Электронная библиотека » Виталий Пажитнов » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 2 мая 2023, 17:07


Автор книги: Виталий Пажитнов


Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Близился вечер, или Краски, кисть и корень многогранника
Виталий Владиславович Пажитнов

© Виталий Владиславович Пажитнов, 2023


ISBN 978-5-4474-1978-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Близился вечер, и висящее над морем солнце отображало на прибрежных волнах очень интересную светопись из солнечных отблесков, появлявшуюся даже в самых неожиданных местах и представлявшую из себя довольно своеобразную картину. Солнце, имевшее в те вечера несколько красноватый оттенок, уже почти приближалось к горизонту, богато украсив его бордово-алыми облаками, ровно тянувшимися над широкой морской поверхностью. За этим причудливым световым узором и заходящим солнцем весьма интересно было наблюдать из небольшого кафе на набережной, заботливо накрытого широкими зонтиками, которые слегка покачивал лёгкий бриз.

Но мы, кажется, немного отвлеклись, ещё даже не успев начать наш рассказ, и не представив читателю пока никого из действующих лиц. Так что просим извинения, и срочно исправляем эту небольшую оплошность, за что, надеюсь, нас покорно извинят.

Итак, за столиками этого летнего кафе, почти у самой набережной сидели две весьма немаловажные фигуры. Один из них был солидный молодой человек лет тридцати пяти – тридцати семи, с ухоженной окладистой бородкой и одетый в полуспортивный твидовый костюм. Над его нагрудным карманом ярко поблескивала в лучах заходящего солнца небольшая восьмиугольной звездой с крупным рубином посередине, а из кармана слегка вылезал аккуратный мундштук курительной трубки. Монриз (как звали нашего героя) удобно устроившись в кресле с лёгкой улыбкой поглядывал на световые отсветы на воде и на собравшиеся краски заката, и неспешно, но серьёзно разговаривал о чём-то со своим соседом. И последние минуты его сосед, молодой человек лет тридцати с небольшим, с такой-же запоминающейся внешностью покорно выслушивал обращённую к нему речь собеседника.

– Анри, ты очень хорошо понимаешь, что я хочу тебе сказать, – внушительно говорил Монриз своему соседу, – ведь это-же элементарные вещи, с которыми ты разбираешься также просто, как с разгадыванием кроссвордов. Анри, вспомни, что я давно предупреждал тебя, чтобы ты был поаккуратнее, и когда по каким-то причинам и появляешься в рабочей части города, то просто необходимо, чтобы ты был всё-таки поосторожней и избегал тех заведений, где могли быть игральные автоматы, а так-же тех кафе и ресторанов, где звучит резкая музыка и бывает сомнительная публика. Ты разве не помнишь, что тогда, два года назад, когда тебя нашли на полу того кафе, где стояли только покерные автоматы, и где ты пролежал без сознания всю ночь, ты помнишь, как мы с тобой разговаривали, и ты не мог вспомнить ничего, что было за две недели до того, и через полторы недели после. И как у тебя выработалась уже инстинктивная боязнь подобных мест, к которым ты опасался даже приближаться. И только полгода назад, когда произошёл какой-то спад, и ты прекрасно отличился тем, что двое суток провёл в нескольких подобных заведениях, и снял там такую сумму, что еле смог поместить её в свою сумку. И извини, но я был просто обязан тогда изолировать тебя на три недели в нашем санатории, чтобы не было какого-нибудь рецидива. Анри, пойми, тебе туда совсем нельзя, а если это случиться, то сможет сработать какой-нибудь из твоих инстинктов, и тогда вряд ли что-нибудь сможет тебе помочь.

Тут Монриз прервался, сделал несколько глотков уже остывшего кофе, а после вздохнув выразительно взглянул на сидевшего напротив собеседника, и продолжил.

– Анри, пойми пожалуйста, тогда, шесть лет назад, когда я превратил тебя из обезьяны в человека, то я делал себе помощника и друга, и наделил тебя достаточным количеством разума, чтобы можно было на тебя положиться и надеяться. И я очень не хочу, чтобы мои труды прошли даром, и чтобы с тобой что-нибудь произошло. Ведь я тогда защитил тебя почти от всех опасностей и болезней, присущих всем остальным людям, и дал тебе немало из тех способностей и знаний, которые простым смертным даже не снились. И пойми Анри, мне очень не хочется, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

– Монриз, друг мой, ну что ты говоришь, что за страшные вещи, и извини, но как-же это так я тебя брошу? Подумать только, а что ты будешь без меня делать? И ещё интересней представить, что же без тебя буду делать я? А эти мои путешествия, так это же не всегда, и только чтобы попить кофе. А тогда, о, Бог ты мой, как ты это припомнил, так тогда тоже, только кофе попить, только видно к кофе подмешали порцию какого-то наркотика, может героина, а может какого-нибудь другого. А я тогда заглянул туда только выпить чашку кофе, вот-вот, и больше ничего. И зря ты так тогда беспокоился, но увы, просто не повезло. Ты же знаешь, я не один раз…

– Э, нет, подожди пожалуйста, – прервал его Монриз, – и я снова повторяю, что если ты и дальше будешь так отшучиваться про прочие, и в тоже время прогуливаться в тех местах, то когда-нибудь ты можешь задержаться в каком-то из подобных заведений, и тогда прости, но просто сможет повторится такой-же рецидив. И милый мой друг, я не раз говорил тебе, да и сам ты отлично знаешь, что если такое случиться ещё три раза, такие рецидивы с последующими осложнениями, то, милый мой Анри, мне ничего не останется, как только снова превратить тебя в обезьяну. Поскольку дальнейшее твоё пребывание в человеческом облике будет небезопасно, и я не смогу как-то просмотреть и спрогнозировать дальнейшее, то мне уже просто придётся снова превратить тебя обратно в обезьяну. Такую-же, каким ты был шесть лет назад. И ты опять убежишь жить в тропические леса на материке или полуострове, где я и наткнулся на тебя во время одной из осенних прогулок. Так-что, Анри, шути – не шути…

– О, мой друг, мон ами, бог ты мой! Я же не один раз говорил, как я люблю хороший кофе и осенний тёплый бриз, лежать по вечерам на тёплых пляжах, а по выходным заглядывать к своей подруге. И – Боже, Боже! Какую-же чудовищную чушь ты сейчас наговорил! И естественно, я протестую, друг мой, и протестую категорически! Монриз, ты просто не имеешь на это никакого права! И милый шер ами, а если ты и дальше будешь делать такие неосторожные выводы, то мне также ничего не останется, как отправить свой протест губернатору острова, в бюро по регистрации иностранных граждан, и ещё и написать петицию нашему президенту. А также и твоей тётушке. И уж поверь, после этого ты просто не сможешь привести этот жуткий план в действие, одумаешься и забудешь о нём. Поскольку работать тебе в мастерской без меня будет трудно, потому что небо ясное, а облака в нем так красивы, и потому что мы оба любим мороженное, обильно сдобренное шоколадом. И к тому-же тебя после этого сильно замучает совесть. Нет, мон ами, – ты не сможешь так сделать, ведь это будет просто подлость. Но, кстати, один момент, мой друг, посмотрите-ка на дорогу, вы видите, к нам спешит официант, и на подносе у него чашки с кофе, и две большие ёмкости, кажется заполненные тем самым мороженным с орехами и шоколадом. О, мон ами, я сейчас заплачу, я ведь так его люблю!

И действительно, быстро подошедший официант ловко поставил на стол чашки с кофе и две большие порции того самого мороженного, и Анри ловко стирая набежавшую напускную слезу поблагодарил его за расторопность, а Монриз откинувшись в кресле наделил всё это происходящее небольшой улыбкой. А когда официант отошёл, и Анри выдавив со стоном: – «О Боже, я же так его люблю» придвинул к себе одну из этих ёмкостей, то посмеивавшийся Монриз закончил за него эту фразу: – И тем более, и даже по этому, я просто не смогу опуститься до такого кощунства по отношению к тебе и твоему будущему. Ну что же, возможно это и так, и спасибо за мороженное, оно весьма неплохое. А если ты взялся за наши фокусы, то тогда мог бы прибавить к этому и какие-нибудь сливки. Хотя ладно, пока и на этом спасибо.

– Ну что ты, шер ами, я же твой ученик, но прости, сливки и лимон я просто позабыл сюда прибавить. Но это можно исправить…

– Нет, Анри, и чего совсем не надо, так это лишних фокусов. А за мороженное спасибо.

– Пожалуйста, ведь это твоя школа, и ещё, я хотел тебе сказать… Ну ладно, об этом мы поговорим лучше дома, а сейчас давай отдадим должное этому десерту.

– Согласен, – улыбнулся Монриз, и подвинул поближе чашу с мороженным.

Когда они закончили с этим примиряющим и освежающим, солнце уже полностью зашло за край горизонта, оставив на поверхности только небольшое пространство подсвеченных облаков.

– Ну что-же, Анри, нам пора – сказал, слегка подтягиваясь в кресле Монриз, – сейчас уже довольно поздно, и добираться нам придётся при свете фонарей. И я надеюсь ты не забыл, что через полтора месяца у нас назначена большая выставка, которая сначала пройдёт в столице, а потом проследует по нескольким странам, а у нас ещё не всё готово. И кстати, завтра нам надо дописать тот сюжет, который мы тоже сможем присоединить к остальным картинам.

– Ну что ты, мон шер, похоже ты просто погорячился. Как же я мог про это забыть! Ещё утром я переложил кисти в последний подготовительный раствор, и когда мы завтра приступим, всё будет готово, как в Последний День Сотворения!

– Ну вот и прекрасно, и тогда я спокоен. А сейчас давай пройдём короткой дорогой, по нашему переулку, эти улицы в вечернее время особенно живописны.

– О, Мон Шер, ну когда-же я возражал против таких предложений! Я и сам люблю помечтать.

И они поднялись, и пошли к недалёкому выходу с набережной.

2

Было уже половина двенадцатого, солнце висело высоко над городом, местами слегка просвечивая в верхнюю часть занавешенного окна мастерской, в которой четыре часа велась оживлённая и кропотливая работа. Слегка скрипнув отворённой дверью из комнаты в мастерскую плавно прошествовал Анри, аккуратно удерживая в руках поднос с кофе, и установив его на журнальный столик посмотрел на Монриза, накладывавшего последние мазки на уже готовое полотно.

На нём над большим готическим нагромождением старинных построек парил сердито-безучастный дракон, отстранённо взиравший на простирающуюся дальше долину, в дальнем конце которой виднелся стоящий на морском побережье и окружённый яркими огнями город. Над всем этим висело вечернее солнце, отблески которого мерно поблескивали на яркой бронзовато-золотистой чешуе дракона.

Монриз, сделав два завершающих штриха на полотне аккуратно положил кисти в подготовленный раствор (в котором лежали и все остальные, использовавшиеся при написании) и с лёгким вздохом взглянул на стоявшего рядом Анри.

– Ну что-же, а теперь здесь всё сделано. И похоже, это полотно заслуживает занять место рядом с другими нашими работами на скорой выставке.

Анри, немного прищурившись, несколько завороженно смотрел на полотно, переливавшееся в свете лампы и двух больших свеч множеством разнообразных световых гамм и оттенков, и кстати, и само это изображение таило в себе какую-то загадочную глубину, лёгкость красок и непостижимую простоту смысла, который вместе с тем был как-бы закован в какой-то заколдованный и недоступный волшебный ореол. (И здесь мы можем предупредить читателя, что все картины Монриза обладали совершенно особенной магией и такой частицей волшебства, которая сразу выделяла их из всех остальных картин и запоминалась лёгкой неуловимостью красок и загадочностью изображённых сюжетов).

