Электронная библиотека » Владимир Цветков » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 8 апреля 2022, 12:00


Автор книги: Владимир Цветков


Жанр: Юмор: прочее, Юмор


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Валерка, наконец, то я тебя обнаружил, там, на танцах Татьяна. Просила отыскать тебя.

– Она же сказала, что в эти выходные не придет, – удивился Валера.

– Ну, уж ты сам разбирайся, я обещал, я отыскал, остальное не мое дело, – Давай собирайся, а то уведут девчонку, – выпалил приятель и скрылся.

“Эти бабы, черт их побери, никак не могут понять, что военные люди принадлежат сначала Родине, а уж потом женщинам и всем остальным. С другой стороны, “Баба с возу – кобыла бежит быстрее”, – подумал Васильков. Но девушка ему нравилась, поэтому курсант быстренько собрал свой скарб и побежал в роту – переодеваться.

Татьяна ждала его в коридоре. “Даже не танцует ни с кем” – удовлетворенно подумал курсант. Вечер прошел весело и быстро. В конце Таня наивно спросила:

– Ты меня проводишь?

Валера в увольнение не собирался, поэтому увольнительную не оформил, но он был курсантом училища подводного плавания, будущим офицером-подводником, поэтому отказать даме не мог. Попросив подождать, пока он наденет бушлат, Валера бросился в роту, в надежде, что у старшины найдется увольнительная записка. Иногда, уходя из училища, командир роты оставлял старшине на всякий случай пустую увольнительную, но на этот раз увольнительной у старшины не было. У дежурного чистых увольнительных тоже не было. Свои увольнительные Васильков всегда использовал только один раз, а затем уничтожал их. Изготавливать новую печать времени не было, но на счастье, а может быть на несчастье, в одной из книг Валерий обнаружил использованную увольнительную записку. Недолго думая, он переправил число и довольный бросился в клуб к Татьяне. Вместе они вышли через проходную и поехали к тетке, у которой жила девушка.

Возвращался Васильков утром следующего дня. На контрольно-пропускном пункте дежурил мичман Стрелкин, служивший на кафедре морской пехоты, где руководил тиром. Мичман по натуре был служакой и занудой. На занятиях в тире он по несколько раз заставлял курсантов ложиться и отрабатывать прицеливание, долго не допуская их к практическим стрельбам. “Тяжело в ученье – легко в бою”, – не уставал повторять мичман Стрелкин суворовский постулат. Курсант попытался пройти проходную по-быстрому, махнув перед глазами мичмана увольнительной. Это вполне прошло бы у других дежурных, но не у мичмана Стрелкина. Остановив курсанта, он взял в руки увольнительную и начал ее внимательно рассматривать. Конечно, исправленную дату он заметил мгновенно.

– Ага, попался самовольщик, – не скрывая своего удовлетворения, произнес мичман, – Пойдем к дежурному по училищу.

Спрятав злосчастную увольнительную во внутренний карман, он повел Василькова в рубку дежурного. При этом, опасаясь, что курсант убежит, он прочно держал его за рукав. Заведя курсанта в рубку, мичман прикрыл дверь и спросил у помощника дежурного – курсанта 5 курса:

– А где дежурный?

Дежурному ночью спать не пришлось, то тревогу играл в карауле, то танцы проверял, то с увольняемыми разбирался, поэтому он отдыхал.

Помощник дежурного ответил:

– Дежурный ночь не спал, а сейчас отдыхает в соседнем помещении. Просил не беспокоить до обеда.

Но мичмана слишком распирала радость от выполненного служебного долга – поимке самовольщика. Он уже представлял себе, как завтра его начальник полковник Петухов объявит ему благодарность за бдительное несение дежурства по контрольно-пропускному пункту училища, как он расскажет жене о трудностях службы в училище. “А может быть и премию дадут” – с вожделение подумал мичман. Поэтому он, не взирая на сопротивление помощника дежурного, ринулся в соседнюю комнату и командным голосом доложил отдыхающему дежурному по училищу:

– Товарищ капитан 1 ранга я самовольщика поймал, с поддельной увольнительной.

