Текст книги "Голая и жестокая"

Глава 4

Надзиратель не имеет права покидать свой пост без приказа, но у Вадима особый случай. Да, отец оказался сволочью, но не мог же он отказаться от него. И еще лейтенант должен был спасти честь своей семьи.

Дверь сто пятой квартиры открылась не сразу. Вадим уже собирался уходить, когда щелкнул замок.

Полотно шевельнулось, из сумрака прихожей послышался молодой женский голос:

– Ты кто такой?

– Вадим Клюев.

– И что?

– Вадим Денисович Клюев.

Дверь распахнулась, и он увидел взлохмаченную дамочку. Одной рукой она потирала глаза, а другой приглаживала волосы. Судя по всему, Вадим вытащил ее из постели.

– Проходи!

Вадим кивнул, переступил порог. Женщина зажгла свет в прихожей, поправила перекошенные полы халата.

Растрепанная и ненакрашенная, она выглядела очень хорошо. Шелковый халат средней длины лишь подчеркивал ее соблазнительность.

Вадим озадаченно посмотрел на эту красотку, даже невольно поскреб пальцами затылок. Мало того что у отца столь роскошная любовница, так он еще и запросто бросил ее, поменял на другую. Да и Ольга Платонова, если верить фотографии, была изумительно хороша собой.

– Я правильно поняла, ты сын Дениса Викторовича? – на всякий случай спросила она.

– Он самый.

– А я смотрю, вроде похож. Только ты покрупней. – Татьяна подняла руку на уровень его головы. – И повыше. Чего пришел?

– Поговорить.

– А не поздно? – Женщина зевнула в кулак и взглядом показала на часы, на циферблате которых высвечивалась уже без малого полночь.

– Поздно. Но я никак решиться не мог, долго собирался.

– Ну, если собрался, то говори. – Татьяна повернулась к нему спиной, легонько поигрывая бедрами, прошла на кухню, шлепнула ладонью по спинке высокого стула. – Сейчас лучше всего кофе. Чем крепче, тем лучше.

Вадим невесело усмехнулся, осматривая квартиру, купленную и обставленную за отцовский счет. Он и сам с удовольствием поселился бы в таких апартаментах.

Татьяна включила кофе-машину.

– Ну и чего замолк, говори!

– Да вот узнал, что у отца любовница есть.

– И что? Я тоже узнала, что у твоего отца сын есть.

– Сын – это нормально.

– Любовница – это тоже нормально.

– Я бы так не сказал.

– У тебя девушка есть?

– Пока нет.

– Вот потому и нет, что ты зануда.

– Я зануда?

– Хорошо, любовница – это не нормально. Дальше что? Хочешь, чтобы я оставила твоего отца в покое?

– Ты звонила ему сегодня? Он приезжал к тебе?

– Приезжал. Только меня дома не было. Что еще? – Татьяна поставила на стол две чашечки кофе, подсела к Вадиму.

– А может, была?

– Хочешь знать, чем мы занимались? А маме не расскажешь? – с усмешкой поинтересовалась Чиркина.

– А занимались?

– А если и так, то тебе какое дело?

– Маме я не расскажу.

– Эротические фантазии развиваешь?

– Может быть.

– Или дедуктивные способности?.. Хватит сынком прикидываться. Я же знаю, кто ты такой на самом деле. Лучше расскажи, в чем твоего отца обвиняют.

– Что ты знаешь? – Вадим заметно сконфузился.

Он действительно собирался закосить под дурачка, чтобы у этой особы развязался язык.

– Денис говорил, что у него сын в полиции служит, в уголовном розыске. Жаловался, что отца не слушаешься. Ты все еще лейтенант или уже старшего дали?

– Пока просто лейтенант.

– Так в чем твоего отца обвиняют?

– А ты не знаешь?

– Приходил ко мне майор Архаров. Алиби спрашивал. А в чем отца твоего подозревают, так и не объяснил.

– А почему ты не сказала, что с отцом была?

– Сказала! – возмущенно протянула Чиркина. – Но Архаров не поверил. Он твой начальник?

– Все-то ты знаешь!

– Что знаю, то говорю, а чего не знаю, о том молчу. Соврать Архарову пыталась, а он как глянул на меня!.. Суровый мужик. Он с тебя еще кожу не содрал?

– Отец был сегодня у тебя. Ты с ним была.

