Текст книги "Пешка в большой игре"

От экрана меня отвлек шум колесиков кресла, я оглянулся и чуть не уронил сердце в пятки: по помещению, скалясь и бурча, катился ко мне Ромео-без-Джульетты. Его обтянутые желтой пергаментной кожей скулы растянулись в зловещей улыбке, а глаза моргали. Он подкатил ко мне и подмигнул.

– Здесь так здорово, командор! – сказал он мне. – Поехали налево, – предложил он.

– Налево ходят только по бабам, – не понимая, что происходит, ответил я. – Мужчины ходят направо.

– Тогда направо! – весело прокудахтал он и покатился налево. А следом раздался двойной залихватский хохот.

Я потер глаза, но видение катающегося жизнерадостного зомби не пропало. Твою дивизию! Духи умудрились залезть в мумию и бесконечно радовались жизни. А у меня опустились руки. Потом я обреченно махнул на них рукой. Как дети! А дети чем бы ни тешились, лишь бы не плакали.

Итак, корабли у меня были, и я решил отписаться послу Новороссии и вспомнил, что я ему не дал верительные грамоты! А что ты за посол без грамот? Он должен установить первые дипломатические отношения с колонией и этот знаменательный факт выложить в сеть.

Новоявленный граф любовался короной, когда услышал мелодию вызова. «Как быстро его милость действует», – подивился он и открыл сообщение. Нет, он, конечно, понимал, что управляющий у княгини – человек деятельный, но такого стремительного развития событий он не предвидел.

«Господину графу Брану Швырнику, полномочному послу Новоросского княжества.

Господин граф, засим предлагаю Вам вручить верительные грамоты колониальному правительству на планете Суровая для установления дипломатических отношений. В качестве жеста доброй воли и заверения дружбы государыня передает в дар колонии корабль класса «разведчик».

Приложения: верительные грамоты (заполнишь сам) и корабль.

P.S. Бран, я готов продать колонии шесть рейдеров по сто пятьдесят тысяч каждый, с дополнительным запасом ракет по два боекомплекта на каждый. Оплату можно произвести после решения вопроса с блокадой».

И небольшая приписка мелким шрифтом, от которой граф покрылся потом: «Старайся не доводить дело до харакири».

Получив такую стимуляцию, посол развил бурную деятельность и стал вызывать представителя колонии.

Грехт любовно гладил броню устаревшего и массивного корабля. По сравнению с истребителями пиратов он казался неповоротливым монстром. Зато ему не нужен был корабль-носитель, и на этом бывшем пограничном рейдере он мог добраться до Суровой. Он понимал, что там его ждали, и был готов к встрече.

Юноша зашел в широкий проем входного шлюза и вдохнул запах своего первого корабля. Здесь смешалась затхлость старого воздуха с кислинкой бронепластика. Но для него это был самый изумительный запах на свете. Створка люка с шорохом закрылась и отгородила паренька от внешнего мира. Грехт переоделся в скафандр пилота и уселся в такое же массивное, как и сам корабль, кресло. Пару мгновений он изучал корабль, подключившись к системам, и сразу перенастроил его под свои параметры.

– Диспетчер, борт 37-64 к вылету готов, прошу выделить коридор, – обратился он по связи к диспетчерской службе станции.

– Назовите свой позывной и принадлежность корабля, – пришел ему ответ.

– Позывной – Суровый. Принадлежит колонии поселенцев на планете Суровая.

– Вылет через пять секунд, коридор Альфа-4. Приятного полета, – приятным голосом сообщила диспетчер.

Створки ангара раздвинулись, и корабль стремительно взял старт. Он идеально прошел коридор и вылетел в открытый космос, где растворился среди звезд.

Дежурный руководитель смены в диспетчерской поперхнулся кофе, который пил в этот момент. На его глазах устаревший «башмак» – так называли на сленге старые корабли за их медлительность и неповоротливость, совершив просто идеальный маневр, на немыслимой скорости покинул коридор и исчез с радаров слежения.

– Он что, сразу ушел в гипер? – удивленно уставился он на свою помощницу.

– Видимо, да, – так же удивленно ответила она. – Дикари, что с них возьмешь, – добавила девушка.

Грехт ушел в гипер и совершил прыжок в следующую систему. Всего ему требовалось сделать три таких прыжка. Он испытывал подъем, это была его стихия, его мир, которому он принадлежал полностью. Резко увеличив ускорение, нисколько не жалея старый корабль, он почти мгновенно набрал нужную скорость и покинул систему.

– Кэп, сенсоры показывают, что у нас гости: старый музейный экспонат. Такие башмаки стоптали лет сто пятьдесят – двести назад. Класс «рейдер», такие уже не выпускают и такие не летают.

– Рейдер уничтожить, пилота на допрос. Узнаем, из какого музея он прибыл.

– Будет сделано, – радостно оскалился дежурный на капитанском мостике.

– Бруно и Шварц, на вылет. Задача: уничтожить корабль противника, пилота захватить живым. Танцуйте, мальчики!

Из трюма грузового корабля, переоборудованного в боевой носитель, вылетело звено – ведущий истребитель и ведомый штурмовик, они приняли целеуказание и устремились на перехват. Вскоре цель была захвачена сенсорами малых кораблей.

– Бруно, этот музейный экспонат жалко сбивать; может, предложим сдаться?

– Кэп ясно сказал: башмак уничтожить, – раздался по связи голос дежурного на мостике.

Перехватчики разошлись, осуществляя тактический захват противника, а тот, словно не замечая идущих на перехват кораблей, двигался прямо под огонь орудий.

Грехт видел, как на визоре шлема появились маркеры противника. Истребитель второго поколения и средний штурмовик первого. По сравнению с ними его кораблик можно было отнести к минус два. Он продолжал свой полет, не меняя курса, и заходил прямо между ними – классическая вилка. Сердце его не замирало от ужаса предстоящей схватки. Тело двигалось на внедренных рефлексах, точно, быстро и без ошибок.

– Через пять секунд огонь, – прозвучала команда ведущего. А через секунду музейный экспонат исчез.

– Я его не вижу, – раздался удивленный голос пилота штурмовика. – База, ответьте первому. Где противник?

– Мы потеряли его, первый! – раздался удивленный голос дежурного.

И в этот момент башмак проявился между двумя кораблями пиратов, он резко дал старт и, увеличив скорость, проскочил опасный участок и ушел в гипер.

– Ушел, гад! – сокрушенно выкрикнул ведущий, а после на месте перехватчиков вспыхнуло два факела, и они испарились вместе с пилотами.

– Кэп, у нас два сотых[4]4
  Два сотых – выражение, обозначающее гибель корабля и пилота, полсотни – уничтожение корабля.


[Закрыть], звено уничтожено. Противник скрылся.

– Как это произошло?

– Выясняем.

Грехт был внешне спокоен, но внутри его переполняло счастье. Первый боевой вылет – и две победы! Его «Дракон» как живой слушался своего пилота. Он возвращался на торговую станцию.

От мыслей, чем еще нагрузить посла и графа в одном лице, меня отвлек шум. За моей спиной катался оживший инженер, он и после смерти чудил. А мне пришло сообщение от Брана:

«Ваша милость, верительные грамоты вручил Колониальному представителю на станции Грехту Маеру. Информацию об этом волнующем событии выложил в глобосеть. Высылаю координаты места, куда отправить корабли. Граф Бран Швырник Проворный, полномочный посол Новоросского княжества.

P.S. Если можно, вышлите тысяч пятьдесят кредитов на представительские расходы».

Ну вот, сразу начали расцветать коррупция и воровство, вздохнул я. Меняются страны, галактики, вот только люди не меняются. И отправил Брану форму финансового отчета, по которой он будет должен отчитаться за каждый кредит с приложением необходимых документов и обоснований трат. А также ссылку на Уголовный кодекс. После этого получил ответ, что господин граф отказывается от денег и готов с огромным удовольствием потратить свои средства на службе ее высочества. За что получил первый орден – «Защитник интересов княжества» первой степени: голова нехейского барса, щит первого уровня.

Разрешив все финансовые вопросы, я отправил семь кораблей по одному, каждый раз подзаряжаясь от розетки. Мне даже не надо было вставать с кресла: протянул щуп из ауры, минута – и запас полон. Но кроме энергетических трат на переправку кораблей странным образом уменьшался запас энеронов сам по себе, как утекает вода через маленькую дырочку, медленно, но непрерывно.

– Шиза, у нас где-то образовалась дыра, и моя энергия утекает в неизвестном направлении, разберись там, что-то мне не хочется становиться пищевым концентратом для Лиана.

– Скоро это прекратится, – ответила она, – мы обустраиваемся.

– Мы – это кто?

– Мы – это твои кибуцьеры и я. Сам просил пальмы, финики, бананы и парки с памятниками. На все это нужны средства. Кроме того, еще нужны арабы, от которых нужно защищаться. И есть просьба от мужской половины: женщин у них мало, не все они могут жениться.

Услышав от Шизы, что у меня в самом деле внутри образовалась «Лилипутия», я надолго затормозил. Чтобы хоть как-то собраться с мыслями и охватить всю масштабность моей внутренней душевной перестройки, достал бутылку вина и бокал. Налил и одним махом выпил. Посидел и понял: не берет. Эх, щас бы водочки, граммов сто! Только где ее тут взять? Не придумали они, как делать из браги самогон. Бабули на них не хватает, огорчился я.

Тем временем зомби увидел бутылку на столе и, лихо развернувшись, как настоящий гонщик, подкатил к пульту.

– Командор, вы позволите разделить с вами компанию? – обратился он ко мне двумя разными голосами.

– Пейте, чего уж там! – махнул я рукой. – Такой случай, новоселье.

– Куда руку тянешь, финик недоразвитый. Первым я буду брать бокал.

– А почему ты, голова без памяти? Я старше.

– Ты старше? Ты вообще сопля.

– Ах, сопля? Ты у меня получишь! – И на моих глазах правая рука зомби врезала себе в левый глаз.

– А мне не больно, мне не больно. – И левая рука врезала по правому глазу.

– Так, стоп! – крикнул я. – Хватит издеваться над умершим. Поиграли, и в сумку.

Духи покинули тело и, просительно скорчив рожи, покаялись:

– Мы больше не будем. Можно побыть нам еще немного здесь?

– Будьте и не мешайте. Мне благодетеля надо снарядить на долгий путь.

Теперь обещанная гробница для нашего благодетеля. Я создал небольшой проект, и инженерный дрон из куска железного астероида сотворил нечто типа кровати с балдахином, на кровати гроб без крышки, как у спящей царевны. Вот туда, под огорченные вздохи духов, положили Ромео-без-Джульетты. И на этой гробнице была надпись, вырезанная лазерным лучом дрона и залитая краской, которая вспыхивала при попадании лучей от светила: «Покойся с миром! От благодарных потомков», – горели слова.

Дрон придал усыпальнице ускорение, и несчастный в прошлой жизни инженер начал свой бесконечный путь по Вселенной. Я смотрел и думал: будут затухать звезды, зажигаться новые, будет появляться и умирать жизнь на планетах, а Ромео будет нестись сквозь века и пространство космоса бесконечно. Но тут маркер усыпальницы мигнул и исчез. Как это? – удивился я и получил ответ от искина: объект слежения вошел в гравитационную воронку и вышел за пределы системы.

– Ну, тогда скатертью дорога, – пожелал я вслух. Пора в степь.

Инферно. Замок Цу Кенброка

После переноса они оказались в тронном зале. Князь прошел к трону замысловатой формы и уселся. Гости остались стоять. Тут было одно место, где можно сидеть, и это был трон.

– Что ты хотел показать мне? – обратился Цу Кенброк к караванщику. Тот достал артефакт, и перед присутствующими развернулась голограмма.

– Ты зачем пришла? – спросил Варшарг старуху с длинной палкой в руке.

– Проведать тебя, сынок. Ты мать свою забыл и господину почести не оказываешь.

– Это он тебя послал?

– И он тоже, Варшарг. Что передать по иномирянам? Может ли наш господин рассчитывать на них?

Владыка внимательно смотрел на старуху:

– Я сам ему сообщу. Ступай.

Голограмма свернулась. В зале установилась тишина. Черный демон молчал и что-то обдумывал, гости ждали, когда он обратит на них внимание.

– Ты пришел за детьми, Жаркоб, ты их получишь и выполнишь для меня задание.

Караванщик почтительно согнулся.

– Ты соберешь для меня наемников в Брисвиле, я плачу двойную цену каждому, и приведешь сюда. Срок тебе – трик.

– Сделаю, мой господин, – еще раз поклонился Жаркоб.

В зал неслышно вошел распорядитель.

– Иди с ним, – показал князь на вошедшего, – он решит твой вопрос.

Когда караванщик ушел, Цу Кенброк внимательно посмотрел на Прокса. Он изучал его, как изучают головоломку, пытаясь мысленно собрать воедино разрозненные части. Наконец он спросил:

– Откуда ты? Я не слышал о демонах из внешнего мира.

– Мы прячемся, – ответил агент. – Нас мало, и нас преследуют.

– Понимаю, – покачал головой князь тьмы. – У демонов много врагов. У тебя оружие иномирян? – показал он на бластер, который Прокс так и не успел убрать в рюкзак.

– Да, властитель, – не стал скрывать он очевидного. Прокс уже много раз применял бластер.

– Ты можешь достать мне такое оружие? – Князь впился взглядом в Алеша, ожидая его ответа.

– Нет, властитель, не смогу. Оно настраивается только на одного владельца изначально, и мое оружие будет бесполезно в чужих руках. Оружие без привязки не выдается.

– Дай мне свое оружие! – Это прозвучало как приказ.

Прокс протянул бластер князю не беспокоясь, интеллектуальное оружие в чужих руках не работало. Он сразу увидел, что Цу Кенброк знаком с ним. Он попробовал его включить, но бластер в его руках оставался пустой игрушкой.

– Другие иномиряне обещали мне это оружие, значит, оно может быть не привязано к владельцу. – Цу Кенброк упер потяжелевший взгляд в агента АДа.

– А почему не дали? – осмелился усмехнуться Демон. Он смотрел на князя, который тоже усмехнулся.

– Ты считаешь, что они меня обманывают?

– Считаю, властитель.

Тот помолчал.

– Это твоя сьюра? – перевел он разговор на другую тему. – Сенгурка. Чистая, – произнес он раздельно.

– Моя, – просто ответил Алеш.

– Моя прабабка была сенгурка, – произнес князь. – Одна из последних чистых. Они бежали от наплыва орд крысанов. Много у вас воинов, сьюра?

– Несколько тысяч, но они мутанты.

– Это не важно, я видел ваших бойцов, пара сотен таких мне бы пригодилась для личной охраны. Сенгуры не предают, мне об этом говорила моя мать. Ты сможешь привести их сюда?

Листи повернулась к Проксу:

– Если надзирающий разрешит, то смогу.

– Значит, ты у них захватил власть, пришелец? – Князь смотрел на Алеша уже с бо́льшим уважением. – Я предложу тебе место правой руки, а сьюре – место начальника моей личной охраны. Что скажешь?

Алеш понял, что дела у Цу Кенброка идут неважно, его предают свои и не надеются на то, что он выстоит. Валорцы кормят обещаниями и водят за нос. Но это реальный шанс изменить обстановку в Инферно в свою пользу.

– Ты позволишь мне расправиться с теми иномирянами? – спросил он князя.

– Зачем тебе это?

– Вражда. Они убивают нас, мы – их, – просто ответил Прокс и выжидающе посмотрел на черного демона. Тот задумчиво постучал пальцами по ручке трона и ответил:

– Они обещали помощь в войне.

– Мы тоже обещаем, – ответил Прокс. – Сюда прибудет наш отряд, и они будут демонами.

– А потом ты попытаешься свергнуть меня и сесть на этот трон, – недобро улыбнулся Цу Кенброк. – У сенгуров ты уже стал властителем. Может появиться желание повторить это здесь.

– Мне не нужен твой трон. Моя война не здесь, а там, в открытом мире. Твой трон слишком мал для того, чтобы я претендовал на него. Я здесь потому, что здесь эти иномиряне, и они враги.

– Понимаю, – опять повторил Цу Кенброк уже спокойно. – Врагов надо уничтожать. Уничтожь их крепость на моей земле, и мы с тобой еще раз вернемся к этому разговору. Тебя проводят туда. А ты, сьюра, останься.

Прокс лежал за склоном небольшого холма и рассматривал в бинокль базу валорцев. Вот она, цель, к которой он так трудно шел. За энергетическим куполом скрывались мобильный комплекс и телепортационная площадка. Синдикат основательно устроился на территории князя и оградил себя от всяких случайностей, космодрома тут не было. Был телепортационый центр. Значит, корабли-приемники находились на орбите. Скоро шифровка ушла в центр.

Открытый космос. Приграничная станция «Созвездие-57Т»

Блюм Вейс читал общую сводку по зоне ответственности своего департамента. Здесь не было секретных сведений, а была выборка неожиданных и, можно так сказать, занимательных сведений, выходящих за обычные рамки новостей.

У соседей на торговой станции конфедерации Шлозвенга появилось посольство княжества Новоросского. В прилагающейся пояснительной записке сообщалось, что само княжество существует триста лет, но до этого себя никак не проявляло. Владея лишь небольшой кучей камней в космосе, оно пребывало в тихом забвении. Но на днях купило материк на независимой планете и установило дипломатические отношения с колонией. При этом они обменялись верительными грамотами и подписали меморандум о дружбе и взаимопомощи.

Вейс поморщился: еще одно мертворожденное государство, пыжащееся и претендующее на роль державы. Сколько их возникло и исчезло за годы его службы. Только одно отличало новое образование – автократичность.

– Надо же, княгиня! – усмехнулся Блюм. – Дама Хомо Шиза, по имени и не определишь, откуда она.

– Шеф, срочная шифровка от Демона, закрыта личным кодом. – Над столом появилось изображение секретаря.

– Сбрасывай, – приказал Вейс и углубился в чтение.

Степь

Я прятался среди кустов около стойбища племени муйага. Большое племя, союзник сивучей. Палило южное светило, и донимали мошки, но Лиан облек меня своей «коркой» и занимался тем, что ради развлечения ловил неосторожную мошкару и забирал у нее крохи энергии. Так как я видел, что лапки свои тянули малыши, то понял, что эти, в отличие от озабоченной няньки, нашли общий язык друг с другом. Меня окружили мертвые тела насекомых, и скоро надо будет менять место дислокации.

От скуки я напевал грустную песню: «Степь да степь кругом, путь далек лежит, в той степи глухой, помирал ямщик…» Доходил до «ямщика» и начинал сначала. Я видел, как в стойбище прискакали около сотни воинов, они были возбуждены и что-то кричали часовым.

«Интересно, что за новости они привезли?» – подумал я и, не выходя из «скрыта», телепортировался на территорию стойбища. Рассмотрел спящего в тени орка и принял его образ, вышел из невидимости и пошел спокойно между повозок. Стойбище жило своей суетливой жизнью, и каждый занимался своим делом, не обращая внимания на других.

– Ах вот ты где, вонючий помет лорха! – услышал я женский крик за своей спиной и, не оборачиваясь на чужие скандалы, продолжал путь к шатру вождя, куда побежали и прибывшие.

– Так ему бык еще на ухо наступил! – продолжала ругаться на неведомого бедолагу орчанка. – Уж лучше бы он тебе яйца отдавил, ковыль сухой. Я его послала за молоком для гайрата, а он тут вокруг этой лахудры ошивается. Ну, погоди! Ты станешь у меня мерхом[5]5
  Мерх – кастрированный бык.


[Закрыть].

Вот дает, улыбнулся я… и получил палкой по голове. Удар вреда мне не нанес (спасибо Лиану), но я возмущенно повернулся и увидел толстую и огромную орчанку, которая возвышалась надо мной на три головы. Прямо тролль настоящий или троллиха.

– Ты что себе позволяешь, женщина?! – высокомерно заявил я.

– Знай свое место и закрой рот.

Рядом с повозкой стояла худенькая симпатичная орчанка, которую портили только сильно выпирающие клыки, и, накручивая волосы на палец, с интересом смотрела на разворачивающийся скандал.

– Что ты проблеял, недоносок? – Толстуха была поражена и, взмахнув толстой палкой, как мечом, попыталась еще раз врезать мне по голове. Я отскочил и погрозил ей пальцем:

– Ты, неотелившаяся самка коровы, брось палку!

Казалось, ту хватит удар. Заревев, она бросилась на меня. А что мне оставалось делать? Я оставил симпатичную дамочку с клыками и бросился наутек. Следом неслась стая разъяренных слонов, оглашая окрестности трубным воплем. Я пригнулся и перекатился под повозкой, следом туда ворвалась орчанка и застряла. Я остановился и уставился на нее, она кряхтела и не могла двинуться ни вперед, ни назад.

– Опять Крингара своего непутевого гоняет, – услышал я чей-то голос. Подобрал брошенную ею палку и зашел сзади, уставившись на необъятный зад дамы. Он воинственно торчал между колес. Посмотрел на палку, потом на Эльбрус, колыхающийся у меня под ногами, и задрал ей подол.

– Ой! – раздалось с той стороны повозки. И Эльбрус замер. – Ты чего удумал, лорх необъезженный? – Голос дамочки задрожал.

– Учить тебя буду, Крингара. Можно сказать, объезжать тебя буду, как лорху необъезженную, – и, размахнувшись, врезал по зеленому заду палкой. Снова размахнулся и врезал еще. Повозка закачалась и стала валиться. Ну и силища! – поразился я и, не дожидаясь, когда повозка рухнет и придавит меня своим весом, побежал прочь. Стали собираться зрители – еще бы, такое развлечение! И среди них стоял орк, образ которого я принял. Как вовремя, обрадовался я и перешел в «скрыт», сняв иллюзию.

Орк увидел фурию, несущуюся на него со скоростью пассажирского экспресса, и, вытянув руки пред собой, запричитал:

– Крингара, я уже иду! Скоро молоко будет.

Но орчанка подхватила орка, легко, как перышко, забросила на плечо и устремилась к повозке. Сначала закинула туда орка, а потом протиснулась сама.

Из-за шкур фургона послышалась мольба орка:

– Крингара, не надо, я прошу тебя, не надо! – Но все это перекрыл рык, похожий на львиный. Народ, посмеиваясь, стал расходится под скрип повозки.

Я же облегченно вздохнул. И расстроился. Вот почему я такой невезучий? Взял образ одного только орка из тысяч и сразу вляпался?

Не рискуя больше ходить открыто по стойбищу, ушел в ускоренный режим и очутился в шатре вождя. Там шел военный совет.

– Еще раз повтори, что случилось с моими братьями? – На запыленного орка, стоявшего перед вождем, в упор смотрел лесной эльфар, скрытый под иллюзией степняка.

– Пришел не наш орк, часовым назвал скрытое слово и вошел в шатер, где собрались твои братья, потом раздался сильный взрыв. От шатра остались только лоскуты, все, кто там был, погибли. Но вместо степных воинов там лежали мертвые лесные эльфары. Поэтому я прискакал сообщить муразе, что среди нас спрятались враги, и ты тоже, верно, враг! – безбоязненно ответил воин, но неожиданно замер, не в силах пошевелиться.

Эльфар встал и вонзил нож в шею орка. Подхватил падающее тело и осторожно опустил на пол.

– Зачем ты его убил? – спокойно спросил мураза. – Он был хороший воин.

– Он мог рассказать, что видел, – ответил эльфар.

– Там сотня воинов с ним была, они тоже видели, – ответил шаман. – Всех будешь убивать? – Он так же спокойно смотрел на эльфара.

Я не стал слушать их дальнейшую перебранку, выхватил из ножен эльфара нож и прикончил сначала шамана, перерезав тому горло, потом вождя, вонзив нож ему в сердце и там и оставив. Применил заклинание развеять, и с эльфара сошла иллюзия. Выскочил из шатра, приняв образ убитого воина, и заорал вовсе горло:

– Предательство! Враги убили вождя! На помощь!

Охрана сначала оторопела, а потом, как стая разъяренных волков, бросилась в мою сторону. Я заскочил в шатер и прыгнул телепортом от него подальше. Принял образ верховного шамана и снова заорал:

– Предательство! На нас напали, – и побежал, потрясая посохом, который успел прихватить из рук умирающего. Собрав толпу, направил ее к шатру вождя, а там уже шла битва. На месте шатра были одни обрывки, стража валялась вся в крови. В центре разгромленного шатра или, вернее, того, что от него осталось, стоял эльфар. Он огородил себя живой изгородью и доставал свиток.

– Вот этого не надо, – пробурчал я. Ушел в «скрыт», ускорился и оказался рядом с магом. Двинул ему в красивую морду кулаком, отобрал свиток, а заодно его сумку. И опять скрылся подальше в другую сторону.

Снова поменял облик. Теперь я был магом эльфаром. На меня неслась толпа орущих степняков, в которую я запустил «торнадо» и побежал от них, прошмыгнул под повозкой и вылез оттуда орком. Огляделся и нос к носу столкнулся с растрепанной Крингарой. Она высунулась наполовину из фургона, накрыв полповозки своим необъятным бюстом, увидела меня и алчно ощерилась. Неожиданно быстро протянула свои лапищи и затащила в повозку. Обхватив меня, она прижала к своей груди, и я утонул в ее складках.

Единственное, что я мог сделать, это пролепетать: «Крингара, не надо, я прошу тебя, не надо!» – но мой воглас отчаяния перекрыл рык голодной львицы. Она навалилась на меня, а подо мной кто-то стал орать и толкаться. Не понимая, в чем дело, женщина ослабила хватку и, перекрыв выход, села. Я тоже сел. Сел и тот, кто был подо мной. Мы смотрели друг на друга. Один голый муж Крингары, другой одетый. Не выдержав испытания нервов, орк заорал во все горло. Крингара облизнулась, сдула прядь волос, упавших ей на глаза, и выдала вердикт:

– Теперь вы оба от меня никуда не денетесь, – и бросилась на нас двоих.

Я тоже заорал, добавив свой фальцет к ору мужа Крингары, меня мгновенно выкинуло на ускоренное восприятие, и я успел телепортироваться как можно дальше от столь опасной повозки. Во всем лагере царила суета, гремели барабаны, трубили рога, в центре шел магический бой, и все это перекрывал боевой клич орков, которые бестолково метались по лагерю и орали во все горло. За ними весело носились дети, добавляя суматохи, а за ребятишками – их матери. Отцы орали на орчанок, те на детей, и все вместе кого-то ловили. Я решил добавить им атмосферы. Опять стал магом-эльфаром и запулил в толпу всем, что знал. Дождавшись, когда на меня обратят внимание, нырнул под повозку и вынырнул воином, прискакавшим к вождю, и смешался с толпой. «Он там!» – заорал я во все горло, потрясая поднятым с земли топором, и указал направо.

– Грург, ты живой? – неожиданно услышал я вопрос орка, который протолкался ко мне и схватил за руку.

– Я да, а ты нет, – ответил я и рубанул топором его наискось. Толпа мгновенно раздалась в стороны.

– Здесь предатели, они привезли с собой эльфаров, – орал я, – догоним и убьем их!

Часть клыкастых с азартом побежала искать эльфаров, а часть стала ловить прибывших с Грургом. Со мной рядом оказался шаман.

– Ты тоже с ними приехал, предатель! – закричал он и двинул меня жезлом по голове.

Я вырвал жезл и дал ему пинка с оттяжкой. Лиан подсобил, и шаман улетел через повозку, а я ушел в «скрыт» и телепортировался в сторону. Принял образ несравненной Крингары и понесся в сторону шатра вождя. Там маг еще держался. Я раздвигал толпу, как ледоход льдины, оставляя за собой широкий проход. Народ степи, увидев еще одно стихийное бедствие, стал быстро уступать мне дорогу. И я по образовавшемуся коридору трусил, как бегемот-чемпион, пока не встретил своего собрата по несчастью – «вонючего помета лорха». Он, натягивая на ходу портки, убегал от настоящей Крингары. И, увидев меня, остановился и оглянулся, выпустил из рук портки и упал навзничь, потеряв сознание. Глядя на его признак мужской доблести, открытый всем на обозрение, я широко открыл глаза. Теперь мне понятно стало, почему орчанка за ним охотилась. Я поднял глаза и уставился на своего двойника. «Нет, хватит!» – решил я и ушел на спутник. Пусть дальше разбираются без меня.

Командир боевой группы тайной стражи Вечного леса Майри-ил увидел неожиданно появившегося в шатре орка, который стремглав выскочил вон и заорал: «Предательство! Вождя и шамана убили!» Эльфар посмотрел на лежавших муразу и верховного шамана и вздрогнул. Они действительно были убиты. Шаман зажал руками горло, из которого хлестала кровь, и дергал ногами, а вождь замер с кинжалом в сердце. Но времени на раздумья у него не было: его раскрыли и сейчас сюда ворвется стража муразы. Он создал огненный шар и направил его на вход в шатер. Большой огненный сгусток с гудением преодолел небольшое пространство и с грохотом взорвался, разметав шатер и нападавших.

В стане орков тревожно затрубили рога и забили барабаны. Весь в копоти и с обгорелым лицом, маг нанес еще несколько ударов огненными шарами, уничтожив ближайших нападавших, и сотворил живую изгородь из колючего кустарника. Ему нужно было время, чтобы достать свиток с телепортом и скрыться. Но опомнившиеся орки стали осыпать его градом стрел, поэтому он вынужден был поставить щит и атаковать стрелков осами. Большие насекомые с жужжанием набросились на лучников, и те, прекратив обстрел, бросились врассыпную. Но тут дикари прорубились сквозь изгородь, и ему пришлось атаковать их. Бросив семя на землю, он быстро прочитал заклинание, и на пути бойцов выросли корявые деревья, которые обхватили орков своими ветвями.

Наконец у мага появилось немного времени, и он достал свиток. Вздохнув с облегчением, он уже хотел его использовать, как свиток исчез из рук, потом исчезла его сумка, и следом что-то врезало ему между глаз. Майри-ил упал, на время потеряв сознание, а когда пришел в себя, то увидел стоявших над ним орков. Он собрал последние силы и пустил «волну смерти» – серая рябь стала кругами разбегаться от лежащего мага и поглотила стоявших рядом воинов, но больше он ничего не успел сделать. Он поднялся, и тут же стрела вошла ему в спину между лопаток, сильный удар бросил его на колени, и последнее, что он увидел, это топор орка, несущийся ему в лицо. А потом боль и темнота. Сколько он пребывал в темноте, он не знал. Но очнулся от холодной воды, выплеснутой ему в лицо. Он был гол, а рядом стоял шаман.

– Очнулся? – прокаркал тот. – Теперь долго не уйдешь за грань, лесной выродок.

А через ридку мага накрыла боль, по становищу разлетелся жуткий вопль, который не смолкал ни днем ни ночью. Орки не хуже эльфаров знали, как наказывать своих врагов. А у племени появился враг, общий кровник – лесные эльфары.

Чем дальше на юг продвигалось посольство, тем мрачнее и молчаливее становился граф Мару тан Саккарти. Сохранить в тайне посольство не удалось. В степи началось непонятное движение. Проявили себя силы, препятствующие посольству. На всем протяжении пути их ждали засады, он понимал цель этих нападений – остановить движение вангорцев и дать время союзникам переломить ситуацию в свою пользу. Если это случится, своей судьбе он не завидовал. Лучше навсегда остаться костями в степи, чем вернуться без результата. Его величество, задирая юбки фрейлинам ее величества, успевал следить за государственными делами и самые важные вопросы брал под свой контроль. Будь проклят тот день, когда он попал на глаза разгневанному герцогу Крензу и тот отыгрался на нем. Лучше бы он отправил этого выскочку из Азанара, что подставил его под неудовольствие его величества. Граф ехал в полном боевом снаряжении, окружив себя двумя десятками солдат из личной стражи. Он недовольно посмотрел на посольских, размякших под южным солнцем, но вынужден был признать, что ратные дела не их поприще. Они включатся в работу по прибытии в ставку великого хана. Будут вести беседы с муразами, сотниками, одаривать жен и евнухов. Выяснять предпочтения хана и советовать ему, главе посольства. Он вздохнул: все с самого начала пошло не так. Сивучи не побоялись и выкрали на пиру студента, аристократа. Словно наплевали на волю и неудовольствие великого хана. И он промолчал, стерпел оскорбление. Граф глубоко вздохнул и увидел снежного эльфара, которого перед смертью купил нехеец. Тот шел к оркам. «Хоть одно доброе дело сделал этот непутевый», – подумал граф, задумчиво глядя вслед эльфару.