Текст книги "Борьба одной женщины за меркантильное счастье"

Борьба одной женщины за меркантильное счастье
Виталий Шпак

© Виталий Шпак, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Она была не дурна. Да! Не дурна собою. Лежала себе этак на диване, полёживала. Отдыхала от дел, которых у неё не было. Правда сигаретку при этом курила. Дорогую, надо подчеркнуть сигаретку. Эх, хорошо вот так себе на диванчике лежать-полёживать! Ни куда не торопиться! Лениться себе в полную силу-силушку, да сигаретку покуривать. А ещё лучше при этом журнальчик юмористический посмотреть, да посмеяться. Дойдя до этих не выдающихся, и отнюдь не блещущих оригинальностью мещанских мыслей, лежащее на диване, длинноногое, длинноволосое, стройное, недурственное собой обаяние, неторопливо-ленивым движением, протягивает наманикюренную ручку и берёт, со стоящего рядом журнального столика, первую попавшуюся книгу. Под руку попалась брошюрка на титульном листе которой было написано: «Эксплуатация нефтяного оборудования в условиях Крайнего Севера». Путём не сложных умозаключений она поняла, что книжка осталась от её бывшего воздыхателя Иннокентия Борисовича. Ей вынужденно пришлось расстаться с ним, потому что он безсовестно обанкротился и не мог «достойно» содержать дорогостоящую, как он сам подло заявил, Виолеточку…

Какие прекрасные восемь месяцев своей жизни она провела с ним! Какие подарки! А поездка в Италию. А неделя в Париже!..

Бог ты мой, ну почему ей так не везет!.. А ведь она уже не молода. Уже тридцать с «хвостиком» и «хвостик» с каждым годом становится всё длиннее и длиннее. Почему конкуренты Кешеньки добрались до него раньше, чем она успела женить его на себе? А брошюрку, похоже, переложила домработница при уборке.

– Ну ничего, ничего. Устрою ей нервотрёпку! – Злорадно думает Виолеточка предвкушая ссору.

И это понятно, всё равно делать нечего. А так хоть глотку подрать…

Она соскочила с удобного, мягкого дивана и затушив сигаретку в хрустальной пепельнице, побежала по дорогому персидскому ковру к большому, во весь рост зеркалу. В дорогом, для обычных смертных, зеркале она отразилась во всём своём обаятельном обаянии. Ну как можно не любить, не желать её? Тренируясь перед намечающимся скандальчиком, она тренировочно «рассердилась» на зеркало. При этом, подкрашенные бровушки её резко взлетают вверх и стремительно, будто лыжник с девяносто метрового трамплина, преодолевают снежную белизну её напудренного лобика. Высокая причёска, хоть и не совсем идёт ей, но за те деньги, которые она за неё заплатила…

Ну вы меня поняли, я надеюсь.

…Ротик, хоть и с некоторой полнотой накачанных ботексом губок, совсем не портит её. Чудесненькие губки, ярко намазанные чисто французской губной помадой «скобкой» вытянулись к низу. Дальнейшему их продвижению помешал подбородочек с милой, не успевшей ещё зарасти жирком, ямочкой. Виолеточка распахнула свой шёлковый халатик и кокетливо повернувшись к зеркалу бочком, оглядела себя. Она увидела в зеркале своё отражение. Хорошо сохранившаяся талия с подтянутой опытной рукой пластического хирурга попкой. Как шутил её «бывший» Богдан Остапович Нечухайло – «Круп не знавший седла…»

Да, весёлый был хлопчик.

Да и она тогда моложе была. Кстати всерьёз думала за него выйти за муж. Повезло, что не успела. Посадили за хищение «в особо крупных». На долго. С конфискацией. А Бодя, конечно был классный! И «заводной» и не жадный. Даром «шо хохол», как он сам себя представлял. И в постели не промах.

– Ах Бодечка, – Жалостливо, жалея себя, а не его, произнесла она, – Как же ты так не аккуратно-то воровал? Ладно бы миллионы, а то только на Турцию, да Египет хватало. Она приподняла свои холщёно-наманикюренные ручки, с колечком на правой руке. К сожалению, колечко было не обручальным. Но, золотое. С брильянтиком.

