Текст книги "Зигзаг истории"

Глава 2

Пруденс так и не успокоилась, она продолжала сердиться на брата, на гостей, на разбойников, из-за которых и произошло её купание в ванной. Яркий румянец покрывал её щеки, а, когда она спустилась к гостям, ее глаза горели ярче обычного. Кит уже находился там и развлекал Джудит и нового гостя. Пруденс их проигнорировала, так как с яростью уставилась на появившегося графа Коулбрука. Кит, как никто другой знавший свою сестру, подскочил к ней, и развернул к себе.

– Пруденс, – тихо прошептал он, – пожалуйста, молчи. – Затем Кит повернулся к гостям: – Прошу всех за стол.

Пруденс опустила голову, понимая, что неуместно быть одновременно хозяйкой и скандалить. Она медленно досчитала до трёх и направилась к своему месту за столом. Все расселись и принялись за еду. Кухарка Роза под предводительством Пруденс постаралась на славу. К обеду подавались и кабанина, и оленина, и пироги с перепелами, и воздушный хлеб и еще много разносолов. Кроме хозяев и гостей за огромным столом сидели самые близкие рыцари гостей и их оруженосцы.

Вкусная еда сделала своё дело, и постепенно Пруденс успокоилась. Подняв глаза, она с интересом принялась рассматривать всех присутствующих за столом. Естественно, сначала она уставилась на графа, который выглядел немного рассеянным, глаза его были красными, как Пруденс поняла, из-за мыла, попавшего ему в глаза. Встретившись взглядом с Пруденс, он тут же отвёл глаза, явно стараясь не смотреть на неё, что очень устроило девушку. Ему явно стыдно за свою шалость, решила Пруденс и перевела взгляд на его дочь. Эта блеклая и худая девушка что-то усердно жевала, но, как поняла Пруденс, абсолютно не чувствовала вкуса еды. Видимо, аппетит у неё был не очень, решила она, хотя посчитала, что Джудит необходимо как можно больше питаться, чтобы устранить худобу и стать менее не похожей на своего папашу-графа. Пруденс всё ждала, когда Джудит проглотит то, что у нее во рту, но та продолжала жевать. При этом она постоянно бросала косые взгляды в сторону и её щеки покрывал румянец, который немного преобразовывал ее блеклое лицо. Её что-то волнует, поэтому она никак не проглотит тот кусок, изумилась своей догадке Пруденс. Она перевела взгляд туда, куда по её мнению смотрела Джудит, и сразу её глаза столкнулась с сине-зелеными веселыми глазами, тут у Пруденс остановилось дыхание. Я тоже, видимо, покрыта сейчас красными пятнами, подумала она и порадовалась, что во рту не было ничего, иначе она бы тоже начала жевать, боясь это проглотить, понимая, что кусок застрянет в горле. Как я ещё дышу, снова подумала она. Пруденс нахмурилась, но увидев, что мужчина наблюдает за ней, по-старалась придать своему лицу равнодушное выражение.

Роберт Хардкасл, казалось, ждал той минуты, когда она наконец-то взглянет на него и улыбнулся.

Вернее, как решила сама Пруденс, это не была дружелюбная улыбка. Гость явно молча веселился, вспоминая момент знакомства с мокрой и яростной Пруденс. Эти мысли заставили её решительно нахмуриться, что сделало улыбку на лице Роберта Хардкасла еще шире.

Теперь Пруденс понимала, что имела в виду Сара. Молодой граф Хардкасл был дьявольски красив. Пруденс знала всех рыцарей в замке и умела оценить физическую красоту мужчин. Входя в столовую, она помнила, что Роберт был высок и широкоплеч, теперь же она увидела волосы цвета темного каштана и зелено-голубые глаза. Нос был прямым, с чуть более широкими, чем требовал стандарт классической красоты, крыльями, но это, напротив, придавало его облику больше мужественности и аристократизма. Рот был очень мужским, красивой формы и с четко очерченными губами. Бородка и усы придавали ему сексуальности. Сейчас, когда он улыбался, были видны белые ровные зубы.

