он, потеснив хозяйку.

Кей даже подпрыгнула.

– Лез! – выбежав на лестницу, откликнулась режиссер. – Остальные с тобой?

– Уже идут. Я веду Джемму, Софи, Бет и Оли. Всем прочим нормально и в «Пальмах».

– Их устраивают номера?

Лез кивнул. Кей не удалось услышать продолжение разговора, потому что в дверь снова постучали.

– Это Уэнтуорт-хаус? – спросила молодая женщина с лицом сердечком и светлыми вьющимися локонами.

– Да.

– Я Софи, – отрекомендовалась гостья. – Софи Керр.

Кей свела брови: где-то она уже слышала это имя. Вдруг ее осенило, и она торопливо пригласила гостью войти.

– Вы снимались в «Одиноком соседе»!

– Да. Как вы любезны, что припомнили. Столько лет прошло!

Кей улыбнулась. «Одинокий сосед» был одним из телефильмов в готическом викторианском духе, которые нравились ей до умопомрачения. Софи как раз играла в нем главную героиню.

– Значит, вы тоже снимаетесь в «Доводах рассудка»? – поинтересовалась Кей, стараясь не показывать благоговение перед знаменитостью.

– Генриетту Мазгроув, – подтвердила Софи. – Скучную сестрицу, у которой не хватило духу ради флирта спрыгнуть с Кобба и едва не свернуть себе шею.

Кей рассмеялась.

– Честно говоря, я не против. По крайней мере, мне не придется, как Бет, рисковать собой, выделывая опасные трюки.

– Бет? – переспросила Кей.

– Кто там назвал меня по имени? – раздался голос у них за спиной, и обе, обернувшись, увидели переступившую порог отеля рыжеволосую красавицу.

– Бет Дженкинс! – не удержавшись, завопила Кей.

Бет похлопала ресницами.

– А, поклонница…

– Но это невероятно! Просто невероятно! Я ведь сейчас перечитывала «Доводы рассудка» – поглядите!

Кей унеслась в гостиную и живо принесла оттуда книжку.

– Хм, забавно! – отреагировала Софи.

– Я и знать не знала, что здесь снимают этот фильм!

– Ну что же, иногда приходится ютиться черт-те где, – рассуждала между тем Бет, придирчиво оглядывая узкий холл. – Мой последний фильм снимался на вилле в Марбелле. Сногсшибательные виды. Просто сногсшибательные. Я там так классно загорела, и вообще…

– Да, но героини Джейн Остин должны казаться бледными и загадочными, – возразила Софи, – а не напоминать старый кожаный чемодан.

Бет сверкнула на нее глазами, а Кей даже раскрыла рот от удивления. В холл ее отеля заявились две известные актрисы, а теперь еще и ссорятся!

– Я покажу вам ваши номера, – нашлась она.

– Мне нужен двухместный, – заявила Бет. – С панорамным видом.

Кей кивнула.

– А вам, Софи?

– А, пристройте меня хоть куда-нибудь, – равнодушно отмахнулась та.

– У вас есть какой-нибудь багаж? – уточнила Кей.

– Оли сейчас доставит, – сказала Бет.

Кей оставалось только гадать, кто такой Оли. Вероятно, какой-нибудь помощник.

– Вот вам лучший номер, – предложила она Бет. – Отсюда виден и Кобб, и весь приморский бульвар.

– А ванна здесь есть? Мне непременно нужны и ванна, и душ!

– Душ прямо над ванной, – начала объяснять Кей.

– О боже! Надеюсь, он не похож на те ужасные железяки, из которых по капле сочится чуть теплая вода?

– Не обращайте на нее внимания, – вмешалась Софи. – Она просто чересчур избалованна.

Бет развернулась на каблуках и в бешенстве уставилась на Софи. В какой-то момент Кей даже испугалась, что она, чего доброго, пустит в ход кулаки.

– А рядом – превосходный двухместный номер, – поспешила сообщить Кей, рассудив, что лучше увести Софи от греха подальше.

– Ах, как здесь прелестно! – восхитилась Софи. – У меня будет соседка?

– Зависит от того, сколько вас, – откликнулась Кей.

– Разве Тереза не сказала?

Кей покачала головой.

– Думаю, еще придут Джемма и Оли, но с ним я бы поселиться не рискнула – какой бы он ни был божественный! – Она плюхнулась на постель и вздохнула. – Не хочу нарваться на ревность Бет. Она же у нас примадонна. Все должны беспрестанно падать пред ней ниц. Мне-то нетрудно, но ведь у нее даже не главная роль! – Софи оперлась о спинку кровати. – Главная героиня у нас – Джемма, и более милого существа в актерском мире просто не найти, но нервишки у нее то и дело шалят. Полная противоположность той, что в соседнем номере. Боже! Неужели опять придется работать с ней в паре! Она меня просто преследует.

– А где еще вы вместе снимались? – нерешительно улыбнулась Кей.

– В прошлом году по телевизору показывали один триллер, а до него мы снимались в сериале про школу-интернат, в котором лет за десять ничуть не повзрослели.

– Ах да! – воскликнула Кей. – Теперь вспомнила. Ого, как давно вы уже в кино!

Софи скорчила гримасу:

– Послушать вас, так я уже древняя старуха.

– Нет, что вы! Я просто хотела сказать, что у вас большой опыт.

Софи заинтересованно взглянула на нее:

– Зато у вас гостиница. И замечательная.

– Спасибо. Я недавно ее купила. Получила наследство, – объяснила Кей, удивляясь, как легко ей общаться с этой женщиной. – Мне всегда хотелось жить у моря.

– Я живу в Лондоне у вокзала Ватерлоо. Это просто кошмар. Квартиру купила, что само по себе, казалось бы, неплохо, но она такая уродливая. Стараюсь как можно больше времени проводить на работе, поэтому никогда не бываю в ней подолгу.

– Странно, наверное, все время жить в отелях? – спросила Кей. – Даже не могу себе представить.

– Кто как приспосабливается, – заметила Софи. – Та, что в соседнем номере, привыкла портить жизнь каждому встречному и поперечному. Ни за что не позволяйте ей вас изводить. А вот Оли молодчина!

– Кто такой Оли?

– Эгей! – донесся снизу громкий мужской голос. – Есть здесь кто-нибудь?

Софи пригладила волосы.

– Сейчас сами узнаете.

Все, как по команде, выбежали на лестницу.

– Оли, мы наверху! – крикнула Тереза.

– Надеюсь, ты принес мои чемоданы! – показалась из своего номера Бет с кроваво-красными губами.

– Тебе достался двухместный, Оливер, – сообщила Тереза, и Кей увидела того, к кому она обращалась.

Он уже поднимался по ступенькам, и вначале Кей поразило буйство его золотистой шевелюры. Он поднял голову и, взглянув на нее невероятно голубыми глазами, широко и открыто улыбнулся:

– Здравствуйте.

Кей замерла, раскрыв рот. Это был Оли Уэйд Оуэн, и мужчины прекраснее его на свете просто не было.