Величиной с глаз кукушки…

Только прошу читателей, не трогать кукушек, не выдирать им глазки, чтобы удовлетворить своё любопытство и узнать величину бриллианта. Они птицы хорошие, а что подкидывают свои яйца в чужие гнёзда, так это они у людей научились. И потом, уважаемый читатель, придёшь ведь в лес, и спросишь напрямик, без обиняков: «Кукушка, кукушка, а сколько мне лет осталось?». Представляете, что в этом случае куканёт?..

Вот так-то.

Но мы случайно, а это действительно случайно, потому что никто не знает, что деньги полученные за эту тираду пришли из «Лиги защиты прав и свобод кукушек», отвлеклись от нашего повествования…

…И так, она подняла свои ручки – «не знавшие ни лопаты, ни отбойного молотка» – как обязательно пошутил бы Богдан Остапович, и посмотрев на правую ручку, украшенную такой драгоценностью, что носить его могла только дома, не опасаясь, что её того…

Ну, я думаю вы поняли.

…Эта вещь была единственной памятью о Семёне Моисеевиче. Нет-нет, он не умер, хоть и был в возрасте и его слава Богу не посадили. Он вынужденно иммигрировал на землю обетованную. Нахапал, конечно, по самое не могу. Но по уму, не подкопаешься. Вот за кого ей замуж не хотелось. Не по национальному признаку, нет, просто уж слишком рачительный он был. До скупости. Да и в постели слабоват, по причине многолетия. Но умный, надёжный, скуповатый.

И всё-таки, когда он сообщил что покидает её, она. Чувствуя себя одинокой и не нужной, расплакалась и искренне пыталась отговорить его. Но Сенечка, как обычно, всё четко обосновал.

– Пойми золотко! Времена наступают смутные. Семьи у меня, как ты знаешь – нет. После смерти Сарочки я уж лет пятнадцать как один. Детей Бог не дал. Из родных душ только ты, но в Израэль ты не желаешь. А где жить старому богатому еврею? Среди таких же евреев. В России жить становится, как в сказке – чем дальше, тем страшнее. В стране победившей фашизм, появились фашисты! Боюсь, нас просто скоро будут бить, потому что, когда в стране такие проблемы как здесь, то прежде всего, виноваты евреи. По-этому евреи умнее меня и богаче меня едут в Лондон. А я попроще, таки поеду в Израиль.

– Сёмочка, – плача говорила Виолета – Но ведь ты по паспорту русский!

Это было правдой. В одном из нескольких его паспортов, находившихся в распоряжении Семёна Моисеевича, он действительно был по национальности русским…

– Так бьют не по паспорту, а по личику, Золотко, а я стар уже для таких катаклизмов. – Возразил её очередной почитатель…

Однажды, перед самым отъездом, Семён Моисеечь пришел к ней рано утром. Он открыл дверь её квартиры своим ключом. Чтобы не будить Виолеточку, тихо, минуя спальню прошел на кухню. Там раскрыл непрезентабельный по виду, но прочный по сути портфель. Из него вынул несколько бланков договоров и плоскую длинную коробочку. Бланки договоров он разложил на кухонном столе. Потом открыл коробочку. В ней находились штук двадцать печатей…

Это была «работа» Семёна Моисеевича. Он делал деньги из воздуха…

Виолета зашла на кухню, когда Сеня ставил оттиски печатей на бланках договоров.

– Я разбудил тебя, радость моя? – Спросил он у неё, увидев как она заспанная и растрёпанная заходит в кухню.

Виолета, обрадовавшаяся что пришел «её Сеня», шутливо воскликнула:

– Не смотри на меня! Я не накрашенная.

Семён Моисеечь, убирая коробку с печатями и бланки договоров в портфель, улыбнулся и сказал:

– Тебе абсолютно не нужно накрашиваться, ты и без того прекрасна!

Вот тогда он и объявил о том, что сворачивает свою деятельность в России и уезжает в Израиль. Сенечка предложил ей уехать с ним, в страну обетованную, которая почти всё время своего существования воевала с арабами.

Она отказалась.

Вечером того же, дня он последний раз приехал к ней на квартиру. Увидев, что она не собрала чемоданы он молча положил свой комплект ключей от её квартиры на тумбочку в прихожей.

– Сенечка, ну может не поедешь? – заплаканным голосом просила она. Но Сенечка, как всегда, всё чётко обосновал…

Перед тем как простится с ней, он достал из внутреннего кармана пиджака маленькую коробочку.

– Вот тебе мой подарочек. Прикупил, по случаю. – Сказал он и он протянул ей открытую коробочку с бриллиантовым колечком. Виолетта онемела от восхищения и изумления.

– Я, конечно не Ротшильд, но кое-что могу! Хочу, Виолеточка, чтобы даже когда меня не будет рядом, то я всё равно был бы рядом. Постарайся хранить его. Но если продашь – не продешеви! Колечко не из дешевых, стоит больших денег…

Он улетел в Израиль. Потом как-то позвонил и сказал что всем доволен, единственное что с бизнесом, у него проблемы.

– Виолеточка, ты не поверишь, не кого «накалывать», кругом одни евреи! Она понимала, что это шутки человека, который сильно тоскует по Родине. По своей настоящей Родине. Евреев в России никто не трогал. Но и Моисеевич, то ли нашел себя, то ли смирился, но звонил теперь только раз в год на её день рождения…

Итак, друзья мои, наступили «лихие девяностые». На смену «дельцам теневой экономики» пришли дельцы новой формации. Рекитиры и бандиты разных мастей и уровней. Приехавшие, в основном, с периферии, они организовывались в группировки по национальным или этническим признакам. Были и местные банды. Всех их объединила оголтелая, неуёмная, жажда наживы любым путем. Исчезло величайшее государство мира СССР, на смену ему пришли небольшие полу-диктаторские режимы с претензией на демократическое обустройство своих обществ. Люди, десятилетиями чувствующие защиту и уверенность в завтрашнем дне, в одночасье стали беззащитны перед бандитским и чиновьечьим произволом. До нельзя коррумпированная власть, раз за разом расписывалась в своей беспомощности в борьбе с преступностью. Первая эйфория, пришедшая со свержением коммунистического строя, переросло в повальное озлобление неустроенностью жизни.. Сместились, в худшую сторону, моральные и этические нормы общества. Народы бывшего СССР узнали не ведомые им ранее понятия гиперинфляции и дефолта. Люди, как и деньги, стали ничем. Повальная деградация общества, на фоне разваливающейся экономики…

Охамевшие, обыдлевшие, грубо-гадко-призревшие собой моральные устои, так называемые «новые русские», не интересовали Виолеточку. Натура у неё была тонкая, пугливая. Не обладая развитым интеллектом, она интуитивно боролась за своё «простое» женское счастье. Ей очень хотелось этого «простого» человеческого счастья. С милым, добрым, заботливым, скромным мужем-миллионером. Желательно не российского производства, где-нибудь за манящей не ясными перспективами заграницей. Дело оставалось за малым. Нужно было просто найти богатого иностранца-миллионера и женить его на себе. И этот шанс предоставился с лихвой…

Как это бывает в сказках, однажды, она изволила откушать в одном элитном заведении, название которого я не имею права называть, т. к. давал подписку о не разглашении на сорок лет, и вдруг увидела лихо подкатившую машину. Это была редкая, тогда ещё на наших дорогах, дорогущая, судя по внешнему виду, иномарка. Иномарочка это была!.!

От предвкушения чего-то неожиданно-прекрасного учащённо забилось в её прекрасной груди, приготовленное для таких случаев, меркантильное сердечко. И хотя, тогда ещё она плохо разбиралась в «тачках», но отличить великолепное детище автопрома «загнивающего капитализма» от наших «Жигулей», могла так же просто, как породистого скакуна от вислоухого ишака.

