Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917"

Империалистской войне он предлагает «противопоставить» национальную программу. Передовому классу он предлагает повернуться лицом к прошлому, а не к будущему! В 1793 и 1848 гг. и во Франции, и в Германии, и во всей Европе объективно стояла на очереди буржуазно-демократическая революция. Этому объективному историческому положению вещей соответствовала «истинно национальная», т. е. национально-буржуазная программа тогдашней демократии, которую в 1793 г. осуществили наиболее революционные элементы буржуазии и плебейства, а в 1848 г. провозглашал от имени всей передовой демократии Маркс. Феодально-династическим войнам противопоставлялись тогда, объективно, революционно-демократические войны, национально-освободительные войны. Таково было содержание исторических задач эпохи.

Теперь для передовых, крупнейших государств Европы объективное положение иное. Развитие вперед – если не иметь в виду возможных, временных, шагов назад – осуществимо лишь к социалистическому обществу, к социалистической революции. Империалистски-буржуазной войне, войне высокоразвитого капитализма объективно может противостоять, с точки зрения развития вперед, с точки зрения передового класса, только война против буржуазии, т. е. прежде всего гражданская война пролетариата с буржуазией за власть, война, без которой серьезного движения вперед быть не может, а затем – лишь при известных, особых, условиях, возможная война в защиту социалистического государства против буржуазных государств. Поэтому те большевики (к счастью, совсем единичные и немедленно сданные нами призывцам{10}10
  Призывцами В. И. Ленин называл сторонников группы «Призыв», основанной меньшевиками и эсерами в сентябре 1915 года и занимавшей крайнюю социал-шовинистическую позицию. Группа издавала газету «Призыв», выходившую в Париже с октября 1915 по март 1917 года; в ней руководящее участие принимали – Г. В. Плеханов, Г. А. Алексинский, И. Бунаков, Н. Д. Авксентьев и др.


[Закрыть]), которые готовы были стать на точку зрения условной обороны, обороны отечества под условием победоносной революции и победы республики в России, оставались верны букве большевизма, но изменяли духу его; ибо втянутая в империалистскую войну передовых европейских держав Россия и в республиканской форме вела бы тоже империалистскую войну!

Говоря, что классовая борьба есть лучшее средство против нашествия, Юниус применил марксову диалектику лишь наполовину, сделав один шаг по верному пути и сейчас же уклонившись с него. Марксова диалектика требует конкретного анализа каждой особой исторической ситуации. Что классовая борьба есть лучшее средство против нашествия, – это верно и по отношению к буржуазии, свергающей феодализм, и по отношению к пролетариату, свергающему буржуазию. Именно потому, что это верно по отношению ко всякому классовому угнетению, это слишком обще и потому недостаточно по отношению к данному особому случаю. Гражданская война против буржуазии есть тоже один из видов классовой борьбы, и только данный вид классовой борьбы избавил бы Европу (всю, а не одну страну) от опасности нашествий. «Великогерманская республика», если бы она существовала в 1914–1916 гг., вела бы такую же империалистическую войну.

Юниус вплотную подошел к правильному ответу на вопрос и к правильному лозунгу: гражданская война против буржуазии за социализм и, точно побоявшись сказать всю правду до конца, повернул назад, к фантазии «национальной войны» в 1914, 1915, 1916 годах; Если взглянуть на вопрос не с теоретической, а с чисто практической стороны, то ошибка Юниуса станет не менее ясна. Все буржуазное общество, все классы Германии вплоть до крестьянства стояли за войну (в России, по всей вероятности, тоже – по крайней мере большинство зажиточного и среднего крестьянства с очень значительной долей бедноты находилось, видимо, под обаянием буржуазного империализма). Буржуазия была вооружена до зубов. При таком положении «провозгласить» программу республики, перманентного парламента, выбора офицеров народом («вооружение народа») и пр. значило бы на практике – «провозгласить» революцию (с неверной революционной программой!).

Юниус говорит здесь же, вполне правильно, что революции «сделать» нельзя. Революция стояла на очереди в 1914–1916 гг., таясь в недрах войны, вырастая из войны. Надо было «провозгласить» это от имени революционного класса, указать до конца, безбоязненно, его программу: социализм, невозможный в эпоху войны без гражданской войны против архиреакционной, преступной, осуждающей народ на несказанные бедствия, буржуазии. Надо было обдумать систематические, последовательные, практические, безусловно осуществимые при всяком темпе развития революционного кризиса действия, лежащие по линии назревающей революции. Эти действия указаны в резолюции нашей партии: 1) голосование против кредитов; 2) разрыв «гражданского мира»; 3) создание нелегальной организации; 4) братание солдат; 5) поддержка всех революционных выступлений масс[2]2
  См. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 164. Ред.


[Закрыть]. Успех всех этих шагов неминуемо ведет к гражданской войне.

Провозглашение великой исторической программы имело, несомненно, гигантское значение; только не старой и устаревшей для 1914–1916 гг. национально-германской программы, а пролетарски-интернациональной и социалистической. Вы, буржуа, воюете для грабежа; мы, рабочие всех воюющих стран, объявляем войну вам, войну за социализм, – вот содержание речи, с которой должны были выступить 4 августа 1914 г. в парламентах социалисты, не изменившие пролетариату, как Легины, Давиды, Каутские, Плехановы, Геды, Самба и т. д.

По-видимому, двоякого рода ошибочные соображения могли вызвать ошибку Юниуса. Несомненно, Юниус решительно против империалистской войны и решительно за революционную тактику: этого факта не устранят никакие злорадства гг. Плехановых по поводу «оборончества» Юниуса. На возможные и вероятные клеветы этого рода необходимо ответить сразу и прямо.

Но Юниус, во-первых, не освободился вполне от «среды» немецких, даже левых социал-демократов, боящихся раскола, боящихся договаривать до конца революционные лозунги[3]3
  Та же ошибка в рассуждениях Юниуса на тему: что лучше, победа или поражение? Его вывод: оба одинаково плохи (разорение, рост вооружений и т. д.). Это не точка зрения революционного пролетариата, а пацифистского мелкого буржуа. Если говорить о «революционном вмешательстве» пролетариата – а об этом, хотя, к сожалению, слишком обще, говорит и Юниус и тезисы группы «Интернационал», – то обязательно было поставить вопрос с иной точки зрения: 1) возможно ли «революционное вмешательство» без риска поражения? 2) возможно ли бичевать буржуазию и правительство своей страны без того же риска? 3) не говорили ли мы всегда и не говорит ли исторический опыт реакционных войн, что поражения облегчают дело революционного класса?


[Закрыть]. Это – ошибочная боязнь, и левые социал-демократы Германии должны будут избавиться и избавятся от нее. Ход их борьбы с социал-шовинистами приведет к этому. А они борются с своими социал-шовинистами решительно, твердо, искренне, в этом их громадное, принципиальное, коренное отличив от гг. Мартовых и Чхеидзе, которые одной рукой (à la Скобелев) развертывают знамя с приветом «Либкнехтам всех стран», а другой рукой нежно обнимают Чхенкели и Потресова!

Во-2-х, Юниус хотел, по-видимому, осуществить нечто вроде меньшевистской, печальной памяти, «теории стадий», хотел начать проводить революционную программу с ее «наиболее удобного», «популярного», приемлемого для мелкой буржуазии конца. Нечто вроде плана «перехитрить историю», перехитрить филистеров. Дескать, против лучшей обороны истинного отечества никто не может быть: а истинное отечество есть велико-германская республика, лучшая оборона есть милиция, перманентный парламент и пр. Будучи раз принята, такая программа сама собой повела бы, дескать, к следующей стадии: социалистической революции.

Вероятно, подобные рассуждения сознательно или полусознательно определили тактику Юниуса. Нечего и говорить, что они ошибочны. В брошюре Юниуса чувствуется одиночка, у которого нет товарищей по нелегальной организации, привыкшей додумывать до конца революционные лозунги и систематически воспитывать массу в их духе. Но такой недостаток – было бы глубоко неправильно забывать это – не есть личный недостаток Юниуса, а результат слабости всех немецких левых, опутанных со всех сторон гнусной сетью каутскианского лицемерия, педантства, «дружелюбия» к оппортунистам. Сторонники Юниуса сумели, несмотря на свое одиночество, приступить к изданию нелегальных листков и к войне с каутскианством. Они сумеют пойти и дальше вперед по верному пути.

Написано в июле 1916 г.

Напечатано в октябре 1916 г. в «Сборнике «Социал-Демократа»» № 1 Подпись: H. Ленин

Печатается по тексту «Сборника»

