Электронная библиотека » Владимир Першанин » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 26 августа 2016, 14:12


Автор книги: Владимир Першанин


Жанр: Боевики: Прочее, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Владимир Першанин
Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

Серия «Война. Штрафбат. Они сражались за Родину»


© Першанин В. Н., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

* * *

Глава 1
Отряд капитана Журавлева

Немецкий эшелон, которого напряженно поджидали, остановился на разъезде, не доехав километра до засады. Вместо него, постукивая на рельсовых стыках, появился мотовоз – платформа с будкой и дизельным двигателем, переоборудованная немцами в патрульный броневагон.

Капитан Журавлев, лежавший рядом с Николаем Мальцевым, положил руку на ствол его «дегтярева» и шепнул:

– Передай по цепочке – никому не высовываться.

Старший сержант кивнул и, повернувшись к снайперу Грицевичу, негромко передал команду. Диверсионная группа из пятнадцати человек замерла.

Появления мотовоза не ожидали. Обычно перед каждым воинским эшелоном дорогу проверяла дрезина с патрулем из четырех-пяти солдат железнодорожной охраны. Два дня назад такая дрезина проехала, не заметив закопанный обрезок трубы, имитирующий мину.

Но мотовоз – не дрезина. За дорогой внимательно наблюдали офицер с биноклем и несколько саперов. Патруль двигался с небольшой скоростью и остановился, не доезжая шагов пяти до мины нажимного действия. Было слышно, как шипели тормоза, а броневагон сдал метров на десять назад.

– Увидели! – с досадой сжал кулаки капитан Журавлев.

Два пулемета, один из них крупнокалиберный, разворачивали стволы. Расчеты, укрытые за металлическими бортами, изготовились к стрельбе. Обер-лейтенант, старший экипажа из 10–12 человек, раздавал негромкие команды.

Трое саперов во главе с унтер-офицером спрыгнули вниз и осторожно двинулись вдоль насыпи, направляясь к подозрительному месту.

Мальцев смахнул со лба пот. Происходило что-то непонятное. Как они могли заметить небольшую, хорошо замаскированную мину? Впрочем, опытный глаз способен различить место, где переворошили и заново разровняли щебень. Николай подтянул поближе «дегтярев» и снял предохранитель.

Дальнейшие события разворачивались стремительно и не так, как этого ожидали капитан Журавлев и его люди.

С платформы ударили оба пулемета. Гулко, как в пустое ведро, молотил короткими очередями крупнокалиберный «машингевер». Его тяжелые пули гудели, разламывая толстые сухие ветки защитной полосы из спиленных еще весной деревьев.

Второй пулемет, новый «МГ-42», бил с характерным рычащим звуком, выпуская двадцать пуль в секунду. Его трассы проносились пучками, оставляя клубящееся крошево земли и древесины, рикошетили от камней, уходя в осеннее небо, покрытое облаками.

Хлопали винтовочные выстрелы, вели огонь несколько автоматов. Группу спасала предусмотрительность капитана Журавлева. Он выбрал место для засады в ста пятидесяти метрах от насыпи, хотя командир разведки партизанского отряда Аркадий Снитко предлагал залечь поближе.

– Когда состав кувыркнется, можно крепко по фрицам врезать. У нас ведь два «дегтяря» плюс ваши автоматы. Опять-таки в суматохе трофейным оружием можно разжиться.

Насчет оружия разведчик нес заведомую чушь. Любой эшелон, даже с фуражом или второстепенным грузом, сопровождали как минимум взвод охраны и две-три зенитные установки. Да и насчет «кувыркнуться» вряд ли бы получилось. Хотя на фронте у немцев дела шли неплохо, в здешних лесных местах составы сильно не разгонялись. В лучшем случае опрокинутся вместе с паровозом несколько головных вагонов. Из остальных выскочат стрелки железнодорожной охраны, откроют огонь зенитки – мало не покажется.

– Рыжие все такие мудрые? – усмехнулся капитан. – Пострелять не терпится? Да ты на героя и не похож.

У Журавлева имелись основания так говорить. Хотя рыжеволосый, в кубанке со звездой и кожаной куртке, Аркадий Снитко выглядел браво. Даже имел трофейный автомат, один из немногих в партизанском отряде. Капитана поддержал его заместитель, старший лейтенант Федор Кондратьев:

– Близко к насыпи лезть не надо. Дай бог, чтобы заряд рванул нормально. Если в составе цистерны, достанем их и отсюда зажигательными пулями.

Оба пулемета замолкли, и немецкие саперы стали осторожно ворошить щебень стальными щупами. Действовали они грамотно, опасаясь противопехотных мин. Но и долговязый старлей Кондратьев был далеко не новичком. Чтобы первая диверсия на «железке» не сорвалась, Федор заложил в насыпь вторую мину натяжного действия. Ее немцы пока не заметили, и находилась она рядом с броневагоном.

– С эшелоном не получится, – тронул он за плечо Журавлева. – Рванем мотовоз, пока он на мине стоит.

– Давай, – отозвался после короткой паузы капитан.

Мина натяжного действия – штука примитивная и опасная в применении. Зато довольно надежная. Хитростей в ней немного. Самое главное – натянуть замаскированный шнур и выдернуть чеку.

По условному сигналу сапер Степа Пичугин, спрятавшийся в семидесяти метрах от насыпи, потянул шнур. Ему в операции отводилась самая опасная роль. Требовалась минута или две, чтобы натянуть замаскированный шнур и выдернуть чеку.

Николай Мальцев видел, как младший сержант Пичугин по прозвищу Воробей быстро подтягивал шнур. При этом он невольно высунулся из-за поваленной сухой березы. Его могли увидеть в любой момент и открыть огонь. Ситуацию понимали все, а шнур, как назло, продолжал растягиваться, оставляя Воробью все меньше шансов на благополучный отход.

– Мальцев, Грицевич, огонь! Гасите пулеметы, – скомандовал Журавлев.

Снайпер Василь Грицевич уже держал на мушке первого номера из расчета крупнокалиберного «машингевера». Он выстрелил в тот момент, когда пулеметчик разглядел русского диверсанта и склонился к своему массивному «МГ» калибра 13 миллиметров.

Пуля ударила в край щита и ушла рикошетом в небо. Пулеметчик, слегка оглушенный ударом бронебойной пули, ответил неточной очередью.

Николай Мальцев успел дать короткую пристрелочную очередь по второму пулемету, когда Пичугин дернул туго натянутый шнур. Раздался негромкий хлопок сработавшего запала, а спустя пять секунд взорвалась мина, усиленная брусками тола.

Поднялся фонтан земли и щебня. Мощный заряд вывернул рельс вместе со шпалами. Броневагон встряхнуло и накренило. В какой-то момент он едва не перевернулся, но левое переднее колесо застряло между треснувших шпал и удержало платформу.

Она застыла, накренившись под углом двадцать градусов. Двоих солдат сбросило на щебень, оба пулемета пока молчали, их расчеты приходили в себя. Обер-лейтенант, удержавшийся за поручень, отдавал быстрые команды. Он бы наверняка сумел организовать отпор, но белорус Грицевич, поймав его в оптический прицел, выстрелил точно.

Офицер в серо-голубом френче продолжал держаться за поручень. Повыше левого нагрудного кармана расползалось темное пятно. В этот момент открыла огонь вся группа. Мальцев хорошо видел расчет «МГ-42», двоих солдат, мостившихся на перекошенной площадке и уже наводивших свой скорострельный пулемет в цель.

В них стрелял не только Мальцев, но и Журавлев из своего «ППШ», давая возможность добежать до безопасного места Степану Пичугину.

Трое немецких саперов, опытные и расторопные солдаты вермахта, успели залечь за рельсами и вступили в бой. Три карабина били неторопливо и прицельно. Их размеренные выстрелы отличались от беспорядочной стрельбы, которую вела оглушенная сильным взрывом команда броневагона.

Взрыв тряхнул его крепко. Крупнокалиберный «машингевер», кажется, вышибло из станка. Расчет «МГ-42» пытался вести огонь, но очереди шли неточно. Один из солдат, выброшенный взрывом, лежал неподвижно. Второй полз по насыпи вниз. Пуля ударила его в спину. Но, даже получив тяжелое ранение, он еще сильнее заработал локтями, стремясь укрыться в траве у основания насыпи.

Журавлев понял, что атаковать и добить броневагон с его оглушенной командой надо именно сейчас.

– Грицевич, прикрывай! Остальные в атаку!

Снайпер Василь Грицевич кивнул и поймал в прицел пулеметчика, развернувшего, наконец, свой скорострельный «МГ-42». Звякнула пробитая каска. Немец качнулся и, вскрикнув от боли, сорвал ее, зажимая ладонью рану.

Оба пулемета молчали, однако атака группы складывалась скомканно. Унтер-офицер свалил пулей в грудь молодого партизана. К нему кинулся его брат. Разорвал гимнастерку и, увидев сквозную пузырящуюся рану, стал звать на помощь. Застыл еще один партизан. Пуля вырвала клок телогрейки на боку, он присел.

Пограничники из отряда Журавлева бежали, стреляя на ходу. В основном это были опытные бойцы, но их продвижение замедлила полоса спиленных деревьев, защищавшая подходы к железной дороге.

Старший лейтенант Кондратьев, рослый, широкоплечий, проламывался как бульдозер через сушняк, ломая толстые ветки и матерясь.

– Ребята, не отставайте! Сейчас мы их, тварей, прижмем.

Унтер-офицер с карабином, считая, что это главный в шайке лесных бандитов, раз за разом стрелял в него, но промахивался. Пуля перебила ложе автомата Кондратьева, полоснула по скуле, но это лишь подстегнуло старшего лейтенанта.

Николай Мальцев, пробившись сквозь сплетение деревьев, дал очередь по тройке саперов во главе с активным унтер-офицером.

Пули звенели о рельсы, крошили щебень, заставляя стрелков вжиматься в насыпь. Опустел диск. Сержант заменил его на запасной, но в этот момент ожил «МГ-42» на платформе. Выскочивший вперед пограничник из новичков стрелял быстрыми очередями, пытаясь достать пулеметчика. Гильзы сыпались веером, отблескивая в лучах выглянувшего солнца.

– Женька, ложись! – крикнул Мальцев, передергивая затвор «дегтярева».

Но восемнадцатилетний боец особого отряда НКВД «Застава» продолжал нажимать на спуск. Поединок с немецким пулеметом «МГ-42» на расстоянии ста шагов выиграть трудно. Трасса прошла поперек живота, подломив тело парня.

– Ребят бьют, паскуды! – кричал Федор Кондратьев, выскакивая на открытое место.

Возможно, он бы стал следующей целью скорострельного «МГ-42», но снайпер Грицевич сумел ранить пулеметчика, а Мальцев прижал очередями тройку стрелков, спрятавшихся за рельсами. Кондратьев, бросив перебитый на две части «ППШ», добежал вместе с несколькими бойцами до насыпи.

Сразу три-четыре гранаты полетели в платформу, две взорвались за насыпью, где залегли немецкие саперы. Унтер-офицер, с окровавленным лицом, без каски, поднял карабин. Он ненавидел эту страну, в которой воевал уже второй год. Большевиков, евреев, коммунистов… всех, кто мешал быстрой победе в затянувшейся войне.

На мгновение его взгляд встретился с глазами светловолосого русского сержанта с пулеметом в руках. Они нажали на спуск почти одновременно, но Мальцев на секунду опередил унтер-офицера. Пуля из карабина взыкнула над головой, а очередь «дегтярева-пехотного» прошила тело немца в нескольких местах, опрокинув на откос.

Николай Мальцев вместе с подоспевшим Степаном Пичугиным и двумя партизанами тоже побежал к броневагону. Рыжий разведчик Снитко, приотстав, осторожно приблизился к тому месту, откуда вели огонь немецкие саперы.

Один был убит, двое тяжело ранены. Они едва шевелились, но могли выстрелить в спину. Снитко добил их короткими очередями и быстро обыскал. Сдернул вместе с поясом и кобурой пистолет унтер-офицера, снял двое часов, третьи были разбиты. Сунул в карман зажигалку, портсигар, складной нож, затем подобрал несколько гранат-колотушек с длинными рукоятками.

Посмотрел на добротные сапоги унтера и теплую куртку. Подступают холода, одежда и обувь очень пригодятся. Пробежавший мимо снайпер Грицевич окликнул его:

– Ты чего застрял? Бой еще не кончился.

– Гранаты вот собирал.

Белорус с винтовкой наперевес быстро и неприязненно оглядел Снитко.

– Бегом к платформе!

– А ты что за командир?

Но Василь уже спешил к броневагону. Бой подходил к концу. Почти вся команда патрульного мотовоза была перебита. Трое немецких солдат бежали по направлению к разъезду. Отступали они грамотно, перебежками, стреляя из автомата и карабинов.

Вслед им летели пули, но солдаты то появлялись, то исчезали среди поваленных деревьев и еще густого сентябрьского кустарника. Шипя, взлетела вверх красная ракета, следом еще одна – сигнал тревоги. Впрочем, на разъезде были хорошо слышны выстрелы, и с минуты на минуту могла подоспеть подмога.

Аркадий Снитко, прячась за платформой от пуль, открыл огонь из своего «МП-40» и несколькими торопливыми очередями опустошил магазин. Ответная очередь прошла россыпью, пули звякнули о металл. Одна, разрывная, хлопнула, раскидав в стороны крошечные осколки. Разведчик отшатнулся и достал из-за голенища запасной магазин.

– Сволочи, чуть пулю не словил!

– Тоже повоевать решил? – насмешливо спросил Василь Грицевич, пристраиваясь рядом со своей снайперской винтовкой. – Не трать патроны, фрицев уже не достанешь. Иди собирай шмотки, пока дружки не расхватали.

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился разведчик. – Я…

Сержант, не дав ему договорить, выстрелил в убегавших немцев. Угодил автоматчику в ногу. Когда передернул затвор и снова прицелился, остатки патруля исчезли среди деревьев. А в перекрестье оптического прицела появилась дрезина, облепленная солдатами.

– Товарищ капитан, дрезина в километре. На ней человек семь фрицев.

– Вижу, – отозвался Журавлев. – Собрать оружие, боеприпасы и прочее. Уходим…

Девять человек торопливо шагали, углубляясь в лес. Там их ждала подвода, куда погрузили тела двух погибших и тяжело раненного. Молодой партизан смотрел на мертвое тело брата и плакал.

Сам он был ранен в бок. Пуля перебила ребро, сквозь повязку проступала кровь. Было жалко погибшего старшего брата, сильными толчками отдавалась боль в глубокой ране, и подступал страх, что он тоже умрет.

– Будешь жить, – успокоил его санитар-пограничник. – Легкое не задето, а ребро зарастет. На, хлебни спиртику, легче станет. Давай-ка я тебе под голову шинель подложу.

Мальцев и Грицевич прикрывали отход группы. Обстреляв дрезину, они заставили ее остановиться. Немецкие солдаты вели огонь из пулемета и винтовок. Двигаться дальше по открытой насыпи они не рискнули. Один из них был ранен и лежал за дрезиной. Но стрельба была не точной, солдаты не рисковали поднимать головы, прячась за рельсами. Они видели, что перед ними снайпер, вступать в поединок с которым опасно.

Огромным костром на разорванных рельсах горела бронеплатформа и разлившаяся солярка, а вдоль насыпи продвигался взвод охраны воинского эшелона. В основном солдаты старшего возраста, которые не слишком рвутся под пули.

Однако этот взвод был обозлен на партизан. Они знали, как гибнут и получают увечья солдаты охраны при подрыве эшелона. Их поддерживали два пулемета. Охранники, рассыпавшись цепью, торопились окружить «лесных бандитов».

Николай Мальцев вставил в пазы последний оставшийся диск и позвал старого товарища:

– Пошли, пока нас в кольцо не взяли. От взвода фрицев мы не отобьемся, а наши уже далеко.

Грицевич согласно кивнул. Сделав еще один выстрел, зачехлил оптический прицел.

– Маленько повоевали, – кивнул он на разбросанные тела немецких солдат. – Для начала неплохо.

Вслед торопливо уходившим бойцам бил пулемет с дрезины, кроша ветки и рассыпая свист пуль над головой. Надо было спешить, чтобы их не отрезали от леса.


Разведывательно-диверсионный отряд капитана Журавлева, сформированный на базе 4-го управления НКВД СССР, был заброшен в немецкий тыл в один из последних августовских дней сорок второго года.

Положение на фронте складывалось тяжелое. Шестая армия Паулюса вышла к Волге и, окружив Сталинград, упорно пыталась ворваться в разрушенный бомбардировками город. Бои за Сталинград превратились в решающую битву Отечественной войны. Никогда еще враг не проникал так глубоко в просторы нашей страны.

После многомесячной осады и ожесточенных боев немцы захватили Севастополь. Шли бои на Кавказе, где вермахт рвался к морю, нефтяным промыслам, и уже был водружен флаг со свастикой на Эльбрусе, главной вершине Кавказа. В кольце блокады оставался Ленинград, а на Кольском полуострове линия фронта застыла в 80 километрах от Мурманска, важнейшего северного порта.

Войну Иван Макарович Журавлев встретил в Прикарпатье, где командовал пограничной заставой. Здесь на рассвете 22 июня принял первый бой, а затем более месяца прорывался из окружения.

Позже командовал ротой по охране особо важных объектов, сформированной из пограничников. Когда немцы приблизились к Москве, рота была переброшена на передний край и участвовала в боях, где погибла и выбыла по ранениям половина личного состава. В июле сорок второго Журавлева и часть его пограничников направили в учебный центр под Истрой, где готовили отряды и группы для борьбы в немецком тылу.

Здесь пришлось переквалифицироваться. Учились взрывному делу, прыгали с парашютов, постигали особенности партизанской войны. Хотя многие пограничники, как и сам Журавлев, воевали с 22 июня сорок первого года и приобрели опыт боев в тылу врага и во время прорыва из окружения.

На курсах учились старшина Будько, сержанты Мальцев, Грицевич, Орехов, служившие под началом капитана Журавлева на шестой заставе Прикарпатского пограничного отряда. Туда же был зачислен лейтенант-сапер Федор Кондратьев, получивший позже звание старшего лейтенанта.

Учеба была рассчитана на три месяца, но уже спустя пять недель Журавлева вызвали к начальству. Здесь, к своему немалому удивлению, он был представлен начальнику 4-го управления НКВД Павлу Анатольевичу Судоплатову.

В то время этот молодой руководитель, занимавший высокую должность в Наркомате внутренних дел, был известнен лишь в узком кругу сотрудников НКВД и высшего руководства Красной Армии. Пограничники, которые входили в ведомство НКВД, тоже мало знали об этом человеке.

В начале войны в составе НКВД была создана особая группа для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу врага и руководства партизанским движением. Начальником группы был назначен Судоплатов. Получасовой разговор крепко врезался в память Журавлеву.

Старший майор госбезопасности (звание, соответствующее генеральскому) Судоплатов говорил с ним предельно откровенно, и многое сказанное стало для капитана-пограничника неожиданностью.

– Иван Макарович, вы назначаетесь командиром особого разведывательно-диверсионного отряда. Будете воевать во вражеском тылу.

Растерявшийся Журавлев спросил невпопад:

– На парашютах в немецкий тыл прыгать будем?

– Вас это пугает? – с легкой усмешкой спросил Судоплатов. – Судя по вашей биографии, вы такие испытания прошли, что подобные пустяки вас не страшат.

– Конечно, – только и оставалось ответить бывшему начальнику заставы.

– Вы в курсе, как обстоят дела с партизанским движением в тылу у немцев?

– Судя по газетам, неплохо. Народные мстители наносят постоянные удары и всемерно помогают Красной Армии.

Павел Анатольевич Судоплатов перебил Журавлева:

– Не надо общих фраз, мы не на собрании.

И коротко обрисовал обстановку. Он прямо заявил, что, несмотря на бодрые доклады начальника штаба партизанского движения Пономаренко, Государственный Комитет Обороны не удовлетворен действиями партизан в ряде оккупированных областей. Отряды разрознены, как правило, немногочисленны, и особой активности большинство из них не проявляет.

– Судить их строго не будем, – продолжал Судоплатов. – Мы многое не учли, хотя перед приходом немцев практически в каждом районе были созданы отряды из числа коммунистов и комсомольцев, отставных военных. Зиму сорок первого – сорок второго года многие отряды не пережили.

Судоплатов рассказал, что немецкие власти организовали на оккупированной территории обширную систему полицейских участков и многие из них действуют довольно эффективно. На службу пришли люди, недовольные советской властью, зачастую ненавидящие ее: раскулаченные в свое время крестьяне, бывшие участники белого движения, репрессированные.

Большинство из людей, помогающих немцам, рассчитывают на обогащение, но немало и тех, кто пришел по идейным мотивам. Весной сорок второго года на службу в немецкие структуры пришло также большое количество бывших красноармейцев и даже командиров Красной Армии, не сумевших пробиться к своим во время отступления сорок первого года.

– Или не захотевших, – после короткой паузы добавил Павел Судоплатов. – Они надеялись отсидеться, и какое-то время им это удавалось. Но затем им поставили условие – либо лагерь или отправка на работу в Германию, либо служба в полиции. Недооценивать эту систему нельзя. Полицаи отлично знают местность, кто чем дышит в их селе или городе. Мы потеряли многие подпольные организации, их ликвидировали в первые месяцы и даже недели оккупации. Партизанские отряды буквально обложены, в них засылают агентов абвера, вербуют предателей из военнопленных и местных жителей. Батальоны немецкой военной полиции, комендантские роты, специальные команды СС, тыловые войска регулярно проводят облавы, используя авиацию. Введена система круговой поруки, когда за смерть немецкого солдата или диверсию расстреливают местных жителей, сжигают их дома.

Все это Журавлев частично знал. Опасаясь за свои семьи и не желая «дразнить» оккупационные власти, значительная часть партизанских отрядов попросту затаилась. Их деятельность ограничивается расклейкой листовок и мелкими диверсиями.

– Конечно, этого мало, – сказал Судоплатов. – Положение, в котором мы оказались, предельно точно отражено в приказе товарища Сталина № 0227 «Ни шагу назад». Приказ касается и войны в тылу врага. Отряды, созданные на базе бригады особого назначения НКВД СССР, активно действуют с октября прошлого года. Мы продолжаем формировать новые отряды, одним из которых будет ваше подразделение. Вы будете действовать в лесах южнее Брянска, примерно в двухстах тридцати километрах от линии фронта. Можно назвать эти места ближним тылом – они насыщены войсками, аэродромами, здесь находятся резервные немецкие части. Давайте глянем на карту.

Судоплатов очертил карандашом треугольник, где скрещивались участки железных дорог, идущих на Орел, Сумы и к линии фронта.

– В этом треугольнике наблюдается интенсивное передвижение немецких войск. Отрезки железных дорог длиной от ста сорока до ста восьмидесяти километров. Участок вроде обширный, но блокирован со всех сторон железной дорогой. А это не только насыпи и рельсы, но и целая система гарнизонов, укреплений, мобильных патрулей. С юга на север ваш будущий участок пересекает река Десна. Ближайшая задача после переброски в немецкий тыл – укрепиться на базе партизанского отряда «Сталинцы», вести разведку и развернуть активные диверсии на железной дороге и автомобильных трассах.

– Какой численностью будет отряд?

– Около тридцати человек. Именно столько могут перебросить два самолета «Ли-2», включая груз. Кстати, определите название вашего от-ряда.

– Пусть будет «Застава». Я командовал пограничной заставой, многие из моих товарищей погибли в первые недели войны, но костяк сохранился.

– Согласен, – кивнул Судоплатов. – Название неброское, без лишней громогласности. Подумайте насчет заместителя.

– Старший лейтенант Кондратьев. Опытный сапер, прорывались вместе из окружения. Энергичный, толковый командир.

– Пусть будет так. Со своей стороны я направляю в ваш отряд лейтенанта НКВД Авдеева Виктора. Вы его знаете.

– Знаю. Он работал в особом отделе нашего пограничного отряда. Тоже пробивался из окружения. Авдеев будет еще одним заместителем?

– Скорее помощником. Его главная цель – вести оперативную работу. У него свои задачи, но дело у вас одно. Развернуть активные боевые действия на порученном участке. Формирование каждого такого отряда находится на особом контроле руководства НКВД. Постараемся обеспечить вас всем необходимым, в том числе рациями, взрывчаткой, экипировкой.

В течение недели капитан Журавлев с помощью Федора Кондратьева и Виктора Авдеева укомплектовал отряд. Ему помогали пограничники, с кем он служил еще в Прикарпатье: старшина Будько, сержанты Мальцев, Грицевич, Орехов, Фролов.

С экипировкой вопросы решались быстро. Могущественное ведомство Лаврентия Берии располагало качественной материальной базой. Журавлеву выделили мины, взрывчатку, два ручных пулемета, необходимое количество автоматов, запас патронов и продуктов.

В то тяжелое время бойцы Красной Армии были обуты в ботинки с обмотками, потрепанное обмундирование, поношенные шинели. Старшина Будько получил тридцать утепленных комбинезонов, сапоги, новую красноармейскую форму, бушлаты, плащ-палатки и все необходимые мелочи, включая полотенца, нитки с иголками, запасное фланелевое белье.

Трудности возникли с набором специалистов. Если с саперами-взрывниками вопрос решился быстро, то с трудом отыскали врача.

Журавлев помнил, какой сложной проблемой было спасение раненых в период выхода из окружения летом сорок первого года. Прислали, наконец, выпускницу Саратовского мединститута, почти не имевшую опыта.

Темноволосая девушка, сидевшая перед ним, достала диплом, удостоверение о сдаче норм ГТО, комсомольский билет. Будущего отрядного врача звали Малеева Наталья. Она была в аккуратно подогнанной форме, на петлицах медные кубики младшего лейтенанта.

– Имя у вас красивое. Как в поэме Пушкина, – отпустил неуклюжий комплимент капитан Журавлев.

– У Пушкина в поэме «Евгений Онегин» девушек звали Татьяна и Ольга. А жену поэта – Наталья.

Ивану Макаровичу Журавлеву, прослужившему тринадцать лет на границе и воевавшему с 22 июня сорок первого года, не слишком понравилось замечание. Служба не оставляла ему времени на книги, хотя читать он любил.

– Какие хирургические операции вы делали, товарищ младший лейтенант?

– Я больше ассистировала.

– Ну хоть рану зашить сумеете?

– Смотря какая рана. Наверное, сумею.

– А раненых, значит, не оперировали? – допытывался капитан.

– Нет. Планировали двухмесячную практику в военном госпитале, но ее в последний момент отменили. Сказали, что есть более важное дело.

– С парашютом прыгали?

– Два раза.

Журавлев вспомнил хирурга пограничного окружного госпиталя Наталью Викторовну Руденко, энергичную, хорошо знающую свое дело. Этой девушке до нее далеко, а в отряде предусмотрен единственный врач. Ему и оперировать, и больных лечить, а понадобится – и зубы дергать.

– Ладно, можете быть свободны, товарищ ассистент.

– Вы что, меня выгоняете?

– Я такого права не имею. Но в тылу врага вам придется столкнуться с пулевыми и осколочными ранениями, пробитыми легкими, ампутацией конечностей. Сумете справиться? Это не пистолет-игрушку в красивой кобуре носить.

У Натальи Малеевой был пистолет Коровина калибра 6,35 миллиметра, для боевых действий малопригодный из-за слабого патрона.

– Какой выдали, такой и ношу.

В общем, первый разговор закончился ничем. Зато начальник курсов, к которому пришел просить другого врача Журавлев, решительно вступился за молодую женщину:

– Более опытного специалиста я тебе не найду. А Наталья – молодец. Учится и одновременно в нашей санчасти работает. Парня с открытым переломом ноги удачно оперировала, главврач ее хвалит.

С хирургом вопрос решили. Но вскоре прислали двух радисток. Узнав, что в ближайшие дни предстоит выброска в немецкий тыл, одна из них откровенно испугалась. По совету особиста Авдеева капитан Журавлев попросил из резерва другую кандидатуру.

– Из говна пулю не слепишь, – сплюнул Авдеев. – Не дай бог в плен угодит, все выболтает.

Особист имел моральное право судить людей. Летом сорок первого, во время боев в окружении, он не раз прикрывал отход бойцов, направлялся на самые сложные участки. Однажды в одиночку поджег гранатами немецкий бронетранспортер и перебил экипаж.

А насчет радисток Журавлев, Кондратьев и Авдеев имели короткую жесткую беседу с подполковником, одним из заместителей Судоплатова.

– В плен ни одна из них попасть не должна. Полностью исключено. У девушек шифры, коды. За ними идет особая охота службой абвера. Обеспечьте им постоянную охрану. Если немцы или полицаи кого-то схватят живьем, немецкая разведка немедленно начнет радиоигру, пойдет дезинформация. А это – огромные потери на фронте. Вам троим напоминать не буду, что для вас лично плен также исключен. Приравнивается к предательству. Ясно?

– Куда уж понятнее, – усмехнулся Журавлев.

А Федор Кондратьев, неприязненно оглядев подполковника, огрызнулся:

– Если нет доверия, зачем тогда посылаете?

– Доверие есть, – глядя на долговязого старшего лейтенанта с тремя нашивками за ранения и орденом Красной Звезды, ответил тот. – Но напомнить нелишнее. Слишком много пустых слов говорили и докатились до Волги. Под Сталинградом батальоны за считаные дни целиком гибнут. А в тылу у фрицев о жалости и милосердии забудьте. Там эти понятия не существуют. По другую сторону черты остаются.


Выброска отряда «Застава» прошла, как это часто случается, не слишком удачно. Второй транспортный самолет «Ли-2», или «Дуглас», как их чаще называли, был поврежден зенитным снарядом. Группа из четырнадцати человек была вынуждена прыгать, не долетев до условленного места.

Этой группой командовал Федор Кондратьев.

– Куда прыгать? Людей погубите, – спорил он с пилотом. – Дотяните еще хоть километров тридцать.

Но тихоходный «Дуглас», имевший скорость 320 километров в час, трясло от вибрации, правый двигатель работал с перебоями.

– Промедлите еще, все вместе грохнемся! – кричал пилот. – Двигатель издыхает, а у меня полный груз на борту. Еще не известно, дотянем ли назад.

Пришлось прыгать в темноту. А спустя несколько минут ночь озарилась вспышкой загоревшегося двигателя. Сумел ли спастись экипаж «Дугласа», Кондратьев так и не узнал.

К рассвету старший лейтенант собрал одиннадцать человек. Стали искать пропавших десантников. Одного нашли со сломанной ногой, второй исчез бесследно. Сумели найти также лишь один из трех грузовых парашютов, а затем на след группы вышел патруль полевой жандармерии.

Патруль был усиленный. Человек шесть-семь немцев на вездеходе «БМВ» и трое на тяжелом мотоцикле «Цундапп» с пулеметом в коляске. Кондратьев принял решение в бой не вступать и спешно уходить в глубь леса.

Для прикрытия оставил пулеметчика с «дегтяревым» и хорошего стрелка Фролова Михаила, из спортсменов. Невысокий крепкий парень занимал еще на довоенных соревнованиях первые места по стрельбе из автомата и метанию гранат.

Саперы успели поставить несколько противопехотных мин. Толком замаскировать их не успели, но разогнавшийся «Цундапп», торопясь догнать русских парашютистов, налетел на мину. Разнесло колесо и ранило осколками двоих мотоциклистов.

Водитель идущего следом вездехода остановился, а пулеметчик вместе с Михаилом Фроловым открыл огонь. Сумели поджечь зажигательными пулями двигатель «БМВ» и вывести из строя еще одного преследователя.


Страницы книги >> 1 2 3 4 | Следующая
  • 3 Оценок: 14

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации