Текст книги "Яблони на Марсе (сборник)"

Газоразделительные мембраны были одной из ключевых технологий, что позволили создать орбитер. Они отбирали из воздуха кислород, одновременно затормаживая и сжимая его, в то время как азот уходил в центральный канал и выбрасывался в атмосферу почти без издержек. Тем самым система охлаждения и двигатель были избавлены от необходимости прогонять через себя балласт.

Именно мембраны стали в свое время тем узким местом, из-за которых проект едва не закрыли. Чрезвычайно дорогие и очень капризные, они быстро перегревались, плавились и никак не набирали нужный ресурс. Бюрократы не желали давать добро на высотный полет, пока не получат от технарей гарантий. И тогда Старостин рванул в стратосферу без санкции и доказал, что мембраны способны выдержать гиперзвуковой поток. Мало того, благодаря полету был обнаружен эффект частичного восстановления картриджей в спокойном разреженном воздухе. А это давало необходимый резерв и фактически открыло дорогу проекту.

Затягивать время не пришлось. Техники и так едва уложились в добавочный срок. Так что Старостин начал нервничать, как бы теперь не опоздать.

Успели. Начальник технической группы протянул регламентный лист и, получив подпись, дал отмашку бригаде. Старостин набрал в легкие морской воздух, ароматы тропических растений, пожалев, что не может вот так же вдохнуть запахи осеннего леса, грибов, чтобы освежить их в памяти и запомнить уже навсегда.

Он поднялся в кабину, улыбнулся портрету Лисянского, достал из кармана талисман – пластмассового дракончика – и прицепил над приборной панелью. Газеты писали, что Старостин, как и любой русский космопилот, соткан из предрассудков. На самом деле из того, что журналисты отнесли к предрассудкам, добрая половина давно уже стала просто традицией. Помочиться на колесо – традиция, как и дракончик-талисман, а вот называть последний полет крайним – пожалуй, что предрассудок. Наверное, самый неискоренимый из всех. Дошло до того, что крайними называли действительно последние полеты. Просто на всякий случай. Вот и теперь Старостин, страстно желая, чтобы нынешний полет стал последним, про себя все равно называл его крайним.

* * *

– Танкер ушел с опозданием, – сообщил диспетчер. – Там какие-то траблы возникли. Но пока в график укладываемся. Координаты рандеву, курсы и эшелон сбрасываю в бортовой вычислитель. Их позывной «Ромео, один, один»…

– Принято, – подтвердил Старостин.

Визуальный контакт с «термосом» они установили уже через час. Стратегический танкер вычерчивал на небе четыре полосы инверсионного следа и был заметен издалека.

– Ромео, здесь «Нева». Выходим на позицию для заправки.

– Принимайте рукав, ребята, – раздался в наушниках женский голос.

Заправка орбитера значительно отличалась от авиационной и была на порядок сложнее. Криогенные компоненты топлива требовали лучшей защиты, чем керосин, а любая утечка почти наверняка закончилась бы катастрофой. Поэтому к воздушной заправке прибегали редко. Только когда выходило выгоднее стартовать на значительном удалении от базы, нежели потом маневрировать на орбите. В космосе не дозаправишься, а любой запас горючего снижает массу полезной нагрузки.

Для технического перелета дозаправку до сих пор не использовали. И получается, что вновь Старостин оказался первопроходцем.

Широкая труба выдвинулась из кормовой башенки танкера, покачалась из стороны в сторону, управляемая оператором, и наконец сцепилась со стыковочным узлом орбитера.

– Проверьте модуль системы жизнеобеспечения, Джереми.

– Сейчас, сэр? – удивился тот.

– Именно. Он может дать сбой во время работы насосов. Какой-то баг разработчиков.

Немного привстав, второй пилот склонился в сторону командирского кресла и откинул панель. Когда руки Стоуна оказались рядом и вместе, Старостин быстро накинул на его запястья наручники так, что их цепочка надежно охватила крепление модуля.

– Что это значит, сэр? – Пилот попытался выпрямиться и не смог.

– Я обманул вас, – сказал Старостин, вновь берясь за штурвал. – Никаких отказов не будет. Машина вполне надежная.

Придерживая штурвал одной рукой, другой он выдернул проводки, отключая бортовой коммуникатор пилота. Все! Точка возврата пройдена. Теперь уже не переиграешь, не обернешь дело шуткой. Теперь только вперед!

– Объяснитесь, сэр. – Второй пилот из весьма неудобного положения смотрел на командира скорее недоуменно, чем с раздражением или страхом.

От того, что все уже решено и пропала необходимость терзаться выбором, Старостин почувствовал необычайную легкость.

– Мне будет неприятно вас разочаровать, Джереми, – весело ответил он. – Вы с таким упоением рассказывали о полетах в атмосфере и с таким пренебрежением относитесь к космосу. Но мы летим на орбиту, Стоун, хотите вы того или нет.

– Шутите, сэр? Вот так взять и махнуть в космос? Похитить корабль? Это ведь не папашину тачку угнать.

– Вы же сами отдавали должное моим прошлым выходкам. «Только так!» – говорили вы. И я повторяю вам: только так!

– Стоп, стоп! – мотнул головой Стоун. – Вот дьявол! Мы ведь не прошли профилактику. У нас нет окислителя. Забыли? Мы всего лишь перегоняем корабль! Дьявол! Вы сумасшедший! Вы угробите и нас, и орбитер.

– Я испытатель, на минуточку, – напомнил Петр. – Я укрощал эти корабли с самого их рождения. Познал все их слабости и возможности. Изучил каждую заклепку.

– И как это поможет обмануть гравитацию?

– Вы, возможно, не в курсе, Джереми, но мне пришлось лично испытывать систему дозаправки окислителем в воздухе. Позже эту опцию отменили за ненадобностью и сложностью. Но изначально предполагалось, что корабли смогут при нужде входить в атмосферу и заправляться в верхних слоях без посадки на Землю. На гиперзвуковых скоростях в стратосфере испытаний не проводилось, но начинали-то мы цикл на обычных высотах и умеренных скоростях. А заправочный узел так и сохранил прежнюю функцию. Переделывать проект выходило дороже.

– Каким бы вы ни были асом, вам не справиться одному.

– Я ему помогу, – раздался знакомый по радиопереговорам голос со стороны служебного отсека.

Парень дернулся. Обернулся, насколько это было возможно в его положении. Старостин тоже глянул через плечо.

В проеме двери стояла женщина лет тридцати пяти. В бикини. Ее кожа блестела то ли от крема, то ли от пота.

– Привет, Криста. – Петр с удовольствием разглядывал гостью. – Ты блестишь, как елочная игрушка.

– Комплименты тебе особенно удаются. Хорошо, что не сравнил с гнилушкой.

– Разве что с мокрым дельфином.

– Пришлось натереться маслом, там очень узкий лаз.

– И как?

– Чувствую, будто заново родилась, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Рядом с Кристой появилась еще одна женщина. Китаянка. Тоже в купальнике. Молча потеснив подругу, она втянула в кабину две огромные сумки и, только пристроив их в пассажирском ряду, скупо поздоровалась с мужчинами.

– Это Лю, Стоун, – представил Старостин. – Но все зовут ее Люси. Это Стоун, мой второй пилот.

Джереми отцепили от крепления модуля, перещелкнув наручники, и пересадили в одно из пассажирских кресел, а его место заняла Криста. Второй пилот, на удивление, пока не слишком сопротивлялся. Видимо, не до конца осознавал серьезность ситуации.

– Эх, как давно я об этом мечтала, – Криста провела ладонью над приборной доской.

– Ну что, пора за работу, девочки! – произнес Старостин.

Люси заняла кресло рядом со Стоуном, вытащила из сумки портативный компьютер и подключила его к корабельной сети.

– Танкер под контролем, – сообщила она через минуту.

Насосы загудели, перекачивая жидкий метан. Затем систему продули азотом и, переключив клапаны, начали качать кислород. Старостин напевал марши в предвкушении рывка.

– Ты не больно-то радуйся, – остудила его энтузиазм Криста. – Много добыть не удалось. На Сахалине кислород, знаешь ли, не разносят мальчишки в бидонах.

– Готово, – произнесла Лю.

– Ну вот и все, – сказала Криста. – Можно отстреливать трубу. Наш «пузанчик» пойдет дальше на автопилоте. Он улетит на Уналашку, и там его собьют. А нет, так сам рухнет в море. Честно говоря, я не буду о нем жалеть.

– Как трогательно, что вы пригласили подружку и для меня, сэр, – попытался пошутить Стоун, когда дамы отправились переодеваться в служебный отсек.

– Даже и не мечтайте, – засмеялся Петр. – Ишь, раскатали губу! Поверьте, за Лю найдется кому поухаживать.

Женщины вернулись, облаченные в комбинезоны, и расселись по прежним местам.

– Я уточнила расчеты, – вскоре сказала Люси. – Скидываю координаты старта и циклограмму.

– Принято, – подтвердила Криста.

– Как только уйдем с курса, отключим трансляцию телеметрии и связь, – решил Старостин. – Пусть лучше заподозрят катастрофу, чем саботаж.

Он улыбнулся, представив, как перекосит лицо Томсона, когда тому доложат о пропаже «Невы». А вот старичок из агентства может и инфаркт схлопотать. Жаль его, но ничего не попишешь.

Тут опять заговорил Стоун:

– Ну, допустим, сэр. Слетаете вы на орбиту. Воплотите мечту, все такое. Имеете полное право, сэр. Но потом-то вы вернетесь и сразу же окажетесь в кандалах. И, скорее всего, получите лет двадцать тюрьмы на каждого.

– Разве мечта не стоит двадцати лет? – спросил Петр. – Многие готовы жизнь отдать за мечту.

– Но зачем? Какой смысл ломать карьеру и жизнь, сэр? Купили бы билет на частный корабль, если уж так приспичило.

– Если бы я просто хотел побывать там, так, наверное, и сделал бы. А то еще проще: уволился бы из Консорциума и попросился бы к ним пилотом. Они, возможно, взяли бы.

– Не скромничай, – заметила Криста. – На буржуевозку тебя оторвали бы с руками.

– Буржуевозка? Ты не теряла времени зря на Сахалине.

– «Нева», «Нева»… нет связи, не слышим вас, – с монотонной тревогой повторял диспетчер.

– С Гавайских островов взлетели перехватчики, – сообщила Лю. – Отследить не смогу. Там военные кодировки.

– Вряд ли и они нас увидят. Мы над самой большой акваторией на планете. От Японии до Северо-западного побережья и от Алеутских островов до Мидуэя из океана не торчит даже прыщика.

Спустя некоторое время Стоун предпринял попытку освободиться и взять ситуацию под контроль. Или, по крайней мере, прорваться к передатчику – связаться с диспетчером, поднять тревогу. Этой попытки от него ждали. Люси, работавшая за компьютером, но присматривающая за пленником, вовремя подставила ногу, а Криста слегка качнула крылом, так что Стоун перекатился по палубе и оказался прямо в руках Старостина. Люси пошарила в сумке и добавила к наручникам немного скотча.

– Парень, не стой у нас на пути, – прошипела она, делая моток за мотком. – Мы готовились к этому почти десять лет. И нам многое пришлось вытерпеть.

– Криста с Люси отказывались от серьезных предложений, чтобы попасть на заправщик, – пояснил Старостин. – Но и тогда им пришлось зарядить все феминистические организации, чтобы пробить женский экипаж. Мы поставили на кон карьеру, свободу, жизнь. Так лучше вам отойти в сторону.

– Десять лет подготовки? Чтобы просто слетать на орбиту?

– Кто вам сказал, что наша конечная цель – орбита? – усмехнулся Петр. – Мы летим на Марс, Стоун. На Марс, чтоб его!

Видимо, у молодого пилота на время пропал дар речи, или он посчитал, что лишний раз раздражать сумасшедших не стоит. Во всяком случае, он смирился с положением пленника и надолго замолк.

– Выходим на точку старта, – доложила Лю. – Курс, высота, скорость – норма.

– Врубаем форсаж, девочки! Томсон, поцелуй меня в зад!

– Хьюстон! У вас проблема! – весело добавила Криста.

* * *

«Нева» выбралась за атмосферу и, выдавая скупые расчетливые импульсы, небольшими рывками принялась карабкаться дальше. Где-то намного выше и несколько впереди сейчас шла международная док-станция. Им требовалось все рассчитать точно, чтобы выйти тютелька-в-тютельку. Кислорода в баках оставалось в обрез, и на лишние маневры сближения его просто не хватит.

– Представляю, что сейчас делается на Земле, – ухмыльнулась Криста.

– Завтра мы попадем на первые полосы, я полагаю.

– Вот она, слава, – улыбнулась Лю.

– Что-то меня мутит, – подал голос второй пилот.

– Понемногу привыкнете, Джереми.

– Вовсе я не собираюсь привыкать, – проворчал тот. – Слушайте, я вот о чем подумал. На орбитере вы на Марс не полетите, так? Не настолько же вы сумасшедшие. Значит, попытаетесь расконсервировать «Палладу»…

– А парень-то тугодум, – бросила Криста. – Долго же до него доходит.

– Но это безумие!

– Безумием было останавливать марсианскую миссию, когда она почти стартовала, – резко ответил Старостин. – Когда базовый корабль уже совершил посадку, а два корабля дожидались экипажей на орбите. Безумием было тратить деньги на забавы военных, на бесполезную антитеррористическую систему, на сомнительные научные проекты…

Человечество столько лет мечтало о Марсе. Планировало, конструировало, строило. Но экспедиции назначались и откладывались. Еще раз назначались и вновь откладывались. Политическая конъюнктура, экономика, войны, нефтяной кризис всякий раз вмешивались в единственную серьезную мечту человечества. А ведь как славно все начиналось. Мы шли к звездам семимильными шагами.

– Раньше была гонка сверхдержав, сэр, – заметил пилот. – Но она ведь давно закончилась.

– Нет, – покачал головой Петр. – Мечты о Марсе возникли задолго до гонки. Задолго даже до самих сверхдержав. Их породили не политики, не военные, не бизнес. Обыкновенные люди, желающие расширить горизонты, ставящие какие-то цели, помимо добычи жратвы. Но миром правят гениальные перестраховщики. Они не мечтают, они считают. Деньги, голоса избирателей, сиюминутные выгоды. Они любят комфорт, покой.

Миссия была готова, но ее сперва отложили, а потом отменили совсем. А корабли между тем вырабатывают ресурс. Их один за другим сводят с орбиты и топят в заданном районе Тихого океана. Как ненужных котят! В прошлом году затопили «Фермопилы». Те, кто работал в проекте, плакали, поверьте, я видел. Скоро настанет очередь «Паллады». И тогда мы надолго останемся без Марса. А когда предпримут следующую попытку? Может, когда-нибудь и предпримут. Только, боюсь, мы этого уже не увидим.

Старостин перевел дух.

– Помните, вы восхищались, что я спас проект? – спросил он. – Так вот, мы спасем еще один. Но тогда мне пришлось мечтой пожертвовать, а теперь она станет наградой.

Стоун помолчал некоторое время, переваривая услышанное, потом сказал тихо:

– Не хотелось бы вас огорчать, сэр, но у вас ничего не выйдет.

– Вот как?

– Да, сэр. На «Палладе» есть все, что нужно для перелета, это верно. Но кое о чем вы позабыли, сэр. В двигатели корабля не загружено топливо!

– Черт! Мы забыли про топливо! – хлопнула себя по лбу Криста.

– Все пропало! – горестно воскликнула Люси.

– Что же теперь делать?! – вопросил Старостин.

Все трое замолчали и уставились на Стоуна.

– Разыгрываете? – догадался тот. – Актеры из вас никакие, если по правде.

– Вот вам задание, Джереми. У вас ровно минута. Найдите выход. Хотите стать пилотом экстра-класса, умейте выпутываться из затруднений.

Второй пилот справился за двадцать секунд.

– Вы заберете топливные стержни с док-станции, сэр. Там готовят пару автоматических миссий к газовым гигантам. Двигатели однотипные. Их разрабатывали с прицелом на унификацию.

– Именно!

– А паренек не так глуп, – вынесла очередной вердикт Криста.

– Они все равно не позволят вам состыковаться, сэр.

– Ну вот, опять. Стоило его только похвалить.

– Позволят, если мы пригрозим выбросить заложника за борт.

– За борт? Но, сэр!

– Джереми, сами подумайте, вы ведь не собираетесь лететь с нами? Куда вас прикажете девать?

* * *

Шантажировать экипаж не пришлось. Его на станции не оказалось. У стыковочного узла их встречал только бельгиец Анри. Он долго обнимался с Люси, но о друзьях не забыл и через плечо китаянки вводил их в курс дела:

– Пришлось инспирировать тревогу. Выдать угрозу столкновения с обломком спутника. Экипаж собрался в спасательной капсуле, а я заблокировал люк. Потом ребята смогут перестыковаться и войти через черный ход, а могут сразу вернуться на Землю.

– Да, лучше бы им сразу домой, – кивнул Петр. – Здесь-то, думаю, мало что уцелеет.

Они работали с упоением кочевников, наскочивших на богатый город. Бельгиец управлял манипулятором, как одержимый лихорадкой экскаваторщик на золотом прииске. Огромной клешней, словно кусачками для ногтей, срезал крепления солнечных батарей, складывал панели гармошкой и прятал в орбитер. Затем он «свинтил» несколько вспомогательных модулей со всем их содержимым и уже присматривался к антенне.

Барышни в это время орудовали внутри станции, удаляя оттуда все, на что падал взгляд. Демонтировали оранжереи, пихали в мешки салфетки, одежду, спальники. Вынесли тренажер, душевую, туалет, скафандры. Но главное – продовольствие. Его выметали подчистую.

– Пираньи, истинные пираньи, – умилялся Старостин, наблюдая за разбоем из кабины орбитера. – Они обглодают станцию до костей.

– Собираетесь унести все, что сможете поднять, сэр?

– Здесь невесомость, Джереми. Мы сможем поднять все, что угодно.

Они отступили, только забив орбитер под завязку. Он был навьючен как мул – створки грузового отсека не закрывались, и награбленное добро возвышалось над эталоном аэродинамики безобразным бугром.

Наконец смолкли насосы, закончив выкачивать из баков станции топливо, воду и другие нужные в хозяйстве жидкости.

– Вот и все, – произнесла Криста. – Мы высосали жестянку досуха. Как паук муху.

– Ну что, будем прощаться, Стоун? – Старостин быстро освободил пилота от пут.

– Не понял, сэр!

– Вам лучше остаться на станции, Джереми.

– Нет. Я полечу с вами, сэр.

– У паренька стокгольмский синдром, похоже, – заметила Криста.

– Ему сорвало крышу, – предположила Люси.

– На Марсе дурной климат, мистер Стоун, – добавил с улыбкой бельгиец.

– Нет, – пилот смутился. – Я не собираюсь с вами на Марс. У меня с головой пока все в порядке. Просто я должен вернуть орбитер. В конце концов, во всем можно найти приятный момент. Врубиться на такой скорости в атмосферу – оно того стоит!

– Без нужных навыков, тем более в одиночку, вы просто сгорите.

– Я проходил подготовку на тренажере, сэр.

– Чушь. Сидите на станции и вместе с экипажем дожидайтесь спасателей.

– А если экипаж решит не возвращаться на станцию? Мне так тут и торчать, сэр?

– Веселого мало, – согласился Петр.

– Клянусь, я не стану вам мешать, сэр. Летите хоть на Юпитер. Только позвольте мне потом забрать «Неву».

* * *

Прошло шесть часов, как «Нева» отошла от док-станции и начала восхождение на парковочную орбиту «Паллады». Лю с Анри сидели в обнимку в одном углу, Стоун пытался дремать в другом. Старостин с Кристой вели корабль.

– В эфире тихо, – сказал Петр. – Как думаешь, на Земле уже раскусили наш план?

– Почему нет? – отозвалась Криста. – Все, кроме тебя, проходили подготовку по марсианской программе, а Анри еще и летал к астероиду. Так что там могут сложить два и два. Но думаю, даже сложив, сами себе не поверят. Слишком уж дико звучит.

– А если?

– Они не смогут быстро взять контроль над «Палладой», – отвлеклась от объятий Люси. – Расконсервация – дело долгое. А без этого сработает только программа уклонения от опасных объектов. Нам она не помешает.

– Постойте-ка, ха-ха! – додумался до очередной мысли Стоун. – Но ведь на «Фермопилах» был марсианский взлетный модуль. Его же предполагалось забросить заранее, чтобы снизить риски.

– Верно. А говорили, что не интересуетесь космосом.

– Но «Фермопилы» утопили, сэр. Их утопили! И на чем же вы будете возвращаться?

– А кто вам сказал, что мы собираемся возвращаться? – притворно удивился Анри.

– Что?! – Стоун хватанул воздух, точно пойманная рыба. – Нет, вы серьезно? Ну, я понимаю, сэр, угнать орбитер. Могу даже как-то представить полет на Марс. Но дорога в один конец? Это безумие!

– Перегоночная дальность, – произнес Петр. – Вероятно, карма такая. От нее не уйти.

– Но ведь это неминуемая смерть, сэр! Ведь корабли снабжения даже не построены. И никто не собирается их строить и запускать. Проект закрыт, сэр. Надолго ли вам хватит ресурсов?

– Два года. Может, протянем и больше. Марсианская база рассчитывалась на восемь человек, а нас летит четверо. Кроме того, там есть семена, концентрат для искусственной почвы и все такое. Но дело не в запасах.

– А в чем?

– Люди сжигают себя во имя идеалов. Безо всякой надежды добиться правды. Это виктимная стратегия, Джереми, – подставить себя, чтобы пробудить многих. Другие объявляют голодовку и умирают медленно на глазах тысяч людей. Им порой удается добиться цели. А мы будем умирать два года. И не просто так умирать. Мы будем вести с Марса трансляции. Их смогут принимать любительские станции, так что власти не замолчат нашу миссию, не отвертятся от неудобных вопросов. Мы не станем проклинать, агитировать или провозглашать лозунги. Мы будем просто рассказывать, что нашли, увидели, чего удалось достичь и сколько осталось припасов. Мы будем отсчитывать дни. И тогда нам обязательно отправят помощь. Насколько я знаю, так устроена наша система. Общественное мнение переменчиво. А вместе с ним меняются и приоритеты политиков. Люди не позволят им бросить нас просто так. Один транспорт снабжения за два года человечество как-нибудь осилит. А потом, кто знает, может, найдутся средства, изменится отношение, стратегия. Может, богатые мальчики решат вложить деньги в туризм.

– Таков был наш план, – подтвердила Люси.

– А если вам все-таки не помогут?

– Тогда мы умрем, но умрем, воплотив мечту. Мы ведь и здесь бы умерли, правда? От старости, от болезни или попав в катастрофу. Просто так, без смысла.

* * *

Стоун помогал им с Кристой разгружать орбитер. Люси боролась с бортовым вычислителем, а затем пересчитывала массу и корректировала курс. Анри проводил инвентаризацию и раздавал друзьям указания.

– Здесь он главный, – пояснил Стоуну Петр. – Я свое дело сделал и теперь всего лишь рядовой член экспедиции.

– Корабль большой, сэр. Я даже не представлял, сколько здесь всяких закутков.

– Поверьте, через три месяца он покажется нам тесной каморкой.

Стоун ответил невпопад. Он вообще выглядел каким-то растерянным, если не сказать потерянным, и мрачнел тем больше, чем ближе был час свободы. Возле стыковочного узла молодой пилот совсем сник.

– Мой вам совет, – сказал ему Старостин. – Возвращайтесь на станцию.

– Нет, я верну корабль сам. Мне тоже хочется испытать себя, сэр.

– Не поверите, если я скажу, что тот мой полет в стратосферу был ошибкой?

– Нет, не поверю, сэр, – Стоун виновато улыбнулся.

– Что ж, удачи! Поступайте так, как считаете нужным, Джереми. Я вам больше не командир. И передайте Томсону, пусть впредь не смеет ломать людям мечту. – Старостин начал закрывать люк. – Его-то мечту я, получается, исполнил, раз уж он так жаждал избавиться от меня.

– Удачи вам, сэр! – крикнул в сужающуюся щель Стоун. – И знаете, возможно, я сам и прилечу к вам когда-нибудь. Там ведь тоже атмосфера на Марсе, сэр. С ней тоже можно и нужно сражаться. И никаких эшелонов, автопилотов, диспетчеров. Непаханое поле, сэр…

Люк захлопнулся. Голос землянина стал не слышен. Голос крайнего из землян.