Текст книги "Земля лишних. Помеченный на удаление"
Автор книги: Влад Воронов
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Каких подъемных?
– Вам как целевым переселенцам от Протектората Русской Армии полагаются подъемные и бесплатная доставка на нашу территорию. Горючее для машины, питание в дороге и защита. Подъемные обычно выплачивают по прибытии на место, вроде как на обустройство. Но часть могу выдать сейчас, у меня есть полномочия.
– Договорились. А про какой арсенал нам твердила девушка на контроле?
– В этих краях бандиты иногда… Пошаливают, точнее не скажешь. Нападают на одинокие машины, грабят, убивают. Соответственно, здесь разрешено владение оружием, почти без ограничений. Идешь в магазин, покупаешь и используешь. А на базе большой арсенал, они продают старое советское оружие.
– Что, и «калаш» можно купить?
– Можно. Только не советую. Охрана у нашей колонны отличная, а на месте казенное оружие выдадут. И охота деньги тратить?
За ужином тяпнули «за приезд», потом Егор отправился изучать «Памятку переселенца». Узнал, что попал в параллельный мир, что обратной дороги нет. Понял, почему братья советовали набить вербовщику морду. Хотя… Вдруг Макс и сам не знал, что Егор не вернется? Или знал? Фактически от отъезда Егора приятель ничего не выигрывал. Ну, получил право распоряжаться фирмой-банкротом, что с того радости? Нет, определенно Макс хотел помочь. Просто не знал всего. И не его вина, что так вышло.
Егор заснул, вновь поверив в человечество. И снилось ему, что родители еще живы, что они радуются за сына и желают удачи на новом месте.
Дорога в Демидовск, столицу территории под Протекторатом Русской Армии, оказалась долгой, нудной и противной. Поначалу было интересно глазеть по сторонам на незнакомые пейзажи и экзотических зверей. Но четырехрогая антилопа в полусотне метров – это «вау» только в первый раз. На второй это просто «антилопа», на десятый «коза рогатая», а на тысячный – «только бы эта овца тупая, как в прошлый раз, под машину не прыгнула, а то придется снова колеса отмывать».
Со скуки делились друг с другом подробностями биографии. Братья приехали из какого-то маленького поселка в Нечерноземье. Когда младший, Павел, вернулся из армии, старший, Петр, уже пристроился в Москве. Занимался скупкой и перепродажей металлолома и взял брата в напарники. Жизнь была нескучной, но не настолько яркой, чтобы стать короткой. Начало двухтысячных братья встретили владельцами налаженного дела, нескольких грузовиков и склада в Подмосковье. Семьями не обзавелись, женщины что у одного, что у другого надолго не задерживались.
А потом их нехитрый бизнес отжала одна вконец обнаглевшая преступная группировка. Остались живы, но из имущества уцелела только рабочая одежда, содержимое карманов да этот вот «Урал» с «ручкой». И визитка вербовщика, который пару раз делал к братьям безуспешные подходы. Тогда вроде не было особой необходимости уезжать, а тут вдруг появилась. Но их вербовщик хотя бы обеспечил полной информацией, поэтому здешние порядки и невозможность возврата Петром и Павлом воспринимались философски. Видели очи, что покупали. То есть видеть не видели, конечно, но догадывались.
Дорога заняла почти две недели. Три десятка машин вытянулись длинной пыльной змеей. В основном грузовики, но были и джипы, от «уазика» до «крузака», и пара легковушек, и японские полноприводные микроавтобусики. И даже автобус «ПАЗ» в деревенской комплектации, высоко задранный и на зубастых колесах. Колонну непосредственно охраняли четыре БТРа, еще пара то уезжала вперед, то соскакивала с дороги и уносилась куда-то в степь. Пару раз где-то вдалеке раздавалась стрельба, из выданной Сигаевым рации доносился сигнал «Тревога», довольно быстро сменявшийся отбоем этой самой тревоги. Похоже, окрестные бандиты сравнили возможный доход от захвата машин с возможными потерями от огня двенадцати пулеметов, и такой баланс им не понравился.