Пруденс, взволнованная новыми чувствами, впервые проснувшимися в ней при виде Роберта, резко опустила глаза в тарелку, поэтому и не заметила, с какой ненавистью посмотрела на неё Джудит.

Гости постепенно насыщались, немного опьянев от вина, стали более расслабленными, и постепенно разговор за столом плавно перешел к проблеме разбойников. Даже рыцари дружин приняли участие в обсуждении.

– Нам необходимо совместными усилиями создать дружины, – предложил Кит.

– А кроме дружин нужно обязательно поговорить с фермерами, – дал идею Ирл.

– Фермеры боятся давать информацию, – возразил Роберт на слова графа Ирла. – Вы заметили, что тем фермерам, которые пытаются нам помочь, поджигают дома. Их просто запугивают! Они не будут нам помогать, если не почувствуют в нас защиту. – Роберт стукнул кулаком по столу.

Все мужчины за столом начали обсуждать этот факт, а Пруденс стала внимательно прислушиваться к их разговорам.

– Получается, что у каждого из нас во владениях есть предатели. Это те, кто якшается с разбойниками, дает им наводку, а в награду получает за это деньги, а так же определённую часть от награбленного добра. – Пруденс не поверила, что это сказала она.

Конечно же, живя вместе, они с Китом всегда советовались друг с другом. Брат посвящал сестру во многие дела и делал это намеренно. Он обучал её всему, что знал сам, и как говорил – на всякий случай.

– Пруденс, никто не застрахован от несчастного случая или болезни. И я хочу, чтобы ты была готова взвалить на себя всю ответственность вместо меня.

Они были очень близки, брат не считал, что избаловал ее или привил ей плохие манеры. Кит боялся другого, и делал все, чтобы, если с ним что-то случится, сестра умела и могла сама тянуть на себе замок и управлять людьми и землями.

Все присутствующие мужчины, услышав женский голос, резко замолчали и уставились на его источник. Кит смотрел на сестру с гордостью, граф Коулбрук очень странно сощурив серые глаза, явно пытаясь понять Пруденс, а вот молодой граф Роберт опять улыбнулся.

От взгляда последнего Пруденс опять покраснела. Да что за чертовщина с ней происходит, выругалась она про себя. Такие слова конечно благовоспитанным девицам нельзя было произносить даже в уме, но её же воспитывал Кит, поэтому она давно понахваталась разных солёных словечек. Но эти даже мысленно сказанные слова смогли взбодрить её, и Пруденс перестала краснеть, а сердце снова взяло старый ритм. Вот так-то лучше, подумала она и взглянула на Джудит. Увы, та явно не поняла, зачем нужно было Пруденс встревать в мужские баталии, поэтому смотрела на нее с презрением. Не дело молоденькой девушке встревать в серьезные разговоры мужчин, прочитала она в глазах своей гостьи.

– Мисс Ферфакс права, – начал Роберт Хардкасл, – я уже задумывался над этим. А это значит, нам будет гораздо труднее бороться с разбоями, пока мы не вычислим и не обезвредим предателей.

Пруденс обрадовалась. Значит, не одна она так решила и не сказала в присутствии мужчин глупость.

– Кто-то главный, он руководит всеми, – уже осмелев, продолжила она. – Он в курсе всех событий наших трех замков, земель и фермеров. И он среди нас.

Снова наступила тишина и три десятка пар глаз уставились на неё.

– Ой! Извините! Я имею в виду, что некто руководит из поместья, направляет разбойников и снабжает их сведениями. Это может быть любой фермер. Да кто угодно, – пожав плечами, пояснила она.

В этот раз молчания после её слов не было, напротив, началось шумное и бурное обсуждение. Только поздним вечером усталая Пруденс смогла, наконец, подняться к себе в комнату. После обильного обеда разговор продолжился, но Пруденс понимала, что самое главное будет решаться за закрытыми дверями, чтобы никто посторонний не узнал о решении графов. Потом продолжились игры и легкие турниры во дворе между дружинниками. Присутствие Пруденс в роли хозяйки вновь было необходимо. Многие пытались её очаровать и привлечь ее внимание. Затем состоялся ужин, после которого мужчины удалились в библиотеку, где продолжили за закрытыми дверями обсуждение плана – как обезопасить от разбоев людей, их жизни, здоровье, имущество, товары и дома.

