Текст книги "Великие сказочники (сборник)"

Госпожа Метелица

У одной вдовицы были две дочери-девицы. Одна-то была и красива, и прилежна, а другая – и лицом некрасивая, и ленивая. Но эта некрасивая да ленивая была вдовице дочь родная, потому она ее, родную, и любила, а на другую, неродную, мать всю черную работу валила, и была та в доме замарашкой. Бедняжка должна была каждый день выходить на большую дорогу, садиться у колодца и прясть, да так много, что кровь выступала у нее из-под ногтей.

И вот как-то однажды веретено у нее так сильно перепачкалось кровью, что девушка захотела его обмыть, наклонилась над колодцем, а веретено-то у нее из рук выскользнуло и упало вниз. Бедняжка заплакала, бросилась к мачехе и рассказала ей о своей невзгоде. А та ее так стала бранить и такой выказала себя безжалостной, что сказала: «Умела веретено туда уронить, сумей и достать его оттуда!»

Пришла девушка обратно к колодцу и не знает, что ей делать, да с перепугу-то как прыгнет в колодец – решила так сама оттуда веретено добыть. Она тотчас потеряла сознание, а когда очнулась и снова пришла в себя, увидела, что лежит на прекрасной лужайке, что на нее и солнышко весело светит, и цветов вокруг множество.

Пошла девушка по этой лужайке и пришла к печке, которая была хлебами наполнена. Хлебы ей крикнули: «Вынь ты нас, вынь скорее, не то сгорим! Мы давно уже испеклись и готовы». Девушка подошла и лопатой повынимала их из печи.

Затем она пошла дальше и пришла к яблоне, и стояла та яблоня полнешенька яблок. Она крикнула девушке: «Обтряси ты меня, обтряси, яблоки на мне давно уж созрели!» Стала девушка трясти яблоню, так что яблоки с нее дождем посыпались, и трясла до тех пор, пока на ней ни одного яблочка не осталось; сложила их в кучку и пошла дальше.

Наконец подошла она к избушке и увидела в окошке старуху; а у старухи зубы большие-пребольшие, и напал на девушку страх, и задумала она бежать.

Но старуха крикнула ей вслед: «Чего испугалась, красавица-девица? Оставайся у меня, и если всю работу в доме хорошо справлять станешь, то и тебе хорошо будет. Смотри только, постель мне хорошенько стели да перину мою взбивай постарательнее, так, чтобы перья во все стороны летели: когда от нее перья летят, тогда на белом свете снег идет. Ведь я не кто иная, как сама госпожа Метелица».

Речь старухи поуспокоила девушку и придала ей настолько мужества, что она согласилась поступить к ней в услужение. Она старалась угодить старухе во всем и перину ей взбивала так, что перья, словно снежные хлопья, летели во все стороны; зато и жилось ей у старухи хорошо, и бранного слова она от нее не слышала, и за столом у нее было всего вдоволь.

Прожив некоторое время у госпожи Метелицы, девушка вдруг загрустила и сначала сама не знала, чего ей недостает, наконец догадалась, что просто истосковалась по дому; как ей тут ни было хорошо, а все же домой ее тянуло и позывало.

Наконец она созналась старухе: «Я по дому соскучилась, и как мне ни хорошо здесь у тебя под землей, а все же не хотелось бы мне долее здесь оставаться. Тянет меня вернуться обратно – со своими домашними повидаться».

Госпожа Метелица сказала: «Мне это любо, что тебе опять к себе домой захотелось, а так как ты служила мне хорошо и верно, то я сама тебе укажу дорогу на землю».

Тут взяла она девушку за руку и подвела к большим воротам. Ворота распахнулись, и, когда девица очутилась под их сводом, просыпалось на нее дождем из-под свода золото да так облепило ее, что она вся оказалась покрыта золотом. «Вот это тебе награда за твое старание», – сказала госпожа Метелица да в придачу вернула ей и веретено, упавшее в колодец.

Затем ворота захлопнулись, и красная девица очутилась опять на белом свете, невдалеке от мачехина дома. Когда она вступила во двор, петушок уселся на колодце и запел:

 
Ку-ка-ре-ку! Вот чудеса!
Наша-то девица в золоте вся!
 

Вошла девица к мачехе в дом, и так как на ней было очень много золота, то и мачеха, и сестра приняли ее весьма ласково.