Большинство ночевок проходило либо в городах, либо в фортах-заправках, как их здесь называли – этаких оазисах цивилизации на местном фронтире. Помимо собственно заправки, в таких местах можно было спокойно переночевать под защитой высоких стен и пулеметов на вышках, можно было вкусно поесть и принять душ. И выспаться на настоящей кровати с чистым постельным бельем.
А вот нечастые ночевки в степи особенным комфортом не отличались. Нет, конвойные честно обеспечивали всем необходимым для ночлега на природе, и охраняли всю ночь, и на ночевку становились там, где были дрова и вода. Но спать на жестких ковриках, когда за тонкой тканью палатки во всю мощь звучит хищная ночная саванна, было несколько… неуютно.
Кроме того, Егора, как молодого и не занятого вождением и охраной, откомандировали в помощь отрядному повару. В кузове одного из грузовиков была установлена полевая кухня, в которой кругленький Василь Михалыч с колпаком на лысой голове умудрялся готовить прямо на ходу, обеспечивая конвой горячим питанием трижды в сутки. Запас продуктов разнообразием не блистал, но повар умудрялся из консервов, сублимированных мяса и рыбы, сушеных овощей, макарон и какой-то незнакомой крупы готовить вкусное и питательное варево. И даже вкус повторялся нечасто, благо всяких приправ, травок, корешков и соусов он запас достаточно. Ну а Егор помогал по мере сил, причем не столько с готовкой, сколько с мытьем котлов и кухонной утвари. Тарелки каждый мыл сам.
Повар временами ворчал себе под нос:
– Не повезло в этот раз с начальником колонны. Так-то он мальчик неплохой и толковый, но уж больно правильный. Я больше с Косолаповым люблю ездить. И сам поохотиться любит, и подчиненным разрешает. А из свежего мяса жаркое, оно не из этой сушеной подошвы, оно вкусное. Правда, движемся быстро и без проблем, этого не отнять.
Постепенно степь сменилась каменистыми предгорьями, предгорья развернулись в широкую зеленую равнину. Дважды паромами пересекали немаленькие реки. Населенные пункты встречались все чаще, вдоль дороги потянулись пастбища и обработанные поля. Движение стало весьма оживленным, раз даже попали в некое подобие пробки.
А дальше на горизонте снова замаячили горы, пастбища и поля сменились вполне индустриальным пейзажем. Очередной КПП, улица между аккуратных двухэтажных домиков, площадь с памятником. Часть колонны отделилась еще до въезда в город, остальные остановились здесь.
Прибыли.
Не успели толком вылезти из кабин и разогнуться после длинного последнего перегона, как к колонне начали подходить «покупатели». Выкрикивали конкретные фамилии, а чаще профессию или название предприятия, собирали в группу и везли размещаться.
К Егору начальник колонны подвел высокого старика с густым ежиком коротко стриженных седых волос. Рубашка с коротким рукавом, просторные легкие брюки и сандалии, как носил Егоров дед летом. Привет из шестидесятых, а то и из тридцатых.
– Добрый день! Меня зовут Николай Николаевич Красовский, я руковожу… одним направлением здесь. А вы, как я понимаю, Егор Мятин?
– Да, здравствуйте.
– Вы готовы работать по специальности?
– Конечно. Я больше ничего и не умею.
– А и не надо. Водить броневики или стрелять из автомата, как эти прекрасные молодые люди, у нас есть кому. А вот наша с вами профессия, увы, здесь непопулярна. Вы что заканчивали? П-1[10]10
Название кафедры «Автоматические системы управления» МВТУ им. Баумана в 60–80-е годы XX века.
[Закрыть]?
– Нет, триста первую[11]11
Кафедра «Системы автоматического управления» Московского авиационного института.
[Закрыть].
– Так даже лучше. Поедемте, я покажу вам нашу территорию.
В разговор вклинился лейтенант Сигаев:
– Николай Николаич, сажаете Мятина к себе и везете на место. Ивановы, едете за ними, там разгружаете оборудование. Доставка, погрузка и разгрузка будут оплачены, как договаривались. Далее определяйтесь с местом работы и, соответственно, жилья. Отдел трудоустройства у нас вон в том здании на втором этаже. Все понятно?
– Так точно.
– Счастливого пути!
– Спасибо!
И лейтенант убежал дальше руководить своим беспокойным хозяйством.
