Текст книги "Рожденный временем. Пьеса"

Рожденный временем
Пьеса
Виталий Игоревич Девяшин

Посвящается ветеранам и труженика тыла Великой Отечественной войны

© Виталий Игоревич Девяшин, 2017

ISBN 978-5-4485-9544-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действующие лица:

Александр Дегтярев – 25 лет, госслужащий

Водитель

Тамара Геннадьевна – начальник Дегтярева

Михаил Горошников – молодой особист

Медсестра

Лейтенант Семилов – 28 лет, командир эскадрильи

Алексей Наумов – 27 лет, летчик

Василий Карпенко – 30 лет, летчик

Марина Гольцова – 23 года, молодая летчица

Капитан Самошин

Немецкий офицер

Андрей Морозов, бывший капитан

Майор Головко, партизан

Действие первое

Казалось, тот момент прошёл, когда он распрощался с прежней жизнью, впереди его ждало неизведанное, то, чего он сам не мог представить, но то, что с ним в действительности произошло.

В один из прекрасных летних солнечных дней, на редкость в городе, Александр как обычно вышел из своей скромной квартиры небольшого пятиэтажного дома. Он думал о том, что те люди, которые его раньше окружали, никогда уже такими не будут, а может, он их начнет воспринимать по-другому, это странное волнение и тревога в этот день почему-то сковывали его душу.

Александр сел в маршрутку, как всегда полную, люди ропща и негодуя, стремятся к выходу, еле успевая платить за проезд. Водитель автобуса неторопливо выполнял свой график движения. Становилось всё жарче. Александр начал считать остановки, на работу опаздывать нельзя, вообще он часто их считал, чтобы хоть как-то отвлечься от тесной толпы людей в автобусе, но не всегда это удавалось: то на ногу наступят, кому-то нужно быстрее всех пройти к выходу, и, попирая остальных пассажиров, протискиваться к впереди сидящему кондуктору.

Дегтярев выходит на своей остановке, а точнее выпадает с автобуса. Лучи солнца ярким светом блеснули в его глаза, они уже начали прогревать остывшую за ночь землю.

Весь день провозился с бумагами, беготня, начальство, новый график выездов, одним словом – работа.

Дежурная машина подъехала несколько раньше, чем планировалось.

Водитель: Куда едим, Саш?

Александр Дегтярев: Начальство скажет.

Непременно появилось и начальство, деловитая женщина, строгая, за это её уважали.

Начальник: Задание тебе, Дегтярев, поедешь к Горошникову, к старику этому, там небольшие проблемы с документами, он инвалид с войны, приехать не может сам, разберись, что к чему.

Александр Дегтярев: Будет сделано…

В принципе, Александр был предан своей работе, для него, что просьба начальства, что приказ, главное выполнить её качественно.

Начальник: Да, и не забудь, завтра у тебя приём…

Александр Дегтярев: Помню, Тамара Геннадьевна.

Недовольный водитель стоял в это время рядом, ему не хотелось никуда ехать в такую жаркую погоду, да ещё и в деревню по пыльным дорогам.

Александр Дегтярев: Готов?

Водитель: Поехали…

Начальник (вдогонку): И долго там тоже не оседайте…

Александр Дегтярев (бросив взгляд на водителя): Тамара Геннадьевна, а мы быстро будем ехать, правда?

Водитель (потупив взгляд): Быстро, быстро…

До деревни ехать предстояло 50 километров, мчались действительно быстро. Водитель всю дорогу молчал, и у Александра не было настроения для беседы.

Водитель (переругался): Вот, чёрт!

Александр Дегтярев: Что на этот раз?

Забарахлил мотор. Жигули медленно останавливались. Вдали уже виднелись деревянные дома, не успев окончательно выехать из леса, машина встала.

Водитель: Сейчас посмотрю…

Открывает капот автомобиля.

Александр Дегтярев: Может, я пока пешком дойду?

Водитель: Подожди, посмотрю сначала…

Дегтярев улыбнулся и закурил. Вредная привычка, а бросить никак не решался, нервы.

Через некоторое время.

Александр Дегтярев: Что там?

Водитель: Делаю, делаю…

Александра забавляла водительская тревога.

Александр Дегтярев: Ты же мастер на все руки!

Водитель: Я-то…?