Пруденс осталась с Джудит наедине, но, как она не пыталась подружиться с этой девушкой, у неё ничего не получилось. Джудит оказалась старше её, той было двадцать лет. При этом она часто бывала при дворе короля Генриха и королевы Елизаветы. Её интересовали наряды, известные фамилии при дворе и сплетни. Она кичилась своим положением, постоянно задирала нос и давала понять Пруденс, что та неотёсанная мужланка, и ей неинтересно в обществе хозяйки замка. В конце концов, Пруденс это надоело, она и сама не радовалась обществу Джудит, поэтому, наплевав на приличия и правила гостеприимства, она встала и поднялась к себе в комнату.

Открыв дверь, она сразу увидела Сару, которая уже всё приготовила, чтобы уложить свою хозяйку в постель.

– Госпожа, а щёчки-то у вас горят, – хихикнула Сара, стоило ей увидеть Пруденс.

– Сара! Не говори глупостей!

– Да ладно вам. – Сара махнула рукой и, подойдя к Пруденс, начала расшнуровывать ее платье. – Вы же знаете, я самые большие уши этого замка. И я всё слышала от служанок.

– И что же ты слышала? – нетерпеливо перебила её Пруденс.

– Все видели, как на вас смотрел молодой граф Хардкасл, а вы краснели под его взором и опускали глаза.

– Ага! – Пруденс фыркнула. – А ещё мисс Джудит тоже краснела, но глаза не опускала, при этом жевала, как корова.

– Да вы никак ревнуете! – всплеснула руками Сара и тут же продолжила, увидев сердитый взгляд хозяйки. – Но мне сказали, что он не смотрел на неё, а только на вас. И я его прекрасно понимаю, вы ведь такая хорошенькая.

– Сара!

– Ладно-ладно. Расскажу, что я узнала от их слуг.

– Чьих?

– Графа Хардкасла и графа Коулбрука.

– Ну, давай, рассказывай. Мне очень интересно. – Слушать истории Сары Пруденс любила, ведь именно через свою горничную она узнавала обо всех событиях, мыслях обитающих в замке людей, перипетиях их жизней, а также училась выстраивать правильную линию поведения, учась на проанализированных ей людских ошибках.

Сара надела на Пруденс ночную сорочку, и та забралась в постель. Камин уже горел, и приятное тепло распространялось по комнате.

– Графу Роберту Хардкаслу двадцать семь лет. Он бывает при дворе несколько раз в год, а это довольно часто. И все женщины ждут его приезда и сходят с ума, стоит ему только появиться. Но он приезжает только к королю и королеве, конечно, он позволял себе интрижки, но ничего серьезного. Генрих Седьмой очень любит этого молодого и красивого графа и всегда радуется его приезду. И вот что интересно, мисс Джудит Коулбрук тоже там бывает и именно тогда, когда приезжает граф Роберт. Не кажется ли это вам странным? Всё предельно ясно, мисс Коулбрук положила на него глаз. Она и сюда приехала из-за него. Зачем ей нужно было приезжать, если тут сугубо мужское собрание. Видимо, ждёт не дождётся, когда молодой граф сделает ей предложение. А вот он и в ус не дует. Слуги графа Роберта говорят, что не родилась ещё та женщина, которую он готов отвести под венец.

Пруденс снова фыркнула.

– Почему он один? Где его родные? – спросила она.

– Родители умерли от чумы, когда он был совсем маленьким, – снова затараторила Сара. – А вырастили графа его кормилица и телохранитель.

Пруденс тут же вспомнила здоровяка под два метра, который ел с ними за столом и сидел рядом с Робертом. Это был огромный бородатый блондин с большим шрамом на лбу, но, как ни странно, шрам совсем не портил, а только придавал мужества этому человеку. Пруденс видела, как он внимательно наблюдал за Робертом и другими присутствующими мужчинами. А иногда бросал внимательные взгляды и на неё. Пруденс он понравился, сразу было видно, что этот мужчина смел, умён и преданный друг.

– Кей Андерсон, – вспомнила она его имя, а Сара кивнула.

– Теперь я расскажу вам про папашу-графа, – продолжила Сара. – Госпожа, он положил на вас глаз. И думаю, он скоро поговорит с вашим братом о вашем браке с ним.

– Что?! – Пруденс отбросив одеяло, вскочила с кровати.

– Скорее всего, так оно и будет. Согласитесь, не все мужчины требуют к себе хозяек для мытья. Он выказал вам свой интерес и внимание. Вы не служанка, и свой интерес он может извинить только женившись на вас.

– А что с его женой? – Пруденс снова села на кровать.

– Дело в том… это только разговоры, но люди говорят, что он избил свою жену до смерти. Очень ревнивый муж, это к вашему сведению.

– И ему это сошло с рук? – возмутилась Пруденс.

– Никаких доказательств нет. Это слухи. Правда только в том, что она умерла, и он вдовец, – Сара пожала плечами.

– И что мне делать? Я не хочу замуж, – несчастным голосом произнесла Пруденс, но тут же представила себя в объятиях Роберта Хардкасла и покраснела от этих странных мыслей.

Сара хихикнула.

– Конечно, не хотите за этого старого и тощего графа. А как насчет молодого?

– Сара! Ты сама говоришь, что он никого не любит.

– Нуу… его слуги говорят, что он странно на вас посматривает. Кажется… вы его заинтересовали. Обычно он игнорирует женщин, хотя всегда с ними очень вежлив и внимателен. Но в отношении вас у него явно что-то на уме.

– Ладно! Хватит болтать! Давай гаси свечи и спать.

Сара загасила все свечи в комнате, кроме одной, но Пруденс ещё долго лежала и думала о Роберте. Что же произошло в тот момент, когда она взглянула в его глаза? В замке много рыцарей, они каждый день тренируются голые по пояс, она многократно наблюдала любовные сцены между ними и горничными, но ни один мужчина ни разу не разбудил такого сладкого чувства где-то глубоко внутри неё. Все время после обеда Роберт не выходил у нее из головы. Неужели она, наконец, влюбилась? И как быть, когда влюбляешься в самого молодого и богатого красавца, по которому вздыхают и в постель которого мечтают запрыгнуть все женщины королевства? Может у него есть любовницы при дворе и в замке? Да и не родилась еще, как утверждают, та женщина, которую он готов повести под венец. Новая проблема в виде влюбленности в графа Хардкасла, совсем не понравилась Пруденс, и она поняла, что ей нужно срочно что-то с этим делать.

В это же самое время Роберт Хардкасл тоже лежал в кровати, смотрел в потолок и думал о Пруденс. Он безуспешно пытался убедить себя, что Пруденс такая же как все остальные женщины, с которыми он встречался.

Сидя за столом и смотря на неё, Роберт ощущал волнение, а когда девушка, наконец, соизволила взглянуть на него, волнение перешло в возбуждение. Он вдруг возжелал её, как не желал еще ни одну женщину. И дело было не только в красоте Пруденс. При королевском дворе он встречал немало красивых женщин, среди его работниц в замке много было хорошеньких, но сейчас в нём проснулось не привычное вожделение, а какое-то новое и неизведанное чувство. Её непосредственность, свобода, угадываемые в ней необузданность и страстность возносили её над всеми женщинами, которых он встречал ранее. Она была свободной от условностей и настоящей – именно такой, какой её и создал Бог. И, чёрт возьми, он испытывал разочарование, обиду и раздражение, обнаружив, что в отличие от Джудит, Пруденс совсем не обращала на него внимания. Во всяком случае, именно раздражением и обидой он объяснял странную и непонятную тяжесть, смятение и огонь, поселившиеся в его груди.

– Проклятье! – прошептал Роберт, повернувшись на другой бок.

Пруденс так устала за прошедший день, что Сара не смогла её разбудить рано утром и поэтому дала поспать еще какое-то время. Когда она поняла, что больше спать её хозяйке непозволительно, она растормошила девушку.

– Госпожа, больше спать нельзя!

Пруденс потянулась и тут замерла, вспоминая прошедший день.

– Мне это не приснилось? – несчастным голосом спросила она, вспоминая Роберта и своё купание в ванной с Ирлом.