– Вот это я и хотела сказать Архарову. А он не поверил, посмотрел на меня страшно и Уголовным кодексом пригрозил. Пришлось признаться, – расстроенно сказала Татьяна.

– В чем?

– Да я и рада была Дениса выручить. Даже сказала, что с ним в шестнадцать часов была. Но это все так, слова. Не было меня дома. Я ж не знала, что он приедет.

– Как не знала? – Клюев хищно сузил глаза. – Ты же звонила ему сегодня, в тринадцать сорок четыре!

Вадим просматривал список вызовов на отцовском телефоне и точно знал это. В памяти мобильника Татьяна числилась под своей фамилией, но в мужском роде.

– Звонила. А он согласился приехать? Вовсе нет. Сказал, что не будет его. Я расстроилась. Если бы знала, что он передумает… – Чиркина на мгновение задумалась, и ее губы тронула зловредная улыбка. – Даже если бы знала, то все равно бы ушла! Я ему что, игрушка! Хочу – балуюсь, не желаю – на полку положу. – Женщина зависла в раздумье, озадаченно поглядела на Вадима и провела рукой по затылку.

– Что такое?

– Может, все-таки скажешь, в чем твоего отца обвиняют. А то я звоню ему…

Клюев кивнул. Татьяна действительно звонила отцу, и он порывался поговорить с ней, но Вадим попросил его забыть про телефон.

– Любовницу он кислотой обжег, – сказал он, внимательно глядя на Татьяну.

Ему интересно было знать, как она отреагирует на эту новость.

– Кислота что, горела? – непонимающе спросила женщина.

– Нет. Она сама по себе жечь может. Особенно если в лицо плеснуть.

– В лицо?! Кислотой?! Ух ты, мать моя женщина! – Чиркина шлепнула себя ладонями по щекам.

– А ты не знала?

– Нет! – Она потрясенно смотрела на Вадима.

Он не видел фальши в ее эмоциях. Татьяна действительно была возмущена и ошарашена.

– Отец говорил, что не делал этого, – заявил парень и качнул головой.

– Конечно нет! Денис на такое не способен! Он мужчина ровный, рассудительный.

– Но алиби у него нет.

– Хочешь, я скажу, что твой отец был у меня, когда все это случилось?

– А это правда?

– Да какая разница? Главное, спасти его!

– Мне правда нужна, – твердо сказал Вадим.

– Так это и будет правдой! Твой отец не мог облить эту!.. Как ее зовут?

– Ольга.

– Твой отец не мог облить Ольгу кислотой, я точно это знаю. И если мое вранье поможет ему выкрутиться, то я готова сказать все как надо. А ты поможешь мне избежать отсидки за дачу ложных показаний. На условный срок я в принципе согласна.

– Хватит!

Вадим припечатал к столу ладонь плавно, тихо, но Татьяна все равно вздрогнула, вжала голову в плечи и пугливо поглядела на него.

– Отец был с тобой сегодня?

– Нет. Честное слово. Но я могу сказать, что был. Я и в самом деле готова ему помочь.

– Так был он с тобой сегодня или нет? – самым жестким тоном спросил Вадим.

– Нет. – Татьяна виновато склонила голову.

– Я все понял, – сказал Клюев, поднялся и направился к двери.

Он не хотел верить Чиркиной, но, увы, видел, что она не врет. А вот отец сказал неправду. И как теперь быть?

Следы взлома, царапины и сколы от отмычек и подобранных ключей остаются на внутренних поверхностях замка. Но обнаружить их непросто, для этого нужен опытный глаз.

Брагин работал с замками в квартире Платоновой, и не доверять ему было бы глупо. Нет следов взлома, и точка. Значит, дверь в квартиру открывалась только родным ключом. Сделать это мог отец Вадима.

Но был и другой вариант. Преступник мог открыть дверь дубликатом ключа. Отец говорил, что его подставили. Да, такой вариант вычеркивать нельзя. Не исключено, что кто-то сделал слепок с ключа, позаимствованного у любовника Ольги.

Дверь в квартиру Платоновой почему-то не была опечатана. Вадим мог воспользоваться отцовским ключом и попасть в нее. Мало ли, вдруг там обнаружится что-то интересное. Он мог заметить то, на что не обратили внимания Брагин и Архаров. Всякое могло случиться, поэтому Вадим и приехал сюда.

Он только собирался вставить ключ в замочную скважину, когда его посетила мысль о дубликате. Лампа в межквартирном холле светила ярко. Он встал под нее, сконцентрировал взгляд на ключе.

Слепок с ключа обычно снимается с помощью пластилина, который смазывается маслом, чтобы не прилипал. Но все равно частичка пластилина могла остаться в глубине между бороздками. Вадим действительно заметил там частички чего-то такого, похожего на пластилин. Экспертизу он провести не мог, составить заключение – тем более, но на это есть Брагин.

Клюев не стал открывать дверь, чтобы не уничтожить возможный след. Он достал носовой платок и положил в него ключ.

Вадим уже собирался уходить, когда открылась дверь соседней квартиры. В проеме показалось обрюзгшее лицо немолодой женщины. В холодном свете лампы ее кожа отливала каким-то мертвенным оттенком.

– Я сейчас полицию вызову! – пригрозила она, зло и настороженно глядя на Вадима.

– Уже не надо. Я как раз из полиции. – Клюев улыбнулся женщине как родной и посмотрел на нее как на драгоценную находку.

Вечером он опрашивал соседей, но в шестьдесят третьей квартире никого не было. А сейчас хозяйка объявилась.

– Лейтенант Клюев, уголовный розыск! – Он сунул руку под полу куртки, но женщина стала закрывать дверь.

Мало ли, вдруг этот тип за пистолетом полез?

– В шестьдесят четвертой квартире девушку кислотой облили.

Дверь сразу же широко открылась.

– Ольгу?! – удивленно протянула женщина.

– Да, Ольгу Платонову. – Вадим все-таки достал и предъявил удостоверение.

– А я смотрю, чего она так быстро уходит. Видно, в больницу торопилась. Вы говорите, что ее кислотой облили? Кто?

– Пока не знаем. Ищем преступника.

– Кислотой, значит. – Женщина в раздумье обжала пальцами подбородок. – Это ж больно, наверное. А куда попало? На руки, на ноги?

– В лицо!

– Ах ты, ужас-то какой!

– Ольгу на «Скорой» увезли.

– Нет, не было тут никаких врачей.

Вадим озадаченно посмотрел на женщину. Интересно, как она могла видеть Ольгу, если ее не было дома в тот момент, когда с девушкой случилась беда? Может, эта тетка видела ее утром? Или речь идет о каком-то другом человеке?

– Когда вы ее видели?

– Да совсем недавно. С полчаса назад, не больше.

– Где видели? – всполошился Клюев.

– Да здесь вот и видела. – Женщина кивнула на дверь межквартирного холла. – Открываю, смотрю, идет. Я ей, мол, Ольга! А она рукой махнула и пошла, даже не повернулась. Значит, у нее лицо в кислоте было.

– Полчаса назад Ольга уже в больнице была. Днем все случилось. Не могла она здесь находиться.

– Да? Тогда кто же из квартиры выходил?

– Вы же сказали, что Ольга.

– Значит, перепутала.

– А почему перепутали? Эта девушка была похожа на Ольгу?

– Да, такая же стройная и длинноногая.

– В чем она была?

– Серая курточка, синие джинсы. Ботинки рыжие без каблука. Такие сейчас вся молодежь носит.

– А волосы какие?

– Капюшон на голове был. Не видела я волос. Она нижнюю часть лица шарфом прикрывала. Да, у нее рюкзачок еще был.

– Полный или пустой?

– Что-то в нем было?

– Девушка из шестьдесят четвертой квартиры выходила?

– Ну да.

– Вы видели это?

– Нет. Но откуда она могла идти?

– Может, из шестьдесят первой или шестьдесят второй квартиры шла?

– Нет-нет, на нашей стороне она была.

– Может, просто у шестьдесят четвертой квартиры стояла, в дверь звонила, а ей никто не открывал?

– Не знаю. – Женщина пожала плечами. – Может, и звонила. Я телевизор смотрела, на кухню пошла, слышу, дверь закрылась. Значит, она из квартиры выходила. Если бы я знала, что это не Ольга!..

«Интересно, что за женщина только что побывала в квартире Платоновой? – раздумывал Вадим. – Вдруг ее мать приходила? Может, она такая же стройная и длинноногая, как дочь? Подруга? Но почему незнакомка прикрывала лицо шарфом? Или соседке Ольги Платоновой всего лишь показалось такое?