Красовский усадил Егора в серую «Ниву» и повез «показывать территорию». «Урал» братьев аккуратно катился следом.
Городок неожиданно оказался достаточно протяженным. По сторонам мелькали двухэтажные дома. Построены они были не вплотную, каждый окружен полоской земли.
– Почти весь город так застроен. В центре есть, конечно, дома побольше и каменные, но под жилье стараемся строить деревянные.
– Такое впечатление, что они одинаковые?
– Так и есть. Почти. Домостроительный комбинат выпускает комплекты четырех основных проектов. Зато собирается все меньше чем за неделю. Нет, кто хочет странного, может строиться и сам, но это и дольше, и дороже. В основном народ отделкой да краской индивидуальность проявляет.
– Всего неделя? А подготовка? А коммуникации?
– Ну ты не забывай, что настоящей зимы здесь не бывает. Фундаменты и трубы на двухметровую глубину закапывать не надо. Вдобавок вся подготовка делается заранее. Намечают новую улицу, сразу нарезают участки, строят дорогу и подводят коммуникации. А потом просто человек получает участок под строительство, выбирает проект… И через неделю вселяется.
– Невероятно!
– А ты как думал! Что бы там ни говорили про социализм, но положительный эффект от государственного планирования налицо. Главное, вовремя остановиться и не погрязнуть в мелочах.
– Приятно, что дома на земле стоят.
– Это да. Картошку выращивать не выйдет, но пару клумб с цветами разбить и пяток яблонь для тени высадить – запросто. Опять же, будет куда машину ставить, чтобы улицу зря не занимать. Кстати, обратил внимание – заборов не видно?
– Как в деревне у бабушки.
– Да, запретили в жилом секторе высокие сплошные заборы. Или сетку ставь по грудь, или штакетник. А еще лучше изгородь живую. Но если хочется самому себе тюрьму построить – покупай землю за городом и хоть Бастилию возводи.
Так, за разговорами, они неспешно добрались до места. Аккуратные жилые домики кончились, по сторонам дороги потянулись склады, цеха и прочие промышленные сооружения. «Нива» свернула с дороги в проулок и остановилась возле железных ворот в высоком бетонном заборе.
– Да, в промзоне заборы разрешены. И даже обязательны – требования режима. Я сейчас договорюсь, чтобы разрешили разгрузить ваше оборудование на территории.
До сегодняшнего дня Егор был уверен, что самое тяжелое в жизни – разгружать и таскать тяжелые железяки. Он ошибался. Едва Николай Николаич попытался провести Егора внутрь и показать новое место работы, немедленно рядом появился начальник охраны. И сказал, что сперва оформление документов, а потом все остальное. После чего остаток дня Егор заполнял анкеты, ставил подписи, выслушивал инструктажи и делал еще массу привычных советскому человеку, но новых для молодых россиян важных дел. И только под вечер, показав вахтеру на входе новенький пропуск, получил возможность осмотреть «ОКБ-17» изнутри.
Больше всего предприятие напоминало… авиамодельный кружок. Или, скорее, провинциальный планерный кружок тридцатых годов, как на старых фотографиях. То есть работали там взрослые люди, занимались вроде бы серьезными делами, энтузиазма хоть отбавляй, но неистребимый налет любительства был виден невооруженным глазом.
В цеху были расставлены самолетики разной степени собранности. Конкурс моделей-копий. Что-то по мотивам яковлевской «Пчелы»[12]12
«Пчела-1» – разведывательный БПЛА разработки КБ Яковлева.
[Закрыть], туполевского «Рейса»[13]13
«Ту-143» «Рейс» – разведывательный БПЛА разработки КБ Туполева.
[Закрыть], несколько «рам» разного размера с толкающим винтом либо с двумя моторами в мотогондолах. И, на сладкое, обычный мультиплексовский пенопластовый «Изистар», что лежит в каждом модельном магазине в любой стране мира.
– А это-то как здесь оказалось?
Николай Николаевич смутился.