Дежурный, приподнявшись с кровати, спросил:

– Мичман, что за срочность такая? Я ведь просил не будить до обеда.

Мичман Стрелкин, не ожидавший такой реакции, немного растерялся и менее уверенно произнес:

– Так ведь самовольщик же, и увольнительная подделана.

Дежурный повернулся на другой бок и заключил:

– После обеда разберемся.

У мичмана Стрелкина сделался такой вид, будто его лишили 14 оклада, а заодно и всех остальных окладов:

– Товарищ капитан 1 ранга, а куда самовольщика девать?

Дежурный сонным голосом произнес:

– Пусть в роту идет, я потом его вызову.

Но мичман Стрелкин, у которого на глазах отнимали его удачу, не сдавался:

– А увольнительную куда девать?

Терпение дежурного по училищу иссякло:

– Отстанешь ты, в конце концов, от меня или нет!? Помощник, забери у него увольнительную и пусть идет службой занимается на КПП.

Помощник забрал у мичмана увольнительную и бесцеремонно выставил его вместе с курсантом за дверь. Мичман Стрелкин с курсантами 5 курса старался не связываться, все-таки без пяти минут офицеры. Поставишь, например, такому двойку по стрелковой подготовке, а он завтра начальником твоим станет, тогда беды не оберешься. Поэтому мичман, бурча под нос о несправедливости, побрел на КПП, а курсант Васильков стремглав помчался в роту, искать выход из создавшейся ситуации. Варианты решения проблемы проносились в уме со скоростью звука.

Взорвать рубку дежурного – долго делать взрывчатку, времени в обрез, да и взрывать родную “альма-матер” не по совести.

Устроить где-нибудь на территории пожар, и пока будут разбираться выкрасть увольнительную – быстро бензина не найти, а без бензина, что за пожар, костер, да и только, да и в любом случае один из дежурных всегда остается в рубке.

Въехать в рубку дежурного на автомобиле и в суматохе выкрасть увольнительную – но сегодня воскресенье, гараж закрыт, пока подберешь ключи время уйдет.

Напасть на Знамя училища, поднимется суматоха и…. – нет, все равно кто-нибудь останется в рубке.

Ноги сами принесли Валеру к рубке дежурного по училищу и он начал изучать подходы к ней. Обходя рубку со всех сторон, он попался на глаза помощнику дежурного. Пятикурсник оказался понятливым нормальным парнем, он вышел в коридор и подозвал Василькова. Чтобы скоротать время, помощник внимательно изучил увольнительную записку и обнаружил, что в ней не только исправлена дата, но и печать не подлинная. Отведя Валеру подальше от рубки, помощник дежурного прошептал:

– Слушай, у тебя там не только дата подделана, но и печать липовая. За дату тебе месяц без берега впаяют, а за печать можно и за решетку угодить. Это серьезной уголовщиной пахнет. Ты понимаешь?

Валера, конечно, это понимал, но, что делать?

– Ладно, – продолжил помощник дежурного, – Иди, ищи подлинную увольнительную, выпишем и заменим, месяц не походишь в увольнение и все.

Валера бросился искать подлинную увольнительную, но, как назло, увольнительных ни у кого не было. Решение пришло мгновенно. Достать все причиндалы для изготовления печати было делом секунды, благо в классе никого не было. Рука в экстремальной ситуации была еще более твердой, поэтому увольнительная была изготовлена в рекордный срок – за тридцать минут. Да, но какую фамилию вписывать? Не свою же, будут ведь внимательно разглядывать и все равно обнаружат подделку. Рука сама вывела в графе Ф.И.О. курсант Василевский Валентин Сергеевич. Затем Валерий подтер дату и понесся в рубку дежурного. Время неумолимо приближалось к обеду, дежурный вот-вот проснется и начнется разборка. Помдеж уже с нетерпением ждал. Едва увидев Василькова, он выскочил в коридор и шепотом спросил:

– Ну что, принес?

Валера сунул увольнительную в руки помощника, тот, прочитав записку, удивленно вскинул глаза:

– Тут ведь фамилия другая, заметят, мало не покажется. И мне перепадет.

