Текст книги "Не жди меня, мама, хорошего сына"

– А ты что, помочь ему хочешь? – язвительно усмехнулась она.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Вообще-то мне говорили про Сафрона…

– Кто?

– Да не важно. Сказали, что Сафрону может быть нужно…

– Что нужно?

– Я же говорю, музыку сочиняю. Композиция у меня есть, настоящий шедевр.

– Это ты так думаешь, что шедевр? – заинтересованно спросила она.

– Не думаю, знаю. Совершенно в том уверен…

– А продюсер у тебя есть?

– Нет, мне продюсер не нужен. То есть нужен, но не я, а они от меня зависят. Я им песни свои продаю, ну, если им понравится…

– А может, и не понравится.

– Эта понравится.

– И кому ты ее продашь?

– Думаю, думаю…

– Значит, есть кто-то на примете?

– О! Там такие акулы, что самому страшно!

– Мне акула не нужна, мне бы просто щуку. Так, в реке немного поплавать…

– Да, но в реке тоже парус нужен. Без хита далеко не уплывешь… А ты что, певицей решила стать?

– Ну вот, ты уже почти гений… Муж мой певичек любит. Вот и я запою… Только в руки ему не дамся, пусть не рассчитывает…

– А мне на что рассчитывать?

– И с тобой не лягу, – невозмутимо, как о чем-то приземленном и обыденном, сказала она. – Даже не надейся.

– Да я не о том… Песня тебе нужна?

– Твоя? Нужна. Если это хит.

– Она денег стоит.

– Сколько? Двести тысяч?

– Если в рублях, то нет…

– Ну не двести же тысяч долларов.

– Пятьдесят тысяч. Евро.

– Ух ты какой! А оно того стоит?

– Слушать надо. Инструментальный набросок у меня дома. Поехали?

– А как же нога?

– Потом. Все потом.

Нога болела, но Сеня уже не мог думать о ней. Он вдруг ощутил уверенность, что незнакомке понравится его композиция и в цене они сойдутся…

Глава 5

Джип резко затормозил у подъезда крупнопанельной многоэтажки. Сгорбленная старушка с крючковатым носом возмущенно махнула рукой.

– Вот дура, – хмыкнул Боб. – До нее пять метров, а она машет…

– Все равно страшно, – рассудительно сказал Сева. – А вдруг бы не затормозил…

– Старушкой больше, старушкой меньше…

– Васек тоже так думал, а сейчас под следствием.

– Нехорошо как-то получилось, – обращаясь к Севе, поморщился Матвей.

Водитель был для него слишком мелкой сошкой, чтобы якшаться с ним.

– Менты наехали, а мы пацана подставили…

– Ничего, отмажется, – небрежно мазнул рукой Сева. – Он гаишникам с ходу забашлял, те даже закрывать его не стали… Правда, он дурку включил, на терпилу наехал. Машину у него забрал, на счетчик, говорят, поставил…

– На то он и терпила.

– А если ментам стукнет?

– Да класть на них я хотел, – как от кислятины скривился Матвей.

Ему было стыдно за тот страх, который нагнал на него Степан Круча. И горько было осознавать, что пришлось пойти у него на поводке – отдать на растерзание своего пацана. Не по понятиям это… Обидно, стыдно, досадно. Но и воевать с битовскими ментами себе дороже.

– Ну что, пойдем?

Сева первым вышел из машины, Матвей за ним.

Старушка с клюкой уже сидела на скамейке перед подъездом.

– И ходят тут!

– Здорово, бабуля! – приветливо улыбнулся ей Сева.

Он умел растягивать свою душу в добрую гармонь. Рубаха-парень, умный, рассудительный… И не поверишь, что знатный головорез…

– Как дела? Как пенсия?

– Ох, пенсия! – растрогалась старушка. – Плохо, соколик!..

Она готова была продолжать в том же духе, но Сева сунул ей в руку тысячную купюру.

– Это тебе не скучать, старая! – задорно подмигнул он и продолжил путь.

