Текст книги "Рисовать для тебя горизонты…"

День был тёплый, хотя и не такой солнечный, как вчера. Люди спешили по своим делам, автомобили неслись по разным маршрутам, редкие птицы выискивали возле урн частички провизии. Город жил своей жизнью, и Максу захотелось почувствовать себя его частью.

«От этой работы и болтовни с самим собой в квартирной тишине я явно скоро одичаю». – молча размышлял он.

Припарковавшись, Макс решил немного прогуляться. Глицин в упаковке заканчивался, так что был повод дойти до аптеки.

«Пройдусь туда и назад – как раз пора будет и за Леной ехать».

Лукавый взгляд, игривая улыбка, свободная походка… Стильная стрижка, короткая светлая куртка на распашку, чёрная рубашка, джинсы и туфли… Ветреный и амбициозный парень на такой редкой для него прогулке без никого. Многие знакомые, особенно девушки, удивлялись: что его свело с Леной? Кто-то поначалу считал, что живущему в бесконечных поисках идей Максу она была нужна лишь как близкий помощник в вопросах психологии, поэтому их решение о совместном проживании и, тем более, беременность Лены, оказались неожиданностью даже для Дениса, которого Макс считал лучшим другом. Так же это стало неприятным сюрпризом и для Кристины, давней знакомой Макса (и даже больше, чем просто знакомой), работающей в аптеке, в которую он шёл.

– Привет, Кристи! – бодрым голосом произнёс Макс, отстояв очередь из двух дотошных тёток.

– Здравствуй, Максим. – на лице миловидной кареглазой брюнетки появилась неподдельная улыбка.

– Как трудовые будни? – продолжил он диалог этим простеньким вопросом.

– Скучаю в ожидании приятных клиентов. – с намёком сказала она. Но по глазам было видно, что слово «скучаю» касалось лишь одно конкретного клиента, стоявшего сейчас напротив, за стеклом.

Макс улыбнулся ей в ответ:

– А ты всё хорошеешь и хорошеешь, – я со своей работой давно уже не обращал внимания на красоту реальности.

– Так заходи почаще и обращай… – продолжала флирт Кристина. А ведь когда-то и она, и Макс считали, что в отношениях у них может всё получиться. – Ты ещё не женился? – по голосу и по тому, как это было произнесено, чувствовалось, что наилучшим ответом для неё было бы «конечно, нет».

– Ну зачем же ты плавность разговора сбиваешь, Кристи? Мы ведь так интересно начали… – Макс всё понимал, но не мог сказать то, чего от него ожидали.

– А ты всё так же продолжаешь со всеми играть?… – это был тонкий женский упрёк, скрывающий определённую досаду.

– Стараюсь! – с задором произнёс Макс, на ходу осознавая неуместность своего слова. – Кстати, о тебе я упомянул в одной из своих новых работ…

– Надеюсь, нечто хорошее?

– Разве я могу негативно к тебе относиться, Кристи? – Макс выдержал небольшую паузу. – В твоих глазах я до сих пор чувствую…столько огня…

Это прозвучало как-то похотливо. Он и сам не понял, к чему так банально закончил фразу, но заметил, что Кристина слегка засмущалась.

– Ладно, Кристи, был рад тебя увидеть. – решил на этом закончить разговор Макс, тем более что позади него с большим списком в руках и выпяченной вперёд нижней губой недовольно вздыхала грузного вида бабуля. – Как-нибудь ещё пообщаемся.

– Ты в «Спирали» бываешь?

