Текст книги "Как санкции ударят по России"
Автор книги: Владислав Иноземцев
Жанр: Политика и политология, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
He надо жертвовать Россией ради Крыма
B такой же весенний день 17 марта двадцать три года назад прошел референдум о сохранении Советского Союза, распад которого президент Владимир Путин считает главной геополитической катастрофой XX века. Символично, что в его годовщину мы подводим результаты крымского референдума, от которого до конца современной (и пока еще «стабильной») России может остаться не намного больше времени, чем от прежнего референдума до конца СССР.
Нет сомнения, что референдум в Крыму даст положительный ответ на вопрос о присоединении Крыма к России. Практически наверняка «просьба трудящихся» будет удовлетворена – российский парламент давно превратился в полный аналог Верховного Совета брежневского Союза. Но что может последовать за этими событиями?
Российская Федерация середины 2010-х годов – это не CCCP начала 1980-x. B 1980 году объем экспорта не превышал 2,6 % ВВП. Инвестиции составляли 33,4 % ВВП, и все они обеспечивались за счет внутренних источников. Доля импорта из-за пределов соцлагеря составляла менее 1 % промежуточного и конечного потребления. B стране использовалось 82 % добывавшейся нефти. He существовало ни трансграничных инвестиций, ни фондовой биржи. Доллар и его курс были абстрактными понятиями.
B 2013 году объем российского экспорта составил 25,6 % ВВП, а инвестиции – менее 20 %. Доля импорта по десяткам позиций товарной номенклатуры превышает 50 %, а по некоторым приближается чуть ли не к ста. Две трети добываемой в стране нефти идет на экспорт. За границу выезжает 15–16 млн человек в год, более 3 млн имеют виды на жительство в зарубежных государствах. Капитал может свободно уходить из страны – и делает это в возрастающих объемах. Колебания курса валют ощущает каждый россиянин.
Поэтому экономика, несомненно, скажет свое слово в этом процессе.
Цена проекта «Крым»Вознамерившись «восстановить историческую справедливость», отторгнув Крым от Украины, Кремль вряд ли считал прямые расходы на этот проект. Между тем принятый в январе 2014 года бюджет Республики Крым должен был наполняться дотациями из Киева на 63 %.
Значит, при украинских пенсиях и пособиях на содержание этой территории требуется более $200 млн. При российских размерах социальных пособий цифра вырастет как минимум втрое. Плюс инфраструктурные расходы – еще около $2 млрд в год.
Приток туристов в Крым в ближайшие 1–2 года уменьшится в разы, значит, дыра в бюджете вырастет. Полукриминальные элементы, пришедшие к власти на полуострове, будут заинтересованы в еще больших дотациях. Следовательно, Крым обойдется Москве в $4–5 млрд в год. Но это не проблема, это только начало проблем.
Россия, аннексируя Крым, начинает пересматривать границы в Европе, и причем не такие, которые существовали только де-юре, как между Грузией и Россией по реке Псоу, но и такие, которые никто не оспаривал. Это приведет к ответу со стороны Запада. Конечно, никто не введет войска HATO в Донбасс, но последствия нельзя недооценивать.
Прежде всего США и EC введением санкций против российских чиновников и «государственных бизнесменов» дадут своим компаниям понять, что иметь дело с Россией опасно. Российская сторона ответит «симметрично», чем подтвердит эти опасения. Итогом станет сокращение притока капитала в страну и бегство средств самих россиян за рубеж.
K концу 2014 года отток капитала приблизится к $200 млрд, а валютные резервы сократятся более чем на треть. Инвесторы массово будут сбрасывать российские акции. Индекс PTC уйдет ниже отметки в 800 пунктов, и поддерживать его государство не сможет. У значительного числа крупных фирм возникнут сложности с обслуживанием зарубежных кредитов – а не надо забывать, что объем таких кредитов российских компаний и госорганов ($732 млрд по состоянию на 1 января) превышает объем резервов ($510 млрд на ту же дату) на 44 %. Властям придется выбирать между платежеспособностью и курсом рубля. Конечно, не в пользу курса. Соответственно, не стоит ждать инфляции менее чем в 10 % по итогам года.
Рейтинговые агентства пересмотрят российские кредитные рейтинги, и цена новых займов для наших компаний возрастет. Соответственно, подорожают и кредиты на внутреннем рынке, умножатся дефолты по личным и корпоративным долгам. Государству придется спасать компании («Мечел» – только первая ласточка) и докапитализировать банки.
Естественно, новые инвестиционные программы будут свертываться. Я бы оценил сокращение инвестиций по итогам 2014 года в 15–17 %. Начнут снижаться цены на российские недвижимость и активы.
Я не верю в то, что наши олигархи, убоявшись санкций, начнут переводить активы в Россию: то весьма вольное отношение к собственности, которое сейчас демонстрирует новая власть в Крыму, свойственна и российским властям, а многие условности теперь скорее всего будут отринуты.
В любом случае государство вынуждено будет вбрасывать десятки миллиардов долларов в экономику, чтобы не допустить обвального спада. И это, подчеркну, даже без жестких западных санкций.
Железный занавесХотя таких санкций, видимо, не случится. Европе нужны (пока) наши нефть и газ, но она попробует диверсифицировать поставки, и это несложно: с 2000 по 2013 год Россия увеличила добычу газа на 26 %, а Катар – в 7,3 раза. O перспективах американского сланцевого газа тоже известно хорошо: прирост добычи составил в США за последние пять лет 230 млрд куб. м, в России – 67 млрд. Европейцы просто будут переходить на поставки газа из других стран.
При этом Россия не может переориентировать поставки: заводов по сжижению западносибирского газа так и нет, как нет и контракта с Китаем. Пропускная способность транспортных артерий, по которым углеводороды могут поставляться на Восток, – не более 15 % от той, что имеется на западном направлении.
B результате за два-три года экспорт газа и нефти в Европу сократится на 20–40 %, а он обеспечивает сейчас около 55 % бюджетных доходов. Отсюда – пугающая перспектива недофинансирования российской соцсферы.
Никто не закроет импорт в Россию привычных нам товаров, никто не будет воздвигать против нас «железного занавеса». Мы сами начнем его создавать, теша себя иллюзией о том, что от протекционизма наша промышленность «поднимется с колен». He поднимется – потому что ее сейчас просто нет. C 1985 по 2012 год число выпущенных в России грузовых автомобилей, зерноуборочных комбайнов и тракторов сократилось соответственно в 5,87, 14,1 и 34,0 раза, а, например, часов и фотоаппаратов – в 91 и 600 (!) раз.
Мы вообще не производим современной электронной техники, компьютеров и средств связи, на десятилетия отстали в фармацевтике и машиностроении. B последние годы до 55 % импорта из EC составляли машины и оборудование, заменить которые в России нечем.
Призывать страну к автаркии могут только безответственные люди. Еще раз повторю: чем активнее мы будем отгораживаться от мира, тем быстрее придет конец путинской модели, ведь остальной мир для нас будет опасен своей успешностью, а не угрозами. Если кто забыл, то Советский Союз рухнул тогда, когда ему уже никто не угрожал, но бесперспективность его авторитарной модели стала очевидной.
Сегодня власть проявляет феноменальную самонадеянность, полагая, что Крым для России (и, что самое сомнительное, для россиян) важнее экономической успешности государства. Признание Москвой крымского референдума – это указание на то, что власть готова управлять открытой, сытой и надеющейся на лучшее будущее страной в условиях сокращения ее экономического потенциала. Есть ли у нее методы такого управления? B Кремле убеждены, что есть. Руководители CCCP в середине марта 1991 года были уверены в том же самом.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Не надо жертвовать Россией ради Крыма» // РБК-Daily, 27 марта 2014 г., с. 4.
Триумф (и возможные последствия) двойных стандартов
Полные драматизма события на Украине оцениваются в России с разных точек зрения – но под одним углом на них не смотрит практически никто. Когда возмущенные украинцы возводили баррикады на майдане Незалежности и жгли покрышки, российские политики могли воспринимать происходящее не только с опаской, но и с удовлетворением: анархия в центре столицы и непредсказуемость будущего – весомые аргументы в пользу того, что любой строгий порядок лучше любого буйного протеста. Однако на новом витке противостояния осуждение вождей революции трансформировалось в поддержку ее оппонентов. И с этого момента отечественные политики вступили на новую, очень опасную, территорию.
Вся «информация», которая сегодня льется на российского зрителя с экранов телевизоров, оказывается не просто примером двойных стандартов – она выглядит столь вопиющим лукавством, что скоро может обернуться крайне неприятными параллелями и опасными выводами. Попытаюсь пояснить, что именно я имею в виду.
Раздвоение позицииB городах востока Украины два месяца назад начались митинги и демонстрации, в ходе которых звучат прямые призывы к насилию. Замечу, что состоявшееся двумя годами раньше, 6 мая 2012 года, на Болотной площади в Москве куда менее опасное для общественного спокойствия действо было квалифицировано как массовые беспорядки, более 20 его участников провели почти полтора года в следственных изоляторах, а некоторые были осуждены к реальным срокам заключения в 2,5–4 года. Между тем в отношении участников противоправных акций в Донбассе никто из российских руководителей не произнес ни одного слова осуждения.
B марте в восточной части Украины «активисты» взяли штурмом ряд правительственных зданий – включая отделы внутренних дел, офисы Службы безопасности Украины и здание донецкой областной государственной администрации. За 10 лет до этого в Москве 30 мирных и безоружных граждан, состоявших в Национал-большевистской партии, заняли приемную Министерства здравоохранения, и, несмотря на то что они не причинили помещению никакого ущерба, семь человек были вскоре приговорены к пятилетним срокам. Применительно к донецким экстремистам из Москвы пока звучат лишь слова понимания, оправдания и, по сути, полного одобрения их действий.
Дальше – больше. B апреле противостояние на Украине приобрело явные черты гражданской войны. Были расхищены оружейные склады, вооруженные «граждане» вступили в борьбу с представителями официальной власти и за несколько дней захватили в заложники, ранили и убили более десятка сотрудников украинских силовых структур и военных. Отдаленным аналогом таких событий в России можно назвать дело «приморских партизан», в феврале – июне 2010 года захвативших оружие местных правоохранителей и нападавших на их коллег, в результате чего погибли два и были ранены три милиционера. B ходе судебного процесса над участниками группы, завершившегося на этой неделе, они получили сроки от 22 лет до пожизненного. B то же время применительно к Украине наши политики и средства массовой информации и по сей день занимаются последовательной героизацией мятежников.
«Активисты», нарушающие в Донбассе все мыслимые законы, заявляют о необходимости проведения референдумов об отделении своих регионов от Украины и уже создали самопровозглашенные структуры власти Донецкой и Луганской «народных республик». B России такие деяния подпадают под ст. 280 (1) Уголовного кодекса и предполагают наказание в виде заключения на срок до 5 лет – причем речь идет только о призывах, а не о насильственных действиях (которые могут караться сроками до 20 лет). Те же действия неустановленных лиц в соседней стране получают полную и однозначную поддержку со стороны Кремля – причем не только риторическую, но и как минимум дипломатическую.
Наконец, ни у кого нет поводов сомневаться, что с середины апреля в восточной части Украины действуют хорошо экипированные незаконные вооруженные формирования (участие в которых по ст. 208 УК РФ может наказываться заключением на срок до 10 лет), вполне похожие на сепаратистские силы, действовавшие, например, в 1991–2000 годах в Чеченской республике. Как мы знаем, на протяжении многих лет Россия вела в Чечне полномасштабную войну. C учетом этого не странно ли слышать слова президента Путина о том, что «если киевский режим начал применять армию против населения внутри страны, то это, без всяких сомнений, очень серьезное преступление»? Неужели глава российского государства готов задним числом «переквалифицировать» собственные приказы образца 2000 года?
Иначе говоря, поддерживая мятежников на востоке Украины, Кремль сегодня de facto дезавуирует свой собственный курс на утверждение «порядка», которого придерживался все 15 лет путинского правления. B России также живет много русскоязычных, давно лишенных российской властью тех же прав, за которые борются люди в Донецке и Харькове: прав на честные прямые выборы глав своих регионов и проведение референдумов; легальной возможности требовать больших автономии и самостоятельности регионов в условиях формально федеративного государства. Возникает очевидный вопрос: не угрожает ли Россия не столько Украине, сколько самой себе, тиражируя на всех телеканалах героические образы восставших? He обернется ли такое воспевание экстремизма его распространением в самой России? Если тем русскоязычным можно, почему нельзя этим?!
Кремль – школа демократииВторая проблема состоит в том, что Кремль стал крайне активно учить соседнюю страну принципам демократии и соблюдения прав человека, пытаясь делать то, что обычно Запад пытался делать по отношении к России. И все было нормально до тех пор, пока Москва четко занимала позицию: никому не позволено вмешиваться в дела «суверенной демократии». Но сейчас все поменялось: Россия сама указывает Киеву, на каком языке говорить на Украине и какой должна быть ее конституция. Значит ли это, что принцип невмешательства списан в утиль? Но тогда может ли, например, Китай, указывать Москве на то, что и российский федерализм выглядит убогим и несовременным, если не позволяет организовать на Дальнем Востоке всенародный референдум о присоединении «китаеязычных» областей к Поднебесной? И может ли Германия счесть нарушением прав человека то, что несколько сотен граждан, которые, если они захотят штурмом взять мэрию Калининграда и поднять над ней флаги Пруссии, скорее всего, надолго окажутся в тюрьме?
Россия, называя несимпатичное ее правящей элите руководство Украины не иначе как «киевской хунтой», обвиняет ее в национализме и фашизме, не обращая внимания как минимум на несколько обстоятельств. Во-первых, не Украина, а Россия отделила от своей соседки Крым и дестабилизирует ситуацию на востоке страны на основании того, что данные территории населены русскими и русскоязычными: это означает, что не Киев, а Москва ведома идеей построения моноэтничного государства, как того требуют националистические принципы. Во-вторых, агрессию сейчас проявляют в большей мере не украинские, а русские националисты. В-третьих, что легко можно заметить, самые известные идеологи европейских ультраправых – от Виктора Орбана до Марин ле Пен – в последнее время зачастили в «антифашистскую» Москву, а не в «фашистский» Киев. Утверждая консервативный национализм и реваншистскую идеологию в качестве государственного «символа веры», Кремль подкладывает мощную мину под российскую государственность, так как наша страна всегда была куда более многонациональной, чем Украина.
Ведя лукавую пропагандистскую кампанию, направленную на подрыв территориальной целостности соседнего государства, сегодняшняя Россия не только торпедирует сложившийся мировой порядок – она дезавуирует большую часть принципов и представлений, лежавших в основе того внутреннего порядка, который сложился в годы путинского правления. Этот порядок можно любить или отвергать, но нельзя сомневаться в его существовании. Политика, которую проводит ныне Кремль, создает впечатление, что отечественные власти лишены любой способности оценить, повторяя известную фразу, «как слово наше отзовется». A отозваться оно может не только международными санкциями, но и внутренней хаотизацией – которая проявится, как только спадет начальный ажиотаж от «взятия» Крыма (или Донецка, или Харькова). И тогда бумеранг, смело направляемый сегодня державной дланью в стан неприятеля, вернется домой…
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Лукавое слово» // Ведомости, 30 апреля 2014 г., с. 6–7.
Под собою не чуя страны…
События на востоке Украины приобретают характер гражданской войны, что само по себе прискорбно, но при этом гражданская война разворачивается на границах России и ведется одной из сторон под пророссийскими лозунгами, что не может не вызывать особого беспокойства.
Россияне – хотя этого не слишком хотят признавать – становятся жертвами конфликта; на границах Украины и России заметно все большее количество потенциальных беженцев; да и вмешательство нашей страны в разгорающуюся войну по-прежнему остается вероятным. Однако немногие обращают внимание на другую опасность, которой чревато это вооруженное противостояние непосредственно у границ РФ.
Сегодня принято считать, что в результате украинской революции к власти в Киеве пришла «фашистская хунта».
Фактических доказательств «коричневого крена» украинского общества не существует: на президентских выборах 25 мая лидеры «Свободы» и «Правого фронта» в совокупности заручились поддержкой лишь 1,86 % избирателей, тогда как на парламентских выборах 2012 года «Свобода» набрала 10,44 % голосов. В то же время у нас, в России, националистические настроения набирают силу, и чем дольше продлится конфликт на востоке Украины – тем более мощными они могут оказаться. И это не досужие размышления, а вывод, который можно сделать в том числе и на примере имперских ранее государств, болезненно переживавших распад своих «мiровъ».
B 1954 году в Алжире, который в то время был частью Франции, вспыхнуло вооруженное восстание против властей метрополии. Замечу, против режима выступили отнюдь не бесправные алжирцы: все они по закону от 20 сентября 1947 года были признаны полноправными гражданами Франции. Но Алжир казался французам настолько естественной частью Франции, что в провинции началась полномасштабная война. Эта война породила своих героев (среди которых был, например, и Ж.-М. Ле Пен, позже создавший Национальный фронт); она объединила патриотов, которые сочли соглашательскую позицию президента де Голля предательством и сплотились в Organisation de l'armee secrete, которая была позднее ответственна как минимум за половину из почти 30 покушений на его жизнь; но в конечном счете она не привела к «федерализации» Алжира и сохранению в нем французского влияния. Франция вынуждена была репатриировать 900 тысяч своих соотечественников, дальнейшая жизнь которых в Алжире оказалась невозможной.
Ha мой взгляд, наша страна рискует повторить этот путь. Вместо того чтобы, проведя переговоры с украинскими властями, потребовать введения в регион миротворцев ООН, делается ставка не столько на мирных украинцев, привыкших говорить на русском языке, сколько на радикальных элементов, стремящихся прийти к власти на востоке страны. Учитывая 85 %-й уровень поддержки, с которым россияне относятся к присоединению Крыма, можно предположить, что в отношении «сторонников федерализации» значительная, пусть и меньшая, часть наших сограждан также испытывает симпатию. Впрочем, как бы то ни было, это не изменит результата: Россия будет стараться прямо не вмешиваться в конфликт, а украинская армия после некоторого времени, которое необходимо для восстановления ее управляемости, «зачистит» сопротивление в Донбассе. Десятки тысяч людей, враждебно настроенных по отношению к Украине, вынуждены будут переселиться в Россию, где найдут приют и лидеры повстанцев. В такой ситуации борцы за защиту и расширение «русского Mipa» могут положить начало настоящей националистической волне – только русской, а не украинской.
Украина сегодня стремится в EC и НАТО, где национализм не слишком приветствуется (последние выборы в Европарламент не обеспечат ультрас никаких значимых постов и влияния). Россия, напротив, обособляется и выстраивает свою идентичность вокруг «особости» и «уникальности». В такой ситуации прилив мощно «заряженных» на национализм повстанцев с востока Украины может стать катализирующим фактором.
Меня удивляет, насколько спокойно наша власть относится к такой перспективе. B Москве и Санкт-Петербурге в последние недели продолжались задержания граждан, по мнению правоохранителей, причастных к т. н. «болотному делу» двухлетней давности. Они – де опрокидывали туалеты и излишне сильно нажимали на шеренгу полицейских. При этом людей, стреляющих в украинских военных на территории их страны и сбивающих вертолеты регулярной армии, многие российские СМИ описывают как героев. Ha мой взгляд, российские власти недооценивают потенциал их «героизма», который может с удвоенной силой и совсем не в тех местах, где сейчас, проявиться после того, когда станет ясно, что в Донецке и на Луганщине нет интересующих HATO объектов, и потому эти территории можно «сдать». Война за «русский мiръ» в этом случае вполне может постепенно переместиться внутрь России – а наша страна является куда более многонациональной, чем Украина, и тут ответная «федерализация» может проявиться в отнюдь не полезных для Российской Федерации формах (не за нее ли выступают радикалы, например, в Дагестане?).
Я убежден: России выгодно выстраивать дружеские или уж, по крайней мере, не враждебные отношения с соседями – особенно с теми, на территории которых живет много граждан бывшего Советского Союза, тесно связанных с Россией этнически и культурно. Нам стратегически выгодно, чтобы эти люди активно и конструктивно участвовали в политической жизни стран, где они живут, – что невозможно, если их будут воспринимать там в качестве «пятой колонны» (напомню, что в момент апофеоза борьбы за права русских на Украине поддержка русскоязычных политических сил в Латвии упала практически втрое). Нам выгодно поддерживать на территориях, где живут наши соотечественники, мир и спокойствие. И нам ни при каких обстоятельствах, даже если это на первый взгляд выглядит правильным, невыгодно провоцировать милитаризированные сепаратистские движения у своих границ, в том числе и потому, что их лидеры и участники гораздо скорее, чем это некоторым кажется, станут действующими лицами внутрироссийской политики.
Сегодня многие в Москве рассуждают о том, как они обеспокоены судьбами братской Украины. Уверен: судьба украинского народа не является сейчас и не будет впредь столь трагичной, как кажется изнутри Садового кольца. Украинцы смогут консолидироваться в единый народ – и мы в этом процессе им очевидно помогли. Они постепенно интегрируются в Европу: ввиду того банального факта, что другого пути у них уже просто нет. И в конечном счете они переборют национализм, в чем им помогут западные соседи. Меня больше волнует судьба нашего народа, проникающегося духом собственной исключительности и могущего начать брать пример с крепких парней в масках и с автоматами. Именно она может оказаться в будущем весьма незавидной. Давайте вместе думать в первую очередь об этом. He об украинцах – о нас самих.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «О неясных опасностях» // Московский комсомолец, 10 июня 2014 г., с. 3.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
