Текст книги "Как воюют на Донбассе"

Как ни странно, но сохранению боеспособности подводников Полярного в смутные девяностые сильно помогли иностранцы. Но не надо искать в этом какую-то конспирологию или чье-то великодушное спонсорство. Все объясняется намного проще: после распада СССР и снятия ряда ограничений на продажу вооружения лодки проекта 877 оказались чрезвычайно востребованы на рынке вооружений, и за последующие годы было построено и продано больше тридцати лодок этого проекта. Он оказался настолько успешным, что модернизированный вариант востребован до сих пор и на наших стапелях, и сегодня строится несколько «варшав» для иностранных заказчиков. Соответственно, все эти лодки нужно было испытывать, принимать и передавать заказчикам – национальным экипажам. И каждый из этих этапов – это недели и месяцы, проведенные нашим российским «сдаточным» экипажем на лодке в море. Десятки выходов море на отработку задач, проверка лодки на предельных режимах и глубинах, на которые лодку выводят только при государственных испытаниях. Иногда полярнинские экипажи уходили на «иностранки» на полгода. В смутные ельцинские годы, когда на боевую подготовку выделялось меньше десяти процентов от требуемого и флот, что называется, просто «стоял у стенки», такие командировки в прямом смысле позволяли сохранить боеготовность экипажей лодок. Не будет преувеличением сказать, что в те годы «полярнинские» экипажи были наиболее «наплаванными» на всем Северном флоте. И, конечно, эти командировки давали бесценный опыт общения с подводниками других школ, знания их специфики.

Капитан-лейтенант Лось вспоминает, как испытывал вместе с индийским экипажем лодку «Синдуракшак», ту самую, которая недавно взорвалась в индийском порту Мумбаи.

– Было очень любопытно наблюдать за тем, как организована служба у индусов. Фактически она скопирована с британской морской школы, поэтому все команды, вся документация, все надписи на английском. Сразу бросается в глаза разница в статусе матроса и офицера. Это видно, начиная от сервировки стола, когда для офицерского состава на лодку перед выходом в море были привезены фарфор и хрусталь для ресторанной сервировки в каюте-компании, к ней был прикреплен специальный матрос для разлива чая «масала», в то время как у матросов все очень аскетично и просто. Кончая средствами спасения: так, спасательный плот в комплекте был всего один и рассчитан на количество офицеров, у матросов же были только жилеты. Но отношение к средствам спасения у индусов вообще специфическое. Если у наших подводников всегда при себе «идашка» – индивидуальный дыхательный аппарат, и это обязательное требование, то у индусов ИДА сложены в специальные ящики-«оксибоксы», которые стоят во всех отсеках. Другая у индусов и организация вахты. Так, у нас в центральном посту всегда находятся либо командир, либо старпом. У индусов же, если лодка находится в обычном режиме, в центральном посту старшим остается вахтенный офицер. Была и национальная специфика. Так, среди экипажа был матрос-сикх. А сикхам по вере полагается носить особую чалму, бороду, специальные браслет на руке и кинжал за поясом. Так вот, на лодке он служил во всем этом «наборе», и это ни у кого не вызывало вопросов. Матрос как матрос…

А еще «полярнинцы» испытывали и передавали лодки заказчикам из Вьетнама, Алжира, Ирана…

– Мы точно «ландскнехты морских глубин», – пошутил в разговоре один из моряков.

Ландскнехты – наемные германские солдаты, чье боевое мастерство ковалось в походах и было широко известно в эпоху Возрождения. Но что делать, наш флот был поставлен в такие условия, когда работа на иностранного заказчика была едва ли не единственной возможностью выйти в море. И очень хочется верить, что это «средневековье» для русского флота закончилось…

Из исторической справки:

К концу 1941 года в Полярный на бригаду прибыли новые лодки: «К-3», «К-21», «К-22», «К-23», «Л-20», «Л-22», «С-101», «С-102». В августе 1942 года пришли «М-119», «М-121», «М-122», а в декабре того же года – «М-104», «М-105», «М-106», «М-107» и «М-108». В январе – марте 1943 года, совершив беспримерный для того времени переход с Тихого океана через Атлантику, в Полярный вошла «азиатская эскадра», как ласково прозвали северяне прибывшие из Владивостока подводные лодки «С-51», «С-54», «С-55», «С-56» и «Л-15». В июне 1943 года в состав бригады поступили «С-14», «С-15», «С-103», «С-104», «М-200», «М-201», через год – «С-16», «С-17», «С-19», и, наконец, в августе 1944-го Северному флоту были переданы английские подлодки «В-1», «В-2», «В-3» и «В-4».

Однако и потери бригады были значительны. Главной из них были люди, накопившие опыт первых трудных месяцев войны. В боевых походах на Северном флоте погибли 23 подводные лодки. Из 15 подводных лодок, входивших в состав бригады к началу Великой Отечественной войны, в Полярном победу встретили только две: краснознаменная «Щ-404» и гвардейская «М-171». Подводники-североморцы, действуя в сложных условиях Заполярья, проявляли самоотверженность, решительность, отвагу и внесли существенный вклад в развитие военно-морского искусства, первыми применив многие тактические приемы использования подводных лодок.

У командира лодки капитана 2-го ранга удивительная фамилия Монако и очень командирское имя Валерий, что значит «бодрый». Монако предельно соответствует и имени, и должности. Невысокий, худощавый, слегка сутулящийся, немногословный, он словно «срисован» с висящих в музее бригады фотографий командиров лодок. У Монако цепкий и очень спокойный взгляд. Монако – моряк во втором поколении, его отец много лет отслужил мичманом на СКР здесь же, на севере. В 1998 году Валерий закончил знаменитое училище подводного плавания, штурманский факультет и сразу попал сюда, в Полярный. Служил на разных лодках – на «Липецке», «Вологде», потом перешел на «Магнитогорск», где и стал сначала старшим помощником, а потом и командиром. И в качестве командира он прошел на лодке крепкую закалку. «Магнитка», как ласково называют в бригаде «Магнитогорск», ходила в море много и надолго. Так, в прошлом году «Магнитке» пришлось перейти на Балтику, где в составе флота не осталось ни одной лодки, и полгода выполнять задачи по обеспечению действий флота. Об этом походе Монако рассказывает скупо.

– К Балтике нужно привыкнуть. После наших северных масштабов Балтика – почти бассейн, не зря ее моряки окрестили «маркизовой лужей», к тому же это мелководье. Тут везде буквально по дну ползаешь, в самом глубоком месте у наших берегов, так называемой «яме», – двести двадцать метров всего…

…На тужурке Монако поблескивает серебром знак командира подводной лодки, выполненный в виде подводной лодки проекта «Щ», с красной эмалевой звездочкой в центре. Знак этот вручается лишь однажды, когда офицер назначается на должность командира подводной лодки и вступает в командование. Первые знаки были выполнены из латуни, но затем ее заменил оксидированный под серебро «томпак». Сегодня советские знаки стали почти реликвиями, которые часто передаются по наследству, но не от отца к сыну, а от одного командира другому, тому, кто впервые принимает командование. У Монако как раз старый, «советский».

Спрашиваю Валерия о знаке и о традиции. Он подтверждает.

– Да, когда я лодку принимал, мне вручили такой старый знак. И я его храню, чтобы передать следующему командиру. А этот, – он кивает себе на грудь, – это уже другой подарок…

– Жена не ревнует к лодке?

Неожиданно лицо Монако озаряет какая-то светлая и очень трогательная улыбка. Видно, что вопрос задел его за живое.

– Конечно, ревнует. Говорит, что у тебя есть вторая жена – лодка и ты ее любишь больше… Шутит, конечно, но в каждой шутке есть только доля шутки. На самом деле, лодка – это моя жизнь. Это мой второй дом, и, когда я спускаюсь в центральный, сажусь в свое кресло, мне становится спокойно, как у себя дома…

Улыбка, как сигаретная затяжка, светится всего пару мгновений, и вот уже на меня смотрят глаза прямо из песни Визбора:

 
…подводная лодка – стальная гроза.
Под черной пилоткой стальные глаза…
 

…Сегодня на лодках служат только профессионалы. В бригаде нет ни одного матроса-срочника, «бескозырочника», как метко называют их «контрактники», которые носят на голове «мичманки» – фуражки с лаковыми ремешками. Это во многом решило проблему дисциплины, ведь контрактники – люди «мотивированные», и мало кто хочет рисковать высокооплачиваемой работой. Поэтому дисциплина заметно окрепла. Но остаются нерешенными множество проблем. И одна из основных – проблема подготовки и обучения моряков-подводников. До реформы Сердюкова – Макарова существовали специальные «учебки», где молодых матросов обучали по специальностям, были школы мичманов, где уже готовились высококлассные профессионалы. Но все они были ликвидированы, и сегодня матроса-контрактника учить просто негде. Подписав контракт, матросы прямо из военкомата отправляются к месту службы, в экипажи лодок. И только тут выясняется, что кандидат в подводники совершенно не представляет себе условия службы моряка-подводника. Кто-то сразу уходит, понимая, что служба в прочном корпусе, многонедельные выходы в море, жизнь, разделенная на вахты, не для него. Тех же, кто остался, уже на лодке приходится обучать, а ведь в штате лодки нет должностей стажеров и учеников. Подготовка таких моряков – головная боль всех командиров.

А вообще Полярный – это бесконечная тема.

Его история, его люди – о них нужно снимать кино.

«Замполит» эскадры капитан 1-го ранга Михаил Юрченко – моряк уже, наверное, в шестом поколении! Его отец закончил службу адмиралом здесь же, на севере. Его дед был командиром подводной лодки на Черноморском флоте, прошел войну, его прадед служил на линкоре «Императрица Мария», его прапрадед был военным моряком, а пращур сражался комендором на бастионах Севастополя в Крымскую войну.

Юрченко – душа эскадры, энциклопедия истории Полярного, и знает о нем, кажется, все. При этом сам прошел все ступени службы на «атомоходах», всплывал на Северном полюсе…

Из исторической справки:

Около тысячи матросов, старшин и офицеров бригады, были награждены орденами и медалями. Семь североморцев – М. И. Гаджиев, И. А. Колышкин, И. Ф. Кучеренко, Н. А. Лунин, В. Г. Стариков, И. И. Фисанович, Г. И. Щедрин – стали Героями Советского Союза (И. А. Колышкин, Н. А. Лунин, В. Г. Стариков, И. И. Фисанович получили это звание первыми из советских подводников в Великой Отечественной войне).

12 подводных лодок Северного флота награждены были орденом Красного Знамени: «Д-3», «М-172», «Щ-402», «Щ-421», «К-21», «Щ-403», «Щ-404», «С-56», «С-51», «С-101», «С-104», «Л-22». Восемь подводных лодок Северного флота были удостоены гвардейского звания: «Д-3», «К-22», «М-171», «М-174», «Щ-402», «Щ-422», «М-172», «С-56». При этом «Д-3», «К-22», «М-171» и «М-174» были первыми гвардейскими кораблями в подводных силах Военно-морского флота. За всю историю ВМФ только четыре корабля были отмечены двумя наградами – стали гвардейскими и краснознаменными. Это – подводные лодки Северного флота «Д-3» (командиры – Ф. В. Константинов, М. А. Бибеев), «Щ-402» (Н. Г. Столбов, A. M. Каутский), «М-172» (И. И. Фисанович) и «С-56» (Г. И. Щедрин), базировавшиеся в Полярном.

24 июля 1943 года бригада подводных лодок Северного флота была награждена орденом Красного Знамени и стала первым в ВМФ краснознаменным соединением подводных лодок. 3 ноября 1944 года бригаду наградили орденом Ушакова 1 степени, и она стала первым и до сих пор единственным дважды орденоносным соединением подводных лодок в отечественном Военно-морском флоте.

…Лето в Полярном кончилось неожиданно. Еще вечером теплый ветер приятно забирался под рубашку и все купалось в позолоте закатного солнца, а утром в окна гостиницы уже мерно стучал стылый осенний дождь, над поселком и бухтой низко повисла влажная белесая хмарь, разом стерев и растворив все яркие краски. И вдруг показалось, что не было никакого лета, что оно лишь приснилось среди этого царства серого и блекло-голубого. Полярный становился самим собой…

А вы, друзья, как ни садитесь…

Правительственная тусовка как она есть

Главная кадровая новость недели – возвращение бывшей министерши здравоохранения Голиковой во власть. В понедельник президент Владимир Путин предложил ее кандидатуру на пост руководителя Счетной палаты.

Звезда госпожи Голиковой взошла на ниве бухгалтерии. В советское время Голикова трудилась младшим научным сотрудником отдела заработной платы НИИ Труда Госкомтруда СССР. Карьерой обязана феноменальному умению запоминать огромные объемы цифр. Восемь лет проработала замминистра финансов РФ, и ее главной обязанностью была подготовка государственного бюджета.

В 2007-м бюджетный гений была назначена министром здравоохранения и социального развития. И здесь способности ее раскрылись в полной мере. Именно на этой должности Голикова получила прозвище «мадам Арбидол» за весьма сомнительные связи с изготовителями лекарства, чья эффективность так и не была доказанной. И именно при «гении счета и финансов» в министерстве разразился огромный скандал, когда выяснилось, что закупленные для областей и республик томографы обошлись казне вдвое дороже реальной стоимости. Скандал был такой громкий, что комментировать его пришлось самому президенту, и он назвал ситуацию вокруг томографов «хамским воровством государственных денег». На что Голикова не моргнув глазом заявила, что на зарубежных аппаратах установлено дорогущее программное обеспечение, что якобы и подняло цену томографов вдвое, что тут же опровергли сами производители.

Это при Голиковой по результатам анкетирования 80 тысяч медиков всех субъектов России 93 процента опрошенных назвали ситуацию в здравоохранении кризисной, а 87 процентов оценили проводимую Голиковой реформу как провальную.

Впрочем, кадровая политика Кремля была способна поставить в тупик любого.

В правительстве рядом со счетоводом Голиковой дипломированный торговец мебелью Сердюков трудился министром обороны, а во главе «Росатома» встал опрокинувший страну в дефолт экс-премьер, водный инженер по образованию, Кириенко. А врач-кардиолог Скрынник назначена министром сельского хозяйства.

Стоит вспомнить, что было дальше.

Врач-кардиолог Скрынник с должностью рассталась и исправно посещает следователей, которые расследуют коррупционные дела в Минсельхозе в ее бытность.

Министр обороны Сердюков с должности снят и также регулярно навещает следователей, которые расследуют многомиллиардные хищения в военном ведомстве родственников и любовниц министра.

Голикову под давлением общественного мнения из министров также турнули. Правда, недалеко. Вместе с еще одним «бывшим» реформатором от науки, Фурсенко, Голикова плавно опустилась в кресло помощника президента, где и дожидалась нынешнего назначения.

И вот ее час пришел.

Поговаривают, что и Фурсенко недолго сидеть на скамейке запасных.

Да что там Фурсенко!

Начались информационные «вбросы» на тему того, что с возвращением украденных у государства денег будут сняты претензии к Сердюкову, и его, как блудного сына, по-отечески тоже примут в распахнутые объятия Кремля. А заодно будет прощена и его веселая подружка мадам Васильева.

Неслучайно на днях зять Сердюкова Пузиков вдруг добровольно передал Министерству обороны базу отдыха «Житное», которая фигурирует в деле о коррупции Сердюкова.

Чтобы, так сказать, «снять проблему»…

Похоже, в Кремле, в ведомстве, которое отвечает за кадровую политику, не понимают, что такая ротация неминуемо закончится большим кризисом.

Непрерывная тусовка одной и той же, засаленной коррупцией, полуграмотной и дискредитировавшей себя, чиновничьей колоды карт страшно дискредитирует власть.

Похоже, что спустя два года после своего избрания президент уже забыл свое обещание обновить команду и избавиться от дискредитировавших себя чиновников.

Видимо, за кремлевской стеной слабо знакомы с отечественной историей и не умеют извлекать из нее уроки.

А ведь все это уже было!

Именно так была организована кадровая ротация у Николая II в последние годы его царствования, когда одного проворовавшегося чиновника заменяли на другого – еще более одиозного и дискредитированного.

Именно так обновлялись кадры в Кремле на закате СССР, когда одних номенклатурных мертвецов меняли на других еще более мертвых и окаменелых.

Господа, вам стоит заглянуть в учебник истории и посмотреть, чем все это закончилось…

Двадцать лет спустя

…Так уж вышло, что двадцать лет назад в пронзительно солнечные октябрьские дни я понемногу возвращался к жизни. Опутанный целой системой трубок, дренажей, я учился спать не шевелясь, есть и пить лежа, не промахиваться в «утку» и еще целой куче всяких грустных больничных премудростей, с которыми знакомишься на койке хирургического отделения.

А еще я учился молчанию. По больницам и госпиталям уже вовсю сновали оперативники в поисках «активных участников путча», людей выдергивали прямо с больничных коек и увозили в тюремные застенки. Большинство товарищей пряталось по родственникам и дальним дачам. Шли обыски и аресты. Меня тоже разыскивали. Мои фотографии и описания были у оперативников, но сбивало их с толку то, что на них я был в форме, и искали они некого офицера – десантника из штаба Ачалова, а на больничной койке лежал журналист гражданской газеты…

Тогда мне повезло. Меня не нашли, не «вычислили». Может быть, рвения большого не было, а может быть, уже и без меня в изоляторах и тюрьмах было набито достаточно народу для образцово-показательной экзекуции, которую мечтал устроить Ельцин. Алексей Казанник, назначенный в те дни генеральным прокурором России, в интервью «Комсомольской правде» (12.4.94) вспоминал, как в администрации президента его инструктировали: «Не проводить никаких политических процессов… Октябрьские события расследовать за 3–4 дня, предъявить всем обвинения по статьям 102 и 17, то есть за соучастие в убийстве… Процесс должен длиться два-три дня, и всех надобно приговорить к смертной казни!». Огромное человеческое спасибо ему за то, что не выполнил этот приказ. Как мало в России людей, способных ставить собственную честь выше верноподданнического холуйства!

Сегодня, спустя двадцать лет после тех событий, все видится совершенно отчетливо. Кто-то из древних очень точно подметил, что правда – это яд, который действует сквозь годы.

Единственная и убогая отмазка тех, кто тогда оголтело поддержал Ельцина, что-де расстрел парламента и военный переворот якобы спасли страну от гражданской войны. Именно эту версию вчера в очередной раз занудно озвучил по ОРТ старый кремлевский холуй Сережа Медведев, который до сих пор, похоже, боится собственной тени. Сережа, помилуй, какая гражданская война? Кто бы с кем воевал? Если «гражданская война» не началась после того, как вы руками оболваненных ментов и нанятых за бабки танкистов расстреляли «Белый дом» и уничтожили сотни людей, то, смети вас в октябре народ, никто бы и пальцем не пошевелил в вашу защиту. Или пьяная тусовка ночью 3 октября у Юрия Долгорукого – это ваша «армия»? Или вы всерьез были уверены, что расстрел всех парализовал страхом? Ну-ну…

Сегодня совершенно очевидно, что октябрьский переворот – это была не какая-то там борьба мифических «реформаторов» с «консерваторами», не противостояние «молодых демократов» и «старой партноменклатуры» и даже не противостояние «коммунистическому реваншу», а циничный захват власти в стране группой мерзавцев, которые желали лишь одного – бесконтрольного и ничем не сдерживаемого обогащения. И они победили. За следующие двадцать лет Россия последовательно прошла через полную экономическую и политическую деградацию, пережила дефолт, была тотально до нитки ограблена и разворована, перестала быть независимым политическим субъектом, попала под управление кучки олигархов, умылась кровью в двух чеченских войнах, была истерзана организованной и неорганизованной преступностью. Все это прямое следствие указа 1400.

Ну и, конечно, отдельный привет нашей либеральщине.

Вы сегодня воете, что живете в тоталитарной стране, что «режЫм» жесток и свиреп, ну так, милейшие, это вы передали ему всю власть, вы его поддержали двадцать лет назад, вы скулили устами шавки Ахеджаковой: «…Эта проклятая конституция!».

Ребята, это ваша власть, ваш режим, и теперь пеняйте лишь на себя…