Итоги дискуссии о самоопределении

В номере 2 марксистского журнала Циммервальдской левой «Предвестник» («Vorbote», номер 2, апрель 1916){11}11
  Циммервальдская левая группа была основана по инициативе В. И. Ленина на Международной социалистической конференции в Циммервальде в сентябре 1915 года. Она объединила 8 делегатов – представителей от ЦК РСДРП и от левых социал-демократов Швеции, Норвегии, Швейцарии, Германии, польской с.-д. оппозиции и с.-д. Латышского края. Циммервальдская левая группа, возглавляемая В. И. Лениным, вела борьбу против центристского большинства конференции и внесла проекты резолюции и манифеста, в которых осуждалась война, разоблачалось предательство социал-шовинистов и указывалось на необходимость вести активную борьбу против войны. Эти проекты были отвергнуты центристским большинством конференции. Однако Циммервальдской левой удалось добиться включения в манифест, принятый конференцией, ряда важных положений из своего проекта резолюции. Оценивая манифест как первый шаг в борьбе против империалистической войны, Циммервальдская левая голосовала за этот манифест, отметив в особом заявлении недоговоренность, непоследовательность манифеста и мотивы своего голосования за него. Вместе с тем Циммервальдская левая заявила, что, оставаясь в общем Циммервальдском объединении, она будет вести самостоятельную работу в международном масштабе и распространять свои взгляды. Она избрала руководящий орган – бюро, в состав которого вошли В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев и К. Радек. Циммервальдская левая издавала свой орган – журнал «Vorbote» («Предвестник») на немецком языке, в нем был напечатан ряд статей В. И. Ленина.
  Ведущей силой в Циммервальдской левой группе являлись большевики, занимавшие единственно последовательную, до конца интернационалистическую позицию. Ленин вел борьбу против оппортунистических шатаний Радека, критиковал ошибки ряда других левых. Вокруг Циммервальдской левой стали сплачиваться интернационалистские элементы международной социал-демократии. На второй международной социалистической конференции, состоявшейся в апреле 1916 года в деревне Кинталь вблизи Берна, Циммервальдская левая группа объединяла 12 из 43 делегатов конференции, а по ряду вопросов за ее предложения голосовало около половины делегатов. Левые с.-д. ряда стран, входившие в Циммервальдскую левую группу, вели большую революционную работу и сыграли важную роль в создании коммунистических партий в своих странах.
  О Циммервальдской левой группе см. статьи В. И. Ленина «Первый шаг», «Революционные марксисты на международной социалистической конференции 5–8 сентября 1915 г.» (Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 37–42, 43–47).


[Закрыть] помещены тезисы за и против самоопределения наций, подписанные редакцией нашего Центрального Органа «Социал-Демократа»{12}12
  «Социал-Демократ» – нелегальная газета, Центральный Орган РСДРП; издавалась с февраля 1908 по январь 1917 года. После неудачных попыток выпустить № 1 газеты в России, ее издание было перенесено за границу; №№ 2–32 (февраль 1909 – декабрь 1913) вышли в Париже, №№ 33–58 (ноябрь 1914 – январь 1917) – в Женеве. Всего вышло 58 номеров, из них 5 имели приложения. С декабря 1911 года «Социал-Демократ» редактировался В. И. Лениным. В газете было опубликовано более 80 статей и заметок Ленина.
  В тяжелые годы реакции и в период нового подъема революционного движения газета «Социал-Демократ» имела огромное значение в борьбе большевиков против ликвидаторов, троцкистов, отзовистов за сохранение нелегальной марксистской партии, укрепление ее единства, усиление ее связи с массами.
  После номера 32, вышедшего 15 (28) декабря 1913 года, издание «Социал-Демократа» временно прекратилось и было возобновлено в годы мировой империалистической войны. В. И. Ленин сразу же после своего приезда в Швейцарию в сентябре 1914 года развернул большую работу по возобновлению издания Центрального Органа партии – газеты «Социал-Демократ». 1 ноября 1914 года вышел очередной, 33 номер газеты. Несмотря на трудности военного времени «Социал-Демократ» выходил регулярно. Ленин руководил всем делом издания газеты, определял содержание номеров, редактировал материалы, занимался вопросами оформления и печатания газеты.
  В годы мировой империалистической войны «Социал-Демократ» сыграл выдающуюся роль в борьбе против международного оппортунизма, национализма и шовинизма, в пропаганде большевистских лозунгов, в пробуждении рабочего класса и трудящихся масс к борьбе против империалистической войны и ее вдохновителей, против самодержавия и капитализма. В «Социал-Демократе» освещались все важнейшие вопросы революционного рабочего движения, раскрывались империалистические цели войны, разоблачались лицемерные фразы и оппортунистические действия социал-шовинистов и центристов, указывался единственно правильный путь революционной борьбы пролетариата в условиях империалистической войны. На страницах газеты была опубликована статья В. И. Ленина «О лозунге Соединенных Штатов Европы», в которой он впервые сформулировал вывод о возможности победы социализма первоначально в одной стране. Распространение «Социал-Демократа» в России, перепечатка важнейших статей из него в местных большевистских газетах способствовали политическому просвещению и интернациональному воспитанию российского пролетариата, подготовке масс к революции.
  «Социал-Демократ» сыграл большую роль в деле сплочения интернационалистских элементов международной социал-демократии. Преодолевая все преграды, обусловленные военным положением, «Социал-Демократ» находил доступ во многие страны. О распространении и влиянии «Социал-Демократа» свидетельствуют сборы средств и юбилейные вечера в честь выхода его пятидесятого номера, а также приветствия, поступившие в адрес редакции из Парижа, Лондона, Лиона, Цюриха, Женевы, Лозанны, Берна, Шо-де-Фона, Копенгагена, Чикаго, Тулузы, Генуи, Нью-Йорка, Христиании (Осло), Стокгольма, Глазго и других городов.
  Высоко оценивая заслуги «Социал-Демократа» в период мировой империалистической войны, В. И. Ленин позднее писал, что без изучения напечатанных в нем статей «не обойдется ни один сознательный рабочий, желающий понять развитие идей международной социалистической революции и ее первой победы 25 октября 1917 года» (Сочинения, 4 изд., том 27, стр. 194).


[Закрыть] и редакцией органа польской социал-демократической оппозиции «Газеты Роботничей»{13}13
  «Газета Роботнича» («Gazeta Robotnicza» – «Рабочая Газета») – нелегальный орган Варшавского комитета социал-демократии Польши и Литвы; издавался в мае – октябре 1906 года, вышло 14 номеров под редакцией Г. Каменского, после чего издание было прекращено. После раскола в 1912 году в польской социал-демократии возникли два Варшавских комитета и издавались два органа под названием «Рабочая Газета»: один – сторонниками Главного правления в Варшаве (июль 1911 – июль 1913), другой – оппозиционным Варшавским комитетом в Кракове (июль 1911 – февраль 1916). Эту газету имеет в виду В. И. Ленин.
  «Газета Роботнича» примыкала к Циммервальдской левой. По вопросу о войне занимала интернационалистическую позицию, однако по ряду важных вопросов (об организационном разрыве с центристами, об отношении к требованиям программы-минимум во время войны) она проявляла колебания в сторону центризма. В национальном вопросе редакция «Газеты Роботничей» выступала против права наций на самоопределение. О позиции редакции «Газеты Роботничей» см. написанное Лениным «Письмо Комитета заграничной организации к секциям РСДРП» (Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 275–278).
  Здесь речь идет о тезисах «Социалистическая революция и право наций на самоопределение», написанных Лениным, и тезисах «Об империализме и национальном угнетении», составленных редакцией «Газеты Роботничей». И те и другие тезисы были опубликованы в журнале «Vorbote» и перепечатаны в «Сборнике «Социал-Демократа»» № 1 (октябрь 1916), где была опубликована и статья Ленина «Итоги дискуссии о самоопределении».


[Закрыть]. Читатель найдет выше перепечатку первых и перевод вторых тезисов. На международной арене вопрос этот ставится так широко едва ли не впервые: в дискуссии, которую вели в немецком марксистском журнале «Neue Zeit» двадцать лет тому назад, 1895–1896, перед Лондонским международным социалистическим конгрессом 1896 г. Роза Люксембург, К. Каутский и польские «неподлеглосцевцы» (сторонники независимости Польши, ППС), представлявшие три различных взгляда, вопрос ставился только о Польше{14}14
  Дискуссия в «Die Neue Zeit» по национальному вопросу, развернувшаяся перед Лондонским конгрессом II Интернационала, открылась статьей Р. Люксембург «Neue Strömungen in der polnischen sozialistischen Bewegung in Deutschland und Österreich» («Новые течения в польском социалистическом движении в Германии и Австрии»), опубликованной в № 32 и № 33 журнала за 1895–1896 год. Статья была направлена против националистической позиции лидеров Польской социалистической партии (ППС), которые, выступая под флагом борьбы за независимую Польшу, вели сепаратистскую националистическую пропаганду среди польских рабочих и стремились отвлечь их от совместной с русским пролетариатом борьбы против царизма и капитализма. Указывая на тесные экономические связи отдельных частей Польши, находившихся под властью Австрии, Германии и царской России, с этими странами, Р. Люксембург считала, что польские социалисты не должны требовать независимости Польши. В связи с этим она вообще отрицательно относилась к требованию права наций на самоопределение.
  Против точки зрения Р. Люксембург в дискуссии от «неподлеглосцевцев» («независимцев») – правого крыла ППС выступил С. Геккер, опубликовавший в № 37 «Die Neue Zeit» статью «Der Sozialismus in Polen» («Социализм в Польше»). С. Геккер, защищая националистическую позицию лидеров ППС, настаивал на том, чтобы Интернационал своей программой признал требование независимости Польши. Р. Люксембург ответила Геккеру новой статьей – «Der Sozialpatriotismus in Polen» («Социал-патриотизм в Польше»), опубликованной в № 41 «Die Neue Zeit».
  Третья точка зрения была развита К. Каутским, который выступил со статьей «Finis Poloniae» («Конец Польши»), напечатанной в № 42 и 43 «Die Neue Zeit». Соглашаясь с положением Р. Люксембург, что лишь победа демократии в России приведет к национальному освобождению Польши, Каутский в то же время решительно возражал против ее тезиса о том, что польские социал-демократы не должны выставлять требования независимости Польши, отмечая, что, с точки зрения социалистов, безусловно ошибочно игнорировать задачи национального освобождения в обстановке национального гнета.
  Международный социалистический конгресс 1896 года в Лондоне принял резолюцию «Политические действия рабочего класса», в которой содержались, как писал В. И. Ленин, «совершенно прямое и недопускающее никаких кривотолков признание полного права на самоопределение за всеми нациями; с другой стороны, столь же недвусмысленный призыв рабочих к интернациональному единству их классовой борьбы» (см. Сочинения, 5 изд., том 25, стр. 297).


[Закрыть]. До сих пор, насколько нам известно, вопрос о самоопределении обсуждался сколько-нибудь систематично только голландцами и поляками. Будем надеяться, что «Предвестнику» удастся двинуть вперед обсуждение этого, столь насущного теперь, вопроса у англичан, американцев, французов, немцев, итальянцев. Официальный социализм, представляемый как прямыми сторонниками «своего» правительства, Плехановыми, Давидами и К^о, так и прикрытыми защитниками оппортунизма, каутскианцами (в том числе Аксельрод, Мартов, Чхеидзе и пр.), – до такой степени изолгался по этому вопросу, что на очень долгое время неизбежны будут, с одной стороны, потуги отмолчаться и увернуться, а с другой стороны, требования рабочих дать им «прямые ответы» на «проклятые вопросы». О ходе борьбы взглядов среди заграничных социалистов мы постараемся своевременно осведомлять читателей.

Для нас лее, русских социал-демократов, вопрос имеет еще особую важность; эта дискуссия является продолжением дискуссии 1903 и 1913 годов{15}15
  В 1903 году, в период подготовки ко II съезду РСДРП и на съезде, развернулась дискуссия по поводу требования права наций на самоопределение в связи с обсуждением проекта программы РСДРП, разработанного редакцией «Искры». В статьях «О манифесте «Союза армянских социал-демократов»» и «Национальный вопрос в нашей программе», опубликованных в «Искре» (см. Сочинения, 5 изд., том 7, стр. 102–106 и 233–242), Ленин разъяснил позицию российских марксистов-искровцев по этому вопросу. Острая борьба вокруг требования права наций на самоопределение, сформулированного в § 9 проекта программы, разгорелась в программной комиссии съезда. Польские социал-демократы, считая, что это требование сыграет на руку польским националистам, предложили заменить его требованием культурно-национальной автономии. На такой же позиции стояли бундовцы, которые хотя и не возражали тогда прямо против самоопределения наций, предлагали дополнить § 9 положением о культурно-национальной автономии. Вместе с тем бундовцы выступили против интернационализма в партийном строительстве, выдвинув федеративный принцип построения партии. Съезд отверг точку зрения польских социал-демократов и националистические притязания бундовцев, принял пункт о самоопределении наций и интернациональный принцип построения партии.
  В 1913–1914 годах, в связи с подъемом национально-освободительных движений, с одной стороны, и усилением великодержавного шовинизма и местного национализма, с другой, снова имела место дискуссия по национальному вопросу. Меньшевики-ликвидаторы, бундовцы, украинские оппортунисты выступили против марксистской программы по национальному вопросу, против требования права наций на самоопределение вплоть до отделения, противопоставляя ему националистическое требование культурно-национальной автономии. С неправильных позиций по этому вопросу выступила также Р. Люксембург, которая в своей статье «Национальный вопрос и автономия» (1908–1909) и других работах пыталась обосновать необходимость устранения из программы РСДРП пункта о праве наций на самоопределение. Критику националистической позиции оппортунистов и ошибочных взглядов Р. Люксембург дал Ленин в своих работах «Критические заметки по национальному вопросу» и «О праве наций на самоопределение». В них Ленин развил марксистское учение по национальному вопросу, обосновал национальную программу и политику большевистской партии (см. Сочинения, 5 изд., том 24, стр. 113–150 и том 25, стр. 255–320).
  Говоря о «шатании мысли среди членов нашей партии» по национальному вопросу в годы войны, Ленин имел в виду выступление Н. И. Бухарина на Бернской конференции заграничных секций РСДРП весной 1915 года и совместные тезисы Н. И. Бухарина, Г. Л. Пятакова и Е. Б. Бош «О лозунге права наций на самоопределение» (осень 1915 года), в которых отвергалось программное требование партии о праве наций на самоопределение. Критике позиции группы Бухарина – Пятакова – Бош посвящены публикуемые в настоящем томе статьи Ленина «О рождающемся направлении «империалистического экономизма»», «Ответ П. Киевскому (Ю. Пятакову)», «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме»» (см. настоящий том, стр. 59–67, 68–74, 77–130).


[Закрыть]; вопрос вызвал во время войны некоторое шатание мысли среди членов нашей партии; он обострен ухищрениями таких видных вождей гвоздевской или шовинистской рабочей партии, как Мартов и Чхеидзе, обойти суть дела. Поэтому подвести хотя бы первые итоги начатой на международной арене дискуссии необходимо.

Как видно из тезисов, наши польские товарищи дают нам прямой ответ на некоторые из наших доводов, например, о марксизме и прудонизме. Но большей частью они отвечают нам не прямо, а косвенно, противопоставляя свои утверждения. Рассмотрим их косвенные и прямые ответы.–

Мы утверждали, что было бы изменой социализму отказаться от осуществления самоопределения наций при социализме. Нам отвечают: «право самоопределения не применимо к социалистическому обществу». Расхождение коренное. В чем же его источник?

«Мы знаем, – возражают наши оппоненты, – что социализм уничтожит всякое национальное угнетение, так как он уничтожает классовые интересы, которые ведут к нему…». Причем это рассуждение об экономических предпосылках уничтожения национального гнета, которые давным-давно известны и бесспорны, когда спор идет об одной из форм политического гнета, именно: о насильственном удержании одной нации внутри границ государства другой нации? Ведь это просто попытка уклониться от политических вопросов! И дальнейшие рассуждения еще более убеждают нас в такой оценке:

«Мы не имеем никаких оснований предполагать, что нации в социалистическом обществе будет принадлежать характер хозяйственно-политической единицы. По всей вероятности, она будет иметь только характер культурной и языковой единицы, так как территориальное разделение социалистического культурного круга, поскольку таковое будет существовать, может произойти только по потребностям производства, причем решать вопрос об этом разделении, разумеется, должны не отдельные нации, поодиночке, имея всю полноту собственной власти (как этого требует «право самоопределения»), а совместно определять будут все заинтересованные граждане…»

Этот последний довод, насчет совместного определения вместо самоопределения, так нравится польским товарищам, что они три раза повторяют его в своих тезисах! Но частота повторений не превращает этого октябристского и реакционного довода в социал-демократический. Ибо все реакционеры и буржуа предоставляют нациям, насильственно удерживаемым в границах данного государства, право «совместно определять» его судьбы, в общем парламенте. Вильгельм II тоже предоставляет бельгийцам право «совместно определять» в общем немецком парламенте судьбы немецкой империи.

Как раз то, что спорно, – именно то, что исключительно и поставлено на дискуссию, право отделения, – наши оппоненты и усиливаются обойти. Это было бы смешно, когда бы не было так грустно!

У нас сказано в первом же тезисе, что освобождение угнетенных наций предполагает, в области политической, двоякое преобразование: 1) полное равноправие наций. Об этом нет спора, и это относится только к происходящему внутри государства; 2) свободу политического отделения[4]4
  См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 252–253. Ред.


[Закрыть]. Это относится к определению границ государства. Только это спорно. И как раз об этом наши оппоненты молчат. Ни о границах государства, ни даже вообще о государстве они думать не желают. Это какой-то «империалистический экономизм», подобный старому «экономизму» 1894–1902 годов, который рассуждал: капитализм победил, поэтому политические вопросы ни к чему{16}16
  «Экономизм» – оппортунистическое течение в российской социал-демократии конца XIX – начала XX века, разновидность международного оппортунизма. «Экономисты» ограничивали задачи рабочего класса экономической борьбой за повышение заработной платы, улучшение условий труда и т. д., утверждали, что политическая борьба является делом либеральной буржуазии, отрицали руководящую роль партии рабочего класса. Преклоняясь перед стихийностью рабочего движения, «экономисты» принижали значение революционной теории, отрицали необходимость внесения в рабочее движение социалистического сознания извне – марксистской партией и тем самым расчищали дорогу буржуазной идеологии. «Экономисты» защищали разрозненность и кустарничество в социал-демократическом движении, выступали против необходимости создания централизованной партии рабочего класса.
  Развернутой критике взглядов «экономистов» посвящены произведения Ленина «Протест российских социал-демократов», «Попятное направление в русской социал-демократии», «По поводу «Profession de foi»», «Беседа с защитниками экономизма» (см. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 163–176, 240–273, 310–321; том 5, стр. 360–367). Идейный разгром «экономизма» Ленин завершил в книге «Что делать?» (см. Сочинения, 5 изд., том 6, стр. 1–192). Большую роль в борьбе с «экономизмом» сыграла ленинская «Искра».


[Закрыть]. Империализм победил, поэтому политические вопросы ни к чему! Подобная аполитическая теория в корне враждебна марксизму.

Маркс писал в критике Готской программы: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Ему соответствует и политический переходный период, государством которого не может быть ничего иного, кроме как революционная диктатура пролетариата»{17}17
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 19, стр. 27.


[Закрыть]. До сих пор эта истина была бесспорна для социалистов, а в ней заключается признание государства вплоть до перерастания победившего социализма в полный коммунизм. Известно изречение Энгельса об отмирании государства. Мы нарочно подчеркнули в 1-ом же тезисе, что демократия есть форма государства, которая тоже отомрет, когда отомрет государство. И пока наши оппоненты не заменили марксизма какой-то новой, «агосударственной», точкой зрения, их рассуждения – сплошная ошибка.

Вместо того, чтобы говорить о государстве (и значит, об определении его границ!), они говорят о «социалистическом культурном круге», т. е. нарочно выбирают неопределенное в том отношении выражение, что все государственные вопросы стираются! Получается смешная тавтология: конечно, если нет государства, то нет и вопроса о его границах. Тогда не нужна и вся демократически-политическая программа. Республики тоже не будет, когда «отомрет» государство.

Немецкий шовинист Ленч в статьях, отмеченных нами в тезисе 5 (примечание)[5]5
  См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 259–260. Ред.


[Закрыть], привел одну интересную цитату из сочинения Энгельса: «По и Рейн». Энгельс говорит там, между прочим, что границы «больших и жизнеспособных европейских наций» в ходе исторического развития, поглотившего ряд мелких и нежизнеспособных наций, определялись все более и более «языком и симпатиями» населения. Эти границы Энгельс называет «естественными»{18}18
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 13, стр. 281.


[Закрыть]. Так было дело в эпоху прогрессивного капитализма, в Европе, около 1848–1871 гг. Теперь реакционный, империалистский капитализм все чаще ломает эти, демократически определяемые, границы. Все признаки говорят за то, что империализм оставит в наследство идущему ему на смену социализму границы, менее демократические, ряд аннексий в Европе и в других частях света. Что же? победивший социализм, восстановляя и проводя до конца полную демократию по всей линии, откажется от демократического определения границ государства? не пожелает считаться с «симпатиями» населения? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы наглядно видеть, как польские наши коллеги катятся от марксизма к «империалистическому экономизму».

Старые «экономисты», превращая марксизм в карикатуру, учили рабочих, что для марксистов важно «только» «экономическое». Новые «экономисты» думают то ли, что демократическое государство победившего социализма будет существовать без границ (вроде «комплекса ощущений» без материи), то ли, что границы будут определяться «только» по потребностям производства. На деле эти границы будут определяться демократически, т. е. согласно воле и «симпатиям» населения. Капитализм насилует эти симпатии и тем прибавляет новые трудности делу сближения наций. Социализм, организуя производство без классового гнета, обеспечивая благосостояние всем членам государства, тем самым дает полный простор «симпатиям» населения и именно в силу этого облегчает и гигантски ускоряет сближение и слияние наций.

Чтобы читатель несколько отдохнул от тяжелого и неуклюжего «экономизма», приведем рассуждение одного постороннего нашему спору социалистического писателя. Писатель этот – Отто Бауэр, который имеет тоже свой «пунктик», «культурно-национальную автономию»{19}19
  «Культурно-национальная автономия» – антимарксистская, буржуазно-националистическая программа решения национального вопроса; была разработана австрийскими социал-демократами О. Бауэром и К. Реннером и принята австрийской с.-д. партией, а также другими партиями II Интернационала. Эта программа отвергала право наций на самоопределение вплоть до отделения, размежевывала рабочих по признаку национальностей и разрушала интернациональное единство пролетариата; она облегчала вовлечение пролетариев и трудящихся крестьян в сферу влияния идей буржуазного национализма, отвлекала их от борьбы против эксплуататорских классов своей нации, от задачи последовательно-демократических преобразований государства в целом. Требование «культурно-национальной автономии» Ленин подверг резкой критике в работах «Критические заметки по национальному вопросу», «О праве наций на самоопределение» (см. Сочинения, 5 изд., том 24, стр. 113–150 и том 25, стр. 255–320) и других произведениях.


[Закрыть], но который очень правильно рассуждает о целом ряде важнейших вопросов. Например, в § 29 своей книги «Национальный вопрос и социал-демократия» он в высшей степени верно отметил прикрытие национальной идеологией империалистской политики. В § 30 «Социализм и принцип национальности» он говорит:

«Никогда социалистическая община не в состоянии будет насильно включать в свой состав целые нации. Представьте себе народные массы, обладающие всеми благами национальной культуры, принимающие полное и активное участие в законодательстве и управлении, наконец, снабженные оружием, – возможно ли было бы насильно подчинить такие нации господству чуждого общественного организма? Всякая государственная власть покоится на силе оружия. Теперешняя народная армия, благодаря искусному механизму, все еще составляет орудие в руках определенного лица, фамилии, класса, точно так же, как рыцарское и наемное войско минувших времен. Армия же демократической общины социалистического общества представляет собой не что иное, как вооруженный народ, так как она состоит из высококультурных людей, непринужденно работающих в общественных мастерских и принимающих полное участие во всех областях государственной жизни. При таких условиях исчезает всякая возможность чуженационального господства».

Вот это верно. При капитализме уничтожить национальный (и политический вообще) гнет нельзя. Для этого необходимо уничтожить классы, т. е. ввести социализм. Но, базируясь на экономике, социализм вовсе не сводится весь к ней. Для устранения национального гнета необходим фундамент – социалистическое производство, но на этом фундаменте необходима еще демократическая организация государства, демократическая армия и пр. Перестроив капитализм в социализм, пролетариат создает возможность полного устранения национального гнета; эта возможность превратится в действительность «только» – «только»! – при полном проведении демократии во всех областях, вплоть до определения границ государства сообразно «симпатиям» населения, вплоть до полной свободы отделения. На этой базе, в свою очередь, разовьется практически абсолютное устранение малейших национальных трений, малейшего национального недоверия, создастся ускоренное сближение и слияние наций, которое завершится отмиранием государства. Вот теория марксизма, от которой ошибочно отошли наши польские коллеги.

Вся старая полемика польских социал-демократов против самоопределения наций построена на доводе о «неосуществимости» его при капитализме. Еще в 1903 г., в программной комиссии II съезда РСДРП, мы, искровцы, смеялись над этим доводом и говорили, что он повторяет карикатуру на марксизм у (печальной памяти) «экономистов». В наших тезисах мы особенно подробно остановились на этой ошибке, и как раз здесь, где заключается теоретическая база всего спора, польские товарищи не пожелали (или не смогли?) ответить ни на один наш аргумент.

Экономическая невозможность самоопределения должна была бы быть доказанной посредством экономического анализа, каким мы доказываем неосуществимость запрещения машин или введения рабочих денег и т. п. Никто и не пытается дать такой анализ. Никто не станет утверждать, чтобы хоть в одной стране «в виде исключения» удалось ввести при капитализме «рабочие деньги», как удалось одной маленькой стране, в виде исключения, в эру самого разнузданного империализма осуществить неосуществимое самоопределение и даже без войны и революции (Норвегия 1905 г.). Вообще политическая демократия есть лишь одна из возможных (хотя теоретически для «чистого» капитализма и нормальная) форм надстройки над капитализмом. И капитализм и империализм, как показывают факты, развиваются при всяких политических формах, подчиняя себе все их. Поэтому теоретически в корне неверно говорить о «неосуществимости» одной из форм и одного из требований демократии.

Отсутствие ответа польских коллег на эти доводы заставляет признать дискуссию по этому пункту конченной. Для наглядности, так сказать, мы выставили самое конкретное утверждение, что было бы «смешно» отрицать «осуществимость» восстановления Польши теперь в зависимости от стратегических и т. п. моментов данной войны. Ответа не последовало!

Польские товарищи просто повторили явно неверное утверждение (§ II, 1), говоря: «в вопросах присоединения чужих областей формы политической демократии устранены; открытое насилие решает… Капитал никогда не предоставит народу решение вопроса о своих государственных границах…». Как будто «капитал» может «предоставить народу» выбор его, служащих империализму, чиновников народом! Или как будто бы вообще были мыслимы без «открытого насилия» какие бы то ни было крупные решения важных демократических вопросов, например, о республике вместо монархии, о милиции вместо постоянной армии! Субъективно польские товарищи желают «углублять» марксизм, но делают это совсем неудачно. Объективно, их фразы о неосуществимости суть оппортунизм, ибо предполагается молча: «неосуществимо» без ряда революций, как неосуществима при империализме и вся демократия, все ее требования вообще.

Один только раз, в самом конце § II, 1, в рассуждении об Эльзасе, польские коллеги покинули позицию «империалистического экономизма», подойдя к вопросам одной из форм демократии с конкретным ответом, а не с общей ссылкой на «экономическое». И как раз этот подход оказался неверным! Было бы «партикуляристичным, недемократичным», – пишут они, – если бы одни эльзасцы, не спросив французов, «навязали» им присоединение Эльзаса к Франции, хотя бы часть Эльзаса тяготела к немцам и это грозило войной!!! Путаница совсем забавная: самоопределение предполагает (это ясно само собою и мы особо подчеркнули это в наших тезисах) свободу отделения от угнетающего государства; о том, что присоединение к данному государству предполагает его согласие, в политике так же «не принято» говорить, как в экономике не говорят о «согласии» капиталиста получать прибыль или рабочего получать заработную плату! Говорить об этом смешно.

Если быть марксистским политиком, то, говоря об Эльзасе, надо напасть на негодяев немецкого социализма за то, что они не борются за свободу отделения Эльзаса, – на негодяев французского социализма за то, что они мирятся с французской буржуазией, желающей насильственно присоединить весь Эльзас, – на тех и других за то, что они служат империализму «своей» страны, боясь отдельного, хотя бы и маленького государства; – надо показать, каким образом социалисты, признавая самоопределение, в несколько недель решили бы вопрос, не нарушая воли эльзасцев. Рассуждать вместо этого об ужасной опасности того, что французские эльзасцы «навяжут» себя Франции, есть просто перл.