Рассказала им девица все, что с ней приключилось, и когда мачеха услыхала, как она добыла себе такое богатство, то задумала и другой своей дочке, злой и некрасивой, добыть такое же счастье.

И вот, усадила она свою дочку прясть у того же колодца. А чтобы на веретене у дочки кровь появилась, пришлось ей уколоть себе палец и расцарапать руку в колючем терновнике. Затем ленивица бросила веретено в колодец и сама за ним туда же прыгнула.

И очутилась она точно так же, как прежде сестра ее, на прекрасной лужайке, и пошла той же тропинкой дальше.

Пришла к печке, и закричали ей хлебы: «Вынь ты нас, вынь скорее, не то сгорим: мы давно уж совсем испеклись!» А лентяйка им ответила: «Вот еще! Стану я из-за вас пачкаться!» – и пошла дальше.

Вскоре пришла она и к яблоне, которая крикнула ей: «Обтряси ты меня, обтряси поскорее! Яблоки на мне давно уж созрели!» Но лентяйка ответила: «Очень мне надо! Пожалуй, еще какое-нибудь яблоко мне на голову грохнется», – и пошла своей дорогой.

Придя к дому госпожи Метелицы, она ее не испугалась, потому что уже слыхала от сестры о ее больших зубах, и тотчас поступила к ней на службу.

В первый-то день она еще кое-как старалась переломить свою лень и выказала некоторое рвение, даже слушалась указаний своей госпожи, потому что у нее из головы не выходило то золото, которое ей предстояло получить в награду. Но на другой день она уже стала разлениваться, на третий – еще того более, а там уж и вовсе не захотела поутру вставать с постели.

И постель госпожи Метелицы она постилала не так, как следовало, и не вытряхивала ее так, чтобы перья летели во все стороны.

Вот она вскоре и прискучила своей хозяйке, и та отказала ей от места.

Ленивица обрадовалась этому и подумала: «Вот сейчас на меня золотой дождь просыплется!»

А госпожа Метелица подвела ее к тем же воротам, но, когда ленивица под ворота стала, на нее не золото просыпалось, а опрокинулся целый котел густой смолы. «Это тебе награда за твою службу», – сказала госпожа Метелица и захлопнула за ней ворота.

Пришла ленивица домой, с ног до головы смолой облеплена, и петушок на колодце, увидав ее, стал распевать:

 
Ку-ка-ре-ку! Вот чудеса!
Залита девица смолою вся.
 

И эта смола так крепко к лентяйке пристала, что во всю жизнь не сошла, не отстала.

Бесстрашный королевич

Жил-был королевич, которому не полюбилось житье в отеческом доме. А поскольку он ничего на свете не боялся, то и подумал: «Дай-ка я пойду побродить по белу свету, душеньку свою потешу, диковинок всяких повидаю». Простился он со своими родителями, пустился в путь-дорогу и ехал с утра и до вечера; ему было решительно все равно, куда приведет его дорога.

И вот, прибыл он как-то к дому великана и, утомленный, присел около дверей его и стал отдыхать. Оглядевшись вокруг, королевич увидел во дворе игрушки великана: пару громадных шаров и кегли величиной в рост человека. Немного отдохнув, королевич решил расставить эти кегли и посбивать их шаром. И вот он уже радостно вскрикивает, когда кегли падают, и веселится от души.

Великан услышал шум, выглянул в окошко и увидел человека, который был ничуть не больше обычных людей, а между тем играл его кеглями.

«Червяк! – воскликнул великан. – Как это ты смог играть моими кеглями? Кто тебе такую силу дал?»

Королевич взглянул на великана и сказал: «Ах ты, болван! Или ты думаешь, что ты единственный силач на свете? Да вот я – я все могу, была бы лишь охота!»

Великан сошел вниз, с изумлением стал приглядываться к игре в кегли и сказал: «Человек! Уж ежели ты таков, тогда пойди и добудь мне яблоко с дерева жизни». – «А на что оно тебе?» – спросил королевич. «Яблоко мне не для себя нужно, – ответил великан. – Есть у меня невеста, которая очень желает его получить; но сколько я ни бродил по белу свету, а дерево то так отыскать и не смог». – «Ну, так я отыщу его! – сказал королевич. – И даже не представляю, что может помешать мне это яблоко с ветки сорвать». – «А ты думаешь, это легко? – спросил великан. – Тот сад, в котором дерево растет, окружен железной решеткой, а перед той решеткой лежат рядком дикие звери, стерегут сад и никого внутрь его не впускают». – «Меня-то впустят!» – самоуверенно сказал королевич. «Даже если ты и попадешь в сад и увидишь яблоко на дереве, добыть его все же мудрено: перед тем яблоком повешено кольцо, и через это кольцо нужно к яблоку руку протянуть, если желаешь яблоко достать и сорвать, а это еще никому не удавалось». – «Ну а мне удастся», – стоял на своем королевич.