– Здесь тоже есть свой Израиль, и они пытаются заниматься тем же, чем занимались за ленточкой. В частности, беспилотниками. Но то ли им не разрешили сюда тащить современные технологии, то ли слишком дорого тут организовывать высокотехнологичное производство… Короче, здесь они продают эти поделки типа «собери на кухне за вечер». Как авиамодель для начинающего это идеальный самолет. Летит устойчиво, управляется легко. И даже камера с видеопередатчиком там есть. Чисто формально – это настоящий ДПЛА[14]14
ДПЛА, дистанционно пилотируемый летательный аппарат – беспилотник, управляемый пилотом, сидящим на земле или в другом летательном аппарате. Этим отличается от БПЛА, который управляется автономно, обычно по заданной программе.
[Закрыть], но даже близко не военный. Мы купили один, на пробу, и вот лежит. Будущих операторов будем готовить.
– А вообще, какие наработки, проекты? Какие компоненты используются?
– Нам пока задачу поставили очень общую – понять, что мы можем, чего не можем. И подготовить все к началу разработки. С нас потребуют аппараты нескольких размеров. Как дистанционно управляемые, так и автономные. От тактического звена – посмотреть, что там, за сопкой, до стратегической разведки.
– Будем делать «SR-71»[15]15
«SR-71» – высотный скоростной пилотируемый разведчик разработки «Локхид». Ему принадлежат несколько не побитых до сих пор рекордов скорости.
[Закрыть]?
– Было бы неплохо, но увы. Все утыкается в двигатели. Экспериментируем с модельными ТРД[16]16
ТРД – турбореактивный двигатель.
[Закрыть], но они керосин жрут, как не в себя. Над летным полем пять минут покрасоваться – горючки хватает, а куда-то слетать по делу – уже нет.
– Да, модельные движки в этом плане – не фонтан. А не получится найти движок от крылатой ракеты? Вроде там «Х-55»[17]17
«X-55» – советская крылатая ракета воздушного базирования.
[Закрыть] снимали с вооружения, вдруг удастся добыть?
– Поскольку всё, что мы сюда заказываем из-за ленточки, идет через Орден, а ему наше усиление как нож острый, то нет, не можем. И кто тебе сказал, что их снимают? Модернизируют – да, это есть. А старые ракеты, у которых ресурс подходит, отстреливают на учениях. Всё лучше, чем в металлолом.
– Можно еще вопрос? А против кого мы все это строим? С кем собрались воевать?
– У нас здесь один глобальный противник и конкурент – Орден и его сателлиты. И еще множество банд, нанятых и вооруженных на орденские деньги.
– Господи, и здесь холодная война?
– Увы, Егор, увы…
– Ладно, с реактивными движками никаких перспектив. А с поршневыми что?
– С ними получше. Пока наладили выпуск бензинового одноцилиндрового на пятьдесят кубиков. В планах – двухцилиндровый оппозитник на сто кубов.
– Целиком сами делаете?
– В городе есть заводик, скорее мастерская, выпускает движки для велосипедов и мопедов. Так что картеры льем сами, а все остальное берем у них. Понятно, что дорабатываем коленвал и карбюратор, магнето заменяем электронным зажиганием, генератор ставим для питания электроники в длительном полете. Получается неплохо. Удельная мощность невелика, но зато в полный рост надежность и ремонтопригодность.
– Электроника?
– Здешние китайцы помогают. И сервомеханизмы, и видеокамеры, и микроконтроллеры, и приемники-передатчики всех нужных частот. И, естественно, провода, разъемы и прочая мелочовка. В основном везут из-за ленточки, что-то делают здесь, зато широчайшая номенклатура и любые объемы. Дело за малым. За алгоритмами управления.
– Так вроде все давно придумано. И даже есть вполне разумно сделанные модельные автопилоты. Я пользовался – летают нормально.
– Навигация, Егор. Навигация.
– А в чем проблема? Неужто не смогли спутники запустить?
– Проблема номер раз. Посмотри по сторонам. У нас сейчас здесь уровень жизни – где-то шестидесятые годы двадцатого века на той Земле. То есть живем без особых излишеств, но и не голодаем. Если мы сейчас начнем свою космическую программу – останемся без штанов. А железного занавеса нет. Люди просто разбегутся.
– Зачем свою? Выписать сюда готовые ракеты из-за ленточки, как вы говорите. Тот же «Тополь»[18]18
«Тополь» – советский грунтовой комплекс твердотопливных баллистических ракет.