– «Форд» может быть, а то и вовсе «Кадиллак»» – Лихорадочно пронеслась в её голове мысль, которая заставила её встрепенуться как от удара током.

Между тем дверь машины отворилась и выпустила из своих недр простого американского супермена. Двухметрового роста, косая американская сажень в плечах, на толстых, явно каучуковых, подошвах ботинках, сорок последнего размера; громадно-лохматое, конопатое американское диво ступило на тротуар и расправило во всю ширь свои широкие американские плечи, закованные, словно в панцирь, в добротный кожаный плащ. Он сделал свой первый тяжёлый суперменский шаг, по булыжной Московской мостовой, припечатав плотной каучуковой подошвой неподатливый русский камень. В розовеньких ушках Виолеточки заиграли ритмы негритянского джаза. Америка, страна неоновых реклам и всех мыслимых и не мыслимых прав и свобод, не знакомых простому советскому обывателю, лавиной хлынула с американцем, на грязную мостовую. Картофельный нос свободного американского гражданина за милю кричал об ирландском происхождении его хозяина. Он быстрым шагом зашел с улицы в заведение для избранных, где приготовившись к атаке, ждала Виолетта. Васильковые, суперменские глаза американца, сходу вперились в зелёно-кошачьи глазки нашей героини. От этого гипнотического взгляда, она затрепетала словно рыбка в аквариуме и встав из-за обеденного столика, вытянулась во весь свой рост. Грудка её, над которой славно потрудился хирург-косметолог, приняла независимо-горизонтальное от земли, положение. Он шагнул навстречу ей, существенно сократив расстояние между своим и её счастьем… Она же в момент оценила «прикид» американца стоивший целое состояние. Перстень-печатка на его руке напоминала, скорее кастет, цепь, висевшая на шее, была толщиной в большой палец ноги… Он широко улыбался своей белозубой улыбкой, неся с собой воплощение, богатого достатка и уверенности в жизни. Казалось что ещё мгновение, ещё чуть-чуть и наконец-то исполнится мечта всей её «тяжёлой» жизни и с всепоглощающей, страстной любовью, придёт финансовая супер достаточность, которая унесёт её подальше от проблем и ужасов окружающей жизни.

Но?!…

Да, гадкий потрох, случилось НО. Скольких бед и несчастий мы могли бы избежать, если бы не было этого НО, но оно есть! И мы, вынужденные мириться с этой судьбоносной, убийственной реальностью, понимая, что ВЫ, уважаемые читатели, уже ни черта не понимаете к чему идёт дело, скажем честно-пречестно; НО прозвучало в нашем повествовании. Оно прозвучало заправленным в глушитель сухим пистолетным выстрелом. У идущего на встречу с Виолетиным счастьем, американца, между глаз, как раз где индусы ставят точки для обозначения каст, появилась аккуратненькое пятнышко от пулевого входного отверстия. Супермен двухметрового роста не дойдя до неё пары шагов, опрокинулся на спину и безсовестно, разбив пурпурно-лиловые надежды нашей героини, приказал долго жить. Для особо одарённых хочу перевести; – «крякнул», «щелкнул ластами», «отбросил коньки», «ушел в мир иной» и т. д., и т. п. Короче, подло сдох, украв при этом, романтично-практичные мечты Виолетты…

Что, не ожидали такого поворота, мои замученные повседневными хлопотами и заботами читатели? То ли ещё будет дальше!!! Прошу понять меня правильно. Как бы мне не хотелось чтобы всё в повествовании было «ровно» и «гладко», я всё-таки вынужден, несмотря на резко падающую популярность рассказа, правдиво описать происходящее. И пусть меня поругают милые, добрые обыватели, но это вам не «мыльная опера» со счастливым концом, тут конец другого плана. Тем, кто понял меня, большое человеческое спасибо, а кто не понял-спросите у тех кто понял.

Ну, вы меня поняли!

…И так, дорогие мои, хочу честно признаться, что убийство это не было результатом крупного политического заговора, не было это результатом закулисной борьбы всесильных спецслужб, а было это, обычной по тем временам, бандитской «разборкой». Как в последствии узнала наша героиня, «американец» был никакой не американец, а даже совсем наоборот, крупный авторитет, одной из многочисленных тогда, бандитских группировок.

И теперь, бренное тело двухметрового гиганта в дорогом кожаном плаще, лежало на кафельном полу престижного заведения. Толстые каучуковые подошвы дорогих импортных ботинок последнего размера вызывающе торчали в разные стороны. Осталась в небытие его прошлая никчемная жизнь, с удалыми драками «стенка на стенку», в родном колхозе. С его сроком за кражу свиней со скотного подворья, с разбойными нападениями, изнасилованиями, убийствами и прочими не доступными нормальному человеку удовольствиями.

Теперь его «бессмертная» душа, дико крича от ужаса, устремилась в Ад, где трудолюбивые черти не зная ни сна ни продуху, будут вечно пытать его с короткими перерывами на перекур.

..И вот Виолеточка снова в своём уютном трехкомнатном гнёздышке, заставленном дорогими вещами. У неё нет ни орущих сопливых детей, ни мужа – миллионера. Полное спокойствие. Единственный человек с которым можно перекинуться словом и наорать в случае необходимости, это её пожилая домработница. Виолетте уже не хочется ругаться или ссориться с кем бы то ни было. Ей хочется пожаловаться на не справедливую, как ей кажется судьбу-судьбинушку. Но, (опять это НО) не к кому прижаться, поплакаться…

Сколько таких несчастных людей живёт на белом свете! Я не имею в виду тех, у кого трагические обстоятельства отняли близких. Я говорю о тех, кто планомерно из года в год, холя и лелея свой эгоизм, любя себя, думая о себе, слушая себя, в конечном итоге лишился друзей, знакомых, близких. О тех, кто до конца не признаётся, что в окружающем его одиночестве, виноваты не другие, а он сам…

– Ну, что, не ожидали, господа-читатели такого поворота?..

– Ну почему мне так не везёт? – Спрашивает Виолеточка.

– Почему Я, такая хорошая и сексапильная не могу найти себе достойного спутника жизни? Может, просто не там ищу? – Но, (опять оно, это НО) нет ей ответа…

До крайности расстроенная своими горестными мыслями Виолеточка, налюбовавшись своим отражением в зеркал, запахнула полы шёлкового халата и подошла к бару. Она, все своим видом демонстрируя «вселенскую пустоту в душе», открыла его дверцу. Из зеркальной глубины бара, на неё глянуло, мутным взглядом зелёного змея, разноцветное сборище бутылок. Сразу стало понятно, что его обладательница понимает толк в выпивке. Она быстро приготовила себе коктейль и даже не перемешав его, выпила. Через несколько секунд алкоголь предсказуемо-привычно согрел её желудок, до которого ещё не дотянулась рука пластического хирурга. Она, вдруг вспомнила своего предыдущего «кандидата в мужья» – Жорика. Конечно, он был прекрасным экземпляром в физическом плане. И в постели молодец. Однако жадный до скупости…

Однажды в модном бутике, куда она с его неимоверным трудом затащила, Виолеточка выбрала себе на осень модные Итальянские сапожки. Понятное дело, они были срочно нужны к трём парам демисезонных сапожек, стоящих в её обувном шкафу. Ведь они одиноко-несчастно там пылились. Томились, дожидаясь пополнения коллекции.

– Зачем тебе ещё одна пара. – Пытался вразумить её Жорик. – У тебя и без того пол шкафа такой обувью забита!

– У меня нога не растёт. – Насмешливо отвечала Виолеточка.

Но, что случилось с Жориком, когда он узнал о цене сапожек! Она почти с ненавистью вспоминала, как его не лишённое привлекательности лицо с тонкими хлыщеватыми усиками стало напоминать «лицо безвременного усопшего», лежащего в гробу. Красивый нос его был бледен настолько, что его даже не с чем было сравнить. Если только с белым цветом.

– «Вот жлоб!» – Подумала она тогда и как солдат ринулась на него в решающую атаку. Виолеточка быстро доказала ему, что хорошие вещи просто обязаны иметь высокую цену. Противник в лице Жорика в очередной раз капитулировал и его красивые длинные пальчики отсчитали нужную сумму. За Итальянские сапожки из Армении.

Что-что, а деньги у него были. Иначе, как бы он смог находиться рядом с ней.

События развивались согласно её планам и дело шло к свадьбе. Однако, нашлась разлучница, уведшая Жорика прям «из-под носа». Более молодая и не менее опытная.

– А ведь могла бы нарожать ему детей… – Неожиданно для самой себя громко сказала Виолета.

Она опять закурила сигаретку от дорогой импортной зажигалки из обычного золота. Резко затянулась и выпустила столб табачного дыма прямо в декоративно-раскрашенный потолок квартиры. Всё в её квартире громко орало о достатке хозяйки. В её красивой головке уютно расположился зелёный змеёныш – младший братишка зелёного змея из бара. Захотелось ещё коктейля. Здоровье кольнуло в бок острым булавочным уколом. Имея смутное представление об анатомии, она слегка поморщилась. Но не от боли, конечно! Просто пила в это время другой коктейль, да видимо с расстройства, много водочки плесканула. Хозяйка своего здоровья и лёгких, она с каким-то нездоровым, почти садистским наслаждением затянулась сигаретой и выпустила столб дыма. Он мог бы соперничать густотой, с дымом таёжных пожарищ. Вся комната покрылась голубовато-сизым туманом.

– Как в Лондоне. – Почему-то подумалось Виолете, хотя пока ей там бывать не приходилось.

Вспомнилось, вдруг, как впервые пришло осознание того, что она женщина и её основной жизненной задачей является руководство недотёпами – мужиками: – «Сколько мне было тогда? Лет десять-одиннадцать?»

…Они сидели с однокласницей на скамейке станции метро, дожидаясь электрички. По мраморным ступеням входа, спускалась прекрасно-модная девушка в мини-юбочке. Её открытое, счастливо-красивое лицо излучало невидимое благостное сияние. Красивые ножки, так и просились на подиум конкурса красоты…

Да, дорогие мои читатели, ВЫ угадали. Перед Виолеттой было воплащение простой женской красоты. Она завороженно-восхищённо следила за летящей походкой девушки и в глубине её детского сознания стало оформляться неясное, ещё тогда, понимание главенствующего руководства женщины над миром.

На встречу девушке шла группа студентов, парней, примерно одного с девушкой возраста. Увидев идущую на встречу им девушку, они замолкли и стали восхищённо разглядывать её. Та, увидев какое действие оказывает на них, равнодушно-демонстративно отвернулась от ребят. Один из парней, уже пройдя мимо неё оглянулся и громко произнёс: – «Вот это станок, я б ы на таком поработал».

Вся компания начала пересмеиваться и переглядываться между собой, явно поддерживая смелость товарища. Девушка, же остановилась и обернувшись к группе и насмешливо-вызывающе посмотрев на студентов привычно ответила: – «Не с твоим разрядом на нём трудиться, мальчик!»

Вся компания так и покатилась со смеху, глядя в растерянное лицо своего неопытного товарища-серцееда, не знавшего, что ответить в ответ…

Вот тогда-то она впервые поняла, в чём сила женщины и мысленно дала себе слово, что сотворит себе счастливую, безбедную жизнь, своими слабыми женскими руками…

Но может не только руками, помогут и другие части тела.

…Ясное дело, что природа-мать не каждому даёт всего и сполна. Но пара-тройка пластических операций и некоторая сумма в валюте просто сотворила чудеса. И вот она уже повелительница почти любого, понравившегося индивидуума мужского пола. По началу ей не очень-то и хотелось сопливых детей и безсонных ночей. Просто достаточно было яркой, не доступной большинству людей, безмятежно-независимой жизни. И вот закономерный результат самолюбивого эгоизма и себялюбия. Она страдала от одиночества и неприкаянности в прекрасно обставленной трехкомнатной квартире в центре Москвы. У неё было всё, кроме богатого мужа и прекрасных детей. Она была прекрасна и несчастна…

Тут, прервав её затуманенные алкоголем мысли, прозвучала мелодичная трель дверного звонка.

Виолета пошла открывать дверь, по ходу посмотрев на себя в большое зеркало в прихожей. Как она выглядит? Прекрасно! Ещё «даст фору молодым»!

…За дверью стоял мужчина, старше среднего возраста с сединой в голове и усах. Он был одет в зелёную майку с рисунком кокосовой пальмы и белые спортивные штаны с лампасами. В его крепкой мужской руке, накрепко приделанной к крепкому торсу, была зажата спортивная газета. Усы его стали «торчком» параллельно полу, как только он увидел Виолеточку. Давно забытые с женой чувства, напомнили о себе шевелением в штанах…

– Мы ваши новые соседи.. – Представился мужчина, похожий на отставного военного, чином не ниже генерала. – Хотели с супругой пригласить вас сегодня на ужин. – Промурлыкал он не забывая при этом «пожирать» Виолеточку глазами.

Услышав «женой» – она резко погасила начавшуюся появляться улыбку и уверенно-серьёзно произнесла:

– Извините, конечно, но у меня на вечер другие планы.

Из открытых напротив дверей раздался фальшиво-любезный, приторно-елейный женский голосок:

– Котик ты скоро?

Отставной генерал-«Котик» как-то съёжился от этого лживого проявления любви и усы его заметно обвисли.

– Иду, дорогая, – Зло рявкнул он в открытую дверь квартиры и обращаясь к Виолетте ласково-мягко проворковал:

– Может тогда в другой раз?..

– Да, может в другой… – Проговорила она, закрывая дверь.

Ей некогда было терять время на бесперспективный вариант. Надо было начинать готовится к охоте. Сегодня вечером она должна блистать во всей красе. В её охотничьих угодьях наверняка есть дичь, которая только и ждёт появления в своей жизни такую хозяйку, которая приберёт к своим красивым ручкам его миллионы. Ведь она скромна и красива! Обаятельна и умна! И уже согласна на почти любой вариант. Прекрасно знает, что нужно мужчинам. На её охоте это одно из первых правил ведущие к успеху. Задачи остаются стандартно-прежними. Нужно, наконец-таки окончательно устроить своё богатое будующее..

А ещё необходимо протрезветь от коктейлей…

– Может сегодня получится? – с надеждой думала она отчаянно борясь с желанием выпить ещё один коктейльчик.…

Виолеточке вдруг, ни с того ни с сего захотелось перекусить. Не то, чтобы голод беспощадно сдавил своей железной рукой её без сомнения прекрасный, как и она сама, желудочек. Нет, просто перекусить чего-нибудь лёгонького. Казалось бы чего проще. Ан нет. Это простым людям, живущим от зарплаты до аванса легко выбрать между макаронами и овсянкой. Виолеточка же, годами сражаясь с лишним весом, очень внимательно-придирчиво следила за своим рационом и результат этой борьбы был, как говорится в простонародье, на лицо. На её лицо, конечно. Она неторопливо прошла на кухню и подошла к наиболее важному в любой квартире, стратегическому объекту – холодильнику. Большой, двухдверный, отливающий сталью агрегат с выжиданием уставился на неё своими электронными глазами – лампочками. Левая дверца его, называемая морозильной камерой, хранила в своём чреве заморозку. И чего там только не было! И замороженная полезная для здоровья ежевика и смородина. И необходимые витамины в виде клюквы и брусники. И замороженные, вкусные, экзотические вкусняшки недоступные широким обывательским массам…

Нет, извините меня, но дальше лучше опустить подробности, ибо автор боится, что правдивое перечисление деликатесов может вызвать не санкционированный аппетит у читателей. Позвольте, лучше перечислить, чего не было в морозильном агрегате. Уверен, Что это уж точно отобьёт аппетит…

А не было там замороженного хобота африканского слона, крокодильего хвостика, лапки амурского тигра, соплей обезьяны Тигу с острова Сумасшедших Зоологов…