Простился он с великаном, пошел по горам, по долам, по полям и лесам и дошел наконец до волшебного сада.

И точно: вокруг сада у решетки сплошным рядом лежали звери, но они склонили головы и спали.

Не проснулись они даже и тогда, когда королевич к ним подошел, и он переступил через них, перелез через решетку и благополучно пробрался в сад.

Посреди того сада стояло дерево жизни, и красные яблоки на нем так и рдели!

Влез королевич на дерево и чуть только хотел протянуть руку к одному из яблок, увидел, что висит перед тем яблоком кольцо…

И он, не задумываясь, без всякого усилия просунул через то кольцо руку и сорвал яблоко с ветки…

Кольцо же крепко-накрепко обхватило его руку, и королевич вдруг почувствовал во всем теле своем громадную силу.

Когда он слез с яблоком с дерева, ему уже не захотелось перелезать через решетку, и он ухватился за большие садовые ворота, встряхнул их разок – и ворота с треском распахнулись.

Королевич вышел из сада, и лев, лежавший перед воротами, проснулся и побежал за ним следом, но уже не как дикий зверь, а как послушная собака за своим господином.

Королевич принес великану обещанное яблоко и сказал: «Видишь, я достал его без всякого труда». Великан, обрадованный тем, что его желание исполнилось так быстро, поспешил к своей невесте и отдал ей яблоко, которого она так сильно добивалась.

Но его невеста была умная девушка, поэтому, когда она не увидела кольца на руке великана, она сказала: «Не поверю я, что ты сам добыл это яблоко, пока не увижу кольца на твоей руке». Великан ответил: «Мне стоит только сходить домой и принести его», – а сам про себя подумал, что не мудрено будет у слабого человека отнять силой то, что он не захочет уступить добровольно.

И вот великан потребовал кольцо у королевича, но тот не отдавал. «Где яблоко – там и кольцо должно быть! – сказал великан. – И если ты мне не отдашь его добровольно, будешь со мной за это кольцо биться!»

Долго боролись они, но великан никак не мог одолеть королевича, которому постоянно придавало силы его волшебное кольцо.

Вот тогда-то великан и пустился на коварную хитрость. Говорит он королевичу: «Очень уж я разогрелся от борьбы, да и ты тоже! Пойдем искупаемся в реке и охладимся прежде чем снова бороться станем».

Королевич, не ведавший коварства, пошел с великаном к реке, вместе с одеждой снял и кольцо с руки своей и бросился в реку.

Великан же тотчас схватил кольцо и побежал с ним прочь. Однако лев, заметивший кражу, тотчас пустился вслед за великаном, вырвал у него кольцо из рук и принес его своему господину.

Тогда великан потихоньку вернулся назад, спрятался за дубом, росшим на берегу, и в то время, когда королевич стал одеваться, напал на него и выколол ему оба глаза.

Вот бедный королевич и оказался слепым и беспомощным. А великан вновь подошел к нему, взял его за руку, словно хотел помочь, а сам отвел его на край высокой скалы.

Здесь великан его покинул, подумав: «Вот, еще два шага переступит и убьется насмерть – тогда я и сниму с него кольцо».

Но верный лев не оставил своего господина: он крепко ухватил его за одежду и полегоньку стянул обратно со скалы.

Когда великан вернулся, чтобы ограбить убившегося насмерть королевича, он убедился, что хитрость его не удалась. «Да неужели же нельзя ничем сгубить этого слабого человечишку!» – воскликнул он, ухватил королевича за руку и отвел его по другой дороге к краю пропасти. Но верный лев, приметив злой умысел, и на этот раз избавил королевича от опасности: подойдя к самому краю пропасти, великан выпустил руку слепца и хотел его оставить одного, но лев так толкнул великана, что тот сам полетел в пропасть и разбился насмерть.

Верное животное после этого снова сумело оттащить своего господина от пропасти и привело его к дереву, у которого протекал чистый, прозрачный ручеек.

Королевич присел у ручья, а лев прилег на бережок и стал ему лапой обрызгивать лицо водой из ручья.

Едва только две капли этой воды оросили глазные впадины королевича, как он опять уже стал немного видеть и вдруг разглядел птичку, которая близехонько от него пролетела и ткнулась в ствол дерева; затем она опустилась к воде и окунулась в нее разок-другой – и уже взвилась легко и, не задевая за деревья, пролетела между ними, как будто вода вернула ей зрение.

В этом королевич увидел перст Божий – наклонился к воде ручья, стал в ней обмывать свои очи и окунать в воду лицо. И когда поднялся от воды, его глаза оказались опять зрячими, настолько светлыми и чистыми, как никогда прежде и не бывали.

Возблагодарил Бога королевич за великую милость и пошел со своим львом бродить по белу свету. И вот случилось ему прийти к заколдованному замку. В воротах замка стояла девушка, стройная и красивая собой, но совсем черная.

Она с ним заговорила и сказала: «О, если бы ты мог освободить меня от злых чар, тяготеющих надо мной!» – «А что я должен для этого сделать?» – спросил королевич. Девушка ответила ему: «Должен ты три ночи провести в большом зале заколдованного замка, и страх не должен иметь доступа к твоему сердцу. Как бы тебя ни мучили, ты должен все выдержать, не испустив ни звука, – тогда я буду избавлена от чар! Знай притом, что жизни твоей у тебя не отнимут». – «Сердце мое не знает страха, – ответил королевич, – попытаюсь, при Божьей помощи».

И он весело направился в замок, а когда стемнело, сел он в большом зале и стал ожидать.

До полуночи все было тихо, но в полночь поднялся в замке страшный шум, и изо всех углов явились во множестве маленькие чертенята. Они прикинулись, будто не видят королевича, расселись посреди зала, развели на полу огонь и принялись за игру.

Когда один из них проиграл, он сказал: «Не ладно дело! Затесался сюда один чужак, он и виноват в том, что я проигрываю». – «Погоди, сейчас приду, запечный бес!» – сказал другой.

Крик, шум и гам все возрастали, и никто бы не смог все это слушать без ужаса…

Но королевич сидел совершенно спокойно, и страх не брал его. Тут вдруг все чертенята разом вскочили с земли и бросились на него, и было их так много, что он не мог с ними справиться. Они рвали его, таскали по земле, щипали, кололи, били и мучили, но королевич не произнес ни звука. Под утро чертенята исчезли, а королевич был до такой степени истомлен, что едва мог шевелиться.

Когда же рассвело, к нему вошла в залу черная девица. Она принесла ему бутылку с живой водой, обмыла его этой водой – и королевич тотчас почуял в себе прилив новых сил, а все его боли стихли разом…

Девица сказала ему: «Одну-то ночь ты вынес благополучно, но тебе предстоят еще две».

Сказав это, она удалилась, и он успел заметить, что ее ноги уже побелели за эту ночь.

На следующую ночь опять явились черти и снова принялись за свою игру; потом снова напали на королевича, били и мучили его еще более жестоко, нежели в предшествующую ночь, так что все его тело было покрыто ранами.

Однако, поскольку он все выносил молча, черти в конце концов от него отстали, а на рассвете явилась к нему черная девушка и исцелила его живой водой. И когда она от него уходила, он с радостью увидел, что она успела побелеть до кончиков пальцев на руках.

Оставалось ему выдержать еще только одну ночь, но зато самую страшную!

Черти явились снова гурьбой… «Ты все еще жив! – закричали они. – Тебя, значит, надо так измучить, чтобы из тебя и дух вон!»

Стали они его колоть и бить, стали бросать туда и сюда, таскать за руки и за ноги, словно бы хотели разорвать его на части; однако же он все вытерпел и звука не произнес.

Наконец черти исчезли, но королевич лежал совсем обессиленный и не двигался; он не мог даже веки приподнять, чтобы взглянуть на девушку, которая вошла к нему и опрыскивала, обильно обливала его живой водой.

И вдруг все боли в теле как рукой сняло, и королевич почувствовал себя свежим и здоровым, словно очнувшимся от тягостного сна. Когда же он открыл глаза, то увидел перед собой девушку – как снег белую и прекрасную, как ясный день.

«Вставай, – сказала она, – да взмахни трижды своим мечом над лестницей – и все чары сгинут разом».

И когда он это выполнил, весь замок разом был избавлен от чар, а девушка та оказалась богатой королевной. Явились тут слуги и заявили, что в большом зале стол уже накрыт и кушанья поданы. Королевич с королевной уселись за стол, стали пить и есть вместе, а вечером того же дня сыграли и радостно отпраздновали свою свадьбу.

Стоптанные башмаки

Давненько это было. У одного короля было в семье двенадцать дочек, одна другой красивее. Все они спали вместе в одной зале, где их кровати стояли рядком, и вечером, когда они, бывало, ложились, король сам запирал дверь в залу и задвигал ее задвижкой. Когда же наутро он отпирал к ним дверь, оказывалось, что все башмаки от пляски совсем истоптаны, и никто не мог королю объяснить, как это получается.

Тогда король приказал всюду на рынках и площадях объявить, что если отыщется такой человек, который разузнает, где ночью пляшут королевны, тот может взять себе любую из них в жены и после его смерти станет королем. Но если кто-то за это дело возьмется да в течение трех дней и ночей не справится, тот за это головой поплатится.

Не много прошло времени, и вот один королевич изъявил о своем желании взяться за трудное дело. Его приняли во дворце и вечерком отвели в комнату, смежную с опочивальней королевен. Там ему приготовили постель, и он должен был из своей комнаты наблюдать, куда королевны из опочивальни уходят и где они пляшут, а для того чтобы они ничего не могли совершить тайно или чтобы они не вышли другим путем из опочивальни, дверь в нее была оставлена открытой. Но вдруг у королевича веки начали словно свинцом наливаться, и он еще вечером крепко заснул, а когда наутро проснулся, понял, что все двенадцать королевен уходили куда-то плясать, потому что их башмаки стояли у дверей все с дырами на подошвах.

И во второй, и в третий вечер королевичу не посчастливилось, и вот пришлось ему поплатиться головой.

Приходили потом и другие смельчаки и брались за это трудное дело, но им тоже пришлось расстаться с жизнью.

Вот однажды бедняк солдат, который из-за ранения не мог продолжать службу, пришел в этот город.

Тут повстречалась ему старуха, которая спросила его, куда он идет. «Я и сам хорошенько не знаю, – ответил солдат и шутя добавил: – Но я, пожалуй, не прочь был бы то место разыскать, где королевны свои башмаки в пляске истаптывают. Могу ведь в короли попасть!» – «Это вовсе не трудно, – сказала старуха, – надо только тебе вино не пить, которым тебя вечером угощать станут, а затем прикинуться, что ты крепко спишь». Потом старуха дала ему коротенький плащ и сказала: «Коли его накинешь, станешь невидимым и тогда сможешь идти следом за двенадцатью королевнами».

Получив такую помощь, солдат всерьез решил взяться за дело, собрался с духом и пошел во дворец к королю предлагать свои услуги.

Его приняли так же хорошо, как и других, и даже одели его в королевскую одежду. Вечером, когда надо было ложиться спать, солдата отвели в комнату около опочивальни королевен.

И вот, когда все уже собирались лечь, пришла к нему старшая королевна и принесла кубок вина. Но солдат еще заранее подвязал себе губку у подбородка, все вино в губку спустил, а сам ни одной капли так и не выпил. Потом он улегся в постель и захрапел, будто крепко уснул.

Услышали это двенадцать королевен, стали смеяться, и старшая сказала: «Ну, этот тоже мог бы поберечь свою жизнь, не губить ее понапрасну».

Затем они поднялись с кроватей, открыли шкафы, сундуки и ящики, вынули оттуда богатые платья, принарядились перед зеркалами и стали прыгать и радоваться тому, что им предстоит танцевать.

Только младшая из сестер сказала: «Не знаю, что это со мной? Вы радуетесь, а у меня странно на душе: так и кажется, что ожидает нас несчастье». – «Ну ты, пуганая ворона! – посмеялась над ней старшая сестра. – Ты и куста боишься! Или ты забыла, сколько королевичей тут уже напрасно перебывало? Солдату, право, даже не стоило подносить сонного зелья: этот олух и так бы захрапел».

