Текст книги "Уникум"
Автор книги: Владимир Поселягин
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
Неожиданный поворот
Двое суток пролетели как миг. Отдыхали, в волейбол играли, по утрам физкультура для всех, с этим в полку строго. Меня последним в штаб вызвали, когда уже одиннадцать часов было. Обоих напарников назначали на должности, как они и ожидали, получили по пушечному Т-26, сейчас их сопроводят в роты, где они служить будут. У парней не только роты разные, но и батальоны. Затем вызвали и меня. Сначала командир полка поблагодарил за помощь в спасении командира из их полка, тот, кстати, отпускником был, а так с прошлого года служит. Благодарность с занесением в личное дело, приказ уже отправлен. Однако наградили меня не этим, направили также командовать пушечным Т-26. К слову, в полку только эти танки и были, даже химические на их базе, плюс несколько пулемётных, так что выбор невелик, но пушечные тут одни из лучших. Главное теперь, чтобы машина не проблемная попалась.
Сопровождающий довёл меня до расположения нашего батальона. Васин тут же служит, только в другой роте, я познакомился с комбатом, после чего мне показали машину и познакомили с экипажем. Тут только командира не хватало, механик и башнер имелись. Мехвод красноармеец Жилин и башнер красноармеец Бухов, оба прошлого года призыва, хоть немного, но службу знают, как и свою машину. Их командир этой весной демобилизовался.
Вот так я и приступил к службе. Танк не новый, линейный образца тысяча девятьсот тридцать третьего года, самый массовый вариант, с малым ресурсом, с приёмником, но без нормальной рации. Пришлось изрядно поработать, чтобы привести его в порядок, благо проблемы с материальной частью и запчастями удалось решить, зампотылу оказался неплох. Ладно это, но на меня ещё два танка нашего взвода повесили, что не имели полных экипажей. Всего во взводе пять танков одного типа, но, чёрт возьми, разных заводов, а это значит – запчасти не подойдут, после боя не снимешь с подбитого. Был ещё старший сержант, командир танка, из старослужащих, он за своим следил и ещё одним, который командира взвода. Тот лежал в госпитале с банальным аппендицитом. В общем, я серьёзно насел на зампотыла батальона, и постепенно все три танка вводились в строй. Теперь есть шанс, что они не сломаются на дороге и их не придётся бросать на обочине. Опасность для них одна – люфтваффе.
Старший сержант Окулов, именно так, через «о», старослужащий во взводе, замещал командира, вот он и гонял меня как молодого. Делать нечего, служба есть служба. Так всё и шло к двадцать второму июня.
Полк так и не покидал летние лагеря. Какие учения и тренировки? Людей особо нет, и полк был небоеготовым, если честно. Нет, если война и проведут мобилизацию, то за сутки все будет в полном порядке, но пока не готов. Это все понимали. Не в одном нашем полку так. В принципе, особо меня это не удивляло, я готовил свой экипаж – парни молодцы, рвали жилы и повышали свой опыт. Мы часто сидели в танке, в основном по утрам и вечерам, когда железо остыло и внутри не духовка, и тренировали взаимодействие – было видно, что получается.
Это всё суета привычная, но я размышлял о другом – о письмах, что отправлял в Кремль на имя товарища Иванова (псевдоним Сталина). Должно же быть хоть что-то, хоть какое-то шевеление, которое я засеку? Но не было ничего подобного, всё шло как обычно, как в прошлом, что я помню. Неужели письма не дошли?
Сегодня двадцатое июня, я отдыхал со своим экипажем в тени танка после завтрака, лёжа на траве, когда приметил, что к нам направляется полковой особист. Он вообще ко мне пытался подкатить с претензиями, мол, слишком спокоен я был, пока бандитов убивал, вот я и рассказал о своей атараксии, пояснив, что это такое. Отстал, видимо, у врачей решил собрать информацию и получил её, раз больше не вызывал. А тут снова чего-то нужно. А насчёт того, что приказы на немецком отдавал, объяснил военной хитростью. Откуда у меня оружие было, не спрашивал, видимо, решили не заострять внимание. Куда делось? Написал в рапорте, что бросил рядом с бандитами, боезапас закончился.
– Смирно! – скомандовал я.
Мы вскочили, и я доложился, что работаем по распорядку, сейчас у нас по расписанию теоретический обзор по ведению боя с закрытых и замаскированных позиций.
– Вольно, – махнул тот рукой и спросил: – Сержант, вам известны танки типа «Клим Ворошилов»?
– Я бы не сказал, что хорошо, но помогал механикам ремонтировать «единицу». Мы ему и двигатель поменяли, ресурс там в ноль ушёл. Также за штурвалом около десяти часов провёл на самом танке и плюс двенадцать на тягаче-эвакуаторе на базе КВ. Это на полигоне было.
– Да, так мне и сообщил Васин. Он ведь из одной с вами группы?
– Так и есть, товарищ младший политрук.
– Я оформил вам командировку, получите паёк, машина ожидает у штаба полка. Двадцать минут вам.
– Есть, – козырнул я и, отдав экипажу распоряжения, рванул в сторону палатки старшины. Так, как был, – в комбезе, с наганом на ремне (как я и думал, его и выдали) и шлемофоном на голове.
Получив у старшины новенький сидор с пайком на двое суток, видимо, на столько командировка и предполагается, я добежал до нашей взводной палатки, забрал свой вещмешок и вскоре оказался у дежурной машины. Мы сразу рванули прочь. В открытом кузове я один был, особист в кабину к водителю сел. Ехали не так и долго, уже через полчаса спустились в низину, где застряла громада КВ-2, скрытого чехлом. Задача была вытащить машину, помочь парням из другой танковой дивизии, а дальше те перегонят его к месту дислокации сами. Все оказалась сложнее. Танк не только застрял, но и движок у него стуканул, дав клина. Ждут новый, как и тягач. Моя задача – помочь ремонтникам, раз знаю эту машину. С Финской КВ на вооружении, а из-за секретности танкисты с ним до сих пор не знакомы. Вот уж бред. Да, я слышал байку, что их заправляли бензином, а не соляркой, но мне кажется, это именно байка.
Пришёл тягач с краном, а чуть позже и двигатель привезли. Работали до упаду, но за сутки всё поменяли. Секретность навели серьёзную, за нее особист ближайшей части отвечал, то есть нашего полка. Я даже не знаю, из какой дивизии эти танкисты и куда они гонят новую технику. А перегоняли ночью, явно из Ровно, под охраной и скрытой под чехлами. Судя по следам, тут несколько танков прошло, больше трёх КВ точно, но сколько, не скажу, да и не интересовался. Особист бдит, носится вокруг, пугает всех, кто к нам приближается. Целый взвод стрелков на охране. Однако все сделали, танк выдернули, тот, пыхтя от натуги, поднялся на склон и покатил дальше, а я уснул прямо в кузове «полуторки». Это был вечер двадцать первого июня.
Когда в полк прибыли, отдал комбез стирать, как и исподнее, проверил все вещи и отправился спать. А утром проснулся от грохота близкой бомбёжки, отчего полог палатки трясся как сумасшедший. Так началась война, которую я ждал и не желал её.
Мои письма, похоже, не дошли, даже не помогло то, что в каждом последующем указано, в какой ящик и когда опущено предыдущее. Не знаю, в чём я ошибся, но факт остаётся фактом. А ведь времени должно было хватить проверить информацию. Хотя бы по залежам нефти в Татарстане, золоту и алмазам в Сибири.
Вскочил, откидывая тонкое одеяло. Спал я нагишом, и мне было пофиг, что в палатке три десятка занятых коек и два взвода разместилось, после того, что пришлось выдержать с КВ-2, с тем авралом, что был, я вообще никакой. Хорошо, сил хватило отмыться.
И да, душевых тут нет. Хочешь помыться – озеро под боком. А у песчаного пляжа бьют ключи, и вода там ледяная. Уже давно вырубили в стороне камыши, сделали спуск к воде с мостками, там вода теплее. Но я поленился с усталости туда идти, зато взбодрился в холодной воде, щёлочью отмывая следы масла с рук. Сейчас же, как и все, вскочив с койки, прислушался к близкой бомбардировке, рёву моторов над головой, пулемётным очередям и заорал:
– Покинуть палатку! Залечь, ожидая окончания бомбардировки!
Схватив в охапку вещи, которые вчера специально заготовил, я одним из последних покинул палатку, и вовремя, чуть позже та сложилась от удара взрывной волны и обзавелась осколочными и пулевыми отверстиями. Один из штурмовиков прошёлся пушками и пулемётами по палаткам. Глядя, как горят несколько танков на стоянке и ещё несколько лежат на боку – прицельно бомбы сбрасывают, гады, я только обматерил немецких лётчиков. Среди лежавших на боку был и мой. После подобного ремонт там нужен более чем серьёзный и не на один день. Рухнув в траву чуть в стороне, я переждал, когда надо мной пройдёт очередной бомбардировщик, и, вскочив, рванул к роще. То, что я обнажён, мне нисколько не мешало. Удивительно, но факт, в полку даже среди прачек не было никого женского пола. Пять дней назад в полк прибыл военфельдшер, я сразу же рванул на него смотреть, но и он мужиком оказался. Кстати, парни из моего экипажа не потерялись в панике, а держались рядом со мной. Мы впятером забежали в рощу и укрылись среди деревьев. С нами ещё двое прицепом шли, видимо, заметили, что мы панике не поддались, и решили поблизости держаться.
– Одеться, – велел я.
Хм, только мой мехвод форму прихватил, хотя вот сапоги забыл. Комбез я сдал в стирку, надел свою форму сержанта. Сапоги натянул, портянки свежие, как и комплект нательного белья. Это запасной был, основной-то в стирке, как и комбез. Пилотку пока убрал в сидор, а надел шлемофон. Проверил документы в кармане гимнастёрки: удостоверение командира и корочки комсомольца. Планшетку на бок, ремень с наганом застегнул. Помимо аккордеона при мне еще два сидора было. Один мой, второй тот, что мне выдали с пайком. Самого пайка не было, съели всё, пока танк ремонтировали. Так что я сложил его и убрал в свой вещмешок. К слову, мне как командиру танка не всё выдали, что требуется. Дали много что, даже круглый армейский котелок и ложку, но я не получил бинокля и планшетки с картой. Мол, нет в наличии. Ладно, планшетка своя есть, с ней ходил, а за бинокль половинка морского. К слову, когда подкрашивали танк, я закрасил зелёным латунные части бинокля, теперь хоть демаскировать не будет. В будущем краска облупится, грунтовку сперва наложить нужно было, но пока и так нормально.
Проверив наган, убрал его обратно в кобуру и, прислушивавшись к близким пулемётным очередям, проворчал:
– Проснулись.
Это я о двух установках счетверённых пулемётов, что были размещены в кузовах «полуторок», которые стояли у штаба. Они открыли огонь только сейчас, когда немцы, завершив работу, уже удалялись.
– Встаём. Немцы убрались. Сейчас наша задача – помочь раненым. Дальше как командование решит.
Паники и неразберихи хватало, но постепенно они сходили на нет. Я же, командуя, смог создать островок спокойствия, стали сносить туда раненых. Медики, те, что выжили, когда бомба ухнула у их палаток, оказывали раненым срочную помощь, чтобы те кровью не истекли. Пять машин с ранеными направили в Ровно, в медсанбат. Там разберутся, кого куда. У нас же шло распределение танков среди выживших. Мой осмотрел инженер и признал повреждённым. Нам с мехводом достался ХТ-26, а так как это машина для экипажа из двух человек, наш башнер направился усиливать другой экипаж. Танк был на ходу, но осколок бомбы пробил броню с левой стороны. К счастью, других повреждений танк не получил, не считая согнутого рычага управления. Осколок выбросили, отверстие заткнули тряпкой, мы перенесли и сложили на корме танка свои вещи, после чего принялись за заправку баков и огненной смеси, да и патроны к пулемёту получили – кроме огнемёта в башне ДТ был установлен. Кроме машин дежурного взвода, танки, имея полное вооружения на борту, не имели боеприпасов и топлива, всё было изъято – по технике безопасности. В других частях было несколько случаев возгорания танков из-за разных неисправностей, и от взрывов пострадали соседние, вот и поступил такой приказ. Действует он уже два года.
После заправки я добежал до палатки интендантов, её только пулями слегка побило, а так на месте стояла. Стал требовать специальный огнеупорный комбинезон. Вообще-то это жуткий дефицит, но я знал, что у интендантов они есть. К счастью, те пока не при шли в себя, и я смог получить то, что хотел. Сразу натянул его поверх формы – как раз по размеру. А мехводу чуть позже отнёс. Правда, ему достался повреждённый, одна штанина пулей была пробита, но тот не расстроился и тоже комбез сменил. Вместе мы набили патронами пулеметные диски. То, что осталось, это около трёх сотен патронов, убрали в мой запасной вещмешок, туда же десять гранат Ф-1 положили (запалы отдельно) и пять пачек патронов к наганам – мы с мехводом одинаково вооружены были.
Все боеготовые танки приказали перегнать к дороге, что вела на трассу Ровно – Луцк, там стали формировать новые подразделения. Мой вошёл в отдельную роту огнемётных танков – всего семь машин набралось, что были на ходу – командование принял старший лейтенант Фёдоров, командир роты боевого обеспечения полка. Экипажи выстроились у своих танков, и комиссар закатил речь на полчаса, говорить он умел, как и зажечь злость на вероломного врага. Я сам с интересом слушал.
Когда поступил приказ «по машинам», мы с Серёгой Жилиным быстро устроились в танке и, включившись в колонну, направились куда-то в сторону границы. Я сидел в открытом люке, свесив ноги внутрь башни. Хорошо, что очки выдали вместе со шлемофоном, они спасали от пыли, что стояла над колонной. Глянув на часы, определил, что покинули мы расположение в час дня. Завтрака не было, а вот обедом покормили, горячим, прямо с кухонь – суп был рисовый с рыбой и свежий хлеб с чаем, второго не было. Еще на три дня сухпая выдали каждому экипажу.
Длины шнура шлемофона не хватало, чтобы подключиться к оборудованию внутренней связи. Да даже если бы и хватало, то подключаться не к чему – оборудование было изъято, видимо на ремонт. Поэтому мы с меховодом договорились о сигналах. Хлопаю его по правому плечу – повернуть направо, по левому – соответственно налево. Бью по спине – дать максимальный газ. По голове хлопаю – стоп машина. Пока хватит.
Я ехал туда, где приму свой первый бой. Надеюсь, что доедем и будет бой, а то движок что-то подозрительно постукивает – можем попросту встать на дороге. Достав из сидора половинку бинокля, убрал его в планшетку – комбинезон карманов не имел. Внимательно наблюдая за небом, я видел самолёты, пролетающие в стороне, монокуляр показывал, что это немцы. Только один раз наши прошли. Чую, скоро налетят.
Двигались мы около часа. Я уже видел, как встали два танка из-за поломок, один из них парил, вокруг суетились экипажи машин. Вроде в хвосте колонны ремонтная летучка на базе «полуторки» едет. Может, помогут, введут в строй. Однако наш танк пока уверенно пёр вперёд. Что вообще это за машина? Переделка из двухбашенного пулемётного танка в огнемётный. Одну башню сняли, там теперь люк для загрузки боеприпаса и огненной смеси. В оставшейся башне разместили пусковую установку и оставили пулемёт. Там стало тесно, но, в принципе, в башне я помещался, вести бой можно. По боеприпасу скажу так: тысяча пятьсот двенадцать патронов к ДТ, ровно двадцать четыре диска. Дальность огнеметания смеси из мазута и керосина – тридцать пять метров. Количество односекундных выстрелов – семьдесят. За один выстрел под давлением сжатого воздуха выбрасывалось пять литров огнесмеси. Поджигалась смесь от факела горящего бензина, а бензин – от электрической запальной свечи. Проверка показала, что всё работает штатно. Ходовая у танка убитая, гусеницы «лысые», в любой момент можем потерять – Жилин сказал, много изношенных траков и пальцев, движок стучит, но пока двигаемся.
Так мы и катили до трассы Ровно – Луцк. Она оказалась забита. Никаких регулировщиков на перекрёстке, поэтому колонна наша, поворачивая, двигалась по обочине, а не по самой дороге. Начали встречаться следы бомбёжек и исковерканные куски металла, ранее бывшие автомобилями. Скелеты сгоревших. Похоронные команды копали братские могли чуть в стороне от дороги, снося туда павших. Санитарные колонны попадались на пути. Временами встречались брошенные танки, только у трёх были экипажи, что ждали ремонтников. Приметил брошенный Т-28 – у нас в дивизии таких машин нет. Да и тактический знак на башне свидетельствовал, что машина из танковой бригады.
Так и двигались, пока я не заметил, что на нас заходят восемь «лаптёжников», я их по неубирающимся шасси узнал. Кстати, летний лагерь нашего полка бомбардировщики разнесли, штурмовиков там не было. А по палаткам истребители прикрытия били, штурмуя. Ошибся я тогда.
– Воздух! – крикнул я и тут же ударил носком сапога по спине мехвода и нажал подошвой на правое плечо. Мы по обочине с правой стороны трассы двигались.
Движок тут же взревел, и танк, набирая скорость, начал поворачивать, уходя в поле и давя урожай местного колхоза. Как назло, открытые места вокруг, степи, укрыться негде. Многие экипажи повторили наш манёвр, кто-то не стал, бросая машины и разбегаясь, но град бомб уже обрушился на колонны, что двигались по дороге. Спустившись в башню, я изогнулся и крикнул мехводу в ухо:
– Скинь скорость, движок подозрительно стучит. Немцы пока колонну бьют. Двигайся зигзагом.
Тот лишь кивнул, показывая, что слышал. Скорость действительно сбросил. Устроившись на сиденье командира и наблюдая, как крутятся в синеве неба штурмовики, я ожидал атаки. Вот несколько «лаптёжников» начали охотиться на одиночные машины, обстреливая их из пушек и пулемётов. К счастью, нами никто не заинтересовался, но на поле заполыхало три костра. Над одним из танков факел был просто огромный, это горела огнемётная машина. Когда колонну наконец собрали и я вернул танк на своё место в строю, то узнал, что в роте уцелело всего три танка, мой четвёртый. Однако нас торопили, поэтому, оставив повреждённые машины, мы направились дальше.
В дальнейшем я поступал так же: когда видел, что нас собираются бомбить, сразу уводил танк подальше от дороги. Ещё три бомбёжки мы пережили. Во время одной из них одинокий «мессер» всё же пытался нас погонять, но нам удалось избежать прямых попаданий. Пару раз пули били по броне, но уходили в рикошет. Повезло. Правда, мы разулись – лопнул всё же один трак на левой гусенице. Час убили на ремонт и помчались нагонять наших, войдя в колонну ещё из трёх танков – те тоже нагоняли своих после ремонта.
Там и вечер наступил, не успели мы сблизиться с противником до темноты. Регулировщик на дороге направил мой и ещё один танк в сторону леса, у нас тактические знаки одной дивизии были – девятнадцатой танковой. Там я и обнаружил свой полк, так что мы поставили машину в расположении нашей роты, к вечеру от неё всего три машины осталось, моя третья. Ужина горячего не было, пришлось паёк использовать. Даже ели на ходу. Сначала я ел, сидя в башне, потом поменялся с Жилиным. Мне тоже нужен опыт управления танком, поэтому в дороге мы менялись – полтора часа мехвод за рычагами, полтора я. К слову, на место стоянки мы заехали с полными баками, хотя должны были быть с практически сухими – слили с брошенных. Почему-то об этом никто не задумывался. И что вы думаете? Топливо так и не подвезли. Отбыли ко сну, устроившись под танком.
Утро встретило нас в том же лесу. Позавтракали, кухня всё же прибыла утром, была гречка с тушёнкой, чуть подслащённый чай и душистый белый хлеб. Это редкость, обычно у нас ржаной. После завтрака пошёл крик по стоянке, командиров танков собирали у машины командира полка. Его «двадцать шестой» стоял метрах в ста от нашего, рядом с двумя грузовиками с зенитками. Это всё, что осталось от зенитной защиты полка, а было в наличии шесть единиц. Мало, но и их потеряли во время марша.
Собрались, я тоже стоял в толпе, изредка морщась и потирая колено – стукнулся, когда из танка выбирался, для танкистов обычное дело в синяках ходить и с отдавленными пальцами, так что на меня особо не обращали внимания. Шёл опрос по состоянию машин и наличию топлива, начальник штаба записывал.
– У меня «химик». Полный боекомплект и полные топливные баки, – сообщил я, когда дошла очередь.
Мой ответ тут же привлёк всеобщее внимание. Как-то разом все в изумлении повернулись ко мне. Осмотревшись, я с некоторым удивлением поинтересовался:
– А вам что, брошенные танки не встречались? Слил. Была бы моя воля, я бы ещё гусеницы сменил, у меня изношены, вот-вот слетят. Точнее, рвал уже. Жаль, лимит времени, а то бы поменял «резину».
В общем, с части танков слили бензин, с моего аж половину, но наскрести смогли на двадцать две машины, остальные оставались тут – ожидать, когда подвезут топливо. Этим начальник штаба занимался. Наш комбат тоже оставался. Мы же, выстраиваясь в колонну, покидали укрывший нас на ночь лес и возвращались на трассу. Луцк мы ещё вчера проехали, и я был уверен, что уже сегодня мы повстречаемся с немцами и начнутся первые боестолкновения. Главное – дожить, а то авиация противника вообще обнаглела. Сегодня утром, в восемь часов, мы видели воздушный бой. Три наших «ишачка» спустили двух «Дорнье», ещё три бомбардировщика уходили к себе с дымами. Потерь наши соколы не понесли, мы радовались как дети, кидая шлемофоны в небо, провожая наших ребят.
Вчера мы видели четыре воздушных боя, но таких результатов еще не было, во всех четырёх наши соколы несли потери. В одном бою так потеряли все истребители. Только двое летчиков смогли спуститься на парашютах, остальные погибли.
Чем дальше, тем ближе становились дымы на горизонте, и уже стала слышна артиллерия, проехали мимо разбомблённой гаубичной батареи – значит, фронт действительно близко. Когда над головой у меня пронеслась очередь трассирующих пуль, я нырнул в люк башни, сообщая мехводу:
– Передовая близко.
Вдали виднелась окраина какого-то села, полускрытого яблоневыми садами. И похоже, в селе немцы – на подступах горело несколько наших танков. Я на ходу пытался присмотреться в свой бинокль, но тряска мешала, не уверен, но вроде и убитые красноармейцы там были на поле. Да, в этом неизвестном мне селе явно засели немцы. Впереди по дороге располагались позиции наших бойцов, что заканчивали окапываться, а наша колонна свернула к строениям колхоза, каким-то коровникам и свинарникам. Тут нас и накрыли артиллерией. Уверен, корректировщик на колокольне устроился, оттуда вид закачаешься, наши тылы на десятки километров видно. Били по нам из чего-то не очень крупного – скорее всего, это лёгкие полевые гаубицы. У немцев их немало. Было повреждено два танка, один полыхнул. К счастью, экипаж успел покинуть машину, помогая своему раненому мехводу, а мы укрылись за постройками, которые немцы стали с маниакальным упорством разносить снарядами. Видимо, проблем с ними у противника не было.
Сидя за рычагами – сейчас моя очередь была, – я поставил машину впритирку к крепкой стене коровника из красного кирпича, рядом ещё несколько наших машин уместилось, остальные за другими подобными постройками укрывались. Командир полка ушёл к командованию дивизии, что тут оборону держала. Оказалось, тут же в коровниках и штаб стрелкового корпуса был.
Оставив Жилина осматривать ходовую, я забрал наши пустые фляжки, к сожалению, больше ёмкостей для перевозки воды у нас не было, плюс котелок прихватил и побежал к пруду. Он на открытом месте, но из пулемёта не достать – до окраины села, где засели немцы, было чуть больше двух километров. Напившись и наполнив фляги, не обращая внимания на редкий свист пуль, что пролетали над головой, приметил в камышах местных мальчишек и, подойдя ближе, подозвал, чтобы выбрались.
– Сержант Бард, – козырнул я и уточнил на всякий случай: – Вы из села?
Кроме детей там было несколько женщин и девчат, что прятались в камышах. Оказалось, местных только трое, остальные беженцы. Им я посоветовал уходить как можно быстрее, надолго мы немцев не удержим, но потерь постараемся нанести побольше. Именно с местными, что затемно пришли на пруд на рыбалку – он единственный крупный водоём вблизи, – я и пообщался. Надо сказать, поговорил очень даже продуктивно. Немцы ворвались в село часа два назад, выбив немногочисленные воинские, в основном тыловые, подразделения, и стали укрепляться на окраине. Рыбаков было семеро, четверо убежали домой, а эти трое остались, не понимая, что матери о них беспокоятся. Было две попытки выбить немцев из села. Обе закончились трагично, большими потерями. Семь танков застыли разбитыми тушами. С учётом того, что все они были лёгкими, ничего удивительного. Закончив разговор, я набрал в котелок свежей воды и вернулся к своей машине. Кстати, у нас трое раненых появилось, пули на излёте поймали, немцы всё же стреляли по водоносам. Один убит, пуля в голову попала.
Убрал фляжки в машину. Передал Сергею котелок, полный воды, и, пока тот жадно пил, выдал некоторую информацию:
– У немцев на окраине точно противотанковые пушки есть, они из нас дуршлаг сделают. Атаковать в лоб смерти подобно.
– Что делать будем? – вытирая губы и вытряхивая из котелка последние капли, поинтересовался мехвод.
– Есть одна идея. Пацаны из села подсказали, что в той стороне проходимый овраг есть, идёт мимо села, с левого фланга, зато, поднявшись наверх, до окраины метров пятьдесят будет, рывком доберёмся, а дальше будем жечь все, что увидим. Но осторожно, не стоит забывать о жителях села.
– А овраг не заминирован?
– Когда бы они успели? Заслон наверняка есть с пулемётом, но мы его вполне сметём… О, вызывают командиров машин. Ну всё, я на совещание, думаю, сейчас приказ на атаку получим.
Добежав до строя командиров, я выслушал, что вскоре мы атакуем село. Как я и думал, в лоб. Заодно интересовались, сколько топлива осталось.
– Километров на сорок, товарищ подполковник, – доложился я комполка. – Товарищ командир, есть свежая информация. Узнал от жителей села. Тут овраг от пруда начинается. Проходит мимо села, там можно укрыться от губительного огня противотанковых пушек противника. Выйдем во фланг, там метров пятьдесят до села от оврага, и атакуем.
– У нас приказ ясный: атаковать по полю. Выполнять, – с хмурым видом бросил тот.
– Есть, – козырнул я.
Что мог, я сделал, но у меня звание слишком мало, чтобы отдавать приказы и продавливать своё решение, однако комполка под конец добавил, чтобы мы «действовали по обстановке». А мне обстановка говорит, что нужно идти оврагом. Да и жить хочется. Фортуна моя – девушка, конечно, капризная, но так вот запросто не помогает. На диване не полежишь, получая выигранные призы и бонусы. Нужно самому стараться. Без труда и своего ума мне ничего не добиться. А она уже поможет, где нужно. Опыт прожитой жизни подсказывает.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?