Текст книги "Барашкина любовь"

Владимир Рем
Барашкина любовь

Мечта

На зелёном лугу, под лучами ярко-жёлтого Солнца дремало стадо овец и баранов.

Из всего стада не спали только овцы-мамы и один барашек – Гоша.

Не мог Гоша спать днём, потому что хотел смотреть-смотреть не отрывая глаз на Солнце.

Залезет барашек Гоша под куст с редкими, необъе́денными листьями и из-под листьев смотрит-смотрит – наглядеться не может на горячий апельсин.

Когда Гоша был совсем маленьким кучерявым ягнёнком, папа рассказывал ему о том, что бывают такие фрукты, оранжевые. И зовут эти фрукты апельсинами.

Папа так вкусно рассказывал об этих удивительных фруктах, что Гоша даже запомнил вкус. «Апельсины, сынок, – это такие хитрые фрукты, – говорил папа. – Когда их кусаешь, они сначала горькие-горькие, пока кожуру ешь, а после – сладкие-сладкие! – как цветы медовицы».

Вот Гоша и смотрел каждый день на Солнце-апельсин, и мечтал о том, что когда-нибудь он обязательно дотронется до Солнца-апельсина!

– Э-э-эх, прикоснуться бы к Солнцу, хотя бы разик, щекой! – глядя на Солнце, мечтательно произнёс Гоша.

– А? Не-ет, лучше клеверу сочного поесть, – сквозь дремоту пробурчал товарищ Гоши по стаду, Беша.

– Эх, тебе-бе-бе бы всё есть и есть. А вот ОНО, апельсиновое Солнце, чего такое жуёт, что столько тепла отдаёт?!

– Сколько?

– Столько, что хватает всем!

– Ты что? Не баран? – удивлённо пробекал Беша.

– Баран! – гордо ответил Гоша.

– Ну так и живи как баран, к чему тебе знать о пастбище Солнца?

– Ах, вот ты почему такой худой, – проснулся другой товарищ по стаду, баран Мееша.

Уж кто-кто, а баран Мееша знал толк в еде! И всё стадо знало, что Мееша его знает, и следило за ним.

Если Мееша бежит и оглядывается, то значит надо бежать за ним – только запах вкусной, молодой, сочной травы мог заставить Меешу бегать.

– Кушать НАДО, Гоша, надо! А то такой худой, как кролик. Баранов позоришь! – укорил Гошу Мееша.

– Зачем? Если мне совсем не хочется? – удивился Гоша.

– Солнце потрогать хо́чешь?

– Хочу!

– Тогда ешь! Тебе же силы нужны. А без еды откуда сил набраться? – развёл уши в стороны Мееша.

– Нет, мне такие силы не нужны. Я уже всё придумал, – сказал Гоша и перевернулся на спину, подложил передние ноги под голову, задние ноги – закинул одну на другую; глаза устремил в небо сквозь зелёную листву и засвистел. Засвистел любимый мотив когда-то случайно услышанной песни:

 
Пусть всегда будет Солнце,
Пусть всегда будет Мама…
 

– Бе-е-еда! – проблеял товарищ Беша.

– И какой же способ ты придумал, свистун? – спросил Мееша, пережёвывая яблоко, любезно свалившееся с маленькой, одинокой яблони прямо на его огромную голову.

– О! Это секрет! Я вам не скажу, а то вы всем расскажете. И я буду смехом поднят до небес! А кстати, это идея! – обрадовался Гоша неожиданной идее.

– Не-е-ет, не скажем, – заверил Беша.

– Не-е-ет, не скажем. Век яблок не есть Беше! – заверил Мееша.

– Ладно, расскажу вам. Можете всем рассказать. Я не боюсь смеха.

– Ну давай, рассказывай, что придумал? – замемекали Мееша и Беша.

– А способ простой: чем я меньше ем, тем легче становлюсь.

– Становишься, и что? – не понял Беша.

– А то, что стану лёгким, как пушинка. Поднимусь на пригорок, и ветер-друг меня подхватит и унесёт туда, в синее-синее небо, к моему апельсиновому Солнцу!

– Ха-ха-ха! Как же ты сможешь на пригорок забраться, если высохнешь, как сухофрукты? – рассмеялся Беша.

– Не-е-ет, ты не правильно рассчитал. Худого и плоского ни один ветер не поднимет, а уж тем более не унесёт! Ты видел, чтобы камни ветер поднимал? – спросил Мееша.

– Нет.

– А как ветер уносит одуванчик, видел? – продолжал Мееша.

– Ага, – кивнул Гоша.

– Вот!

– Что «вот»? – не понял Гоша.

– А то, что одуванчик много-много ест и смотрит на Солнце. Смотрит и воображает себя Солнцем: жёлтым, круглым, рассылающим лучики во все стороны света! Стоит, смотрит, воображает и ест! Ест! Ест без остановки на обед. И вот наступает момент, когда желание одуванчика исполняется: он раздувается от важности шаром! И первый же бродяга-ветер отрывает его от земли.

– Грустно, – вздохнул Гоша.

– Почему? – спросил Мееша. – Ведь он осуществил свою мечту! Он улетел в небо к Солнцу!

– Но я же не одуванчик.

– Но и ты можешь есть, есть, есть… пока не лопнешь и не разлетишься на мелкие кусочки, – посоветовал Мееша.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Беша. – А что, может, какой твой кусочек и долетит до Солнца.

– Ха-ха-ха, апельсина!

– Смейтесь, смейтесь, дурачки кучерявые, – совсем не обиделся Гоша: он жил ожиданием момента, когда смех товарищей начнёт поднимать его на небеса. – Смейтесь, а я прикоснусь к Солнцу!

– И чего спорите? Прикоснуться к Солнцу – это так просто! – прочирикала маленькая желтобрюхая птичка-мухоловка.

– Как это «просто»? – удивился Гоша.

– А так. Вы видели дорожку, по которой катится Солнце на ночлег?

– Видели!

– Ну так и идите по этой дорожке за Солнцем, когда оно соберётся ложиться спать. Зачем мечтать о том, чтобы летать, когда вместо крыльев копыта?

– Спасибо, конечно, за совет, желтобрюхая! Однако я хоть и молодой барашек, но понимаю, что догнать того, кто всегда катится, – невозможно!

– Молодец, Гоша! – похвалил Мееша и захрустел новым яблоком.

– Ну, как знаете. Вы бараны – вам виднее! Я-то всё летаю, летаю… где ж мне с высоты облаков мудрость земную разглядеть? – не стала спорить мухоловка.

– О! Гоша, тебя мудрецом назвали! Ха-ха-ха!!! – рассмеялся Беша.

– У нас, крылатых, говорят: «Кто над товарищем смеётся, тот себя без сил оставляет. А кто над собой смеётся, тот и себя, и друзей окрыляет!» До свидания, Гоша!

– До свидания, солнцебрюхая! Спасибо-о-о-о-о!!!

– О, ему от голода уже Солнце на брюхе мерещится! – сказал Беша.

– Умник на умнике, яблоку негде упасть! – промекал Мееша и тут же получил яблоком по затылку.

Гоша, Солнце и другие…

День приближался к месту встречи с вечером.

Солнышко опускалось всё ниже и ниже, приближалось к тропинке, ведущей домой.

Овцы проснулись, разбрелись по поляне, щипали траву и посматривали в кустарник.

В кустарнике сидел Гоша, точнее сказать, лежал на спине и смотрел на Солнце.

Он думал, что и Солнце смотрит на него и играет с ним в разные безвыигрышные игры. Такие, например: удержи тень; поймай солнечного зайчика; опять же, любимая игра Солнца – гляделки-зажмурилки.

Много, много игр знало и предлагало Солнце своим друзьям и знакомым.

Гоша считал себя другом! Даже НАСТОЯЩИМ другом Солнца!

Он был уверен, что больше никто так сильно не любит Солнце и не печётся под ним только ради того, чтобы просто видеть его и улыбаться ему.

А чем больше улыбок дарить Солнцу, тем радостнее будет настроение у него.

Ведь когда нет настроения, то даже Солнце отдаёт мало тепла.

Когда грустно – тогда всегда холодно.

И Гоша был прав!

Солнце уже давно приметило Гошу и считало его своим настоящим другом.

Потому что только настоящий друг может стоять под проливным дождём и мотая головой дуть на тучи, стараясь прогнать их подальше от друга.

И только настоящий друг может просто так радоваться другу, не упрашивая его подогреть улыбкой чайник или пустить такие горячие лучи, чтобы все бараны выцвели и стали похожи на серые облака.

Нет, никто из них друг друга о таком не просил.

Только иногда Солнце щипало Гошины глазки. И когда Гоша щурился, то Солнышко целовало его в щёку и убегало за макушки деревьев или за ветки кустарника.

И скоро все бараны стали замечать, что на мордочке барашка Гоши шерсть посветлела и местами стала ярко-жёлтого цвета.

Они говорили ему:

– Вот, ничего полезного не ешь! Уже и на морде пятна голода появились.

– Скоро совсем пятнистым станешь, как спина черепахи Бумтарахи.

– Товарищи бараны, а может, у него это болезнь такая? – заволновался баран Бешеша.

– Какая? – хором промекали барашки.

– Шерстяная! – подпрыгнул Бешеша.

– Шерстяная? – переспросили бараны. А трое даже подошли ближе к Гоше, чтобы посмотреть на ранее невиданную и неслыханную болезнь.

– Да, шерстяная! А что? Я слышал, – бемекал Бешеша, – это такая болезнь, при которой нельзя резко опускать голову вниз, потому что она тогда стукнется о землю.

– Да-а-а?! Бедный. А как же травку щипать?

– Вот поэтому он ничего и не ест – чтобы лоб не разбить, – пояснил товарищ по стаду Мееша.

– Враньё, ложь, чепуха-ха-ха! – ответил Гоша, не отрывая взгляд от катящегося по дороге-горизонту Солнышка. – Смотрите!

И Гоша спокойно наклонил голову, ущипнул травинку. Травинка засмеялась и исчезла у Гоши во рту. Гоша поднял голову. Оглядел всех, улыбнулся и продолжил любоваться закатом Солнца.

– И правда, не ударился, – удивился Бешеша и тут же поспешил оправдать себя в глазах товарищей баранов: – Ну конечно, он же на четырёх ногах стоял!

– Это такая странная болезнь, – разъяснил взрослый баран Куша. – Заболел ей, и сразу наклоняешься за едой не на четырёх ногах, а на трёх! А лучше – стоя на двух ногах. И главное при этом – стукнуться о землю головой! Очень странная болезнь, очень!

– Да, да! Именно! Непременно – стоя на двух ногах! – подхватил Бешеша. – Зато при этом голова будет настоящая, каменная! Это такая болезнь взросления. Когда мягкий любопытный лоб становится твёрдым и упрямым. Только те, кто переболели этой болезнью, становятся настоящими баранами!

Стадо внимательно слушало Бешешу, боясь пропустить главное – чем же всё закончится, и, услышав: «настоящими баранами», сразу же принялось учиться щипать траву, стоя на двух ногах – задней и передней.

И тут же посыпались-повалились, ударяясь друг о друга боками, а о землю – лбами.

Бараны и овцы падали – вставали, падали – вставали… и вновь падали, стараясь научиться щипать траву, стоя на двух ногах.

– Ой… товарищ, подопри меня бочком, пожалуйста, – попросил Мееша у заваливающегося рядом Бемека.

– Зачем? – спросил

...

конец ознакомительного фрагмента