[Закрыть] сейчас с вооружения снимают, а ему даже пусковую строить не надо.
– На первый раз спишем на усталость после долгой дороги и растерянность. И незнание местных условий. Но если снова ляпнешь, не подумав – из конструкторов разжалую в слесаря. Инженер должен головой работать.
Егор промолчал. Услышать такое было обидно.
– Не обижайся. Сейчас объясню. На какую орбиту запускают навигационные спутники?
– На высокую. Чуть пониже геостационарной.
– Высоту ее помнишь?
– Порядка двадцати тысяч километров. Плюс-минус.
– Где-то так и есть. Скорость орбитальная там поменьше первой космической, но на такую высоту полуторатонный спутник загнать – нужна очень хорошая энергетика. «Протон»[19]19
«Протон» – советская ракета-носитель тяжелого класса.
[Закрыть], семьсот тонн на старте, выводит три навигационных спутника махом. Трехсоттонный «Союз»[20]20
«Союз» – советская ракета-носитель среднего класса.
[Закрыть] – один. И это жидкостные ракеты, у них выводимые веса вдвое лучше, чем у твердотопливных той же стартовой массы. Так что у твердотопливного сорокатонного «Тополя» предел – полтонны на низкую околоземную орбиту, разве что простенький фоторазведчик запустить. «Союз», для сравнения, выводит туда же семь тонн. А «Протон» – двадцать.
– Так что, получается, «Тополь» на высокую орбиту может вытащить всего килограмм сто?
– Теоретически, с точки зрения небесной механики – да. А практически – нужен специальный разгонный блок. На боевой ракете такого нет, там ступень разведения под другое заточена. Так что нам для запуска понадобится… Загибай пальцы.
Егор послушно выставил перед собой открытую ладонь.
– Первое. Надо найти списанный, но исправный боевой носитель достаточной мощности. Притом что они все внесены во все возможные договора и старательно пересчитываются американскими инспекторами. И после этого не изничтожить его прилюдно с киносъемкой и подписанием акта, а увезти в неизвестном направлении. Вот весело будет российским властям с американцами объясняться!
Второе. Надо договориться с Орденом, чтобы они пропустили сюда этот самый стратегический носитель. Со всеми вытекающими потенциальными опасностями для Ордена от наличия у нас такой железки.
Третье. Нужно где-то добыть разгонный блок для спутника. Их тоже всем желающим не продают. И самим сделать не получится, таких технологий у нас тут нет.
Четвертое. Нужно где-то добыть навигационный спутник. По поводу возможных проблем – смотреть предыдущий пункт.
Пятое. Нужно все это разумным образом собрать и запрограммировать. Притом что алгоритмы расчета полетных заданий в любой стране мира обвешаны грифами секретности, как барбоска репьями.
Шестое. Надо это безобразие запустить, контролировать полет, при необходимости корректировать траекторию и подорвать, если что-то пошло не так.
Седьмое. Надо построить наземный центр управления спутниками со всей инфраструктурой.
И восьмое, самое главное. Первые шесть пунктов надо будет повторить двадцать четыре раза. Минимум. Не уверен, что даже у Ордена хватит упертости и денег на такое. Еще будут вопросы, почему здесь нет и в ближайшее время не появится спутниковой навигации?
Уши у Егора горели. Раньше он как-то не задумывался, сколько ресурсов требует такая привычная и удобная вещь, как GPS или «Глонасс».
– А как тогда ориентироваться? Здесь же плавают корабли и летают самолеты? Или на каждом борту сидит штурман с секстаном[21]21
Секстан (секстант) – прибор для ручной астрономической навигации.
[Закрыть] или этой, как ее… астролябией[22]22
Астролябия – прибор для астрономических наблюдений.
[Закрыть]?
– Ну, до такого мы пока не дошли, хотя штурманам и капитанам астронавигацию преподают. Но в основном используется радионавигация. Когда за ленточкой джипиэсы-глонассы внедряли, сюда много чего списанного привезли. Вот изучением этих систем, как они работают и как ими пользоваться, ты и займешься в ближайшее время. Второй и третий стеллажи с документацией – твои. Читай. На выходе жду доклад об использующихся на Новой Земле радиомаяках – где расположены, тип, параметры, применимость в наших задачах. И увы – Интернета здесь у нас нет. Так что только книжки, на бумаге или в электронном виде. Вопросы?