Боб стоял у машины, смотрел по сторонам. Сева шел в авангарде, он сейчас в роли телохранителя. Но ничего не случилось – Матвей беспрепятственно поднялся на четвертый этаж. Дверь в угловую квартиру была уже открыта, на пороге стоял улыбающийся Генчик. Вихрастый, глазастый, скуластый и ушастый. Чахоточный цвет лица, длинные руки с молотобойными кулаками, широкая, но впалая грудная клетка. Человек, которому Матвей доверял больше, чем всем швейцарским банкам, вместе взятым.

Он впустил гостей в дом, закрыл дверь и только затем обнял Матвея.

– Братан!

– Братуха!

Как будто сто лет не виделись.

Генчик был бессменным казначеем бригады. Все шло через него – золото, деньги, камни.

– Где твоя красавица? – оглядевшись, спросил Матвей.

– Гулять ушла. Я же знал, что ты приедешь…

– Как поживешь?

– Да как в раю… Всю жизнь мечтал ничего не делать…

Если так, то мечта Генчика сбылась. Здесь, в Битове, он занимался только тем, что хранил казну – неотмытую часть наличности, неоприходованное золотишко и камушки. Как тот Кощей чах над сокровищами…

В счет былых его заслуг Матвей купил ему четырехкомнатную квартиру; ремонт, обстановка по высшему разряду. Бабу Генчик нашел сам, жил с ней в полное свое удовольствие. К делам клуба он не имел никакого отношения, но долю с оборота получал исправно, девку свою в шелка одевал. И даже бриллианты ей дарил, но из магазина. Из общака ни в коем разе.

– Лизка твоя про наши дела не пронюхала? – снимая с лица дружескую улыбку, подозрительно посмотрел на него Матвей.

– Нет, ну что ты. Все за семью печатями…

– Снимай печати.

– Не вопрос.

Генчик провел гостей в самую маленькую комнату в своей квартире, это был своего рода сейф. Бронированные стекла, вмурованные рамы, усиленные стены, стальная дверь с кодовым замком. В самой комнате была создана видимость рабочего кабинета – офисный стол с компьютером, книжный шкаф, кожаный диванчик.

Книжный шкаф отошел в сторону, обнажая широкую дверцу вделанного в стену сейфа. Генчик вскрыл его, долго копался, наконец выложил на стол один кейс, затем второй, третий… Евро, доллары, рубли, золотые слитки. И небольшая коробочка с алмазами разной весовой категории – от двух до тридцати карат.

Необработанные алмазы имели невзрачный вид, тусклые, цвета молочной сыворотки. Но магической силы в них не меньше, чем в бриллиантах, в которые они когда-нибудь превратятся. От какого-то умника Матвей слышал, что алмазы притягивают к себе любовь, защищают от сглаза, продлевают жизнь, укрепляют дух и даже мужскую силу. Так это или нет, одно он знал точно – алмазы притягивают к себе душу, и если отбирают ее, то могут взамен даровать дьявольскую удачу.

Первый добытый им алмаз имел вес сорок восемь карат. Крупный и красивый от природы камень, форма естественных граней которого была близка к совершенству. Этот алмаз и забрал его душу, даровав сверхъестественный фарт.

Тот алмаз он давно продал. Зато сейчас в коробочке, затмевая своих собратьев, находился не менее крупный экземпляр, бриллиант чистой воды, фантазийной огранки «маркиз». Красивый и печальный, как олений глаз… Матвей с трудом удержался от искушения забрать камень с собой…

Шесть лет он занимался разбоем, грабил и убивал, грел руки на крупных и мелких старательских артелях, у него были даже собственные прииски. За ним охотились менты и обиженные бизнесмены, за ним гонялись федералы и карательные бригады частных структур, но из всех передряг он выходит невредимым, а зачастую менялся с охотниками ролями, загоняя их в угол и нещадно уничтожая. Его сто раз могли убить, но мертвы его враги, а он здесь, в спокойной Москве, наслаждается мирной жизнью.