Александр Дегтярев: Кто-то другой есть?…

Водитель (самодовольно): И, вправду! Сейчас ещё раз подкручу и…

Досказать задуманное водителю не пришлось. Александр стоял рядом с машиной. Взрыв. Огненная масса накрыла застрявших в лесу из-за неполадки машины обоих спутников дороги, осколки и мелкие части разорвавшегося автотранспорта разлетелись в разные стороны.

Действие второе

Неизвестно сколько часов прошло в искажении пространства и времени. Последнее, что почувствовал Александр: пронзительную, и в тоже время, острую боль всего тела. Наступила темнота.

Голос: Чего развалился?

Александр открыл глаза. Перед ним стоял офицер в мундире времён Великой Отечественной войны 1941—1945гг.

Голос: Повторяю, не время разлёживаться…

Александр был в недоумении. Он лежал на том же месте, где находилась служебная машина, никакой боли Дегтярёв не испытывал, лишь легкую усталость. «А где же водитель?» – подумал он, – «И откуда взялся офицер в форме?»

Голос: Контузило? Немцы закончили уже стрелять, в окопы не успел зарыться?

«Что за странные вопросы задает этот вояка?» – все ещё размышлял Александр. Надо было отвечать.

Александр Дегтярев: Видимо, не успел… (говорил то, что пришло первое в мысли).

Александр закончил гуманитарный факультет, неплохо распознавал знаки различия, воинские звания и должности военных, и дипломную работу он защищал по военной тематике.

Голос (ругается): Фашистские стервятники успели подбить наш аэродром, суки, подожгли две машины, неожиданно подкрались.

Александр встал, отряхнулся. Только на нём почему-то оказалась гимнастерка лётчика, а не своя, гражданская одежда. «Маскарад» – пришло ему в голову. В нагрудном кармане Дегтярева уже лежал военный билет с точно такой же фамилией, именем, отчеством, что он носил при своей современной жизни.

Александр ничего не понимал, что с ним происходит. Растерянно и с волнением начал задавать вопросы.

Александр Дегтярев: Давно репетируете? Фильм снимаете?

Голос (недоуменно): Фильм говоришь? Но-Но…

В округе поблизости всё тот же стоял лес, только корпуса деревянных домов уже не скрывались вдали. Где заканчивались деревья, и уже начиналась кромка поля, стояли прикрытые навесом самолёты, виднелись траншеи, тянущиеся извилисто по всему краю леса, и возле них брезентовые палатки.

Александр Дегтярев: Куда деревеньку-то дели?

Голос: Какую деревеньку? Не было тут ничего. …И, вообще, с тобой всё хорошо?

Голос, на который отвлекался Дегтярев, оказался в дальнейшем голосом лейтенанта Семилова.

Александр Дегтярев: Ну, ту самую… (обращает внимание на звезды на погонах собеседника) Товарищ лейтенант, вы водителя моего не видели?

Лейтенант Семилов: Когда это у тебя водитель появился?

Александр Дегтярев: Он у меня всегда был.

Лейтенант Семилов: Нет, с тобой точно не всё в порядке…

Нервное расстройство овладело Александром.

Александр Дегтярев: Слушайте, в норме я, пойду-ка лучше назад, а то мерещиться уже началось.

Лейтенант Семилов: Куда назад собрался? В сторону врага?

Александр Дегтярев: Какого врага?

Лейтенант Семилов: Обычного… Ладно, не робей, паренёк (подмигивает), иди лучше, может, спиртного нальют, а то совсем голову потеряешь.

Лейтенант Семилов кивнул головой в сторону палатки, на которой в белом овале был начертан красный крест. Александр молча, неспешной походкой, направился в указанную ему палатку. Характер у него был не слабый, можно сказать волевой, первые признаки разума стали возвращаться. «Неужели попал в прошлое?» – посетила мысль. И тут же: «Да, нет, чушь какая-то!» И опять: «Ехал по своим рабочим вопросам в деревню, а попал в самую гущу военных событий 65 летней давности». Мысли о постановке военного фильма стали отпадать по мере складывающейся обстановки, уж более реалистично выглядели раненные солдаты, когда Александр проник в палатку, услышал скрежет от пронизывающей боли зубов раненых, много крови. Немолодая медсестра то и дело металась от одного бойца к другому. Рядом умело орудовал какими-то медицинскими инструментами доктор, также одетый, как и медсестра, в помаранный красными пятнами белый халат. Картина не впечатляла: к смраду и вони подгоревшего человеческого мяса подбавлялись стоны и крики изнывающих от боли солдат. Становилось не по себе, и надо было признать, Александр оказался в прошлом, но не в обычном прошлом, а героическом.

Медсестра: Чего встал как вкопанный пень? Ранили тебя что ли?

Александр Дегтярев: Да уж, ранили, как в деревеньку ехал на жигулях, так до сих пор опомниться не могу.

Медсестра (осматривая Дегтярева): Какие такие Жигули? Вроде на вид ты, если только контуженый, не более того…

Александр Дегтярев: Вот, именно… скажите, где я очутился?

Медсестра: Неслыханно. Нашёл, что спросить!

Александр Дегтярев: Какое-то военное время… Год бы знать?

Медсестра: Память отшибло?

Александр Дегтярев: Вроде, не должно…

Медсестра: Да не уж то? Смотрю я на тебя, несешь ерунду, год спрашиваешь…

Александр Дегтярев: Это я так… Чтоб понимать. Только чего не пойму?…

Медсестра: Но-но… (наливает четверть стакана спирта). Ну-ка¸ выпей-ка лучше, авось, полегчает! (Дегтярев залпом выпивает содержимое). (Продолжает) …И не приставай больше с глупыми вопросами, видишь, дел хватает (кивает в сторону раненных бойцов).

Александр Дегтярев (растерянно): Я тогда пойду?

Медсестра: Иди, иди уже…

Александр Дегтярев вышел из палатки. «И что дальше делать?» – подумал он, – «надо пройтись, осмотреться, иного выбора не остаётся, как влиться в ряды остальных красноармейцев, раз уж образовалась такая боевая обстановка».

Проходя возле одной палатки, Александра окликнули: О, Дегтярев явился, где пропадал?

«Вот тебе и встреча!?» – прикинул Александр.

Два крепких, молодцевато выглядящих летчика, улыбались подошедшему к ним Александру.

Александр Дегтярев: Не узнаю…

Один из голосов (удивленно): Это же я, Василий Карпенко, ты что?

Второй голос: Разрешите представиться, Алексей Наумов!

Два молодых бойца были противоположностью друг другу. Василий Карпенко слишком серьёзно относился буквально ко всему, Алексей Наумов над серьёзностью товарища нередко подшучивал, у него это получалось, и, порой, путем обид. Со стороны Василия шутки не воспринимались, но они всё же оставались хорошими друзьями. Алексей Наумов был небольшого роста, шатен, с зелеными глазами. Василий Карпенко, наоборот, светловолосый, с яркими голубыми глазами и высоким ростом.

Василий Карпенко: Саш, присаживайся к нам, видел, как налетели?

Александр Дегтярев: Смутно…

Алексей Наумов: Конечно, смутно, если своих боевых друзей не узнает.

Василий Карпенко: Жаль, не успели… так бы по самолётам и дали им бой!

Александр Дегтярев (задумчиво, вслух): Летать!? Ничего себе…

Алексей Наумов (усмехнувшись): Не говори. Поразительно.

Александр Дегтярев: Не знаю… Я ни разу самолётом не управлял. Два раза летал в качестве пассажира…

Алексей Наумов: Вы посмотрите на него, а мы тут до войны с Карпенко на подводных лодках ныряли…

Василий Карпенко: Тебя чем это шарахнуло?

Александр Дегтярев: Да, ничем, вроде бы…

Алексей Наумов: Поговори мне…

Василий Карпенко: Шибко, видимо, досталось, ничего, пройдет!

Разговор лётчиков прервал лейтенант Семилов. Он по-свойски относился к ним, более того сказать, по-отцовски, хотя ненамного был старше всех остальных, а где и помладше, но его любили, чтили и уважали.

Лейтенант Семилов: Ребятки, новое задание, поступило только что от капитана Васильева, через два часа выдвигаемся в район скопления группировки сил противника 3 танковой армии. Будем прикрывать наших бомбардировщиков.

Алексей Наумов: Ну, что, готов, Дегтярёв?

Александр Дегтярев (с робостью): Неее… я так не могу.

Лейтенант Семилов: А как можешь? Хватит распоясничать, сможешь как сумеешь…

Александр Дегтярев: Значит, я тоже лечу?

Алексей Наумов: Куда ты денешься, самый первый и полетишь, впереди всех, а мы за тобой, как ведомые.

Александр Дегтярев (озабоченно): Прекрасно… всегда мечтал быть впереди всех.

Василий Карпенко (весело): Вот, кутерьма, эх, зададим немцам жару, заодно отомстим за налёт!

Лейтенант Семилов: Рвётся враг к нашим подступам ближе и ближе, будем бить его до последнего вздоха, до последней капли крови.

У Александра встал ком в горле.

Василий Карпенко (поддерживая лейтенанта): Как Гитлер напал на нас стремительно, так отсюда и попрёт! До самого их Волчьего логова гнать будем!

Алексей Наумов: Я только за! Руки в ноги и вперед…

Лейтенант Семилов (поправляя): За штурвал руки.

Алексей Наумов: Ну, или так…

Александр Дегтярев: А когда вылет?

Алексей Наумов: Не волнуйся, без тебя не обойдёмся.

Александр Дегтярев не знал тогда, что, оказавшись в прошлом, навыки высшего пилотажа у него уже были заложены в нём по природе своей тогдашнего времени, причем первоклассного лётчика, умеющего быстро схватывать всё на лету, давать рациональный отчет своим действиям, и, главное, понимать процедуру управления воздушным транспортом.

Алексей Наумов решил несколько изменить обстановку на свой привычный юмористический лад.

Алексей Наумов: Знаете, может, я пока расскажу вам одну историю?

Лейтенант Семилов: Давай в следующий раз?

Алексей Наумов: Товарищ лейтенант, я быстро…

Лейтенант Семилов: Пристало тебе.

Алексей Наумов: К примеру… (вспоминает), а… знаете, что немцы из Восточной Пруссии называют себя «истинными германцами», стоящими выше всех других, и постоянно подсмеиваются над солдатами из западногерманских областей.

Лейтенант Семилов: А те что?

Лейтенант Семилов: Ничего. Они не остаются в долгу, называя пруссаков «упрямыми ослами».

Лейтенант Семилов: Остроумно…

Василий Карпенко: И в чём мораль?

Алексей Наумов: Арийскую кровь поделить не могут, и те, и другие, смеются над вестфальцами. Скоро друг друга перегрызут.

Василий Карпенко: Ладно, немцы, а их союзники тоже хороши.

Лейтенант Семилов: Но ведь давно известно, что румынский народ и итальянская нация стали жертвами диктатора Муссолини и кондукатора Антонеску!

Александр Дегтярев был удивлен познаниями бойцов.

Александр Дегтярев: Занимательно…

Алексей Наумов: Молчи уже …и про, как их, кондукторов, многое говорят.

Лейтенант Семилов покачал головой, но перебивать не стал.

Василий Карпенко: И что же?

Алексей Наумов: А то, что они не своей волей воюют.

Василий Карпенко: Чьей же?

Алексей Наумов: Говорят: при первом же серьёзном ударе Красной Армии бросят всё и разбегутся. Пускай воюет Гитлер в одиночку.

Лейтенант Семилов: Главное, у наших войск таких настроений нет.

Алексей Наумов: Как сказать… Мне один авиатехник рассказывал, как командир эскадрильи не выполнил задание по прикрытии батареи.

Лейтенант Семилов: Наказали?

Алексей Наумов: Не знаю, но только тот командир и говорит: «Кто хочет, мол, тот пусть и выводит батарею из-под огня, а я пойду пешком».

Лейтенант Семилов: Ты, Наумов, байками своими смотри уши бойцам не закладывай, о предстоящем задании думай!

Алексей Наумов: Так я и думаю.

Лейтенант Семилов махнув рукой, пошел к другой группе лётчиков.

Александр Дегтярев задумался о том, как могло произойти, что он попал в прошлое, и теперь как ему отсюда выбраться, ничего не приходило в голову. Оставалось одно: воевать, только долго ли? Не ровен час, пуля, или осколок закончит его пребывание на грешной земле. И что же будет? Его могила с датой смерти будет возвышаться на каком-нибудь холмике все шестьдесят пять лет, начиная с того времени, когда он ещё даже не родился. Становилось жутковато.

А в то самое время Карпенко заканчивал повествовать свою историю Алексею Наумову.

Василий Карпенко: Так и говорю, играли с незнакомой им русской ручной гранатой – последовала детонация с пагубными последствиями.

Алексей Наумов (смеется): Умора, просто редкость на войне.

Василий Карпенко: Тьфу, тебя…

Александр Дегтярев: В книгах напишут про подвиги своих героев.

Алексей Наумов (недоверчивым взглядом окидывая Дегтярева): Это ты о чём?

Александр Дегтярев: О доблести советских воинов!