– Последнее время редко. Много дел, сама понимаешь. – отвечая на вопрос, Макс подметил в себе эмоцию, похожую на сожаление. Они с Кристиной расстались год назад, расстались по его инициативе. Тогда Макс решил, что эти отношения мешают творческому развитию, и профессиональное рвение взяло верх над чувствами. Максу далось это с трудом, так как Кристина не была для него «привычкой», она – словно отображение его внутренних порывов, но в женском обличии. Когда у тебя есть друг, «похожий» на тебя – это отлично, когда у тебя есть «такая» девушка – это сверхотлично! Проблема заключалась в том, что Макс вместе с двумя «похожими» на него людьми (Кристиной и Денисом) зачастую уходили в продолжительные загулы по ночным заведениям, что, мягко говоря, не способствовало работе, и на что Стоев пригрозил возвратом к прежнему режиму с полным рабочим днём. Да Макс и сам понимал проблемность всех этих куражей, доверху заполнявших котлован его тогдашних иллюзий. И пусть их с Кристиной отношениями правили лёгкость и беззаботность, но никак не любовь, всё же сделать такой отсекающий выбор оказалось не просто. Но Макс был «абсолютником», и иного выхода на тот момент он не нашёл. Кристина, хоть ей и было ужасно обидно, не закатывала никаких истерик, а он сам преподнёс своё решение как свершившийся факт. Поэтому эмоцию, возникшую секундами ранее, ни в коем случае нельзя было показать.

– Молодой человек… – прокряхтела старушка за его спиной.

– Всё, всё – я уже ухожу. – произнёс Макс, не оборачиваясь. – Ну что ж, до встречи. Надеюсь, скоро увидимся, – сказал он Кристине.

– Хорошо. Мне приятно, что ты заглянул, чтобы повидаться со мной, а не ради очередной упаковки глицина…

Макс ощутил силу этой фразы, параллельно ловя себя на мысли, что с игрой во флирт он и забыл, зачем пришёл. В глубине души стало неловко, но он попытался выкрутиться:

– Ну, раз ты об этом вспомнила, то я, пожалуй, возьму пару пачек. – произнёс он со слегка скованной улыбкой.

– Не злоупотребляй. – напутственно сказала Кристина, пробивая чек.

Лена, как обычно, опаздывала. В иной раз это могло стать причиной недовольства, но сейчас Макса раздражало нечто другое. Странный внутренний дискомфорт, возникающий второй день к ряду, словно бы заставлял выдёргивать из глубины души различные переживания: любовь, дети, стремления, мотивы, женщины… Всё извлекалось отдельными «файлами», и нельзя было сказать, что Макс всего этого упорно не хотел. Хотя, с другой стороны, это ужасно бесило.

«Я медленно схожу с ума… Я медленно схожу с ума…» – вертелось у него в голове. – Такое чувство, что у меня начинается раздвоение личности, и этот «сиамский близнец» явно чем-то интересуется. – произнёс он вслух, словно делясь мыслями с кем-то третьим.

Будучи не в силах спокойно сидеть, Макс поднялся со скамьи, чуть подтянул джинсы и прогулочным шагом направился в сторону дальней от входных ворот части прибольничной территории, таким способом пытаясь скрыться от душевного «саморазглядывания». Пройдя метров сто, он присмотрелся к двум приблизившимся одноэтажным постройкам. У них не было окон, со стен давно пообсыпались почти все плитки-«лягушки» (домики явно не новые), на стальных дверях висели навесные замки.

«Хм, а что, интересно, внутри?» – подумал он, подбирая им назначение. – «Может, это карцер для шумных «психов»?»

Но юмор не помогал. Макс остановился, сделал глубокий вдох и попытался больше не противиться самому себе, ведь это уже походило на приступ самокритичной паранойи. Глаза закрылись сами собой. Образы Лены: в шикарном облегающем платье изумрудного цвета (тогда она была просто великолепна!), с короткой стрижкой (которая Максу не понравилась), с уже появившимся животом (ещё непривычный оттенок радости) – возникали один за другим, пробуждая сопутствующие им на тот момент эмоции. На лице Макса появилась улыбка. Когда же дело дошло до мыслей о Кристине, а если точнее, об их насыщенной в прошлом сексуальной жизни, он ощутил резкий приток крови в штанах и, пересилив себя, открыл глаза. Сейчас было не время и не место для таких воспоминаний. А жаль…

Макс тряхнул головой и ещё раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Он поднял глаза вверх, оценивая понемногу затягивающие небо тучи. Возможно, уже вечером пойдёт дождь. А может, и нет.

