Текст книги "Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)"

Пропустив четвертую – последнюю – партию, состоящую из «Уралов», мы с Алей и охраной тоже перешли на ту сторону. Хотелось полюбопытствовать, что там происходит.

И первое, что я увидел – как обнимаются генерал Богданов и бывший подполковник Воронов, хлопая друг друга по спине.

– Знакомые, похоже, – сказал я, не оборачиваясь к Але.

– Действительно, – отозвалась она.

– Пойдем к ним, узнаем, что и как.

– Мне отчитаться надо, я попозже подойду, – ответила Аля и направилась к наркому, который стоял на крыльце и с легкой улыбкой смотрел на встречу старых знакомых.

Немного поговорив, Богданов и Воронов разошлись. Генерал вернулся в кабинет к Берии – как мне потом сообщили, он во время встречи с Лаврентием Павловичем увидел в окно въезжающие машины и Воронова, идущего сбоку и контролирующего переход. После чего попросил прервать столь значимую встречу, чтобы встретить старого сослуживца.

– Мы с ним в Афгане вместе были. Я тогда молодым летехой, а он уже обстрелянным офицером, майором, – объяснил подполковник, когда мы вместе с ним подходили к одной из землянок, где шла проверка вновь прибывших.

– Понятно. А что у вас так машин много? Вроде и людей не так уж, а вот машин?..

– Некоторые по две взяли. А один сразу три.

– Дай угадаю. Прапорщик?

– Он. Прапорщик Иванов, только он не завсклада какой-нибудь, а технарь, любой танк до винтика знает.

– Кроме местных, – ответил я, наблюдая за офицерами, которые прибыли с генералом. – Что они там вынюхивают? – Другими словами было не назвать то, как они крутятся рядом с переселенцами.

– Интересуются, как и почему мы поехали сюда. Не принудительно ли… А! Ну вот Гришаев их послал, – указал подполковник на крепыша, в резких выражениях попросившего одного из «контролеров» отстать от его семьи.

– Ну в принципе я их понимаю. Все-таки поверить трудно в подобное перемещение.

– Если правильно объяснить, то ничего подобного. Вот я своим объяснил, и никто даже не намекнул о том, чтобы вызвать санитарку. Просто спросили, чем они там могут помочь.

– Ну сравнили! Вы для них отец и брат. Если уж вам не верить, то мир перевернется. Это в их понимании, – добавил я, когда Воронов удивленно повернулся ко мне.

– Может, и так. Только ты не понял. Это контрразведка, уж я-то их узнаю. Богданов как всегда подстраховался, отправляясь сюда, – кивнул он на четырех парней, которые возвращались к группе офицеров, стоящих в окружении местных командиров и о чем-то расспрашивавших их.

Отправив Воронова в палатку, где находилась местная служба приема переселенцев, оформляющая документы, я отправился в столовую.

Там сидели пара семей, уже прошедших регистрацию, и подкреплялись поданным одним из бойцов наряда по кухне обедом.

Устроившись с краешку, я с интересом прислушался к их оживленному разговору.

– …и говорит, что мы теперь граждане Советского Союза! – с горящими от возбуждения глазами рассказывала девочка лет тринадцати.

Сидящий рядом мужчина, судя по схожести, ее отец, заметил:

– Лара, привыкай. Ты теперь из Кракова эмигрантка. И попробуй только слово сказать, откуда ты в действительности.

– Ну, папа, они же сказали, что для нас в Татарской ССР строится поселок Будущее. Если что, можно сказать, я из Будущего!

– Да, конечно, но все равно держи рот на замке! Хорошо?

– Ладно, – явно недовольно согласилась она.

Сидящая напротив мать с улыбкой посмотрела на дочь, с ложечки кормя при этом двухлетнего карапуза.

– Пап, а ты теперь кто? Тоже прапорщик? – не унималась девочка.

– Здесь нет такого звания. Так что я теперь офицер… то есть командир. Воентехник второго ранга. Или проще – лейтенант Иванов, – ответил отец и, достав из плотного конверта, где, похоже, лежали все их новые документы, удостоверение, показал его им.

– Здесь фотографии нет, – заметила дочка.

– Сказали, попозже их менять будут, там будет.

– Дядя Женя идет. – Девочка показала на вошедшую пару.

Слушая разговоры семей военных, которых в срочном порядке отправляли по местам будущей службы, я доел обед и направился к домику, где заседали Берия и генерал Богданов.

Следующие три часа для меня пронеслись просто мигом. Во-первых, автоколонна переселенцев в сопровождении охраны отправилась к ближайшей железнодорожной станции, от которой они уедут на место службы.

Во-вторых, закончились переговоры наркома и генерала. Собрав людей, Богданов вернулся в наш мир и уехал на автобусе. Артур, оставшийся пока на базе, завис у Берии, что-то постоянно объясняя.

– Вас просят пройти в кабинет, – сказал мне подошедший дежурный.

– Иду, – кивнул я.

– Александр, садитесь, – указал мне на свободный стул Лаврентий Павлович.

Присев, я кинул быстрый взгляд на Артура и вопросительно посмотрел на наркома.

– Александр, я так понимаю, тебя интересует наш разговор с генералом Богдановым?

– Да. Странно было бы, если бы не интересовал.

– Я объясню, чтобы ты понял суть нашего разговора. С генералом у нас теперь полная договоренность. И все, что он сможет «достать» с ближайших мобилизационных складов, мы будем принимать тут. Но есть еще Белоруссия, и получается патовая ситуация. Ты нужен и тут, и там.

– Опять летать туда-сюда? – спросил я с тоскою.

– Скорее всего да. Поиски человека, который может тоже увидеть Аномалию, ведутся со всей возможной скоростью. Мимо портала на базе «Алексеевское-41», прошло уже более десяти тысяч человек, включая и всех твоих родственников как из вашего мира, так и нашего. И ничего. Никаких результатов пока нет, и получается, что вся нагрузка падает на твои плечи.

Вздохнув, я ответил:

– Я это прекрасно понимаю и помню о будущей войне. Так что можете располагать мной, как вам удобнее. Как у нас говорили: «Все для фронта, все для победы!»

– Мне приятно, что ты все понимаешь. Спасибо, – ответил Берия.

– Давай-давай! Проходит! – кричал один из портальщиков, показывая рукой, чтобы толкали самолет дальше.

Compair-08 Turbo с неснятыми крыльями помещался в портал, но все-таки доставлял некоторые проблемы.

– Давайте еще немного расширю, – предложил я, с интересом наблюдая за портальщиками, которые в количестве десяти человек перемещали свой первый груз.

– Не, не надо. Нормально проходит, – отрицательно покачал головой бригадир, наблюдая за исчезающим в овале хвостом самолета.

– Ну и ладно, прошел – уже хорошо, – ответил я и повернулся к подошедшему ко мне человеку генерала Богданова, подполковнику Лизюкову. Насколько я знал, он был из корпусной разведки.

– Александр, к вечеру будут шесть танков и двенадцать машин с ЗИПами и боеприпасами к ним. Нужно будет пропустить. Ты как, успеваешь?

Я посмотрел на часы и скривился:

– Мне через одиннадцать часов надо быть на другой базе, там торжественное открытие. Час назад сообщили.

– Черт, не успеваем. Трейлеры с танками будут через четыре часа, – досадливо хлопнул себя по колену Лизюков.

– Так, может, пока попридержать выезд?

– Не получится, они уже выехали. Мы начали потрошить мобсклады, самые отдаленные отсюда. Оставив ближайшие напоследок.

Я усиленно зачесал затылок. Проблема действительно вставала остро.

– Нужно составить точный график моих посещений баз и по нему работать. А не то, что наклепали. В нем даже нет этого торжественного открытия, и из-за этого весь график летит к черту.

– Да, подсобили нам с этим открытием. Ты по графику тут должен был работать еще два дня.

– Верно, – кивнул я и добавил: – Но кто же знал, что они так быстро закончат?

– Ладно, что делать будем?

– Да тут ничего другого не остается, как танки сгрузить в ангаре и оставить их внутри. Они ведь уместятся в ангаре?

Покрутив головой, подполковник кивнул, добавив:

– Тут не только шесть Т-55 уместятся, но и поболее.

– А машины?

– Нет, машины все не уйдут, максимум пять-шесть.

– Тогда оставшиеся до моего приезда постоят на стоянке под охраной.

Еще немного обговорив размещение груза, я с облегчением повернулся к Але, которая полтора часа назад слиняла на базу «Брест-41», сбросив на меня свои обязанности, а сейчас как раз вернулась. Это Аля отвечала за прием груза с этой стороны и переправку на ту.

– Уф, я уж тут не знаю, что делать. К вечеру машины придут.

Передав девушке подполковника, с облегчением откинулся обратно на спинку стула и погрузился в разгадывание кроссворда.

После разговора с Берией прошло двое суток, и за это время мы успели отрепетировать многое для приемки груза, пока не сообразили, что нужна команда портальщиков, задача которых переводить грузы через Аномалию, и сегодня была их первая жертва. Самолет Compair-08 Turbo, который генерал Богданов достал для меня, чтобы время перемещения между базами заметно снизилось, был первой ласточкой будущих грузов. Подполковник Лизюков, доставивший аппарат к нам, теперь обговаривал с Алей планы на ближайшее время.

– Сегодня уже десятое июня, – сказала Аля, присаживаясь рядом. Оторвавшись от журнала, я удивленно посмотрел на нее и задумался.

– А ведь ты права, я как-то опустил этот момент. Перестал следить за временем. Получается, осталось всего двенадцать дней?

– Да, это очень мало времени.

– Слушай, ведь из Белоруссии мы можем таскать вкусняшки и после начала войны, все равно хотели за два дня до начала законсервировать базу с той стороны, так почему бы мне не оставаться в основном тут? То есть я хочу сказать, нужно высосать все ресурсы отсюда, пока есть время!

– Похоже, ты прав. Пойду с Меркуловым поговорю. Жаль, что товарищ Берия улетел, – вздохнула девушка и скрылась в портале.

– Товарищ подполковник, – окликнул я Лизюкова, который со своими людьми что-то обсуждал, расстелив карту на капоте машины, которую они тоже загнали в ангар.

– Что? – обернулся он, но так как я двинуться не мог, держа ногой портал, через который постоянно кто-то туда-сюда ходил, то пришлось ему идти ко мне. – Что-то случилось?

– Да нет, так просто интересуюсь. А почему самолет вместе с крыльями? Вроде их перевозят со снятыми? – Я тогда, когда его закатили в ангар, действительно удивился. Было такое впечатление, что он только с аэродрома, то есть в полном сборе.

– Так мы его и не привозили. Неужто не слышали, как он пару кругов дал над ангаром?

– Нет… А-а-а, так у нас музыка орала. Я «Любэ» врубил. «Комбата» там, «Солдата» и еще что-то. Подождите-подождите. Вы что хотите сказать, что он сам прилетел?!

– Почему сам? С пилотом, – улыбнулся Лизюков.

– Угу. И сели, я так понял, на недостроенную дорогу?

– Ну да. Свидетелей там фактически нет, грибники если только, да и то вряд ли, – пожал плечами подполковник.

– Даже если заметили, то на нашего главу подумают, он постоянно на чем-то летает, – отмахнулся я.

– Значит, проблем не должно быть.

– Это да. Но существует такой закон. «Закон подлости» называется.

– Будем надеяться, что нас этот «закон» минует. Кстати, куда Алевтина убежала? У меня к ней пара вопросов появилась.

– К Меркулову, мы тут подумали, что времени осталось мало и надо этот портал использовать вовсю.

– Вообще-то генерал это сразу предлагал, – напомнил подполковник.

– Я на том совещании не был, не знаю. Но лично я за. Причем обеими руками.

– Летать не любишь?

– Сейчас ничего не скажу, а раньше хорошо продувало. Представляете, мне приходилось надевать высотный комбинезон. Утепленный.

– А на чем летали?

– На УТИ-4.

– А это еще что такое?

– Это что-то типа И-16, только двухместный. Учебный.

– Ну я хоть «ишачок» знаю, моделька у меня была пластиковая… Алевтина идет, – прервался на середине Лизюков, повернувшись к появившейся из портала девушке.

– Ну что? – спросил я у нее.

– Торжественное открытие будет. Но после работаете в основном тут, хотя и с наездами на другую базу. Они ждут оттуда зенитные установки. Армии они сейчас остро нужны, – сообщила Аля, подходя и усаживаясь рядом со мной.

– Да, они у меня тоже числятся одними из первых на перевозку, – согласно кивнул подполковник, которому, похоже, принесенная Алей новость пришлась весьма по душе.

– И хорошо. Кстати, Аль, что там с самолетом? – спросил я у девушки.

– Пытаются перегнать его на аэродром. Летчик матерится, что лес вокруг, хочет с дороги взлетать.

– Немудрено, в лесу как-то не бывает аэродромов, – пожал я плечами.

В это время тихо бормотавшее рядом радио разразилось целой чередой срочных сообщений. Прибавив звук, я прислушался:

– …как только что нам сообщили, в своей квартире была убита Валерия Надворская, она была видным политическим деятелем, правозащитником. Привлекает внимание цинизм убийц; по сообщению наших источников в полиции, орудием убийства был небольшой ломик…

– Да, лом в задницу – это сильно, – изумленно покачал головой Лизюков.

«Теперь понятно, кого я пропустил через портал несколько дней назад. Похоже, Берия решил дать ответку тем, кто поливал его и страну грязью. Хоть и в другом мире!»

– Парни! – окликнул подполковник своих людей и добавил, когда они повернулись к нам: – На этот раз Дворская!

– А как? – спросил один из них, в российском камуфляже с погонами старшего лейтенанта и эмблемами танковых войск.

– Лом в зад, – ответил Лизюков с улыбкой.

Под смех у машины я спросил удивленно:

– В смысле не первый раз? Что, еще были случаи?

– А как же. Дворская шестая.

И тут же под аккомпанемент слов подполковника радио выплюнуло:

– …эта серия странных убийств видных политических деятелей поставила на уши всю Москву. Послушаем, что скажет мэр города на эти события…

– Да плевать, что он скажет! – заявил я динамику и, повернувшись к подполковнику, жадно спросил: – Ну кто там еще в этой серии?

– Ну началось это дня четыре назад…

Самолет был шестиместный, что изрядно радовало Алю, так как она летела со мной и не она одна. Охрана тоже.

Когда мы подъехали к самолету, около которого возились пара техников, первое, что мне бросилось в глаза – это красная звезда, нарисованная на белоснежном фюзеляже и хвосте. На крыльях как раз заканчивали дорисовывать.

– Не растечется? Нам ведь сейчас лететь, – спросил я у одного из техников.

– Растечется – подмажем, – степенно ответил он мне, продолжая губкой снизу подкрашивать по трафарету звезду.

– День добрый, мы с вами незнакомы. Александр, – протянул я руку летчику, с которым не успел познакомиться, когда он проходил через портал.

– Значит, тезки. Я тоже Александр. Майор-зенитчик Аксенов Александр Александрович, – представился он, ответив на рукопожатие.

– Зенитчик? Это те, про которых говорят, «если я не летаю, никто не будет»?

– Это про нас, только видите, я еще и летаю, – с улыбкой ответил он мне.

– Зенитчик – это какие системы?

– В основном ракетные, но сюда меня пригласили как ЗУшника. «Шилками» буду командовать. Мне сказали, что мой дивизион уже потихоньку начинает формироваться. Ох, полетят перышки птенцов Люфтваффе! – потирая руки в предвкушении, ответил он мне.

– Ну да, ну да, – согласился я и обернулся к своему пилоту. К нам подходил Жора.

– О, Жора, а ты что тут делаешь?!

– Так это теперь мой самолет. Вот товарищ майор будет меня учить, пока летим до Казани, – объяснил лейтенант, кивнув на моего тезку, одетого в обычный летный комбинезон.

– А, ну теперь понятно, – кивнул я. – Когда взлетаем? А то как бы не опоздать.

– Сейчас докрасят, и взлетим.

Если до посадки я хотел сесть в свободное пилотское кресло, то сейчас об этом можно было забыть, и теперь под бормотание двух пилотов мы взлетели и с набором высоты пошли по маршруту.

Самолет был полон. Вместе со мной отправились Аля и двое ребят из охраны – Виктор и Иван. Андрей и Алексей с моим тезкой Александром пока остались на Брестской базе.

– Слушай, а что у вас тут истребители разлетались? – привлек мое внимание вопрос тезки, когда мы отлетели от границы километров на двести.

– Так учения идут. У меня друг на аэродроме остался, лейтенант Волков, так он вчера немецкий дальний разведчик сбил. Тот на десять тысяч поднялся, а Пашка – он же на «МиГе». Поднялся выше и сверху атаковал, сразу поджег.

– Молодец. Но я вроде слышал, что был приказ не поддаваться на провокации и выдворять с нашей территории немцев без стрельбы.

– Ну вспомнили! Его уже больше недели назад отменили. Перегнали сюда отдельные эскадрильи новейших истребителей и сейчас патрулируют ими границы.

– Эскадрильи, не полки?

– Эскадрильи. Там в основном асы, на полки не наберешь же.

– Понятно, – кивнул майор, с интересом смотря на две пары истребителей, которые подлетели ближе и с любопытством разглядывали незнакомый тип самолета.

– Это что за тип? «Яки» вроде?

– Да, «Яки». А вон там шестерка «ЛаГГов» крутится. Видите? Воздушный бой изображают с десятком «ишачков».

– Ага, вижу. Надо их стороной обойти, а то как бы на зуб им не попасть.

– Да-да, лучше обойти, – вклинился я, с беспокойством смотря на уже близкий учебный бой. Второй свистопляски не переживу.

«Яки» в это время, встав на крыло, ушли в сторону.

– Слушай, лейтенант, вроде же звенья тройками были? А тут, я смотрю, по две пары летают.

– Недавно новый Боевой устав ВВС РККА получили, вот и перешли на новые боевые порядки и инструкции по боевому применению.

– Понятно.

– Жор, у меня тут вопрос образовался. Я заметил, что у ваших самолетов покраска разная, даже у штаба на одном аэродроме две машины стояли, покрашенные в красный цвет. А «Яки», что рядом были, у них другая окраска. Заметил? Сверху разводы светлого и темно-зеленых цветов, а снизу светло-голубой.

– Новые нормативы пришли, вот и перекрашивают, – пожал плечами лейтенант.

– Ну это понятно, – вздохнул я и, вспомнив про новость, что слышал по радио, решил порадовать майора, он наверняка не знал.

– Александр.

– Да? – повернул он ко мне голову и приподняв наушник.

– Про Дворскую слышали?

– Что, и ей досталось? – спросил майор довольным голосом.

– Что, не нравилась?

– А кому эта жаба нравится? Пиндосам если только. И вообще я считаю, что тот, кто это делает, заслуживает самой большой похвалы от русского народа.

– Да уж.

– А за Ковалева так я их вообще расцеловать готов.

– Это тот, который своим го. ом подавился?

– Ага. Я плакал от счастья, когда эту новость услышал.

– Да уж, – повторил я.

Откинувшись на спинку сиденья, посмотрел на уснувшую рядом Алю и, укрыв ее своей курткой, тоже стал подремывать под продолжение разговора пилотов. Обучение продолжалось.

– Эй, пассажир, просыпайся! – затормошил кто-то меня, выдергивая из сладкого плена сна.

Зевая, я открыл глаза и спросил:

– Что случилось?

– Что-что, вылезай, прилетели, – ответил майор, положив наушники на сиденье. Сам он стоял на лесенке, будя нас. Охраны в салоне уже не было, парни снаружи о чем-то переговаривались с техниками.

– Прилетели? – спросила у меня Аля сонным голосом.

– Угу, еще и сесть успели, – ответил я и вылез из салона самолета.

Рядом с хвостом обнаружился Юдиневич, который разговаривал с нашим пилотом Жорой.

– День добрый, – приветствовал я его.

– Да какой день? Вечер уже, – поправил меня, здороваясь, капитан.

Подав руку Але, помог ей спуститься на землю.

– Вечер, так вечер. Мы успели?

– Да. По сообщению Алевтины, товарищи с той стороны закончили и договорились с нами на открытие портала сегодня в восемь вечера, то есть через двадцать минут.

– Тогда поехали. Кстати, это один из военспецов. Майор-зенитчик, – указал я на тезку, который уже достал из планшета конверт и подал его капитану.

– Мне уже сообщали о нем. С той стороны будет колонна разнообразной техники, вот с ними и уедете для прохождения службы, – сообщил Юдиневич Аксенову.

Через пятнадцать минут я открывал портал с базы «Алексеевское-41» на белорусскую базу «Брест-2011».

Наблюдая, как туда-сюда носятся представители той и этой сторон, подготавливая торжественное открытие, я одновременно махал рукой, гоняя по овалу волны – нужно было его расширить для прохождения техники.

– Все готово? – спросил у Юдиневича Берия, который уже прибыл как представитель Советского Союза.

– Да, товарищ нарком, как с нашей, так и с другой стороны все готово. Открытие начнется через две минуты и три секунды.

– Хорошо, тогда приготовимся.

Я смотрел, как несколько бойцов притащили большой патефон и трубу к нему. Похоже было, что организовывать настоящий оркестр из музыкантов они не стали из-за соображения секретности, заменив его некоторым суррогатом.

– И… начали! – крикнул Юдиневич, в тот же момент заиграла музыка, и собравшиеся представители как с той, так и с нашей стороны торжественно перерезали красную ленточку.

«Пошла гулянка», – подумал я, глядя, как через портал, обдавая меня выхлопом, протиснулся первый танк.

Машина за машиной шла бронетехника, различные грузы и виды вооружений. Сейчас как раз я пропускал колонну зениток вместе с бронетранспортерами и самоходными РЛС.

– Ну что, Саша, начали? Начали ведь?! – в восторге орал мне в ухо Виктор Логинов, глядя, как из портала после зениток появляется заостренный нос БМП-1.

– Точно, – с улыбкой ответил я, наблюдая, как в бронированные фургоны с эмблемами Сбербанка грузят тяжеленные ящики. Стоящие рядом в охранении бойцы НКВД ясно давали понять, что сейчас ближе лучше не подходить.

Проводив взглядом МАЗ с боеприпасами, подумал: «Похоже, началась первая проплата!»

– Что? – не расслышал я вопрос Юдиневича.

– Я говорю, сейчас авиация пойдет, готовься.

– В смысле авиация?

– Реактивная. Президент Лукашенко выделил нам полк истребителей и две эскадрильи штурмовиков. Так что будем их пропускать. Вместе с техническими службами.

Перед моими глазами встали армады немецких бомбардировщиков, идущих на советские города, и встречающие их белорусские истребители. Я невольно поежился от такой картины.

Немецким асам можно было теперь только посочувствовать.

– Стой! А ну стой! – орал регулировщик, тормозя колонну «КамАЗов», которые порожняком возвращались из-под Сорочьих Гор.

– Давай! – махнул он рукой портальщику. Тот немедленно нырнул в Овал и через минуту показалась тупоносая морда тягача, который за собой на прицепе тащил штурмовик «Грач».

В это время моста через Каму не было, переправлялись деревянным паромом, что вполне хватало. Но перевозка такой массы техники и других военных грузов просто требовала построить через реку мост. А пока его не было, пришлось устроить склад на берегу.

– Ничего, самоходный понтонный комплекс перегоним, как раз возможность будет потренироваться, – сказа, прищурившись, седой генерал с орденскими планками на груди.

– Это будет быстро? – спросил его местный командир, полковник-связист.

– А то! Он на десятке «КраЗов» и на них же четыре катера БМК-Т. Проблем не будет, не волнуйтесь. Тем более офицеры-понтонщики у нас есть.

На совещание я допущен не был, но с интересом смотрел и слушал, так как оно проходило в пятнадцати метрах от портала, под маскировочной сетью.

Постоянный шум двигателей, крики местной бригады портальщиков, проводящих очередной объемный груз, – все это действовало на нервы. Неудивительно, что через шесть часов подобных сидений у Аномалии у меня разболелась голова. Тем более я сперва встал неправильно, и выхлопные газы постоянно окутывали меня, из-за чего пришлось перебраться на другую сторону овала.

Стемнело достаточно быстро, но перевозки не уменьшились, как мне казалось, даже увеличились.

Как только провели эскадрилью штурмовиков и сопутствующей ей техники – топливозаправщики и другие спецмашины, – пошли грузовики с закрытыми тентами кузовами. В них находились военнослужащие Белорусской Армии, в основном технической службы, которые после достаточно мощной патриотической речи направились в качестве военспецов в этот мир. Грузовиков со спецами было более сотни.

После пошли машины с радиостанциями, РЛСами, боеприпасами, оружием и камуфляжной формой.

Стоящие неподалеку представители СССР и Белоруссии громко переговаривались, стараясь перекричать шум очередной проходящей машины, обговаривая, что и для каких частей находится в данной машине. Так что я был более-менее в курсе поставок.

Особенно меня удивил дивизион РСЗО «Смерч», который выполз из портала в сопровождении транспортно-заряжающих машин, юрких «уазиков» и исчез под покровом ночи. Кстати, кроме представителя Красной Армии вроде особиста, все там были военнослужащими Белорусской Армии.

Удивленно проводив взглядом БТР-70, замыкающий колонну «Смерчей», я озадаченно почесал затылок.

«Пипец немцам!» – подумал я, глядя на удаляющиеся огоньки габаритов.

В это время ожидание грузовиков-порожняков, которых скопилось больше пяти десятков, закончилось, и они по одному достаточно быстро исчезали в портале.

– Ужинать будешь? – послышался рядом со мной голос Али.

– А то, давай неси уже, – закивал я. Есть действительно хотелось.

Хитрая девчонка даже не подумала нести сама, а припахала для этого бойца из наряда, который и притащил поднос.

– Сколько сейчас времени? А то у меня часы встали, – спросил у Али, присевшей рядом.

– Почти три ночи, – ответила она, наблюдая, как я ем.

– Много еще осталось? – спросил, кивая на колыхающийся туда-сюда овал, через который продолжала проходить техника. Сейчас как раз везли крупнокалиберные пулеметы типа ДШК, ДШКМ и КПВТ, некоторые в зенитном исполнении. Но все равно в грузах преобладали средства связи и РЛС, похоже было, что Белоруссия отдавала все свои запасы.

– Я заглядывала на ту сторону. Там постоянно новые колонны подходят, конца и края не видно.

– Ясно. Короче говоря, до утра работать будем.

– Наверное, – ответила девушка, как-то печально глядя на меня.

И действительно, пропустив последними «КрАЗы» с понтонами и катерами, я хотел было закругляться, как прибежал взмыленный Юдиневич и слезно попросил задержаться. Оказалось, они еще ждали спецоборудование для штамповки голограмм, их вместе с цветными фотографиями планировалось вклеивать в служебные удостоверения военнослужащих.

Конечно, с цветными фотографиями придется немного погодить, а вот с голограммами уже проблем не будет. Вклеят в особом отделе части – и ходи не опасаясь, что тебя за диверсанта из полка «Бранденбург» примут. Короче, немецких диверсантов в прифронтовой зоне ожидал изрядный и неприятный сюрприз.

Спецоборудование ждать пришлось больше часа, за это время хитрые интенданты успели перегнать еще несколько автоколонн и штук сорок танков.

Наконец через портал проехал тентованный ГАЗ-66, явно из запасников, и мне махнули рукой, показывая, что все, закончили.

Пропустив обратно в Белоруссию порожние грузовики, я закрыл переход.

Уже через полчаса, засыпая в салоне взлетающего «Компаера», я под бормотание Жоры, колдующего над приборами, провалился в спасительную темноту сна.

Виктор Захаров, водитель в штабе второго танкового корпуса первой Отдельной особой армии

Задремавшего на завалинке Витю разбудил его приятель Женя. С самой демобилизации оба работали водителями на одном предприятии. Честно говоря, было обидно – всего два года как демобилизовался, только женился, жена на сносях, а его снова призвали! Нет, конечно, Родине послужить – это честь для любого советского человека.

«Но как же все не вовремя!» – думал Витя, шагая следом за дружком, с которым посчастливилось попасть не только в одну часть, но и в один автовзвод.

– Что случилось? – спросил он Женьку, втайне надеясь, что наконец начнет приходить техника, которую обещают уже три дня.

– Тихо ты, сейчас командир будет говорить, – шикнул на него приятель.

Из-за своего маленького роста Вите приходилось вставать на цыпочки, чтобы увидеть, что там происходит, пока не прозвучала команда построиться.

Встав в конец шеренги, Витя вытянул шею, стараясь разглядеть стоящего впереди зама по тылу армии полковника Ольнева.

– Смирно! Вольно! – прозвучали одна за другой команды через некоторое время. После чего подполковник внимательно оглядел подчиненных и заговорил: – Товарищи бойцы и командиры, наконец наша часть получает технику. Сразу предупреждаю, что ее немного и выдана она только для обучения, после учебы нас доведут до полного штата, а сейчас нас ожидает долгая и кропотливая работа. Как говорится, тяжело в учении, легко в бою.

И вот через каких-то полтора часа Витя и еще пяток водил окружили и принялись завороженно разглядывать незнакомую машину, слегка потрескивающую остывающим мотором. Вездеход – а это был именно вездеход – просто изумлял своей непривычной суровой красотой, и Витя понял, что влюбился в него с первого взгляда.

– Эта автомашина создана для прямого сопровождения танков в виде передовых дозоров, для разведки. Проще говоря, где танки пройдут, там и она проедет. Называется это чудо УАЗ или, как их прозвали испытатели, «уазик». Создана машина опытным КБ, который выпустил их около пятисот штук. Некоторые из них с консервации, так как машина не поступала в войска, другие с полигонов, так что не удивляйтесь, если встретите заезженную машину, знайте, она с полигона, – объяснял им непонятный инструктор, которого прислали вместе с машиной, особенно в нем привлекала внимание пятнистая форма. – Сейчас строится автозавод в городе Ульяновске, так что, думаю, в следующем году их будет гораздо больше. Хочу обратить ваше внимание на серии машин. Многие ошибочно думают, что это года выпуска. В действительности же это обозначение серий. Если встретите на каком-нибудь агрегате тысяча девятьсот семидесятый или еще какой, то знайте – это именно серия, а то уже ошибались, – продолжил инструктор. Виктору на миг показалось, что он говорит по памяти заученный текст, но это быстро прошло.

– Товарищ командир, разрешите обратиться? – спросил невысокий крепыш инструктора. Было видно, как ему непривычно так обращаться к командиру, еще не все успели полностью изучить новые уставы.

– Да, спрашивайте! – разрешил инструктор, поворачиваясь к бойцу.

– Я сам из Ульяновска, красноармеец Васильев. Перед призывом слышал, что начинает строиться какой-то завод, так это действительно будут делать такие машины?

– Насколько я знаю, да, – кивнул командир: – Продолжим. Машина высокой проходимости, и у нее есть несколько вариантов. Такие как разведывательно-дозорная, санитарная и командирская. Эта, кстати командирская – видите, антенна торчит сзади? Санитарную вы можете увидеть в медсанбате, он тут недалеко стоит, – с улыбкой добавил инструктор. – Итак, продолжим. Боец! Как вас там?

– Красноармеец Матросов, – выкрикнул один из водителей, тоже, как и Витя, из недавно призванных.

Инструктор неопределенно хрюкнул и спросил подозрительным голосом:

– Не Александр часом?

– Нет, товарищ военспец. Матушка Еремой нарекла, – солидно ответил красноармеец.

– Еще лучше, – тихо пробормотал инструктор. – Ладно, красноармеец Матросов, откройте капот, будем изучать внутренности этой машины.

Как только с помощью инструктора капот был открыт, сразу несколько голов склонились над пышущим жаром мотором, от которого несло специфическим запахом.