Валера не говорил ничего, только умоляюще смотрел на пятикурсника.

– А, была, не была, где наша не пропадала. Но если обнаружат, я не виноват, скажешь, сам выписал вчера такую увольнительную. А лучше не сознаваться ни в чем, – заключил пятикурсник и ушел в рубку. Через секунду он вышел, неся старую увольнительную. Вдвоем курсанты отошли к урне, помдеж достал спички, и старая увольнительная была сожжена.

– Чтобы все чисто было, – объяснил он свой поступок.

Пожав друг другу руки, заговорщики разошлись.

Курсант Васильков пошел заступать в наряд на камбуз, а пятикурсник продолжать службу помощника дежурного.

К обеду дежурный по училищу встал, пошел на кухню, проверил готовность к обеду и снял пробу. Накормив курсантов училища, дежурный в прекрасном настроении вернулся в рубку.

– Так, где этот самовольщик? А подать его сюда на расправу, – обратился он к помощнику.

Помощник дежурного взял увольнительную и спросил:

– Вызвать сюда самовольщика?

– Ну а как же! Давай поскорей его сюда, скоро меняться будем, надо закончить с ним быстренько. Как кстати его фамилия? – поинтересовался дежурный.

– Курсант Василевский, – холодея, ответил помощник.

– Из какого подразделения?

– Здесь не написано.

Конечно, Валера Васильков подразделение в увольнительной не указал, вернее, поставил в графе подразделение непонятную загогулину.

– Хм, странно, – удивился дежурный, – ладно, звони Стрелкову, спроси – откуда самовольщик!

Капитан 1 ранга сел за стол и раскрыл журнал дежурного по училищу, куда в хронологическом порядке записываются ход дежурства, все мероприятия, проверки, замечания.

Помощник дежурного набрал номер КПП, услышав голос мичмана, он безразличным голосом спросил:

– Товарищ мичман, из какой роты самовольщик Ваш?

Мичман посопел в трубку и ответил:

– Он вроде со второго курса.

– Вроде или со второго? – в голосе помощника прорезались металлические нотки, что вызвало у мичмана дрожь в коленях и он еще более неуверенно ответил:

– Да, да со второго, или нет с третьего, точно с третьего, у него три галки вроде было.

– Что ты с ним “рассусоливаешь” – рассердился дежурный, – Давай его сюда вызывай.

Помдеж рявкнул в трубку:

– Мичман, быстро сюда, к дежурному по училищу!

– Правильно, построже с ними надо, – удовлетворительно хмыкнул дежурный.

Он уже заполнил журнал до момента задержания самовольщика, записав последнюю фразу “10.50. Дежурный по КПП мичман Стрелкин задержал курсанта…”.

– Как говоришь его фамилия?

У пятикурсника вновь похолодела спина, но он твердо ответил:

– Курсант Василевский Валентин Сергеевич.

Дежурный, задумался, постучал авторучкой по столу и произнес:

– Правильно, помню я этого курсанта. Разгильдяй! На последнем зачете я ему пару закатал, а он, негодяй, пересдавать не пришел. А зачем ему идти, когда он и так в увольнение ходит по поддельным документам. Ну и получит он у меня. Год будет зачет сдавать. Он, кстати с четвертого курса, а не с третьего! Я, за службу в училище, научился вашего брата запоминать.

В это время в рубку вбежал мичман Стрелкин и, подобострастно глядя в глаза дежурному, выпалил:

– Товарищ капитан 1 ранга! Мичман Стрелкин по Вашему приказанию прибыл.

– С какого подразделения этот Василевский?

У мичмана вытянулось лицо, и он дрожащим голосом переспросил:

– Какой Василевский, товарищ капитан 1 ранга?

– Как какой, которого ты задержал. Отдохнуть не дал нормально из-за которого. Откуда он?

– Я Василькова задержал, товарищ капитан 1 ранга, – неуверенно сказал мичман.

Теперь удивился дежурный:

– Что ты меня путаешь? Я уже в журнал записал, – “курсант Василевский Валентин Сергеевич”. Помощник, дай сюда увольнительную.

