Текст книги "Я был нищим – стал богатым. Прочитай, и ты тоже сможешь"

И вдруг я понял, что не в деньгах счастье. Конечно, сейчас читатель, у которого нет денег на кусок хлеба, читает эти строчки, злится и думает: «Вот, гад, разбогател и умничает. Сидит, рассуждает о том, что не в деньгах счастье. А в чем же оно, это счастье? За деньги можно купить одежду, еду, можно обеспечить своих детей. Нет проблем – уже счастье!». Конечно, ты прав, дорогой читатель. Но я ждал другой радости, другого счастья.

Дальше я себе представил тот момент, когда у меня денег будет в тысячу раз больше. Тогда у нас еще не было банковских счетов, кредитных карточек, не было чековых книжек – просто были наличные и непонятные денежные переводы. Инфляция была катастрофическая, кредиты были 230-240% годовых. Представляете, деньги дешевели буквально на глазах! Психология и символ денег были совершенно другими, чем сейчас. Я почему-то представил, глядя в окно, как двор нашего дома заполняют грузовики, полностью груженные деньгами. Вот они заполнили весь двор. Затем я посмотрел на два мешка огромных денег, которые я не могу просто потратить, их не на что тратить, мысленно представил, что у меня таких денег огромное количество, весь двор, сотни тонн этих наличных денег. Что изменится? Ничего! На ста машинах не поездишь, и сто костюмов не наденешь, сто жизней не проживешь.

По всей видимости, смысл жизни в другом, и я обязательно буду искать этот смысл жизни, и обязательно его найду. Я обязательно стану самым счастливым человеком в мире, ведь я уже проделал очень приличный путь и у меня уже есть опыт и знания, которых раньше просто не было.

После этого я все деньги направил на создание нашего первенца – установки по производству чипсов, запустил производство и добился колоссальных успехов в этом сложном виде деятельности – в машиностроении.

Но речь в этой главе пойдет о разорениях.

Второе разорение было для меня несоизмеримо больней и страшней, чем первое. Потому что к боли потерь, к боли разрушения прибавилась и боль клеветы и несправедливости.

Второй кризис в моей жизни, второе мое разорение было самым страшным, самым болезненным, но в то же время самым полезным.

Перед кризисом я чувствовал себя королем, я был на высоте! Мы уже стали промышленниками, выпускали и продавали огромное количество хлебопекарен, до 140 штук в месяц. Мы продавали сотни собственных установок для производства чипсов, начали разработку сыроварни и машины по производству пончиков. Мне казалось, что я самый счастливый человек на свете, настолько прочными были наши позиции, настолько непоколебимыми. Прошло всего несколько лет, но из той маленькой компании в полуподвальном помещении, в сарае, в котором мы начинали собирать наши первые машины, мы выросли в молодое динамичное предприятие, снабжавшее своими установками сотни тысяч потребителей.

Мы были известны во всей России и по всему СНГ, мы уже искали партнеров в Европе, в Германии, в Америке, мы уже вели переговоры для получения международных заказов. С нами сотрудничали десятки заводов, у нас работал свой завод в Тольятти, за короткое время нам удалось создать мощную команду – мы процветали.

Единственное, чего нам катастрофически не хватало, так это оборотных средств. Единственное, чего мы не могли выполнить, так это насытить заказами огромный, быстрорастущий рынок. Потребность в нашей продукции была колоссальна, но нам не хватало мощностей, у нас не хватало денег, чтобы купить больше металла, чтобы купить больше станков, и, конечно, мы от этого страдали.

Первый признак успеха в России – это когда люди не просто платят за твою продукцию, но еще и дают взятки, чтобы получить продукцию вне очереди. Первая «взятка», которую получили наши ребята из информационного отдела, была огромной банкой икры. Когда я зашел и они мне рассказали эту историю, мы вместе посмеялись, и я сказал: «Все, ребята! Мы вместе с вами добились успеха. Наша продукция дефицитна, наша продукция востребована, и когда дают в России взятки, ты попал уже в самую цель».

Конечно, выбиться из грязи в князи в машиностроении никому не удается просто так. За этот успех мы заплатили бессонными ночами, нечеловеческой работой, колоссальными усилиями. Мы не знали, что такое выходные, мы не знали, что такое субботы и воскресенья, мы не знали, что такое отпуск, мы пахали как проклятые, и мы победили.

Посчитав, сколько в бывшем Советском Союзе маленьких населенных пунктов, сколько больших городов и сколько в них кварталов, где целесообразней печь хлеб на месте, мы получили цифру – потребность рынка бывшего Советского Союза – сто тысяч хлебопекарен минимум. Эта цифра была написана на плакате и висела в моем кабинете: «Даешь сто тысяч хлебопекарен!» Но где взять деньги, чтобы удовлетворить спрос на рынке, где взять оборотные средства. Мы были известны, наша реклама не сходила с экранов телевизоров, мы рекламировали пиццерии, хлебопекарни, но, по сути, мы были нищими, потому что все деньги, всю заработанную прибыль мы вкладывали в развитие, в оборудование, в материалы и в новые проекты. Нас это нисколько не смущало. Это естественное состояние любого предпринимателя, который поднимается с нуля. Мы все делали на грани невозможного, потому что в то время в этом бурлящем котле перестройки, перемен заниматься машиностроением было безумием. Делая любые расчеты, я понимал, что по всем выкладкам мы не должны быть успешными, я понимал, что мы делаем что-то невероятное. От этого интерес к работе только возрастал. Чем крупнее задача, чем больше трудностей, тем больше энергии, тем больше азарта.

И вот я получаю очередной страшнейший удар судьбы. Первый кризис по сравнению с ним – это просто легкий массаж, а не удар. Помните, как в том анекдоте, когда встречаются два друга, и один другого спрашивает: «Как дела?», и тот отвечает: «Ты знаешь, ушла жена, выгнали с работы, заболел страшной болезнью, от меня отвернулись близкие и родные, в моей жизни наступила настоящая черная полоса». Проходит пять месяцев. Друг решил поинтересоваться, как у его товарища идут дела, преодолел ли он все свои проблемы. Набирает телефон и задает тот же самый вопрос: «Как у тебя дела, друг?» «Помнишь, я тебе говорил, что у меня черная полоса? Так это была не черная, а белая полоса».

Точно так же я ощущал себя и во время моего второго кризиса, моего второго разорения в жизни. Та боль, те страдания, которые я испытывал в первый раз, мне показались просто белой полосой.

Это удар был настоящим.

Причин второго разорения было несколько.

Первая причина. Бешеный рост цены металла. Нержавеющая сталь подорожала в цене в 15 раз за один год. А это был основной материал, из которого мы строили пищевое оборудование.

Вторая причина. Совершенно сумасшедшие проценты за кредит – 230-240 процентов годовых. Для спекулянтов, которые покупали вагон сахара утром, а вечером его уже продавали, это были приемлемые ставки. Для производства это было просто губительно. Для примера, чтобы построить только одну печь в хлебопекарне, а хлебопекарня еще состоит и из мукопросеивателя, тестомесильной машины, расстоечного шкафа, кучи всякого вспомогательного оборудования, нужно купить 165 разных материалов и комплектующих. Это и провода, это и нагревательные тэны, это и электрооборудование, и лампочки, и металлы разной толщины, и шурупы, и болты, и трубы, и уголки – огромное количество материалов. Но это только на одну печь. А хлебопекарня – это несколько взаимосвязанных агрегатов, для каждого из которых нужно столько же материала и комплектующих. По комплектующим для производства пиццерий, по комплектующим для установок для производства чипсов – своя отдельная история. Чтобы произвести хотя бы одну машину, нужно организовать и купить несколько тысяч комплектующих.

И вот, представьте, дорогой читатель, вначале ты вкладываешь деньги в оборудование, в ремонт здания под производство или в его покупку. Затем ты к этому оборудованию делаешь оснастку: это пресс-формы, это кондукторы, это всевозможные приспособления. Потом ты закупаешь сотни составляющих своего будущего оборудования, потом ты создаешь это оборудование. Обучаешь людей, платишь им зарплату в течение года, потому что цикл оборота капитала как раз происходит в течение года, и в конце года ты должен приложить колоссальные усилия, дать рекламу и продать это оборудование. При этом ты должен обучить людей еще и работать на этом оборудовании, потому что до нас никто не делал маленьких хлебопекарен, их выпускали только военные, но это были совершенно примитивные машины, и, естественно, технологически они не были приспособлены для того, чтобы вести бизнес и выпекать большой ассортимент. Мы не только создавали хлебопекарни, но и создавали заново науку выпекать разный хлеб, разную сдобу на наших замечательных хлебопекарнях.

Представляете, какой объем работы! Теперь представьте, что вы каждый месяц должны выпускать огромное количество этих важных машин. И значит, каждый месяц вы должны докупать комплектующие, каждый месяц вы должны вкладывать деньги в зарплату, в налоги, в новое оборудование и в новые станки.

Я объясню на простом примере. Представьте, что вы сегодня продаете сто хлебопекарен в месяц. Через полгода вам необходимо продавать триста. Но чтобы изготовить триста хлебопекарен, вы должны закупить материалов ровно в три раза больше, ровно в три раза больше вложить денег, а прибыль вы получили только со ста хлебопекарен. И, естественно, вы еще должны вложить деньги в рекламу и в продвижение. Эти хлебопекарни занимают огромное место, это десятки тысяч квадратных метров складских помещений, это перевозки целыми составами готового оборудования по всем городам. Представляете, какая затратная махина, какой затратный бизнес.

На самом деле все было бы хорошо, если бы были нормальные кредиты, хотя бы такие, как сейчас. Но те кредиты просто подрубали нас под корень! Представляете, какие деньги ты должен отдать банку через год, а ведь ты еще ничего не продал, ты еще не получил прибыль, потому что все деньги у тебя крутятся в обороте, да еще и металл дорожает в 15 раз.

Конечно же, мы столкнулись с жесточайшим кризисом. И когда начал развиваться первый, хрупкий фондовый рынок, умные головы посоветовали нам выпустить акции. Я безгранично благодарен своему другу Сергею Алдюхову, что в тот момент он оказался рядом и своим опытом, своими знаниями буквально спас нашу компанию. Спас ненадолго, потому что разгорелся еще больший кризис – кризис на самом фондовом рынке. Когда я встретился с Сергеем Алдюховым, он, как специалист высочайшего уровня, объяснил мне, что единственный выход получить дополнительные прибыли – это продать часть компании.

Я сразу же поставил категорическое условие, что больше 49 процентов продавать я не буду, потому что мне нужен полный контроль над предприятием. Я не представлял, что придут какие-то новые акционеры, чужие люди и выгонят моих людей, которые потом и кровью создавали это оборудование. Для нас эта компания значила больше, чем бизнес. «Хорошо, продайте 49 процентов, и контроль останется за вами», – убедил меня Сергей.

Мы сделали эмиссию акций. Мы посчитали, сколько нам необходимо денег для оборотных средств, для возврата кредитов, и выпустили акции. Люди не побежали, не выстроились в очередь за акциями «Дока-хлеб». Естественно, нужна была новая рекламная кампания. И тогда я сообразил и принял, на мой взгляд, очень правильное решение: «А что, если в одной рекламе параллельно продвигать и акции и хлебопекарни?» Одним выстрелом мы убьем двух зайцев!

Продаем еще больше оборудования и привлекаем еще больше капитала. Мой близкий друг, теперь уже покойный Николай Русанов создал совершенно гениальный ролик. Я просто восхищался его талантом, его умением донести до зрителей самую суть идеи. Он пригласил на главную роль замечательного актера Юрия Чернова. И вот, представьте, этот сильный человек с добрым, умным лицом берет бутерброд, на котором целая гора красной икры. Откусывает его, рекламируя наше изделие, икра падает, и толстый жирный кот лениво отворачивается от этой упавшей икры. Образ потрясающий! Он сработал как бомба. За нашими акциями выстроилась очередь, и они улетали буквально как горячие пирожки в мороз. Мы продавали акции за доллар, спекулянты продавали их за пятнадцать. Естественно, те бабушки и старушки, обычные акционеры, которые покупали акции, даже не могли представить, что с этих денег, которые они заплатили, на производство, на оборотные средства нашей компании попадали только маленькие крохи. Но и это было здорово. Это была спасительная и живительная энергия в виде новых финансов, которые вливались в наш уже огромный национальный проект.

Но наше счастье длилось недолго. Буквально через два месяца лопнули мыльные пузыри, громадные пирамиды, такие, как «Хопер-инвест», «МММ» и прочая другая нечисть. Вместе с этими негодяями рухнули и наши акции, акции «Росалко» и других нормальных компаний, за которыми стояли нормальные дела и нормальная финансовая отчетность.

Россия действительно страна крайностей. Или разрешают всем делать все что угодно или сразу же всем отрубают головы. Среднего, разумного не дано. Естественно, в этой борьбе с финансовыми пирамидами сразу же появились политические деятели, которые на этом решили нажить свой капитал. Они стали бороться с негодяями. Но такому политическому деятелю абсолютно все равно, что это «МММ», что это «Дока-хлеб», что это «Росалко» или другие компании. Всех нужно молотить, всех нужно мочить, всех нужно уничтожать, сажать в тюрьму – и все это под прикрытием какой-нибудь громкой идеи. Он зарабатывает политический капитал, привлекает внимание газет и телеканалов, делает себе бесплатную рекламу, а те страдальцы, что безвинно угодили под раздачу, не могут сказать ни слова в свою защиту.

Только-только мы получили первые деньги, получили первую возможность развивать наше производство, как сразу же с нами начали бороться, нас начали поливать грязью, на нас начали клеветать. Сегодня-то я понимаю, что это была смешная критика, потому что мы действительно не присвоили ни одной копейки. Все до копейки было вложено в производство, и, более того, нам даже удалось получить прибыль. То финансовое вливание, которое мы получили в течение двух-трех месяцев после продажи акций, позволило нашей компании бурно развиваться. Но для меня, дорогой читатель, это был самый сложный кризис в жизни. Мне тогда было настолько обидно, я тогда был настолько наивным, провинциальным предпринимателем, что я никак не мог понять, как же эти газеты, как же эти люди, которые только недавно нас хвалили, приезжали к нам в компанию, снимали фильмы, говорили, какие мы благородные предприниматели, кормим хлебом Россию, создаем новые рабочие места, мгновенно начали поливать нас грязью, уничтожать, смешивать с дерьмом. Я сам лично ненавидел «МММ», ненавидел все эти финансовые пирамиды и создавших их негодяев, я считал, что это просто подонки, которые обирают бабушек и дедушек. И вдруг, всего лишь за один день, я превратился в глазах общества в такого же негодяя.

Моей боли не было предела. То, что у нас не хватало оборотных средств, то, что подорожал металл, то, что проценты по кредиту выросли на 230-240% годовых, конечно, убивало предприятие, для нас это был страшный кризис.

Но для меня лично и для моей команды самым страшным было то, что от нашего общества, от нашего государства мы получили вместо благодарностей, орденов и медалей, на которые мы рассчитывали, кучу дерьма, позора, клеветы и грязи.

Представляете состояние людей, которые несколько лет жизни отдали запуску такого нужного оборудования, как хлебопекарни, людей, которые не спали по ночам и гордились тем, что они делают, людей, которые получали сотни писем с благодарностью, о которых снимали фильмы, о которых снимали передачи и которые искренне считали себя настоящими предпринимателями и героями, когда они вдруг открывают газеты и читают о себе грязь!

Это сегодня я такой умный и понимаю, что «говорите обо мне все что угодно, но только правильно произносите мою фамилию». Я понимаю теперь смысл знаменитых слов Рузвельта. Я понимаю значение пословицы, что «не пинают только мертвую собаку». Если ты собой что-то представляешь, тебя обязательно будут поливать грязью, у тебя обязательно будут враги, на тебя обязательно будут клеветать, тебя будут убивать.

Так было всегда. Так было с Луи Пастером, так было с ведущими научными открытиями в мире, так было и с ведущими предпринимателями.

Но это я сегодня умный. Я уже прошел огонь, воду и медные трубы, я сегодня прочитал огромное количество книг и обучался у ведущих специалистов в мире.

А тогда я был романтиком, провинциальным предпринимателем, мальчишкой, который верил в справедливость и благородство. Я не мог понять тогда, как люди могли так перемениться. У меня в голове не укладывалось, почему и за что они так набросились на нас. Это сегодня я понимаю, что многим журналистам, газетчикам, корреспондентам абсолютно наплевать на то, о чем и о ком они пишут и что они пишут. Им главное – рейтинг, им главное решить свои задачи или задачи хозяев их изданий.

Сегодня я понимаю, что журналист – это вторая древнейшая профессия. Мне, честно говоря, по-человечески жаль очень многих журналистов, которые прикладывают свои силы и талант не к делу развития нашей страны, не к делу развития людей, служат не благородству и справедливости, а становятся грязным инструментом в руках «хозяев жизни». Я знаю очень многих журналистов, которые болеют страшными болезнями, я вижу их несчастные глаза, их перекореженные тела. Почему так происходит? Да, потому, что они очень много врут. Если ты соврал одному или двоим, ты, конечно, совершил грех, но если ты врешь миллионам людей – сколько зла, сколько боли ты приносишь людям. Вот почему я искренне считаю таких журналистов несчастными людьми, я искренне им сочувствую.

Конечно, я не хочу осуждать всех представителей этой профессии. Среди них немало людей талантливых и бескомпромиссных. Просто я хочу обратить ваше внимание, дорогой читатель, что иногда общественное мнение создается в превратных целях, далеких от реального положения дел.

Тогда мы словно оказались в бурлящем котле. Где правда, где ложь, где справедливость – никто не мог понять. И я был в тот момент очень-очень наивным. Рядом со мной не было человека, который сказал бы: «Что ты переживаешь? Делай свое дело! Через три года вся эта грязь уляжется, твое доброе имя будет восстановлено, и ты будешь героем».

Финансовый кризис вынудил совершить меня очень тяжелый труд – нам пришлось начать увольнения. Для меня это был еще больший удар – люди, с которыми вместе до трех часов ночи я запускал оборудование, люди, которые верили в меня, ждали от меня машин, квартир, успеха, богатства и славы, связывали с нашим замечательным делом, с нашей мощной компанией свое будущее, остались у разбитого корыта. Точно так же как и я. Они потеряли надежду, а я потерял все деньги.

В один момент рухнуло все. От нашей мощной империи не осталось камня на камне, от моих десятков миллионов долларов, на которые в тот момент я так и не смог купить себе ни квартиры, ни машины, ни отложить их в какой-нибудь швейцарский банк – я все вкладывал и вкладывал в производство, не осталось ни копейки. Я не жалел о том, что был таким непредусмотрительным и не откладывал их в кубышку. Я считаю, что, если бы вернуться назад, я поступил бы точно так же. Нельзя развивать большое дело, если ты не принадлежишь полностью ему, если ты полностью не вкладываешь заработанные деньги снова в свое предприятие. Это закон бизнеса, это закон жизни.

Как руководитель я всегда беру вину только на себя, я всегда беру ответственность лично за все, что происходит в компании, за людей, за их здоровье, за их будущее, за их маркетинговые исследования, за разработки научные и технологические, конструкторские только на себя. Я чувствовал себя словно полководец, потерявший свою армию, полностью разбитый и израненный.

Это сегодня я понимаю, что тогда невозможно было спасти компанию. При таких грабительских процентах, при обороте капитала длиной в год никто бы не смог спасти наш бизнес. Это было просто невозможно сделать. Тем более что все мы и так работали круглосуточно на пределе. Но против нас была макроэкономика.

Тогда я этого не знал. Тогда я находился как будто в полусне, и не было времени сделать анализ. Да и анализ можно сделать только сегодня, глядя на прошлое с высоты прожитых лет, понимая уже многие экономические законы.

А тогда была просто одна боль. Такую боль я испытывал только при смерти брата. Мое лицо стало черным. Я осунулся, и мои глаза потухли. Не было слез, был просто электрический шок в миллион ватт. Я не чувствовал свое сердце, мне казалось, что вместо него остался только выжженный пепел. Вся моя душа, мои мечты сгорели в этом пепле. «Как же так? – по тысяче раз в день спрашивал я себя. – Мы столько сил отдали, чтобы сделать нашу страну лучше. Мы столько сил и денег отдали для того, чтобы изменить мир. Я не оставил себе ни копейки, все вкладывал только в будущее нашей компании, которую мы связывали с будущим нашей страны. Почему такая несправедливость? Почему столько клеветы? Почему мне так больно?»

В этот момент я видел своих друзей, своих знакомых, которые благоразумно занимались тем, что просто перепродавали «Жигули» или запчасти. У них были шикарные стеклянные офисы, лимузины, фотомодели, которые разъезжали вместе с ними на дорогих катерах. Они ездили по всему миру, отдыхали по месяцу то в Бразилии, то на Ямайке. Приезжали загорелыми и счастливыми, постоянно пропадали в спортивных клубах и в дорогих ресторанах.

Я же в отличие от них был абсолютно нищим. Они ничего не делали и зарабатывали огромные деньги. Мы пахали несколько лет, мы отдали всю свою жизнь, задействовали все свое творческое мышление, решая технические, технологические, производственные, маркетинговые задачи, и мы были бедными. Да, мне в тот момент было наплевать на то, сколько у меня денег было в кармане. Я не мог смотреть своим людям в глаза, я не мог смотреть в глаза своей команде, потому что я взял ответственность за них, и по-другому я тогда поступить не мог.

Мое здоровье тогда резко ухудшилось, снова поднялось давление, снова появилась эта страшная боль, которая сдавливает виски. Со смерти брата я еще ни разу не испытывал столько боли, столько страданий, физических, но что еще более страшно – духовных, моральных. Я уходил в лес и подолгу бродил один. Я никого не мог видеть. У меня не было сил отвечать на телефонные звонки, у меня не было сил для того, чтобы общаться с людьми. Я был просто полностью раздавлен, уничтожен, убит. В тот момент я пережил не одну смерть, я умирал каждый день, я умирал каждый час, прокручивая в голове то, что произошло со мной, с компанией, с людьми.

Это сегодня я понимаю, что я проходил высшую школу в жизни. Это сегодня я хорохорюсь и говорю, что без этой боли я не смог бы стать сильней. Но тогда, поверьте, если бы мне кто-нибудь сказал, как я сейчас говорю, что в кризисе рождается большой новый успех, новая возможность, я бы просто посмотрел на этого человека как на идиота или врезал бы по морде. Я бы искренне думал, что эта сволочь надо мной издевается.

Но это действительно так. Именно в этот момент рождалась моя личность. Именно в этот момент кризиса, боли, разрушения всего моего уклада жизни, потери бизнеса, потери денег рождалось новое и великое будущее.

Больше всего мне было обидно, что от меня враз отвернулись все мои преуспевающие друзья. Вы знаете, когда живешь в небольшом провинциальном городке и твое лицо постоянно появляется на экране телевизора, люди к тебе относятся с каким-то уважением, я бы даже сказал, с какой-то завистью. Естественно, каждый твой знакомый, друг считает за честь пригласить на свадьбу, на крестины, на презентацию, на день рождения такого известного человека. Тебе кажется, что вокруг тебя очень много друзей, что ты не одинок в этом мире, что улыбки, которые ты видишь, тосты, которые люди произносят в честь тебя на днях рождения, – это все истинная правда.

Мы любим обманываться. Когда нас хвалят, когда нам лижут задницы, когда мы слышим лесть, мы легко все это воспринимаем как правду. Нам хочется верить в это. Я не был исключением. В момент пика, славы, богатства я воспринимал все это действительно как правду. Я хотел так воспринимать.

И вот когда я, как Икар, упал с высоты с обожженными крыльями, разбился о камни и свалился в грязную яму, с жидкой и вонючей водой под названием «нищета, разорение, катастрофа», всех этих друзей как будто ветром сдуло. Вдруг я обратил внимание, через свою боль, через свои страдания, через свои нечеловеческие перегрузки, что, оказывается, эти люди смеются надо мной, они меня презирают. Я вспомнил выражение великого Наполеона: «Когда ты карабкаешься вверх, тебе никто никогда не подаст руки, но когда ты катишься вниз, каждый считает своим долгом спихнуть тебя еще ниже». Это сущность человека, это не хорошо и не плохо – так устроены люди. Но это сегодня я знаю. А тогда это тоже мне доставляло огромную боль.

Еще один удар. Но это были еще не все мои страдания.

Вдруг я узнал еще более страшные вещи. Оказывается, руководство нашего завода страшно воровало. Мои бывшие друзья, люди, которых я вытащил с самых низов общества и сделал руководителями, с которыми мы начинали с нуля и делили пополам кусок хлеба, вдруг оказались воришками, крысами. Воровали не у меня, а у всего коллектива, воровали у компании, которая подарила им будущее.

Обнаружилось это самым простым способом. Когда мы подписали с Виктором Лихачевым договор о приобретении им нашего завода, я вдруг понял, что в этом шоке, в этом кризисе я забыл о жестком контроле. Слава богу, мой друг и товарищ Виктор Лихачев своей железной рукой навел порядок на заводе и стал учитывать все до мелочей. Он поставил свою охрану и запретил что-либо вывозить без письменного разрешения. Руководство завода сразу же прибежало ко мне и начало клеветать на моего друга, что он мешает им работать, сворачивать производство, закрывать цеха и консервировать оборудование. Я, честно говоря, в первый момент чуть-чуть разобиделся. Я позвонил Виктору и с возмущением начал выяснять, что там произошло. Но когда я понял, что человек это делает из благих побуждений для нашей же компании, я понял, что наши руководители полностью потеряли в этой неразберихе чувство контроля и меры.

Простыми словами Виктор объяснил мне, в чем тут дело. Он мне сказал: «Мне кажется, у тебя очень сильно воруют». Не только у меня, но и у 49 процентов акционеров, которым тоже принадлежат частички этого богатства. Я был в шоке. И, когда мы сделали жесткую ревизию, это руководство буквально извивалось, как уж на сковородке, лгало, опускало глаза в пол, и мы поняли, что на заводе помимо кризисных потерь все еще и разворовывалось. Мои бывшие друзья, люди, с которыми я сидел и ел за одним столом, которым я безгранично верил и доверял, ударили мне в спину, исподтишка вставили мне острый клинок боли в самое сердце.

Честно говоря, я не понимаю, почему я выжил в тот момент. Мои муки, душевные и физические, были настолько сильны, что нормальному человеку выдержать это было бы просто не под силу.

Что меня спасло в тот момент? Ответственность за моих родителей и за мою дочурку, желание доказать этим негодяям и подхалимам, подонкам, что я все-таки что-то в этой жизни значу, что рано они меня записали в неудачники, что рано они на мне поставили крест. Доказать самому себе и всему миру, что я все-таки лидер!

Когда последние удары и неприятности переполнили чашу моей боли, как-то утром неожиданно для себя я проснулся с полной решимостью бороться.

Я пришел в свой кабинет рано утром, взял чистый листок бумаги и задумался: «Кто из людей, которые меня окружают, которые говорили мне столько добрых слов на всевозможных днях рождения и пьянках, кто из этих людей будет переживать, если я завтра умру?» Естественно, исключая моих близких и родных. Я взял ручку и на чистом листе бумаги написал всего лишь восемь фамилий людей, которые действительно расстроятся, если завтра меня не станет. Я вызвал секретаря и решительным голосом сказал: «Леночка, больше ни с кем меня не соединяй, кроме этих восьми человек. Кому надо, я сам позвоню».

На дворе стояла морозная снежная погода. После того как я отсек все лишнее, всю эту шелуху, вычеркнул из своей жизни всех этих прихлебателей и подхалимов, я занялся своим здоровьем. Я понял, что, если я не буду двигаться, заниматься физическими упражнениями, закаляться, я просто умру.

Как сейчас помню, надеваю шорты, кроссовки и начинаю практически раздетым бегать по заснеженным дорожкам в лесу. Лыжники, закутанные в свои костюмы, смотрели на меня, как на сумасшедшего. Я же повторял про себя заклинание, которое в тот момент спасало мою жизнь, мою душу: «Матушка-природа, я тебя люблю! Братец-мороз, дай мне сил! Матушка-земля, дай мне здоровья! Матушка-природа, дай здоровья и счастья всем моим близким! Матушка-природа, дай здоровья и счастья всем людям на земле»! Я повторял эти слова с верой, с безграничной любовью к природе, к жизни. И я видел, как мороз не разрушал мое тело, а, наоборот, давал мне энергию, сильнейший ледяной ветер давал мне силы. Я чувствовал, как мои батарейки, мои аккумуляторы заряжаются невиданной энергией. Тридцать минут пробежки по морозу, купание в проруби, обращение к природе и снова пробежка. В этот момент я как Феникс из пепла, снова возродился как лидер. Я почувствовал в себе великую силу, я почувствовал великую энергию.

Предприятие мое было разрушено. Клевета сыпалась со всех сторон. Насмешки, оскорбления, унижения. Но я уже этого не воспринимал, я стал абсолютно другим человеком. Это было удивительно даже для меня самого, как это за короткое время во мне появились такие силы, такая уверенность, желание доказать всему миру, что рано они смеются, что рано они меня похоронили, желание доказать своим близким, родным и самому себе, что я сильный лидер, что я способен на многое.

Эти часы, эти дни я могу смело назвать своим вторым днем рождения. Я действительно родился заново. Но более сильным, более умным, более крепким, более добрым и более мудрым.

Именно в этом страшном преодолении родился мой дух, родился мой характер, родилась моя мудрость.

Весь мир ко мне относился точно так же. В их глазах я не изменился – остался тем же неудачником, и кто-то ругал меня, кто-то проклинал, кто-то ненавидел. Но я был уже другим человеком.