Текст книги "Посещение рыцарского замка"

Владимир Дэс
Посещение рыцарского замка

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Проснулся я очень рано.

Окно в моем номере было от пола до потолка, с вечера я его не зашторил, и поэтому, несмотря на ранний час, солнце гуляло по всему номеру, а заодно и по моему пуховому одеялу.

Я похлопал ладонью по шаловливым солнечным зайчикам и перелег на кровати повыше.

Потом сладко потянулся и заказал завтрак в номер.

Сегодня номера должна обслуживать маленькая вертлявая негритяночка. Такая смешливая и загадочная.

И точно: постучавшись, вошла она.

Весело кивнула и этак игриво стала сервировать мне завтрак на приставном столике, чтобы потом подать его мне в постель.

Она наклонялась то ко мне, то от меня, к столику, где временно расположила кофейный сервиз.

Когда она очередной раз наклонилась к сервировочному столику, я бросил взгляд под ее коротенькую форменную юбчонку.

Там оказались легкие беленькие трусики.

Я протянул руку и мизинцем зацепил их за верхнюю резинку, слегка царапнув по телу ногтем.

Она обернулась, но в ее взгляде не было ни удивления, ни возмущения, только озорные огоньки.

Взглянув на меня, она отвернулась и спокойно продолжала свои манипуляции на столике.

Тогда я потянул трусики вниз. Вначале осторожно, а когда понял, что, не обращая внимания на мою агрессию, меня как бы поощряют на дальнейшее, совсем уж решительно стянул этот эфирный лоскуток почти до колен.

Она отвлеклась от своих профессиональных обязанностей и повернулась ко мне.

Смотрелась она очаровательно: черненькая, веселенькая, в короткой голубой юбочке и с ослепительно-белыми трусиками на коленках.

Она оперлась одной рукой о свою талию, а другой, наклонившись, стала медленно тянуть трусики вверх. При этом она улыбалась, показывая меж своих очаровательных мелких белых зубок остренький розовый язычок.

Видя, что я слегка одурел от собственной наглости и ее готовности, она отвернулась от меня и продолжила свое одевание, но уже наклонясь.

И когда ее прелестная попка почти скрылась под нейлоновыми трусиками, я не выдержал и, быстро нагнувшись, чмокнул шалунью в ближайшую из прелестных ягодиц.

От неожиданности она подпрыгнула и отскочила на безопасное расстояние.

Поправила трусики, одернула юбочку и погрозила мне пальчиком.

Я, облизав языком пересохшие губы, наконец решился проверить, укомплектован ли ее веселый характер африканским темпераментом.

Откинул одеяло, спустил ноги на пол, протянул руки – и тут задребезжал телефон.

И ее как ветром сдуло.

Это исчезновение было таким стремительным, что я еще несколько секунд сидел на кровати с протянутыми в пустоту руками.

Наконец до меня дошло, что теперь мои руки могут мне понадобиться только для одного – это снять с трещащего аппарата трубку и узнать, кто вмешался в мои решительные действия на стадии эскалации.

Звонила моя французская компаньонка по кинобизнесу.

На ломаном до невнятности русском она сообщила, что сегодня у нас – культурная программа и, согласно ей, через несколько часов – осмотр какого-то рыцарского замка.

Потом еще что-то добавила и о чем-то непонятном предупредила, закончив свою тарабарщину тем, что она будет меня ждать через час в холле, так как завтракать, как она поняла, я уже не буду, поскольку ей сказали, что завтрак я заказал в номер.

Я ее уверил, что очень хорошо позавтракал и теперь с радостью окунусь в культурную программу сегодняшнего солнечного дня.

Положил я трубку.

Встал.

Посмотрел на мой завтрак, стоящий на неприбранном приставном столике.

Потом – с тоской – на дверь номера и, зажмурившись от очередного озорного солнечного зайчика, потянулся и зашлепал в ванную.

Там, стоя под душем, подумал: «Что ж, замок, так замок».

Одел лаковые туфли. Костюм-тройку. Светлый галстук. И толстое драповое пальто.

Зонтик брать не стал, хотя и была осень. В замок же идем.

В фойе гостиницы вместе с моей компаньонкой стояли несколько немцев, одетых по-спортивному.

Моя француженка, весело прощебетала, что договорилась с немецкой группой и они берут меня с собой на экскурсию, а она, к сожалению, ужасно спешит то ли к маме, то ли к папе, то ли к какому-то Жану. В общем, она меня покидает. И упорхнула.

Я остался один на один с серьезными до мрачности немцами.