– Ну вот, курсант Василевский, мичман, ты случаем не хряпнул на дежурстве? Ну-ка, дыхни.

Мичман Стрелкин на дежурстве никогда даже не нюхал напитки крепче, чем чай, поэтому он искренне возмутился:

– Товарищ капитан 1 ранга, да я никогда в рот не беру эту гадость.

Подойдя к дежурному он с обиженным видом усердно дыхнул. Капитан 1 ранга принюхался и удовлетворенно отметил:

– Трезвый. Ладно, ты уж извини за подозрение. А в рот ее надо брать в свободное время, а то с ума можно свихнуться. На посмотри увольнительную.

Мичман обеими руками взял увольнительную записку и внимательно осмотрел ее.

– Эта? – спросил дежурный.

– Вроде эта, – ответил мичман, чем опять рассердил дежурного:

– Что ты все вроде, да вроде. Эта увольнительная или нет?



У мичмана голова кругом пошла, посопев, повздыхав, он, потупившись, ответил:

– Эта, товарищ капитан 1 ранга. Вот, дата подтерта.

– Читай фамилию!

– Василевский, – прочитал Стрелкин.

– Ну вот, видишь, – удовлетворительно хмыкнул дежурный, – Почему же ты о Василькове каком-то говоришь? Приснилось что ли?

– Товарищ капитан 1 ранга, мне показалось, что фамилия была Васильков.

– Если кажется – креститься надо. Помощник – какая фамилия была в увольнительной? – обратился капитан 1 ранга к помощнику.

Помощник, холодея, ответил:

– Товарищ капитан 1 ранга! Ну, какая фамилия могла быть? Не волшебник же этот Василевский. Не невидимка же. Я из рубки никуда не отлучался. А когда на обед ходил, Вы здесь оставались.

– Я тоже так думаю, – согласился дежурный, – Но видишь, мичман Стрелкин перегрелся и на Василькове настаивает.

В журнале уже была написана фамилия Василевский, а исправлять записи в журнале не гоже.

– Ладно, помощник, объявляй по трансляции “Всем Василевским, – дежурный посмотрел на мичмана Стрелкова и добавил, – и Васильковым прибыть в рубку дежурного по училищу”.

В пятнадцать часов по училищной трансляции прозвучало: “Всем Василевским и Васильковым прибыть в рубку дежурного по училищу. Дежурным по ротам обеспечить явку”.

Валера Васильков в это время в составе камбузного наряда вовсю чистил картошку на кухне, поэтому объявление, конечно, не слышал. Через несколько минут в помещение, где работал 4 взвод, прибежал дежурный по роте:

– Вот хорошо, Валера, что ты здесь. В рубку дежурного тебя вызывают.

– Зачем? – спросил Васильков.

– А я знаю? – вопросом на вопрос ответил дежурный,

– По трансляции объявили: “Всем Васильковым и Василевским прибыть в рубку дежурного”. Так что, давай лети бегом.

Понимая, по какому поводу приглашают в рубку дежурного по училищу Васильковых и Василевских, Валера попросил:

– Скажи, что нет меня, в увольнении или еще где-нибудь!

– Да ты что! Там такая кутерьма идет, я уже доложил, что ваш взвод на камбузе. Велено доставить тебя лично, – ответил дежурный.

О задержании Василькова на КПП никто не знал, поэтому старшина класса Толя Кравцов поддержал дежурного:

– Давай Валера, наверное, кто-то в самоволке попался, теперь ищут. Ты покажись дежурному, докажи свое алиби и все дела. Только не задерживайся там, сразу возвращайся, а то картошку чистить не кому.

Осознав, что от проверки не отвертеться, курсант сказал, что к дежурному по училищу пойдет сам и бегом бросился в класс.

Дежурный по роте, хорошо усвоивший золотое правило – держаться подальше от начальства, поближе к кухне, идти в рубку не рвался. Попросив Василькова не подвести, он ушел в роту.

В классе Валера подрисовал фломастером себе усы, покрыл, заблаговременно заготовленной сажей волосы, надел камбузный белый колпак и пошел в рубку дежурного по училищу. Там уже собралось десяток Васильковых и Василевских. Помощник дежурного по училищу, составив список, построил собравшихся и доложил:

– Товарищ капитан 1 ранга! Василевские и Васильковы училища по Вашему приказанию построены.

