Текст книги "Пожиратель чудовищ"

Глава 4

– Упырь обычный, – констатировал я, разглядывая две тронутые тлением руки или скорее уже лапы, отчаянно разгребающие наваленную сверху на тело землю судорожными движениями. Ниша, в которой внутри кургана покоился гроб, то ли обвалилась от старости, то ли была специально кем-то обрушена, и теперь излишне бодрому покойнику выбраться на свободу было не так-то просто. – Как и ожидалось. Ну чего стоишь? Бей его!

– А сам? – возмутился отлыниванием от работы напарника Крот, примериваясь своей саблей туда, где должна была располагаться шея трупа. Кстати, он уже практически смог освободить свои конечности, и с каждой секундой движения твари становились все увереннее. Она пробуждалась от смертного сна, и если мы промедлим еще минут пять, то получим существо с габаритами человека, игнорированием большинства травм и нравом голодной бешеной собаки. – Почему всю работу приходится делать мне?

– Я очень занят. – И ведь действительно занят. Слежу по сторонам, чтобы не пропустить нападения коллег упыря, если таковые вдруг объявятся. Вот только их не будет. Грайден в локации живых и не очень живых объектов, ну исключая големов, настоящий профессионал. За те пару месяцев, что мы на него работаем, ошибался всего один раз. Да и то по уважительной причине. Интересно, какой дурак похоронил того покойника с амулетом, скрывающим от магического взора, на шее? Он же дорогой, не меньше двух золотых сам по себе стоит, как выяснилось, да еще и подзаряжать его периодически надо. – И потом, как ты предлагаешь моим двуручником размахивать в этой тесноте?

– Кинжалом пользуйся, – буркнул полуорк, нанося сильный удар и для надежности проворачивая оружие в вероятно нанесенной им ране. Под тонким слоем земли завозились активнее. Что ж, ожидаемо, прикончить упыря, пусть даже не полностью поднявшегося, не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Против него есть только два по-настоящему действующих средства: огонь и расчленение. Даже серебро представители данного вида нежити практически игнорируют в отличие от большинства своих собратьев. – Не укусит. А укусит, так броню не прогрызет! Ишь, рыцарь-белоручка выискался!

– Труд полезен для здоровья, – не поддался на провокацию я, продолжая бездельничать и любуясь светлым даже в скудном освещении факела кулаком, закованным в металл. Увы, но волшебством Грайден умел перекрашивать железяки только в один-единственный цвет, способный поспорить своей чистотой с первым снегом, а монет на хорошее покрытие пожалел. Причем ржа, въевшаяся в неизвестно сколько лет валявшийся в каком-то сыром месте металл, никуда не делась. Просто стала отражать все направленные на нее солнечные лучи. Вот и приходится изображать из себя то ли паладина, то ли защищенную от голубей мраморную статую. В общем, взгляды окружающих приковываю, а спрятаться в случае чего могу лишь на леднике, в других местах буду слишком выделяться. – Но вообще-то, если хочешь, можем поменяться. Хоть сейчас отдам двуручник и латы, а ты их наденешь и будешь встречать грудью всякое разное, что нам периодически попадается.

– Смеешься? – устало вздохнул Крот, нанося удар по уже едва шевелящемуся телу упыря. Как только оно затихнет совсем, работа сделана. Притворяться такие твари не умеют и всегда держатся до последнего момента своей нежизни. – Да кто эту скорлупу кроме голема подымет? Ну, или тебя, понятное дело.

Латы магического конструкта, не самые плохие, вместе со средней паршивости, но очень большой тяжести мечом чародей поначалу порывался захапать себе как законную добычу. Но потом прикинул их вес и размер, после чего тут же подарил диковатому, но явно талантливому слуге, который в течение двух дней после совершенного подвига практически не вылезал из туалета. Глина, приправленная волшебством, сработала как сильнейшее слабительное, рецепт которого способен принести патентообладателю миллионы. Если от плохой еды у меня и успели завестись глисты, то они вылетели. Со свистом. Нет, даже не так. Катапультировались, заработав кучу травм от перегрузок, сопровождающих переход звукового барьера. Маг пытался помочь и даже водил меня к себе на этаж, где изучал какими-то заклятиями в краткие промежутки относительно нормального состояния, но ничего толкового из его потуг так и не вышло.

Короче, вся амуниция поверженного голема досталась тому, кто его загрыз, а нашему с Кротом нанимателю пришлось довольствоваться компенсацией от наследников генерала, поставивших в гробнице стража и никого о том не предупредивших. В общем-то, других вариантов у Грайдена и не было, кроме как продать добычу по цене лома. Старейшая ведьма города за использование своей поделки ответственности не несла, да и творение ее отличалось габаритами, по местным понятиям весьма устрашающими. Даже мне трофеи были великоваты, и пришлось озаботиться подкладыванием под них тряпок, чтобы все сидело на месте и не уезжало черт-те куда, но привередничать стало бы величайшей глупостью. Где я еще настоящие латы достану? И, самое главное, мимо проезжающие рыцари на них никогда не покусятся даже после косметического ремонта. Они в них просто утонут. У среднестатистического жителя Земли с ними оказалось примерно полметра разницы в росте. А у голема – еще сантиметров двадцать сверх, при сохранении всех пропорций.

– Вы чего там копаетесь? – От входа в курган долетел недовольный вопль мага. – Быстро сюда!

– Идем-идем, – вздохнул полуорк и, прекратив тыкать саблей в землю, поплелся наружу. Идти позади меня он опасался по причине закинутого на плечо двуручника. Если вдруг резко остановлюсь, то налетевшего на длинное лезвие проще будет похоронить, чем вылечить.

Кладбище встретило нас свежим, ну по сравнению с жутью, находящейся внутри могильника, воздухом, звездами и тихим плачем девочки-фантома, сидящей в отдалении у какого-то склепа.

– Долго возитесь, – недовольно буркнул Грайден. – А тут вас уже заждались. Проглот! Быстро вон в те кусты! Прибьешь тварь, которая там к приманке подкрадывается.

– А может, не надо? – уже понимая, что отвертеться не получится, выдал я, делая первый шаг по направлению к подозрительной растительности и захлопывая забрало шлема. Мир сразу сузился до размеров нескольких узких щелей, но зато теперь до лица будет добраться не так-то просто. – И, кстати, ответьте, если не сложно, на один вопрос. Почему бы трупы просто не сжигать, чтобы они не поднимались?

– Пепел слишком однородная среда, – буркнул волшебник. – И если в одном месте накопится много подобного вещества, образовавшегося из тел разумных, то зародившаяся в нем нежизнь будет увеличивать свои силы лавинообразно. Пусть лучше будет сотня слабых упырей, чем одно алчное до теплой крови, почти неуничтожимое облако, не имеющее уязвимых мест и наделенное чудовищной магической силой. С ними справиться проще. Нет, некоторые народы своих покойников кремируют, есть достаточно безопасные способы, но у нас сложились именно такие традиции. И вообще, хватит зубы заговаривать, шагай вперед!

Очередное «не надо», само прыгнувшее на язык, помимо воли, с трудом удалось скомкать, превратив в нечленораздельный хмык. Но Грайден интерпретировал его правильно, и в сторону твари меня начало двигать потоком ветра, способным переместить с места на место даже мраморную статую.

– Надо, – уверил в спину волшебник. – Иди! Показывай, чему научился. Не все тебе стариков калечить…

После того как в распоряжении мага появился обладающий неплохим сопротивлением к волшебству грамотный бугай, одна штука, единичный комплект лат почти под его габариты и тяжелый меч, весящий больше, чем иной монстр, Грайдену пришла в голову идея. По его мнению, гениальная. Сотворить из этого всего профессионального истребителя чудовищ, способного сильно облегчить самому чародею жизнь. В результате мне достался потрепанный сборник картинок с краткими описаниями вывертов магии, официальный контракт на три года службы, копия которого хранилась в городской управе, а также тренировки с Нальсилой. К несчастью для последнего. Бывалый наемник, решивший тряхнуть стариной, взял в руки палку и принялся учить бездаря, размахивающего клинком, как дубиной. Мир ее щепкам. Клянусь, после получаса побоев, поправляющих мои неуклюжие движения, сломал ему руку не специально. Просто отмахнулся свободной от оружия конечностью в сторону несущейся к избитому бицепсу угрозы и тем самым освободил пенсионера от работы по дому недели на две. Оказывается, его импровизированное пыточное приспособление само должно было развалиться. А кости в силу возраста приобрели хрупкость стекла.

– Ну, привет, тварь, – обрадовал я пинком упыря, который до последнего пытался замаскироваться под деталь ландшафта, хоронясь в невысокой траве. Мозгов у нее не водилось, а вот некие инстинкты наличествовали. Я был опасен. И державшиеся не так уж и далеко Грайден с Кротом тоже. А вот фантом производил впечатление легкодоступной жертвы, и потому монстр ждал, пока взрослые и сильные люди с острым железом уйдут, чтобы перекусить беззащитным и раненым детенышем. Уйти отсюда было выше его сил. Напасть мешала осторожность. Маг действительно настоящий профессионал, раз способен так точно манипулировать своей добычей. Ботинок, закованный в латный сапог, по своей цели ожидаемо не попал. Нежить отскочила в сторону, будто кошка, и, открыв пасть, в которой красовались длинные желтые клыки, угрожающе зашипела, явив свой далеко не прекрасный лик. Поджарое тело узника концлагерей с пергаментно-серой кожей, кое-где висящей клочьями, дополнялось лапами с трехсантиметровыми когтями на каждом пальце, кстати, вполне себе втягиваемыми, и оканчивалось мордой, немного похожей на собачью, вот только напрочь лишенную шерсти. Несмотря на грозный вид, размерами монстр не впечатлял, ибо при жизни являлся обычным местным жителем, а после смерти еще и порядочно усох. Интересно, в нем килограммов пятьдесят-то будет?

Левая рука отпустила рукоять меча. Слишком уж он тяжел. А упырь, похоже, недавно восставший, перекусивший каким-нибудь трупом и готовый сражаться за столь близкую добычу, находится явно на пике формы. Посостязаться с тварью в скорости реакции не получится. Заведомо проиграю. Придется использовать альтернативный вариант и вспомнить, что бой на ближней дистанции недаром зовется рукопашным.

Монстр сделал крохотный шажок вперед. Потом еще один. Видно, запугивать пытался в надежде, что закованный в латы противник решит не защищать детеныша и свалит куда подальше. Передвигаться существо предпочитало на четырех конечностях, но могло вставать и на две, чтобы освободить руки для схватки. Я, понятное дело, улепетывать не стал, напротив, качнулся навстречу, занося меч над головой. Черт, тяжелый! Долго так не удержу, но проверять пределы своей выносливости, скорее всего, не придется. Теперь у стихийно восставшего трупа осталось лишь три варианта. Напасть на меня, попытаться прорваться к иллюзии девочки, пуститься наутек. Но последним способом решения конфликта пользовались лишь самые умные из восставших покойников.

Подобравшись, мертвец, похожий на больную проказой обезьяну-мутанта и пахнущий примерно так же, прыгнул. В воздухе он рывком увернулся от устремившегося навстречу лезвия, слишком тяжелого, чтобы делать изящные пируэты или там стричь крылья бабочкам, и саданул мне по шлему когтистой лапой. За которую и был пойман свободной левой рукой. Мотнувшаяся вместе с напяленным на нее дырявым железным ведром голова никакого ущерба не понесла. Ну, может, кроме морального. Когда по смотровой щели в считаных сантиметрах от зрачка скрежещут когти, душа поневоле уходит в пятки, ноги цепенеют, а уверенность в себе пытается спрятаться в мочевом пузыре, изрядно его раздувая.