Засунув руки в карманы своего драпового пальто, я стал тихонечко посвистывать, раскачиваясь с носков на пятки, осматривая со вниманием ажурный потолок фойе.

Немцы о чем-то переговаривались между собой, то и дело поглядывая в мою сторону.

Наконец один из них, в теплых полосатых гетрах, вязаной шапочке с помпончиком и легкой спортивной куртке, подошел ко мне и что-то спросил, показывая на мои лаковые туфли.

Я, зная немецкий в пределах «битте шён» и «данке шён», что-то ему прожестикулировал и добавил на англо-французской смеси, что купил эти туфли лет десять назад в Ереване на тамошнем рынке.

Немец опять о чем-то заговорил и говорил долго.

Я улыбался в ответ, а когда мне все это надоело, ответил:

– О'кей. – И добавил после краткого раздумья: – Ноу проблем.

Немец пожал плечами и отошел.

Через минуту, когда я уже стал подумывать, не стоит ли вернуться в номер ради продолжения того, к чему я вдруг устремился утром, в фойе влетел какой-то хромой старикан с рюкзачком за плечами и, весело оглядев всю нашу компанию, взмахом руки позвал за собой.

Мы дружно сели в автобус и под непонятную для меня речь хромого экскурсовода помчались из города.

Все предупредительно обращались ко мне на разных языках мира, я же в ответ натянуто улыбался и только кивал, выдавливая из себя какие-то междометия, как мне казалось, иностранного звучания.

Выехали за город.

День стоял замечательный, с ярким солнцем и легким осенним морозцем.

«Замок, очевидно, где-то в пригороде, – подумал я. – Очень старинный, наверное, раз рыцарский».

Наконец автобус остановился, заложив дугу на какой-то пустынной стоянке.

Вокруг был лес, уходящий куда-то на холмы.

Немецкие туристы вышли и как-то сразу вписались своей одеждой в этот пейзаж, а вот мне стало чуть неловко в галстуке и без шляпы.

Но моя группа, очевидно, устав от общения со мной, тактично перестала замечать мое вопиющее отличие от них.

Экскурсовод, прихрамывая и одновременно резво так припрыгивая, взмахнул рукой, как бы увлекая нас в атаку, и помчался в лес по едва тореной дорожке.

Группа, радостно загоготав, затрусила за ними.

И не успел я опомниться, как остался на пустынной стоянке совсем один: автобус развернулся и уехал, группа, радуясь чему-то; ускакала в лес.

Я оглянулся вокруг и невольно поежился – никого.

Только на ближайшем дереве, черном и заплесневелом снизу, сидела ворона и не мигая смотрела в мою сторону.

Я бросил в нее камнем, она каркнула и улетела.

Я вздрогнул и тут же принял решение, единственно правильное в такой ситуации: помчался вслед группе, благо, голоса еще были слышны.

Можно было, конечно, побежать и за автобусом, но его уже и слышно не было: очевидно, мотор работал бесшумно.

Минут через десять я догнал-таки группу.

Все приветствовали меня восхищенными воплями, кто-то даже похлопал по спине, но экскурсовод не остановился даже на минуту.

Этот хромой старикашка с рюкзачком за спиной мчался по лесу так, будто ему где-то там, в чаще, обещали приделать здоровую конечность. При этом он все время говорил и говорил, то и дело останавливаясь на секунду-другую у какого-нибудь дерева или наклоняясь к какой-то блеклой травинке.

Когда же вся группа в очередной раз восхищенно уставилась на какую-то облезлую елку, я использовал эту мимолетную передышку, чтобы отереть пот со лба и немного отдышаться.

А надобность такая была – они носились по лесу, как сумасшедшие, словно у них была одна-единственная цель: загнать меня в доску, петляя между деревьев и колючих кустарников. Причем и тропинки, и дорожки на протяжении всего маршрута упорно тянулись куда-то вверх.

Минут через двадцать я со взопревшей шеей, со сбитыми набок лаковыми туфлями и при спущенном галстуке стал ловить за куртки моих сотоварищей по обследованию лесных чащоб и, рисуя в воздухе руками контуры замка, стал спрашивать, как мог, где, мол, когда, мол, он откроется нашим взорам.

Меня, как ни странно, понимали и, весело перебирая ногами в гетрах и бутсах, показывали еще вверх и дальше, под полог мрачного леса.

Солнце было уже не таким ярким, и день как-то поблек.

Наконец мы подошли к почти отвесному подъему, на котором каким-то невероятным образом лепились деревья и редкие кустарники.

Мои попутчики притихли.

Но неунывающий экскурсовод, крикнув что-то ободряющее, попер вверх.

Выстроившись гуськом, враз посерьезневшие экскурсанты потопали за ним.

А я, уже привыкший лазить по чащобе, оптимистически окинул взглядом этот подъем и резво взял старт.

Да так, что, обогнав всех, поравнялся с экскурсоводом.

Он, приветствуя мой энтузиазм, взмахнул рукой, поднял большой палец и пропустил меня вперед.

Я, поощренный, рванул вверх.

Но, пройдя еще немного, вдруг обнаружил, что силы мои на исходе.

Меня вначале обошел дед-экскурсовод, а затем, по одному, и все остальные.

Проходя мимо меня, они, как я понимал, меня подбадривали, но мое большое драповое пальто – некогда моя гордость – здорово мешало при подъеме, то цепляясь за что-то, то путаясь в ногах.

Так я и продвигался вверх, спотыкаясь и падая, топча уже совсем не похожими не то чтобы на лаковую, но и вообще на обувь туфлями полы некогда великолепного пальто.

В какой-то момент мне уже окончательно расхотелось осматривать этот загадочный Рыцарский замок, и я уже подумывал отдать свое тело во власть земному притяжению и кубарем скатиться вниз.

Но, глянув вверх, я увидел, что лезть осталось не так уж высоко.

И еще я увидел улыбающиеся лица моих попутчиков, их протянутые мне на помощь руки и, тронутый этой заботой, со слезами благодарности на глазах, шепча «камрады, камрады», все-таки вполз на эту вершину.

Вполз – и рухнул на какой-то валун, выступающий из земли на несколько дюймов, весь заросший блеклой травой.

Рядом из земли торчали волдырями еще два таких же.

Я сидел на камушке и приходил в себя.

Вся группа стояла чуть в стороне, а экскурсовод что-то энергично им втолковывал, то и дело показывая на меня.

Все внимательно слушали, издавая восхищенные возгласы, и при этом смотрели почему-то на меня и на камни, торчащие из земли.

Поговорив так минут пять, экскурсовод опять весело помахал руками, как крыльями и ринулся вниз по другому склону горы.

Все заскользили за ним.

Я к тому времени уже отдышался и, прикинув, что спускаться легче, чем подниматься, самоотверженно последовал за скалолазами.

Но мое мнение, что спуск непременно легче подъема, оправдалось лишь отчасти: падал я чаще, катился дольше и синяков, конечно, набил больше.

Когда я то кубарем, то на заду достиг подножья, меня встретили громкие аплодисменты всей бодрой группы, уже сидящей в автобусе, который, оказывается, поджидал нас у этого самого подножья.

Я вполз в автобус, и шедевр цивилизации – пассажирское кресло – приняло меня в свое лоно.

Мокрым был не только я – мокрым было даже мое пальто.

Каблуков, которые так искусно компенсировали мой небольшой рост, мои совсем еще недавно лаковые туфли лишились, как, впрочем, и всего лака.

Галстук я потерял, выронил, наверное. Надо сказать, что во время горных прогулок его лучше нести в руках, как предмет потенциально опасный: легким и так не хватает кислорода, а тут еще и он норовит удавить.

Но вот что самое удивительное: из долгих жесто-мимических объяснений я понял, что замок мы все же посетили.

Оказывается, три каменных прыщика на вершине горы, которая чуть меня не доконала, и есть знаменитый замок, к которому я так самоотверженно стремился. Правда, не весь, а лишь то, что от него оставили многие века.

Но когда-то он был великолепен, уверяли меня и при этом совали мне под нос какую-то картинку из буклета с проклятой горой и великолепным Рыцарским замком на ее вершине.

Я рассмотрел картинку. Красивый был замок у рыцарей.

Полистал буклет и стал смотреть в окно на природу, открывающую все новые пейзажи по мере плавного движения автобуса.

В автобусе все уже угомонились, и даже шумливый, но все-таки приятный старикашка-экскурсовод замолчал.

Он достал из своего рюкзачка термос и пил ароматный кофе.

Успокоился и я.

Все неудобства экскурсии уже казались мне забавными и далекими, тело приятно ныло от непривычной физической усталости.

Солнце уже склонялось к закату, но светило по-прежнему ярко, хоть и ненавязчиво, окутывая всю округу свежестью и чистотой.

В автобусе тихо звучала нежная лирическая музыка.

Темнело.

Мы подъезжали к городу, шумному и суетливому.

Заканчивался мой поход к замку.

Мне было немного жаль, что я без должного внимания осмотрел камни, из которых был сложен замок легендарных рыцарей.

«Ну ничего, – успокоил я себя. – Не последний раз. Замков в Европе много. Насмотрюсь еще».