С жильем получилось не очень удачно. Переселенцев прибыло немало, большинство были с семьями, им-то в первую очередь и давали свободные квартиры и дома. Егора, как молодого и бессемейного, поселили в общежитии для холостяков. Он начал было искать другие варианты, а потом взвесил плюсы и минусы и угомонился. Действительно, комната на одного, соседей нет. При необходимости гостей можно приводить. Или подружку. Кухня общая, но завтракать и обедать он приладился на работе, а ужинать – в городе. До работы, кстати, совсем близко, пешком минут за десять можно добраться. Обходится такое жилье в сущие копейки. Ну и спрашивается, зачем от добра добра искать? Для себя Егор прикинул, что не будет ничего менять, пока не появится постоянная подруга и не затеет вить собственное гнездо. Либо пока не надоест самому.
Неожиданно оказалось, что получку девать особо и некуда. Вся жизнь проходила на работе, еда и крыша над головой бюджет не обременяли. Поэтому Егор не стал брать подъемные, пусть полежат. И большая часть зарплаты на счете оседала. Пригодится, когда припрет дом строить. Стройка всегда требует денег больше, чем планировал. Если повезет – вдвое, но чаще раз в десять.
А на работе… На работе дел было невпроворот. Сперва он зарылся с головой во все эти РСБНы[23]23
РСБН – радиосистема ближней навигации, советский аналог VOR/DME.
[Закрыть], «Чайки»[24]24
«Чайка» – радиосистема дальней навигации, советский аналог Loran.
[Закрыть], «Лораны»[25]25
LOng RAnge Navigation – радиосистема дальней навигации.
[Закрыть] и VOR/DME[26]26
VHF Omni-directional Radio Range / Distance Measuring Equipment – всенаправленный радиомаяк и дальномер.
[Закрыть]. Разобрался, как они работают и какое оборудование нужно для приема и определения координат. Изучил, как местные умельцы дорабатывают навигационные системы кораблей и самолетов для работы в отсутствие спутников.
Возился Егор долго. Красовский поначалу регулярно интересовался, как продвигаются дела, а потом понял, что парень не бездельничает, и отстал. Только попросил сообщить ему, когда дело приблизится к завершению.
Как оказалось, результаты своих изысканий сотрудники КБ регулярно докладывали на еженедельных мероприятиях, по старой памяти именуемых НТС – научно-технический совет. Там обычно собирались руководители направлений, но простые сотрудники тоже могли присутствовать.
Егор рассказал о том, что системы VOR/DME установлены на большинстве крупных аэродромов Новой Земли, но из-за ограниченной дальности их действия сплошного навигационного поля эта система не дает.
Для дальнего ориентирования применяется система «Лоран». Цепочки передатчиков установлены между здешней Одессой и Береговым, возле Нью-Галверстона, Виго и Шанхая. На южной стороне Большого Залива передатчики есть возле Кейптауна и Нью-Дели. Бразильцы вроде бы собирались строить на своем побережье, но точных данных пока нет.
С приемным оборудованием история такая. Старые заленточные радионавигационные приемники работают как работали, только требуется коррекция настроек из-за другой географии и расположения станций. Новые приемники строятся на базе микроконтроллеров и программно-управляемых радиомодулей. Частоты для навигации применяются довольно низкие, антенны для таких частот нужны большие, что для скромных размеров БПЛА[27]27
БПЛА – беспилотный летательный аппарат – аппарат, способный летать полностью автономно.
[Закрыть] неприемлемо. Поэтому существенная проблема – повышение чувствительности радиомодулей с сохранением размеров антенн в разумных пределах.
С точки зрения алгоритмов есть определенные вопросы. Так как точность радионавигации составляет плюс-минус несколько километров и измеренное местоположение непредсказуемо скачет, придется изобретать методы фильтрации. Скорее всего, это будет фильтр по типу калмановского[28]28
Фильтр Калмана – набор математических методов оценки параметров динамической системы по зашумленным измерениям.
