Текст книги "Подельница"

– Меня куда? Сразу в расход или сначала в «пытошную», помучаете? – со смехом спросил Семен Львович.

– Наверное, сразу, двадцать первый век, зачем тебя мучить? Обсерешься, а нас убирать заставят.

– Молодцы, – рассмеялся Замятин. – Добры молодцы.

Машина остановилась, немного постояла и поехала дальше. Замятин понял, что стояли не на светофоре, а у ворот следственного изолятора. Проехав еще немного, она остановилась совсем. Ему на голову накинули какой-то мешок. Задняя дверь машины открылась, и спецназовцы, как один, спрыгнули на землю, увлекая Замятина за собой. Его бегом потащили вниз по ступенькам в какой-то подвал. В подвале мешок с головы сдернули, и он смог немного оглядеться. Под потолком висела единственная лампочка-сороковка, от света которой не было видно ни черта, даже под ногами. Его подвели к какой-то двери. И когда защелкал ключ в замке, он понял, что это была камера. Дверь со скрипом раскрылась, и его легонько подтолкнули в спину. Сделав два шага, он оказался в небольшом помещении. Над дверным проемом горел тусклый синий фонарь. При его свете он рассмотрел топчан, расположенный еще в паре шагов от двери. Замятин уселся на топчан, который под ним заходил ходуном. Он упер изголовье в стену и разлегся на нем. Воздуха было мало, но и сырости не чувствовалось.

«Значит, рядом с камерой проходят трубы отопления, – подумал он. – Сколько же сейчас времени? Так. Я пошел в шестнадцать тридцать. Пока дошел – шестнадцать пятьдесят, пока пили, болтали – это семнадцать двадцать. Пока ехали… ну, сейчас, стало быть, около восемнадцати. Выходит, сегодня мною уже никто заниматься не будет. Придется ночевать здесь. Печально, но факт». – Замятин повернулся к стене и вскоре заснул.

Он проснулся от холода. Хотелось в туалет. Замятин поискал в углах какой-нибудь писсуар, но не нашел и направился к двери. Постучав кулаком в тяжелую дверь, он понял, что его в данный момент никто не охраняет и, чтобы услышала охрана, надо стучать громче. Развернувшись задом, Семен Львович начал барабанить в дверь подошвой ботинка, и тут она немного приоткрылась. Он приоткрыл ее шире и высунул голову. Лампочка-сороковка, как, впрочем, и синяя, теперь не горела, и неподалеку, в противоположной стене, можно было рассмотреть ведущий наружу проем. Осторожно ступая, Замятин пошел на свет. В этом проеме дверей не было вовсе, чему он немного удивился. Он вышел через этот проем и оказался рядом с бетонными ступеньками, ведущими наверх. От свежего воздуха слегка закружилась голова. Осторожно ступая на каждую ступеньку, он постоянно оглядывался. И когда голова оказалась выше уровня земли, Семен Львович осмотрел территорию, покрытую полумраком. Выбравшись из подвала, он прислонился плечом к стене и справил нужду, обмочив кирпичный цоколь двухэтажного строения. Кругом стояла мертвая тишина и только где-то далеко справа едва слышался шум большого города.

Прижимаясь к стене, Замятин медленно дошел до ворот в бетонном заборе и заглянул в небольшое оконце кирпичной сторожки, некогда служившей проходной. В ней было темно и никто не дежурил. Замятину стало не по себе от этой окружающей его пустоты, и он зябко поежился. Теперь он смог на решетчатых воротах рассмотреть большие металлические звезды и понять, что находится на территории давно расформированной воинской части. От ворот прямо в лес уходила дорога, с потрескавшимся на ней асфальтом, и Замятину ничего не оставалось делать, как ее преодолеть пешим ходом.

После ареста Замятина Аверкин немедленно позвонил вышестоящему начальству. Объяснил все до подробностей и про ворону тоже. Генерал майор Терещенко ничуть не удивился сказу про ворону, а и сам еще рассказал подполковнику Аверкину несколько подобных историй с животными-ворами. И пообещал созвониться с руководством ФСБ, чтобы разрешить возникшую проблему с конфискатом.

Отдышавшись от этого звонка, Аверкин потер ладошкой по левой части груди, посмотрел на бутылку с недопитым коньяком, взял ее за горлышко и, взболтнув, выпил все содержимое прямо из горла. Он развернул конфетку, сунул ее в рот и бросил бутылку в мусорную корзину. Сев на свое место, он оглядел все углы кабинета. Набрал номер Стаса. Тот ответил сразу.

– Ну-ка зайди ко мне, телевизионщик хренов!

Стас явился незамедлительно. Осторожно постучав в дверь начальника, он вошел в кабинет.

– Здравия желаю, товарищ майор… виноват, товарищ подполковник.

– Ну-ка расскажи, дорогой ты мой, каким образом в моем кабинете появилась прослушка?

– Прослушка? В вашем кабинете? Понятия не имею.

– Да. И в каком углу ее могли установить?

– Уж, если на то пошло… обычно микрофон устанавливается где-нибудь вблизи рабочей зоны абонента. В районе вашего стола. Разрешите? – Стас подвинул к себе внутренний телефон, поднес трубку к уху. Затем пододвинул к себе аппарат городской связи, поднес трубку к другому уху и посмотрел на начальника.

– Ну? – нетерпеливо спросил Аверкин.

– Вот здесь, – постучал Стас по аппарату внешней связи. – Ничего нового придумать не смогли. Разрешите сходить за инструментом?

– А больше этой пакости нигде нет?

– Сейчас принесу инструмент – и выясним, – обнадежил он начальника.

– И поживей, если можно… «Так, так, так… Я сюда поселился три месяца назад. И все эти три месяца меня, выходит, прослушивали?! – гневно размышлял Аверкин. – Меня, начальника целого убойного отдела! Обнаглели, блин, в корень! Значит, мой звонок генералу тоже прослушали? Надо съездить самому, лично, немедленно. Где этот телевизионщик?!»

Словно прочитав мысли начальника, в дверях появился Стас с кейсом в руке. Он положил чемоданчик на стол, торцом придвинутый к столу подполковника Аверкина, и раскрыл его. Стас взял отвертку, открутил четыре нижних винта на подошве аппарата и присвистнул.

– Микрофончик-то впаян. Значит, этот аппарат был приготовлен для прослушки заранее, еще до его установки.

– Понятно, каким образом уволили моего предшественника. У тебя нет другого аппарата, без такой хреновины?

– Нет, но у Мышкина с Сорокиной два. Зачем им столько?

– Так. Этот оставляем как есть. Закручивай обратно. А другой поставишь попозже. Когда я скажу.

Аверкин дотянулся до розетки и выдернул из нее шнур аппv арата. – Об этом никому, – сказал он Стасу, который внимательно всматривался в окно. Аверкин перехватил его взгляд. – Что еще?

– А вон, – кивнул Стас на полоски сигнализации. – Разрешите сходить за аппаратурой?

– Сходи, – хрипло проговорил Аверкин, уставив взгляд на окно.

– Слушай ответ из Питера, – сказала Ольга Васе, уткнувшему нос в газету. Тот от нее оторвался и посмотрел на напарницу. – Фатехин Александр Романович, ну, паспортные данные мы знаем, прописан на Васильевском острове, улица Гаванская, восемнадцать, квартира десять…

– Что за черт? Опять десятка!

– По-моему – это просто совпадение. Так вот, дальше: десять лет… – Ольга улыбнулась, – отработал на Балтийском заводе электромонтажником, уволен в связи с кражей цветных металлов с предприятия. Осужден на три года, освободился по «удо», за примерное поведение в июле 2009 года. Ровно год работал в цирке электриком, после отпуска уволился. В данное время по указанному выше адресу не обнаружен. Кроме него в квартире проживает его престарелая мать в возрасте семидесяти трех лет. Иногда она получает от сына денежные переводы. Мать одну из двух комнат сдает студентке Горного института, некой Варваре Давыдовне Дыкман. По словам матери, сын завербовался куда-то на заработки. Больше о нем сведений нет. Вот что мы имеем о нем на сегодня.

– Значит, он ошивается где-то здесь, – догадался Вася.

Ольга пожала плечами.

– Кто его знает, может, и не здесь.

В дверь без стука вошел Стас.

– Так, ребята. Сокращаетесь на одну телефонную единицу, – коллеги переглянулись. – Приказ шефа. Ну, который аппарат отдаете? – Ольга ткнула указательным пальцем в аппарат старшего лейтенанта Мышкина, а тот наоборот – в ее.

– Тебе что, не ясно показано? – в один голос проговорили коллеги.

– Хотите по секрету? Только никому, ни гугу! В каждом аппарате заложены подслушивающие устройства, в виде ма-аленького микрофончика…

– Ну, в таком случае, забирай оба, – сказал Вася.

– Нет. Нужен один аппарат. – Стас подошел к столу Васи, перегнулся через него и выдернул провод из розетки. Ольге оставалось только смириться с ужасной несправедливостью. – Кстати, могу подсказать… – оба опера внимательно смотрели на Стаса, потому что, когда тот что-то подсказывал, можно было рассчитывать на скорый успех. – Там, в восьмом кабинете, ребята домушника колют. Так у него отмычек видимо-невидимо! А вы не знаете, как в квартиру попасть. Поговорите с коллегами.

– Стас, я тебя… обожаю! – воскликнула Ольга, но тот уже выскользнул за дверь.

Через четверть часа делегация из трех оперативников и одного домушника осматривала десятую квартиру по Заре Свободы, четырнадцать. Ничего особенного на месте преступления не обнаружив, они собирались уже уходить, как домушник, все время молчавший сказал:

– Дверь на лоджию без ручки. Значит, там что-то должно быть. Может, открыть?

За содействие ему обещали скостить, и он теперь набирал очки.

– Ну, давай, – кивнула ему Ольга.

– Тебя как зовут? – спросил Вася.

– Меня? – переспросил домушник.

– Ну, да, тебя, – подтвердил Мышкин.

– Нестор.

– То Вова, то Сигизмунд, теперь уже Нестор, – сердито ухмыльнулся Григорьев.

Нестор подошел к подоконнику, взял лежавшие в одиночестве ножницы и кивнул на наручники:

– Помешают, снять бы это.

Домушник был молодым, симпатичным парнем, на вид лет около двадцати. Своим скромным поведением он внушал доверие всем присутствующим, и Ольга попросила лейтенанта Григорьева из «грабежного» отдела снять с него на время работы наручники. Тот качнул недовольно головой, вздохнул, глядя на нее неприязненно, но все-таки выполнил просьбу коллеги – снял с вора браслеты. Тот недолго покопался ножницами в квадратной дырке и открыл дверь на лоджию, куда Вася шагнул первым, за ним Ольга.

– Ого! – воскликнул Вася. – Смотри, что здесь!

В углу стояла большая птичья клетка, предназначенная отнюдь не для канареек. Ольга присела перед клеткой.

– Давненько не чищена, – заметила Ольга.

Григорьева разобрало любопытство: над чем же там воркуют коллеги из убойного, уж не над трупом ли? И он тоже сделал шаг на лоджию. Вдруг дверь за его спиной захлопнулась. Григорьев оглянулся и через стекло увидел удаляющуюся спину домушника. Он глянул на наручники в своей руке и принялся остервенело дубасить подошвой в нижнюю часть двери.

– Стой! Кому говорю?! Стой!

Ольга с Васей не сразу поняли, в чем дело. Увидев ломающего дверь и орущего во все горло Григорьева, Вася подскочил к двери, достал пистолет и выстрелил раз за разом в стеклопакет. Но в нем оставались только дырки с маленькими вокруг трещинками. Тогда Вася изо всех сил с размаху ударил в стеклопакет рукояткой пистолета. Стекло треснуло, но не разбилось. Он локтем подвинул в сторонку раскрасневшегося Григорьева и с размаху начал бить в стеклопакет ногой. Наконец тот вывалился внутрь квартиры. Полицейские, кряхтя и чертыхаясь, один за другим полезли в только что созданный их общими усилиями проем. Григорьев сразу же кинулся в погоню.

– Тьфу т-ты, невезуха какая!.. – сплюнул на пол Вася Мышкин.

– М-да, теперь его уж не догонишь, – сказала Ольга. – Надо хоть клетку Аверкину предоставить при разборе полетов. Вась, слазай обратно на лоджию, а? – Вася посмотрел на нее злобно. – Ну, не мне же ползать… в юбке. – Последний аргумент был убедительным, и Вася полез на лоджию. С лоджии он хорошо видел, как Григорьев с пистолетом в одной руке и с наручниками в другой метался по двору и расспрашивал о беглеце у прохожих.

– Эй, Григорьев! Слышь?! – крикнул ему Вася. – Ты пэпээсникам сообщил?

Тот огляделся вокруг, но никого не увидел.

– Нет, – сказал тот куда-то в сторону.

– Так сообщи! Приметы там… и все такое, – посоветовал Мышкин растерявшемуся молодому лейтенанту. Тот торопливо засунул наручники в карман, а из другого достал телефон. – Все вас учить-то надо, – ворчал Вася, подавая Ольге птичью клетку.

Когда дверь захлопнулась, Нестор, он же Сигизмунд, он же Вован, вышел из туалета, подошел на цыпочках к двери и прильнул к глазку. Он видел, как ментовская пара, с птичьей клеткой в руках, спускалась вниз по лестнице. Нестор оторвался от глазка, подошел к стене и потрогал ямки от пуль в новых обоях. В коридоре что-то тихо скрипнуло, и через минуту снаружи защелкал ключ. Нестор метнулся в другую комнату, прикрыл за собой дверь, оставив маленькую щелку для наблюдения. Мимо него к окну тихо, словно мышь, прошел мужчина среднего роста. Он постоял немного, подошел к стене, потрогал дырки от пуль и, не оборачиваясь, сказал:

– Знаю, что здесь. Выходи, не прячься. О худом не думай, не боись, не заложу.

Нестору ничего не оставалось, как выйти из-за двери.

– Ты кто? – спросил Нестор.

– Я сосед, из одиннадцатой. Оставлен, вот, хозяином этой пещеры, приглядывать тут… иногда. Гляжу, вошли сюда четверо, а ушли трое. Дай, думаю, проверю. А чего они пуляли-то?

– Я их на лоджии закрыл нечаянно, а сам в туалет пошел – приспичило чего-то. А они, как дураки, шмалять начали. У меня с ихней баланды и так жидкий стул был, а как стрельба началась, он еще жижей стал. Вот только сейчас с горшка слез.

– Ловко. Ну, пойдем, дам тебе от поноса. Только бежать не вздумай. Сразу возьмут. У меня пока побудешь.

– С чего это ты такой добренький, дядя?

– А добренький оттого, что дельце одно тебе хочу предложить.

– Смотря какое, – отозвался Нестор, поняв, что этот дядька ему пока вреда не причинит.

– Ну, пойдем, у меня все и обсудим.

7

Стас вернулся в кабинет шефа через четверть часа. Он принес с собой кейс с аппаратурой видеонаблюдения и изъятый из пятого кабинета аппарат. Разложился на том же столе и начал молча подбирать частоту к камере, установленной за оконным стеклом. Минут через пять он развернул кейс экраном к Аверкину.

– Пожалуйста, товарищ подполковник. Любуйтесь, – сказал Стас и внимательно уставился на начальника, чтобы заранее увидеть его реакцию.

– Это что? – спросил Аверкин.

– Это вы, товарищ подполковник, – с готовностью ответил Стас. – На наружном стекле, за вашей спиной, установлена камера видеонаблюдения. Через нее просматриваются все ваши движения в кабинете.

– Так уберите ее! – Стас с готовностью поднес стул к окну. – Нет, подожди. Пожалуй, пока не надо убирать. Телефон подключи. – Стас воткнул вилку в телефонную розетку. – А в нем нет микрофона? – спросил начальник. Стас снял трубку, поднес ее к уху.

– Нет, товарищ подполковник. По звуку чувствую.

– Ну, ладно. – Аверкин набрал номер Глущенко. Тот ответил сразу:

– Да я слушаю.

– Добрый день, товарищ генерал. Это Аверкин…

– Ну, что у тебя? Ворона издохла? – послышался смех в трубке.

– Да какая ворона! У меня в кабинете фээсбешники, как оказалось, установили в телефоне прослушку!

– Да-а? – удивился Глущенко. – По какому такому праву, понимашь?!..

– Мало того, только что мой специалист обнаружил видеонаблюдение за моим кабинетом! Это же неслыханная наглость!

– Неслыханная. Ты прислал бы своего специалиста ко мне. Надо бы тоже проверить.

– Это можно, только вы его к себе не переманите? Мы без него – слепые котята. – Он глянул на специалиста и кашлянул в кулак.

– Да не волнуйся, он мне по штату не положен. Кстати, я созванивался со службой безопасности о наезде на тебя. Они ни сном ни духом об этом не ведают. И Замятина у них никто не задерживал. Зиновьева я давно знаю, мне он врать не станет.

– Так, может быть, какая-то другая служба придумана… ну, типа внутренних расследований?

– Не знаю. Вот что: давай я сию минуту Зиновьеву звякну, а минут через пять тебе перезвоню.

– Хорошо, товарищ генерал.

– Я щас, – сказал генерал-майор Глущенко.

– Ничего себе дела! Куда же тогда Замятина-то вместе с золотом увезли? Может, проверка какая-нибудь… московская? А, Стас?..

– Кто их знает. Может, и проверка. Вон в Москве сколько комиссий всяких насоздавали. А что, генерал тоже сомневается, товарищ подполковник?

– Не знаю! Не знаю я. Знаю только, что завтра с утра поедешь к нему, проверишь… и сразу назад. Понял? – Аверкин подвинул местный телефон к себе поближе и набрал пятый кабинет. Недолго послушал длинные гудки и положил трубку на аппарат. – Ушли, наверное. Поздно уже.

– Так и я говорю, товарищ подполковник – девятый час вечера…

– Ну, ладно, ты иди, а я еще тут…

Стас неторопливо собрал аппаратуру в кейс и пошел к выходу.

– До свидания, товарищ подполковник.

– Будь здоров.

– Обязательно буду, – на выходе пообещал специалист.

Не успел Аверкин попрощаться с работником, как раздался телефонный звонок от генерала.

– Слушаю вас, товарищ генерал-майор.

– Так вот, прослушка у тебя стоит уже года три. И сколько деятелей через нее из твоего кресла вылетело, пересчитай сам. А «хитрый глаз» они тебе не ставили. Это уж сам ищи, кто тебе мог такую пакость подбросить. Вот так вот. Ну, ладно, позванивай, если что. Пора идти ночевать.

– Спасибо, товарищ генерал-майор.

– Да шо ты меня все время генералом ругаешь, не знаешь, як зовут?

– Знаю – Иван Петрович.

– Во, так и говори. Ну, пока.

– Пока, – откланялся Аверкин, положил трубку на аппарат и глубоко задумался. «Утром обязательно надо зайти к ребятам в пятый». – Он достал записную книжку и сделал пометку.

Протопав восемь километров по потрескавшемуся асфальту, Замятин наконец увидел городскую окраину, светящуюся огнями. Гудели ноги, хотелось пить. Еще через полчаса он добрел до автобусной остановки. В автобусе было мало народа, и он с удовольствием развалился на кожаном сиденье, вытянув вперед ноги. В кармане была кое-какая мелочь, и он отсчитал на билет. Затем спросил у подошедшей к нему кондукторши время. Та долго всматривалась в телефон и наконец громко сообщила:

– Двадцать три пятнадцать.

– Спасибо, – кивнул ей Семен Львович и, прислонив голову к стеклу, закрыл глаза. Его разбудили на другой конечной. Автобус больше по маршруту ехать не собирался, закончилась смена, и ему снова пришлось до дома топать пешком.

Дома он снял ботинки, прошел в спальню и, не раздеваясь, лег на диван. Утром, когда проснулся, сразу же пошел на лоджию. Там с верхней плиты перекрытия свисала толстая пеньковая веревка с петлей на конце. На подоконнике не было ни золота, ни клетки, ни вороны. Он взялся за конец веревки и подергал. Она была хорошо закреплена наверху. Семен Львович зашел в квартиру, осмотрел все вокруг, заглянул в бельевой шкафчик, где была шкатулка с деньгами – деньги были на месте. – «Кому понадобилась клетка? – подумал Замятин. – А может, ворона все-таки попалась в ловушку, и ее утащили вместе с ней? Тогда кто? Нет, надо сначала позвонить Аверкину, – решил он и набрал номер. Но с другого конца провода были слышны только короткие гудки и ничего больше. – Придется идти самому, раз такое дело».

Семен Львович спал как убитый. Ему даже ничего не снилось, и он спускался по ступенькам своего подъезда, имея прочный запас энергии. Было уже начало десятого. В подъезде стояла тишина, так как большинство жильцов давно ушли на работу и в квартирах остались только скромные пенсионеры. На улице у самого подъезда ему встретилась Светлана Михайловна, с полным пакетом продуктов.

– Здравствуйте, Семен Львович.

– Доброе утро, Михайловна.

– Вы, что же, продали Клару? Такая умная была ворона! Я бы лучше сама ее у вас купила.

– Я не продавал…

– Как же не продавали, если я вчера вечером видела, как молодой человек уносил от вас клетку с Кларой?

Семен Львович взял ее за плечи и посмотрел горящими глазами в ее голубые очи.

– Что за молодой человек? – нетерпеливо спросил он.

– Ну, не знаю. Вежливый такой, улыбнулся, поздоровался…

– Описать его можете?

– Могу, а что? – Светлана Михайловна почувствовала что-то неладное.

– Да украли Клару, вот что. – Сосед запрокинул голову назад и ткнул пальцем в свою лоджию. – Видите, веревка болтается?

– Вижу, – сказала соседка.

– Самый распространенный прием домушников по проникновению в чужое жилище – с крыши. А из квартиры он уже легко и свободно выходит, как все нормальные люди, через дверь.

– Ой, что вы?! Так это был вор? – с испугом проговорила она.

– Вор. Самый настоящий.

– А на вид такой симпатичный молодой человек. Поздоровался…

– Симпатичный, говорите? А подробней вы не могли бы его описать? – вцепился взглядом в нее Замятин. Сиюминутно он снова почувствовал себя детективом.

– Смогу. Симпатичный такой, девчонки наверняка по нему сохнут. Высокий, куртка на нем летняя коричневая… Брюки спортивные с двумя полосками по бокам… ну, чего еще? Ах, да! Голова совсем острижена, наголо.

– А если фоторобот придется составить, сможете его лицо подробней обрисовать?

– Да, конечно. У меня память на лица хорошая. Особенно на мужчин.

– Особенно на молодых мужчин. Э-э, Светлана Михайловна! – с улыбкой погрозил ей пальцем Замятин. Она смущенно опустила голову. Ее тонкие губы тоже расплылись в улыбке. – Ну что ж, сходим со мной в полицейский участок? – спросил ее повеселевший детектив.

– Так подождите, я хоть продукты домой занесу.

– Да, конечно. Давайте я вам помогу.

– Нет, нет, я сама, – отказалась от помощи Светлана Михайловна. – Вы здесь подождите.

– Ну, как говорится, наше дело предложить, а ваше отказаться. Жду здесь, раз так.

В пятом кабинете проводилось оперативное совещание. Подполковник Аверкин сидел на месте старшего лейтенанта Мышкина, а тот прижимался со стулом с другой стороны стола. Лейтенант Сорокина была на своем месте.

– Ну, Григорьев! Ну, получит он у меня за этот месяц премию! Вы хоть одежду-то на нем запомнили? – сетовал Аверкин на подчиненных за вчерашнюю оплошность с домушником.

– Так фото имеется, принести? – спросил тихонько Вася.

– Мне оно не нужно. Мне нужно, чтобы вор сидел в тюрьме! – вспылил начальник. – А вы его прое… прохлопали! Люди его взяли, а вы отпустили. Ну, работнички!

– Так ведь Григорьева никто на лоджию не приглашал. Сторожил бы того… – попробовала оправдаться Ольга.

– Сторожил бы! – передразнил ее Аверкин. – Теперь у него в малине будет форсу. Троих оперов сделал! Этот еще старый пердун куда-то пропал! Вот, где его искать? Представились фээсбэшниками, но там про таких героев и слыхом не слыхивали. Хорошо, хоть самого не прихватили, блин!

– По-моему, в этот вопрос надо вникать от глазка на форточке, – осмелилась сказать Ольга. – Если стоит хитрый глаз, значит, где-то рядом должен находиться пункт наблюдения.

– Та-ак, – уставился на Ольгу начальник. – Продолжай.

– Вот там, за липовой аллеей, на проезжей части, постоянно стоит микроавтобус темно-синего цвета. Салон без окон… ну, в общем, наподобие катафалка. Шофера в кабине никогда нет. Я как ни иду, эта машина всегда там, редко когда нет.

– Так, так, так. Где это? Поконкретней, пожалуйста… – заинтересовался главный сыщик.

– А вот, как выходишь за ворота, сразу направо. Не по тротуару, а по козьей тропинке, через газон, и сразу упираешься в проезжую часть. Вот там, не доезжая метров пятьдесят до перехода, она и стоит.

– Какое примерно расстояние до нас? – встрял в это дело Вася.

– Ну, приблизительно шагов этак сто пятьдесят, может двести, – ответила Ольга, удивленно приподняв бровь. Она не ожидала, что Вася сунется не в свое дело.

– Если аппаратура в той машине, как у Стаса, тогда легко до нас достанет, – с видом знатока сказал Вася.

– Может, за ней понаблюдать?

– Нет. Вы занимайтесь трупом. А сюда я поставлю Григорьева. Пусть наблюдает и думает, где искать того домушника.

– А если мы на наших стройках не найдем Фатехина? Нам что, ехать за ним по Питеру гоняться? – снова проявил инициативу Вася.

– Ищите пока здесь. Выжмите все из Завадского, если он до сих пор еще не свалил куда-нибудь типа Израиля, – сердито сделал вывод Аверкин. – Мне же придется самому искать Замятина. Сдается мне, тут какая-то новая серьезная организация распускает свои щупальца. И без знакомства наверху нам не обойтись.

– У меня есть кое-какой план по видеонаблюдению за вашим кабинетом, – вдруг сказала Ольга.

– Ну, слушаем, – взглянул на нее Аверкин. Он сейчас готов был ухватиться за любой, даже самый утопический план.

– Знаете, почему скрытую камеру вам прилепили к верхней форточке? – Вася и Аверкин смотрели на нее напряженно, словно на мину с секретом. – Потому что она не прикрывается шторой. У вас штора закрывает только нижнюю половину окна.

– Ну и что, если прикроем? – спросил Вася. – Ведь утром все равно отодвигать занавеску приходится.

– На форточку нужно повесить отдельную занавеску и держать ее постоянно закрытой. Тогда наблюдатели наверняка захотят снять камеру, либо переставить на другое место в окне…

– Тут-то мы их и накроем! – воскликнул начальник. – Молодец, Сорокина.

Неожиданно в дверь постучали.

– Да, войдите, – крикнул Вася на правах хозяина кабинета.

В дверях собственной персоной появился Замятин. Все от удивления привстали со своих мест.

– Ничего, сидите, сидите, – начальственным тоном сказал тот. – По глазам вижу, не ждали.

– Откуда ты свалился-то? Мы уж…

– Давно похоронили? – перебивая Аверкина, рассмеялся Замятин.

– Ну-ка, садись, рассказывай. Вася, уступи место ветерану, – подсказал Аверкин хозяину кабинета. Вася поднялся со стула, прошел к Ольгиному столу и, покосившись на нее, присел на угол стола. Отрицательной реакции от напарницы не последовало. Она тоже была шокирована внезапным появлением Замятина.

– Чего рассказывать? Засунули в какой-то автозак, без окон, на голову напялили то ли подшлемник, то ли чулок, чтобы ничего не видел, и привезли, думаете, куда? – Все пожали плечами. – В военный городок, в восьми километрах отсюда.

– Это бывшая ракетная часть что ли? Девять, девять, один? – спросил Аверкин.

– Ну да, она самая. Только я сначала-то не знал. Они ж меня с закрытыми глазами туда доставили. Ну, поспал в подвале бывшего штаба, а когда проснулся по нужде, в дверь постучал, а она и открылась. Смотрю, нигде никого. Ну, я оттуда ходу. Вчера домой только к полуночи притопал.

– Интересно. Очень интересно. Надо будет туда съездить. В автозак, говоришь? А какого цвета?

– Да синяя, вроде. Да тут надо не по машинам искать. Надо через высшее начальство щупать. Возможно, что какое-то новое секретное подразделение свои бицепсы пробует.

– Ну, это я пощупаю сам, – сказал Аверкин. – Ты своим визитом снял хоть одну головную боль. Ну и как там твоя ворона?

– Украли ее. Вместе с клеткой. Я на днях на лоджию поставил клетку-ловушку. Думаю, хватит уже ей кражами заниматься, пусть посидит, пока отопление отключат.

– А причем тут отопление? – не понял Аверкин.

– Так жара же в квартирах. Все балконы, форточки нараспашку. Вот она этим и пользуется. Натасканная ворона, на золото. И сдается мне, хозяин ее жил в десятой квартире, окна которой выходят прямо на меня.

– А случаем, не Фатехин ли и есть ее хозяин? – спросила неизвестно кого Ольга. – Мы получили ответ на запрос из Питера. В нем отмечено, что Фатехин целый год работал в цирке. Правда, электриком. Но какая разница, кем он работал, ворону-то и он мог стащить.

– Вполне возможно. Не исключайте и эту версию, – сказал начальник. – Возможно, придется кого-то из вас все-таки посылать в Питер. Но сначала здесь поройтесь досконально.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – крикнул Вася.

Вошел Стас.

– Добрый день, – сказал он. – Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

– Рассказывай. Тут все свои.

– Там все чисто, – коротко ответил Стас.

– К себе не переманивал? – как бы мимоходом спросил начальник.

– Ему вроде бы не до меня было, – загадочно проговорил Стас. – Там какая-то проверка… вроде бы… разрешите идти?

– Да, пожалуйста. Проверка, проверка… – задумчиво щурясь, пробубнил Аверкин, – проверка – это хорошо.

Замятин поерзал на стуле. Аверкин это заметил.

– Ну, чего у тебя еще? – спросил он.

– Да свидетельница со мной. В коридоре ожидает. Может опознать того, кто украл у меня клетку с птицей.

– И что ты молчишь? – осуждающе сказал Аверкин.

– Так не все же в одну кучу, – попробовал оправдаться Замятин.

– Зови свою свидетельницу.

Замятин подошел к двери и, высунув голову, позвал соседку в кабинет. Светлана Михайловна вошла, раскланявшись, поздоровалась.

– Я думаю попробовать составить фоторобот, – сказал Семен Львович.

– Так, Оля, займись с товарищами. А я поеду к начальству, попробую разнюхать, кто за нами шпионит. Вася Мышкин, машина в порядке?

– Должна быть.

– Подбросишь меня в управление, а сам давай к этому, как его… к Завадскому. Выжми из него все до капельки про этого… питерского рабочего. – По поведению шефа было заметно, что все эти рядовые дела его сейчас мало интересовали, когда были задеты его честь и достоинство.

– Есть, – обрадовался самостоятельности старший лейтенант Мышкин.

– Поехали. А ты, Сеня, держи с нами постоянную связь. В этом «Бермудском треугольнике» интересная каша заварилась. Всем пока.

– До свидания.

Ольга проводила Замятина со свидетельницей в лабораторию. Стас что-то выискивал в интернете.

– Стас, достань детали фотороботов, – попросила Ольга.

– Оля, возьми сама. Вон в том ящике. Не видишь, я в экстазе, – отмахнулся тот.

Ольга включила проектор и навела резкость на белый экран.

– Мы что, будем смотреть кино? – спросила соседка у Замятина.

– Что-то вроде того, – ответил тот серьезно.

Ольга взяла чистый листок и карандаш. Усадила гостей к столу, сама села напротив.

– Итак… простите, как вас зовут? – спросила Ольга.

– Меня? Светлана Михайловна я.

– Светлана Михайловна, вы закройте глаза и представьте лицо того молодого человека, которого вы видели у себя в подъезде вчера вечером. А я попробую по вашему описанию сделать приблизительный набросок.

– Так, представила.

– Какое у него лицо? Продолговатое, круглое, скуластое? – спросила Ольга.

– Лицо такое кругленькое, чуть продолговатое, нос чуть горбинкой. Брови густые светлые, глаза не рассмотрела, потому что он улыбался, и они были узкие, как у китайца. Губы тонкие, растянутые улыбкой.

– Он что, постоянно улыбался, пока проходил мимо вас?

– Да. Довольно так улыбался, – ответила Светлана Михайловна.

– Так. А какие волосы на голове?

– Никаких. Бритая голова, наголо.

– Посидите минутку, я сейчас.

Ольга быстрым шагом дошла до восьмого кабинета, открыла дверь без стука. Подошла к столу лейтенанта Григорьева, убитого горем, и ей показалось, что с ним ни о чем не удастся договориться.

– Слушай, мы тут случайно наткнулись на след этого беглеца…

– Когда, где? – засуетился тот.

– У тебя его фото есть?

– Есть.

– Дай. Надо сверить с роботом.

– С каким еще роботом?

– С фотороботом.