Но не все еще покончено с прошлым. Из якутской тундры его выдавили конкуренты, но в колымской тайге у него еще осталась своя территория; бригада там, наместник, старательские артели моют золото… С камнями все, контрабандных партий больше не будет, а драгоценный металл в Битово поступает исправно. Есть и проверенные покупатели, к которым скоро уйдет хранимое Генчиком золото. Спешить смысла нет, клуб уже работает на полных оборотах, деньги крутятся, золото со временем уйдет, а камушки пусть ждут, когда Матвей найдет возможность облагородить их бриллиантовой огранкой…

Матвей не поленился, пересчитал все камни, слитки, деньги.

– Порядок.

– Как в аптеке, – улыбнулся Генчик.

Его не обижала подозрительность босса. Он и сам проповедовал принцип «доверяй, но проверяй».

– Точно твоя Лизка ничего не знает? – еще раз спросил Матвей.

– Нет. А что? – забеспокоился казначей.

– Да ничего. Так спросил… Если вдруг пронюхает, сам знаешь, что делать.

– Знаю, – помрачнел Генчик. – Потому и не пронюхает. Люблю дуру… Если ее в могилу, то и меня следом…

– Как скажешь, брат, – недобро улыбнулся Сева. – Если она узнает, то и ее, и тебя… Шучу.

Он сказал об этом зловещим тоном, и любому стало бы ясно, что это не шутка.

* * *

Стелла не скрывала неприязни и дверь лишь приоткрыла.

– Ну чего?

– Деньги принес, – глядя на нее исподлобья, настороженно сказал Сеня.

Ему казалось, что сейчас из глубин квартиры вынырнет Волынок, схватит его за грудки, подвесит за ногу, как Буратино, чтобы вытрясти из него «пять золотых».

У него с собой было всего двести тысяч, остальная часть добычи была надежно спрятана, Вася-Базилио не догадывался о ней, но все равно было боязно.

– Ну, тогда заходи! – вмиг подобрела Стелла.

Широко распахнула дверь, свободной рукой показывая на кухню.

– Ты одна? – спросил он.

– Нет. Подруга.

– Кто? Я ее знаю? – спросил Сеня для того, чтобы заполнить возникшую паузу.

– Нет, эта из новых…

Когда-то у него со Стеллой был роман. Когда-то… Взгляд его невольно лизнул нож, более похожий на охотничий, нежели на кухонный. В такую кабалу попал из-за этой стервы. Чикнуть бы ее по горлу и в мусоропровод, пусть знает, как людей на деньги разводить…

Балабакин вытянулся в лице от удивления. Его изумила не сама мысль, а то, что он ее не испугался. Неужели он смог бы полоснуть человека ножом по горлу?

– Что с тобой? – подозрительно покосилась на него Стелла.

– Да так… Деньги вот…

Он достал из кармана куртки две пачки, по сто тысяч рублей в каждой.

– Пересчитай.

– И пересчитаю…

Стелла села за стол, сняла резинку с одной пачки, пальчиками отделила одну купюру, вторую, третью…

Сеня смотрел на нее с укором. Симпатичная девка, одевается хорошо, но все равно вид у нее какой-то затасканный, как будто все Васины друзья с ней перебывали.

– Стелла, ты скоро? – послышалось из сумрака прихожей.

На кухню зашла девушка лет двадцати. Пышные прямые волосы темно-русого цвета, большие синие глаза, изящный носик, большой рот, пухлые губы. Кожа нежная-нежная, наверняка приятная на ощупь, легкий румянец на щеках. Прямо чудо какое-то… Одно могло испортить впечатление – ее пампушная полнота. Могло, но не портило.

Не было и намека на нездоровую тучность, потность, обрюзглость, обвислость. Сочная полнота, свежая, упругая… Сене вдруг захотелось потрогать эту пышную красотку, облапать, обнюхать…

Шелковый сарафан свободного покроя и модной расцветки, шикарные сережки с брильянтами, на шее жемчужное ожерелье. И пахло от нее дорогим парфюмом.

– Да погоди ты! – не отрывая глаз от купюр, шикнула на нее Стелла.

– Ну вот, и здесь деньги, – разочарованно вздохнула девушка.

И с интересом посмотрела на Сеню.

– А ты кто? – простодушно спросила она.

– Почтальон. Пенсию принес.

– Хорошая пенсия… А я Лиза!

Она беззастенчиво протянула ему руку; на уровень живота, ребром ладони вниз – значит, для легкого пожатия. Совершенной формы ладонь, изящные длинные, как у пианистки, пальцы, электризующая нежность кожи, волнующее тепло… Сеня сделал над собой усилие, чтобы не поцеловать ей руку.

Не поцеловал, но непозволительно передержал ее ладонь. Впрочем, этим он лишь вызвал кокетливую улыбку и шаловливую искорку в ее глазах. Похоже, он понравился ей.

Кажется, Стелла угадала, о чем думает Лиза.

– Аэлита, не приставай к мужчинам!

– Я не Аэлита!

– Какая разница?

– Стелла шутит, – обращаясь к Лизе, с похотливой хитринкой в уголках губ сказал Сеня. – Фильм есть такой, старый, про Аэлиту…

– Да? Я не знала…

– Так, с деньгами все в порядке, – возвестила Стелла. – Гуляй, Сеня!

– Даже не спросишь, где я их взял?

– Васек тебя спросит. Если на глаза ему попадешься. Не любит он тебя, Сеня, честно я тебе говорю. Ехал бы ты в свою Москву.

– И поеду.

– Чухай, чухай!

– Стерва ты.

– Знаю, – фыркнула Стелла.

Сеня и сам был бы рад поскорей покинуть этот дом, если бы не Лиза. Приворожила его эта милая пышка, не хотелось от нее уходить. Но ведь можно было дождаться ее и на улице…

Он сел на скамейку под козырьком у подъезда. Ждать пришлось недолго, минут пять, не больше. Лиза явно куда-то спешила, но, завидев его, забыла о том. Улыбнулась, обнажая ровные белые зубы.

– Ой, а я за тобой! – вырвалось у нее.

Лиза не могла видеть его из окна квартиры, потому что у Стеллы все комнаты выходили на другую сторону дома. Не видела она, что Сеня сидел на лавочке, потому и была в смятении.

– Как за мной?

– Никак! – спохватилась она.

В смущении опустив глаза, сказала:

– Домой мне надо.

– Далеко живешь?

– А что, проводить меня хочешь? – кокетливо замялась она.

– Если тебя ждал, значит, хочу…

– Так ты меня ждал! – расцвела Лиза.

И вдруг поджала губки, взгляд потух.

– Дома у меня муж, – с нескрываемой досадой сказала она.

– Плохо. Ждет?

– Нет, к нему друзья пришли, занят он… И Стелла занята… Все чем-то заняты, одна я без дела болтаюсь… Хочешь, по городу покатаемся? – оживившись, спросила она.

И взглядом показала на новенькую «Хонду» темно-синего цвета.

Сеня улыбнулся. То одна женщина с машиной, то другая… С Еленой Павловной он заехал далеко. На секс раскрутить ее не удалось, зато на деньги разжился. Правда, пятьдесят тысяч он от нее не получил. Она заявила, что больше двадцати пяти не даст, но после упорных торгов подняла планку до тридцати. Деньги он взял наличностью. Еще две тысячи ему перепало за то, что свел ее с продюсером. На том их отношения и закончились, хотя Сеня и не прочь был их продолжить…

– Зачем кататься? – с напускной небрежностью сказал он. – Можно поехать ко мне, в Москву. Там у меня уютное гнездышко, музыку послушаем…

Пару недель назад он съехал со съемной квартиры, сейчас она пустовала, но вселяться обратно Сеня не захотел. Жилье приличное, с обстановкой, но он задолжал за два месяца. Хозяин в отличие от Волынка с ножом за ним не бегал, в суд вроде бы не обращался, так что зачем отдавать долги, если можно было снять новую квартиру. Так он и поступил.

– Далеко? – зарделась Лиза.

– Не очень, но пробки… Пару часов туда, пару обратно…

– Слишком долго. Мне через два часа дома надо быть…

– Можно к озеру съездить. Я знаю одно укромное место. Если, конечно, его не застроили…

– Укромное? Зачем нам укромное?

– Ну как зачем?

Сеня опустил голову, красноречиво провел взглядом снизу вверх по ее сарафану. Он очень хотел избавить ее от одежд и не скрывал этого.

– Так сразу? – еще больше покраснела Лиза.

– Да.

– Так сразу, и так просто…

Ее жеманная улыбка указывала на то, что и она в душе кричит «да!». Но все же слышалось в ее голосе осуждение.

– Да, все очень просто, – неотрывно глядя на нее, с хитрецой закинувшего сети рыбака сказал Сеня. – Просто ты мне очень нравишься. А у меня есть один недостаток – если девушка мне очень нравится, то я говорю ей все, о чем думаю. Если я хочу тебя, то так и говорю. И ничего не могу с собой поделать…

– Это у тебя такой недостаток? – с той же хитринкой улыбнулась Лиза.

– Ну, если ты считаешь, что это достоинство, то я не против…

– И я не против, – решаясь, сказала она. – В конце концов, я не девочка… Поехали.

Всю дорогу она молчала, стараясь не смотреть на него. На щеках стыдливый румянец, длинные ресницы подрагивают, губы в беспокойном брожении, пышная грудь учащенно вздымается… И он молчал: боялся неосторожным словом вспугнуть ее непристойный кураж.

Она сама нашла дорогу к озеру, сама вывезла его на прогалину в прибрежном лесу, в пространстве между обжитым и еще только строящимся коттеджным поселком. На удивление чистое место, не загаженное, трава высокая, но если постелить покрывало… А покрывало было, в багажнике машины. И даже подушка. Сеня деликатно промолчал, не стал спрашивать, чей это джентльменский набор. Ему без разницы, сделает дело, и тю-тю, в Москву. А Лиза будет жить дальше без него…

– Отвернись! – пряча глаза, сказала она. – Я разденусь.

Просьба ее могла показаться нелепой. Зачем отворачиваться, если, раздевшись, она не залезет под одеяло, не спрячет свою наготу. Но тем не менее Сеня повиновался, а когда повернулся к ней, она уже лежала – скрестив длинные полные ноги, закрыв руками объемный бюст. Глаза закрыты, голова повернута в сторону… Она ждала его, напуганная собственной смелостью.

Зато он ничего не боялся и отважно ринулся в бой…

Исходные позиции, окапывание, переход в наступление. Не думал он, что с пышной девушкой может быть так хорошо… Музыка вольной любви. Нежная прелюдия, медленное анданте, стремительное аллегро, танцевальный менуэт и быстрый взрывной финал…

В отрадном бессилье Сеня опрокинулся на спину, немощно раскинул руки. Казалось бы, все закончилось, он должен рухнуть на бренную землю, но полет продолжался. Видимо, падая с высоты седьмого неба, он пролетал над горой Геликон, где перебирала струны своей лиры вдохновляющая муза. Она подхватила его, не позволив упасть, и теперь они вместе парили над землей…

Лиза мягко тронула его за плечо, нежно спросила:

– Ты живой?

Он поднял руку, призывая ее помолчать.

– Там-пам-там-пам-там-пам-пам…

Он слышал, как звенят струны, как рыдает саксофон, как гремят барабанные тарелки… Он слышал музыку. Новую, собственного сочинения музыку…

– Да что с тобой? – забеспокоилась Лиза.

Не обращая на нее внимания, Сеня потянулся к своим джинсам, снял с пояса мобильный телефон, включил режим диктофона, напел рожденные мотивы. Пока что это – мокрые неотесанные бревна. Сырой материал, но он есть. Обработка, рубка, постройка – все это техническая сторона процесса. Были бы бревна, а дом будет…

– Может, все-таки объяснишь, что происходит? – встревоженно спросила Лиза.

Она была уже одета, сидела на сиденье машины, опустив на землю полные, но при этом длинные и стройные ноги.

– А ты не поняла? – весело подмигнул ей Сеня.

Он был счастлив. И вдохновенье на него снизошло и сочные плоды оставило. В диктофон мобильника был заложен остов будущего хита…

– Стелла не говорила тебе, чем я занимаюсь?

– Нет… Я вообще мало ее знаю.

– Композитор я. Сочиняю музыку. Мы с тобой только сегодня легли, а ты уже родила… Да, родила, музыку… Слушай, а может, ты моя муза? – задумался Балабакин.

Да, она хороша, да, она вдохновляет – возможно, не только на эротические подвиги… А вдруг?

– И что?

– А то, что теперь придется тебе быть со мной.

– Я хочу… Ты мне очень нравишься…

Лиза обожающе смотрела на него. Она могла бы выглядеть счастливой, если бы не тоска в глазах – еще отдаленная, но уже надвигающаяся, как дождевая туча.

– Ты мне тоже… Значит, сейчас мы едем ко мне домой, – решил Сеня.

И дома он сядет за синтезатор, обтешет и склеит в мелодию самосозданные мотивы. Потом он снова ляжет с Лизой, глядишь, снова родится благозвучный напев…

– Я же говорю тебе, муж у меня. И мне уже домой пора.

– Да, муж – это серьезно… Но с ним же можно развестись.

– И ты женишься на мне? – спросила Лиза.

– Э-э, ну, не сразу…

– Уложил ты меня в два счета, а как жениться, так не сразу… Да и не сможешь ты жениться. Муж мне развод не даст. Очень-очень любит. Убить может, а развод дать – нет…

– А кто его спрашивать будет? Главное, чтобы ты решилась…

– А чего решаться, мы же не расписаны и в церкви не венчаны. Гражданский брак.

– Тем более.

– Не все так просто… Если я уйду к тебе, Гена убьет нас обоих.

– Он что, крутой?

– Да… Он бандит…

Только сейчас до Сени дошло, какую глупость он совершил. Видимо, своим появлением Лиза перевела его сознание в область на метр ниже головы. Не тем он местом думал, когда тащил ее в кусты… А мог бы догадаться, что Лиза гостила у Стеллы не просто так. И одна с бандитом спит, и другая в том же дерьме…

– Это меняет дело, – заробел Сеня.

Хватит с него Волынка с его шахер-махерами…

– Ты что, испугался? – расстроилась Лиза.

– Нет. Просто я подумал: если твой муж тебя любит, то я не имею права препятствовать вашему счастью…

– Нет никакого счастья. Не люблю я его.

– И часто ты это делаешь?

– Что я делаю? – спросила она.

– Ну, ездишь сюда. Покрывало у тебя в багажнике…

– Ты об этом? Думаешь, я здесь лебядую?.. – возмутилась Лиза. – Да, иногда бываю здесь. С Геной. Он дома сиднем сидит, ни на какие курорты ехать не хочет. Хорошо, если сюда удастся его вытащить… Он дом строит, на берегу озера. Как построит, так никаких покрывал в багажнике не будет… Слушай, а чего я тут перед тобой распинаюсь?

Она села за руль, завела мотор, и, если бы Сеня не успел запрыгнуть в машину, она бы уехала без него.

– Не злись, – обескураженно попросил он.

– Я не злюсь, – презрительно усмехнулась она. – Я радуюсь. Хоть раз в жизни удовольствие получила… Ничего, запру этот день в памяти и буду жить дальше.

– Что, плохо так с твоим Геной?

– Хуже некуда… Он меня любит, а я его нет. Он жить без меня не может, а я света с ним не вижу… И уйти не могу… Да ты не думай, я на тебя не обижаюсь. Правильно, не надо с ним связываться. Так спокойней будет, и тебе, и мне…

– А он Василия знает? Ну, который со Стеллой.

– Да, знает. Он к нам приходил с ней, мы познакомились. Но Стелла меня не любит. Потому что ее Вася мелкая сошка по сравнению с моим Геной… А мне все равно, какой он, крупный или мелкий, лишь бы счастье было…

– А сама ты откуда?

– Из Валдая. Гена туда к другу ездил, два года назад. Увидел меня, влюбился, увез… А я с ним здесь как в тюрьме…

– Ну почему в тюрьме? И машина у тебя, и ездить можешь куда хочешь…

– Не могу. Это его машина. Он меня учил ездить, но саму редко куда пускает. Когда друзья к нему приходят, тогда и отпускает. Мне с ними нельзя, у них дела… Как будто я не знаю, что там у них… Да мне Гена все рассказал…

– Что рассказал?

– Да ничего… Забудь обо всем, ладно? Не было меня, встряхнулись и разбежались…

– Ну да, ну да…

– Что, правда разбежимся? – чуть не плача, спросила она.

– Ну, если ты хочешь.

– Не хочу я! Влюбилась я в тебя, неужели не видно?

– Э-э, ну…

– Легла бы я с тобой, если бы не влюбилась… Неужели я на лебядь похожа?

– Да нет…

– Все, забудь, не было ничего…

Она молчала всю дорогу. И лишь когда машина остановилась около его дома, чуть ли не с мольбой сказала:

– Может, хоть позвонишь?

– Ну, если есть номер телефона…

– Есть, конечно… Но лучше я тебе позвоню, ладно?

Лиза боялась мужа, но еще страшней было потерять Сеню. А ему не хотелось терять жизнь…

Она уехала, а он отправился домой.

Мама жарила котлеты, пахло гнилым луком, прогорклым салом и подгорелым маслом. Раньше она готовила хорошо, но сейчас у нее со зрением неладно, дальше вытянутой руки ничего не видит. Да и деньги на хорошее мясо экономит, суррогат какой-нибудь купит – и в мясорубку. А если не поскупится, то в магазине или на рынке обманут. Отцу не до ее забот, у него на уме только водка. Сестре вообще ничего не надо, она и муж допоздна на работе, вместе уезжают в Москву, вместе приезжают. «Почему продукты не купили?» – «Так не голодны, на работе обедали, на обратном пути перекусили». Но если будет что в доме пожевать, все сметут и не поморщатся… Так и живет семейка. В маленькой двухкомнатной квартире. Потому и не хочет Сеня здесь оставаться.

– Витя! Ты?

– Не, мама, это я…

– Ты еще не уехал?

– А что, пора? – язвительно спросил он.

– Не знаю. Кушать будешь?

– А надо?

– Как знаешь…

– Тогда не хочу.

Говорят, что матери больше любят сыновей, притом младшеньких, отцы – дочерей. Но в их семье все было не так. Старшая сестра Ира была вне конкуренции, а Сеня всегда оставался в ее тени… Впрочем, мама все равно его любила. И будет плакать, если его убьют…

Сеня почувствовал, как к горлу подкатил ком, слезные мешочки предательски наполнились. Самому вдруг захотелось плакать. Мало было ему Волынка, нет, еще более крутого Гену к своим невзгодам добавил. Наставил бандиту рога, ими он его и забодает… Вот признается ему сейчас Лиза, с кем была… А где он живет, она знает. И номер его телефона у нее… Ну не идиот!..

– Мам, я поеду!

Он оставил ей немного денег, пусть помнит его доброту, может, сама в черный день поможет. Закинул на плечо сумку, спустился во двор, поймать такси дело не хитрое… Но поймали его самого. Он увидел, как перед ним остановился темно-серый «Гелендваген», но даже дернуться не успел, как оказался в машине… «Это Гена!» – пронеслось в перебудораженном сознании.