Монриз улыбнувшись и слегка вытянув вверх руки подмигнул так и стоявшему глядя на полотно Анри, и сказал: – Ну что-же, а теперь, как обычно, мы на три дня оставим эту картину здесь, на мольберте, а потом, когда все краски окрепнут повесим её в том углу, напротив окна, и когда… Да, Анри, перестань-же ты так морщиться!

Но Анри, переведя дух и насилу отрывая взгляд от написанной картины ещё раз вздохнул, и несколько подавленным голосом ответил:

– Шер ами, это просто прекрасно, и даже непостижимо, как и все твои работы, но, мон ами, ты… Ты сейчас и правда уверен, что с этой картиной ничего не случиться, и этот дракон никуда не улетит? Просто я очень хорошо помню того, который был у нас три года назад. Ведь ты тогда нарисовал почти такого-же дракона, так он, как ты помнишь, ровно через два дня взял, и улетел прямо с картины, оставив только чистый холст… Просто взял, и улетел, и извини, а какого шума он наделал тогда в городе, а потом и на материке, и пока все не убедились что он исчез из страны, и укрылся где-то в горных ущельях на полуострове, все наши воинские части были приведены в состояние боевой готовности… И если местное население сейчас иногда и замечает его присутствие и разные вылеты и вылазки, то это бывает не так уж и часто. Да, а до той поры все были просто очень встревожены…

– Ну что ты, просто я тогда не очень прочно закрепил краски этим закрепляющим раствором, забыл погасить свечу и оставил на ночь открытым окно. Вот он и воспользовался удобной ситуацией, и не захотел всё будущее сидеть на разрисованной бумаге, и вылетел на свободу. Ведь ты знаешь, необходимо чтобы прошло три полных дня чтобы все эти краски и смеси подействовали, и картина получила своё волшебное действие, заложенное в ней с начала. А тогда у моего дракона оставались в запасе ещё целая ночь и открытое окно, и видимо подействовали какие-то отсветы красок и этих смесей, и ему не захотелось оставаться обычным изображением, и он оттолкнулся от полотна, и вылетел в окно. Возможно, закрепляющий состав был немного застоявшимся, и я его тогда не очень внимательно проверил, и вот он в результате взял, и улетел… Ну что-же, вольному-воля, и мы не вправе его ни задерживать, ни осуждать…

– О, да, конечно, Мон Шер, да, конечно. Но, всё же…

– Да нет, Анри, и не всё же, а скорей «конечно». И, кстати, ты зря так косишься на наши прекрасные цветы на подоконнике. Да, я сначала просто нарисовал эти розы, это был шуточный набросок в подарок жене губернатора. Но ты помнишь, – с губернатором у нас тогда случилась небольшая размолвка во мнениях относительно положения в стране, и ещё по нескольким вопросам, и после этого я не смог придумать ничего лучшего, как только просто превратить эти цветы в настоящие. И вот теперь эти розы стоят у нас на подоконнике уже около семи месяцев, и ни одна из них не завяла. И кстати, а как прекрасно они пахнут! Ну ладно, Анри, и я ещё раз повторяю, у тебя совершенно напрасные беспокойства, и с этой картиной ровным счётом ничего не случиться, через три дня войдут в силу все действия красок и составов, она обретёт вложенную в неё силу и действие, и по праву займёт место среди других таких-же на нашей выставке.