[Закрыть]. Математическую модель для него предстоит разработать.
Доклад окончен.
Выслушали Егора благожелательно. Задали несколько вопросов, но всё по делу. О тех аспектах, в которые он решил не углубляться в докладе, но которые показались важными слушателям.
Основное обсуждение свелось к известному русскому вопросу «что делать», пока он не превратился во второй вечный русский вопрос «кто виноват». Тут слово взял Красовский и рассказал о разговорах с заказчиком. Как это обычно бывает, заказчик не очень пока представляет, что ему надо, и более-менее осмысленное ТЗ выдаст, как обычно, после начала боевой эксплуатации. Соответственно, чем раньше КБ представит свои предложения по возможным беспилотным комплексам, тем быстрее ему закажут разработку и начнут ее всерьез оплачивать.
Договорились предложить три комплекса.
Малый носимый ДПЛА поля боя, который смогут таскать с собой бойцы в ходе боевых операций. С малой дальностью и малым временем полета, зато легкий и компактный. Посмотреть, что там, на обратном склоне холма, например. Запуск броском руки, приземление на парашюте. Двигатель электрический. Наземная станция – компактная портативная.
Средний ДПЛА с дальностью в несколько десятков километров. Инструмент штаба подразделения. Просмотреть, не идут ли к врагу резервы, например. Взлет с катапульты, приземление на парашюте. Двигатель бензиновый. Наземная станция стационарная или на автомобиле.
Большой БПЛА с дальностью в несколько сотен километров. Полностью автономный и летящий по программе. С возможностью перенацеливания в полете, конечно. Взлет с колес и посадка на колеса. В корабельном варианте – взлет с катапульты и посадка на сетку. Двигатель бензиновый.
Егора предсказуемо подключили к последнему проекту. Пришлось много общаться со смежниками – КБ-23, которое занималось всеми возможными радиоделами в ПРА. В основном они дорабатывали обычные отечественные радиостанции, перепиливая их под «цифру» и потоковое шифрование, но за компактный навигационный приемник взялись без вопросов. Как оказалось, опыт работы с подобными системами для кораблей у них был, осталось реализовать те же решения в малых габаритах и массе.
Вскоре Егора вызвали на работе в канцелярию и вручили направление на медосмотр. Он в задумчивости покрутил бумажку в руках, попробовал было отболтаться, сославшись на занятость, но понимания не встретил. Все, от начальства до коллег, советовали отнестись к этому делу очень серьезно. Более того, руководство без вопросов отпустило с работы.
Указанное в бумажке здание гордо именовалось «Медсанчасть № 2». Заглянул в регистратуру, получил бегунок со списком кабинетов для посещения. Честно прошел их все, включая флюорографию и ЭКГ. Осталась последняя дверь, на которой было написано «врачебная комиссия». Здесь впервые образовалась небольшая очередь, и Егор с удивлением подумал, что все это напоминает посещение военкомата, где он был единственный раз в шестнадцать лет. Точно так же вокруг только молодые парни, точно так же врачи и личные дела… Но долго думать не получилось, его пригласили внутрь.
За дверью оказался довольно большой кабинет с длинным столом у дальней стены. За столом сидели четверо в белых халатах, перед одним из них, дедком с седой бородой, стояла табличка «Председатель комиссии».
– Здравствуйте, молодой человек! Представьтесь, пожалуйста.
– Добрый день. Я – Егор Мятин.
Сидевшая в торце стола девушка быстро пролистнула стопку папок перед собой, выбрала одну и подала седому. Тот углубился в чтение.
– Так, коллеги. Очень приятно видеть совершенно здорового молодого человека. Большая редкость в наше время.
Сидевшие слева и справа две суровые женщины заглянули в бумаги и кивнули – да, здоров. Или – да, большая редкость. Не стали возражать, одним словом.
Дедок тем временем продолжил:
– Мы вам присваиваем первую группу годности. Поздравляем – с медицинской точки зрения вы можете служить в любых войсках протектората, без ограничений. Конечно, надо будет сдать нормативы, но, повторюсь, с нашей стороны возражений нет.
У Егора пересохло в горле.
– Как служить в войсках? У меня же противопоказания? У меня же сердце?
