Текст книги "Под воровскими звездами"

Глава 6

Наркотики – зло, они разрушают организм, убивают. Марина все это знала, но как быть, если хочется? Она все понимала, но ничего не могла с собой поделать.

– Ты куда? – встревоженно посмотрела на нее Валентина Петровна.

Она знала, что ее похитили, держали взаперти, но про наркотики Марина ничего ей не сказала. Но она, кажется, догадывалась, во всяком случае, смотрела так, как будто догадывалась. Тревожно смотрела, всполошенно, подозрительно.

– Да пойду, по улице прогуляюсь. Душно что-то. – Марина зацепилась пальцами за верхний срез футболки, оттянула его вниз.

Она и сама не знала, куда ей нужно. Денег нет, где взять героин, она не знает, и как раствор сделать – тоже. А если вдруг и найдет дозу, то вряд ли отважится вколоть себе в вену. Не сможет она этого сделать. Сама себя остановит… Но душа маялась, ей нужно было на волю, на простор.

– Я с тобой!

– Ну, хорошо…

Поздно уже, за окном уже почти стемнело, а улица полна неожиданностей. Вдруг Ченцов от Егора сбежал?.. Или отпустили его… Егор же сказал, что не станут его наказывать сурово. Если бы Марина была его женщиной… А они чужие, и Егор ясно дал это понять. Марина тоже так считала, но все равно обидно… Очень обидно… Может, потому и мается душа, требуя сильных ощущений. Уколоться бы и забыться…

Опасно гулять по вечерней улице, но смутное, усиливающееся желание было сильнее страха. И мама Марине не нужна, с ней точно ничего не найдешь. Но как от нее отвяжешься? Может быть, она сможет сбежать от нее на улице?

Они вышли из подъезда. Это был путь в никуда, Марина все понимала и даже хотела, чтобы Егор ее остановил. Сколько раз она встречала его на этом пятачке у подъезда, может, и сейчас он появится?.. Но Егора не было, вместо него к ней подошел какой-то молодой человек в черной шелковой рубашке. Рослый, физически развитый, с каменным лицом и оловянными глазами. Вместе с ним из иномарки показался второй, такой же внушительной внешности парень, но этот остался у открытой дверцы.

– Марина? – спросил он, спокойно, хладнокровно глядя на нее.

– Ну, Марина, и что? – нахохлилась мама.

– Далеко собрались? – Парень едва глянул на нее.

– Тебе какое дело?

– Есть дело, мне сказали смотреть за Мариной. Если у вас какое-то дело, мы с вами. – Он повел головой в сторону машины. – Можем подвезти.

– Никуда мы с вами не поедем!

– Тогда пешком. – Он отошел в сторонку, собираясь двинуться вслед за ними.

– Может, объяснишь мне, кто вы такие? – Мама и не собиралась никуда идти, и руки в бока уперла, ногу вперед выставила.

– Меня зовут Василий, его – Миша, – спокойно сказал парень, кивнув на своего спутника. – Охранное предприятие «Норд».

– И кто вас нанял?

– Конфиденциальная информация.

– А если я сейчас милицию вызову, чтобы она проверила эту информацию?

Марина дернула маму за руку, пытаясь увлечь за собой. Она-то знала, кто организовал охрану, и даже догадывалась зачем.

Но увести маму не получилось: упиралась она, а тут еще к дому подъехала знакомая машина. Из нее вышел Егор и легким движением руки вернул Василия в машину.

– Может, ты мне объяснишь! – обратилась к нему Валентина Петровна.

– А чего тут объяснять? – удивился Егор. – Ваша дочь попала в скверную историю, все может повториться. Лично я этого не хочу. А если вам все равно, я могу снять охрану.

– Ну, я не знаю…

– Меня Егор зовут, где я живу, вы знаете, если вдруг какие-то проблемы, обращайтесь.

Он собрался продолжить путь, но мама взяла его за руку.

– Спасибо тебе! – В ее голосе прозвучала искренняя благодарность.

– Всегда пожалуйста. – Егор мило улыбнулся ей и продолжил путь.

Мама уже не пыталась его удержать, а Марина не могла себе это позволить. Есть у нее гордость…

Она чуть не засмеялась, когда Егор скрылся в подъезде. Гордость?! Кто сел к Ченцову в машину? Кто позволил увезти себя домой? А кто вино с ним пить сел? Ченцов подлец и мерзавец, но Марина и сама во многом виновата. Она дала повод, а подонок этим воспользовался… И вообще, как она может строить из себя недотрогу после того, что случилось? Дура она! Набитая дура! Может, Егор потому и не воспринимает ее всерьез.

Сидя на кухне, Егор выпил рюмочку и закурил, плотная струя дыма развеялась под самым потолком. И тут раздался звонок в дверь. Он тяжело поднялся, прошел в прихожую, открыл и увидел на пороге Марину. Гладко причесанные волосы заколоты над висками шпильками, косметики совсем чуть-чуть, губы накрашены едва-едва, скромное платье средней длины, балетки. Она не пыталась выглядеть вызывающе, не было в ней желания соблазнять. Но тем не менее она пришла, причем одна, без мамы. И это во втором часу ночи.

– Не спится? – Он улыбнулся ей, но так, как будто она была всего лишь соседкой.

– Ну, в общем, да.

Егор распахнул дверь и посторонился, пропуская ее. Порог Марина переступала нерешительно, даже пугливо, но боялась она, скорее всего, не его, а себя.

– А мама?

– Мама спит. Накапала себе для успокоения, ее теперь пушкой не разбудишь… Да за меня переживать и не надо, я никуда не уйду… Только к вам.

– Опять к вам?

Тогда, три года назад, Марина обращалась к Егору только на «вы», и сколько ни уговаривал он ее перейти на «ты», ничего не получалось.

– Ну, к тебе…

Она прошла на кухню, глянула на стол, где стояла уже наполовину пустая бутылка. Уловив ее взгляд, Егор приложил к горлышку палец:

– Будешь?

Марина думала недолго:

– Да, буду.

– А вдруг я что-то подмешаю?

Она внутренне вздрогнула, но уверенно ответила:

– Ты не подмешаешь.

– Почему ты так думаешь?

– Я знаю… Просто знаю, и все.

Егор взял чистую рюмку, наполнил почти до краев, но накрыл стопку рукой, когда Марина потянулась за ней.

– Может, не нужно?

– Не знаю! – пугливо отдернула она руку.

– Ченцов пытался подсадить тебя на иглу. Вдруг у него получилось?

Может, Марина пришла к нему за дозой? Может, и нет у нее никакой к нему симпатии, как она хочет это показать.

– Ну, не знаю…

– Хочешь? Только честно!

– Ну, есть что-то… Хочется чего-то…

– Надо перетерпеть.

– Я понимаю… Я очень хорошо понимаю. – Она высоко подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.

– Это хорошо, что понимаешь, – кивнул Егор. – Но охрана пусть пока побудет.

– Зачем охрана?

– От кого, – улыбнулся он. – От тебя самой… Ченцова бояться нечего, а тебя может унести. Ты легкая, невесомая, подхватит ветром… И куда-нибудь в Астрахань. К Саше…

– Я не хочу к нему! – В ее голосе прозвучала обида.

– А вдруг?.. Астрахань – ворота в Среднюю Азию, оттуда всякую дрянь из Афгана везут, – качая головой, проговорил Егор.

Если Саша очень захочет, он достанет порошок, и вряд ли ему придется уговаривать Марину. Превратит ее в тряпку, бросит себе под ноги, будет топтать в свое удовольствие… Ченцов дошел до такой низости, и этот может…

– Я не хочу об этом говорить! – Марина мотнула головой и приподняла руки, как будто собиралась приложить пальцы к вискам.

– И не будем, – кивнул Егор.

– Не знаю почему, но я тебе верю… – Она повела плечом, будто хотела протянуть к нему руку, и вдруг задумчиво проговорила: – Ченцов, он не вор, не бандит… А сволочь!

– Сволочь, – согласился Егор.

– Что ты с ним сделал? – встрепенулась Марина. – Убил его?

– Нет, – покачал он головой, – хотя мог бы.

– Почему, я же не твоя женщина?

– Ты моя соседка, и я очень уважаю твоих родителей, – сухо проговорил Егор.

– А меня?

– И тебя уважаю.

– Только и всего? – Ее голос задрожал от обиды.

– А этого мало?

– Нет, не мало…

– Может, тебе уже пора? – чувствуя ее настроение, спросил он.

– Пора?.. Да, пора, – подавленно кивнула Марина.

Она не хотела уходить, но и унижаться не в ее характере, поэтому тяжело поднималась, а в глазах упруго колыхнулась грусть. А Егор взял ее под локоть, чтобы подвести к двери.

И дверь он ей открыл, и через порог она переступила, но на этом движение застопорилось. Марина резко подалась назад, разворачиваясь к нему, ее руки обвили его шею, их губы встретились. От нее пахло желанной женщиной, и это кружило голову, сшибало с ног. Запах вымытых волос, чистой нежной кожи, легкий аромат духов – все это приятно, хорошо, но так малозначительно. Аромат любимой женщины опьянял, но голову Егор не потерял. И не набросился на Марину, как голодный зверь, – Марина нежная, хрупкая, с ней нужно тихонько, деликатно, а ему терпения хватит.

Он подхватил ее на руки, отнес в спальню, уложил на кровать и лег рядом, проводя рукой по ее телу.

– Я тебя люблю, – вдруг прошептала она.

Егор внутренне напрягся. Не любила она его и не могла полюбить так быстро. Значит, на нее нахлынули воспоминания, с ними она сейчас и говорит. К Саше, наверное, обращается… Или к Ченцову?

Какое-то время она лежала в ожидании, затем открыла глаза и, с блаженной улыбкой глядя на него, повторила:

– Я тебя люблю.

Когда она наконец пришла в себя, провела пальцами по звезде на ключицах и тихо спросила:

– Что это?

– Звезда законного вора.

– А это? – Ее пальцы скользнули по эполету на плече.

– А это не обязательно, – поморщился Егор.

– Что не обязательно?

– Не надо было раскрашивать себя.

– Сейчас это модно.

– Тебе нравится такая мода?

– Тебе идет.

– Ну, если тебя не отпугивает… – И Егор еще крепче прижал ее к себе.

Он действительно любил Марину и никогда ее не обидит, а если надо будет, то и защитит. С ним она как за каменной стеной, и еще он не посмеется над ее слезами, как некоторые.

– Как вовремя ты появился! Этот скот сделал бы меня наркоманкой! – Из ее глаз в вдруг хлынули слезы.

– Жизнь – жестокая штука.

– Я не хочу, чтобы так было.

– Я сделаю для этого все.

– А если тебя снова посадят? – вырвалось у нее.

– Ты будешь меня ждать, – спокойно, как о чем-то давно решенном, сказал он.

Марина кивнула. Да, она будет его ждать. И даже хорошо, что Егор не спрашивает у нее ответа. Ждать так ждать… Да, но ведь он мог бы завязать со своим преступным прошлым.

– А может, тебе не надо преступать закон? – осторожно, если не сказать робко, спросила она.

– Я не преступаю, – покачал он головой. – Я хожу по самому краю.

– А если оступишься?

– Оступиться может любой.

– Но у тебя больше вероятности.

– Обещаю, я буду вести себя очень осторожно.

– А с Ченцовым что будет?

– Я же сказал, – поморщился Егор, – убивать его не буду, но наказать – накажу.

– Если ты думаешь, что я питаю к нему какие-то чувства… Только злость и ненависть… И он должен поплатиться… Но я не прощу себе, если с тобой из-за него вдруг что-то случится…

– Он тебя обидел, он должен быть наказан, – твердо повторил Егор.

Марина мотнула головой. Да, она все понимала, но у нее предчувствие. Достанется Егору, если он не оставит Ченцова в покое. К тому же ничего страшного не произошло. Да, был секс под кайфом, да, он колол ей наркотики, но ведь она так и не попала в зависимость от него. Марина должна убедить в этом Егора, иначе случится катастрофа.

Глава 7

Длинные волосы струятся по плечам, длинные, густо накрашенные ресницы трепетно подрагивают, сочные губы приоткрыты, словно в ожидании поцелуя. Грудь небольшая, но такая сексуальная, кожа нежная, гладкая, длинные стройные ноги напрочь лишены растительности. Из зеркала на Ченцова смотрела женщина, в которой он видел самого себя. Женщина из него вышла красивая…

И тут Ченцов проснулся.

Он лежал на кровати, которую занесли в подвальное помещение специально для него. Лежал в темном отсеке, за закрытой дверью, где-то в трубах текла вода, за маленьким слуховым окошком тоскливо брехала собака. Ночь на дворе, спал он, вот и приснилось. Возможно, это вещий сон. Ведь из него выбили подпись под согласие на смену пола. Говорят, скоро будет операция… Может, обойдется, может, нет, но пока все в порядке… Или нет?.. Ченцов дернулся, провел рукой по волосам. Обычные волосы, короткие. И ресницы не накрашены. И грудь волосатая, без всяких выпуклостей. Нормально все…

Вдруг в подвале появились какие-то люди в форме. А форма милицейская. Фуражки, погоны… Сюр какой-то! В реальности такого просто быть не могло. Неужели из одного сна он сразу же провалился в другой?

– Мужик какой-то… – ткнул в него один из них дубинкой и спросил: – Ты кто такой?

– А вы? – стал подниматься Ченцов.

– Мы? Да мы-то из милиции… Человека здесь убили… А ты что здесь делаешь?

– Ну, спал я.

– Спал? Дверь закрыта, а ты спал?

– Ну, выпил я на днях сильно, «белка» напала, меня сюда спихнули, чтобы я не буянил.

– Проспался?

– Ну да… А убили кого?

– Зарезали… Давай, выходим!

Ченцов поднялся по лестнице в незнакомый дом, его провели в комнату, где на полу лежал покойник. Дырка во лбу, лужа крови под головой.

– Кто такой? – кивком головы показав на труп, спросил офицер с погонами капитана.

– Не знаю.

На самом деле Ченцов знал покойника. Этот парень бил его, выбивая согласие на операцию. И еду ему в подвал приносил. Но говорить он об этом не станет. Может, и произошли какие-то разборки между воровскими, но Егорыча и его людей ментам сдавать нельзя. За такие дела не отрезают, а убивают… Нет, лучше держать язык за зубами.

– А кто убить его мог?

– Без понятия.

– Ты какой-то не такой, – окинув его вглядом, покачал головой капитан. – Лицо в синяках… Грязный…

– Говорю же, «белка» напала.

– А пил с кем?

– Ну, с пацанами… Этого с нами не было, – показал глазами на труп Ченцов.

– А кто был?

– Не помню. Память отшибло.

– Может, освежим память? – Губастый старшина угрожающе шлепнул себя по руке резиновой палкой.

– Не знаю я.

– Может, кто-то обижал тебя? Может, претензии к кому-то имеешь?

– Да нет, не имею…

– Что, и никаких проблем?

– Почему никаких? Домой мне надо. Запарила меня «белка», помыться хочу.

Покойник вдруг ожил, стал подниматься с пола. У Ченцова на голове зашевелились волосы.

– И мне помыться надо, – проговорил «покойник» и провел рукой по затылку.

– Ты правильно все понял, – глядя на Ченцова, сказал капитан. – Хочешь жить – держи язык за зубами. Если бы ты сдал Егорыча… – Он выразительно провел пальцем по горлу.

– Но я же не сдал!

Выходит, это никакой не сон, на вшивость его проверяли.

– Меня что, отпускают?

– Да, Егорыч сказал отпустить. Проверить и отпустить.

– Вот так просто могу взять и уйти?

– Можешь. Переведешь деньги на счет, и живи спокойно.

– Деньги?! – похолодел Ченцов.

– Двести пятьдесят тысяч долларов.

– Сколько?!

– Триста тысяч.

– Э-э…

– Подготовишь три сотни, к тебе подъедут, скажут, куда перевести… Гоша, проводи этого козла, – ухмыльнулся «капитан».

«Старшина» кивнул, несильно стукнул Ченцова по плечу и вывел из дома. Выставил за калитку, только тогда сказал:

– Мой тебе совет: не брыкайся. У Егорыча руки длинные, от него не уйдешь. Легче заплатить.

– За что?

Этот вопрос остался без ответа. Впрочем, Ченцов и так все понимал. Он обидел девушку, которую Егорыч любил, его должны были за это жестко наказать, но решили выставить ему штраф. За беспредел… К тому же убийственную операцию оплатить предполагалось его же деньгами. А это сама по себе серьезная сумма. Уж лучше заплатить триста тысяч и жить мужчиной, чем остаться без этих денег бабой…

Ольга была дома. Она с порога бросилась к нему, порывисто обняла, ее колотило от сильного волнения.

– Где ты был?

– Да с братвой поругался.

– С Робертом?

– С Робертом?! – Ченцов подозрительно посмотрел на жену. – Ты говорила с ним?

– Ну, подъезжали от него, спрашивали, где ты, – отвела в сторону глаза Ольга.

– И что ты сказала? – в недобром предчувствии спросил Денис.

– Ну, я подумала, что они знают, где ты, просто видимость создают…

– И?

– Накричала на них!

– Ты дура?

– Ну, нашло… – подавленно вздохнула Ольга и провела пальцем по синяку под правым глазом: – А разве это не он с тобой так?

– Когда подъезжали?

– Вчера вечером… Я сегодня на работу не вышла… Значит, все-таки он?

– Если бы… Ладно, разберемся!

Денис вдруг расправил плечи, выкатил грудь, вскинул голову. Действительно, а почему он должен кого-то бояться? Чем он хуже того же Роберта? Не трус он, если рискнул заняться противозаконным бизнесом. И работал с размахом. В милиции связи есть, плюс криминальная «крыша» – не зря же отстегивается пятнадцать процентов с прибыли Карьялу. Через охранную фирму отстегивается, как бы за вполне законные услуги, но это чистой воды криминал… Не трус он, а Роберта испугался. Надо было послать наркобарона, а он испугался. Еще и поверил, что не стоит обращаться за советом к Карьялу, делу это не поможет, а обстановка осложнится. И в то, что ментам его могут сдать, поверил. И в то, что убьют…

А не надо ничего бояться. И Роберта надо к черту послать, и на бандитскую «крышу» наплевать. Дела делаются, каналы налажены, деньги крутятся. Поставки можно увеличить, обороты расширить, на соседние города выйти, на Москву… Да и без этого хватает денег на свою собственную охрану. И собственых «охотников» он может нанять, чтобы от таких «волков», как Егорыч, отбиваться. И от него, и от Роберта. И даже от Карьяла… Действительно, зачем платить за «крышу», от которой нету толка?

Или все-таки толк есть? Может, надо проверить?..

Сначала дело, потом и в тело – иглой в вену, аж по самый упор. А дело Женька знала, за дозу на что угодно была готова. Еще совсем недавно симпатичной девчонкой была, но героин ее прибил. Высохла она изнутри, глаза впали, кожа как у хамелеона – когда серая, когда желтая, когда зеленая. И не живет она, а доходит. Денег нет, колоться не на что, и не нужна она уже никому. Это Роберт сегодня такой добрый, всего за один сеанс даст ей вмазаться. Если стараться будет. И она вовсю старается…

Дверь в комнату вдруг открылась, и на пороге появился какой-то мужчина. Он стоял молча и просто смотрел.

Роберт, не оборачиваясь, махнул рукой, приглашая к столу.

– Развел ты здесь грязь, Роберт. – В голосе мужчины прозвучало презрение и даже омерзение.

Но больше всего напрягли повелительные нотки. Человек чувствовал за собой власть и силу. Вдруг это мент? Может, облава?

Роберт дернулся, оттолкнул Женьку и повернулся к гостю, недовольно сощурившись. Крутой на вид мужик, черты лица суровые, твердокаменность в них. И сам стоит как монолит, ощущение такое, что и не сдвинешь его. А за ним еще двое – еще более крупные, хотя и менее внушительные. Никого из них Роберт не знал. И как их сюда занесло, не понимал. В притоне, конечно, все может быть, но сюда еще нужно попасть.

– Ты кто такой?

– Егорыч.

Это слово резануло слух. Кто такой Егорыч, Роберт знал, но видеть его не приходилось. Он хоть и вор, но у него своя, бандитская тусовка. А Роберт и среди блатных не очень-то котировался. В зоне – да, был среди них, а потом своей дорожкой пошел. Своя команда у него, свое дело, и он ни от кого не зависел. Так, завозил иногда на «общак», по случаю, Каучук и этому был рад.

– Ты же вроде… на зоне…

– Уже.

– Ну, это хорошо, – без всякой радости кивнул Роберт.

– Ты кто такая? – Егор повернул голову к Женьке.

– Такая, – кивнула она. – Сякая.

Голос тонкий, писклявый, такой же иссохший изнутри, как и она сама. Роберт смотрел на нее с презрением, а Егорыч почему-то – с сожалением.

– И давно ты сякая?

– Да уже… – Женька, не договорив, устало махнула истонченной рукой, но и так было ясно, что на игле она сидит давно и безнадежно.

– Родители есть?

– Ну да…

Егорыч покачал головой. Казалось, он и рад был помочь этой несчастной, но не знал как. Да и не хотел он, только видимость создавал, типа, правильный вор, приют для сирых и убогих…

– Если ты поговорить с ней хочешь, забирай, – повелительно махнул рукой Роберт.

Егорыч глянул на своего «быка», движением головы показал на Женьку. Тот понял его без слов – взял ее за руку и вывел из комнаты. Вслед за ним вышел и второй.

– А девка ничего, симпатичная… Была, – пристально глядя на Роберта, сказал Егор. – Не жаль девчонку?

– Жалко у пчелки, а жаль у змеи.

– Кривляешься? Я с тобой серьезно, а ты кривляешься. Нехорошо.

– Если серьезно, то «стрелку» забивать надо, а ты незваным гостем заявился, – недовольно покачал головой Роберт.

– Я – вор, как хочу, так и хожу.

– Ну, ходи, – снисходительно усмехнулся Роберт.

Егорыч фигура знатная, считай, ферзь на шахматной доске. Но даже у такой фигуры нет безответных ходов. Провел свой ход – жди привет на встречу. У Роберта своя игра, он может дать ответ… Если, конечно, с ходу мат не поставят, но это вряд ли.

– Девчонка у меня есть, сильные чувства, все такое. Ее на иглу сажали. Ченцов, знаешь такого? – пристально смотрел на него Егор.

Роберт сдаваться не собирался.

– Ну, знаю… А твою бабу – нет…

– Он с тобой работает. Вдруг от тебя ветер дует?

– Не знаю ничего… И не надо мне предъявлять.

– Я не предъявляю. Просто ты должен знать.

– С Ченцовым я разберусь.

– Не надо, с ним уже решили.

– Так это ты его выдернул! – дернулся Роберт, но тут же затух.

Какое ему дело до Ченцова? Пусть убивают, пусть что хотят, то и делают, Денис ему не брат, не сват, а канал поставки через его жену можно контролировать. Баба она боевая, так вчера на Косого наехала…

– Ты не думай о нем, – покачал головой Егорыч. – Ты думай, как дальше жить будешь.

– Это ты о чем? – напрягся Роберт.

– Дела у тебя идут, «лавэ» наваривается. А дела у тебя суровые, сегодня здесь, а завтра «закроют». Как перед братвой ответ держать будешь?

– А так и буду! Я на «общак» засылаю, Каучук может подтвердить.

– Я спрошу у Виталия Михайловича, – немного подумав, со скрытой угрозой в голосе сказал Егор.

– Спроси.

– Можем начать с белого листа.

– В смысле?

– Ничего не было, никому ты не завозил. Начнем отсчет с нуля. Соберешь деньги, завезешь на кассу, мы с Виталием Михайловичем примем. Человек ты не последний, мы это понимаем, поэтому примем лично.

– Сколько? – выдавил из себя Роберт.

Егорыч кивнул. Вопрос важный, по каждой цифре нужно провести обоснование, а грязный кайф-базар не место для столь серьезного занятия. Есть места, где можно обстоятельно поговорить на эту тему, там все и решится.

И обязательно решится, потому что выхода у Роберта нет. Тут или платить, или с ворами воевать. Он оказался перед серьезным выбором. И все из-за Ченцова. Если бы не он, может, Егорыч и не вышел бы на него.

За такие дела наказывают – если не смертью, то деньгами. А идея интересная…

Марина дома, под присмотром. Хоть и смутно, исподволь, но все-таки ее тянет на что-то такое остренькое. Она все понимает, а желания стать наркоманкой у нее нет, поэтому все под контролем. Со временем влечение к запретному плоду исчезнет, все наладится. А с Женей все куда серьезней. Сидит, бедная, в машине, квелая, притихшая. Совсем никакая девчонка, возможно, уже без шансов. Наркотик не просто иссушил ее изнутри, он выжег там все. И не душа у нее, а вихревая воронка, требующая только одного. Человек в таком состоянии готов на все, и некоторые мрази, вроде Роберта и Ченцова, этим пользуются.

– Твой дом?

Егор смотрел на двухэтажный дом из белого кирпича. Ухоженный палисадник перед каменным забором, пышные голубые ели, кованые ворота. Если Женя не врет, то ее родители живут неплохо. И не отказывались они от нее, помочь ей хотели, а она всякий раз сбегала из наркологии. Однажды ее даже заперли в психушку, но Женя сдернула и оттуда.

– Мой… Я не хочу! – умоляюще посмотрела она на Егора.

Он сам направился к дому. Отдал девчонку на попечение Дилижанса, подошел к калитке, нажал на клавишу звонка. Открыл ему полнотелый мужчина. Вроде бы еще не старый, а волосы уже в серебре. Полные щеки, двойной подбородок, большой живот, но при этом никак не выглядит сытым, довольным жизнью человеком. Во взгляде непроходящая тоска, смешанная с обреченностью.

– Сергей Борисович? – сухо спросил Егор.

– Ну, допустим.

– Женя – ваша дочь?

– Женя?! – Мужчина, широко вскинул руки, растопырив пальцы, словно хотел наброситься на Егора.

– Проблемы у нее.

– Где она? – Мужчина шагнул к машине, но Егор не позволил себя обойти.

– Я знаю, она убегала из дома.

– Где она?

– Больше она не должна убежать. Еще раз, и все!

– Что значит все?

– Подвал в доме есть?

У Сергея Борисовича был подвал, как и желание вытащить дочь с того света. Егор посоветовал подержать ее несколько дней под наркотой, откормить, пока она ведет себя покладисто, показать врачу, а потом поместить в подвал. И стены там обить чем-нибудь мягким, и пол, и потолок, если он низкий. В припадках Женя запросто могла расшибить себе голову. А в клинику можно потом, когда самое страшное будет позади.

Егор не настаивал, всего лишь советовал. За жизнь дочери отвечать отцу, и он должен принять правильное решение. А еще Егор оставил номер своего телефона. Раз уж взял шефство над этой девчонкой, то должен довести дело до конца. Если она вдруг снова сбежит, он сделает все, чтобы ее найти.

Но всем несчастным помочь невозможно. И убивать Роберта нет смысла. Исчезнет одна мерзость, и ее место тут же займет другая. Роберт хотя бы поддается контролю, а если на его месте окажется безбашенный отморозок, не имеющий никакого представления о законах и понятиях…

А вот Ченцова надо было грохнуть. Нельзя было его прощать. Егор уже жалел, что повелся на просьбу Марины. Штраф ему назначил, но это такая мелочь по сравнению с тяжестью его вины. Может, потому Егор и сделал такой ход конем – и Роберта в зависимость от себя поставил, и на Ченцова его натравил. Роберт не дурак, он поймет, кто его подставил под удар. Поймет и накажет Ченцова – по всей строгости и с летальным исходом. А если нет, значит, судьба хранит этого подонка…

Кто-то берет своей силой, кто-то – трудолюбием, умом и сообразительностью. Карьял выгрыз себе место под солнцем зубами. Был никем, а стал бандитским авторитетом со своей территорией. Молодой он еще, только-только разменял вторую четверть века, а Ченцову же под сорок, он человек солидный, состоятельный, а приходится идти на поклон к этому бандиту. Есть в этом справедливость? Пожалуй, есть. Карьял поднимался, рискуя жизнью и свободой, он лил свою и чужую кровь, да и сейчас ходит по лезвию ножа… Вот с кого нужно брать пример!

Карьял вразвалку сидел в кресле, в одной руке он держал сигарету, в раздумье разглядывая ее, в другой – зажигалку. Может, ему жить осталось совсем немного, а он о своем здоровье беспокоится. И хочется покурить, и колется. Курить или не курить – вот, в чем вопрос. А на Ченцова он посматривал с усталой небрежностью, как будто не человек перед ним, а грязь из-под ногтей.

Ченцов кое-что знал про него. Работал на его базе один товарищ из бывших, он ему про Карьяла и рассказал. Был пацан рядовым «быком» в движении небезызвестного Куприяна, потом возглавил бригаду в этой же системе. В девяносто пятом году коса нашла на камень, и Куприяна не стало, говорят, Егорыч счеты с ним свел. Карьял и Турок потянули общее одеяло на себя, но вмешался Школяр и вернул порядок в танковые войска. Но самостоятельности у Карьяла сейчас гораздо больше, чем при Куприяне. И неизвестно, считает ли он Егорыча своим врагом. Вроде должен, но как оно на самом деле? Не знал Ченцов, как отреагирует Карьял на его визит, но все-таки рискнул закинуть удочку. Вдруг авторитет вспомнит старые свои обиды, поднимет волну, которая смоет Егорыча. Вдруг этот разговор станет камушком, который сорвет с горы целую лавину…

А если вдруг ему самому достанется, значит, не судьба… Хватит бояться, нужно быть смелым и решительным, а иначе удачи не видать. А Ченцов очень хотел прогалопировать перед Егорычем на белом коне и расплатиться с ним не деньгами, а, как минимум, навозом. Но еще лучше пулей… Пусть не думает этот урод, что круче него никого нет.

– Значит, наехали на тебя, говоришь?

– Наехали.

– Кто?

– Егорыч.

Карьял не дернулся, даже в лице не изменился, но в душе что-то дрогнуло. И о своем здоровье он забыл – вставил сигарету в рот, высек огонек.

– Триста тонн «зеленью» требует.

– По какому праву?

– Штрафные санкции выставил.

– Санкции? За что?

– Да ни за что, считай… Я с его девушкой любовь закрутил.

– С его девушкой? – Карьял заметно расслабился и даже вздохнул с чувством облегчения.

– Ну, там секс был… Это ему не понравилось.

– И он выставил счет?

– Триста тысяч.

– А не много за девушку?

– Вот и я о том же.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ну, решить вопрос. Ты же моя «крыша», мог бы заступиться за меня.

– Я в личные дела не лезу. Если бы Егорыч мою «крышу» перебивал, а так сам разбирайся.

– Ну, хорошо, я сам с ним поговорю. Если ты представлять меня будешь. Ты человек уважаемый, он тебя послушается, когда слово за меня скажешь.

– Я Егорыча давно знаю… И уважаю, – немного подумав, сказал авторитет. – И не хочу выглядеть перед ним идиотом. Я к нему сунусь, а он расскажет мне, как все в реале было. А он человек суровый, с конкретными подвязками… Я же тебя убью, если лажанусь перед ним. Живьем закопаю!

Карьял умел делать страшные глаза, но Ченцов почему-то не очень его боялся. Во всяком случае, до обморочного состояния не опустился… В конце концов, он решил круто изменить свою жизнь, теперь он такой же крутой, как и сам Карьял.

В машине сидел Совок, а с ним еще два мужика из бывших, которых Ченцов взял к себе в личную охрану. В ресторан их не пустили, но они рядом. Только вот надежды на них никакой. В случае чего не смогут они за него заступиться. И не отомстят, если вдруг его убьют… И все равно их присутствие придавало ему уверенности. Он и сам не понимал почему.

– Ну, там не только секс… Мы с Мариной расстались, я думал, что все, а она преследовать меня стала. Домой ко мне заявилась, с женой поссорила. А жена у меня главный бухгалтер, если мы с ней разойдемся, то конец моему бизнесу. В общем, я должен был Марину приструнить, привез ее к себе на дачу, там у меня героин был, я сделал ей укол, чтобы успокоить…

– Ты идиот, а я с идиотами дел не имею. Егорыч в законе, и если он поставил тебя на счетчик, значит, так надо… Я, конечно, могу с ним поговорить. С глазу на глаз. Но гарантий дать не могу. Если он скажет, что тебя нужно «замочить», я сделаю это. Своими руками! – угрожающе рыкнул Карьял. – Ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– Идти мне к Егорычу?

На этот раз Ченцова по-настоящему проняло, и он мотнул головой.

– Тогда я останусь здесь. А ты пойдешь… – Карьял прямым текстом назвал место, на котором он хотел его видеть, и захохотал, движением руки показав на дверь.

Ченцов покинул кабинет, сел в машину, поехал на базу, а этот смех продолжал преследовать его.