А сейчас, поскольку все работы уже закончены, давай переберёмся в гостиную, и немного передохнём после этого сеанса живописи, – говорил Монриз, накрывая картину бархатным пурпурно-красным покрывалом, – а потом – продолжил он, подходя к окну и одёргивая занавеску, за которой открывалось широкое окно, полностью украшенное цветными весёлыми витражами, – а после этого пойдём, и немного прогуляемся по парку. Надеюсь, ты не будешь возражать против вечера в парковом кафе? Нет? Ну, вот и отлично, бери поднос, и неси его в гостиную, – и Монриз открыл дверь и пропустил вперёд своего помощника, ещё раз оглянулся на завешенное покрывалом полотно и большое разноцветное окно, заполненное причудливыми отливами витражей, и закрыл дверь мастерской.

Их просторное жилище располагалось на двух верхних этажах старинного трёхэтажного особняка, на первом этаже которого находились покои двоюродного брата одного из депутатов городского собрания, который, к чести можно сказать, бывал дома обычно только несколько дней в году, а всё остальное время пребывал неизвестно где. И только иногда в вечерних газетах и в светских хрониках можно было узнать про какие-нибудь события и происшествия, в которых как-то мелькало его имя.

Ну а Монриз с Анри ещё около часа провели в гостиной, а через полтора часа под их ногами уже поскрипывал мелкий гравий Городского парка. А чуть ближе к вечеру они приземлились за привычным столиком в любимом парковом кафе.

3

Примерно две недели после этого они занимались обычными делами. Монриз большую часть времени дописывал одну из работ, оставленную на позднюю доработку, а Анри делил пребывание в мастерской с мелкими домашними работами. Когда работа с картиной была закончена, они по традиции отправились на городскую прогулку. И поздно вечером, возвращаясь из Городского парка наши герои уже подходили к небольшому, и хорошо освещённому переулку. Этот не очень большой, но полностью застроенный шедеврами архитектуры переулок, по которому проходил их путь, выходил на одну из главных городских улиц, и почти упирался в зелёный островок их усадьбы.

Подходя к нему Монриз задумчиво посмотрел вперёд, потом повернулся к Анри, видимо собираясь ему что-то сказать, но взглянув вперёд воздержался, и они молча пошли по мостовой. Этот переулок и правда можно было назвать настоящим городским музеем архитектурного зодчества, и не секрет, что для наших друзей это было особое место.

Так и в этот раз, пройдя по нему примерно пол трети Монриз приостановился возле роскошного дома в стиле позднего ампира, и сделал знак своему спутнику. Монриз задумчиво оглядел это высокое здание, и остановившись на хорошо сохранившихся барельефах в небольших нишах по обе стороны от входа сказал своему помощнику:

– Анри, а ты знаешь, в последние годы каждый раз, когда я в это время прохожу тут, и смотрю на картины древней баталии, изображённые на этих барельефах, то каждый раз мне вспоминается сюжет для одной из ненаписанных ещё картин. И знаешь, каждый раз он кажется близким и очень знакомым, но когда я прихожу домой, то в ходе обычных дел он немного стирается и как-то тускнеет, но… Но всё равно, когда я снова прохожу здесь, он опять вспоминается с той-же красотой и резкостью. И когда-нибудь я поймаю эту нить, какой-бы заколдованной она не была, и тогда…

– Прости меня, мон шер, но это-же кажется что-то из древнегреческих мифов? Вот эти грифоны, и вон те наяды?

– Нет, не совсем, Анри, если память мне не изменяет, это один из сюжетов осады и взятия Сиракуз. И знаешь, мне когда-нибудь стоит задержаться здесь попоздней и подольше, и потратить на это не один вечер, и тогда этот сюжет как следует обрисуется и запомниться, а дальше я уже спокойно продолжу его в мастерской. И это может получиться очень интересная картина, и к тому-же это будет заключительная завершающая веха в моём последнем творческом цикле, после которого подойдёт черёд уже для следующего, совсем не менее интересного и глубокого этапа.

– Интересно, мой друг, и когда-же ты собираешься это начинать?

