Текст книги "Главный приз – планета Земля"

– Что это было, Мэй? – спросил он.

– Метеоритный поток, – ответил тот и усмехнулся.

Эта усмешка не ускользнула от глаз Глеба.

– Мне кажется, это что-то другое.

– А я говорю, что это метеоритный поток, – настаивал тот.

– Отмотай назад запись, Мэй, я хочу удостовериться в этом!

– Почему ты вечно меня проверяешь? Постоянно в чём-то меня подозреваешь! Я сказал, что это метеоритный поток, и точка!

– Отойди от монитора, Мэй, – с угрозой в голосе произнёс Глеб.

– А то что? Тюремный начальник! Посадишь меня под арест? – Мэй смотрел на Глеба, и в его взгляде чувствовалась плохо скрываемая неприязнь.

Мужчины схватили друг друга за отвороты комбинезонов, пытаясь повалить друг друга на пол. Их с трудом растащили прибежавшие на шум другие члены экипажа. Два дня, проведённые Глебом в его каюте, показались ему вечностью.

Ольга вызвала его к себе сразу после заточения. Глеб приготовился выслушать очередное нравоучение, но вместо этого капитан корабля произнесла:

– Я посмотрела запись. Это не метеоритный поток. Для метеоритов у этих объектов слишком большая скорость. Наша суммарная скорость почти приближалась к скорости света.

– Что же это было? – удивлённо спросил Глеб.

– Не знаю. Рассмотреть их не удалось, даже при сильном замедлении. Я думаю, что это либо звездолёты какой-то цивилизации, либо не известная нам форма материи. В любом случае, мы избежали столкновения. Я доложила обо всём на корабль адмирала. Он рекомендовал нам сканировать пространство впереди себя на большие расстояния. Я благодарю тебя, Глеб, за проявленную бдительность, но я думаю, ты должен понимать, что никакой драки на борту звездолёта я не потерплю. И я прошу тебя – помирись с Мэем!

– Хорошо, я сделаю шаг к примирению. Я могу идти?

– Да, конечно! Хотя, постой! Нет! Иди!

Глава 6
Ожидание «Конца Света»

А на Земле, двадцать первого июня, вечером, на одном из гавайских островов шестеро человек, сидя в шезлонгах, ждали конца света. Настало время наконец познакомить наших читателей с островитянами. Так вот, первая пара – Рэй и Салли. Рэй, по образованию инженер-электронщик, был немногословным, несколько застенчивым и в достаточной мере серьёзным молодым человеком, если считать таковым мужчину тридцати трёх лет от роду. Впрочем, словами о его среднем росте, голубых глазах, светлых волосах и очках, поблёскивающих на его несколько облупленном, розовом носу, можно будет завершить его описание. Салли – его подруга и по совместительству ещё и подруга и сослуживица Кети, поскольку они работали в одном госпитале и в одном отделении медицинскими сёстрами, была стройной брюнеткой с серо-голубыми глазами и копной густых непослушных волос, которые она убирала назад, стягивая жгутом. По темпераменту и основным свойствам характера они с Рэем походили друг на друга, чего нельзя было сказать о следующей паре, коротающей время на острове, – Гарри и Еве. Это были две полные противоположности – инь и янь, огонь и вода. Шатенка Ева была примечательна постоянной улыбкой на губах и грустными, мечтательными серыми глазами, в которых, правда, время от времени проскакивали электрические разряды, когда она начинала отчитывать своего непутёвого мужа, или, наоборот, глаза её сияли восхищением и любовью, когда она на этого же мужа смотрела в редкие минуты спокойствия. Да, ещё я забыл сказать, она была предрасположена к полноте, что, конечно же, полностью отрицали её друзья. Гарри был другом детства Боба. Сколько Боб себя помнил, с ним рядом всегда была ярко-рыжая шевелюра Гарри и его пытливые, смеющиеся глаза. Бесчисленное количество розыгрышей и шуток было выношено, а затем осуществлено ими вместе. За что, впрочем, им и попадало вместе. Конечно, сейчас Гарри уже не был тем вечно озорничающим мальчуганом с подранными коленками и торчащими во все стороны рыжими вихрами. Он женился, обзавёлся весьма солидным брюшком, но в его живых и постоянно смеющихся глазах время от времени проносились озорные искорки. Его деятельная натура постоянно искала себе выход. И, если бы не Ева, «мой главный тормоз», как он её называл, может быть, ему тоже пришлось бы снимать угол в камере по соседству с Бобом.

Итак, на берегу Тихого океана, в чудесной лагуне, шестеро друзей ждали приближение астероида. Несмотря на изрядное количество выпитого пива, если судить по разбросанным на песке пустым банкам, все заметно нервничали. Боб гладил Кети по руке, а та, положив голову к нему на плечо, вглядывалась в бездонное синее небо. Другая пара, Рэй и Салли, сидели в одном шезлонге, обнявшись и что-то нашёптывали друг другу. Третья пара – Гарри и Ева, сидели порознь и нервно курили.

– А ты, я вижу, нервничаешь, Гарри? – спросил Боб.

– Чего мне нервничать? – ответил тот и вымученно улыбнулся. – Ты сам прекрасно знаешь, что он пролетит мимо. Зара ещё ни разу не ошибалась. Она сказала, что президентом будет тёмный, – в точку! Сказала, что на Марсе сланца завались, – опять не ошиблась. И потом, – добавил он, улыбнувшись, – нос чешется так, как будто я неделю буду пьянствовать.

– Нос ещё к драке чешется! – добавил Рэй. – Получишь сейчас по носу астероидом – мало не покажется!

– Нет! У меня зудит к выпивке! Мой нос не хуже любого прибора. Выпивку чует, как тот спиртометр. А знаешь, Боб? Бартоломео из Чикаго и Джек-хромоножка из Нью-Йорка остались со своими ребятами. Надеются, наверное, отсидеться в бункере, а потом поживиться.

– Да, эти своего не упустят. Захватят золотой запас и опять, здравствуй, доллар, – сказал Боб.

– Рано или поздно корабли вернутся, и всё встанет на свои места, – обнадёживающе протянул Рэй.

– Я бы на твоём месте не был настолько в этом уверен, Рэй! За время полёта всё может произойти, – возразил ему Боб, – а почему ты не полетел, Рэй? С Гарри всё ясно! Его барометр и прорицательница Зара не ошибаются. К тому же Ева в силу своей беременности не хочет лететь, боясь потерять ребёнка. А почему остались вы с Салли?

– Видишь ли, Боб, Салли плохо переносит оксихлорат. Она задыхается. У неё астма. А я не меньше тебя верю, что Господь Бог не допустит уничтожения нашей Земли. Не для того он её создавал, чтобы вот так, в одночасье, позволить её уничтожить.

– Я пришёл к такому же выводу путём логических умозаключений, – произнёс Боб, – но мне кажется, что ты, Рэй, в это искренне веришь?

– Я верю в это, как верю всем сердцем и всей душой в Господа Бога – нашего создателя.

– К какой же из ветвей из существующих религий ты себя причисляешь? – Вмешался в разговор Гарри. – Католик ты, или протестант, или, может быть, ты выбрал для себя православие?

– Ни то, ни другое, ни третье. Я не отношу себя к поборникам ни одной из существующих религий.

– Как же такое возможно? – удивился Гарри. – Как можно верить в Бога, не выбрав для себя одно из течений?

– Видишь ли, я изучал историю всех существующих религий, теологию, начиная от первых крестовых походов и сжигания еретиков до последних проявлений воинствующего ислама, и пришёл к выводу, что все религии, хотят они этого или не хотят, противопоставляют людей, сталкивают их между собой и этим ещё более разобщают их. Поэтому-то я и не являюсь приверженцем ни одной из них. Я верю в Бога-вседержителя, создателя всего сущего на Земле. Бог един, как бы он ни назывался в разных верованиях. Я верю в него и только в него!

– Может быть, ты и прав, – произнёс Гарри после некоторого молчания, но он не преминул закончить разговор шуткой:

– Друзья! Все мы сейчас стоим у истоков зарождения новой религии, которую я предлагаю назвать по имени её основателя – рэйизм! Он оглядел всех, довольный своей шуткой, но не нашел на лицах присутствующих ни малейшего намёка на улыбку. Все молчали, поглощённые своими мыслями.

– А я верю в Иисуса Христа! – сказала Ева.

– И я тоже! – поддержала её Кети.

– И я до восьми лет тоже верил в Санта Клауса! – сказал, словно бы ни к кому не обращаясь, Гарри.

– Гарри! – воскликнула возмущённая Ева. – Как ты можешь шутить теперь, когда… Она замолчала, негодуя и подбирая слова.

– Я ничего, – начал оправдываться Гарри, – просто хотел отвлечь, мы все так напряжены…

Они сидели и считали сначала часы, а затем и минуты до столкновения, уповая только на Бога, на удачу, на свою счастливую звезду, на прорицательницу Зару да ещё на чудесный нос Гарри.

– А, может быть, и нам следовало укрыться в бункере? – спросила Салли, – Ой, мальчики! Мне страшно!

– Если попадёт, то тут уж никакой бункер не спасёт. Всё будет хорошо, Салли! Я это чувствую, – успокоил её Рэй.

– А между тем время уже шесть двадцать семь, – дрожащим от волнения голосом проговорила Ева.

Все замолчали и стали вглядываться в небо. Внезапно с западной стороны небосвода появилось светящееся пятно. Все смотрели на него расширенными от ужаса зрачками. Послышался нарастающий гул, затем резкий хлопок и ужасающий грохот. Огненная дуга прочертила небо и скрылась за горизонтом. Все невольно зажмурились от яркой вспышки и страха и с затаённым ужасом ждали последующего удара. Но взрыва не было. Только в голове слышались гулкие удары сердца. Секунды казались вечностью. Никто не мог точно сказать, сколько прошло времени. Время замерло для них. Прошло ли пять секунд или пять минут, – никто не мог знать этого наверняка. Боб открыл глаза. По-прежнему ярко светило солнце, волны набегали на песчаный берег пляжа, ветер шелестел ветвями пальм. Только птицы замолкли, напуганные небесным грохотом. Прошло ещё немного времени, прежде чем все поняли, что катастрофы не будет. Кети бросилась Бобу на шею.

– Боб! Боб! – кричала она. – Мы живы! Мы живы! Взрыва не будет! Он пролетел мимо!

Все ликовали. Слёзы текли по их счастливым лицам.

– Предлагаю отметить наше второе рождение! – закричал Гарри. – Ева! Детка, где у нас было шампанское?

Ева бросилась дом. Все остальные продолжали обниматься, прыгать, высоко вскидывая руки и приплясывая на месте, словно маленькие дети при виде игрушки, о которой они давно мечтали.

Когда все немного успокоились и хлебнули прохладного, шипучего напитка, Рэй засмеялся:

– Представляю, как сейчас Джек-хромоножка и Бортоломео несутся по улицам в надежде обчистить все банки в городе.

– Ошибаешься, Рэй, – сказал Боб, – я думаю, что банки они обчистили сразу после отлёта звездолётов. А сейчас они несутся назад, чтобы положить деньги обратно.

– Почему ты так думаешь, Боб? – удивился Рэй.

– Потому что Джек-хромоножка уже наверняка провозгласил себя директором Федерального резервного фонда и понял, что он украл золото у самого себя.

– А Бартоломео, наверное, назначил себя директором всемирного банка, – предположил Рэй.

– Слушай, Боб, – сказал Гарри, по второму разу наливая в фужеры шампанское, – а может, нам тоже себя кем-нибудь провозгласить.

– Отличная мысль, Гарри! – воскликнул Боб. – В таком случае я провозглашаю себя президентом Земли. Тебя, Рэй, как человека, разбирающегося в технике, я назначаю своим советником по транспорту. Кети, само собой, будет первой леди. Салли как медсестра станет министром здравоохранения. А ты, Гарри, кем хочешь стать?

– А я всю жизнь мечтал стать министром по производству, хранению и реализации алкоголя.

Все засмеялись.

– В таком случае, – строго сказала Ева, – я объявляю себя министром по экологии. И если вы, мальчики, сейчас же не уберёте пустые пивные банки с пляжа, то я вас всех оштрафую!

– Интересно, как это ты нас оштрафуешь, – поинтересовался Гарри, почувствовав недоброе.

– Заберу ключ от склада с холодильником! На неделю!

Гарри представил себе незавидную перспективу – остаться на целую неделю без пива, и первым поплёлся на пляж, подбирать пустые пивные банки. За ним потянулись все остальные мужчины. Через полчаса весь пляж сиял девственной чистотой!

После генеральной уборки Боб долго молчал, о чём-то размышляя. Затем он набрал номер Глеба. Появившийся перед ним экран отозвался мелко рябью. По-видимому, корабли уже давно миновали пределы Солнечной системы.

– Выходит, наши учёные опять просчитались, как в первый раз. Тридцать лет назад удар был не такой силы, как предполагалось, – заметила Салли.

– Вероятно, не учли какой-то фактор, – размышлял Боб, – скорее всего, что-то повлияло на траекторию полёта астероида.

– Не понимаю, – произнёс Рэй, – неужели нельзя было повисеть трое суток на орбите Марса или Венеры, убедиться, что возврата назад нет, а уже потом лететь к их планете.

– Я думаю, на это были веские причины. В любом случае они должны были оставить наблюдателей. Те, очевидно, сейчас несутся вдогонку за эскадрой с хорошей новостью, но догнать их они смогут только на подлёте к Асхею, – сказал Боб.

– Почти полтора месяца туда да обратно. Выходит, что у нас в наличии три месяца на уничтожение пивного запаса планеты, – произнёс неунывающий Гарри, – или даже больше, если учитывать постулаты теории относительности. Кстати, Боб! Пива осталось ну максимум на неделю.

– Хорошо, – произнёс Боб, – через недельку слетаем на побережье. Пополним запасы еды и пива, – и затем пошутил, – кстати, проверим, выключили ли они свет, перед тем, как улететь, и работают ли холодильники. А пока будем наслаждаться жизнью! Кети, милая, пойдём купаться! – И они, держась за руки, направились к океану, и тот подхватил их, словно своих детей, и затем долго качал на своих сильных руках.

Глава 7
Продолжение полёта

Во время прохождения второй «кротовой норы» произошло чрезвычайное происшествие, чуть не ставшее роковым. У одного из транспортных звездолётов А-317 упала тяга в одном из двигателей. Звездолёт потерял скорость, и его стало затягивать в пространственно-временной мешок. Возникла угроза потери корабля и всех находившихся на борту людей. К счастью, он вовремя успел подать сигнал бедствия и шедший за ним следом звездолёт сумел пристыковаться к нему. Включив на максимальную мощность свои двигатели, он сумел вытянуть А-317 из затягивавшего его контура и стабилизировать его курс.

Путешествие вышло на финишную прямую. До планеты Асхей оставалось десять суток полёта. Дальнейший полёт протекал без происшествий. Вахты менялись одна за другой. Пассажиры спали, убаюканные мерным звуком работающих двигателей.

За три дня до предполагаемого окончания полёта, Глеб, разбуженный зуммером наручного компьютера, встал по привычке быстро. Сделал интенсивную зарядку. Сила тяжести, создаваемая звездолётом, была на сорок процентов меньше земной, и приходилось постоянно истязать себя упражнениями, чтобы находиться в хорошей физической форме. После этого он принял прохладный душ и оделся. А так как до начала вахты оставался ещё час времени, он, взяв с собой Грея, отправился на прогулку по кораблю. В коридорах разливался мягкий свет. Ноги упруго пружинили, отталкиваясь от мягкого пластика. Еле слышимый гул, вызванный работой двигателей, успокаивал и действовал умиротворяюще. Глеб вспоминал последний разговор с Бобом, корил себя за то, что не смог уговорить его лететь с ними. От мысли, что он уже никогда больше не увидит своего друга, на душе делалось тоскливо и одиноко. Затем он подумал о скором прилёте на Асхей. Какой окажется эта новая планета? Кем она станет для них. Мамой или злой мачехой?

Его мысли прервало рычание Грея. Собака подошла к двери в рубку управления звездолётом. Она, словно легавая, встала в стойку, шерсть на её загривке вздыбилась. Глеб быстро открыл дверь и увидел Мэя, который наклонился над главным компьютером, пытаясь что-то в него ввести. Увидев Глеба, он от неожиданности отпрянул в сторону и что-то спрятал за спину.

– Что ты делаешь в рубке управления, Мэй? – холодно спросил Глеб: – Сегодня не твоя смена.

– Я поменялся с Евгением, он вчера жаловался на плохое самочувствие, – запинаясь, ответил Мэй, но затем, взяв себя в руки, уже увереннее спросил: – А почему, собственно, тебя это интересует?

– Ты же знаешь, что, по инструкции, никто, кроме капитана корабля и системного администратора, не имеет права проводить манипуляции с компьютером корабля. Что ты пытался туда загрузить?

Глеб быстро подошёл к компьютеру и увидел на экране надпись Delete. Мэй быстро протянул руку и нажал Enter. Тогда Глеб выключил компьютер и вырвал из него штекер резервного аккумулятора. Глаза Мэя сузились, сжав кулаки, он двинулся на Глеба. Это движение не ускользнуло от глаз Грея. Овчарка обнажила белые клыки и зарычала. Вид её не предвещал ничего хорошего. Мэй остановился, озираясь и ища, что-то, чем можно было бы отогнать собаку.

– Я бы не советовал этого делать, – сказал Глеб, поняв его намерения, – Грея не испугать ни палкой, ни другим тяжёлым предметом. А хватка у него мёртвая!

Мэй попятился назад, как-то весь обмяк, втянул голову в плечи и произнёс, тяжело дыша:

– Я буду жаловаться капитану и доведу этот инцидент до своего начальства. – После этого он боком вышел из рубки управления, держа в поле зрения собаку. Дойдя до своей каюты, он ещё долго ходил по ней взад и вперёд, переживая случившееся и что-то напряжённо обдумывая. Его размышления прервал сигнал зуммера наручного хронизатора. Мэй достал из шкафчика коробочку, вынул из неё капсулу и проглотил её, после этого он лёг в кровать и закрыл глаза.

Глава 8
Чрезвычайное происшествие

Утром, все члены экипажа «Альбатроса» собрались в столовой. Не хватало только Мэя. Обычно пунктуальный асхеец, очевидно, проспал начало завтрака. Ольга отправила за ним посыльного и, воспользовавшись возникшей паузой, отозвала Глеба в сторону и сказала, с грустью глядя ему в глаза:

– Я посмотрела запись из рубки управления. Опять ты взялся за старое, Глеб? Что случилось на этот раз?

– Он крутился около главного компьютера и пытался удалить данные о полёте.

– Ты в этом уверен? А я думаю, что он пытался удалить запись вашей предыдущей стычки. Когда ты уже перестанешь к нему цепляться, Глеб? Ты знаешь? Я думаю, что по крайней мере одного врага на Асхее ты уже нажил.

– Да я его пальцем не тронул! Просто вежливо попросил отойти от главного компьютера.

– А травить человека собакой ты считаешь нормальным?

Глеб молчал, подбирая слова в своё оправдание.

Через некоторое время в столовую вбежал посыльный. Он был крайне взволнован. Подойдя к капитану, он сообщил, что Мэй находится в своей каюте и не подаёт признаков жизни.

– Это не я! Клянусь! – произнёс Глеб, увидев устремлённый на него взгляд Ольги.

Капитан корабля в сопровождении доктора и других членов экипажа направились к каюте асхейского штурмана. Врач осмотрел тело Мэя. Пощупал пульс, заглянул в зрачки, послушал сердцебиение и констатировал смерть. Мэй был мёртв.

– Доктор! Вы можете сказать, когда наступила смерть? – Спросила Ольга.

– Смерть наступила, примерно, между десятью и одиннадцатью часами вечера, – ответил он.

Ольга опять посмотрела на Глеба. Тот был в замешательстве.

– Уверяю тебя, что я здесь ни при чём! – произнёс он.

– Мы с этим разберёмся! – сухо сказала Ольга и, обратившись к дежурному, произнесла: – А пока заприте господина Камински в его каюте до выяснения всех обстоятельств. – Затем она строго посмотрела на заскулившего пса и добавила: – Вместе с господином Греем!

Тело Мэя накрыли простынёй, и все разошлись в молчании. Ольга направилась в радиорубку. Нужно было сообщить о трагедии адмиралу. Ольга собралась с мыслями и набрала номер командующего эскадрой. Увидев на мониторе морщинистое лицо адмирала Бэнкрофта, она доложила:

– Господин адмирал, докладывает капитан «Альбатроса» Ольга Мезенцева. У нас ЧП. Штурман, присланный к нам с асхейского звездолёта, найден сегодня мёртвым в своей каюте без признаков насильственной смерти.

Глаза командующего широко открылись, от чего морщины на его лбу заиграли волнами.

– Как, и у вас!? Ваше сообщение о смерти асхейца уже пятое по счёту. Они все почему-то внезапно умерли. Ничего не понимаю. Продолжайте заниматься своими делами. По прибытии на Асхей мы всё постараемся выяснить!

Президенту доложили о внезапной смерти всех асхейских штурманов. Это было непостижимо и не поддавалось никакому объяснению! Президент Малколм Нтирэ обдумывал, в какой форме сообщить это известие на корабль асхейцев, как вдруг экран засветился, и дежурный доложил:

– Господин президент! Посланник Арк Тор просит разрешения связаться с вами.

– Хорошо. Соедините меня с ним.

На экране появилось удивлённое и озабоченное лицо посланника Арк Тора.

– Господин президент, – произнёс он, – я почему-то не могу вызвать на связь ни одного из моих штурманов, командированных на ваши звездолёты. Может быть, вам известна причина их молчания?

– Господин посланник! Я как раз сижу и обдумываю, как вам сообщить это прискорбное известие. В это невозможно поверить, но дело в том, что все асхейские штурманы, присланные вами на наши звездолёты, все десять, в одночасье умерли!

На лице посланника отразилось недоумение и недоверие одновременно. Он долго молчал и наконец произнёс:

– Возможно, это какой-то земной вирус. На нашем корабле тоже очень много заболевших, но они в отличие от умерших мало контактировали с землянами. Я попрошу вас, господин президент, упаковать тела наших людей в капсулы, снабдив их маячками, и отстрелить их в открытый космос. Мы сами их подберём. Нам необходимо обследовать их тела, выявить возбудителя и наметить возможные пути борьбы с этой инфекцией. До прибытия на Асхей остаётся совсем мало времени. Нельзя допустить возникновения эпидемии среди нашего народа. Я попрошу вас, господин президент, выполнить мою просьбу незамедлительно! Не волнуйтесь, вы ни в чём не виноваты! Думаю, что это недоразумение не сможет испортить наши отношения.