Взгляд постепенно опустился на здание больницы. Что-то неведомое было в этой серой «коробке», что-то смутное. Какой-то невидимый барьер отделял её от реальности. Максу, вдруг, показалось, что со всех окон за ним пристально наблюдают. Или это только кажется?…

– Похоже, надо чаще отдыхать от своей работы, а то для Лены я стану ещё и пациентом. Ну где она…?! – не довёл фразу Макс, увидев свою девушку, выходящую из здания с каким-то мужчиной в очках и в белом халате. Они договорили, попрощались, и тот зашёл обратно, придержав рукой входную дверь, чтобы не хлопнуть.

Лена приближалась привычным, уверенным, но чуть ускоренным шагом. Брови были слегка приподняты, и глаза «изображали» провинившуюся озорную девчушку. Губы, поначалу принимавшие форму бантика, постепенно расплылись в улыбке.

– Знаю, знаю, я виновата. – игривым голосом произнесла Лена и крепко поцеловала Макса в его «надутые» губы. – Прости, любимый, что снова заставила себя ждать.

– Это твой любовник?! – с наигранной ревностью спросил Макс и насупил брови.

– Что ты, что ты, милый, у нас с ним был лишь секс и ничего больше. – подыграла Лена. – Я рада, что у тебя хорошее настроение. Ещё раз прости за опоздание.

Она обхватила его руку, прижавшись щекой к плечу, и напела мотив из какой-то старой весёлой песенки. Они пошли по направлению к воротам.

– Да не такое уж и хорошее. – на выдохе произнёс Макс. – У меня какие-то проблемы с головой начинаются…

– В смысле? Что не так? – Лена видела, что тот чем-то подавлен.

– Если бы я мог объяснить… – он оглянулся на оставшуюся позади ПБ как на тень, что не отстанет от него до заката. – Не знаю… – в голосе чувствовалась растерянность. – Может, просто мозги надо поменьше нагружать…

– Ты сегодня ел? – вопрос прозвучал твёрдо, коротко и ясно.

– Нет. – так же коротко ответил Макс, удивляясь самому себе: что-что, но, не поев, он выходил из дома крайне редко. Причём, пока Лена не спросила, он про еду совсем и не думал.

– То-то и оно!

Макс лежал в кровати и пультом щёлкал каналы. Лена давно уже спала, а он, как всегда, находился в поиске. Ни на чём не получалось сосредоточиться, мысли вновь и вновь возвращались к дневным переживаниям. Что это: намёки подсознания или уже отклонения?… Может, нечто новое нужно поискать внутри себя? Но где?… Дневной разговор с Кристиной невольно оживил воспоминания, заставляя проводить некоторые сравнения прежних и нынешних отношений, причём, явные плюсы находились и в тех, и в других… Вспомнилось и то, что Денис просил сегодня ему позвонить («Опять обидится». – решил Макс.). Вспомнился и утренний звонок Стоева…

Вся эта каша в голове разбавлялась то и дело начинающимися рекламами, вынуждая Макса переключать каналы. Наконец, устав клацать кнопки, он остановился на какой-то «серой» передаче. На экране, сидя в креслах друг напротив друга, ведущий и гость вели монотонный диалог об искусстве. Посмотрев пару минут, Макс с иронией подумал, что вставлять рекламы сюда врядли кто-то посчитает нужным.

– …но практически у каждого гения разных эпох имелись свои ухищрения. Сальвадор Дали, к примеру, – рассказывал полный седовласый мужчина, одетый в синюю рубашку, вязаный жакет и светлые брюки. – В основу некоторых своих картин положил рисунки душевнобольных, которые он без зазрения совести «изымал» у «постояльцев» сумасшедшего дома. И это был не единичный случай…

– Вот!.. – вырвалось у Макса.

Он сразу посмотрел, не разбудил ли, случайно, Лену. Но та сладко спала.

«Это и был намёк подсознания?…» – в голове быстро собирались цепочки. – «Или это попытка оправдать плагиат идеи?…» – затормозился в размышлениях Макс.

Но идея и впрямь показалась ему неплохой, тем более, что Лена работает в этой области и сможет помочь.