И много ещё чего не было…

Давайте-ка лучше обратим внимание на правую дверку холодильника, которая по-сути и хранила повседневные запасы. Для этого я попрошу всех подойти поближе. Все подошли? Видно хорошо? Тогда, раз-два-три и… мы открываем вторую дверцу! И чего там только не было! Да почти ничего и не было. Это простонародью, боящемуся катаклизмов в экономике, приходится битком забивать холодильник в надежде, что этот милый друг спасёт их, хоть на какое-то время от пустых прилавков, столь знакомых нашему народу во времена, так называемого переходного периода. (Того самого, который почему-то затянулся у нас в стране на несколько десятков лет.) Виолеточка же, привыкшая вкусно питаться в дорогих, соответствующих её «высокому» рангу расторанах и кафе, практически ничего в холодильнике не держала.

– Тогда зачем такой дорогой массивный агрегат? – спросит меня дотошный читатель.

– А престиж? А место в большой современной кухне? Его-то куда девать? Не знаете? Так, а если не знаете, тогда и не «наезжайте» на меня беднюлечку! – Вот так и оветила бы Виолеточка!..

Я же, со своей стороны, просто-напросто скромно промолчу.

Лучше давайте снова вернёмся к нашему повествованию, а то с такими вашими провокационными вопросами, которые я сам и задаю, мы и до второго пришествия не дойдём до конца!

…И так, наша хозяюшка открыла дверцу холодильника и посмотрела на почти пустые полки холодильника. Картина была настолько удручающей, что если бы туда, какими-нибудь окольными путями пробралась мышь, то она непременно-бы повесилась прямо внутри холодильного агрегата, между пустыми полками.

– А откуда взяла бы верёвку, маленькая, серенькая, милая мышка? – опять спросит неугомонный читатель.

– Не спросит? Так это прекрасно! Ибо ещё раз хочу напомнить, что мы и до ишачьей пасхи не закончим эту повесть! И вообще, милый моему сердцу читатель, позволь дать тебе совет, о котором ты не просил. Ты читатель? Так и читай себе на здоровье! Не лезь, будь ласка, как говорил Богдан Нечухайло, со своими высокоинтеллектуальными вопросами. Я не настолько недоразвит, чтобы на них без конца отвечать. Может я согласен только задавать вопросы…

…Виолеточка печально глядела на пустые полки холодильника, где кроме бутылки дорогой импортной водки стояла только закрытая жестяная баночка с ананасами в собственном соку. Для того, чтобы употребить этот экзотический фрукт необходимо было приложить определённыё усилия. Как догадался мой, без сомнения умный читатель, необходимо было вскрыть баночку. Не то чтобы приложить сверх усилие, но надо было знать, где находится консервный нож. Именно этих знаний и не хватало Виолеточке, чтобы насладится незабываемым экзотическим вкусом. Она оглянулась на вереницу кухонных шкафов изготовленных из малайзийской пальмы и поняв, что даже приблизительно не знает где он находится, сдалась. Виолеточка села на удобный стульчик (тоже изготовленный из малазийской пальмы) и положив локти на стол (пальма – Малайзия), аккуратно, чтобы не попортить дорогую причёску, обхватила руками свою несчастную, как ей казалось, красивую головушку. Ей вспомнилось вдруг, как в небольшом тогда ещё холодильнике, когда она была более молода и менее опытна, стояла кастрюлька борща, наваренного собственноручно Богданом. Тогда и квартира была меньше и пластические операции ещё не все сделаны. В стране была эпоха тотального дефицита на всё и вся, а счастье-то было! У неё не было миллионов, не было дорогой иномарки, не было шмоток от ведущих кутюрье, не было всепоглощающего ощущения одиночества. Но именно с Бодей, она была может быть единственный раз по-настоящему счастлива…

– Хохол без борща, шо узбек без чая! – Говорил он, на её замечание о нецелесообразности такого количества еды. И нравоучительно добавлял :

– Запомни, кохання моя, щё борщ тилько на третьи сутки дюже гарным становится. До того времени это скорее суп.

При этом он широко и искренно улыбался, смотря на неё глазами полными любви.