Когда Егорка был маленьким, врачи нашли у него какую-то аномалию в сердце. Как сказал тогда врач, ничего серьезного, сейчас абсолютно здоровых детей не бывает. Подрастет, и все войдет в норму. Будет годен без ограничений.
Но мама и папа не хотели такого диагноза. Они не планировали отдавать сына в армию. Старичок доктор не стал возражать и написал то, что просили.
Эту процедуру родители повторяли каждый год, поэтому к шестнадцатилетию Егор был уже хроническим сердечником, судя по медицинским документам. Военкоматовские врачи отправили ребенка на обследование, но мама с папой были настойчивы. И платежеспособны. В результате Егор оказался непризывным, чем и пользовался бессовестно. Пока одногруппники на военной кафедре топтали плац и изучали разные железки, крашенные в зеленый цвет, он пропадал в студенческом конструкторском бюро. Приятели, бывало, рассказывали интересное про ракеты и ракетчиков, но посещать школу жизни очно не уговорили.
Старичок покладисто зашуршал бумагами в папке.
– Вы, конечно, можете подвергать сомнению заключение Льва Соломоновича, нашего кардиолога, хотя он очень хороший специалист, но ваша электрокардиограмма не показывает никаких отклонений от нормы. Хотел бы я иметь такую, даже в молодости.
– Разрешите, я объясню?
Одна из суровых женщин за столом дождалась кивка председателя и перевела тяжелый взгляд на Егора:
– Главное показание к службе в армии в нашем анклаве находится у тебя между ног. По заключению хирурга – «развитие в норме, по возрасту». Так что все нормально. Мальчики служат в армии. Все мальчики, без исключения. Это первичный половой признак. Осознал? Тогда кругом, шагом марш.
А еще через неделю его вызвали к военкому. Сообщили, что военную подготовку так или иначе придется пройти, а вот работа в оборонном КБ вполне засчитывается как служба. В итоге начальство согласилось отпускать Егора один день в неделю учиться военному делу настоящим образом. Это оказалось достаточно распространенной практикой, кто учился день в неделю, кто два раза по полдня.
Теоретические занятия проходили в организации типа советского ДОСААФа – туда ходили и школьники на уроки начальной военной подготовки, и женщины-добровольцы из отрядов самообороны, и недавние переселенцы, не подлежащие призыву по возрасту или по важности работы. Стрелять ездили на стрельбище, бегать по полю и окапываться – на тактический полигон.
Егора присоединили к группе школьников, где он оказался самым старшим. Появление не прошло незамеченным. Девушки немедленно начали отрабатывать на новичке упражнение «стрельба глазками на поражение», а парни смотрели хмуро и ненавязчиво демонстрировали тощие бицепсы. Но когда Егор не поддался чарам первых и не испугался вторых, на него просто перестали обращать внимание. Очередной занудный взрослый, кому он интересен?
Стрельбы проходили раз в две недели. Егор быстро освоился с автоматом и на зачете вполне достойно отстрелялся, а потом что надо разобрал и почистил.
Остальные военные премудрости на уровне выпускника советской школы он тоже осилил, сдал зачеты, принял присягу и получил в новенький военный билет штампик об успешном прохождении начальной военной подготовки. Теперь раз в год его будут дергать на недельные сборы, и так до пятидесяти лет.
Забавнее всего то, что такая «Зарница» Егору даже понравилась.
Когда КБ-23 выкатило первый прототип своего навигационного приемника, пришло время испытаний. Железка представляла собой корзину с набором плат, в которые поочередно лазили то электронщики с паяльниками, то программисты с кабелями и программаторами. Понятно, что такую конструкцию громоздить на борт беспилотника смысла не было. И тяжелая, и громоздкая, и работает нестабильно, и пригляда требует. Договорились прототип и навигационные алгоритмы отработать на полноразмерном самолете, а на беспилотник ставить уже финальный вариант, легкий и компактный.
И вот однажды утром Егор с Семеном, немолодым, но очень общительным испытателем от КБ-23, приехали на аэродром. Половину салона «уазика»-«буханки» занимали железки, кабели и контрольные приборы. Егор с трудом верил, что все это вообще удастся запихнуть в самолет, даже большой, что уж там говорить о маленьком БПЛА.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?