«Кто знает, что за темы родятся в беседе с душевнобольным…или больной?» – с азартом размышлял Макс. – «Да, это должна быть женщина или девушка, тогда всё будет ещё интересней. Главное – войти к ней в доверие, расположить к себе…» – он призадумался. – «Интересно, как войти в доверие к сумасшедшему, а, тем более, женщине?… Для начала, надо дать понять («Легко сказать «дать понять» в этом случае…» – пронеслась параллельная мысль.), что я никак не связан с врачами» – взгляд метнулся в сторону Лены. – «Хотя, кто знает, как они воспринимают окружающий мир и медперсонал в частности. Но, в любом случае, рисковать не стоит. Так, что ещё?… А как вообще начать разговор?…» – Макс почувствовал, что за вопросом стоит пустота или, вернее, полная неизвестность. – «Вот это уже дилемма… Что сказать или что спросить у того…? В принципе, с этим мне Лена должна помочь.» – вдруг, он понял что наткнулся на ещё одну трудность. – «Лена… Тут, похоже, всё ещё сложнее. Любимая, помоги мне, пожалуйста, войти в доверие к кому-нибудь из пациенток вашего «дурдома», покопаться в её больной душе и использовать полученные знания для своих работ…» – попытался прокрутить возможное начало разговора Макс. – «Да-а-а… А ведь это, на самом деле, так и будет выглядеть. Может, и вправду, это у меня уже с головой не в порядке?… Хотя, чё я сам себя путаю, – всё очень неплохо должно получиться…»

– О чём думаешь? – спросила Лена и провела рукой по его волосам.

– Что? – от неожиданности произнёс Макс, мыслями возвращаясь в реальность. – Ты не спишь? – в голову мгновенно вкрались сомнения: а не вслух ли он обо всём рассуждал? – О чём думаю? Да так, появились кое-какие идеи. Если хочешь, завтра можем о них поговорить.

– Хорошо, милый. Спокойной ночи. – слегка зевнув, пробормотала Лена и подтянула одеяло повыше. – Долго не засиживайся. И выключи телевизор, раз ты всё равно его не смотришь.

Лена стояла у окна и пыталась проникнуться спокойствием дождя, чтобы сдерживать своё бурное недовольство в себе. В её светло-голубых глазах читалось дикое возмущение от идеи Макса, которую он, будто бы невзначай, выложил после их совместного завтрака. Ей не нравилось всё: и то, что Макс хочет использовать в своих целях её служебное положение, и тот налёт цинизма, с которым он пытался донести свою идею, и сама атмосфера предстоящего разговора с работниками больницы. На языке вертелось слово «абсурд», но Лена поймала себя на мысли (постукивая в это время пальцем по передним зубам), что всё-таки готова попробовать всё устроить. От переполнявших её эмоций она уже и не слышала, что именно продолжал говорить ей Макс. А тот, прохаживаясь из стороны в сторону и не имея возможности видеть выражение лица Лены, продолжал разжёвывать свою мысль, немного удивляясь, почему его девушка, не менее эмоциональная, чем он сам, так спокойно всё это воспринимает.

– И, знаешь, – подытожил Макс, как бы утвердив всё ранее сказанное. – Желательно, чтобы это была женщина – если уж и лезть в омут, то в самый неизведанный.

– В омут?… – наконец, произнесла Лена. – В омут ты вынуждаешь лезть меня! Думаешь, так просто прийти и сказать: мой будущий муж хочет поэкспериментировать с одной из пациенток, не волнуйтесь, если что, всю ответственность я беру на себя?! Я не сотрудник больницы и, кроме Виктора и Айрата, там практически ни с кем не общаюсь. А Виктор, услышав всё это, решит, что у меня тоже с головой проблемы!

Лена поднесла руки к вискам и прищурила глаза. Макс сразу понял, что от нервного перенапряжения ей стало нехорошо. Он тут же подскочил к ней, обнял и, нежно поцеловав, посадил в кресло.

– Прости, что заставляю тебя столько переживать. Я понимаю, что, на первый взгляд, идея звучит абсурдно (а ведь Лене пару минут назад приходило на ум то же слово). Но, если вникнуть, всё это – не такой уж и бред. – Макс постарался произнести это как можно мягче.

Он прижался щекой к её животу и на мгновение замер, вдруг, ощутив, что их ещё не родившийся малыш уже по-настоящему ему дорог. На губах появилась еле заметная улыбка. Даже сквозь головокружение Лена почувствовала умиление от этой картины, пытаясь в глубине души подавить мысль о том, что Макс это делает только ради того, чтобы постараться её уговорить.