А если это была та самая женщина, которая сняла слепки с отцовских ключей? Сделать это могла только Чиркина, но как она сюда попала, если еще полчаса назад я ехал от нее. Не могла она здесь оказаться раньше, чем я, тем более на целых полчаса».

Клюев задал соседке Ольги еще несколько уточняющих вопросов, попрощался с ней и повернул на выход. Дверь в квартиру Платоновой он открывать не стал, решил, что завтра сюда заглянет, по возможности вместе с Брагиным.

Вадим подумал, что преступник не наследил в квартире, во всяком случае, Брагин не смог снять отпечатки с подошв. А ведь на улице дождь – обувь должна была быть грязной. Этот тип пользовался домашними тапочками? Наверняка нет. Может, у него были бахилы? Скорее всего, да. Но куда эти бахилы делись потом? Преступник снял их и сунул в карман? Очень даже может быть. Или выбросил их по пути вниз? Это вряд ли.

А вот куда делась склянка с серной кислотой? В квартире Платоновой ничего такого не обнаружилось, значит, преступник унес ее с собой. Но как?

Из пузырька кислоту в лицо не выплеснешь – слишком уж мал объем рассеивания. Тут нужна емкость с широким выходом. Скорее всего, стальная кружка. Но ее так просто в карман не сунешь. Капли кислоты обязательно стекут и прожгут куртку.

Значит, преступник сунул кружку в пакет из кислотостойкого материала. Но куда она делась, когда оказалась за пределами квартиры?

Преступник мог унести ее с собой. В принципе ничего сложного. Но опасно. Почему киллер после убийства старается сбросить оружие? Чтобы не спалиться. Мало ли, вдруг догонят, обыщут, изымут, предъявят.

Преступник опять же мог нацепить специальные кислотостойкие перчатки. От них ему тоже нужно было избавляться. А как? Где?

Вадим не сомневался в том, что преступник воспользовался пожарной лестницей. В парадное, за которым присматривала консьержка, можно было спуститься только на лифте. Лестница же вела к другому выходу, там не было даже видеокамеры. Спокойно спускаешься, прикрывая лицо шарфом и капюшоном, выходишь, садишься в машину, и все. Можно сделать это с вещественными доказательствами или с пустыми руками.

Вадим осмотрел батарею между шестнадцатым и пятнадцатым этажами. За нее вполне можно было просунуть пакет со склянкой, перчатками и бахилами, но там ничего не было.

Вадим спустился на этаж ниже. Тот же результат.

За батареей между двенадцатым и одиннадцатым этажами он заметил какой-то полиэтиленовый пакет. Возможная улика находилась в самой глубине, и Вадим не знал, как ее достать. Сверху никак, а если снизу?

Он присел, просунул руку между батареей и стеной, зацепился пальцами за пакет. Вадим потянул его на себя осторожно, медленно, чтобы не порвать. И все-таки тот разодрался. Из пакета на руку лейтенанта посыпались вонючие окурки.

В этот момент на лестничную площадку вышел молодой пузатый мужчина в растянутой майке-борцовке и спортивных шортах. Тут холодно, сквозняки, а ему все нипочем. По жизни такой пофигист, или же водочка, выпитая только что, грела его изнутри. Лицо красное, глаза блестят.

– Вам там что, медом намазано? – спросил он, доставая из кармана шорт пачку сигарет.

– Кому «вам»? – Вадим поднялся во весь рост, осмотрел испачканную руку и сдул с нее пепел.

Краснолицый тип с опаской покосился на него. Время позднее, место безлюдное, как бы чего не вышло.

– Да была тут одна… – Он сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой – и все это, не сводя глаз с Вадима.

– Когда была?

– В прошлый раз я выходил.

– Недавно?

– Ну да, часа не прошло.

– В серой курточке, в синих джинсах?

– Ну да, в серой курточке. Твоя знакомая?

– В каком-то смысле. Что она делала?

– Да пакет какой-то взяла. Из-за батареи вытащила. Там случайно не трава была? – Краснолицый мужик с еще большей опаской посмотрел на Вадима.

Но вместе с тем в его взгляде промелькнуло алчное сожаление.

Неплохо было бы завладеть целым пакетом с волшебной травой.

– Значит, женщина, говоришь, была?

– Да, вроде баба. Я ее в лицо не видел, она боком ко мне стояла и в сторону смотрела. А меня услышала, назад ломанулась, наверх. Слушай, а ты кто такой?

Вадим представился, предъявил удостоверение и даже в нескольких словах обрисовал ситуацию. Он сказал, что ищет преступника, который девушку кислотой обжег.

Мужчина проникся остротой момента, но больше ничем Вадиму помочь не смог. Не видел он женщину в лицо, даже не мог сказать, молодая она или в возрасте. Худенькая, стройная, длинноногая. Серая курточка, темно-синие джинсы, рыжие ботинки.

Да, это была та самая особа, которую заметила соседка Платоновой.

Глава 5

Зима на носу. Ночи становятся все длиннее, дни – короче. Света не хватает и воздуха. За несколько часов досыта не надышишься. А кислородное голодание – это упадок сил, быстрая утомляемость.

Может, потому Архаров и чувствовал себя разбитым, из постели вылезать не хотел. Но ничего, он себя пересилит. Даже зарядку сделает, а потом отправится в торговый центр, расположенный под окнами его дома. Там кафе недорогое, слойки пекут отличные. Кофе тоже неплохой.

На тумбочке зазвонил телефон. Архаров не возмутился. Даже хорошо, что кто-то побеспокоил, можно лишних несколько секунд в постели провести.

На дисплее высветилось «Клюев».

Вряд ли Вадим озадачит его так, что придется лететь на службу сломя голову, но все-таки Архаров ответил на звонок с некоторым напряжением:

– Случилось что?

– Если я вас, товарищ майор, разбудил, то уже случилось, – натянуто пошутил Вадим. – Я вчера ночью в «Хрустальных ключах» был. Так вот, меня на полчаса женщина какая-то опередила. Она за пакетом приходила, в котором, по-моему, находились вещественные доказательства.

– Какие именно?

– Я думаю, емкость из-под кислоты, бахилы, перчатки. Она за этим пакетом приходила и зачем-то в шестьдесят четвертую квартиру зашла. Ее соседка видела со спины. В лицо не запомнила.

– Ты сейчас где? – спросил Архаров.

– Дома.

– Отец как?

– В управление к нам собирается.

– А в прокуратуру?

– На меня жаловаться?

– Ну да. Пусть отец твой пока отдыхает, а ты давай в «Хрустальные ключи». Там мы с тобой и поговорим. – Архаров положил телефон, потянулся, глянул на часы.

Он почти на две минуты в постели задержался. В этом был и еще один плюс. Теперь зарядку не надо было делать. Некогда уже. А завтраком его Клюев угостит. С него причитается.

Одной рукой Вадим показал на батарею, а другой повел в сторону лестничного пролета, уходящего вверх.

– Забрала пакет и туда, – сказал он. – Дядечка с красной рожей по фамилии Соловаров ее вспугнул, она и убежала. Преследовать он ее не стал. Но и с площадки не ушел, стоял, курил. Думаю, она на лифте спустилась до второго этажа, оттуда вышла на пожарную лестницу и скрылась. Если ее кто-то и видел, то вряд ли смог запомнить в лицо. Капюшон у нее был, шарф.

– А с чего ты взял, что в пакете склянка из-под кислоты лежала?

– А что еще? Должна же она была ее спрятать, когда уходила.

– А почему мы этот пакет не нашли?

– Потому что не искали.

– Хорошая мысля приходит опосля. – Архаров невесело усмехнулся.

Он действительно не сумел вчера правильно поставить задачу. Мало ли, вдруг на склянке с кислотой отпечатки пальцев остались? На простейшей задачке засыпались. Если, конечно, в пакете находились именно улики.

– Или она приходит после того, как вожжа под хвост попадет? Отца беда коснулась, вот и зачесалось у тебя, так?

– Да, так оно и есть, – подтвердил Вадим.

– А если не было никаких улик в том пакете? Может, там что-то другое лежало?

– А что там еще могло быть?

– Да все, что угодно. Вплоть до расчлененки.

– Уши сушеные. – Вадим кисло усмехнулся.

– Да, от мертвого осла. Докажи, что это не так.

– Вы мне не верите?

– Следователь должен поверить. Тот самый, который будет вести дело твоего отца. Потерпевшая слышала голос Дениса Викторовича. Ее кто-то сильно толкнул. Такое мог сделать скорее мужчина. Женщина – вряд ли. У твоего отца нет алиби. Зато у него были ключи от квартиры.

– Преступник мог снять с них слепки. – Вадим вышел на площадку перед лифтами, встал возле окна, достал из кармана платок, в котором находилась связка ключей. – Вот они. На них следы пластилина.

– Бурных аплодисментов не будет, – заявил Архаров и покачал головой.

– Да я их и не жду, – проговорил парень и заметно смутился.

– Ждешь. Но их не будет. А следователь спросит в лоб. Почему, мол, я должен тебе верить? Может, ты, лейтенант, сам ключи пластилином измазал?

– И женщины в куртке с капюшоном не было?

– Не исключено, что это твоя сестра была. Сколько ей лет?

– Восемнадцать.

– Стройная, длинноногая.

– Можно и так сказать. – Клюев поджал губы, косо глянул на начальника.

– Еще раз говорю, что я с тобой с позиции следователя разговариваю. И не надо на меня волком смотреть.

– Нет, какой волк?.. – Вадим отвел взгляд в сторону.

– Я понимаю, ты хочешь выгородить своего отца. Это нормально. Иного и быть не может. Отец есть отец. Но того, что ты накопал, мало для того, чтобы снять с него подозрения. Девушка-то, может, и была, но кто видел ее в лицо? Пакет был, но никто не видел его содержимого.

– Надо обследовать батарею, за которой лежал пакет. Возможно, на ней следы остались, – четко проговорил Клюев, стараясь совладать со своими эмоциями.

– Это уже что-то, – сказал Архаров.

– Да и квартиру надо бы осмотреть.

– Смотрели уже.

– Еще раз надо глянуть и сравнить с тем, что вы уже видели. Вдруг что-то пропало?

– Что, например?

– Может, какая-нибудь фотография, на которой потерпевшая находится рядом с преступницей.

– Фотографии сейчас в компьютерах хранятся, – заявил Архаров и задумался.

– А у Платоновой был компьютер?

– Да, стационарный стоял. Ты в квартиру заходил?

– Нет.

– Точно не заходил?

– Абсолютно. Мастику с ключей боялся стереть.

– Никто тебе с мастикой не поверит. Давай сюда ключи!

Архаров и Клюев пешком поднялись на шестнадцатый этаж, осторожно зашли в квартиру. Монитор и системный блок стояли на месте. Майор нажал на кнопку, но компьютер не подавал признаков жизни.

Вадим, не снимая перчаток, вынул блок из ниши стола, поставил на пол. Съемную часть корпуса даже не пришлось отвинчивать. Она снялась сама по себе.

– Жесткий диск увели. Похоже, совсем недавно. Вы включали вчера компьютер? – спросил Клюев.

– Включали. Но не смотрели. Запаролен он был. – Архаров озадаченно поскреб щеку.

А ведь была у него вчера мысль спросить у Платоновой пароль компьютера, но ветер склерозных пустынь выдул ее из головы. Да и квартиру вчера не опечатали, но это уже вина следователя. Впрочем, майор должен был сказать ему об этом. Преступная халатность – явление уголовно наказуемое. Об этом нужно помнить и делать выводы.

– Брагина придется вызывать, – сказал Егор, переставляя пальцы с одной щеки на другую.

Возможно, женщина, о которой говорил Клюев, действительно заходила в квартиру. Она тайком проникла туда, сняла с компьютера жесткий диск и утащила его в своем рюкзачке. Увела улики, сброшенные прежде. Еще и посмеялась над тупыми ментами, которые должны были обыскать подъезд, но не сделали этого. Компьютер тоже нужно было изъять, но и здесь промашка вышла. Скорее всего, преступник уже сделал вывод, что имеет дело с дилетантами. Но глупо надеяться, что это его расхолодит.

От Соловарова несло перегаром и гнилыми зубами, но все это зловоние таяло в облаках табачного дыма.

– Ну да, была баба, пакет из-за батареи вынула, – сказал мужик и выпустил из легких новую бурую струю.

– А что в пакете было? – Егор затянулся сигаретой и поморщился.

Курить приятно даже на пустой желудок, но удовольствие это вредное. И на сердце влияет, и на легкие, а главное, на мозги.

– Да я-то откуда знаю? В том пакете, который ваш лейтенант вытащил, бычки лежали, – с ухмылкой проговорил Соловаров. – Пленка порвалась. Это добро ему на руку высыпалось.

– Разозлился он?

– Как зыркнул на меня!..

– Значит, искал он пакет?

– Кто? Ваш лейтенант? Ну да, искал.

– А ты к нему незаметно подошел?

– Ну да, незаметно.

– Он не ожидал?

– Не ожидал. – Соловаров удивленно посмотрел на Егора.

Он не мог понять, почему начальник расспрашивал про подчиненного. Зато Архаров прекрасно знал, зачем ему это нужно. Если Клюев не ждал встречи с Соловаровым, значит, он не устраивал спектакль, действительно искал пакет с уликами, а нашел другое. Но вместе с тем Вадим выцепил и Соловарова, которого можно было рассматривать как прекрасное дополнение к гражданке Беляевой, соседке Ольги Платоновой.

У него имелись причины подозревать Клюева в мистификации. Но разговор с одним, а затем и со вторым свидетелем если и не развеял до конца его сомнения, то сделал их зыбкими, как утренний туман.

Архаров услышал шаги. По лестнице кто-то спускался. Показался Брагин со своим чемоданчиком. За ним шел расстроенный Клюев.

Брагин глянул на Соловарова и молча покачал головой. Это значило, что ничего интересного он не обнаружил. А раз так, то преступник сработал чисто.

Денис Викторович держался с достоинством человека, цену которому знали уважаемые люди. Если верить Вадиму, выпил он вчера весьма прилично, но Егор не сказал бы, что его мучило похмелье. Да, вид у известного адвоката расстроенный, глаза красноватые, но в целом он выглядел свежо и бодро, как человек, привыкший выпутываться из патовых и даже матовых ситуаций.

Но если раньше Денис Викторович по сходной цене вытягивал из беды кого-то, то сейчас ему нужно было вытаскивать из болота за волосы самого себя. Причем совершенно бесплатно. Именно на это он и настраивался.

– Денис Викторович, я так понимаю, адвокат вам не нужен, – с улыбкой проговорил Архаров.

– Давайте без предисловий. – Клюев-старший поморщился.

– Без предисловий не выйдет. Все-таки я начальник вашего сына. Вы не чужой для нас человек. Без предисловий – это у следователя. Решение о возбуждении дела принято, работа идет. Ваш сын вчера ночью был в «Хрустальных ключах», нашел там кое-какую информацию к размышлению. Скажите, у кого еще могли быть ключи от квартиры, кроме вас и Ольги?

– Ни у кого. Только у меня и у нее.

– Скажите, с ваших ключей кто-то мог снять слепки?

– Такое вряд ли возможно.

– Когда вы в последний раз были у Татьяны Чиркиной?

– Вчера. Что бы она там ни говорила, но находилась дома.

– Вы вступали с ней в интимные отношения?

– Нет, вчера ничего такого не было.

– А обычно случалось?

– Это имеет какое-то отношение к делу?.. Черт! – Клюев-старший экспрессивно шлепнул себя ладонью по лбу. – Да как я сразу не понял!

– Что такое, Денис Викторович?

– Интимные отношения можно доказать! Взять анализ, провести экспертизу! Но у нас ничего не было. Значит, и я там не присутствовал.

– Когда вы приехали к Чиркиной?

– Где-то в половине четвертого.

– Когда уехали?

– В районе семнадцати.

– Кто видел, как вы к ней заходили?

– Консьержки у нее в подъезде нет. Она ведь это знала! – Денис Викторович приподнял руки, как будто для того, чтобы шлепнуть себя ладонями по коленкам, но сдержал свой порыв.

– Кто из соседей видел? Кого вы встретили на своем пути?

– Вы полагаете, что я об этом не думал? Конечно же, вспомнил. Не было никого! Никто меня не видел. Если только из окна. Я весь этот чертов дом на уши поставлю, подключу своих людей. Мы найдем свидетелей, которые видели, как я выходил из дома. Да, можно еще и провести локализацию моего телефона, определить его расположение в районе шестнадцати часов. Вы убедитесь в том, что в это время он находился в квартире Чиркиной.

– Ваш телефон мог пребывать где-то в районе ее квартиры. Лежать, допустим, за какой-нибудь батареей.

– Зачем?

