Текст книги "Волчья стая"

Вячеслав Кумин
Волчья стая

Пролог

Из всех динамиков во всех помещениях базы, а так же снаружи заиграла тревожная сирена, дублируемая замигавшими красными лампами. Пульсирующий вой и мигание заставил всех людей замереть на своих местах словно они застыли на голограмме в режиме «стоп кадр».

Сирена, отыграв пять секунд замолкла и ее сменил голос самого командира базы, полковника Эдинбегрга:

– Внимание, это не учебная тревога. Повторяю, это не учебная тревога. Всему персоналу и гарнизону базы начать немедленную эвакуацию. Станциями слежения зафиксированы незапланированные множественные гипервыходы. Система опознавания пришла к выводу, что это корабли Альянса и среди них ударный орбитальный бомбардировщик. Время подхода кораблей противника, два часа двенадцать минут…

Полковник еще говорил, а люди уже метались во всех направлениях. Каждый из них понимал, что рано или поздно это должно было случиться, тут появится противник и им придется убегать, кто куда только с тем что смогут унести на себе, потому уже все было готово.

После десяти лет ожесточенных кровопролитных боев в космосе и на планетах Альянс независимых миров изначально представлявших кое-как связанную структуру стал мощной военной силой и Федерация миров которая поначалу казалось легко разобьет разрозненные миры стала отступать. Федерацию сначала вышибли из ранее захваченных ею систем, и вот теперь война перекинулась на ее собственную территорию.

Первыми под удар попали вот такие базы как эта на Скалии, холодном и не приветливом мире, вся ценность которого заключалась лишь в выгодном расположении да в том что на ней люди могут дышать свободно обходясь без скафандров и даже фильтрующих масок.

На таких мирах приближенных к линии фронта и в то же время отдаленных от основной массы освоенных миров, строились базы по ремонту пострадавших в сражениях техники, чтобы отремонтировав тут же отправить ее обратно на фронт не теряя драгоценного времени на длительные перевозки.

Здесь же обустраивались перевалочные пункты для всего что требовалось на войне: продовольствия, оружия, боеприпасов, техники.

Сюда же со всех концов ближайшего участка фронта, на чем придется, свозили раненых, чтобы уже собрав вместе на полноценном госпитальном корабле отправить их дальше в тыл на полноценное лечение.

Готовые к старту корабли получив сообщение о приближающемся противнике тут же взлетали в надежде удрать раньше чем он приблизится. Другие суда проходили экстренную предстартовую подготовку, но у большинства не было шансов уйти от быстрых рейдеров и истребителей Альянса. Лучше бы экипажи остались здесь, чем гибнуть в космосе, но никто об этом даже не подумал.

Персонал и гарнизон уже разбегался прочь от базы на всем что только могло ездить: на отремонтированных броневиках, грузовиках, вездеходах, танкетках и даже крохотных тягачах «муравей» на которых могло уместиться от силы десять человек.

Люди набивались в транспорт как сельдь в банке, потому как все знали, что такое орбитальный бомбардировщик, и понимали что двух часов бегства на своих двоих просто не хватит чтобы убраться достаточно далеко от зоны поражения. И потом вряд ли противник ограничится только орбитальным ударом. Сюда обязательно нагрянут наземные силы, будут летать самолеты в поиске жертв, так что в любом случае нужно убраться как можно дальше.

Транспорт на максимальной скорости, какую только мог развить на узких горных тропах, что начинались сразу же за территорией базы и космодрома, уходил прочь к заранее подготовленным убежищам расположенных в многочисленных пещерах.

Большинство людей успело попрятаться в своих пещерах-убежищах когда в небе прогремел гром, а потом, спустя всего несколько секунд задрожала земля. Те кто еще находился на поверхности могли видеть как с неба на землю, прошивая облака точно нитями тянутся следы от снарядов орбитального бомбардировщика.

Снаряды падали с интервалом в секунду, целый час, без перерыва. Три тысячи шестьсот снарядов.

И хоть они были простыми болванками без взрывчатки внутри, но пройдя сквозь атмосферу и раскалившись добела они взрывались с чудовищным грохотом и мощью разрушая все на многие сотни метров вокруг, оставляя глубокие кратеры на ровной площадке космодрома.

Бронебойные снаряды изготовленные по специальной технологии проходили в грунт на многие десятки метров, уничтожая бункеры и склады.

Горы попавшие под удар, внутри которых находились склады, и просто вызвавшие подозрение у командования противника, рассыпались в щебень практически до основания.

После того как отработал орбитальный бомбардировщик, уничтожив на поверхности все что только можно в атмосферу ворвались штурмовики «тор», добавляя ракетами и бомбами по отдаленным целям. Потом они стали кружить вокруг в поиске бежавших людей.

Спустился десант. Сотни солдат Альянса целую неделю рыскали в округе в поиске персонала базы. Кого-то кто спрятался недостаточно хорошо, наследил во время эвакуации, находили. С кем-то из них завязывались ожесточенные бои, кто-то сдавался без боя, понимая бессмысленность сопротивления. А кто-то так и остался не обнаруженным в своем убежище.

Альянс не посчитал нужным устанавливать полный контроль над Скалией. Зачем? Вся инфраструктура базы уничтожена, это не колония, зачем тут ради нескольких сотен, ну даже тысячи другой спрятавшихся ничего не способных предпринять против Альянса федератов, держать гарнизон солдат на этой богом забытой планете, что требуются в других местах, ведь война еще идет, хоть победа и близка.

– Улетели… – как-то потерянно сказал ходивший на вылазку разведчик из солдат.

Люди стали выбираться из своих пропитанных страхом нор и возвращаться туда, где совсем недавно находилась их база.

Глазам открылась ужасающая картина тотального разрушения. Ничто не напоминало, что всего неделю назад тут находилось место их работы и службы. Перепаханное поле космодрома, осыпавшиеся склоны горы…

Кто-то наверняка пожалел, что не сдался, что остался. Что им тут делать? Но и гостеприимство солдат Альянса тоже мало кто хотел испытывать на себе. Особенно женщины. Все знали, что с дисциплиной в некоторых частях армии Альянса обстоит не важно.

– И что нам теперь делать? – спросил техник из обслуги космодрома.

– Ждать, – глухо, но твердо ответил старый механик, старожил базы. – Но чтобы дождаться, нужно собрать все ценное, что еще уцелело.

– Да что там могло уцелеть?!

– Издалека действительно создается впечатление что уцелеть ничего не могло. Впрочем так оно и есть. Но остались какие-то фрагменты вот их нами нужно собрать. Особенно это касается продовольствия. Подбирайте каждую крошку… неизвестно, сколько нам здесь придется куковать.

Люди спустились вниз по направлению к складам, в которых хранилось продовольствие, точнее туда где они когда-то были.

– Зерно, – удивился механик, вместе с песком и каменной крошкой, сгребая с земли запыленные зернышки. – Откуда оно тут?

– Контрабанда… точнее в зерне пытались перевезти какое-то оружие.

– Его тоже нужно собрать.

– Зачем?!

– Есть… ну а в самом плохом случае…

– Что? Что с ним делать в самом плохом случае? – глухо спросил парень, сузив глаза.

– Ты уже понял… Выращивать.

Собрав все, что только можно использовать для выживания: пропитание, инструмент, просто различный материал в виде строительного мусора, всякие обрывки и обломки, люди стали ждать. Собственно больше им ничего не оставалось. Они могли только ждать и выживать.

Шло время, люди коих насчитывалось почти семь тысяч человек мужчин и женщин кое-как пережили зиму в пещерах, многие погибли от голода, холода, болезней, но о них никто не вспоминал и не прилетал чтобы забрать.

О них не вспомнили ни Федерация миров, от которой наверняка ничего не осталось после разгрома, ни тем более Альянс независимых. Кому нужна эта богом забытая планета, когда есть гораздо более богатые трофеи с гораздо более лучшими климатическим условиями, не говоря уже о промышленном потенциале?

И сами они никак не могли дать о себе знать, сообщить что живы, что им требуется помощь и эвакуация. Передатчик на орбите – единственная связующая нить с большим миром, был уничтожен в первые секунды штурма.

У них так же не было никакого космического транспорта. Все уничтожили во время бомбардировки и подбили на орбитах.

Людям на Скалии не осталось ничего другого как как-то самоорганизоваться и начать жить здесь, на этом суровом мире. Тем более что старожилы знали, а новички прочувствовали по прошедшей зиме, что если полноценно не подготовятся к новому холодному сезону, не сделают запасов пищи и топлива, не построят дома, то просто замерзнут.

Так родилась вынужденная колония с невероятно крохотным людским и еще более мизерным техническим потенциалом заключавшегося в уцелевшем транспорте да пары десятков различных станков которые удалось собрать.

Шли годы. Они все еще надеялись, что о них все же вспомнят, на это надеялись потомки вынужденных колонистов и потомки потомков, но постепенно надежда умерла. Говорить о мире среди звезд стало чуть ли не дурным тоном, все равно что бередить почти зажившую рану. Люди знали о существовании других миров, но и только.

Надежда мешала жить, тем более потомки уже не знали другой жизни кроме как на Скалии, не имели личного опыта, и мечтать о чем-то ином, о больших городах с многими миллионами населения это все равно что мечтать о переселении в сказку, фантазию, красивую, но нереальную, а значит глупую.

Эпизод первый
Затерянный мир

I

Старенький гусеничный тягач «муравей», маленький массой всего полторы тонны, но выносливый, подвывая четырьмя электромоторами из восьми положенных конструктивно, тянул за собой четверной плуг, вспахивая каменистую почву. И еще вопрос, чего в ней больше, самой почвы или же камней.

Несколько поколений вынужденных фермеров как могли, удобряли скудную землю, засыпая золу и перегнившие водоросли, что выбрасывало во время шторма на берег за перевалом, за которым начинался холодный океан, но на плодородие все эти меры влияли слабо. О помете домашних животных и птиц речи не шло из-за отсутствия таковых.

Содержать скотину было невыгодно из-за слишком высоких трудозатрат. Ведь мало того, что за животными надо ухаживать, так еще и кормить. А с этим очень плохо. Нужно заготавливать траву, а как это делать, если она высотой не больше двадцати сантиметров? Легче сходить на охоту и подстрелить какую-нибудь животину.

Иногда охотникам в горах удавалось найти небольшие полянки с относительно чистой землей. Эти несколько метров почвы, площадью, как правило, не больше ста квадратных метров являлись настоящим сокровищем.

Частицы этой земли, кое-как сформировавшейся в труднодоступных местах скал, большей частью состоящей из каменной пыли, смывало дождями, сдувало ветром с гор, и она скапливалась там, на дне какой-нибудь ложбины столетиями. На ней начинала расти трава, разный мох и они отмирая смешиваясь с этим песком превращались в настоящую почву.

Люди эту землю, как бы далеко она ни находилась, а находили ее все дальше и дальше, за многие десятки километров, тут же выгребали всем миром и на грузовиках, в небольших тележках прицепленных к вездеходам, везли на поле. Здесь землю ссыпали на каком-нибудь особенно проблемном участке.

«Тут тоже не помешало бы немного землицы посыпать», – подумал Георг, услышав как плуг начал шуршать в россыпи камней.

Вообще-то Георг Волков принадлежал к «касте» механиков, но сейчас подменял за рулем «муравья» парня свалившегося с приступом аппендицита. Благо работы для механиков сейчас не очень много, все машины перебрали загодя, до начала весенних полевых работ и поломок было мало.

Через недельку работы ощутимо прибавится, что неудивительно ведь технике этой больше ста шестидесяти шести лет. Именно столько времени длилась никем не объявленная и не поддерживаемая изоляция Скалии. Это была естественная изоляция, и оттого более страшная.

Ну а сейчас механики только тем и занимались, что заправляли картриджи аккумуляторов, засыпая и заливая в них различные активные реагенты.

Такая самодельная заправка работала не долго, максимум час, в зависимости от требуемой мощности и количества потребителей энергии, потом требовалось менять активное вещество. Но увы, другого способа получения энергии не существовало, а электрические моторы работают только от электричества.

Атомные реакторы же что стояли ранее под капотами, пришлось демонтировать, так как топливо к ним закончилось давным-давно, еще сто с лишним лет назад и добыть его не представлялось возможным, даже если бы удалось найти урановый рудник. Для этого нужны технологии, центрифуги и все прочее. Не руками же копать и обогащать?

Проще, дешевле и безопаснее добыть безобидные реагенты, благо их тут в горах навалом, провести несложную обработку и засыпать все это в картридж в определенных пропорциях, создав химическую реакцию, что после преобразования станет электрической энергией.

На других участках поля ползали такие же тягачи, так же торопливо вспахивая скудную землю. Там где ее уже вспахали, работали вездеходы, бороной выравнивая слой сырой почвы, чтобы когда пройдут сеялки зерно не скопилось в особенно глубоких канавах оставленных плугами.

Если так случится, то ростки станут давить друг друга в борьбе за место под солнцем, за влагу, за питательные вещества и в итоге все вырастут слабыми, низкими и не успеют вызреть к началу зимы имеющей свойство подкрадываться внезапно.

Зима на Скалии наступает быстро, несмотря на то, что люди обосновались в самой теплой части материка, поближе к экватору. Не успеешь оглянуться, а зима уже тут как тут и вытягивает жизнь из растений первыми заморозками.

Георг невольно поежился, вспоминая совсем недавно окончившуюся долгую зиму с ее стужей, снежными метелями и низкими температурами. Каждую зиму кто-нибудь обязательно умирал, замерзая насмерть в горах, если не успевал по какой-то причине вернуться домой, от обморожения теряли руки и ноги, не говоря уже о пальцах и ушах. Воспаление легких от сильнейшей простуды было обычным делом.

С севера из-за гор подул холодный ветер и Георг окончательно запахнул кожаную жилетку с коротким мехом внутрь. После чего с тревогой посмотрел на небо на низкие белые кучевые облака.

«Вроде все в порядке», – подумал он, хотя понимал, что ни в чем нельзя быть уверенным.

Природа на Скалии слишком капризна и непредсказуема. Вроде светит солнце, припекает даже, а уже через час набегают черные тучи, тугими порывами валит с ног холодный ветер.

Если северный ветер продержится достаточно долго, то он мог принести снег и, кое-как нагретая далекой холодной звездой земля могла быстро остыть, а это означало что всход семян отодвинется на несколько дней, а то и целую неделю. А если холода затянутся, то на посевах можно смело ставить крест. Зерно не успеет созреть. А сколько человеческого труда и невосполнимого моторесурса будет потрачено впустую?! Обидно.

Такое уже случалось. Например, в прошлом году.

Один неурожай пережить еще можно, люди к такому повороту событий готовились и с каждого урожайного года откладывали немного про запас. Даже два, но вот три… Три года это уже на грани. Впрочем, и такое тоже бывало и плохо то, что может случиться снова и не раз.

Но даже хорошая погода, обильные всходы, своевременные дожди не гарантировали хорошего урожая. Случалось и так, что на поля свежей сочной травы налетали стаи варгузов, небольших травоядных животных размером с собаку. И они жрали посевы как саранча. И сделать с ними практически ничего не получалось. Поначалу их пугают звуки выстрелов, но с каждым набегом они становятся все смелее, пока вовсе не перестают обращать внимание на стрельбу и смерть своих собратьев… Им главное набить брюхо, утолить голод и наесться про запас.

Помимо выращивания зерна, а также охоты жители Скалии промышляли рыболовством. Как раз по завершении полевых работ океан окончательно успокоится от осеннее-зимне-весенних штормов и, можно будет рыбачить добывая панцирных рыбин тарпий размером с земного кита. Но рыбалка дело опасное и трудное. Можно самим запросто пойти на корм рыбам, так что занимались этим «каста» рыбаков, знавших о рыбалке все.

Тяжелое бытие, полное лишений, плохо сказывалось на продолжительности жизни, а так же способствовало высокой детской смертности. Выживали только самые сильные.

Из тех кто смог вступить во взрослую жизнь, редко кто дотягивал до шестидесяти лет, а уж семидесятилетний и вовсе считался и вовсе считался древним стариком и выглядел соответственно. Вот и родители Георга не смогли перешагнуть средний рубеж продолжительности жизни в шестьдесят.

II

Волков остановил «муравья» и радостно улыбнулся. Конец монотонной работе! Он наконец закончил распашку своего участка поля и теперь можно отдохнуть. И что радостно, ни одной поломки! Ладно если что-то механическое накроется, простое что можно легко починить. А то ведь и моторы горели, а это великая ценность потому как новые взять неоткуда и самим не сделать в отличие от многих других элементов!

Подняв плуг к борту и закрепив, он поехал к временной стоянке. Там его уже поджидал товарищ из «касты» фермеров по имени Тайлер работавший на соседнем участке.

– Уже? – удивился Георг.

– Уже, – кивнул Тайлер с усмешкой.

– А я и не заметил.

Георг помог товарищам по касте снять тяжелые уже разряженные картриджи с «муравья» и установить новые буквально бурлящие инергией. «Муравей» сменив водителя, поехал пахать на другой участок.

– Не удивлен. Вечно ты где-то витаешь. Телепаешься еле-еле. Тридцать лет уже, а все где-то в облаках…

– Не, на этот раз не в облаках, – немного смущенно ответил Георг.

Он действительно частенько размышлял на «запрещенные» темы мечтательно глядя в ночные небеса, усеянные россыпью мерцающих звезд.

– А где?

– На самой что ни на есть грешной земле. Как настоящий фермер размышлял о погоде, всходах, вредителях и всем прочем.

– Теперь удивлен, – снова усмехнулся Тайлер. – Тебя такие практичные думы не часто навещают.

– Ну, тут сам бог велел…

Тайлер только фыркнул.

– Как думаешь, на Скалии сейчас ледниковый период или начинается оттепель? А то если оледенение продолжается, то…

Тайлер в удивлении поднял брови.

– Тебе больше подумать не о чем? – спросил он.

– Не особо.

– Так может о женитьбе подумаешь?

Георг скривился. Не любил он эту тему, но каждый считал своим долгом указать ему на его холостяцкую жизнь как на что-то предосудительное, даже лучший друг уже имевший четырех детей.

– А то все люди как люди, уже все семейные даже те, что на десять лет тебя моложе, а вот только ты все бобылем скачешь по горам…

– А я смотрю на тебя друг и понимаю, что это не мое, – сказал Георг. – Целый выводок этих детишек. Все орут, пеленки, распашонки… бр-р.

– А что твое?

– Не знаю… не нашел.

– Так вся жизнь в поисках пройдет.

– Значит такова моя судьба…

– Георг, завязывай со своими мечтами о звездах. Не вырваться нам туда, понимаешь?

– Понимаю.

– Так зачем изводишь себя?

– Потому что не могу я здесь, – с надрывом ответил Георг, сжимая кулаки. – Одно да потому, одно да потому. Из года в год все одно и тоже. Короткое лето и долгая холоднющая зима с воем вьюги за окном, от которого хочется удавиться.

– Вот женишься и не будешь на это обращать никакого внимания. Ты уж мне поверь.

Волков промолчал.

– Думаешь там лучше? – указал глазами в небеса Тайлер.

– Да уж всяко лучше, чем здесь! Там есть райские миры на которых никогда не бывает этой проклятой зимы! Всегда тепло и солнечно! Как бы я хотел побывать там хотя бы разок… а еще лучше остаться там навсегда.

– Что ж, может быть такие миры есть. Но будет ли там лучше тебе?

– О чем ты? – не понял Георг, почувствовав что вопрос с подвохом.

– Ну что ты там будешь делать в другом мире, тем более райском? Работать механиком? Думаешь, там своих механиков нет? Да завались. Большие миры всегда отличались высокой безработицей из-за высокой автоматизации производства. Неужели ты все забыл? Мы же изучали все это в школе… хотя да, ты и там летал среди звезд и все прослушал. Так я тебе говорю, что ты там никому не нужен. Мы там никому не нужны. Так что там у тебя будет только две возможности для жизни, стать уличным бродягой или затесаться пушечным мясом в какую-нибудь уличную банду. Думаю бродягой, питающихся объедками ты точно стать не пожелаешь…

Волков отрицательно мотнул головой.

– А как на счет бандитизма? Грабить и убивать беззащитных людей? Участвовать в стычках с другими бандитами и полицией?

– Нет, это меня не привлекает…

– Я так и думал. Так что выбрось все это из головы, там не рай, хоть и есть «райские планеты» с вечным летом и теплым морем…

Георг сокрушенно кивнул. Разумом он понимал, что это так, что Тайлер прав на все сто процентов, но душа противилась плыть по течению жизни в одном косяке с остальными.

Его сознание словно поразил какой-то вирус или произошел программный сбой.

А может, как говорили его родители, он все еще не вырос из коротких штанишек детства? И уже навряд ли вырастет.

Были и до него такие же мечтатели с «программным сбоем», вот только они долго не выдерживали – спивались, из-за чего становились изгоями и не могли дать потомства. Какой девушке нужен муж пьянчуга не способный даже гвоздя забить?

Эволюция на Скалии отсеивала из человеческого рода подобных непрактичных индивидуумов, давая больше шансов для выживания рационалистам вроде Тайлера.

Эволюция не сломила Георга, сделав из него пьяницу, но и ему не давала обзавестись потомством. Он сам не хотел связывать себя семьей, привязываться к ненавистной планете, если вдруг подвернется случай удрать с нее. Хотя шансы на такой побег были очень малы, но все же имелись. Мизерные, но имелись.

«Что интересно, женщины «программным сбоем» не страдают. Они все очень практичны и рациональны», – вдруг подумал Георг, не в силах вспомнить хоть одну мечтательницу.

Может с такой с родственной душой у него что-то получилось бы, думалось ему.

Но нет, женщинам особенно некогда мечтать, у них полно работы по хозяйству.

– Георг…

– А?

– Опять улетел, – неодобрительно покачал головой Тайлер.

– Чего хотел?

– Если ты забыл, напоминаю, послезавтра у моей жены день рождения. Приглашаем.

Георг замялся, вспоминая прошлый день рождения самого Тайлера.

– Опять сватать будете…

– Не будем, обещаю, – усмехнулся Тайлер. – Но к Барби присмотрись… она явно на тебя запала.

– Барби? – переспросил Георг, пытаясь вспомнить такую.

– Дочка Урмаса, бумажных дел мастера. Барбара. Ей скоро девятнадцать.

– А-а… не замечал что-то я ее интереса к моей персоне.

– Потому что не туда смотришь, персона! Отличная девчонка во всех смыслах. Поторопись пока не умыкнули. Долго она в девках не задержится. Собственно я даже удивляюсь, почему она все еще не замужем. Но еще больше я не понимаю, чего она нашла в тебе.

Георг пожал плечами.

– А я почем знаю? Разве женщин поймешь? Лично мне не удавалось… А ее может привлекать только то, что я не такой как все? Женщинам, особенно молодым, нравятся не такие как остальные.

– А еще говорят: любовь зла – полю…

Георг хоть и шутливо, но чувствительно заехал приятелю в грудь выбив воздух из легких, тем самым оборвав его на полуслове.

– Смейся-смейся…

– Я не смеюсь, – ответил Тайлер, потирая грудь, хотя весь вид его говорил об обратном. – Но так же известно, что когда они становятся более зрелыми им подавай как раз самых обычных, состоятельных во всех смыслах с царем в голове, а не с пустыми мечтами.

Георг ничего не сказал, только понуро кивнул головой, признавая правоту друга.

– Ну, так что, придешь?

– А куда я денусь? – вздохнул Георг. – Все равно прийти заставите.

– Это точно! От нас просто так не отделаешься!