– Так и быть. – немного придя в себя, продолжила она. – Я сегодня позвоню Виктору и уж как-нибудь попробую объяснить ему всю эту ситуацию.

– А Виктор – это…?

– Да-да, это мой любовник, с которым ты вчера меня видел.

Макс широко улыбнулся, понимая, что Лена, в первую очередь, пошутила для самой себя. Ему вовсе не хотелось доставлять ей неудобства, но иначе сделать было никак. Он сжал зубами губы и замолчал, уставившись взглядом в ножку шкафа. Не то, чтобы это было наиграно, просто Макс попытался «разделить» с Леной её волнение, правда, это ему не особо удалось.

– Ладно, – вздохнула она. – Поступим даже так: днём я постараюсь по телефону с Виктором договориться, а вечером мы с тобой вместе съездим в больницу. Пообщаешься с ним и с Айратом лично, заодно он тебе объяснит: что, когда и как? Айрат работает санитаром и тоже может кое в чём помочь… – она на мгновение замолчала. – Я так рассуждаю, как будто всё уже заранее решено. Сама себе удивляюсь.

Теперь уже замолчали они оба. Казалось, из разговора был выжат максимум. Лена с большим нежеланием (наверное, впервые в жизни) начала собираться на работу, а Макс, который так рано встал только ради того, чтоб не тянуть с воплощением идеи, лёг обратно в постель. В голове собирались десятки картин, но не хватало какой-то детали.

– Кстати, а с каким, примерно, диагнозом должна быть больная? – напоследок спросил он.

– Кто-то с шизофазией – симптомом монолога. – наскоро пояснила Лена, не желая сейчас всё это продолжать. – В общем, поговоришь с Виктором, а там будет видно.

3

Макс ехал в редакцию сдать «Обнажение», которое только что наскоро дописал. Как ни странно, но получилось довольно сильно, и теперь он пытался представить, как воспримет его новую идею Стоев. Макс понимал, что сдаёт работы не так уж часто, и ему платят, в основном, за оригинальность. На это он рассчитывал, тем более что Анатольич оценил его прошлые два эссе.

А дождь продолжал лить. Капли бились в лобовое стекло и, не успев пробежать желаемую дистанцию, тут же сметались «дворниками». Сейчас ничто не должно мешать смотреть вперёд, даже капризы природы.

В редакции оказалось на удивление тихо и спокойно. Народ не галдел, не шастал туда-сюда, да и клавиатурные «трели» будто убавили голос. Возможно, на всех так подействовала погода, или просто Максу удалось застать здесь момент затишья. Ни Дениса, ни Марины он не увидел, вероятно, Анатольич их куда-то отправил. За его бывшим рабочим местом, которое освободилось от совсем недавно располагавшейся на нём «свалки», сидела молоденькая светловолосая девушка лет двадцати и что-то торопливо писала.

Левый рукав её светло-голубой рубашки был закатан (писала она левой), чтобы не замазать его в пасте.

«И тоже без компьютера…» – подумал Макс, сразу вспомнив свои первые рабочие дни, как раз за тем столом: вот так же взахлёб он строчил статьи на заданные темы, ощущая себя новым гением журналистики. Тогда эмоции ещё превышали умения. Внутри даже немного защемило.

– Максим, – окликнул его Стоев. Он выглянул из своего кабинета, ища глазами Дениса, но тот ещё не появился. – Почему не сообщил, во сколько заедешь? Заходи, показывай, что привёз.

– Иду. – негромко ответил Макс, на ходу ещё раз взглянув на девушку. Она с интересом смотрела ему вслед, а может, её просто отвлёк их короткий диалог. Макс подмигнул ей и вошёл, закрыв за собой дверь.

– Вот, – он протянул Стоеву «Обнажение». – Но я хотел поговорить о другом.

– Да ты присаживайся. Такое ощущение, что ты нервничаешь.