Началась процедура опознания. Мичман Стрелкин несколько раз прошел вдоль строя. Около некоторых курсантов он останавливался, внимательно вглядывался в них, иногда заставляя повернуться боком и даже спиной. Около Василькова он останавливался один раз, но поворачивать курсанта не стал, а только произнес:

– Этот немного похож, но тот повыше был и белобрысый.

Наконец дежурному по училищу это надоело, и он грозным голосом рявкнул:

– Курсанты, разойдись, бегом по подразделениям! Мичман Стрелкин ко мне в рубку.



Осталось решить самый главный вопрос – что записать в журнал замечаний!? За что мог задержать мичман курсанта? Да так записать, чтобы у начальства не было лишних вопросов. Совместными усилиями дежурный, помощник и мичман Стрелкин дописали фразу “10.50. Дежурный по КПП мичман Стрелкин задержал курсанта Василевского Валентина Сергеевича за проход через плац без бушлата. Курсант отправлен в подразделение”.

В училище свирепствовала эпидемия гриппа и курсантам было строжайшим образом запрещено на улице находиться без бушлатов, поэтому такая запись вроде показывала, что дежурная служба заботится о здоровье курсантов.

После этого мичман побрел на КПП, вид у него был такой, что идущие навстречу курсанты поворачивали в обратную сторону. Для курсанта Василькова происшедшее тоже стало хорошим уроком. Теперь, прежде чем идти в самоволку, он приходил в рубку дежурного по училищу и интересовался – кто заступает на дежурство по КПП в предполагаемый день возвращения из самовольной отлучки. Если заступал мичман Стрелкин, курсант отказывался от похода в город или официально записывался в увольнение, но мимо бдительного мичмана даже с подлинной увольнительной запиской старался не ходить.

Но, народная мудрость гласит “сколько бы веревочка не вилась – конец всегда найдется”. Самовольные отлучки по изготовленным увольнительным запискам для курсанта Василькова закончились после прихода в роту нового командира – капитана-лейтенанта Антипина Александра Егоровича. Прибыл комроты с Северного флота, где служил на 4 эскадре подводных лодок командиром группы особого назначения – коротко ОСНАЗ. Нет, нет, моряки групп ОСНАЗ не бегали в масках, размахивая автоматами и пугая честных людей. Осназовцы занимались радиоразведкой.

Группа капитан-лейтенанта была одна из лучших на Северном флоте. Рассказывали, что это они перехватили радиодонесение с атомной подводной лодки 6 флота США, несущего боевую службу в Средиземном море. В донесении говорилось, что лодка готовится зайти на отдых в один из портов Средиземноморья. Командир, наряду с требованием пополнения запасов, просил заказать в ресторане зал для банкета, не забыв указать меню, количество спиртного и женщин, причем было определено их количество, рост, вес, окрас и возраст. Некоторые знатоки утверждали, что в донесении также говорилось, сколько и каких размеров требуется презервативов. Может быть, конечно, знатоки и врали, но работоспособность и память у нового командира роты были феноменальными. Через три дня после приема роты он знал фамилии, имена и отчества всех курсантов, а также их дни рождения.

Через пару месяцев курсант Васильков выйдя с КПП, столкнулся с командиром. Неизвестно, произошла встреча случайно или до бывшего флотского разведчика дошли сведения о Валериной самоволке и он поджидал курсанта в засаде. Васильков не успел даже липовую увольнительную спрятать, как услышал грозный голос капитан-лейтенанта:

– Курсант Васильков, дайте военный билет!

Валера был, конечно, мастером на все руки, но вытащить из военного билета увольнительную на глазах командира-разведчика даже он не смог. Так липа оказалась в руках начальника, которому, в отличие от всей дежурно-вахтенной службы училища, достаточно было взглянуть на документ, чтобы понять, что тот липовый. Приведя курсанта к себе в кабинет, командир потребовал клише. Васильков непонимающе смотрел на командира роты.

– Какое клише? – изумленно спросил курсант.

– С помощью которого ты поддельные увольнительные клепаешь, – тон командира ничего хорошего не предвещал.

– Нет никакого клише, – Валера знал золотое правило, даже под пытками ни в чем не сознаваться. Но курсант не успел еще узнать, как следует нового командира. Капитан-лейтенант американцев раскалывал нехотя, поэтому, усмехнувшись, он заключил:

– До тех пор, пока клише не будет у меня, ты из кабинета не выйдешь.

Через три часа курсант понял, что командир дело знает, да и время уже подошло к ужину, в животе предательски урчало. Постучав в дверь, которую предусмотрительный командир роты, уходя, закрыл, Васильков позвал дневального и попросил найти командира.

– Ну что, будем сознаваться? – открыв дверь, спросил Антипин.

– Принесите мне, пожалуйста, из класса готовальню, тушь и дайте кусок ватмана, – вздохнув, попросил курсант.

– Зачем? – удивился командир роты.

– Увидите.

Принесли готовальню и тушь, ватман нашелся у старшины, который вместе с другими курсантами, проклиная все и вся, оформлял в роте наглядную агитацию.

– Теперь прошу не мешать, – попросил Васильков и приступил к делу, тем более слюны у него было в избытке – на стене висела фотография полуголой девицы.

Через час Валера представил нарисованную на куске ватмана печать. Даже у видавшего виды командира от удивления вытянулось лицо: “Как это???”.

Немного отойдя от изумления, бывший осназовец разразился тирадой:

– Значит так, месяц без берега, обещание, что больше этих художеств не будет и я в особый отдел о твоем умении не сообщаю.

Валера попытался поторговаться:

– Товарищ командир, много месяц-то. Я уже все осознал.

В этот момент в дверь кабинета постучали.

– Войдите, – не совсем еще оправившись от Валериной наглости, машинально произнес командир.

В кабинет зашли курсанты, оформлявшие в роте наглядную агитацию:

– Товарищ командир, у нас тушь кончилась и перьев плакатных нет.

– Пьете вы тушь эту что ли!? Ладно, завтра принесу, – отсутствующим голосом ответил капитан-лейтенант.

И вдруг его осенило!

– Идите погуляйте, – приказал он курсантам, и как только за ними закрылась дверь обратился к Василькову:

– Много говоришь месяц. Хорошо, наглядную агитацию оформишь и пойдешь в увольнение. Месяца хватит?

Валерий не любил заниматься общественными делами, но на этот раз пришлось согласиться. К пятнице он записался в увольнение. Старшина класса, вычеркивая его из списков, напомнил:

– Валера, командир велел, до его особого указания тебя в увольнение не пускать.

Не теряя времени даром, Васильков бросился в кабинет командира роты:

– Товарищ командир! Почему меня в увольнение не пускают?

Командир к Валериной наглости уже привык, поэтому без комментариев произнес:

– Наш уговор забыл? Только после оформления Ленинской комнаты!

– Так готово уже все.

– Как готово, ну-ка, пойдем посмотрим.



Зайдя в Ленинскую комнату, командир роты опешил.

На столах, стульях лежали, висели великолепно выполненные плакаты, рисунки, схемы и фотографии. На ближайшем смотре наглядной агитации рота заняла первое место по училищу, Валера был реабилитирован. Свой талант он использовал в училище еще раз, когда вместе с курсантом Сашей Федирко оформлял выпускной альбом.

Проанализировав все тропы, Толя резонно заключил, что бывший комроты ловит самовольщиков конечно на крыше, вернее на чердаке. Тем более, попасть на чердак можно только через чердачную дверь, находящуюся на минно-торпедном факультете. Прикинув различные варианты развития событий, Толя, проходя мимо двери на чердак, на всякий случай накинул на дверной засов замок и защелкнул его. Проверив надежность замка, дежурный пошел на факультет наводить порядок.