– Вы же известный адвокат, Денис Викторович, у вас богатая практика. Давайте не будем отнимать друг у друга драгоценное время! – выдал Архаров и усмехнулся.

– Вы думаете, что я устроил себе алиби?

– Думать будет следователь. Мое дело – обеспечить его фактами.

– Фактами и выводами, – добавил Клюев-старший.

– Выводы будут. Но потом. Сначала давайте о фактах. А по ним выходит, что ваше алиби находится в руках у Чиркиной.

– Да, получается так.

– Тогда почему она не хочет помочь вам?

– А Татьяна вовсе не для того заманивала меня в ловушку, чтобы я оттуда выбрался.

– А для чего?

– Меня подставили! Я точно знаю, что так оно и было!

– С вами пытаются свести счеты?

– Да, именно это и происходит.

– Чиркина играет на стороне этих людей?

– Да, Татьяна забила гол в мои ворота.

– А может, она сама сводит с вами счеты?

– Нет, вряд ли. У нее не хватит на это ума.

– Брошенная женщина опасна. Она могла жестоко отомстить и вам, и своей сопернице. Татьяна знала про Ольгу?

– Нет, я ей ничего не говорил. Она, конечно, могла догадываться.

– А с Ольгой она отношения выяснять не пыталась?

– Нет, не пыталась. Во всяком случае, Ольга мне ничего не говорила.

– Она могла и не выяснять, просто молча принять решение и так же тихо исполнить его. – Архаров постучал по столу тупым кончиком карандаша.

– Как Татьяна сумела плеснуть в Ольгу кислотой, если в момент преступления она находилась со мной?

Егор усмехнулся, удивленно вскинул брови. Ход следствия должен раскручиваться по спирали. Очень плохо, когда он входит в замкнутый круг. Впрочем, даже на этот случай может найтись винт с хитрой резьбой.

Чиркиной кто-то звонил вчера ночью, в два часа сорок четыре минуты. После того как лейтенант Клюев побывал в «Хрустальных ключах», а как незнакомку с рюкзаком и в рыжих ботинках заметили соседи Ольги.

Архаров обвел маркером номер телефона, прошелся глазами по списку, нашел такую же комбинацию цифр. Два звонка в течение вчерашнего дня – и оба входящие.

Егор взял телефон, набрал номер, но дозвониться до абонента не смог.

В дверь постучали, появился капитан Пирожников, никогда не унывающий человек-непоседа с улыбкой, которую мог погасить только фотограф объективом своей камеры. Этот субъект выглядел серьезным только на снимках.

– Товарищ майор, мир спасать будете? – весело спросил он.

Архаров знал, за кем ездил Пирожников, поэтому сообразил, к чему клонит этот пройдоха.

– А красоту привез?

– Так точно! – Пирожников отошел в сторонку, освобождая путь для Татьяны Чиркиной. – Проходим, гражданка! Раздеваемся! – Семен поднял руки, потер пальцами, собранными в щепотку.

Он помог женщине снять пальто, весело подмигнул ей и был таков. Она невольно улыбнулась ему вслед.

– Орел! – с усмешкой сказал Архаров.

– Да, что-то в нем есть, – проговорила Чиркина, усаживаясь на стул.

– Мой вам совет, Татьяна, если он к вам в камеру вдруг залетит, гоните его прочь.

– Ко мне в камеру? – опешила женщина.

– Не буду ходить вокруг да около. – Архаров смахнул со стола протоколы допроса и положил их перед Чиркиной. – Это показания свидетелей, которые видели вас вчера ночью, когда вы выходили из квартиры гражданки Платоновой.

– Меня?! Ночью?! – Татьяна захлопала глазами, удивленно и растерянно посмотрела на него.

– Вы почитайте, вам все станет ясно.

Егор практически не сомневался в том, что Чиркина отмахнется от нудной процедуры. Но женщина взяла один протокол, сначала бегло просмотрела текст, а потом стала вчитываться в него.

Архаров надеялся, что Татьяна не сможет осилить документ, но она одолела его до конца.

– А с чего вы взяли, что гражданка Беляева видела именно меня? Тут же ясно написано, что лицо она не разглядела. – Чиркина смотрела на него с глупым видом, но Архаров уже понял, что имеет дело с умной женщиной, которая только прикидывается тупицей. – Да и серой куртки у меня нет. Темно-синие джинсы есть, а рыжих ботинок тоже не найдется.