– Скорее, нахожусь в ожидании. – ответил Макс и стал излагать свою новую задумку: от зарождения сути идеи до самого разговора с Леной. По ходу рассказа всегда серьёзное выражение лица Анатольича менялось от ироничной улыбки до вдумчивой сосредоточенности.

– Знаешь, Максим, – выслушав его до конца, начал Стоев. – Я как никто другой должен понимать и вникать в предложения тех, кто работает в моём журнале, но с тобой, как всегда, всё сложно. К тому же меня удивляет, что твоя Лена вообще на это согласилась. Такое ощущение, что дипломированный психолог – ты, а не она. Но читателям нравятся твои работы, и Олег тоже их оценил. К тому же, по тебе видно, что ты завёлся своей идеей, так что я не буду тебе в этом препятствовать. Вопрос в том, сколько времени у тебя всё это займёт? Тебе ведь необходимо получать финансы, а я не могу просто выдавать деньги авансом, веря, что у тебя всё получится.

– Я планирую писать стабильно и регулярно, – старался убедить Макс. – Возможно, разрешат вникнуть в нескольких сумасшедших. Не знаю, что вообще из всего этого выйдет, но если будет понятно, что толку нет, то, само собой, я сразу прекращу. – он на мгновение вспомнил вчерашний день. – Просто у меня были странные ощущения, и я надеюсь, что это не просто так.

– Ну, смотри сам… – сказал Анатольич доверительным тоном, зная, что в творческом рвении Максу нет равных. К тому же, он чувствовал, что у того в голове сейчас не только работа. – Когда уже мать порадуешь внуком? Известно, кто будет?

– Нет ещё пока. – ответил Макс, который не ожидал такого вопроса. Но менять тему, тем более, покрыв её налётом пренебрежения (ах, этот глупый гонор, скрывающий душевную чувственность…), было, мягко говоря, некорректно. – Врачи сказали, ребёнок повёрнут боком таким образом, что определить пол пока не удаётся. А вообще, к концу января должна родить.

– Ну, будем надеяться, малыш вырастет не менее умный и талантливый, чем его отец. – сказал Стоев, смотря Максу в глаза.

Тот ощутил некоторое смущение. Они с Анатольичем редко говорили на личные темы. В основном, их диалоги были либо формальностью, либо дискуссиями по поводу каких-то новых задумок. Всегда находились загвоздки, которые, в своей совокупности, мешали двум гордым самцам стать одной более-менее дружной семьёй. Но в большей степени такая сухость общения исходила от Макса. В его сознании сложилась некая разделительная полоса, пересекать которую было разрешено далеко не всем. Он-то и для себя боялся признаться, что уже давно повзрослел и созрел для отцовства. И созрел, в первую очередь, благодаря Лене, которая привнесла в его жизнь понимание и стабильность (хотя и в этом он сам себе не признавался).

– Ладно, давай закругляться, – подвёл разговор Стоев, глядя на смутившегося Макса. – У меня ещё много дел на сегодня. Как что-то напишешь, сразу приноси посмотреть.

– Само собой. – произнёс Макс, вставая со стула и доставая из кармана жвачки.

– Угости парочкой. – увидев это, сказал Анатольич. Он чувствовал, что Макс «отстранился», поэтому нужно было «сделать шаг в его сторону».

Макс протянул ему всю пачку:

– Держите. У меня в машине ещё много.

– Благодарю. – ответил Стоев и стал с важным видом пытаться её открыть.

– До свиданья.

– Не забывай почаще матери звонить.

Макс стоял под козырьком на крыльце и смотрел на торопливых прохожих. Дождь всё ещё моросил, навевая лёгкую грусть. Вернее, даже не грусть, а смутные размышления. Воображение билось в чёрную стену, пытаясь предугадать итог новой затеи. Возможно, впервые он даже понятия не имеет, чем наполнится его голова в ближайшие дни. Переплетение работы, поднатянувшихся отношений и самонадеянных замашек явно предполагало некоторые изменения, и, в первую очередь, в его внутреннем самоощущении. Волнение выражалось в трёх коротких вопросах: кто, что, как?

В кармане заиграл телефон. Это звонил Денис.

– Привет! Где шляешься в рабочее время? – поинтересовался Макс и протянул вперёд руку, чтобы поймать несколько капель.

