Текст книги "Роман в Костромской"

Шестаково входит в состав Бутурлиновского благочиния Борисоглебской епархии.

В селе действует храм Рождества Пресвятой Богородицы.

· «О Шестаковском сельском поселении» // История села Шестаково на сайте администрации Бобровского муниципального района:

o http://adm-bobrov.ru/?q=node/614

До периода начала коллективизации в 1929 году у станичников жизнь протекала слаженно и успешно. С началом коллективизации всё изменилось. Домовитых казаков попросили на выход из станицы. И вот трагическая картина: на дороге в гору, ведущей в Лабинск из станицы Костромской остановился огромный обоз и послышался с горы прощальный казачий хор, для которого станица выглядела природным амфитеатром. Но драма была совсем не театральная.

 
Прощай, ты, Уманьска станица
Прощай, весела сторона.
Прощай, казачка молодая,
Прощай, голубушка моя.
 Вот скрылось солнце за горою,
Не слышно песни соловья.
Прощай, казачка, Бог с тобою,
Пора садиться на коня.
(Песня черноморских казаков}
 

Мне довелось побывать в 2014 г. на дне рожденья писателя Шолохова в станице Вёшенской, гулянья и ярмарки были весьма красочные, но вот о Шолохове, к сожалению, я не услышал и не увидел ни слова.

На ярмарке приобрел у кузнеца кресала, которые использовал позже как геральдические знаки в своей композиции. Над Доном в целях безопасности висел огромный аэростат. Свирепствовала мошкара. К примеру, тогда я узнал, что на Дону сейчас осталось лишь 5% родовых казаков. Геноцид налицо.

Приняли нас там отменно, выделили жилье и пирушку организовали. Казаков интересовал калибр СВД на Донбассе – 7,62 или 9,27? Затем нас проводили в станицу Еланскую, там шли съемки фильма «Тихий Дон». Стояли декорации, выкрашенные в болотно-зеленый цвет. Но главной целью для нас в Еланской был частный музей Донского казачества под патронажем атамана Владимира Петровича Мелихова. Музей и прием, который нам оказали сотрудники музея произвели неизгладимое впечатление на меня и моих спутников. Это оазис посреди огромной обезлюдевшей Донской степи.

Но вернемся в прошлое на Кубань. В начале 1930 года прискакал вестовой от Семена Буденного с приглашением моему деду Гавриле Васильевичу, кавалеру 4 «георгиев» вступить в ряды Красной Армии под начало бывшего старшего унтер-офицера С. Буденного, с которым он прошел Маньчжурию, Австрийский фронт и Кавказский фронт, В составе 26-го Донского казачьего полка и 18-го драгунского Северского полка Кавказской кавалерийской дивизии, в составе которой воевал на германском, австрийском и кавказском фронтах, получил высшую солдатскую награду «Белый мундир». Они вместе участвовали в дерзком захвате австрийского обоза. Первый солдатский Георгиевский крест – 4-й степени – унтер-офицер Будённый получил за захват немецкого обоза и пленных 8 ноября 1914 года. Вот как это было. По приказу командира эскадрона ротмистра Крым-Шамхалов-Соколова, Будённый должен был возглавить разведывательный взвод численностью 33 человека, с задачей вести разведку в направлении местечка Бжезины. Вскоре взвод обнаружил большую обозную колонну немецких войск, двигавшуюся по шоссе. На неоднократные донесения ротмистру об обнаружении обозов противника, был получен категорический приказ продолжать скрытно вести наблюдение. После нескольких часов наблюдения за перемещением противника, Будённый принимает решение атаковать один из обозов. Внезапной атакой из леса взвод напал на роту сопровождения, вооружённую двумя станковыми пулемётами и разоружил её. Двое офицеров, оказавших сопротивление, были зарублены. Всего в результате было захвачено около двухсот пленных, из них два офицера, повозка с револьверами разных систем, повозка с хирургическими инструментами и тридцать пять повозок с тёплым зимним обмундированием. Потери взвода составили два человека убитыми. Дивизия к тому времени успела далеко отступить, и взвод с обозом на третий день догнал свою часть. За этот подвиг весь взвод (как и второй взвод под командованием Соколова) был награждён Георгиевскими крестами и медалями. Получил орден Святого Георгия 4-й степени и сам командир эскадрона ротмистр М. А. Крым-Шамхалов-Соколов. В начале 1930 года посадили в тюрьму за отказ Буденному участвовать в гражданской войне. В станице и на хуторе насильственно все обобщалось.

Конфискованная у моей жены паровая молотилка

Людей привлекают к коллективному труду, но организовать труд не могут. Люди ищут выход из создавшегося положения, многие уходят, куда глаза глядят. Дядя Петя, бывший деникинец, вернувшийся из белой эмиграции в Англии, уходит на конный завод близ Лабинска, дядя Филя уходит с хутора в станицу к брату, где укрывается от преследования.

О размахе террора свидетельствует следующий документ.

Письмо заместителя наркома здравоохранения Прядченко в СНК РСФСР о медико-санитарном обслуживании спецпереселенцев. 14 июня 1930 г.

Источник: Политбюро и крестьянство: Высылка, спецпоселение. 1930—1940 гг. Книга II. Москва. РОССПЭН 2006 стр. 171—172

Архив: ГА РФ. Ф. А-259. Оп. 40. Д. 2439. Л. 14—14 об. Машинописный подлинник на бланке Наркомздрава РСФСР, подпись – автограф. П-90

Секретно

В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ. Копии: Наркомфин Р. С. Ф.С.Р. т. Толмачеву (Н.К.В.Д.). 9 июня с. г. в специальной комиссии тов. Толмачева был заслушан доклад Уральского представительства об устройстве спецпереселенцев в хозяйственном и культурном отношениях. Комиссия констатировала совершенно неудовлетворительное положение в Уральской Области в смысле медицинского обслуживания переселенцев. Не лучшее положение с медицинским обслуживание [м] этой категории населения и в Сибирском Крае. До последнего времени особое внимание уделялось Северному Краю, которому Наркомздрав из эпидемического фонда на мероприятия по медоослуживанию переселенцев отпустил 225 тыс. руб. и кроме этого Комиссия тов. Милютина, ездившая на место, дополнительно ассигновала 150 тыс. рублей. Тогда как Уральской области и Сибирскому Краю на эти нужды не отпущено никаких средств. Суммы, переведенные Уралу и Сибири Комиссией тов. Шмидта, имели целевое назначение, главным образом, на хозяйственное устройство переселенцев, следовательно [,] они не могли быть обращены на медико-санитарные нужды. Наркомздрав совершенно лишен возможности удовлетворить неотложные потребности Урала и Сибири, так как его эпидемический фонд совершенно исчерпан. Остаток эпидемического фонда на 13 июня составляет 60 тыс. руб. Кроме этого, за последнее время мы имеем наличие вспышек эпидемических заболеваний в ряде районов республики, а именно: 1) Наличие вспышек чумы на людях в Сальском и Ставропольском Округах Сев. Кавказа (до 13 июня – 4 случая). Эти вспышки являются результатом массовых чумных заболеваний на сусликах в районе Сев. Кавказа. Помимо этого такие же массовые заболевания чумой на сусликах имеются в Сталинградском округе и Калмыцкой области, что является угрозой возможности вспышки чумных заболеваний на людях и в этом районе. 2) Сыпнотифозные заболевания в Западной области, о проведении чрезвычайных мер по ликвидации которых имеется специальное правительственное постановление, что требует срочного отпуска кредитов. 3) Случаи сыпнотифозных заболеваний в ЦЧО, Московской области, Нижегородском Крае, Урале и Дальнем Востоке. 4) Очаги оспенных заболеваний в Ср. Волжском и Нижегородском краях и Татреспублике. 5) Сезонный подъем малярийных заболеваний в ряде районов Республики. Наркомздрав ходатайствует о срочном отпуске ему в пополнение эпидемического фонда 300 тыс. руб., которые предназначаются для удовлетворения неотложных нужд Уральской Области и Сибирского Края по медико [-] санитарному обслуживанию спецпереселенцев и отпуск средств на борьбу с эпидемиями в перечисленных выше районах. Зам. НАРКОМЗДРАВА РСФСР Прядченко

Исходящий номер и число в дате проставлены от руки, месяц и две последние цифры в обозначении года напечатаны. На л. 14 вверху слева рукописная помета: «Ускорить заключение НКФ. <…> 22/У1». Штамп Секретной части Управления делами СНК РСФСР с датой «15 ИЮНЯ 1930» и входящим номером (от руки). ‹ Протокол №5 заседания комиссии В. Н. Толмачева. 9 июня 1930 г.

Дедушка и бабушка Смирновы после нашего выселения остались в станице Костромской, их выгнали из нашего дома и они поселились в своей хате вместе с Ариной Владимировной Двадненко – племянницей Степаниды Константиновны Смирновой – бывшей самарской помещицы. Дед Муса умер от болезни. Арина стала их кормилицей и опекой.

Ликвидация кулачества, как класса, провозглашенная руководством страны директива привели к тому, что с 1929 по 1932 гг. была уничтожена, т. е. репрессирована основная крестьянская сила на селе. Технических средств для обработки больших массивов земли не было. Не было тракторов, плугов, сеялок и т. д.

Скот в коллективных хозяйствах погибал. Произвол местных властей доходил до абсурда, кулаком можно было назвать любого неугодного человека.

Так было и с моим отцом Тимофеем Гавриловичем. Лишь только за то, что он в 1930 году отказался вступить в колхоз, его «окрестили кулаком». На самом же деле: в 1928 году папа получил земельный надел, купил пару лошадей, плуг, борону, сеялку, договорился с хуторянами об обработке земли без найма рабочей силы, получил всего 2 урожая (в 1929 и 1930 гг.), имел трех маленьких детей, двух стариков по 70 лет, самому и маме было всего по 25 лет. Назначить его кулаком могли только преступные безжалостные палачи с благословения также преступной высшей власти страны.

Вся эта политическая вакханалия сверху и абсурдный произвол местных властей на огромных территориях страны по отношению к крестьянству привели к голоду и карточной системе. В результате голодомора и репрессий погибли миллионы невинных людей.

Марфа Ивановна Корниясова

Моя мама Марфа Ивановна Корниясова родилась 7 июня 1905 года в станице Ярославская.

Краткая историческая справка станицы Ярославской (Нижне-Фарсовская). Во второй половине 19-го века царское правительство начинает военно-казачью колонизацию здешних мест. С 1861 года начинается планомерное заселение обеих склонов Главного Кавказского хребта русским населением. Преимущественно казаками. Ежегодно возникали десятки станиц. В 1861 году их было основано 17. В 1862 году – 28. В 1863 – 21. В 1864 – 54. В числе новых

кубанских станиц была и станица Нижне-Фарсовская, которая была устроена в 1861 году при слиянии Фарса с Псефиром, в 17 верстах от станицы Лабинской. Для поселения в нее было назначено 200 семейств, из них – 80 линейных казаков из ст. Северной, а 120 – из станиц бывшего Черноморского казачьего войска. Станица находилась на Абадзехской кордонной линии, устроенной между укреплением Майкопским и ст. Лабинской. По ведомости 1862 года в станице Нижне-Фарсовской насчитывалось 170 дворов, 935 жителей, имелись церковь и станичное правление. Жители станицы имели лошадей – 241 голову, волов – 670, коров – 1200, овец – 1660, свиней – 502. В 1867 году станица Нижне-Фарсовская была переименована в станицу Ярославскую. Полвека спустя после основания в 1911 году население станицы составляло уже 11967 человек, в том числе казачьего населения: мужчин – 2266 человек, женщин – 2306 человек. Иногородних мужчин – 3613, женщин – 3425. И соответственно – 181 и 176 человек, не имеющих оседлости. Дворов в станице было: казачьих – 880, иногородних – 960. Из учреждений имелось лишь станичное правление. 27 февраля 1918 года в станицу пришла советская власть. Первым председателем станичного Совета крестьянских, солдатских и казачьих депутатов избирается Шержуков. В марте 1920 года Первая конная армия под командованием Буденного, Ворошилова и Щаденко освободила Ярославскую от деникинцев. Ревком станицы возглавил Владимир Матвеевич Бурляев. Ревком просуществовал до 1921 года. В этом же году были созданы ТОЗы – товарищества по обработке земли. Товарищество приобрело первый трактор– «Фордзон». Первыми трактористами были крестьяне-бедняки

Иван Бурлаев и Александр Дорошенко. В 1928 году в ст. Ярославской создается МТС. Уже в 1920 году в станице открывается библиотека, регулярно работает народный дом (учреждение типа нынешних клубов), систематически работают кинопередвижки. В 1935 году наш район выделяется из Лабинского в самостоятельный с райцентром в станице Костромской. Но вскоре районным центром становиться станица Ярославская. В 1942 году с августа месяца по февраль 1943 года станица Ярославская находилась в оккупации. В Махошевских лесах действовал партизанский отряд «Молот». Комиссаром отряда был Д. В. Медведев – секретарь Ярославского райкома партии.

Отец Марфы Иван Иванович и мать Мария Ивановна были бедной казачьей семьей. Отец постоянно пас коров летом, а зимой нанимался к богатым казакам на работу по уходу за лошадьми. Мать была швеей. Семья жила бедно, с трудом сводила концы с концами. Мария Ивановна с детских лет страдала сердечной недостаточностью и в возрасте 25 лет умерла. Марфа осталась без мамы семи лет.

Отец оказался не в состоянии воспитывать дочь и передал ее на воспитание сестре жены. Тетя, не долго думая, передала Марфу на воспитание домовитому казаку, владельцу мельницы в станице Костромской Авилову Гаврилу Гапоновичу.

Гаврила Гапонович и Наталия Николаевна Авиловы, сын Ваня 7 лет, дочь Арина 5 лет и дочь Шура 3 лет.

В семье Гаврила Гапоновича и Наталии Николаевны было трое детей: сын Ваня 7 лет, дочь Арина 5 лет и дочь Шура 3 лет. Ваня в возрасте 11 лет умирает от воспаления легких.

Казачий круг внимательно относился к воспитанию Марфы и помогал Гавриле Гапоновичу материально, выделяя ему скот, ткани на одежду и денежные пособия.

В школу Марфуша не ходила, крестьянское воспитание дало ей умение ухаживать за животными, работать на мельнице. Пришлось Марфуше пережить и тягостные минуты. Однажлы был убит Гаврил Гапонович. Момент убийства видела Марфуша. Это было ночью, она спала. Постучали, дверь открыла хозяйка, Марфа проснулась, но притворилась спящей, убивали при ней, убийцу запомнила.

Наталия Николаевна осталась с тремя детьми, среди которых была и Марфа. Уход за хозяйством полностью стал постоянной заботой воспитанницы до замужества.

В 1923 году Марфу выдали замуж за Тимофея Пергунова и уже в 20-е годы, будучи со своим мужем Тимошкой она увидела убийцу в Лабинске на базаре, они встретились взглядом и тот понял, что кроме жены Авилова есть еще один свидетель убийства. До этого они как бы не встречались. В тот момент он уже был краснопузым комиссаром.

Через 60 дет после этих событий в феврале 1985 к нам в гости приезжала Авилова Александра Гавриловна, младшая дочь Авилова Гаврилы Гапоновича, казака, владельца мельницы в станице Костромской, в семье которого воспитывалась моя Мама.

Встреча была интересна тем, что было много рассказано о семье Авиловых, о Маме, о том, какими мы, дети (я, Настенька), были маленькими. «Я вам пирожки часто носила, Боря! А с сестричкой (намекая на Маму) мы дружили, пока нас не отправили на высылку в Дивное Ставропольского края», – говорит Александра Гавриловна. «Да я тебя еще нянчила маленького!» – продолжает вспоминать она с увлечением.

Встреча была коротенькой, потом Александра Гавриловна уехала к сыну в Сталинград. Затем была с ней переписка, которая прекратилась по ее инициативе. Она жила одна в Лабинске, и мало ли что могло быть!

Сопоставив все эти события я пришёл к однозначному выводу: все наши мытарства были инспирированы тем самым бандитско-комиссарским подонком и убийцей, боявшимся разоблачения своего дореволюционного бандитского прошлого. После революции у него появились служебные возможности под сурдинку массовых репрессий избавится от нежелательных свидетелей убийства Пергуновых и Авиловых. В революцию криминальный элемент массово хлынул в органы Советской власти.

И ещё в 1957 по возвращении из Костромки в Лабинск состоялась случайная встреча. А было это так: При въезде в Лабинск около одного дома дядя Филипп попросил остановиться и рассказал, что в этом доме живет старшая дочь того самого казака, у которого росла мама, – Арина Гавриловна Вавилова. «Да!?» – воскликнул я. Выйдя из машины, я постучал в ворота. Вышла красивая с интеллигентным видом женщина, на 2—3 года моложе моей мамы. Она с удивлением выслушала мой рассказ о себе, о маме, семье нашей и семье моей. Выслушав меня, она не выразила желания к дальнейшему общению, и я понял, что «прием» окончен. Я был тогда недоволен «приемом» Арины Гавриловны.

Но сегодня, с высоты своих лет могу сказать: «Почему она должна была мне доверять и открываться? Ведь тогда, в то время „равенства и братства“, люди боялись друг друга, мы жили в то время, когда докладывали, информировали, доносили, а затем делали оргвыводы до наказаний, ссылок, уничтожений и рабства! Она правильно поступила, зачем я ей был нужен», – думаю я уже теперь. Ну а в свете рассказа её младшей сестры Александры, вообще картина сложилась полностью. То, что мы пережили, не дай бог никому!

1923 год, Степанида Константиновна, Петр Иванович Смирновы тепло приняли Марфу в свою семью. Она была очень похожа на их рано ушедшую (1923 г.) лочь Фросю. Очень много внимания уделяла внучке бабушка. Ласковые обращения, постоянная помощь в ведении хозяйства сделали Марфу хорошей хозяйкой и заботливой мамой, что позволило молодой паре хорошо организовать и свою семью, и в воспитании своих деток.

Хуторяне тоже с уважением отнеслись к Марфе и старались помогать ее хозяйству продуктами.

Марфа активно включилась в работу в семье Гаврила Васильевича. Подружилась она также с семьями Петра и Филиппа, особенно с женой Филиппа – Мариной, дружба с которой была всю их жизнь.

28 сентября 1924 года в семье Тимофея и Марфы родился мальчик, которого по предложению прадеда Петра Ивановича назвали Борисом.

6 января 1926 года у Марфы и Тимофея родилась дочь, ее назвали Анастасией.

26 марта 1928 года родилась еще одна девочка Аня, но она осенью 1928 года умерла.

7 октября 1930 года в нашей семье родился мой младший брат Сережа.

Таким образом мои родители в возрасте 25 лет имели троих детей и двух пожилых людей – дедушку и бабушку. Папа стал главой семьи.

Бурное развитие семьи заставило Тимофея и Марфу искать источники обеспечения. Они получают земельный надел. Для обработки земли необходимы лошади, плуги, бороны, сеялка и другой инвентарь. Папа и мама приобретают его. С помощью хуторян им удается освоить земельный надел и получать хорошие урожаи.

Дедушка и бабушка с участием наемных людей занимались воспитанием детей. Я хорошо помню, что мне пришлось быть под постоянным надзором дедушки. Он проводил со мной все время дня.

Внешне дедушка производил приятное впечатление. Среднего роста с окладистой белой от седины бородой, в легкой красивой рубахе, под мягким расшитым поясом, в просторных брюках и мягких туфлях. Он выглядел благородно. Но, как говорят, внешность обманчива, это был участник революционного движения 1905 г.. Он одевался как Лев Толстой и проводил много времени в «толстовской слободе» в Самаре, где познакомился с дочерью помещика Степанидой Константиновной, ставшей его женой и матерью его дочери Ефросиньи Петровны. Но там же вместе с братом вошёл в революционную организацию Самары.

Дедушка и бабушка любили своих правнучат: красиво их одевали, в меню применялись изысканные кушанья, подарки, ласковые слова при обращении, прививались светские манеры поведения. Одежду для деток шил папа под руководством мамы и бабушки. Например, для меня шилась детская казачья форма: мягкие сапожки, кубанка, просторная рубашка, бешмет с хозырями (бешмет – (тюрк.), мужская распашная глухо застёгнутая одежда, поддеваемая под верхней кафтан, чекмень, черкеску и т. п., у народов Средней Азии, Кавказа, Сибири. Хозырь – муж., кавк. калоша, штанинка, штиблет, гамаша; поножи. Толковый словарь Даля. В. И. Даль. 1863 1866), просторные шаровары.

Все это делалось из цветных тканей. Настеньку одевали более ярко. Бабушка с мамой старались, чтобы девочка одевалась по дворянским моделям одежды.

Дедушка страдал язвенной болезнью желудка и мама специально под руководством бабушки готовила ему диетические кушанья.

Дедушка любил маму и оберегал от малейших нападок со стороны бабушки. Оберегая ее, дедушка всегда и всем подчеркивал, что его невестка-внучка самая красивая, самая лучшая.

Бабушка своей религиозностью прививала маме и нам церковные обряды (молитвы, посещение церкви). Мама много в этом переняла от бабушки. И в нашем доме, когда мы уже жили сами, соблюдались религиозные обряды, особенно праздничные.

Прадедушка, в молодости 20-ти лет тусовался в толстовской слободе в Самаре, будучи толстовцем атеистом, мешал насыщению религии в семье. И это ему удалось, так как папа, а от него и мы, дети, не восприняли христианство и православие. Где-то там на самарской слободе таинственно для нас произошла первая встреча купеческого сына Петра Ивановича Смирнова и будущей самарской помещицы Степаниды Константиновны.

Справка.

Великий писатель был связан с Самарским краем более 20 лет. Самарская губерния дала писателю немало жизненных наблюдений, трансформировавшиеся впоследствии в художественные произведения и публицистику, отразившие жизнь Самарского Заволжья. 27 мая 1862 г., приехав впервые в самарские степи на кумыс, Т. пишет Т. А. Ергольской из Самары: «Путешествие я сделал прекрасное. Места мне очень нравятся…”. С этого времени он часто приезжает в эти места: бывает в с. Каралык, живет в кибитке с башкирами, ходит и ездит по окрестным деревням, охотится, пьет кумыс, беседует с кумысниками, играет в шашки с башкирами. В одном из писем Т. пишет жене: «Тоска и равнодушие прошли, чувствую себя приходящим в скифское состояние, и все интересно и ново… Ново и интересно многое: и башкиры, от которых Геродотом пахнет, и русские мужики, и деревни, особенно прелестные по простоте и доброте народа» (Юб. 83, №91).

Купив в 1871 г. у полковника Н. П. Тучкова имение в Бузулукском уезде Самарской губ., близ Гавриловки и Патровки (ныне – Алексеевский район), в количестве 2500 десятин за 20 000 рублей, Л. Н. Толстой ежегодно посещает эти места. В 1873 г. у этого же помещика Л.Т. приобретает еще 1800 десятин земли, а в 1878 г. у барона Р. Г. Бистрома – еще 4022 десятины. Самарское Заволжье привлекло Льва Николаевича первобытной красотой природы, патриархальным укладом жизни.

Лето 1873 г. в Заволжье было засушливое, надвигался голод со всеми ужасами в условиях царской России. Л. Н. Толстой не только сам помогает самарским крестьянам, но и становится инициатором широкой общественной помощи голодающим. В селе Гавриловка Толстой статистически точно описал состояние каждого крестьянского двора, заверив описания подписями и печатями священника и старосты. Вооружившись этими фактами, он выступает в печати со статьей «Письмо к издателям «Московских ведомостей», опубликованной в газете 17 августа 1873 г. Эта статья была перепечатана в сокращенном виде почти всеми газетами России и вызвала широкие отклики, а также повсеместные сборы средств в помощь голодающим. Конец справки.

Любовь к детям со стороны родителей осталась в памяти так, как будто и сейчас они рядом со мной. Ласкательные имена Борик, Настюрочка, Серожатка, обращения в форме «мой сынок», «моя дочечка» и другие трепетные обращения, которые бытовали до последних их дней, сделали и нас такими же ласковыми по отношению к нашим детям. Одновременно, по мере того как мы взрослели, к нам, детям, повышались и требования.