Текст книги "Правда сталинской эпохи"

3.5. Вынужденные мигранты в современной России

В нынешние времена нет пострадавших от принудительных миграций репрессивного типа, т. е. нет спецпоселенцев из числа кулаков или депортированных народов. Но зато появилось большое число пострадавших от принудительных миграций другого типа – нерепрессивных. Это люди, изгнанные из своих мест проживания и объединенные общим наименованием «вынужденные мигранты». А судьба их… вот о ней и поговорим.

Вынужденные мигранты – это люди, покидающие свои места жительства из-за страха насилия, преследования или природных бедствий. Юридически в России существуют две категории вынужденных мигрантов – беженцы и вынужденные переселенцы. Беженцы – лица без российского гражданства, прибывшие в Россию, спасаясь от преследований и временно проживающие на территории страны. К вынужденным переселенцам относятся российские граждане, проживающие в России или за ее пределами и вынужденные покинуть места постоянного проживания вследствие вооруженных конфликтов, преследований или природных катастроф. В отличие от беженцев, вынужденные переселенцы имеют право на получение жилья, ссуды и других видов вспомоществования.

Регистрация вынужденных мигрантов началась в России в июле 1992 г. Максимальное число мигрантов было зарегистрировано в начале 1998 г. – 1191,9 тыс. человек (см. табл. 3.8). В дальнейшем общее число зарегистрированных вынужденных мигрантов уменьшалось. Это объясняется тем, что изменения, введенные в Законы о вынужденных переселенцах и о беженцах в 1995–1997 гг., ограничили срок действия их статуса пятью годами. Кроме того, сокращение вынужденной миграции объясняется и тем, что те, кого вынуждали уехать из новообразованных на пространстве СССР стран, в основном уже находятся в России. В начале 2000 г. в России числилось 960,3 тыс. статусных вынужденных мигрантов (880,4 тыс. вынужденных переселенцев и 79,9 тыс. беженцев). Абсолютное большинство из них прибыли из стран СНГ и Прибалтики (из других государств прибыло только 522 человека). В целом в 1992–2000 гг. в России получили статус вынужденных переселенцев и беженцев около 1,6 миллиона человек [95].

Таблица 3.8. Численность беженцев и вынужденных переселенцев на 1 января 1993–2000 гг.

Действительное же число вынужденных мигрантов значительно больше: за десять лет с момента распада СССР из стран СНГ и Прибалтики в Россию прибыло более 4 миллионов человек [95]. Большинство из них не получили статуса беженцев или вынужденных переселенцев, потому что соответствующие законы содержат весьма жесткие ограничения на предоставление статуса. Так, например, миграция из Прибалтики и Украины формально не является вынужденной, и поэтому статус вынужденного переселенца получил очень небольшой процент мигрантов. По данным ФМС, в 1997–2006 гг. заявления на признание беженцами подали 24 804 чел., а из них статус беженца получили только 8670 чел.

Большинство вынужденных мигрантов находятся в бедственном положении. Основными проблемами для беженцев и вынужденных переселенцев являются жилье и работа. Несмотря на многочисленные постановления, большинство беженцев и вынужденных переселенцев до сих пор стоит в очереди на жилье или на получение ссуд на него, а также на получение компенсации за утраченное имущество. Устройство на работу для беженцев и вынужденных переселенцев осложнено тем, что региональные правила регистрации по месту жительства и пребывания ограничивают прием на работу людей, не имеющих местной прописки, а ее-то, не имея постоянного жилья, получить очень трудно.

Но особенно тяжела жизнь у более 2 млн. вынужденных мигрантов, не имеющих статуса беженцев и вынужденных переселенцев. Во многих отношениях их положение хуже, чем положение ссыльных кулаков. Выселенные кулаки в соответствии с «Временным положением ГУЛАГа ОГПУ о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах расселения переселенцев» имели права на бесплатную медицинскую помощь, образование, на равную с другими трудящимися оплату за труд, на социальную помощь. Ничего такого вынужденные мигранты, у которых нет статуса беженцев и вынужденных переселенцев, не имеют. Большинство из них влачит жалкое существование и никаких перспектив на улучшение жизни не имеет. Многие из вынужденных мигрантов превращаются в бомжей и нищих, которых в России, по данным председателя Конституционного суда В. Зорькина, насчитывается 7 млн. чел..