Алексей Наумов: Жди, конечно, кто читать будет?

Александр Дегтярев: Прочитают, не сомневайся. И, похоже, узнаю известный 27 авиационный истребительный полк.

Алексей Наумов: Неужели? Родной полк вспомнил. Память вернулась?

Александр Дегтярев: (продолжает, уже задумчиво) …Ты, Наумов, к примеру, будешь готов отдать жизнь, выручая товарища. Твоя доблесть – один из героических примеров потомкам. Никто не будет забыт, пока жива человеческая память.

На то момент Дегтярев даже не предполагал, что этим товарищем окажется он сам.

Оба лётчика вопросительно взглянули на Дегтярева.

Алексей Наумов: Понесло тебя. Я умирать не собираюсь, тем более за кого-то.

Александр Дегтярев: Знаю, момент наступит, советские войска достигнут цели полным разгромом врага.

Василий Карпенко: В чём-то ты и прав, только нас уже возможно не будет.

Алексей Наумов: Да ладно вам, самому тошно становиться.

Василий Карпенко (улыбается): Крепчай, сынок!

Александр Дегтярев: Попробую…

Василий Карпенко: Молодец, так и должно быть. (Наумову): Бери пример!

Алексей Наумов: С кого?

Василий Карпенко: Не с тебя же!

Алексей Наумов (обижено): Красиво и я могу говорить.

Александр Дегтярев: Ладно-ладно вам, раз уже начали истории рассказывать, давайте и я что-нибудь поведаю.

Алексей Наумов: Другое дело, а то мне уже страшно за себя с твоими размышлениями.

Василий Карпенко (Наумову): Что ты за человек? Постоянно перебиваешь?!

Алексей Наумов: Молчу-молчу…

Александр Дегтярев: Общаются два военнопленных немецких пехотинца между собой. Один говорит: «первую атаку мы отбили, затем началась вторая: русские наступали силой до батальона. Мы смеялись над этим, нигде так страшно не было, как в России». Второй отвечает: «ага, только я чуть не наложил в штаны, когда появились двенадцать русских танков. Если бы танки сопровождала русская пехота, мы уже не жили бы, а так без боя сдались в плен».

Алексей Наумов (с сарказмом): Трагично. Если бы наша русская пехота в тыл не бежала впереди поспевающих за ними танков, обгоняя друг друга, может и нам легче воевать стало.

Возвращается лейтенант Семилов.

Лейтенант Семилов: Смотрю, у вас есть, что обсудить.

Алексей Наумов: Мысли перед боем, товарищ лейтенант, думаем, как сходу и в один налет Берлин взять.

Лейтенант Семилов: И как, получается?

Алексей Наумов: По плану Карпенко, у нас это никогда не получится.

Василий Карпенко (зло): Поёрничать ты можешь…

Через час состоялся боевой вылет группы истребителей. Дегтярёв неожиданно для себя открыл в себе новые способности, он управлял самолетом «Як» словно неоднократно уже выполнял упражнения высшего пилотажа. На раздумья времени не было, но откуда такое мастерство у него появилось? Хотя сначала скованность молодого лётчика заставила Александра несколько раз обойти крылатую машину вдоль и поперёк, всё же в самолет сесть он решился.

Во главе группы истребителей был лейтенант Семилов.

Действия происходят в воздухе через переговорные радиоустройства в кабинах пилотов.

Лейтенант Семилов: Держитесь, родимые!

Алексей Наумов: Справимся…

Лейтенант Семилов: Повторюсь, мы для прикрытия бомбардировщиков, будем поддерживать защиту с воздуха, пока не сбросят смертоносный груз и не выполнят задание.

Василий Карпенко: Как бы нам самим смертоносным грузом не стать…

Лейтенант Семилов: Отставить разговоры!

Александр Дегтярев: Вижу колонну немецких танков, идущих по проселочной дороге слева.

Василий Карпенко: Заметил четыре истребителя противника.

Лейтенант Семилов: Наумов, давай заходи с правого фланга.

Алексей Наумов: Разворачиваюсь…

Лейтенант Семилов: Дегтярёв, не отставай от прикрытия, и, Карпенко, ты с ним. Мы с Наумов разберемся походу тут сами.

Василий Карпенко: Так точно!

Бой был жестоким. Лейтенант Семилов отличился, сбив два немецких «Фокке-вульфа», победа далась нелегко, на максимальной скорости двигатель мог перегреться, так как на «Яках» не были усовершенствованы конструкции маслорадиаторов. В долгу перед Родиной не остался Александр. Появившийся из-за облаков «Мессершмит», стрелой ринулся на советский бомбардировщик ДБ-3Ф. Сбить ему не удалось русский тяжеловесный самолёт, просмотрев, а может и забыв про сопровождение, немецкий лётчик готовился к решающей атаке, когда подкравшись сзади, на сильном эмоциональном волнении, не жалея сил, Дегтярёв уже жал на гашетку 12,7 мм пулемета УБС. Немецкий «Мессер» загорелся и также стремительно продолжил свой полёт, только по направлению к земле.

Задание было выполнено. Вернулись на аэродром без потерь.

Лейтенант Семилов: Поздравляю, Дегтярёв, молодец!

Александр Дегтярев: Рад стараться, товарищ лейтенант!

Алексей Наумов (говорит Карпенко): Не твой сегодня день.

Василий Карпенко (уязвленно): Твой что ли? Успеется…

Алексей Наумов: Ну, что, Дегтярёв, ты теперь гордость советской авиации!

Лейтенант Семилов: А вы что же?

Алексей Наумов (удрученно): Да мы так: если Дегтярёв продолжит также бить немецких асов, мы запишемся с Василием в ряды пехотинцев. Нам тут делать нечего будет.

К лейтенанту Семилову подбегает сержант с конвертом в руках. Командир внимательно читает.

Лейтенант Семилов: Снова вылет. На этот раз сопровождаем другую группу бомбардировщиков.

Алексей Наумов: О! Заодно реабилитируемся с Карпенко.

Александр Дегтярев: Тем же курсом летим?

Алексей Наумов: Ага, тем же, в той степи скорее всего живого места не осталось.

Лейтенант Семилов: Ты прав, Наумов.

Александр Дегтярев: А когда полетим?

Алексей Наумов (Дегтяреву): Ну, вот, снова началось, опять трусишь?

Лейтенант Семилов (Наумову): Хватит поясничать! (Уже всем бойцам): Приводите себя в порядок, о новом вылете сообщу дополнительно. Всё ясно?

Все разом ответили: Так точно!

Лейтенант Семилов уходит. Лётчики продолжают общаться.

Алексей Наумов: Слушай, Василий, у тебя дети есть?

Василий Карпенко: Есть, двое, близняшек. Повидать бы их. И жену свою благоверную.

Алексей Наумов: Так уж и благоверную?

Василий Карпенко: Ты мне смотри: говори да не заговаривайся!

Алексей Наумов: Да нет, ты что… Я не о том, просто ты здесь, а она….

Василий Карпенко: Язык тебе вырву змеиный твой!

Алексей Наумов: Не горячись. Я хотел сказать, счастливчик ты. А у меня нет ни детей¸ ни супруги.

Василий Карпенко: Родители есть же, живы?

Алексей Наумов: Родители живы (притупившись) …наверное…

Василий Карпенко: Скучаешь?

Алексей Наумов: Конечно, Васька, как и ты…

Василий Карпенко: Да, ты прав, думаю каждый день о них, как они там без меня, в Москве? Даст Бог, свидимся!

Алексей Наумов: Под одним небом ходим, кому повезёт, тому удача сопутствует, кому нет – одна могила.

Василий Карпенко: Владыка Небесная не оставит в беде, на него уповать надо.

Алексей Наумов (съязвил): И на товарища Сталина…

Василий Карпенко (с чувством): На него тоже, отца нашего, главного защитника Отечества.

Алексей Наумов: Давай только без чувств, Карпенко, терпеть не могу, обратись ещё к нему со своими божественными размышлениями, может, тогда отделаешься легким наказанием – расстрелян без суда и следствия.

Дегтярева несколько удивили слова Наумова. Казалось бы, были же люди того времени, которые далеко не трепетно относились к вождю пролетариата.

Василий Карпенко (разгорячившись): Слова выбирай…

Алексей Наумов: Слова как слова, надеюсь, лейтенанту стучать не будешь…?

Василий Карпенко: Не будь ты…

Алексей Наумов (перебивая): Значит, будешь?

Василий Карпенко (снижая тон): Думай, что хочешь.

Алексей Наумов: Не заводись, Василий, пошутил немного. (Обращается к Дегтяреву). А у тебя Сашка, как на личном фронте? Жена ждёт?

Александр Дегтярев (с унынием): Никого у меня нет.

Василий Карпенко: Дело поправимое, война закончится, вернёмся живыми-здоровыми, встретит свою…

Алексей Наумов: Встретит, куда денется, молодой же…

Александр Дегтярев: Я погляжу, и ты не старый.

Василий Карпенко (Дегтяреву): Давно в авиации?

На вопросы боевых товарищей приходилось Александру Дегтяреву импровизировать, чтобы не вызывать у них сомнений в том, что он не сумасшедший.

Александр Дегтярев: На фронт по мобилизации, но сначала учебка. Потом сюда.

Василий Карпенко: Не боишься умереть молодым?

Александр Дегтярев (задумчиво): Умер уже один раз…

Василий Карпенко: Чудности говоришь.

Александр Дегтярев (также задумчиво): Нисколько…

Василий Карпенко: Я считаю, смерти бояться надо, а инстинкт человеческий в трудную минуту от пули убережет.

Алексей Наумов (передразнивая): Ты забыл добавить: и божья воля!

Василий Карпенко: Куда ж без неё…

Алексей Наумов: Мое мнение, страх порождает в нас пораженческий настрой, перед лицом смерти нужно просто его преодолеть.

Александр Дегтярев: У меня в бою, в настоящей схватке, вся жизнь пролетела перед глазами, не побоялся бить врага, а страшно всё равно было.

Алексей Наумов: Занесло тебя, Дегтярев, первый, что ли, твой сбитый немец? Намедни двоих сбил, вся жизнь у него, видите ли, перед глазами пролетела. Шутник.

Василий Карпенко (Наумову): Пусть говорит, его понять можно…

Алексей Наумов: Прикидывается: то полечу, то не могу.

Василий Карпенко (с улыбкой): Доживём до победного, как думаешь, Алексей?

Алексей Наумов: Нам бы до завтрашнего дня дожить.

Василий Карпенко: Ты же смерти не боишься?

Алексей Наумов: Не боюсь.

Василий Карпенко: Тяжко, тяжко сейчас.

Алексей Наумов: Что об этом говорить…

Василий Карпенко: Разумеется, в любом случае, мы справимся.

Алексей Наумов: Смотрите, лейтенант идет.

Через некоторое время состоялся вылет по прикрытию очередной группы бомбардировщиков всё также во главе с лейтенантом Семиловым.

Лейтенант Семилов: Задача остается прежней.

Алексей Наумов: Вижу справа три «Мессершмита». Вступаю в бой.

Лейтенант Семилов: Дегтярев, прикрой товарища. К вам скоро присоединится группа эскадрильи на «Ласточках». (самолеты Ла-5). Мы с Карпенко продолжим сопровождение.

Бой прошел мгновенно. Пока поспевала подмога, к немецким истребителям присоединилась ещё парочка «Фоккеров», и они не заставили себя ждать. Сначала был сбит Александр, потом Наумов. Дегтяреву, ни разу до этого не прыгавшего с парашюта, представилась возможность испытать на себе в боевой обстановке всю технику катапультирования и приземления.

На земле сбитых лётчиков ожидала ужасающая картина: повсюду свистели пули, вокруг рвались снаряды, воздух пропитался гарью горевшей техники. Сплошь и рядом огонь пожирал оставшиеся немногочисленные кусты и мелкие деревья. Кругом лежали изувеченные тела солдат воюющих сторон.

Александр Дегтярев (кричит): Наумов, ты где?

Глухой удар сзади приклада автомата положил навзничь Александра.

В голове успели лишь промелькнуть последними отголосками сознания мысли: дальние выстрелы в его сторону.

Наумов хлопками ладошки приводит в чувства Александра.

Алексей Наумов: Жив?

Александр Дегтярев: Раз глаза открыл, как думаешь?

Алексей Наумов: Хорошо, поползли.

Александр Дегтярев: Что со мной произошло?

Алексей Наумов: Ничего особенного¸ увидел, как тебя шлепнули прикладом, с убитого немца успел схватить автомат и расстрелял твоего обидчика. Выбираться надо.

Александр Дегтярев: Только куда выбираться-то?

Алексей Наумов: К своим…

Александр Дегтярев: Осталось узнать…

Алексей Наумов: Чего?

Александр Дегтярев: В какую сторону не подскажешь?

Алексей Наумов: Как бы тебе это сказать…

Следом появились немецкие танки.

Алексей Наумов: Ну, ты понял.

Александр Дегтярев: Сразу же…

Алексей Наумов: А теперь бежим!

Оба летчика вскочили с земли и, врассыпную, куда глядят глаза, сквозь грады пуль, побежали в разные стороны.

Неизвестно сколько прошло времени в спешных бегах, но встретились бойцы в одной точке: у вырытых траншей, где находились советские пехотинцы.

Голос с траншей: Куда бежите, бойцы?

Алексей Наумов (растерянно и испуганно): Куда-нибудь, лишь бы живыми остаться…

Запрыгивают в окопы.

Голос: Я капитан Самошин, а вы кто, откуда будете?

Алексей Наумов: Мы – лётчики.

Александр Дегтярев (поправляя): Правда подбитые…

Капитан Самошин: Лётчики на небе летают, а вы с поля боя бежите.

Алексей Наумов: Мы правду вам говорим, с 27 авиаполка.

Капитан Самошин: Где ваши крылатые машины?

Алексей Наумов: Говорим же, в бою потеряли.

Капитан Самошин: В бою они потеряли. А у нас атака намечается, сейчас напролом пойдем.

Алексей Наумов (с волнением): Ведь мы только что с ней, передовой.

Капитан Самошин: Вижу, конечно. Так, ребятки, оружие в руки взяли, и в атаку. Потом разберёмся, что вы за птицы. Сержант, дай им винтовки.

Александр Дегтярев (судорожно крича): Аааа… Как в атаку?

Капитан Самошин: Смело, или ты против? (злобно и недоверчиво бросил взгляд на Дегтярева).

Александр Дегтярев (растерянно): Я? Нет…

Капитан Самошин (Наумову): А ты?

Алексей Наумов (заикаясь): Я? Вроде тоже нет…

Капитан Самошин выталкивает Дегтярева из траншеи.

Капитан Самошин: Ну, тогда вперёд!

С криком ура пришлось бежать обратно в самое пекло огня. Повсюду падали на землю сраженные от пуль и осколков снарядов русские солдаты, горели танки, вспыхивали ракеты. Дошло до штыковой. Александра не коснулась рукопашная схватка, его сознание отключила неподалеку разорвавшаяся граната.

Александр, открыв глаза, увидел знакомые лица. Рядом стояли лейтенант Семилов, Карпенко и Наумов.

Лейтенант Семилов: Очухался?

Александр Дегтярев: Вроде, да…

Лейтенант Семилов (улыбается): Угораздило же вас попасть на самую на линию фронта.

Александр Дегтярев: Действительно, повезло.

Алексей Наумов (пожимая кулаком): Пехота дала им бой! Надолго теперь запомнят!

Александр Дегтярев: Я долго был без сознания?

Лейтенант Семилов: Всю дорогу, пока везли. Легко отделался, даже царапинки не получил.

Александр Дегтярев (Наумову): Значит, отбились?

Алексей Наумов (улыбается): Да, браток, да.

Лейтенант Семилов: Ну, молодцы, везде успели: и в небе немцев потрепать, и на земле гадов побить.

Александр Дегтярев: Знаете, меня не особо впечатлило.

Алексей Наумов: Да, уж, конечно, не впечатлило, особенно без сознания.

Александр Дегтярев (уязвлено): Зато тебе в героизме не занимать.

Алексей Наумов: Самошин, капитан тот, благодарность нам выразил от лица командования, заодно выяснили, откуда мы.

Александр Дегтярев: Ничего не помню.

Алексей Наумов: Товарищ лейтенант нас и нашёл…

Лейтенант Семилов: Ладно, хватит, я в штаб, новые истребители вы получите, как раз позавчера с заводов из Новосибирска доставили новые «Яки». Заодно посмотрим в деле их пригодность. А на сегодня вылетов не предполагается, да и вам после всего случившегося отдохнуть надо.

Лейтенант Семилов уходит.

Василий Карпенко: Ого! Помотало вас…

Алексей Наумов: Главное, живыми остались.

Александр Дегтярев (по-дружески обнимая Наумова): Ты верь в победу, верь в будущее…

Алексей Наумов (усмехается): Ну, ты даёшь, Дегтярев, мы себе настоящее-то представить не можем.

Василий Карпенко: Ничего, приложим усилия, ведь исход войны зависит от вклада в победу каждого из нас.

Алексей Наумов: Да ты что? Мы чуть штаны не обделали, когда на передовой очутились, Карпенко, а ты про своё…