– Нет. Ваш брат и гости уже давно развлекаются.

Она вскочила с кровати и, подбежав к окну, выглянула из него. Её окно выходило как раз на площадку, где тренировались дружины. Её взгляд сразу нашёл тощего графа Коулбрука, который был смешон в своих попытках тренироваться с одним из своих дружинников. Она быстро перевела взгляд, выискивая того гостя, который волновал её больше всех, и тут же нашла – молодой граф тренировался в паре с её братом.

Увидев голого по пояс Роберта, Пруденс издала стон. Всё её тело покрылось мурашками.

– Красавчик, – хихикнула Сара, а Пруденс смутилась и ничего не ответила. Тут она заметила Джудит, которая стояла немного в стороне от тренировочного поля, смеялась и хлопала в ладоши.

– Браво! Роберт! Вы прекрасный воин! – долетели до спальни слова гостьи. Пруденс резко отошла от окна, потому что у неё тут же испортилось настроение.

– Да вы и в самом деле ревнуете! – изумилась Сара.

– Я тебя уволю! – зашипела Пруденс.

– Ага! Сейчас! И кто вас тогда будет обучать уму-разуму? – без всякого почтения рассмеялась горничная. – Сейчас я начну вас одевать, а вы будете меня очень внимательно слушать и не будете перебивать. Вынуждена признать, что вам явно не хватает здравого смысла и мудрости в отношении мужского пола. Брат избаловал вас и, постоянно находясь в окружении мужчин, вы не получили приличествующего девушке вашего круга воспитания.

Пруденс подняла руки, как бы сдаваясь, и, пока Сара её одевала, госпожа слушала каждое слово.

– Видите ли, госпожа, этот молодой граф Роберт привык к вниманию женщин. Он богат, умен, красив и трудолюбив. Я не знаю, какая женщина ему подходит, известно, что при дворе он крутил романы с самыми красивыми женщинами, но до сих пор не женился. Вы, моя госпожа, и так красивы, а со вчерашнего дня влюбленность сделала вас ещё пригожее. Но вы в отличие от всех дам, не будете вешаться ему на шею. Пусть эта Джудит продолжает хлопать в ладоши, визжать от восторга и заглядывать ему в глаза – мы же видим, что все ее ухищрения и попытки заинтересовать собой молодого графа безуспешны, он не замечает её. А вы, со своей стороны, делайте вид, что не замечаете его. Занимайтесь тем же, чем и всегда. Ведите обычный образ жизни, оставайтесь хозяйкой замка, выполняйте свои ежедневные обязанности, но и не забывайте о привычных развлечениях.

Сара затянула лёгкое платье и занялась волосами госпожи.

– Знаешь что, – предложила Пруденс, – перевяжи мне волосы лентой, как я делаю обычно, когда нет никаких гостей. Я не Джудит, и не хочу и не буду участвовать и соревноваться с ней в смотринах перед Робертом.

– Согласна с вами, госпожа! Вижу, что вы усвоили мой маленький урок!

Свежая и цветущая, в простом платье и перевязанными лентой волосами, Пруденс вбежала во двор. Она поздоровалась с Джудит, которая презрительно осмотрела её наряд и прическу. Затем Пруденс помахала молодым людям и графу Коулбруку, быстро развернулась и побежала обратно в замок к конюшне. Через несколько минут все увидели, как она выехала и поскакала по дороге.

Она так волновалась, что даже не заметила, что с той минуты, как она вышла к тренировочному полю, граф Ирл и граф Роберт начали тренироваться чересчур усердно, а Роберт даже чуть не победил хозяина.

– Ох-ох! Сдаюсь! Откуда столько силы взялось?! – засмеялся Кит и тут увидел, как Пруденс выехала на своей молоденькой кобыле.

Сейчас Кит гордился сестрой. Он воспитал её сам, и девушка была воплощением чистоты, грации, женской силы и женской гордости. Сравнивая её с Джудит, Кит подумал насколько последняя уступает его сестре. И дело даже не во внешности, на которую он обращал мало внимания, мечтая о женщине, которая будет идти по жизни рядом, как друг и соратник. Такому взгляду на брак он учил и свою сестру Пруденс.

– Куда она поскакала? – встревожено спросил Роберт.

– Это её ежедневная прогулка. Она на своей кобыле скачет к маленькому пруду, там купается, проводит какое-то время и возвращается.

– Кит, это опасно. Не те времена. Мне не даёт покоя, что среди нас есть предатель и предводитель, – начал Роберт.

Кит нахмурился. В словах соседа была немалая доля правды.

– Джон! – крикнул Кит, и тут же рядом появился огромный рыцарь с черными волосами, такой же черной бородой и синими глазами под мохнатыми ресницами. – Джон, проследи за Пруденс. И с этого дня не выпускай ее из виду. Да, не таращи глаза, если она вздумает купаться.

– Милорд, вы же меня знаете, – немного обиженно ответил тот. – Я был нянькой вашей сестре с самого её рождения, и она для меня, как дочь. – Джон поклонился и отправился в конюшню.

Кит продолжил тренировку, но заметил, что Роберт только автоматически отбивает удары меча, сосредоточенно думая о чем-то ином. Граф Коулбрук уже закончил и с раздраженным видом отправился в замок. Джудит надула губки, но продолжала стоять и наблюдать за Робертом.

– Что у тебя с Джудит Коулбрук? – поинтересовался Кит.

– Ничего нет и никогда ничего не будет. Правда, Граф Коулбрук ещё два года назад предлагал мне её в жены, обещая богатое приданное и суля огромное наследство, на которые мне плевать. К тому же она мне не нравится.

Кит усмехнулся.

– Я наслышан о твоих похождениях при дворе, да и в своих землях ты слывешь далеко не святым. Бастарды есть?

– Нет, я этого не допускаю, убежден, у детей должны быть оба родителя, – ответил ему Роберт. – А почему ты не вывозишь сестру в Лондон ко двору королевы?

– А зачем? Чтобы моя сестра принялась обсуждать политику с мужчинами или попросилась с ними на охоту? Представляешь, какой случится скандал? А если ее засадят за вышивание в компании фрейлин и обнаружат, что вышивать-то она не умеет? То-то…

Роберт улыбнулся, парировав удар Кита.

– Да. Согласен. То, что я вчера увидел… твоя сестра… она единственная в своем роде. А что случилось с графом Ирлом, когда она его мыла?

– Как сказала её горничная, он дернул её к себе ванную и пытался лапать. А она нахлестала его мыльной тряпкой, да так, что его глаза щипало мылом до ужина. Ты не заметил, какими они у него были красными?

Роберт захохотал, а потом вдруг стал серьезным.

– Кит, мне не нравится, как смотрит на неё граф Ирл. Он вдовец и известный сластолюбец. Не пропускает у себя в замке ни одну горничную. Я слышал истории об избитых служанках, и жену свою он избил до смерти. Одна служанка сбежала к нам после того, как Ирл издевался над ней. Мы не смогли спасти её, она умерла от побоев и истощения, успев рассказать о том, что он творит у себя в замке.

– Зачем ты мне это говоришь? – Кит остановился и внимательно посмотрел на Роберта.

– Потому что… думаю, он попросит руки Пруденс, а решать тебе.

– Чёрт…

– Ты ведь не отдашь её? – Роберт прекратил драться и выжидающе уставился на Кита.

– Конечно, он граф и объединение наших земель было бы только на руку нам обоим… – начал Кит и увидел, как желваки заиграли на скулах Роберта. – Но я не для него растил свою сестру. Она мой партнер, кого выберет она сама, за того и выйдет.

– Ну и мысли у тебя. Прямо как у еретика. Обычно в наших краях у женщин нет права голоса, – хмыкнул Роберт.

– Только не в моей семье.

Молодые люди улыбнулись друг другу и отправились к бочке с водой, чтобы ополоснуться и смыть пот.

Джудит продолжала внимательно наблюдать за Китом и Робертом. Ей очень хотелось узнать, о чём они разговаривали. Она сразу заметила, как Роберт изменился с той секунды, как Пруденс вышла из замка. Он сразу стал будто шире в плечах, стал наносить точные и сильные удары, но как только Пруденс развернулась и пошла в конюшню, он сразу сник и потерял интерес к тренировке. У нее не осталось никакого сомнения, что это всё было только ради Пруденс. Она сжала кулаки. На саму Джудит Роберт, как и Кит, обращал внимание, лишь как на гостью и ближайшую соседку, что приводило её в ярость.

Собираясь в замок Ферфакс, Джудит была в восторге от того, что наконец-то случилось то, чего она так долго ждала. Совсем не вспоминая о Пруденс, она мечтала, как останется с Робертом наедине. Конечно, она знала, что у Кита есть младшая сестра, но думала, что раз девушка не представлена ко двору, то либо ещё совсем мала, либо имеет физические уродства. Но, приехав в замок и увидев белокурую и голубоглазую красавицу, она по-настоящему испугалась. Она сразу представила её в объятиях Роберта, который был известен тем, что не пропускал при дворе ни одной красивой женщины. Немного успокаивало ее лишь то, что сама Пруденс совсем не обращала на графа Хардкасла никакого внимания. Только единожды за вчерашний вчера её щёки покрыли легкий румянец, что Джудит объяснила себе чувством неловкости, испытанным хозяйкой за то, что её застали в не слишком приглядном виде – промокшей до последней нитки, неприветливой и злой.

Ко всему прочему добавилось и новая неожиданность, от которой у неё совсем голова пошла кругом – папаша тоже положил на Пруденс глаз. Когда он зашёл вечером к ней в комнату, то она поняла, что назревает нечто серьёзное. Так и случилось.

– Джудит, понимаешь… я вдруг подумал, что ещё не стар.

– Да ты никогда так и не считал. Наверное, нет ни одной горничной, с которой ты бы не переспал и не избил. К тому же я хорошо знаю, что ты ещё мужчина, – проворчала Джудит.

Довольный отец хмыкнул.

– Значит, ты понимаешь, о чём я. Я решил жениться на Пруденс. Она мне нравится, я хочу её и земли, которые я получу в приданое.

– А когда она тебе надоест?

– Ну… с любым человеком может случиться несчастный случай… – он равнодушно пожал плечами.

Джудит вдруг улыбнулась. Всё обещало сложиться удачно, что как нельзя лучше устраивало её. Мачеха младше неё и она без труда сможет помыкать ею, но, главное, Роберт будет только её. Кит объявит о помолвке её отца и Пруденс, а она останется с Робертом и попытается соблазнить его за это время, пока они гостят тут.

Сейчас вспомнив этот разговор с отцом, Джудит была готова отдать душу дьяволу, лишь бы только услышать, о чём шепчутся эти двое. Когда Роберт и Кит ушли смывать с себя пот, Джудит развернулась и пошла к себе в комнату.

– Как успехи, госпожа? – спросила её старая горничная, в свое время нянчившая её и которая со времени смерти графини Коулбрук всегда была при Джудит.

– Пока никак. Но, как только объявят о помолвке моего отца и Пруденс, всё изменится.

– Хорошо. Очень хорошо. – Горничная была прекрасно осведомлена о страсти своей хозяйки.

Ещё четыре года назад, когда граф Хардкасл впервые посетил их угодья, девушка начала бредить им с первой минуты знакомства. Она подкупила кое-кого из слуг в его замке, чтобы быть осведомлённой о всех его планах и передвижениях и иметь возможность посещать те же места в одно с ним время. И откуда только она берет деньги на все эти поездки и придворные туалеты, задавалась вопросом пожилая горничная. Но вот теперь, наконец, все собрались в одном месте в одно время, и развитие событий обещало благоприятный исход для Джудит, которая планировала соблазнить графа, но так, чтобы в глазах свидетелей, которыми она собиралась обзавестись, соблазненной жертвой выглядела бы имен-но она. При таком стечении обстоятельств у молодого графа не было бы иного выхода, кроме как повести её под венец. Но она не учла одного – что в замке есть красавица Пруденс. И кто может поверить, что граф Роберт может соблазниться Джудит, имея перед глазами такую красавицу, рассуждала про себя старая горничная, помогая хозяйке привести в порядок туалет и прическу.