А ведь, еще в России находятся миллионы нелегальных мигрантов, в основном из бывших среднеазиатских республик СССР (а это тоже «наши» люди), большинство из которых живет и работает просто в рабских условиях (большой репортаж об ужасных условиях жизни и бесправном положении нелегальных мигрантов, работающих дворниками в Москве, показал 30 марта 2007 года телеканал «Россия» в программе «Вести недели»).

В целом масштабы переселений, страданий и бедствий вынужденных мигрантов в современной России значительно больше масштабов переселений и страданий кулаков и депортированных народов в СССР.

* * *

Что же получается в итоге? А получается, что по архивным и современным статистическим данным среднегодовое число погибших насильственной смертью и от ухудшения условий жизни, а также количество принудительно переселенных из мест постоянного проживания в период «демократических реформ» 1991–2006 гг. в несколько раз больше, чем в периоды раскулачивания, «сталинских репрессий» и депортации народов.

Для полноты картины следует в сравниваемых периодах жизни страны оценить еще рост смертности в не затронутых анализом группах населения, а также сокращение рождаемости из-за ухудшения условий жизни людей. Все это может быть учтено и оценено известным демографическим показателем – «потери населения». Расчетом потерь населения России в сравниваемых периодах ее истории и займемся.

Глава 4
Потери населения в сталинском СССР и в демократической России

В демографии к «потерям населения» относят преждевременно умерших (сверхсмертность) и недобор до «нормального» числа родившихся (дефицит рождений). Потери населения СССР от советской власти антикоммунисты считают десятками и даже сотнями миллионов жизней.

В грязной и лживой книге «Черная книга коммунизма» Стефан Куртуа пишет о 20 млн. убитых в СССР. Гавриил Попов в статье «Тридцать седьмой год, или Материализация призрака», опубликованной в газете «Московский комсомолец», пишет о десятках миллионов погубленных советской властью жизней, а Александр Солженицын сообщает о более сотни миллионов жертв: в 1976 году в интервью испанскому телевидению он заявил следующее[27]27
  На этом интервью и закончилась у А. Солженицына «жизнь не по лжи» (возможно, это произошло раньше, но в момент интервью – точно).


[Закрыть]: «Профессор Курганов косвенным путем подсчитал, что с 1917 года по 1959 год только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами – только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек… По его подсчетам, мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного и неряшливого ее ведения 44 миллиона человек! Итак, всего мы потеряли от социалистического строя – 110 миллионов человек!»

Большинство антисоветчиков все же постеснялись возложить на советскую власть вину за потери населения СССР в Великой Отечественной войне. Поэтому среди них самая популярная цифра «уничтоженных советским режимом» – 60 млн. чел. Эту цифру называли писатель Антонов-Овсеенко, правозащитница Зоя Крах-мальникова, актер Олег Басилашвили, журналист Александр Минкин[28]28
  Крайне правых «демократов» периодически, правда, «заносит»: то Ирина Хакамада брякнет о 95 млн. погибших, то Юрий Карякин и Борис Немцов ляпнут соответственно о 120 млн. и 150 млн. чел., «уничтоженных режимом».


[Закрыть].

* * *

Математическая глупость подобных цифр «жертв режима» видна невооруженным взглядом. Если всего погибло 60 млн. чел., то в 1930–1939 гг. в «разгар репрессий», видимо, было уничтожено не менее половины, и эта убыль (30–40 млн. чел) населения должна быть компенсирована рождаемостью. Рождаемость в эти годы, кроме того, компенсировала «естественную» смертность (около 20 млн. чел.) и обеспечила прирост населения (примерно 21 млн. чел.). В результате получается, что в 1939 г. в СССР должно быть 70–80 млн. детей в возрасте до 10 лет. Но по переписи 1939 г. детей такого возраста было всего около 40 млн.

Вообще критика называемых антикоммунистами цифр «жертв режима» неоднократно появлялась в печати. Но антикоммунисты ее упорно отвергают, тупо твердя: «Профессор И. Курганов посчитал…». Ну что ж, посмотрим, что он насчитал.

Результаты своих расчетов профессор И. Курганов привел в статье «Три цифры из нашей истории», опубликованной в разных изданиях, в том числе в еженедельнике «Аргументы и факты». Приняв «естественный» прирост населения равным 1,7 % (соответствует приросту населения России в 1913 г.), И. Курганов подсчитал, что численность населения СССР в 1959 году должна быть равна 319,5 млн. чел., а реально в стране согласно переписи было 208,8 млн. чел., т. е. потери населения составили 110,7 млн. чел. (в среднем 2,7 млн. чел в год. – В. Л.). Эта цифра включает в себя и людские потери страны в Великой Отечественной войне, в которых, как ни крути, социалистический строй не виновен. При исключении из расчетов людских потерь в годы Великой Отечественной войны среднегодовые потери населения Советского Союза, определенные по «методу» Курганова, равны 1,35 млн. чел.[29]29
  Кстати, подсчитанные по «методу» Курганова среднегодовые потери населения России в 1991–2006 гг. составили 3,25 млн. чел., т. е. даже при откровенно антисоветском уклоне расчетного метода И. Курганова интенсивность потерь населения страны «при демократии» почти в 2,5 раза выше, чем «при тоталитаризме».


[Закрыть].

На самом деле расчеты Курганова ошибочны и дают завышенные оценки потерь населения. Используемый им для расчета людских потерь прием в прикладной математике и теории прогнозирования называется «линейной экстраполяцией» и применим он только в простейших линейных случаях: с его помощью, например, можно определить величину урожая (и то приблизительно) картофельного поля по урожаю, собранному с единицы этого поля. Демографические же процессы сугубо нелинейны[30]30
  Примеры фантастичности результатов применения метода линейной экстраполяции к демографическим процессам описаны в книге известного отечественного демографа Урланиса Б.Ц. «Войны и народонаселение Европы». А Марк Твен еще в XIX веке в повести «Жизнь на Миссисипи» остроумно высмеял примитивность линейной экстраполяции: «…За сто семьдесят лет Нижняя Миссисипи стала короче на двести сорок две мили. В среднем это составляет чуть больше, чем миля с третью за год. Отсюда следует – в этом может убедиться любой человек, если он не слепой и не идиот, – что в нижнесилурийском периоде (он закончился как раз миллион лет тому назад: в ноябре юбилей) длина Нижней Миссисипи превышала один миллион триста тысяч миль…»


[Закрыть]. Эта нелинейность объясняется явлением так называемого «демографического перехода», в соответствии с которым любая страна по мере своего социально-экономического развития проходит три демографических этапа: на первом население растет медленно, поскольку высокая рождаемость компенсируется столь же высокой смертностью; на втором этапе прирост населения резко возрастает за счет снижения смертности благодаря развитию медицины, а на третьем этапе в результате перехода основной массы населения к городскому образу жизни, эмансипации женщин и других социально-экономических изменений уменьшается рождаемость и соответственно снижается прирост населения. Именно в третий этап вступил СССР в конце 20-х годов прошлого века с началом коллективизации и индустриализации.

В демографии сокращение численности населения страны за какой-либо период оцениваются путем сравнения двух величин: гипотетической численности, которой достигла бы страна при «нормальном» ее развитии, и фактической, дающей реальную численность населения в рассматриваемый период.

Таким образом, процедура сравнения потерь населения СССР и современной России должна проводиться с учетом нелинейного характера демографических процессов в советскую эпоху. При этом необходимо выделить периоды оценки потерь населения, определить фактические численности населения в рассматриваемые периоды и рассчитать гипотетические численности населения в конце рассматриваемых периодов.

Поскольку антисоветчики считают, что практически все людские потери СССР от голода, репрессий и других «ужасов тоталитаризма» приходятся на «сталинский» период советского государства, то временные рамки оценки потерь населения СССР целесообразно принять с 1927 г., когда после завершения борьбы с Троцким власть окончательно перешла к Сталину, и по 1952 г. – последний год нахождения Сталина у власти.

Данные фактической и «гипотетической» динамики населения СССР в 1927–1952 гг. с округлением до 0,1 млн. чел. приведены в табл. 4.1. Для сравнения в табл. 4.2. представлены реальная и гипотетическая динамики населения России в 1992–2006 гг.

Цифры фактической динамики населения СССР в 1927–1952 гг. приведены в двух вариантах: по данным ЦСУ СССР (1964 г.) и по данным книги Андреева Е.М., Дарского Л.Е. и Харьковой Т.Л. «Население Советского Союза. 1922–1991».

Книга Андреева Е.М., Дарского Л.Е. и Харьковой Т.Л. (далее – АДХ) – последнее подробное исследование динамики населения СССР, выполненное профессионально и добротно, но оно было проведено в 1991–1993 гг. – в период «истерического демократизма». Атмосфера злобного антисоветизма того времени сказалась на позиции авторов. В частности, их отношение к 30-м годам прошлого века четко характеризует следующий фрагмент из книги: «Кроме непосредственных смертей от голода 1933 г. и расстрелов в 30-х годах, к потерям следует отнести сокращение продолжительности жизни людей, поставленных в ужасающие условия. Надо учесть ухудшение жизни всего народа, снижение потребления, а также нагнетание всеобщей подозрительности и страха, постоянного состояния стресса. Огромные массы людей: ссыльные, заключенные в тюрьмах и лагерях – находились в особо тяжелых условиях, и их смертность была очень высокой».

Это мнение не соответствует реалиям 30-х годов прошлого века. Смертность среди заключенных в те годы, как показано в более поздних исследованиях, не была «очень высокой». Никакого «ухудшения жизни всего народа, снижения потребления» не было. Наоборот, мои сельские родственники даже в благополучные 70-е годы говорили: «Так хорошо, как перед войной, мы больше никогда не жили». Об улучшении жизни населения страны с середины 30-х годов писал дипломат и журналист В.М. Бережков: «…Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935 г. появились в магазинах, то мой советский современник, пожалуй, не поверит. В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и семги, мясо самых различных сортов, окорока, поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды-все это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в любом дворе в жаркий день… вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги».

Есть много свидетельств, что уровень жизни в СССР в предвоенные годы был значительно выше, чем в соседних странах. Это подтверждается, в частности, тем, что в золотом эквиваленте бюджеты ряда восточноевропейских государств в расчете на душу населения были во много раз меньше, чем в СССР: в Литве – в 35 раз, в Латвии – в 43 раза, а в Польше – в 47 раз.

* * *

В «Новом мире» опубликованы воспоминания Анатолия Гулина о пребывании в немецком плену, а затем в итальянском партизанском отряде. Он пишет: «Не будет лишним отметить, что лагерная жизнь в значительной мере повлияла на мировоззрение многих обитателей лагерей. Большинство из тех, кто ранее к советской власти относился отрицательно и ругал ее почем зря, теперь становились ярыми ее сторонниками и вспоминали жизнь в Советском Союзе добрым словом. Позже, оказавшись на чужбине, я заметил, что многие, вольно или невольно сравнивая жизнь за рубежом с жизнью в Советском Союзе, становятся пропагандистами идей социализма, восхваляя (иногда греша при этом против истины) существующие в Советском Союзе законы, порядки, саму жизнь, поднимая авторитет нашей страны в глазах иностранцев…»

О пребывании в Италии Гулин вспоминает: «…Простые люди имели весьма слабое представление о России. Когда на вопрос, откуда я, я ответил, что с Урала, из города Челябинска, это только озадачило моего собеседника. О существовании Уральских гор и Челябинска никто из тех итальянцев, с кем я тогда беседовал, представления не имел. Тогда я решил сказать, что я из Сибири. Сибирь-то во всем мире знают. «Сибиряк? – удивился итальянец. – Но ведь у вас лицо не покрыто волосами и нет рожек на голове. Какой же вы сибиряк?» Дело в том, что на немецких плакатах сибиряки изображались волосатыми и с рожками. С большим трудом мне удалось убедить его, что сибиряки ничем не отличаются от остальных людей. Вообще меня поражала скудость их знаний о мире за пределами Италии. Наш рядовой колхозник в сравнении с итальянскими крестьянами выглядит академиком.

Наш быт был им непонятен, кое-что у них вызывало удивление и недоверие. В частности, очень удивляло, что у нас бесплатное обязательное семилетнее обучение, бесплатное медицинское обслуживание, очень низкая квартплата и нет безработицы…»

Общественная атмосфера страны 30-х годов отражена в заголовках разделов книги «Москва. 1937» великого немецкого писателя Лиона Фейхтвангера: «Удовлетворенность в Советском Союзе», «О счастливой жизни советских граждан», «С каждым днем все лучше и лучше», «Государство – это мы», «Еще раз о счастье советских граждан».

Вот что он писал: «Я замечал с удивлением и вначале скептически, что в Советском Союзе все люди, с которыми я сталкивался – притом и случайные собеседники, которые не могли быть подготовлены к разговору со мной, – хотя иной раз и критиковали недостатки, были, по-видимому, вполне согласны с существующим порядком в целом. Да, весь громадный город Москва дышал удовлетворением и согласием, и более того – счастьем».

А вот свидетельство еще одного «независимого эксперта». Через год с небольшим после нападения Германии на СССР начальник немецкой полиции безопасности и СД описал (сообщение № 309 от 17 августа 1942 г.) впечатления немецкого населения о пленных советских солдатах и угнанных в Германию советских гражданах: «…Исключительно большая роль в пропаганде отводится ГПУ Особенно сильно на представления немецкого населения воздействовали принудительные ссылки в Сибирь и расстрелы. Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал на то, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергался у себя в стране наказанию. Что касается насильственных методов ГПУ которые наша пропаганда надеялась во многом еще подтвердить, то, к всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы родных остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали. Часть населения проявляет скептицизм по этому поводу и полагает, что в Советском Союзе не так уж плохо обстоит дело с принудительными работами и террором, как об этом всегда утверждалось, что действия ГПУ не определяют основную часть жизни в Советском Союзе, как об этом думали раньше…» (курсив мой. – В. Л.).

Неверная оценка ситуации в стране в 30-х годах прошлого века привела авторов книги «Население Советского Союза. 1922–1991» к тенденциозным подбору фактов и их интерпретации: из всех известных оценок размеров эмиграции из СССР в 30-х годах принята минимальная оценка, использованы завышенные уровни недоучета умерших в период с 1927 г. по 1936 г., завышены, как показали последующие исследования, более чем в 2 раза данные о числе смертей среди репрессированных в 1937–1938 гг.

Отметим также, что по расчетам АДХ численность населения СССР на начало 1927 г. и 1939 г. не совпадает с данными переписей, проведенными в это время (см. данные соответствующих лет во втором и четвертом столбцах табл. 4.1), причем численность населения на начало 1927 г. у АДХ больше на 1,7 млн. чел., чем по переписи, а в 1939 г. наоборот – на 2 млн. чел. меньше, чем по переписи. Разность в 3,7 млн. чел. АДХ практически полностью приплюсовали к числу умерших в 1933 году.

В результате сокращение населения СССР в голодном 1933 году у АДХ составило 5,9 млн. чел. Нужно сказать, что и в предыдущих исследованиях отмечалось сокращение населения СССР в 1933 г. Но его величина по данным расчета, проведенного ЦУНХУ (Центральное управление народно-хозяйственного учета) в конце 30-х годов составляла 1,5 млн. чел, а по расчетам ЦСУ 1964 г. – 2,64 млн. чел.

Следует иметь в виду, что расчет ЦСУ проводился почти сразу после XX съезда КПСС, и его авторы тоже были озабочены разоблачениями «ужасов сталинизма». Поэтому, по моему убеждению, цифра сокращения населения СССР в 1933 г. в книге «Население Советского Союза. 1922–1991» завышена (примерно на 4–4,5 млн. чел.). Более соответствуют действительности, на мой взгляд, данные ЦСУ СССР 1964 г. (хотя, возможно, и их цифры сокращения населения СССР в 1933 г. конъюнктурно завышены). Но, чтобы исключить обвинения в игнорировании последнего исследования динамики населения СССР, в табл. 4.1 вместе со статистикой ЦСУ СССР 1964 г. помещены данные АДХ.

Для учета нелинейного характера демографических процессов временные рамки оценки разбиты на шесть периодов (продолжительность каждого периода не более 5 лет), и расчет гипотетической динамики населения СССР в 1927–1952 гг. произведен при следующих «нормальных» уровнях естественного прироста населения:

• для 1931–1934 гг. – среднеарифметический из реальных уровней прироста населения 1930 г. и 1935 г.

• для 1936–1939 гг. – среднеарифметический из реальных уровней прироста населения 1935 г. и 1940 г.

• для 1947–1949 гг. – среднеарифметический из реальных уровней прироста населения 1946 г. и 1950 г.

• для остальных периодов – в соответствии с коэффициентами реального прироста населения соответствующих лет.

Цифры фактической динамики населения России в 1992–2006 гг. взяты по данным Росстата, а гипотетическая динамика российского населения в этот период рассчитана при уровне естественного прироста населения 1990 г.

Таблица 4.1. Население СССР в 1927–1952 гг.

Таблица 4.2. Население России в 1992–2006 гг.

По данным табл. 4.1 и 4.2 рассчитаны показатели потерь населения (сверхсмертность и дефицит рождений) в рассматриваемые периоды (см. табл. 4.3). При этом из потерь «сталинской эпохи» исключены потери населения в период Великой Отечественной войны.

Таблица 4.3. Потери населения СССР в 1927–1952 гг. и России в 1992–2006 гг.

Данные табл. 4.2 и 4.3 свидетельствуют о следующем.

1. Общие невоенные потери населения СССР в 1927–1953 гг. в десятки раз меньше, чем считают антисоветчики.

2. По отношению к населению страны постсоветский период гораздо более жесток, чем сталинская эпоха. Интенсивность потерь населения (см. последнюю строку табл. 4.3) при современном «демократическом» строе в 6—8 раз выше, чем при «кровавой сталинской тирании»[31]31
  Даже при преувеличенных данных (1991 г.) о числе погибших от голода в 1933 г. среднегодовые потери населения в СССР были в 2–3 раза меньше, чем сейчас в России.


[Закрыть].

3. «Жуткие репрессии» 1937—39 гг. не оказали сколько-нибудь заметного влияния на демографические показатели: никаких аномалий в приросте населения страны в эти годы не было. Это значит, что репрессии, вопреки распространенному среди антикоммунистов мнению, не были «массовыми»: они затронули, в основном, тонкий слой партийной и управленческой элиты.

4. Уменьшение численности населения СССР в 1927–1953 гг. было лишь однажды – в 1933 г. Это говорит об эффективности советской власти, которая быстро справилась с косившей людей бедой (голодом) и не допустила ее повторения в последующие годы. В современной России власть пока ничего не может поделать с продолжающейся с 1993 г. убылью населения страны.

* * *

Итак, бесстрастные цифры демографической статистики свидетельствуют, что никакого «Большого террора» в природе не существовало. Была тщательно спланированная и успешно осуществленная с помощью Р. Конквеста дезинформационная спецоперация «холодной войны» – «Большая Ложь об СССР». А наши простаки (или гнусняки?) типа Григория Явлинского с легкостью поверили в эту чушь и время от времени гневно бормочут о «Большом Государственном Терроре».

«Большую Ложь об СССР» до сих пор любовно лелеют враги Советского Союза: она дает им возможность обвинять весь советский народ в поддержке «бесчеловечной тоталитарной системы», и периодически требовать от нас покаяния. Очередной раз это требование в виде призыва к «самоосмыслению» прошлого высказал один из ярых проповедников Большой Лжи Александр Солженицын в интервью журналу «Шпигель», выдержки из которого опубликованы в «Комсомольской правде» от 31 июля 2007 года.

Полагаю, Александру Исаевичу следует начать с себя. Если он честный человек, то в процессе «самоосмысления» своего прошлого должен:

– покаяться в распространении лживых, в десятки раз превышающих реальные данные (это документально доказано в работах В.Н. Земскова, А.Н. Дугина, В.Ф. Некрасова и др.), сведений о числе погибших от репрессий советской власти;

– отозвать из библиотек мира и уничтожить все экземпляры книги «Архипелаг ГУЛАГ», в которой обнаружено (об этом см., например, книгу В.Бушина «Александр Солженицын») опасное для нравственного здоровья людей (в первую очередь, для населения России) содержание духовного яда: исторической клеветы, искажений и грязных домыслов;

– повиниться перед всем миром в соучастии в убийстве великой советской цивилизации, что привело к продолжающейся по сей день деградации и вымирании населения России: среднегодовые «неестественные» потери российского населения в 1992–2006 гг. в 2,5 раза выше, чем потери населения СССР в 30-е годы прошлого века с их «страшным голодом», «ужасами коллективизации «и «чудовищными репрессиями»;

– установить на свои нажитые неправедным путем финансовые средства во всех регионах России памятники миллионам жертв политических и экономических репрессий постсоветского периода: погибших и искалеченных в межнациональных, религиозных, этнических и криминальных войнах и конфликтах, беженцев, вынужденных переселенцев, бомжей, неграждан, «раскулаченных» пенсионеров, инженерно-технических и научных работников, учителей, врачей и т. д.;

– завершая «самоосмысление», уйти в монастырь и до скончания века замаливать свою великую вину перед народами России.