– Сильный, – вздохнул я, едва удерживая свободной от рукояти меча конечностью вырывающуюся тварь. По белоснежному ржавому железу скрежетали клыки и когти, но избавиться от закованной в сталь пятерни, сжимающей его плечо, упырь в течение одной секунды не смог. А потом меч, ударивший в землю, но, к счастью, не погрузившийся в нее, ведомый правой рукой, врезался серединой своего лезвий в бок твари, сминая заточенным металлом сухую плоть. Несмотря на все мои усилия, бритвенной остроты добиться не удалось, но и того, что имелось, хватило. Пользуясь разницей в массе, я просто наполовину перепилил упыря, дергая им вперед и назад раньше, чем бьющееся и шипящее от боли тело сумело вывернуться из пальцев.

На землю закапала кровь. Удивительно, но у упырей, несмотря на несомненное отсутствие в их телах жизни, она есть. Не очень много, правда, и весьма ядовитая, если верить прочитанной книге. Монстр, уже не думающий о добыче, поковылял прочь в тщетной надежде убежать, но повреждения изрядно снизили его скорость, и я успел закованным в железо сапогом прижать его к земле. А потом, перехватив меч обеими руками, ударил им сверху вниз, нанизывая тварь на острие, словно жука на булавку. Чтобы вытащить лезвие, пришлось приложить усилия, видно, оно застряло в каких-то там костях, но зато покойник больше не имел шансов смыться. Следующий удар отсек ему голову, поставив точку в нашем коротком, но напряженном поединке.

– Все! – обернулся я к зрителям своеобразных гладиаторских боев. – Ну как?

– Кошмарно! – воскликнул Грайден. – Отвратительно! Чем ты думал?!

Крот, уже открывший рот, быстро его захлопнул с громким стуком, различимым даже на такой дистанции. Видно, похвалить хотел, но едва кардинально не разошелся во мнениях с нанимателем. Даже плачущий фантом немного притих и стал напоминать футуристическую голограмму вместо живого ребенка, видимо, маг отвлекся, и это сказалось на его заклинании.

– И чего не так? – со вздохом уточнил я, мысленно прикидывая остаток работы на сегодняшнюю ночь. Судя по всему, выходило, что равен он нулю. Богатую часть кладбища мы уже пробежали, не нашли там ничего заслуживающего внимания и в бедной упокоили пару ставших вдруг плотоядными покойников, а Грайден чего-то долго шептал над нишей, в которой начинал зарождаться призрак. Теперь, надо полагать, для той могилы вероятность появления полтергейста куда ниже среднестатистической.

– Первое и самое главное, зачем ты, ради всех богов, полез драться с нежитью на кулаках? – начал разбор полетов чародей. – Она же куда сильнее человека и удачным ударом может просто сломать ему руку!

– Да? – А ведь действительно, читал нечто подобное. – Не заметил. И мертвец вроде бы не хиленький какой попался, а, можно сказать, образцовый. Не хуже тех, которых мы раньше группой отлавливали.

– М-м, – запнулся волшебник. – Так я ж про нормального человека говорю, не про тебя. В общем, запомни, так бороться с нежитью нельзя!

– Хорошо, – с готовностью согласился я, припоминая некоторые из виденных в книжке про монстров картинки и описание чудовищ, изображенных на них. Если художники не сильно приврали, то обниматься с теми существами действительно опасно для жизни. Укусят спрятанным в ладони ртом, проткнут распрямившимися иглами ребер, плюнут отравленной слюной или натравят колонию хищных жуков-симбионтов. – А как предполагалось ловить верткого упыря на двуручник?

– Не махать им одной рукой для начала! – вспылил Грайден, а потом покосился на покоящуюся на моем плече сплющенную металлическую оглоблю. – И двигаться быстрее! Слышишь ты? Быстрее! А не как беременная корова, убегающая от пьяного пастуха!

– Не получается, – искренний вздох сожаления вылетел из груди. Увы, но великим воином стать не получится. Для этого нужно непрерывно тренироваться лет с шести, словно спортсмену, которые к тридцати годам уже минуют пик формы и становятся пенсионерами. Да, сила по сравнению с местными обитателями есть, и немаленькая, но вот гибкости суставов сильно не хватает, закостенели они в мирной жизни Земли, где от долей секунды, ушедшей на удар, не зависит целостность всего организма. Со скоростью движений и реакцией аналогично. Хотя, может, маги смогут это как-то исправить? Надо бы навести справки. – А может, лучше как-то еще больше упрочить броню? Ну, чтобы можно было принимать на грудь любые атаки, а пока монстры пытаются вскрыть латы, уворачиваясь от ударов двуручником, вы бы их и прищучивали.

– Я не артефактор, – поморщился Грайден. – В нашем городе на создании зачарованных вещей Красса специализируется. И дерет за свои услуги столько… Короче, мне легче самому тебя по двору гонять, чтобы двигаться научился.

– Не самый плохой вариант, – решил я. Боевой маг редко демонстрировал свою технику работы мечом, кстати, артефактным, но уж если доставал его, то спастись от всеразрушающего лезвия было просто невозможно. Оно двигалось с неуловимой взгляду скоростью, не встречая преград. Тот самый упырь, носивший на себе волшебный амулет, после близкой встречи с Грайденом разлетелся на куски, будто фигурка, слепленная из пластилина ребенком и попавшая в промышленный вентилятор. – А какие еще ошибки были допущены?

– Кровь упырей ядовита, – начал было объяснять волшебник, но был мною перебит:

– Да знаю, знаю. Читал. Алхимическое вещество четвертого класса опасности, некротического действия. Для здорового человека опасна, лишь если ее с полкружки выпить, а при попадании на кожу, к примеру, если просочится через залитую ею одежду, то вызывает аллергию в виде нестерпимого зуда. Как реагент малоценно.

– Действительно, читал, – был вынужден согласиться чародей. – И даже запомнил чего-то. Так почему же ты не стер ее с рук, сразу же как разделался с тварью?

– Латный наруч и такую же перчатку она не проест никогда, – уверенно заявил я, рассматривая свой немного испачкавшийся доспех. Эх, опять он весь запылился, не говоря уж о начавшей подсыхать жидкости, вылившейся из ран покойника. Приду домой, придется чистить. Вот почему бы Грайдену не выучить заклинание, придающее металлу цвет хаки? Ну, или хотя бы мышино-серый, на нем бы пятна не так заметны были. – И потом, с моей сопротивляемостью данная жидкость будет не опаснее водички.

– В принципе, верно, – задумался волшебник и вдруг начал улыбаться, активно потирая руки: – При наружном контакте действительно вреда не будет. А вот при попадании на слизистые…

– Ни-ни-ни! – Ход мыслей нанимателя я понял моментально. После того как мой желудок пусть и с натугой, но самостоятельно переварил вырванную зубами из голема глину, чародей очень заинтересовался особенностями организма нового слуги и пределами его возможностей. Если боевая магия была его работой, то целительство, судя по всему, давно и прочно занимало место любимого развлечения. Правда, зарабатывать им на жизнь Грайден не мог по каким-то там внутренним законам себе подобных, но ради действительно сложных и редких случаев был способен выехать на дом к самому последнему бедняку, не взяв с него ни монетки платы. Впрочем, умирай тот от банальной простуды, и мастер плетения чар просто перешагнет через ненужное ему тело. – И не уговаривайте! Пить я ее не буду!

– А если совсем чуть-чуть и в лабораторных условиях? – Настойчивости мага мог бы позавидовать клещ. – Там уж точно умереть не дам, если вдруг осложнения появятся. Впрочем, вероятность этого невелика, особенно если целительские зелья и артефакты под рукой держать.

– Вот сами и глотайте эту гадость! – Конечно, вряд ли согласится, ну а вдруг?

– Между прочим, я тут главный и отдаю приказы! – возмутился кудесник таким предложением. – И потом, не бесплатно же ты будешь так над собой измываться. Ммм… Три серебряных устроят? Нет! Даже четыре! И, повторюсь, ты абсолютно ничем не рискуешь.

– Зато вы вполне можете пару дней ныкаться по кустам, так как в туалет не пущу! – прибегнул к самой страшной из имеющихся в арсенале угроз я, припомнив страдания свои и окружающих после близкого знакомства с магическим конструктом. Хотя деньги бы пригодились. Даже очень. У молодого и здорового мужского организма существовала некая потребность в общении с противоположным полом. А его отсутствие с каждым днем вставало во все более и более острую проблему. Завести роман с какой-нибудь симпатичной девушкой не давали строгие нравы и собственные габариты, отпугивавшие при осторожных разговорах даже некоторых проституток. Да и к местным жрицам любви, из самых дешевых, потянуло бы лишь самоубийцу. Или того, кто просто не представляет, чем могут быть опасны венерические заболевания, в этом мире вполне известные. Конечно, волшебник, скорее всего, вылечит, но потом будет педантично вычитать из жалованья. В этом он точен, как потомственный работник швейцарских банков еврейской национальности.

– Ничего, потерпим! – обрадованно потер руки Грайден и сделал жест в сторону издырявленного двуручником упыря. Дважды мертвый труп поднялся в воздух и медленно поплыл в нашу сторону. – В крайнем случае к соседям сходим. Или Крот пусть новую яму выкопает и домик над ней поставит, запас досок и бревен вроде где-то с последнего ремонта оставался.

– Я? Но я же не умею! – попытался тихонько возражать в спину нанимателю, шагающему к вместилищу реагента и достающему из-за пояса нож, полуорк, обычно испытывавший перед работой больший страх, чем перед голодом, побоями и карой небесной.

– Цыц! – пришлось одернуть его мне, чтобы не распрощаться с мечтой о посещении элитного борделя со здоровым персоналом. И, возможно, даже красивым и молодым. – Лучше замолчи! А то вдруг он еще и тебя заставит глотать эту гадость, если не вовремя о себе напомнишь? Ну, для чистоты эксперимента, так сказать.

Грайден уже сцеживал мерзкую жидкость, которую скоро придется попробовать на вкус, в не пойми откуда взявшийся флакончик. Интересно, а водой ее разбавить можно будет? И стоит ли? Кстати, может, попросить его при помощи чар залить эту гадость прямо в пищевод, минуя вкусовые рецепторы? Телекинезом он владеет неплохо, должен справиться.

Угроза на напарника, за прошедшее время не раз видевшего упырей и, самое главное, нюхавшего их вонючую кровь, подействовала. Его плоское лицо пошло морщинами в гримасе отвращения, а рука потянулась похлопать по бронированному плечу старшего товарища.

– Крепись, вождь! – пожелал мне удачи полукровка. – Крепись! Испытания они это… короче… закаляют дух!

– Эх, кажется, скоро им можно будет гранит на здешние склепы тесать. – Несмотря ни на что, в душе появились нехорошие предчувствия, еще больше усилившиеся, когда Грайден начал бить мертвого упыря заклинаниями, чтобы выдавить побольше реагента. Эй, сок с мякотью я не заказывал!

Обратный путь с кладбища, самого частого места нашей работы, прошел быстро и незаметно. Если на улице и были грабители, то связываться с магом они бы не стали по причине острого нежелания окончить жизнь тут же и тотчас же. А уж наличие рядом с ним двух вооруженных типов, один из которых являлся закованным в латы бугаем, и вовсе переводил нашу группу в разряд целей, для уничтожения которых следует проводить армейскую спецоперацию.

– Послезавтра на болото пойдем, – начал было рассказывать маг, но потом кинул на меня быстрый взгляд и исправился: – Точнее, дней через пять. Если позволят обстоятельства. Там местные крестьяне заметили нечто странное, скорее всего, Змея. Или Гусеницу. И пропал у них кто-то.

– Они не смогли отличить гигантскую хищную рептилию от насекомого-переростка? – удивился я.

– Темно было, – пожал плечами волшебник. – А очевидец, который ночью находился от болота достаточно далеко и увидел нечто большое и ползущее по его берегу, припустил во все лопатки от того места. Но не факт, что там действительно появился новый мутант. Возможно, это было просто дерево, плывущее по течению у самого края воды.

– Интересно, а сам крестьянин чем занимался в такую пору? – заинтересовался Крот. – Не грабить же случайных прохожих вышел. Какие там путники-то могут быть?

– В доносе не сказано, – пожал плечами волшебник. – Но, если верить моему опыту, скорее всего, намеревался встретиться с чужой женой или искал корову. А может быть, лошадь, на худой конец, козу. Стада домашней живности для большинства неразумных хищников представляют куда больший интерес, чем поселки, да и перемещаются они с места на место, попадая в ареал их обитания, и потому, как правило, несут первые потери.

– И как мы будем охотиться на это чудище? – мрачно поинтересовался я. Кроме давно уже ставшего историей и продуктом переработки моего желудка сомяры, пока нам пришлось иметь дело лишь с одним аномальным животным, измененным магической аномалией. Это было нечто вроде миниатюрного птеродактиля, свившего себе гнездо на самой верхушке колокольни одного из храмов и таскающего туда собак и кошек. На детей пару раз набрасывался, но, к счастью, безуспешно, груднички и малолетки из домов в одиночку почти не выходили, а подростки для птички оказались тяжеловаты. – Сделаем ловушку? Уничтожим из безопасного убежища магией? Попробуем порвать на ленточки в честном бою?

Магу заказ на чудо-юдо-птицу дали после того, как вооруженные луками монахи понесли потери, пытаясь выдворить из своей обители непрошеного жильца. Не знаю уж, почему, но тварь оказалась имунна к воздействию на нее магией, в том числе и святой, едва ли не больше, чем терроризировавшая реку рыба. Жрецы не сумели одолеть птеродактиля своими силами, позволяющими иногда творить настоящие чудеса, большие и малые, чему пару раз мне уже случалось быть свидетелем, и вышли против монстра с одним лишь холодным оружием через люк на крышу. Видимо, призвать на помощь какое-нибудь местное подобие ангелов с большими огненными мечами против хищного голубя посчитали излишеством. Ударной волной, которую тварь выпустила из распахнувшегося в жутком крике клюва, одного человека разорвало на куски. А еще несколько убились или серьезно пострадали, упав с верхотуры вниз на землю.

Грайден решил проблему просто. Пропитал горючим составом ленты из тонкой ткани, а потом упросил ветерок вплести их в гнездо аномальной птахи, когда той не было дома. И дистанционно поджег, стоило лишь магическому аналогу птеродактиля все-таки усесться в свое жилище, сплетенное из разного мусора. Жизненный путь птицевидного монстра завершился, словно у простой курицы. Грилем. Вот только есть ее никто не стал, ну, может, исключая бездомных уличных собак.

– Зависит от многих факторов, – задумался волшебник, даже снизив темп ходьбы. – Размеры твари в донесении указаны, без сомнения, преувеличенные, осталось понять, насколько. Но даже магически измененные рептилии, как правило, остаются холоднокровными, а значит, скорее всего, Змея я попросту заморожу. Вам выходить с оружием на него опасно, такие существа имеют дурную привычку плеваться ядом или кислотой. А то и их смесью. Если же будет Гусеница… Придется просить помощи.

– Почему? – удивился Крот. – Насекомые – они же хрупкие. Надави, и все, соком брызнут!

– Это когда они мелкие, – пояснил ему я. – А вот муравей размером с тебя представлял бы серьезную проблему даже для пятерых матерых бойцов. А может, даже для десятка. К тому же у них, как правило, очень маленький мозг, а значит, нанести смертельную рану, учитывая регенерацию подобных мутантов, будет очень сложно.

– Угу, – подтвердил волшебник и подозрительно на меня посмотрел: – И откуда ты это знаешь? Вроде бы в той книжке, которую тебе давал, такой информации не было?

– Простая логика, – пожал плечами я, внутренне холодея при мысли, что может вылезти мое земное прошлое. С крайне увлеченного своим ремеслом мага станется препарировать сначала разум, а потом и тело жителя иного мира, чтобы получить максимум информации. – Вы в детстве разве им лапки не отрывали? Без пары-тройки они бегают, пусть неуклюже, но резво. И даже с наполовину отсутствующим туловищем еще долго шевелятся. К тому же если маленькая букашка тащит соринку, по размерам раз в десять превышающую ее саму, то будь она размером с человека, могла бы жонглировать бревнами.

– Умение думать так редко в нашем мире, – одобрительно кивнул Грайден. – Цени и развивай его. Пригодится. Ты бестиарий уже вызубрил наизусть, наверное? Трактат о чем хотел бы почитать следующим?

– Ну, близко к этому, – согласился с ним я, действительно проштудировавший не такой уж большой фолиант с множеством картинок от и до. – А можно что-нибудь вроде самоучителя по азам волшебства?

– Зачем? – удивился волшебник. – Повелителем волшебных сил тебе никогда не стать. Гарантирую. Слишком мало нужной для этого энергии содержится в ауре простых людей. Ну, или не совсем людей. Со способностями к творению заклинаний надо родиться.

– Интересно, – пожал плечами я. – К тому же от знакомых одаренных приходилось слышать, что минимум таланта есть у каждого. А зажечь костер без огнива или там залечить царапину было бы полезно. Или подобная литература запрещена к свободному распространению?

– Да нет, – пожал плечами Грайден. – Подобное ограничение просто бессмысленно. Хотя, пока мы дойдем до дома, я в принципе и сам могу тебе объяснить общие принципы магического искусства. У всего живого, да и не только, есть аура, содержащая некоторое количество энергии. Если ее больше определенного для каждой вещи или существа значения, то с излишком можно производить определенные манипуляции.

– А если меньше? – уточнил я. Может, удастся придумать, как манипулировать тем, что есть, пусть и в крохотном количестве? Пусть криво, пусть косо, пусть с плохими последствиями для себя. Иногда лишь запредельные и запрещенные в обычной жизни приемы могут прийти на помощь.

– Объект немедленно рассыпается на мельчайшие элементарные составляющие, – обрадовал меня волшебник. – Но чтобы подобное произошло, тянуть силу из него должны два-три архимага. Снизить значение содержащейся в обычных вещах энергии практически невозможно. А потому часто наблюдается некоторое превышение постоянного уровня, которое, натренировав разум и волю, можно использовать по своему усмотрению. Это и называется магией.

– Понятно, – задумчиво протянул я. – И чем же тогда чародеи отличаются от обычных людей?

– Количеством доступной мощи, – пожал плечами потомственный заклинатель. – К примеру, той, которая имеется в твоем распоряжении, хватит ну, чтобы… чтобы… вот.

Перед его вытянутой вперед ладонью в воздухе затанцевала небольшая искра. Размером примерно с комара или мелкую муху. Не впечатляет как-то. Даже в ночной темноте она дает слишком мало света, чтобы, к примеру, подсветить себе в темном подъезде. Иные светлячки ярче бывают.

– На большее, чем этот жалкий огонек, твоей магической силы, извини, не хватит, – покачал головой чародей. – В то время как минимальным уровнем, при котором рекомендуется тренировать неофита, считается как минимум в десять раз лучший результат. Тогда он хоть на какого-то низкосортного колдуна-ритуалиста сможет при должном старании выучиться. Увы, но дар волшебства у обычных людей встречается крайне редко. И почти всегда они неучтенные потомки кого-то из обладающих им, в ком взыграла кровь предков. А в оставшихся случаях таковых просто не удается установить никакими имеющимися в наличии способами.