– У меня хотя бы оно есть. – ответил тот. – А ты что, в редакции?

– Да, стою на крыльце, нервно убиваю минуты. – «пойманной» водой Макс смочил лицо.

– Ааа, так это твоя невзрачная фигура портит вид нашего здания. – шутливо произнёс Дэн. – Надеюсь, ты никуда не торопишься?

– Да нет, говорю же – убиваю время. А ты…? А, всё, вижу.

Денис поставил свою белую «десятку», взял с заднего сиденья пакет, впихнул его себе под мышку и быстрым шагом направился под козырёк, хотя его тонкая рубашка всё равно мгновенно промокла.

– Куда ездил? – спросил Макс, пожимая руку.

– Отвёз по просьбе Стоева Марину, забрал бумаги и к зубному записался. – он стряхнул с волос капли дождя. – А ты сдавать что-то приехал?

– Уже сдал…

– Подожди минуту, – перебил его Денис. – Я зайду к Анатольичу, отдам папку и скажу, что на часик отлучусь, – хоть посидим, пообщаемся где-нибудь. И так тебя редко видно.

– О’кей. – согласился Макс.

«Спираль» было тем заведением, которое Денис посещал довольно часто. Танц-пол, бар, боулинг, бильярд, ресторан – всё, что необходимо свободному холостому парню (по крайней мере, он так считал), находилось под рукой. Когда-то они регулярно ходили сюда вместе с Максом, но тот, в какой-то момент, не на шутку увлёкся работой, да так, что и вовсе исчез из редакции, не говоря уже о барах-бильярдах. К тому же, появление Лены… Не то, что бы Денис ревновал к ней своего друга… Хотя, что лукавить, конечно, ревновал, и в том, что Макс потерялся между работой и новоиспечённой семьёй, винил именно её. В мыслях он до сих пор скучал по тем временам, когда с Максом была Кристина, которая не только не препятствовала их совместному клубному отдыху, но и всегда была готова присоединиться. Такой образ жизни его целиком и полностью устраивал, просто, как оказалось, Макс искал что-то другое, что-то большее, чему постоянные развлечения стали только мешать.

Денис вырос в довольно обеспеченной семье. С детства его желания тут же исполнялись, но обвинить в высокомерии и «зажратости» этого общительного и оптимистичного парня было сложно. С Максом они вместе учились и дружили с пятого класса, с Максом же поступили в один ВУЗ на факультет журналистики. Денису, в принципе, было без разницы, на кого учиться, лишь бы компания была весёлая, но писать у него действительно получалось неплохо. В выборе машины Денис считал себя настоящим патриотом и наотрез отказывался покупать какую-либо иномарку, хотя доходы от личной фирмы (а в ближайшее время собирался открыть ещё и бутик) это позволяли. Журналистика была скорее хобби, чем основной деятельностью, но ему это нравилось, а удовольствие, как он сам говорил, превыше всего.

В это время суток посетителей в «Спирали» было не много, да и музыка звучала совсем не громко, что позволяло свободно общаться, не повышая голос. Макс и Дэн играли в бильярд за дальним от бара столом, параллельно разговаривая обо всём. Тем набралось достаточно.

– …Так представь: Я (Денис с интонацией протянул это слово, тем самым показывая исключительность описываемого им случая) забросил все свои дела и поехал к ней. Вот когда со мной такое было?

– Ну да. – улыбнулся Макс. – Это что-то новенькое, чтобы ты ради девки дела откладывал. Чем она тебя так зацепила-то?

– Ноги. Упругая округлая задница и длинные-длинные ноги. Клянусь, я таких ещё не видел. По крайней мере, не лежал с такими в постели.

Улыбка Макса становилась шире.

– Ты вообще знаешь, что у женщин выше талии тоже что-то интересное существует?

– Когда в первые же минуты знакомства я обнаруживаю у милашки отсутствие мозга, то всё моё внимание перемещается на бёдра и ниже. Так, стой, не перебивай. Я ещё не всё рассказал. У неё в спальне стриптизёрский шест стоит. Прикинь! Мы, когда туда второпях залетали, я чуть себе морду об него не разбил. А она была ещё пьянее, чем я, и забыла предупредить. Ты бы знал, что она на нём вытворять умеет! Хоть в неё и было влито немало самбуки, но телом, как оказалось, она хорошо владеет в любых своих состояниях. Это такие «приватки» были!.. Ну а потом и я на шест полез. Когда ещё такая возможность повеселиться выпадет?! Может, себе дома такой же установить?

Оба засмеялись, и разговор продолжился. У Дениса забавных историй за последние дни набралось предостаточно. Макс же, само собой, заострил внимание на самой волнующей его теме. С кем с кем, а с другом он мог говорить обо всём, не стесняясь в мыслях и выражениях. Нужно было «выдать» всё, чтобы и самому оценить со стороны. Денис слушал внимательно, с улыбкой на лице и удивлением в глазах.

– Ну ты, Деля, и тип! – наконец, произнёс он, забивая шар в ближнюю угловую лузу.

– Да знаю я, знаю… – пробормотал Макс, понимая, что именно Денис хотел этим сказать.

– Смотри, чтоб тебя самого в «дурку» не закрыли. А то, я гляжу, ты всё дальше от нормальных людей отходишь.

– Ничего. Там-то уж материала у меня достаточно наберётся! – они снова засмеялись, но Макс прервался раньше: – Блин, хоть сам это и затеял, но всё равно напряжно как-то.

– Боишься зря промотать кучу времени?

– Да не в этом дело, – Макс ударил, но шар, попав в угол короткого борта, отскочил ближе к середине стола. Сегодня игра явно не шла. – Просто лишние заморочки Лене подкинул. Врачи-то ладно, но вот перед ней действительно неудобно.

– Да не парься, – свойским голосом подбодрил Денис, у которого и с настроением, и с везением сейчас было всё в порядке. – Если в Москву попадёшь, то этим всё оправдаешь.

– Надеюсь. – выдохнул Макс.

– Рано вздыхаешь! А вот сейчас… – он на секунду замолк, забивая «свояка». – Партия. 3:1. Учись, салага!

– Радуйся, пока моя голова другим занята. (Ах, как же Макс не любил проигрывать!) В следующий раз я тебя сделаю.

– Ну-ну.

Макс посмотрел на часы:

– Пять пятнадцать. Ладно, будем закругляться. Пора мне за Леной ехать.

– Да и мне ещё правкой заняться надо. – согласился Денис, с победной аккуратностью положив кий на стол, под самый бортик. – Я и так уже два часа не на рабочем месте.

Макс вёл автомобиль не спеша, стараясь объезжать большие лужи. Таким напускным усердием и вниманием он хотел отвлечься от роя сомнительных мыслей, жужжащих в его голове. Волновало и то, что Лена ни о чём особо не договорилась, так как Виктор весь день был занят. Она, в свою очередь, ещё раз пыталась вслух разложить всё по полочкам. Чувствовалось, что её очень нервировало ожидание этой нестандартной ситуации.

– Для начала я объясню ему всё сама, хотя за мной явно будет должок. Если он согласится, то там уже можно будет говорить о каком-то конкретном пациенте. Но знай, что в любом случае все твои дела будут вестись под надзором санитара.

– Как? Почему? – возмутился Макс, будто бы не ожидая такой вероятности.

– А ты что, думал, тебе свободно разрешат разгуливать по больнице и приставать ко всем, к кому вздумается?! – на лице Лены мелькнула усмешка. – Максим, это госучреждение, а не твои работы – там тебе никто не даст такой свободы действий.

– Так, а если при врачах и санитарах «психи» со мной вообще говорить не станут?!!

– Во-первых, – сдержано ответила Лена, которую начинал злить такой настрой Макса, но она, всё же, терпела. – Как можно глубже упрячь свой цинизм. А во-вторых, – голос сделался похожим на тон матери, которая, чтобы ребёнок вёл себя хорошо, пытается припугнуть его лишением каких-нибудь привилегий. – Никто не обещал тебе доверительной открытой беседы с душевнобольными.

Макс прикусил губу, понимая, что его всплеск возмущения наткнулся на довольно верные и обоснованные слова Лены. Мелькнуло ощущение, что лучше бы всё это и не начинать вовсе.