Получив доклады от дежурных по ротам о вечерних поверках, Ступак доложил об отсутствии замечаний дежурному по училищу и пошел принимать увольняемых из города. По дороге его догнал дежурный по первому курсу и с ужасом в глазах доложил, что на чердаке кто-то стучит в дверь и страшно ругается. Поняв в чем дело, Толя невозмутимым голосом приказал дежурному пойти и выяснить – кто стучит на чердаке и чего ему надо. Ответив “Есть”, первокурсник побежал к чердачной двери, а Толик начал принимать увольняемых. Через несколько минут первокурсник вернулся и доложил, что, находящийся на чердаке человек не называет себя, а только ругается и требует открыть дверь.

– Ругается, говоришь, – заключил Толя, – Самовольщик, наверное, возвращается. Не открывай. Бороться с самовольщиками нужно, сейчас доложу дежурному по училищу, пусть разбирается сам с этим нарушителем воинской дисциплины.

Докладывать Толя, конечно, никому не собирался, но с интересом размышлял, чем же это все закончится!?

Через некоторое время первокурсник вновь пришел с докладом:

– Товарищ главный старшина, тот на чердаке просит, чтобы дежурный по факультету пришел.

– А ругается еще? – спросил Толя.

– Никак нет, только кряхтит, – ответил первокурсник.

Подойдя к чердачной двери, Толя спросил:

– Что самовольщик попался, – и добавил, – Сейчас дежурный по училищу придет и откроем дверь.

Из-за чердачной двери послышалась возня, кряхтение, сопение, а затем голос бывшего командира роты:

– Откройте, это заместитель начальника первого факультета капитан 2 ранга Николаевский.

Толя, щелкнув замком, распахнул дверь и с удивлением произнес:

– Товарищ капитан 2 ранга, это Вы. Ой, как Вы туда попали? А я думал это самовольщик из города возвращается. Хотел уж дежурному по училищу доложить.

В распахнутую дверь протиснулся Толин бывший командир, тужурка была вымазана мелом, надвинутая фуражка вся в паутине. Посопев, бывшая достопримечательность второго факультета спросил:

– Доложил дежурному по училищу?

Толя тут же ответил:

– Никак нет, не успел еще, да если бы я знал, что это Вы там, я бы вообще и не думал докладывать.

Заместитель начальника первого факультета, окинув Толю тяжелым взглядом, произнес:

– Молодец, Ступак, службу хорошо несешь, завтра походатайствую перед начальником вашего факультета, чтобы поощрил тебя. Продолжай службу.

Остаток дежурства прошел спокойно, в воскресенье Толя, сменившись с дежурства, сходил в увольнение и забыл об инциденте с заместителем начальника первого факультета.

В понедельник перед обедом дежурный по факультету получил приказ построить факультет. Построив роты в учебном корпусе, дежурный доложил начальнику факультета. Капитан 1 ранга Иевлев поздоровался с курсантами, на что они дружно ответили: “Здравия желаем, товарищ капитан 1 ранга”. Иевлева курсантская братва уважала, поэтому ответ прозвучал громко и бодро. Бывший подводник длинных речей не любил, поэтому сразу же перешел к делу:

– Курсант Ступак, выйти из строя! Товарищи курсанты! В субботу главный старшина Ступак нес дежурство по факультету. Во время дежурства курсант совместно с заместителем начальника первого факультета капитаном 2 ранга Николаевским участвовал в операции по предотвращению самовольных отлучек, проявив при этом сообразительность и ловкость. В результате операции ни одного самовольщика у нас не было. За образцовое несение дежурства курсанту Ступаку объявляю благодарность!

Польщенный Толя Ступак ответил не совсем по-уставному:

– Служу трудовому народу!

Начальник факультета внимательно посмотрел на курсанта и негромко добавил:

– Что ж он сукин сын наших самовольщиков то ловил, своих ему не хватает, что ли?

Оказывается, бывший командир роты не обманул. Утром он позвонил начальнику второго факультета и рассказал, что в субботу вместе с дежурным по второму факультету организовал операцию по поимке курсантов, пытающихся самовольно убыть в город. Причем сам Николаевский засел в засаду на чердаке, а дежурный осуществлял контроль на подходах. В результате была предотвращена попытка самовольных отлучек пятерых, или восьмерых курсантов. К сожалению, задержать самовольщиков не удалось.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации