Текст книги "Эксклюзив"

Эксклюзив
Владислав Вайтар

© Владислав Вайтар, 2015

© Артем Кузьмин, дизайн обложки, 2015

Благодарность за помощь в издании Михаил Томашевский

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Владислав Вайтар, 2014, осень

Посвящается Евгению Шувалову, Джейку, близкому другу и

учителю истории и обществознания, сенсею, черт возьми.

Спасибо за всё; живи на полную катушку, развивайся и не делай обычных глупостей, безумец, где бы ты ни был

Пережитое безумие от безумца. Приятного чтения. Спасибо, что книга у вас в руках.

Я не выявляю вид подростков, я показываю своего подростка.

Глава 1

1

Знаете, я вот и не думал, с чего бы начать свою историю. В последние годы в моей жизни, которая является довольно странной штукой, произошло чертовски много и отрицательных, пожирающих меня своей злобной, жаждущей свежей крови пастью и, разумеется, положительных, куда же без них. Все мы проходим испытания, после чего получаем каждый свои определенные бонусы. Отрицательные вещи в моей жизни, забавно, скорее даже волшебно, переплетались с положительными, тем самым разбавляя все происходящее загадочностью, сумасшествием. То, что резко приходило в мою жизнь и меняло просто всё, что только можно – задает свои, новые правила, не спросив меня. А зачем? Разве я смог бы что-то поделать?

Если в подростковом возрасте стараться уделять время саморазвитию, самопознанию, если вы не боитесь трудностей – некому самокопанию, самореализации, то ваша жизнь станет не чуточку интересней, нет, не настолько банально, а всё глобально изменится, перевернется, вы заживете в новом теле, новым персонажем в этом мире. Вот это и случилось со мной. Может, ничего и не менялось, все стояло на месте, вся система вокруг, но лично для меня всё двигалось вперед. Пойдя против правил, придумав новую систему жизни, не существования, жизни, я начал пробовать безумные идеи и реализовывать их. Главное начать. Я много чего не начинал, похоронив безумства ещё в зародыше. Жалею ли я? Нет, ни в коем случае. Похоронив старое, я расчищал себе путь для нового. Не боялся расставаться с тем, что мне совершенно не интересно.

Начну свою историю, рассказав вам об обычном дне, как мне казалось поначалу. Да, это был типичный для меня день. Проснувшись утром, я думал, что сегодня явно случится то, чего я ждал, что я себе внушил. Но вся суть в том, что я сам не знаю, чего я ждал. Но оно должно было случиться, вытянуть меня из раздумий. На самом деле, я постоянно размышлял, анализировал, сканировал, если уж на то пошло. Идя по улице, я следил за каждым взглядом, направленным в мою сторону. За каждым. Нет, не ради забавы. Привычка? Тоже нет. Я любил называть это безумием. Бывали моменты в моей жизни, когда я попросту сходил с ума. Я готов был обойти весь город в поисках ответа, бродил, нарезал круги, искал себя, чего я только не делал. И я знаете, я не жалел о совершенном. Я спасал свой мир вокруг себя, спасал себя; не терял ни секунды, старался помочь своей жизни, но не знал как, хотел, но не знал, старался узнать, мечтал узнать! Это было сложно, очень сложно. Мне было не под силу, но мысль о поражении не приходила мне в голову. Но поражение часто приходило само, без стука. Приходило и всё. Я видел себя этим человеком, который постоянно ищет, постоянно пробует, действует. И бросить свое предназначение? Нет. Даже в те моменты, когда я видел, что всё – невозможно докопаться до волнующей меня истины – я ещё не готов для этого, зачем мне копать себя, разрушать свою психику – я копал, рыл, разбирал с удовольствием, с жаждой. И опять же, не жалею, если бы я этого не делал – не было бы ничего, что со мной случилось. Ничего. Просто жизнь, упущенная мною, потерянная. Я был бы куском мяса, не имеющим цели.

Так вот, в тот день я не пошел в школу. Зачем? Я не хотел упустить предоставленный мне шанс. Что за шанс? Какой ещё такой шанс? Я не знал, где его искать, но я ждал, пока мысли сами приведут меня в правильное место. Они уже были готовы, они тоже ждали команды. Выбежав из подъезда, мой взгляд пал на погасший фонарь, расположенный прямо напротив моего подъезда. Он давно уже погас, его никто не пытался спасти, помочь снова приносить свет людям. Он умер, все проходили мимо, никто на него не смотрел и больше никогда не будет. И только мне стало его жалко. Вопрос в том, что я не мог ничего для него сделать. Ничем помочь.

Впрочем, я недолго смотрел на фонарь, через минуту медленным шагом направлялся к железной дороге, расположившейся недалеко от леса. Серьезно, вот так вот спонтанно, в сторону самой настоящей железной дороги. Она была широкая, длинная, чертовски красивая. Смотреть вдаль, идти на встречу ветра, щуриться от яркого солнца, опустив два пальцы обеих рук в карманы – непередаваемые чувства. Я шел в точности посередине, не сворачивая, не смещаясь влево или вправо. Мне нравилось идти так, как я шел. Вперед. В любом случае, это было гораздо лучше дня, который я провел бы в типичной школе, где ходят люди, замурованные в пустоту, их ничего не волнует, им ничего не интересно, они живут, смеются, бегают, прыгают, улыбаются, но это не то, что мне было нужно. Я не гнался за этим. А ведь кто-то действительно за таким гнался. В одиночестве мне могло придти море мыслей, безумных идей. Когда я оставался один, я мог буквально побеседовать наедине со своими безумными идеями.

Вскоре меня замучила жажда, я весь вспотел, хотелось принять душ, сбросить негативную энергию. Мне стало противно. Ноги не хотели идти дальше, но они боролись за эту возможность. Вдруг, как и положено на самой стандартной железной дороге, я завидел поезд, шикарный поезд. Он светил своими фарами мне прямо в глаза, я не видел ничего, кроме белого света, который благополучно вошел в мою голову. Постучался, посмотрел в глазок, а потом выбил дверь. Но я шел, не старался уйти с пути.

Рехнулся?

Нет.

Я просто поверил. Поверил не столько в себя, сколько в этот день. Моим телом управлял далеко не я, кто-то словно вселился в меня, начал управлять мной, руководствуясь моим прошлым. Несколько мгновений спустя, я начал слышать шум этого поезда, нарастающий звук, пугающий меня, пронизывающий до мурашек, он заставил меня трястись, я боялся, страх овладел мной, душил меня. Никогда в жизни я не испытывал подобного. Нет, это далеко не адреналин, не смогу подобрать слово. Но я точно испытал нечто страшное.

Процесс был необратим, поезд рядом, поезд недалеко, а я шел вперед.

Белый свет сменился черным. Грохот, да, именно грохот поезда всё приближался и приближался. Ближе, ближе, ближе. Я не понимал, иду ли я вперед или назад, может, впереди и вовсе нету никакого поезда? Но он там был и я четко его слышал. Ещё через секунду я окончательно перестал понимать, где я нахожусь, и что со мной происходит. Я пропал. Исчез из этого мира. Я перестал ощущать себя старого, я рехнулся черт возьми.

2

Глаза зудели, я почему-то лежал на траве, ощущал траву, жесткая такая, вкусно пахнущая, летняя, но знаете, так бывает всегда, когда ты чертовски неожиданно попадаешь в передрягу: первое что приходит в голову, это не то, как и что с тобой случилось, а ты просто стандартным взглядом оцениваешь ситуацию, даже не стандартным, обыденным, просто тем самым взглядом, когда ты открываешь глаза утром. Просто взгляд. И только через некоторое время вскакиваешь. Я вскочил. Боялся раскрыть глаза. У меня ничего не болело. Голова не кружилась, глаза резко перестали зудеть, они, может и не зудели, мой организм сам внушал себе различные ощущения, дабы запугать и загнать меня в угол ещё больше. Но вопрос, который мучил меня на тот момент предстояло решить буквально за пару секунд. Открыть ли глаза? Что я увижу? Что меня там ждет? Я умер? Меня сбил поезд? Мой жизненный путь завершится здесь? Там, в реальном мире, меня уже нет? Все про меня забыли? Закопали в землю? Страх. Шикарно. Необычный страх, терзающий страх. Я не боялся так, как это бывает в случае если вас кто-то пугает, нет, я боялся по-другому, испытывал необычный интерес ко всему происходящему. Знаете, все же видели фильмы, где главного героя снимают облетая вокруг. В тот момент я чувствовал примерно тоже самое. Стоять с закрытыми глазами, не слыша ни единого звука, кроме шелеста травы под тобой – великолепно. Для кого-то ничего великолепного в этом нет и не может быть, но для меня есть. Мне казалось, что я уже стоял целую вечность, руки вспотели, я был напряжен, но не двинулся ещё ни вправо, ни влево, ни назад, ни вперед.

Выждав ещё одну короткую паузу – я открыл глаза. Солнце снова неожиданно ослепило меня, я шагнул. Почувствовал невероятное, будто сделал свой первый шаг. Я хотел вертеться в разные стороны в поисках хотя бы чего-то, в поисках живого мира, в надежде, что у меня все еще есть право на жизнь, в надежде, что меня не стерли. Но я нашел в себе силы отбросить все эти безумства. Я по-прежнему стоял на железной дороге. Не помнил, что произошло. Всё слишком резко, быстро и невозможно. Я заставил себя повернуться направо – ничего. Просто лес вдалеке и безжизненная обочина рядом, пустующая, никому не нужная, списанная в людских предпочтениях, никто не проходил по ней вероятно несколько месяцев, ее предназначение вычеркнули, она стала одинокой, мертвой. Я протер руками глаза. Ничего приятнее за последние дни я не испытывал. Жгучее солнце – это словно пытка, чертовски жестокая на самом деле, и когда я протер глаза – испытал восторг от того, что у меня есть руки, которые я смог использовать для необходимого в тот момент наслаждения. Иногда восхищаешься даже подобными, с первого взгляда, незначительными вещами. Наконец, я понял, что я существую и по-прежнему нахожусь в этом мире, никуда не делся. Повернулся налево, глубоко в подсознании ожидая чего-то, и действительно. Мужчина. Самый настоящий мужчина. Я не испытывал чувства глубокого удивления, не испытывал и страха от того, что я в местности, где нет никого кроме меня, жалкого подростка и мужчины, которого я впервые вижу. Почему-то я поверил ему, хоть верить было ещё и не чему. Его взгляд, который он не собирался отводить от меня, внушал смешанные чувства и доверием не обделил. Я знал! Я знал, что случай с поездом случился не по волшебству, хотя в него я верил. Нет, не во всяких фей, магов, эльфов и прочую выдуманную нечисть. Понятие волшебство – для меня нечто особенное и индивидуальное. Но, неподалеку от меня, действительно стоял реальный мужчина, пристально уставившись на меня, при этом сохраняя странную улыбку на лице. Руки у него были в карманах, в зубах классическая сигара, я не разбираюсь в марках сигар, поэтому для меня она классическая. На голове шляпа. Сам был облачен в строгий черный костюм, без галстука. Я тоже не любил галстуки.

Знаете, я не боялся его. Не испытывал испуг от того, что возможно он меня и спас от подъезда. Вопрос: как? Я же обезумел.

Любой другой человек задался бы вопросом: какого мать его черта он в шляпе? Любой другой человек сходу назвал бы его странным, старомодным стариком, но не я. Понимаете? Я видел в нем не обычного человека, а удивительного. В тот момент я им восхищался. Смотрел и тоже улыбался.

Вскоре, двинулся ему на встречу.

– Эй, парень, давай же, иди сюда, – мужчина поднял правую руку, ладонью призывая подойти к нему. При этом, с большим удовольствием раскуривал сигару, причмокивая каждые пять секунд. Любил я замечать и такие подробности. Развитие дедукции ещё никому не мешало. – С тобой всё в порядке? – После этой фразы, он движением теперь уже левой руки профессионально вынул изо рта сигару и бросил на землю, мастерски затушив её ботинком. А после расхохотался, видимо от сказанного. – Я знаю, что ты недоумеваешь кто я. И прости уж за подобный официальный тон. Привычка. – Он похлопал меня по плечу. Я продолжал молчать, был весь во внимании, ждал каждой фразы. Абсолютно. – Ну, поздоровайся что ли, парень.

– Аа.. Здравствуйте… сэр… Что… со мной… произошло? И… как вы в этом поучаствовали? – Я не запинался, нет, я просто растягивал фразу, чтобы он максимально точно её понял. Мне казалось, что он ждал от меня каких-то грандиозных речей, чего я абсолютно был уверен, он бы не получил, потому что я был ошарашен и поражен, а при таком еле-еле выдавливается пару невнятных слов. Обычно не любил говорить с незнакомцами на улице, но когда решался – испытывал невероятное облегченное, наполненное мыслями о преодолении чего-то грандиозного в жизни.

– А ты разве не помнишь? Мне знакома эта ситуация. – Я вообще не понимал о чем он. – Всё по порядку, понял?

Что я должен был понять? О чем он? По какому порядку? Что мне предстояло узнать? Чтобы это ни было, я не был готов. Вот тогда я и напугался. Что если сейчас я скажу ему, что я ничего, ни черта, ни единого слова сказанного им – не понял. Абсолютно. Он примет меня за недалекого? Хотя, я себя зря накручивал, просто нагружал и без того напряженную обстановку. И в любом случае, меня не покидала пугающая мысль о том, что он знает кто я. Меня черт вас дери, чуть поезд не сбил! А он, судя по всему, меня спас. А что, если не было никакого поезда?

Мне причудилось.

Навряд ли.

Невозможно. Мой мир не настолько скучен, в нем всё живое. Я сам создал это живое, я породил в себе нового человека, не отредактировал свою личность, а изменил её, пересоздал, если современным языком. Поэтому я верил, что всё это – было реальностью. Почему нет?

– Я, честно, сэр… Не могу понять, что именно сейчас происходит. Меня чуть не сбил поезд, понимаете? Мне страшно. По-настоящему страшно, как бы я сейчас себя не настраивал. Вы меня… спасли? Да? Вы? Никто другой? Именно вы… прыгнули за мной, чтобы избежать моей смерти? Зачем вам это? Кто вы? – Я задавал эти вопросы с невероятной скоростью, без запинки, они словно были заготовлены ещё несколько дней назад. Записаны в блокноте, отправленном в левый карман моих брюк. Если вы всё было именно так. Я просто выпалил все это. Язык сам их назвал, глубоко в подсознании я их заготовил, язык выбрал момент и выпустил наружу. Из клетки, закрытой металлическими трубками, между которыми не пролезет даже мизинчик младенца.

Так всё и было.

Внезапно, мужчина полез во внутренний карман пиджака, извлек оттуда идеально выполненный портсигар, взял одну сигару. Из кармана брюк извлек коробок спичек, выполненный тоже в необычном стиле, и зажег уже зажатую в зубах сигару парочкой движений двух пальцев. Откуда у него такие навороченные вещицы? Восхищался ли я? Конечно же. Даже в наш год я бы не постеснялся назвать его джентльменом. Через несколько секунд он заговорил, всё ещё придерживая улыбку, что меня радовало как ребенка в цирке. Я хотел произвести впечатление, которого он от меня ждал. А может и не ждал, я не знаю.

– Ты, парень, да, чуть не попал под поезд – это правда, не отрицаю. Зачем мне отрицать, если ты и сам убежден в том, что это правда? Разумеется, это правда и ты это знаешь. Как я оказался здесь и сейчас? Как я тебя спас и зачем? Разве для тебя это имеет хотя бы малейшее значение? Ты сам прекрасно понимаешь, что если ты не услышишь тех слов, которых просишь сейчас – будет лучше. Но тебя также, безусловно, волнует ещё кое-что, не буду отрицать малой, видишь, я с тобой соглашаюсь, я, можно сказать, вижу тебя насквозь. – После последней фразы я весь покрылся мурашками. Я был настолько ошарашен, что просто не знаю, после этой фразы я не мог придумать ни слова, чтобы что-то ему ответить. Просто раскрыл рот и внимал. Удивительный человек. Потрясающий. Я ждал именно этого. Оно настало. Это был человек. Для меня был заготовлен человек. Я чувствовал. – Но моей главной целью было далеко не спасение тебя пару минут назад. Это часть миссии, всего лишь часть. Ты сразу отключился, да ты черт возьми, если уж на то пошло, шел отключенным. Я знал, увидеть со стороны такой момент – великолепно. Поучаствовать в нем – еще лучше.

Меня уже не волновало, что он говорит и о чем. Я думал, к чему же всё это приведет. Куда он уйдет, куда я пойду, что мне делать после этого разговора? Как вернуться в обыденную жизнь? Несколько минут меняли мою жизнь.

– Что же вы от меня хотите? – Я честно, не хотел этого спрашивать, но любопытство одержало верх.

– Пойдем, прогуляемся, малец. – Он прикоснулся к сигаре, продолжив наслаждаться великолепием настоящего табака, и двинулся вперед по направлению железной дороги, по шпалам. Я последовал за ним, не видел никаких других вариантов развития событий, ни единого, только этот. – Знаешь, я в твоем возрасте был довольно странным малым, – последовала ухмылка. – И все вокруг охотно соглашались с тем, что я странный. Все просто это приняли как должное. У всех были определенные звания и меня прозвали странным, да, именно. Я искал что-то, сам не помню и до сих пор не знаю что, там, где быть этого не могло, – затяжка, указательным пальцем левой руки мастерски поправил шляпу. – И это я вижу в тебе, – а уж на этой фразе он расхохотался и немного прибавил шагу, повеселел.

Я перестал удивляться всему тому, что он говорит ещё минут десять назад. Хотя, насчет времени я точно не уверен. Возможно, мы с ним вообще секунд тридцать от силы разговариваем, никто не знает. Я даже и предположить не могу, почему его веселят подобные фразочки, он весь наполняется энергией и позитивом. Опять же, мне было абсолютно всё равно. Пусть хоть скажет, что он из чертового космоса спустился, я буду внимательно слушать и никак не реагировать.

– Эх, помнится мне моя школа. Забавное место. Не любил я её. Нет, ходил, не пропускал занятия, но видел, что этим я попросту тратил свою жизнь. Кому то, безусловно, вопросов нет, и не может быть, школа была нужна, не было места, куда можно было сунуться помимо дальнейшего обучения. Да и у меня, честно говоря, смутные были планы, но как видишь, я здесь, не умер от голода, сунулся туда, куда и хотел. Я поверил в свои идеи и реализовал их. – Затяжка. – Я тебе не буду советовать насчет образования, смысла для тебя уже нет. Ты… запоминай, запоминай всё это. Пригодится.

– Откуда вы знаете? – Я всё же пересилил себя и вставил слово, мне нужно было его вставить. Не поддержав разговор, всё пошло бы совсем в другую сторону, совсем другими словами, совсем другая тема. Но я выбрал эту тему. Задал вопрос.

– Да… Этого, парень, ты пока не поймешь. А жаль, жаль конечно. – Он снова проделал, уже успевший мне понравиться, ритуал – выбросил сигару, мастерски достал новую и идеально её раскурил. Не подумайте, я не балдею от процесса курения, сам пробовал только раз. Не просто ради забавы, развлечения или потому что это круто, а мне было нужно. Не планирую конкретизировать для чего именно, но подмечу, что для творчества. А оно у меня странное было, я им и вроде бы и занимался, а вроде бы его и не было. Я был уверен, что оно есть, мог про него часами рассказывать, но в тоже время, мне казалось, что развить его так и не удастся. И понимаете, я не знал, чего именно не хватает, что мне следовало дополнить, какую недостающую деталь. Я мучился, терзал себя, то творчество – было для меня не просто увлечением, я ставил его выше всего для себя. Но удержать его не получилось. Не смог найти ответ. А может и не старался его искать, честно говоря, черт его знает. Мне уже нет никакой разницы.

– Я не знаю, что спросить, рассказывайте вы, я не хочу знать кто вы, просто интересны любые ваши истории, серьезно. И мне абсолютно наплевать, что вижу вас впервые. И, знаете… у меня страшное предчувствие того, что мне нет смысла говорить вообще. Возможно, вы… – Тут он меня прервал. И слава богам на самом деле. Я сам не верил своим словам. И ни при каких обстоятельствах не продолжил бы сказанное, тем более, рядом стоящий странный тип, уже и забыл, наверное.

– Молчи. – Мужчина поднял указательный палец правой руки, тыкая им в меня, мол, хватит нести чушь, мне не интересно. Загадочный человек, люблю таких, чертовски необычно. Хотя, мать твою, Йорк, как ты можешь любить таких, если встретил впервые?

Через секунду произошло нечто странное и поражающее. Он опустился на колени, всё ещё держа сигару в зубах, закрыл глаза, руки остались в свободном положении. Разумеется, я не мог даже пискнуть в тот момент, теперь уже по-настоящему раскрыв рот, я внимал, чуть отходя назад, вдруг что. Но он сидел на коленях, шепота я тоже не слышал. Может он молился?

Зачем сейчас?

Прямо здесь?

На шпалах? На улице? При мне? Нет, я не собирался его в чем-то обвинять, наоборот, я искал подсказку, потому что для меня, данная, скажем выходка – стала проверкой, испытанием. Но там, в тот день, находясь всего в метре от этого мужчины, я не знал – как действовать. Перестал понимать даже такие простые вещи, как положение рук. Да, положение рук. Я старался не привлекать внимания. Внимание кого только, спросите вы? Сам не знал. Сам не знал, о чем я думал в те секунды.

Вдруг, хотя бы что-то сдвинулось с места. Часы, управляющие нашим миром, снова заработали, стрелки снова пошли по кругу. Мужчина, по-прежнему с закрытыми глазами, засунул левую руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда тот же приятный на вид портсигар. С закрытыми глазами открыл коробку, вынул одну сигарету, да, оказывается у него два портсигара, в одном сигары, в другом сигареты, тем же интересным способом достал коробок спичек и наконец, зажег сигарету. Причем глаза, всё это время были закрыты. Что, мать его, за бред? Что это за чушь? В чем смысл этого ритуала?

– Ты, парень, не бойся, вижу, что боишься. – Он всё ещё сидел на коленях, курил сигарету, с закрытыми глазами начал со мной разговаривать.

– Видите, что боюсь? А хотя, к черту.

– Оно и правильно, малец, правильно. Ладно, я встаю. Смотришь? Ничего особенного я не сделал. Всё, что тебе стоит знать, это то, что я вообще сейчас ничего не сделал. Не бросайся догадками, мне будет неприятно их слышать, а уж ответа ты явно не дождешься. Просто слушай и смотри.

Я промолчал. Мужчина открыл глаза, встал в полный рост, отряхивать шикарный костюм он не стал. На самом деле, давненько я не встречал подобных костюмов. Да и народ у нас из разряда диких. Я уверен, что большинство, завидев такого джентльмена в блестящем костюме, посмеялись бы, возможно даже кинулись прохладным словечком в его сторону. Вот так вот. А мне нравилось, я восхищался.

– Как мне к вам обращаться? Я прекрасно понимаю, что мы с вами не знакомы.

Улыбка с его стороны. Мне стало ещё больше не по себе. Но я продолжил, пропустил его улыбку, приняв за типичное. Типичные вещи сформировались менее, чем за полчаса. Удивительно.

– Мы с вами не знакомы, сэр.., – шепотом повторил я. Тихим до жути голосом, но он расслышал. Я просто, почему-то хотел верить в то, что ему на меня наплевать, но похоже он не пропускал ни единого звука.

– Я не буду тебя мучить, не вижу смысла и непонятного мне азарта, зови меня Бенджамин. Бенджамин, не Бен. Бенов супер-много. А я Бенджамин. Секешь?

Не был уверен в том, что это его настоящее имя, но кивнул. Бенджамин. Для необычного человека звучащее имя.

– Ладно, а тебя как называть? – Затяжка. Бессмысленный вопрос. Я был уверен, что ему известен ответ. Вру конечно же. Уверенностью, казалось, я не был наделен в принципе.

Я решил проигнорировать вопрос, оставил его на потом. Не видел смысла в разборе в тот момент. Мы двинулись, вперед, всё по той же железной дороге. Этот день бесконечен, я был уверен. Мой, скорее не попутчик, а спаситель, язык не поворачивался назвать его попутчиком, выбросил сигарету, но чуял я, что через несколько минут снова достанет из своего волшебного пиджака новую вещицу, например, гигантскую сигару, почему нет? Да ещё и предложил бы подымить мне её. Такой нестандартной прогулки в компании с нестандартным человеком у меня ещё не было никогда. Всегда предпочитал прогуливаться в одиночестве. Одиночество неоднократно показывало мне лучшие стороны жизни. Я не тратил зря время на пустые разговоры с друзьями и знакомыми. Зачем мне это, если я мог гулять по городу один, оставаться наедине со своими мыслями, прорабатывать идеи. Я не смотрел на проходящих мимо людей. Мне было наплевать, совершенно. Когда я гулял – для меня это был скорее индивидуальный процесс, чем способ подышать свежим воздухом. Нет, свежий воздух являлся одной из деталей в механизме моего мышления, я обращал на него внимание, шел на встречу, принимал этот воздух, он помогал. Кто знает, может какие мысли приходили ко мне и с ветром? Это природа. Она любила подкидывать мне знаки. Я любил это. Нет, обожал, это чертовски шикарно. Знаете, когда вы придумаете что-то, что не выпускаете из головы, а потом, реальная жизнь подкидывала нереальные знаки – это одна из тех вещей, ради которых стоит хотя бы подумать о прекрасной жизни, со мной это было не раз, далеко не раз. Я загорался новыми впечатлениями, а потом даже незначительный знак мог поменять взгляд на эту идею. Понимаете? Жизнь посылала мне самые необычные знаки. Если вы понятия не имеете о чем я говорю, значит, встретите, обязательно встретите. Главное понять, главное начать, главное просечь фишку.

Спустя несколько секунд молчания, я жаждал его историй.

Зависимость. Спонтанная.

Я абсолютно его не знаю, кроме имени и пристрастия к курению. Может это предел? Может ничего больше знать и не нужно? Я начинал думать о нем так, словно знал его много лет. А что, если это и есть так на самом деле? Я и предположить то не мог хотя бы один подобный вариант, но я же по-прежнему шел с этим человеком, не убежал, не бросил этот путь. Да, для меня эта, казалось бы, обычная прогулка, это путь, который менял меня. Этот Бенджамин – добрый ангел. Ему пошло бы такое призвание. Вы можете сказать, что он мне ничего ещё не рассказал, мы просто познакомились и всё, но нет, скажу я вам, глубоко в душе, я уже знал, что в этом человеке кроется тайна, которую мне предстояло раскрыть. Познать. Но я верил в то, что от меня требовалось лишь идти вперед, слушая всё то, что говорит Бенджамин. Всё, абсолютно всё. Провести с ним беседу. А уж какие слова требовались от меня – так это в том блокноте, в том самом левом кармане, подумать о нем, и сразу всё решится само по себе. Меня мучила жажда узнать его поближе, но я понимал, что он не обычный человек, поэтому такие мысли отходили сразу на второй план, далеко-далеко на заднюю полку, откуда уже никогда не вернутся.

– Знаешь, что я хочу тебе поведать, малой. Когда я был подростком, моя жизнь протекала в постоянном мраке, в бесконечной неопределенности. Я был потерян, мчался к высотам, стремился к вершинам, летел к ним, прямо как ты. – Он посмотрел на меня, добрым взглядом, одобряющим взглядом, знакомым.

– Я не совсем понимаю о чем вы…

– А зачем тебе понимать, если ты знаешь и всегда знал? Зачем тебе искать истину в том месте, где её не может быть? Хватит блуждать среди неправильных ответов.

– Честно сказать, сейчас я напуган. Но я верю вам. И удивительно то, что вы знаете меня, мы с вами похожи. Поэтому вы здесь? Скажите, поэтому? Хотя бы на один вопрос я хочу получить ответ. На один, не более.

– Нет, не стоит. Я не буду озвучивать тебе то, что заложено в твоей памяти ещё с самого рождения. Главное подумать, главное вспомнить. Главное поразмышлять. И подождать. Нет, не терпение. Ожидание.

Чем дальше мы уходили, тем больше пропадал страх общения с ним. Я чувствовал определенное родство с ним. Он мне нравился. Бенджамин.

– Ты, парень, можешь вспомнить то, чего не мог всю свою жизнь. Только сегодня. Сегодня ты сможешь вспомнить. Только безумец верит в то, что он гений, и что он способен изменить мир и в итоге меняет его. Знаменитое высказывание, которое так ясно характеризует тебя, парень, так отчетливо показывает тебя.

Пора говорить его языком.

Начало раскрытию этому Бенджамину.

Счетчик доверительных отношений, даже счетчик дружеской, соединяющей две похожие особи, связи – работал на полную мощь. Тарахтел как бойлер какого-нибудь отеля.

– Я потерян, понимаете? Я в бесконечных поисках. Я должен что-то найти, но меня терзают сомнения, что этим не являетесь вы. Может, вы очередное посланное мне неизвестно кем испытание? А если вас и вовсе не существует? Возможно, меня сбил поезд, я умер. И сейчас я прохожу последнее испытание, в конце которого я смогу узнать то, что искал во время жизни, но так и не нашел. Я умер? Скажите мне, я что, действительно умер? Да? Я умер? Сэр! Бенджамин, пожалуйста, скажите мне! – Мой голос дрожал, я весь вспотел, весь пылал, руки тряслись, я волновался, сильно волновался. Я заплакал. Потекли слезы. Я поверил в то, что меня больше не существует. Я был потерян, а теперь удален.

– Всё возможно. И ты это знаешь. Ты не умер, нет, не так рано. Я прекрасно понимаю, что ты потерян, меня бы не было здесь, если бы ты был обычным, стандартным человеком. Я увидел в тебе ту искорку, которую видел в себе в твои же годы. Мы похожи парень, понимаешь? И не стоит рассматривать сегодняшний день так, будто всё для тебя происходит неправильно, что такое просто невозможно, фантастика, таких разговоров не существует и не может существовать. Отбрось эти мысли куда подальше. Этот день – решающий в твоей жизни. Нет, ты не будешь вечность идти по этим чертовым шпалам в эту жаркую, ужасную погоду, слушая мерзкого, отравительного человека в черном костюмчике. Но ты на улице, здесь и сейчас, со мной, я скоро покину тебя. Нет, не испарюсь в чертовском воздухе, не пугайся. Будет кое-что покруче. Понимаю, звучит так, словно мы знакомы несколько лет, вместо нескольких минут. И я хочу передать тебе то, зачем я сюда явился, хочу передать тебе свой опыт, но не могу. Я хочу, всем сердцем хочу, но не могу. Я не ангел, малой, далеко не ангел. Я выше ангела, уж поверь. Но я не спустился с небес или откуда-то ещё. Ты должен сам понять, сам познать себя, сам решиться и сделать первые шаги, потому что знаешь, что, парень?

Я был поражен, просто поражен… И если и говорить о восхищении в тот день, то смело можно было вычеркнуть процесс его курения, манеру речи, его вид наконец, что он говорил, о чем он мне говорил, с той секунды я был поражен только этой фразой, только этой могущественной фразой. Кто, мать его, знает, насколько сильно она повлияет на мою жизнь? Да буду ли я жить вообще? Может, секунды наслаждения, я получил как дар за годы стремления к саморазвитию, но получается, что я недостаточно стремился. Или вообще не стремился! А что, если у меня нету второго шанса? А что, если Бенджамин, вовсе не тот, за кого себя выдает. Что, если я последний раз жадно глотал воздух? Последний раз смотрел на человека, общался с человеком. Последний раз двигался, перебирал ногами, чувствовал, что я человек, как и все вокруг. Нет, нет. Точно нет. Эти мысли я сразу отбросил, не мог в них поверить. Это было бы, как минимум подло, хоть и все мои планы растворились.