Текст книги "Там"

Глава 4

Мышка, к удивлению профессора, за три дня превратился из довольно щеголеватого парня в настоящее чудище – борода у него росла бешенными темпами, волосы были спутанными и торчали в разные стороны, лицо покрылось саженными мазками, а одежду он умудрился так изодрать о сучья и дрова, что из нее проглядывало незагорелое тело. Самое главное, Виталий и не собирался что-то исправлять, вбив себе в голову, что они здесь непременно умрут.

Сейчас у них кончилась еда, за исключением соли, чая и почти булки хлеба. Профессор отрезал от нее по небольшому кусочку к еде, состоящей теперь в основном из грибов. Мышка каждый раз причитал и ругался, пытаясь выпросить у старшего товарища кусочек побольше. Однако, профессор был неумолим – неизвестно сколько им еще здесь находиться, а если съесть все разом, потом придется довольствоваться только «подножным кормом».

Белгородский после завтрака который, вне обыкновения прошел в молчании ибо Мышка в отличии от прошлых дней был угрюм и усердно отводил глаза, стал собираться на тихую охоту. Его немного тревожили быстрые взгляды паренька, свидетельствовавшие, что Виталий что-то задумал, но профессор решил, что разберется с этим по приходу «домой», как он теперь называл их лагерь.

День сегодня был немного хмурым, но дождь не шел. Павел Семенович все-таки решил по возвращении заставить спутника нарезать ещё травы и добавить на крышу их жилища распределив так, чтобы вода скатывалась по травинкам. Грибы вблизи не попадались и Белгородскому пришлось зайти подальше, чтобы собрать достаточно для ужина.

В основном встречались лисички, чему профессор был рад – привередливый Мышка брезгливо относился к грибам, тронутым червячками. Собирал добычу Павел Семенович в полиэтиленовый мешочек от хлеба. Когда тот наполнялся – это означало, что можно поворачивать к дому, еды должно хватить. Порой Павел Семенович увлекался и набирал грибов больше, чем нужно, а потом мучился не зная, как сохранить запас. В основном насаживал грибки на тонкую палочку и вялил над костром и на солнце.

Самочувствие профессора сегодня было не из лучших. Болела голова и перед глазами временами все плыло. Давление было высоким, наверняка от того, что питались они грибами. В них был йод и он давал о себе знать. Таблетки у Белгородского были, но початая пачка и он их, по возможности, экономил на крайний случай. Только похоже этот самый случай как раз и подходил. Достав бутылку с водой, Павел Семенович присел на пенек и морщась проглотил лекарство. Посидев еще некоторое время, он хотел подняться и от греха подальше повернуть к биваку, но его голова, как будто сама по себе повернулась и он встретился взглядом с замершей в трех метрах от него змеей. Она, свернувшись напряженным кольцом и подняв голову, наблюдала за человеком, пробуя воздух языком. «Мать честная!» – ахнул старик и инстинктивно подтянул под себя ноги. Змея, кажется гадюка (Белгородский разглядел серый узор на блестящем теле) раскрыла пасть и зашипела. Профессор похолодел. Ему казалось, что стоит шевельнуться и эта живая пружина взовьется в воздух и вцепится в него ядовитыми клыками. Замерев, он чувствовал, как между лопаток покатился пот. Не вовремя появившийся паут сел ему на шею и вгрызся в кожу. Павел Семенович вздрогнул от боли, но не пошевелился. Он что-то шептал, хотя в голове не было ни единой мысли. Наконец, опомнившись, он прислушался к своему голосу и понял, что без конца бормочет: «Господи, пусть она уползет!». Перед глазами появился туман и путешественник испугался, что сейчас грохнется в обморок, как кисейная барышня. Это его немного привело в чувство. Он слегка мотнул головой, отгоняя кровожадное насекомое и стал потихоньку подниматься. Змея наблюдала не двигаясь. Белгородский распрямился и напрягшись не хуже гадюки, осторожно топнул ногой. Потом еще и еще. Его «подружка» слегка отпрянула, развернулась и вальяжно растянувшись, скрылась в траве.

Несколько секунд он смотрел вслед, а потом, оглянувшись по сторонам, со всех ног кинулся к лагерю. Хорошо, что ушел он довольно далеко и пробежав метров сто смог остановиться, вконец задохнувшись. Иначе он перепугал бы и так слишком нервного спутника. Минуту он успокаивался и восстанавливал дыхание, вглядывался в траву, боясь увидеть родичей змеи. Наконец, придя в себя, он уже шагом, но все же торопливо вернулся назад.

Профессор умудрился не потерять пакет с грибами и подойдя к костру и положив добычу на землю, взглянул на Мышку. Тот был напряжен и красен, словно не Белгородский, а он пробежал это расстояние бегом. В глаза старику он не смотрел и только виновато «стрелял» взглядом в сторону их тайника с припасами, что профессор выкопал в земле с помощью ножа и обложил камнями. Нехорошая догадка озарила Павла Семеновича. Он торопливо прошел к углублению, открыл крышку и выдохнул. Хлеба не было. Неполная черствая булка исчезла. Старик неверяще повернулся к Виталию. Тот, не став ждать обличающих профессорских фраз, подскочил и визгливо выпалил:

– Что, жалко паршивого куска хлеба? Ты бы его так и сгноил в своем закутке! – выдал парень, в запале перейдя на «ты». – А я жрать хочу, ясно? Это ты из леса выходить отказался и меня заставил тут сидеть! Я бы уже давно дома был! Пиво пил и с девками гулял!

– Виталя! – попытался одернуть его  пожилой человек.

– Что – Виталя? Думаешь, если ты там профессор, так и тут я буду перед тобой по стойке смирно стоять?

– Виталий, прекрати немедленно! – уже громче сказал Белгородский, но его юный друг, словно обезумев, понес уже совершенно оскорбительные речи. Павел Семенович отвернулся и медленно побрел к ручью. Сердце гулко ухало в грудной клетке. Голова гудела и шумела. Тело казалось невесомым. Добредя до ручья, профессор нагнулся, чтобы умыться. Перед глазами все закрутилось и он неловко посунувшись, повалился на заросший папоротником берег, шумно разметав край воды непослушной рукой.

Глава 5

Анна Сергеевна держала возле уха телефон и в сотый раз слушала бездушно-вежливую фразу: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Ей казалось, что, подожди она немного и трубка оживет и ответит голосом ее сына Витальки, который начнет сразу же сердится и высказывать недовольство, только чтобы не признавать, что он опять эгоистично не позвонил. Но Виталька молчал. Пошли вторые сутки ожиданий и поисков. Вчера женщина хоть и звонила три раза, но особо не переживала потому, что у сына была такая привычка – выключать телефон, когда он занят чем-нибудь интересным. Он не любил, когда разговоры не вовремя прерывают звонки и сбивают с мысли.

Парень убежал вчера еще ранним утром. Она и проводить-то его толком не успела. Он наговорил про какую-то дачу, где они будут с друзьями, а отвезет его туда профессор Белгородский, их сосед по дому. Почему Павел Семенович вдруг решил поработать таксистом, Анна Сергеевна не спросила. И где находится эта дача тоже. А вот теперь не могла дозвониться!

В глубине души тревога уже давно била в набат, сообщая, что с ее мальчиком что-то случилось. Отложив трубку и допив безвкусный чай, женщина решительно поднялась и собравшись, пошла к Белгородскому.

До этого она уже пыталась дозвониться до профессора, но и его телефон молчал. Друзья и знакомые Виталия сообщили ей, что сын был у профессора, как всегда на их «посиделках», но ни про какую дачу никто не знал и больше парня не видел. Все это начало вселять в женщину настоящий ужас!

Конечно, Виталька далек от образа примерного сына, звонящего родителям каждый час, но не ночуя дома вторую ночь он все-таки что-нибудь сообщил бы! Что там случилось на этой даче? Пожар, отравление некачественным алкоголем, драка из-за очередного спора? Мать прекрасно знала, как ее отпрыск любит показать свое всезнайство. В компании разгоряченных напитками молодых людей (а Анна Сергеевна понимала, что поездка на дачу веселой компанией вряд ли пройдет без этого) безапелляционные высказывания сына могут спровоцировать драку.

Оставалась слабая надежда на Павла Семеновича, но было очень сомнительно, что пожилой человек останется там надолго, даже если и впрямь отвез Виталика на своей машине. Подойдя к квартире профессора, Анна Сергеевна нерешительно нажала на звонок. В квартире стояла тишина. Она позвонила еще и еще, а потом в отчаянии застучала кулаком по двери. Тут же, как по волшебству открылась соседняя дверь и в ней показалась старушка с любопытно-осуждающим выражением лица.

– Ты чего это барабанишь на весь подъезд, а? Тут уважаемый человек живет, а ты как в хлев ломишься! – выдала она фразу скрипучим голосом.

– Простите, ради Бога! – глотая слезы забормотала посетительница. – Вы не знаете, где Павла Семеновича можно найти?

– Уехамши он! – важно заявила соседка. – Позавчера еще! А тебе он зачем?

– У меня сын пропал! – выпалила несчастная гостья. – Вы не видели? Виталик!

– Да хто ж его знает! – взмахнула рукой старушка – Их тут кажный день ходит этих Виталиков! Профессор-то любит када молодежь гостить… он каков из себя -то сын твой?

– Он худенький, блондин. В футболке синей, рубашке и джинсах. В кроссовках.

– О, Господи! – вздохнула бабка – Да они все под это описание подходют! Может и твой тут был. Он поди у друзей заночевал каких или с подружкой гуляет! Дело-то молодое! – ехидно добавила соседка.

– Он бы мне позвонил, – тихо сказала Анна Сергеевна, – обязательно позвонил!

– Да уж куды там! – фыркнула старуха. – Все они звОнят, как же! Погоди, нагуляется придет! – и брезгливо поджав губы, скрылась в недрах квартиры, демонстративно хлопнув дверью.

Анна Сергеевна растерянно смотрела перед собой. На какую-то секунду она поверила в эти слова и тревога отступила. Но потом ей вспомнился холодный голос в телефонной трубке, твердящий одну и ту же фразу и слёзы побежали по щекам. С ее Виталиком что-то случилось! Что-то очень плохое! Она знала это! Держась за перила, ничего не видя перед собой, женщина чуть ли не ощупью вышла из подъезда и опустилась на скамейку.

Прошло несколько минут прежде, чем ей удалось взять себя в руки. Нужно было сосредоточиться. Нельзя сидеть и лить слезы! Если сын попал в беду, нужно ему помочь! Она вернулась в свою квартиру и переставив городской телефон на стол взялась сперва неуверенно, а затем все более настойчиво обзванивать сперва больницы, потом, с внутренним протестом, морги. Ответы она получала отрицательные и многие на той стороне провода рекомендовали ей обратиться в полицию.

Анна Сергеевна сперва пропускала такие советы мимо ушей, но потом поняла, что без этого не обойтись. Однако, начало официального поиска ее сына в ее сознании сливалось с тем, что придется согласиться в душе – да, с Виталием случилось несчастье! Это не чудовищная ошибка, не каприз разозлившегося паренька… это беда, которая пришла из неоткуда и вломилась без спроса! Уже не будет места надеждам, что вот сейчас он постучит в двери, зайдет и продолжиться дальше их мирная, скучноватая, но такая хорошая жизнь! «О, Боже!» – всхлипнула женщина: «О, Боже! Сделай так, чтобы он вернулся! Сделай так, чтобы он был жив! Пожалуйста!».

Глава 6

Белгородский слышал, как сквозь толщу воды чьи-то причитания и плач. Понемногу он словно поднимался к поверхности и, наконец, смог открыть глаза. Покосившись по сторонам он обнаружил, что лежит около их убежища ногами вниз по склону с подсунутым под голову рюкзаком, на лбу у него холодный компресс, а обувь снята и к ступням приложен теплый камень от костра.

Мышка сидел рядом зажав голову руками, зажмурив глаза и рыдал в голос, как над мертвецом.

– Виталь! – прохрипел профессор. – Виталь!

– Пал Семеныч! – вскрикнул парень и схватил старика за руку. – Вы живой! Я думал, что вы сейчас умрете! Простите, я не хотел, я…просто… – он опять зарыдал. Белгородский сжал руку Мышки и слегка улыбнулся:

– Тише! Я живой! Не плачь! – помолчал и добавил. – А ты профессионально мне помощь оказал! Виталий вытер слезы и тоже заулыбался:

– Я же эксперт!

– Диванный! – негромко подколол юного друга Белгородский и они оба рассмеялись. Один морщась от слабости, другой – еще судорожно вздыхая. Затем Мышка, нервно покусав передними зубами травинку, пряча глаза, выдавил:

– А что теперь с едой? Я же хлеб… – он покраснел.

– Ну, пока поедим грибы. Я же принес пакет. Надо попробовать ловушку поставить – может какого рябчика изловим. Все-таки мясо! Хотя не говядина, конечно!

– Я читал, они травой воняют, – скривился Виталя.

– Лучше воняющие травой рябчики, чем не воняющие грибы! – философски заметил профессор. Виталий уныло кивнул и, помявшись, добавил. – Что-то нас не ищут, Пал Семеныч… может все-таки, нам попробовать выходить?

– Я уж думал, Виталя… телефон твой в машине остался – может его местонахождение определят и авто найдут? Тогда уже проще. А мой-то старый, разрядился. Тут еще и даже 112 не достаёт. Забрались мы с тобой, куда Макар телят не гонял! Надо попробовать понемногу ходить туда-сюда в разные стороны. Недалеко, чтобы тропу натаптывать и если что – без проблем к лагерю возвращаться, понимаешь?

– Понимаю, Пал Семеныч! Так я пойду натаптывать? – в восторге подскочил  Мышка.

– Погоди! – притормозил его профессор. – Обязательно возьми палку и траву проверяй перед собой! Я там, – он мотнул головой в сторону своих блужданий за грибами, – гадюку видел. Вряд ли она тут одна, а у тебя кроссовки. Виталий мгновенно принялся шарить взглядом по окружающей их траве. Потом, громко топая, добрался до маленькой засохшей осинки и торопливо сломав, тут же прошелся новоявленным посохом по вершинам трав. Опасливо косясь по сторонам, он вернулся к профессору:

– Так, я пошел? – не очень уверенно спросил он.

– Иди! Только далеко не заходи, а лучше пройдись несколько раз, слышишь? Чтобы точно не сбиться!

– Ладно, – кивнул Виталий и озаренный новой идеей, тут же забыв про змей, вприскочку побежал вниз с горы. Профессор проследил за ним взглядом и попробовал подняться. Голова немного кружилась, но в остальном чувствовал он себя неплохо. Похоже, таблетка хоть поздно, но подействовала. Нужно было разжечь костер и начинать варить грибы. Мышка, набегавшись по лесу, несмотря на съеденный хлеб проголодается и надо будет его подкормить. Самому Белгородскому есть не хотелось хотя он и понимал, что лучше чего-нибудь пожевать, чтобы вконец не ослабеть. Поднявшись он закинул рюкзак в их «нору» и побрел к походной кухне.

Время от времени Павел Семенович поглядывал в сторону, куда убежал Виталий в надежде увидеть того, возвращающегося по протоптанным следам, но парня было не видно. Прошло уже около часа и профессор всерьез обеспокоился. Мышка мог решить, что идет в правильном направлении, удалиться от бивака и потеряться! К тому же с ним могло случиться что угодно – подвернул ногу, провалился в яму… про то, что Виталя сумел определить правильное местоположение и ушел с концами Белгородский старался не думать, однако, такой поворот событий нельзя было исключать, учитывая особенности характера молодого человека.

Приготовив еду и убрав ее в «хранилище» профессор поднялся на гору и оттуда еще раз осмотрел окрестности. Парня не было. Солнце уже покатилось к вечеру, недалек час, когда начнет темнеть. Павел Семенович опять вернулся к костру, выбрал из натасканных Мышкой дров самые толстые и сырые, сунул их на угли и взяв топор, верёвку и бутылку с водой, сгорбившись пошел вслед исчезнувшему спутнику.

Пройдя с километр, периодически останавливаясь и прислушиваясь Белгородский, наконец, уловил какие-то звуки. Затем он услышал крик. Слабый и быстро прервавшийся, но голос принадлежал Виталию и шел откуда-то справа. Профессор прибавил шаг не забывая, однако, смотреть под ноги боясь змей. То, что он увидел испугало его до того, что он едва не споткнулся. В высокой траве виднелась вершина поваленной исполинской лиственницы. Под ее верхними ветвями и лежал Мышка. Похоже было, что он кинулся бежать от падающего дерева, но не в сторону, а по ходу падения. И его прихлопнуло вершиной. Пошевелиться он не мог и только невнятно кричал через лезшую в рот траву.

– Виталя! – крикнул Белгородский и бросился к молодому другу на выручку.

– Пал Семеныч! – простонал парень. – Пал Семеныч, помогите!

– Сейчас! – взялся подбираться через ветки профессор. – Ты, как? Переломы есть? – Мышка дрожал и плакал, судорожно пытаясь освободиться.

– Не знаю…кажется, нет…больно! – вдруг выкрикнул он.

– Где больно? – допрашивал Белгородский, ломая топором ветки.

– Везде! – завизжал Виталя. – Освободите меня! Освободите! Профессор трясущимися руками старался, как мог. Убрав ветки от рук и головы парня, он попробовал сдвинуть того с места, но страдалец закричал уже в голос:

– Нога! Ногу больно!

– Господи! – взмолился пожилой человек. – Да помоги же нам! Он добрался до ног Витали и увидел, что икра проткнута суком. Крови, кажется, было не много, но профессору стало так страшно, что он чуть не потерял сознание. Мышка стонал и не двигался. Ветки, наконец, кончились и Белгородский подобрался к той, что торчала из ноги.

– Виталя, мне надо ее сломать, – неуверенно сказал он. Парень не ответил, но как только его спутник немного пошевелил деревягу, закричал от боли. Палка была не толстой. При удачном ударе можно было отрубить ее на раз. Но, что в это время будет с раненным?

– Где у тебя нож? – спросил Павел Семенович.

– За поясом, – прошептал Мышка. Профессор достал из рюкзака бутылку с водой и неловко напоил парня. Затем достал нож и стал понемногу перерезать ветку. Виталий стонал, плакал и просил остановиться. Наконец, зажмурившись, Павел Семенович переломил палку. Мышка дернулся и затих, потеряв сознание. Профессор, сам находясь на грани обморока, подхватил парня под мышки и выволок из под ветвей.

Торопясь, он собрал дров и запалил костер. Ножом разрезав штанину у раненного, Белгородский, сняв с себя рубаху и торопливо порвав на ленты, с ужасом уставился на торчащий из ноги Мышки сук. Парень был без сознания и надо было торопиться пока он не пришел в себя. Внезапно решившись, пожилой человек ухватил ветку и потянул. Вытаскивать инородное тело оказалось неожиданно тяжело. Когда палка, наконец, вышла кровь потекла сильнее. «Темная!» – мелькнуло в голове несчастного лекаря: «Венозная!». Он положил на рану сложенную в несколько рядов тряпку и, как мог туго перебинтовал ногу. Если профессор не путал, промывать рану при таком кровотечении было нельзя. Оно могло усилиться.

Подкинув костер и сев так, что дым шел в его сторону, чтобы хоть как-то спастись от озверевшего гнуса, Павел Семенович принялся ждать, пока Виталий очнется.

Глава 7

Анна Сергеевна несмело топталась около помещения дежурной части. Полицейский за стеклом (женщина не разбиралась ни в званиях, ни в правильном названии должности) не обращал на нее никакого внимания, то нервно разговаривая по телефону, то перебрасываясь фразами с подходящими к окошку коллегами. Наконец, набравшись храбрости, посетительница негромко спросила:

– Простите, а если человек пропал, куда обратиться?

– Кто пропал? – мельком глянул на нее сотрудник.

– Мой сын, – с надеждой уставилась на собеседника Анна Сергеевна.

– Когда? При каких обстоятельствах? Сколько лет?

– Позавчера, – старательно начала отвечать женщина. – Он уехал на дачу с друзьями. Ему двадцать лет.

– Да вы что? – рассмеялся полицейский. – Парень на даче с друзьями! О чем переживать -то? Там, скорее всего такой дым коромыслом сейчас, мама не горюй! – он осекся и потупив глаза добавил. – Извините!

– Но у него телефон отключен! Я постоянно звоню, а ответа нет! – в отчаянии попыталась возразить несчастная мать.

– Ну, так под пьяную лавочку не то, что телефон – голову бы не потерять!

– Виталя не пьет! – попыталась защитить сына Анна Сергеевна.

– Ага, за ухо льет! – хмыкнул в ответ дежурный. – Приходите, как трое суток пройдет, напишите заявление. Только думаю ваш Виталя к вечеру явится на рогах. Идите, мамаша, не мешайте! – он снова ухватился за телефон. Анна Сергеевна в растерянности постояла немного и понурившись, пошла к выходу.

Что делать дальше она не знала. Не так давно женщина слышала, что нет никакого правила трех дней и заявление можно подать в любой момент. Только как об этом сказать сотруднику, который и так-то ее почти не слушал! Анна Сергеевна с безумной надеждой выхватила из сумочки телефон и снова набрала сына. «Аппарат абонента выключен…» – рука, ослабев, чуть не уронила трубку. Женщина пошатываясь подошла к перильцам и устало присела на них стараясь собраться с мыслями.

Внезапно ей пришла в голову идея – у профессора Белгородского была дача! Правда, по словам сына, ездил он туда крайне редко – просто отдохнуть. Павел Семенович, вообще, был человек больше тянущийся к цивилизованному времяпрепровождению. Ну, а вдруг те ребята, что обычно гостят у пожилого человека, поехали за город! Правда, когда она обзванивала Виталиных друзей, никто про дачу ничего не знал, но они ведь могли отправится небольшой компанией. Анна Сергеевна решительно поднялась и вновь пошла к профессорской квартире.

Соседка Павла Семеновича долго не открывала. Виталина мама уже решила, что бабушки нет дома и собралась ждать, когда замок резко щёлкнул и из-за двери появилась недовольная старухина физиономия:

– Чего брякашь? – выдала она фразу, которую Анна Сергеевна не сразу поняла – Опять своего сына ишшешь? Дык не было его тута!

– Я хотела спросить…простите, а как вас зовут?

– Марья Михална меня зовут! – нахмурилась соседка.

– Марья Михайловна, подскажите, ради Бога, у Павла Семеновича ведь есть дача? Где она находится?

– А зачем тебе его дача? Ты чего это собралась к нему на дачу ехать без спросу?

– Марья Михайловна! Я думаю, они с Виталием туда уехали! Сын говорил, что поедут на дачу вместе с профессором. Наверняка, к Павлу Семеновичу!

– Ну, не знаю… – поджала губы старушка, – ладно, уж…дача у него в Подснежнике, в СНТ. Туда автобусы ходют. На девятке от рынка можно доехать…только зря ты это затеваешь! Чего Пал Семенычу с твоим оболтусом ездить? Одно дело тута оне к нему приходют, а на даче на молодежь удержу нет! И привозить их к себе только дурак может, а профессор – не дурак! – и выдав эту мысль, Марья Михайловна исчезла.

– Спасибо! – сказала в уже закрытую дверь Анна Сергеевна и поспешила на улицу, к рынку.

Автобус был битком набит едущими на дачи пенсионерами. Духота стояла страшная и Анна Сергеевна находясь в середине салона чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она обратилась к сидящему рядом немолодому мужчине:

– Простите, вы не могли бы место уступить – мне что-то нехорошо! Мужчина, резко обернувшись, смерил попутчицу взглядом и молча отвернулся в окно. Анна Сергеевна так смутилась, что даже дурнота отступила немного и достав из кармана платочек, промокнула выступивший на лице пот. Внезапно ее толкнули в плечо. Обернувшись, она увидела высокую, худую женщину с многочисленными котомками:

– Выходишь?

– Нет, – постаралась посторониться Анна Сергеевна и тут же почувствовала, как хозяйственная сумка скребанула по ноге, порвав капрон. Женщина с сумками, усердно работая локтями пробралась  к выходу.

– Следующая остановка СНТ «Подснежник» – послышался электронный голос и Анна Сергеевна, шатаясь, направилась к дверям.

Выбравшись из автобуса она дошла до лавочки и немного посидела, стараясь прийти в себя. Недалеко на бортике расположилась группа подростков обсуждавших какого-то Игорька, которому они, судя по всему, собирались устроить темную за то, что он ни с кем не дружил.

– Разве можно кого-то бить, за то, что не хочет дружить? – вдруг задала Анна Сергеевна вопрос мальчишкам. – Лучше с ним самим попробовать подружиться! Пацаны замолчали и уставились на нее. Потом самый старший протянул:

– Вы что, учительница?

– Нет, – улыбнулась женщина, – я воспитатель в детском саду!

– Ну, и все равно! Вам бы только нотации читать! – сморщился подросток. – Езжайте в свой садик и умничайте там! А мы взрослые уже! И поднявшись, компания направилась прочь.

– Подождите! – бросилась за ними Анна Сергеевна.

– Чего? – обернулись пацаны и с подозрением оглядели приставучую воспитательницу, ожидая новых наставлений.

– Вы не знаете, где находится дача профессора Белгородского? Павла Семеновича?

– А Вам зачем? – последовал неожиданный вопрос. – Вы что у него денег занять хотите?

– Почему денег? – не поняла Анна Сергеевна. – Я сына ищу, они вместе уехали!

– К дяде Паше все ходят деньги занимать потому, что он добрый! Мне мама говорила! Уже надоели старику! И выдумывают всякие истории, как вы про сына! – парнишка надменно оттопырил губу и добавил. – Нет тут дяди Паши! Он давно не приезжал!

– Ты уверен? – похолодела Виталина мама. – Может, ты просто не видел? Они позавчера должны были приехать!

– Уверен! – скривился мальчишка. – Мы вчера там в футбол играли и мяч в ограду залетел. Я забегал в калитку и смотрел – дверь на замке и трава не притоптана, так что можете зря не ходить, денег вам там не займут! И презрительно сплюнув, подросток отправился в переулок.