Когда королевны собрались, они осторожно подошли посмотреть на солдата, но тот лежал с закрытыми глазами и не двигался, и всем показалось, что они в полной безопасности. Тогда старшая подошла к своей кровати и постучала об нее – кровать тотчас опустилась в отверстие в полу, и все сошли туда одна за другой, а старшая впереди всех. Солдат, который все видел, не мешкая накинул свой плащ и спустился вслед за младшей королевной. На лестнице, по которой они спускались, он наступил ей немного на платье, и та, перепугавшись, крикнула: «Ах, что же это такое? Кто меня за платье держит?» – «Ну что ты пустяки говоришь! – сказала ей старшая. – Ты просто зацепилась платьем за крючок!»

Наконец все сошли с лестницы и очутились в чудесной аллее, где на деревьях росли серебряные листья, сверкающие и блестящие.

Солдат подумал: «Дай-ка я возьму с собой одну ветку в доказательство того, что я тут был», – отломил он ветку от одного из деревьев, и вдруг раздался страшный треск. Младшая опять закричала: «Ах, что такое?! Слышите, как что-то вдруг загремело?»

А старшая в ответ: «Да ведь это наши принцы стреляют от радости, что мы их скоро от колдовства избавим».

Затем королевны вступили в аллею, где все листья на деревьях были золотые, а потом в третью, где все листья были бриллиантовые. И от золотых, и от бриллиантовых деревьев солдат отломил по ветке, причем каждый раз раздавался такой треск, что младшая королевна трепетала от ужаса, но старшая по-прежнему продолжала ее успокаивать. Потом они пошли дальше и пришли к широкой реке, на которой стояли двенадцать лодочек, и в каждой лодочке сидел принц; все они ожидали королевен, и каждый пригласил себе по королевне, а солдат сел в лодку с младшей.

Тут принц и сказал: «Что бы это значило? Сегодня лодка гораздо тяжелее, и я должен изо всех сил грести, чтобы продвинуть ее с места». – «Отчего бы это могло быть? – удивилась младшая королевна. – Может быть, от жаркой погоды? И мне тоже как-то не по себе сегодня».

А по ту сторону реки стоял прекрасный, ярко освещенный замок, из которого раздавалась веселая музыка труб и литавр. Все переплыли реку, вошли в замок, и каждый принц стал плясать со своей милой, а солдат, никем не видимый, танцевал вместе с ними, и, когда кто-нибудь из них собирался поднести кубок с вином к устам, солдат выпивал его досуха, и младшая сестра всего этого пугалась, а старшая все время старалась рассеять ее опасения. Так плясали королевны до трех часов утра следующего дня, пока не истоптали все свои башмаки. Тогда уже пришлось прекратить танцы. Принцы опять переправили королевен за реку, и на этот раз солдат сел в переднюю лодку, к старшей сестре. На противоположном берегу девицы распростились со своими принцами и пообещали им прийти и в следующую ночь.

Когда они подошли к лестнице, солдат побежал вперед и улегся в свою постель, а когда королевны, утомленные пляской, еле-еле подымались по лестнице, солдат начал храпеть так громко, что все могли слышать этот храп. Девицы стали говорить между собой: «Ну, этого нам опасаться нечего». Сняли они свои богатые наряды, убрали их, побросали башмаки под кровать и улеглись.

На другое утро солдат ничего никому не сказал: он хотел еще посмотреть на ночные похождения королевен – и вторую, и третью ночи с ними ходил. И все было точно так, как и в первый раз; и плясали они каждую ночь до тех пор, пока башмаки до дыр не протрут. На третью ночь солдат еще прихватил с собой из подземного замка один из кубков.

Когда настало время перед королем ответ держать, он сунул все три ветки и кубок к себе за пазуху и пошел смело; а двенадцать королевен притаились за дверью и стали подслушивать.

Когда король задал солдату вопрос: «А нука, скажи, где мои двенадцать дочерей за ночь башмаки свои истоптали?», тот ответил прямо: «Истоптали их с двенадцатью принцами во время пляски в подземном замке». И рассказал он, как все было, и вытащил свои доказательства.

Тут король велел явиться своим дочерям и спросил их, правду ли солдат говорит. Те увидели, что их плутни открыты и никакое отрицание не поможет, поэтому пришлось им во всем сознаться. Затем король спросил солдата: «Которую хочешь ты взять за себя замуж?» И солдат ответил: «Я уж не молоденький, так дай мне старшенькую».

И в тот же день была сыграна свадьба, и королевство по смерти короля перешло солдату. А принцам пришлось еще оставаться под землей в заколдованном замке ровно столько лишних дней, сколько они ночей с королевнами проплясали.