– А приступать к этой работе я собираюсь уже совсем скоро. Так что, Анри, можешь потихоньку подготавливаться. Нет, и правда, а какие это всё-таки любопытные изображения.

И Монриз ещё несколько минут посмотрел на эти барельефы, потом кивнул Анри, и они неспешным шагом пошли дальше. Но недолго они шли молча. Поскольку у Анри с чувством юмора было всё в полном порядке, и он был достойным учеником Мастера, то только они прошли метров 40, как он вкрадчиво взглянул на Монриза, и в свою очередь начал.

– Ну, Мон ами, ты знаешь, я думаю, что когда ты выйдешь на этот новый глубокий этап, то в свете всех изменений и углублений наверняка вырастешь ещё на полголовы вверх, и станешь таким мудрым, что мне будет даже страшно заходить в твою мастерскую. Ну ничего, мой друг, я надеюсь что тоже получу повышение, и возможно настолько проникнусь этим светом таинства, что мои руки также станут светиться в темноте серебряным отсветом, и мне надо будет носить мягкий берет и лёгкие тёмные перчатки, чтобы где-нибудь в благотворительном заведении или где-то по дороге меня случайно не приняли за кого-то другого. Но ладно, не будем о грустном… Мон шер, а правда, а как мягко светят фонари! Ого, а вон уже видны и наши покои, и мы почти пришли. И ты знаешь, мон шер, а тот сюжет, который ты дописал на этой неделе, ведь он ничуть не хуже того, с драконом. И когда я смотрел на него когда окрепли все краски, на третий день, то просто взгляд не мог оторвать, и больше трёх часов провёл наблюдая как нарисованная морская поверхность как будто бы всё время волнуется, в тоже время оставаясь на месте, как нарисованный корабль всё больше и больше кренится на правый борт, готовясь перейти на другой галс, и эти бурны прибоя у входа в безымянную бухту…

– Да подожди так изливаться, ведь прекрасно знаешь, что ещё полгода пока ты работаешь ассистентом в моей студии, а после этого и сам сможешь писать такие-же картины, и почти в той-же глубине и степени. Ведь ты знаешь, Анри, тогда исполнится время, и к тебе перейдут все сокровенные секреты мастерства, и ты сможешь владеть кистью не хуже моего. Анри, ведь я же сколько раз говорил тебе: терпение, мой друг, терпение…

– Но, мон ами!

– Нет, никакого «но», и лучше помоги мне открыть дверь, а то консьерж позабыл включить свет на лестнице, и нам опять приходится ковыряться в потёмках…

– Один момент, мой друг, и я обязательно с ним поговорю. А сейчас у нас остаётся всего лишь неделя до предстоящей выставки, и если ты не против… О, мон ами, а как-же всё-таки это немного неожиданно! Ведь послезавтра к нам в гости собирается заглянуть твоя любимая тётушка, и наверняка привезёт с собой кучу всяких историй.

– О, ты прав, наша тётушка три месяца провела в путешествии по городам и храмам Индии, была почти во всех монастырях, но увы, она очень разочарована этим путешествием, и только в нескольких отдалённых храмах ей встретились приятные её творческой натуре встречи и места. А так, в целом, как она мне рассказывала, ей больше всего понравились те полмесяца, которые она провела путешествуя по паломническим местам долины Ганга, и откуда привезла множество фотографий и разных ценных поделок и изделий, которые ей дарили редкие отшельники, у которых она останавливалась на ночлег.

А что касается нашей сестрицы, то ты наверно знаешь что она провела всё это время в путешествиях по городам Европы. И кстати, послезавтра мы о ней что-нибудь точно тоже узнаем. А ты присаживайся, и передай-ка мне пожалуйста последний номер городских известий, – проговорил слегка позёвывая хозяин, опустившись на диван и иронично наблюдая как Анри, сидящий на противоположном сидении пытается дотянуться до своей трубки и прочих курительных принадлежностей, лежавших посередине большого стола.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации