Текст книги "Утомленный автор"

Глава 3

– Расскажи, чем ты занимался в Пекине, – за обедом дядя приступил к лишь кажущемуся ненавязчивому расспросу гостей.

– Ничем особенным. Спал, ел, гулял. Много времени проводил в издательстве. Утверждал работу художников. Чжоу часто приходилось скучать.

Хрут подмигнул моей помощнице.

– Он хороший клиент, не правда ли?

Китаянка не поддалась на провокацию. Ее учили не обсуждать клиентов. В принципе не обсуждать и не высказывать свое мнение относительно их привычек или чего-то еще.

– Но ты понимаешь, что Эрика не сможет с тобой путешествовать так много, как ты привык? Она работает на нашем семейном предприятии, к которому, кстати, и ты будешь иметь непосредственное отношение, как только станешь членом нашей семьи.

Дядино замечание вызвало странную волну событий с моей стороны стола. По правую руку от меня, где сидела Мэйли, раздался неодобряющий хмык, а по левую, где сидел брат моей невесты, нож неудачно скользнул по тарелке, что повлекло за собой возникновение резкого неприятного звука, ударившего по ушам всех присутствующих. Странное стечение обстоятельств, совпадение… Или нет? После столкновения со мной на пляже, парень может иметь серьезные возражения против моего присоединения к их семье. Ведь до того момента, я никому из близких не признавался в своих интересах… Пожалуй, мне стоит ожидать серьезного разговора с этим парнем, с которым я бы не хотел оставаться наедине. Не думаю, что он сможет победить меня в кулачном бою. Крепыш в другой весовой категории. И возрастной в том числе. Я другое имею в виду.

– Э… Понимаю.

– Эрика моя помощница, без нее я как без рук. Вот, надеюсь Хольми возьмется за ум и тоже станет моим помощником. Теперь, когда у него появится пример и старший брат. Кстати, ты уже решил, чем завтра будешь заниматься? Понедельник – рабочий день. Эрика с восьми до пяти работает, так что у тебя будет свободное время, дорогой Бруни.

– Действительно? Завтра работаешь?

Я даже переспросил у невесты. Признаться, не ожидал. Я как бы достаточно зарабатываю. Можно даже сказать, что я богат и могу позволить себе содержать даже гарем. Дядя владеет крохотной фирмой по грузоперевозкам, насколько я знаю, Эрика трудится там кем-то вроде бухгалтера. Фирма маленькая, часто купается в долгах. Это еще одна причина, почему моя мать хочет, чтобы этот союз состоялся. Им нужна финансовая помощь. Войдя в семью, я не смогу отказать и не помочь предприятию тестя. Я не против помогать, и не против в некотором роде осесть. Но не до такой же степени…

– Я работаю пять дней в неделю. Папа обещал в пятницу сделать для меня сокращенный день, – пролепетала моя невеста.

А у нее хороший аппетит. Я заметил, как активно она налегает на еду, приготовленную матерью. Пухленькие ручки быстро и умело работали вилкой и ножом. Возможно, это просто волнение от встречи с женихом, или просто я ищу в ней недостатки, пытаясь уговорить сам себя бросить эту затею. Хотя, здесь я ошибаюсь. Уговаривать мне себя нет никакой необходимости. Скорее найти весомые предлоги для отца, чтобы отказаться это этого брака. Да еще так, чтобы не обидеть друзей матери…

– Эрика очень хороший работник, – похвалил отец дочь. – Ответственная. Пунктуальная. Педантичная.

Его похвальбы подхватила Оливия:

– А еще Эрика экологическая активистка. Она состоит в одном из стокгольмских сообществ защиты природы и постоянно участвует в акциях протестов, бывает в походах, на сборищах, ездит по школам, проводит лекции для подрастающего поколения.

– Это прекрасно! – выдавил из себя я, подавляя смешок.

Смеялся, по сути, сам над собой. Надо же было самому себе вырыть такую огромную яму! Она еще и экологическая активистка! Почти ангел…

– А как в Китае обстоят дела с экологией?

– Пекин, папа, считается одним из самых загрязненных городов в Китае, – прорезался голосок у активистки. По ее уверенному тону чувствовалось, что она этой темой буквально дышит. – Их проблемы – это электростанции, которые работают на угле. Их более семидесяти процентов от всего количества электростанций и это ужасно. Машины, люди, заводы… Их слишком много, и они ничего не хотят с этим делать. Активисты, наши коллеги, пытаются с этим хоть как-то бороться, но ничего не помогает. Общество их просто игнорирует.

– Что ты говоришь, моя девочка…

– Над многими городами ежедневно стоит ядовитый смог. Он содержит микрочастицы, которые легко попадают в организм и довольно быстро у людей появляются проблемы со здоровьем. Это ужасно, папочка.

– Экхм…

Это я. Меня пробил кашель. Кажется, от всех впечатлений я успел подавиться водой, которой запивал чуть суховатое мясо. Я еще несколько раз кашлянул, пытаясь очистить горло. Окружающие на меня не реагировали. Помощь пришла с самой неожиданной стороны. С левой. Мой сосед, сидевший рядом, похлопал ладонью по моей спине, помогая прокашляться, в то время как остальные были заняты обсуждением проблем экологии, а подлая Чжоу не считала нужным вмешиваться. Она бы сделала это лишь в том случае, если бы я стал умирать на ее глазах. Не меньше.

– Спасибо, – пришлось все же повернуть голову к нему и поблагодарить.

Хольми отвел глаза в сторону, не проронив при этом ни единого слова. Ясно. Злится на меня. Надо будет после ужина попробовать объясниться с ним. Придется это сделать. А сейчас придется вернуть свою голову на место и смотреть на будущего тестя, тещу и невесту. Как бы сильно мне этого не хотелось.

– Поскольку ты гостишь в нашем доме, наверное, будет правильно рассказать о заведенных здесь порядках, – сказал, а затем крякнул дядя, пробуя удобнее устроится на неудобном стуле со слишком прямой для его сгорбленной фигуры спинкой.

– Конечно, дядя Хрут.

– Мы с Эрикой завтракаем в семь тридцать и уезжаем на работу каждый на своей машине. К восьми утра в доме остается только Оливия. Она занимается домашними делами, уборкой, готовит для нас ужин, так что по всем вопросам ты можешь обращаться к ней. Мы стараемся вернуться домой к семи вечера, тогда же и ужинаем всей семьей за одним вот этим самым столом. Оливия даст тебе ключи, чтобы ты смог приходить и уходить, когда тебе удобно.

– Это ключи Хольми, – уточнила Оливия. – Он оставил их нам, когда съехал на свою съемную квартиру. Хольми, сколько ты собираешься у нас гостить? – спросила она сына довольно строго и сразу же пояснила мне:

– Видишь ли, мы не ждали его. Готовили его комнату для тебя. И вдруг в последний момент Хольми сообщает, что приедет! Как так?! Теперь, получается, Бруни, ты будешь ночевать в комнате Хольми, а Хольми и э…

– Мэйли, – подсказал я.

– И Мэйли остановятся в гостевом домике.

– Не правильнее ли будет, если Хольми займет свою комнату, а мы с Мэйли гостевой домик? Тетя Оливия?

– Нет! – вспыхнула будущая возможная теща. – Лучше будет, если ты останешься в большом доме. Поближе к нам. С Хольми ничего не случится. Он здесь все знает, перебьется несколько дней. А тебе… тебе лучше будет здесь. Удобнее.

– Ну… это неудобно как-то. Я бы не хотел кого-то стеснять.

Я еще раз обернулся и посмотрел на соседа по столу через свое плечо. Он только что смотрел на мать, и встретившись со мной взглядами, вдруг покраснел и резко отвернул голову. Черт! Вдвойне неловко!

– Нет, тетя Оливия. Я должен настоять на своем. Мы с Чжоу остановимся в домике для гостей. Я не хочу начинать свое знакомство с вашим домом с неловких ситуаций.

– Никаких неловких ситуаций! – дядюшка ударил кулаком по столу. – Мы знаем, как лучше. Хольми не возражает, чтобы ты пожил в его комнате. Правда, Хольми?

– Да, – как будто злобно процедил парень возле меня.

Черт подери! Совсем все плохо. И, самое противное, что я-то не хочу его обижать. Сдалась мне его комната… Хотя, если подумать… Перспектива переночевать в кровати моего пляжного знакомого… на его простынях… жаль, что без него самого… Моя неугомонная фантазия снова подставила мне подножку в самый неподходящий момент (а когда она находила подходящий) и унесла сознание писателя в далекие романтические и очень эротические дали.

– Бруни… – позвал меня дядя. – Ты с нами? Чему ты улыбаешься? Вспомнил о чем-то? Или…

Кажется, до нас обоих одновременно дошло, что улыбаюсь я, глядя на Эрику. Дьявол! Почему мой взгляд не мог остановиться на чем-то другом?!

– А? Нет… Это я от усталости. Дорога была длинной. А ужин очень сытным. Я мечтаю отправиться на боковую, пусть мне и стыдно в этом признаться.

Оливия вскочила со своего места:

– Конечно же! Бедный Бруни! И вы… э… Мэйли. Эрика проводит тебя в твою комнату, а я провожу вас, Мэйли.

Я оставил салфетку на столе и уже начал подниматься, как дядя остановил меня замечанием:

– Кстати, Хольми завтра вроде бы ничем не занят. Я нарисую тебе план, отвезешь Бруни по местам молодости его матери. Пусть посмотрит. А после, когда вечером встретимся, я покажу тебе детские фото Хельги и Эрики, конечно. Она была такой очаровательной. Впрочем, и сейчас не изменилась. Хольми, ты же на машине?

– Да, отец.

– Отлично, не будет проблем с этим.

– Я вообще-то тоже на машине, – напомнил дяде.

– Забудь! Хольми знает этот город как свои пять пальцев. Так что ему лучше быть за рулем, а ты сможешь вертеть головой по сторонам. Разве можно что-то увидеть, когда занят дорогой?

– Если только сам Хольми не возражает.

Парень остался сидеть на своем месте и не показал свое отношение к заданию на следующий день. Впрочем, кроме меня его мнением здесь никто не интересовался.

– Все будет в порядке, Бруни. Завтрашний день на Хольми.

Я проигнорировал кашель Чжоу. Понятно. Она уже решила, что я не премину затащить парня в кусты и там развлечься с ним. Что она обо мне воображает?!

Мне не дали возможности хоть что-то сказать Хольми, Эрика позвала следовать за собой. Я дал себе слово найти возможность поговорить с ним позже. Если он будет в гостевом домике вместе с Чжоу, то у меня будет весьма веский предлог, чтобы навестить его там. Вопрос лишь в том, захочет ли он со мной поговорить. Или лучше оставить это до завтра?

Мы поднялись на второй этаж по узкой винтовой лестнице. Как выяснилось, мои чемоданы кто-то уже успел отнести наверх и оставить в бывшей своей комнате.

– Здесь три спальни и папин кабинет, – пояснила Эрика.

Дочь хозяев больше не стеснялась – ее речь была спокойной, как будто она встречала старую бабушку, а не будущего жениха.

– Та дверь – это спальня родителей, эта – моя, а эта дверь спальни Хольми. Здесь остановишься ты.

Карие глаза быстро и горячо стрельнули в меня. В голове молнией промелькнула мысль, что неплохо было бы запереться на ночь…

Она открыла дверь, и мы вошли в довольно просторную комнату. Я даже не удивился тому, что мне здесь сразу понравилось. Очень. Понравилось. Хольми раньше спал на широкой, двухспальной кровати. Интересно… Он всегда здесь спал один? На темно-синем покрывале лежали четыре белые подушки. В помещении царила не только идеальная чистота, но и воздух стоял свежий. Здесь явно долго проветривали перед моим приездом.

Две из четырех стен были выкрашены в серый, почти черный цвет, две оставались белыми. На полках была масса книг и два скейтборда. В углу комнаты ближе к окну пустой мольберт.

– Твой брат любит рисовать? – обойдя свои же собственные чемоданы, спросил Эрику.

– Да, он рисует и очень красиво. Хольми хотел поступить в художественное, но отец настоял на том, чтобы братик выучился на специалиста по логистике.

– И что он?

– Подчинился, конечно. Разве можно ослушаться папу?

Я не удержался, чтобы не коснуться пальцами края мольберта. Это касание напомнило мне сегодняшнюю встречу с Хольми на пляже. Трепет его век, тяжелое дыхание и горячее возбуждение, так сильно покорившее меня…

– Бруни?

– Да. Я здесь, продолжай.

– Что продолжать?

Я осекся. Чуть не попросил ее продолжить рассказывать о ее брате. Более того, чуть не простонал при этом! Черт!!!

– В том плане, что… Куда, например, я могу положить свои вещи?

– Вещи? А… Мы с мамой освободили тебе несколько полок в его шкафу и повесили дополнительные вешалки. Ты не возражаешь, что твои вещи будут в одном шкафу с его одеждой? Я понимаю, ты привык к другому… Я слышала, ты жил в очень большом доме в Китае…

– В квартире. Нет, все отлично! В смысле… – я опять осекся. – В смысле, несмотря ни на что, я не настолько привередлив к окружающим меня обстоятельствам и вещам. Все отлично. Главное, чтобы Хольми не обиделся.

– Хольми? С чего бы?

– Ну… Мало ли, ему не нравится, что в его личной комнате поселился какой-то мужик.

– Какой-то? Да ты что! Мы тебя так ждали! А Хольми перебьется. Он давно съехал от нас. К тому же он такой молчун. Мне всегда было трудно понять, о чем он думает. В любом случае… В этом доме скоро будет перепланировка и эта комната перестанет быть его. А вещи отправятся в чулан. Они все равно ему не нужны. Он и забыл про них, бывает дома очень редко.

Очевидно, приняв мое молчание за понимание, она открыла ближайшую к себе дверь и щелкнула выключателем:

– А здесь душ и прочее. На первом этаже есть сауна. Послезавтра будет банный день. Такой порядок заведен в нашем доме.

– Отлично. Я бы сейчас с удовольствием принял душ и лег спать. А… Скажи, а мою помощницу устроят…

– С ней мама и Хольми. Ты можешь видеть гостевой домик из этого окна.

Она сказала правду. Из окна теперь моей комнаты было отлично видно небольшое одноэтажное строение во дворе. Я отодвинул занавеску, и первым, кого заметил на пороге гостевого домика, оказался ее брат. Парень как раз заносил чемодан Мэйли и незнакомую мне сумку.

– Они замечательно там устроятся, – сказала Эрика, подойдя ко мне. – Там две комнаты и даже есть кухня.

– Мне все-таки кажется…

– У них все будет хорошо.

Засмотревшись на происходящее у домика, я так увлекся, что не заметил, как невеста положила свою ручку мне на бок, приподнялась на цыпочки и дотянулась губами до моей небритой щеки. Мой взгляд в этот момент столкнулся со взглядом словно почувствовавшим на себе мое внимание и обернувшимся в нашу сторону Хольми. Позади него появилась Оливия, она тоже увидела нас. И мой взгляд.

Я спасался бегством. Не в прямом смысле. Почти не в прямом – схватил за талию Эрику и резко повернув свою голову, перехватил поцелуй ее губ своими губами. Девчонка опешила, но не оттолкнула. Через мгновение обвила ручками мою шею и ответила на поцелуй. От которого я ничего не почувствовал. Только разочарование. Одно разочарование. А заодно отрезал себе все пути к отступлению. Теперь ее мать видит, что у нас начинаются отношения – теперь к радости своей помощницы и я не смогу преступить черту. Я выбрал сторону, на которой буду играть.

И как же хорошо, что я не видел того, как отреагировал на мой поступок ее брат.

– Спокойной ночи, – пролепетала Эрика.

– Спокойной ночи. До завтра, буду с нетерпением ждать!

Я помахал ей, пока она закрывала дверь. Улыбка исчезла с моего лица и первым делом, что сделал – прошел к окну и плотно задернул занавески. Запрещаю себе туда смотреть. Извинюсь перед ним завтра. Когда остыну.

Очень надеюсь на то, что остыну к тому времени.

Глава 4

Я принял душ, умылся, обернул бедра полотенцем и разлегся на его кровати с книгой. Писать не хотелось. Издательство прислало несколько глав из моей последней книги на доработку, я пока решил даже не открывать письмо. Подождут. Сроки договора еще терпят, в спешке сейчас нет никакой необходимости.

За последний час с кровати вставал лишь один раз – во дворе послышался стук двери и в это же самое время я решил, что в комнате прохладно, необходимо срочно закрыть окно. Увидел нарушителя своего спокойствия. Из гостевого домика на улицу вышел парень. На небе уже сгущались сумерки, но во дворе горели уличные фонари, однако и без их помощи я увидел его оголенный торс достаточно ясно. Хольми вышел на улицу в спортивных шортах и принялся делать разминку перед пробежкой. С минуту… Целую минуту я наблюдал за ним, прежде мысленно отхлестал себя по щекам и силой не заставил отойти от окна.

Вернулся на кровать, уткнулся в книгу, подавив жар, проснувшийся у меня ниже пояса.

Дьявол! С этим надо что-то делать. Я голодный. Уже очень давно голодный. С другой стороны… может быть это даже хорошо? Почему бы не использовать мое состояние во благо? Почему бы не попробовать теперь, когда я так голоден, покрыть недостаток полезных веществ в организме, использовав помощь женщины. Эрики? Это может сработать. На самом деле может.

Эти мысли меня не только успокоили, но и почти мгновенно охладили. Перехотелось просто все, как только я представил себе Эрику обнаженной! Не заметил, как уже со всей серьезностью погрузился в книгу, в сюжет и забыл о реальности. Буквально убежал от нее. Не очень надолго. Пока в дверь моей комнаты не раздался короткий стук, после чего она распахнулась, а вошедший своевольно переступил через порог, так и не дождавшись моего приглашения.

Я оторвал взгляд от страниц, не сразу вернулся в реальность. На пороге стоял Хольми. Взмыленный, запах его пота моментально заполнил все помещение и проник в мои легкие, не забыв по пути затянуть карамельным туманом и сознание, и взор. Парень все еще был в шортах, он тяжело дышал, а по его загорелой коже скатывались капли пота и воды. Эти капли ласкали его настойчиво эротично, заставляя меня завидовать им в эту секунду.

Мой неожиданный гость скользнул по мне быстрым взглядом, сразу за этим отвел глаза в сторону и бросил довольно грубо:

– Мне нужно взять кое-что из моих вещей.

Он прошел к шкафу и открыв дверцу принялся что-то искать на полках. Я отложил книгу в сторону и сел на кровати, спустив ноги на пол. Проговорил следующее, пытаясь одновременно не показать, что потоп слюны в моем рту мешает мне говорить. Как ни странно, получилось вполне сносно:

– Разумеется, как тебе будет удобно. Я все же должен предложить тебе поменяться комнатами. Не разбирал свои чемоданы, могу перебраться в домик прямо сейчас. Я бы не хотел стеснять тебя своим присутствием. Это неправильно.

– Тебе здесь неудобно? – парень обернулся ко мне и еще раз скользнул по мне взглядом голубых глаз.

Я опять не понял – был ли он раздражен или заинтересован. Что ж такое? Ему не нравится, что сижу на его кровати?

Повинуясь очередному порыву – встал на ноги. Резковато. Чертово полотенце сорвалось и соскользнуло на пол… Парень хотел отвернуться обратно к шкафу, но остановился. Как и его уже ускользавший взгляд.

– Прости, – я нагнулся, подхватил полотенце с пола и обернул им бедра. Черт! Теперь только разборок ждать. Еще чего – решит, что я не остановил свои приставания… – Прости. Я случайно. Просто не ждал никого в гости так поздно. Знал бы – оделся. Так…

Хольми все еще стоял в той же позе. Глаза только поднял от моего полотенца. Мы встретились взглядами.

– Так… Если ты согласен – я мигом оденусь и снесу свои чемоданы вниз. Я все еще уверен, что так будет удобнее. И прости, что расположился у тебя.

Он закрыл шкаф, так ничего оттуда не взяв. Отошел к полкам на стене, взял одну из книг.

– Нет, не надо ничего менять, если тебе здесь удобно.

– Мне удобно, а тебе…

– Нормально. Во сколько ты встаешь? Я должен знать. Завтра я сопровождаю тебя. Отец велел.

Я не понял, зачем столько пояснений. Хольми разглядывал книгу у себя в руках, а я разглядывал его. Дышать мне было уже совсем тяжело. Его мокрый торс, сильные плечи, напряженные мышцы, на которых сверкал и переливался мокрый загар…

– Я встану во сколько скажешь. Когда того требуют обстоятельства – всегда подстраиваюсь.

Он меня почти оборвал и снова не глядя в глаза:

– Не надо подстраиваться. Ты в этом доме гость. Я буду готов к тому часу, к которому будешь готов ты.

Черт! Как же мне хотелось до него дотронуться! Аж зубы сводило. Его дыхание поднимало и опускало накаченную грудь, плоский живот постоянно трепетал от потоков воздуха, сотрясавших его прекрасное тело. Это надо было заканчивать, причем срочно.

– В девять. Я буду готов в девять. Выезжаем сразу после завтрака.

Прекрасный незнакомец с пляжа только кивнул, и вместе с книгой направился к выходу. К своему несчастью, я заметил кое-что. Его шорты. Меня смутили его шорты. К своему несчастью, когда он разворачивался, я заметил то, что не следовало. В районе его паха ткань предательски топорщилась. Моя крыша знакомо поехала вниз.

– Хольми!

Я подскочил к брату Эрики со спины. Еще не знал, что собираюсь делать, как вдруг сильный запах его разгоряченного мужского тела с новой силой ударил по моим ноздрям. В тот момент я остался без крыши совсем.

– Хольми, – выдавил из себя прямо ему в затылок.

Он оказался умнее. Не стал бить или как-то отвечать – распахнул дверь и вышел в коридор, захлопнув ее в той стороны. Оставив меня со скривившимся в одном месте полотенцем на бедрах.

Вечер я закончил в холодном душе.

К завтраку спустился, чувствуя себя побитым псом. Меня всю ночь били. А утром я бил сам себя. Измывался над собой. Делал зарядку, отжимания, приседания, пресс. Сгонял пот, открыв настежь то самое окно. Потом опять принял душ и завалился спать в полнейшем изнеможении – через час будильник поднял меня на ноги. Девять. Обещал – вставай. Встал, оделся, и буквально стек по ступенькам в столовую, где для меня единственного уже был накрыт завтрак.

– Доброе утро, Бруни! – Оливия встретила меня в новом платье и все в том же фартуке поверх него. – Садись. Яичница с беконом, овощи и свежий хлеб. Я испекла его сегодня. Все уже поели, только ты у меня голодный остался.

– Доброе утро, тетя Оливия. Извините, я обычно сплю еще дольше.

– Ничего удивительного, – она положила передо мной вилку и вернулась на кухню, откуда через несколько мгновений принесла чашку кофе. – Ты человек знаменитый, творческий, я все понимаю. Мы все это понимаем. Тебе потребуется время, чтобы привыкнуть к нашему ритму жизни. Но, ничего, через неделю-другую привыкнешь, а там, глядишь, и ты станешь ездить с Хрутом на работу. Будем одной семьей.

– На работу, тетя Оливия? – от удивления я даже переспросил.

А я-то наивный полагал, что обойдусь лишь денежным вливанием в бизнес Бьернсонов. Оказывается, они были другого мнения.

– На работу, – подтвердила мать семейства. – Конечно. Купите новые машины, наймете работников, заказы возьмете. Работы прибавится. Кто-то же должен будет ее делать. Эрика дома осядет, на ней будут ваши детки и домашние заботы. Я, конечно, еще в силах, пока слечь не собираюсь, но старость такая штука, знаешь ли, Бруни.

– Зачем машины? Я пока не собираюсь отказываться от писательства. Я устал, но…

– Писательство, творчество – это такое непостоянное дело. Сегодня ты пишешь, а завтра нет. А перевозки нужны всегда. Это серьезное, мужское дело. К тому же, знаешь… Нас всех смущают темы, на которые ты пишешь.

– Я пишу о любви, тетя Оливия. Что в этом плохого?

Говоря это, я не видел, что мы с некоторых пор не одни в помещении. Настолько меня возмутили планы тех, в чьем доме остановился.

– Ты пишешь о мужской любви, – перешла на стыдливый шепот жена Хрута. – Я понимаю, что книги на эти темы сейчас лучше продаются, все же это не нормально. Неправильно. Подумай о том, как посмотрят на тебя и твое это творчество твои будущие дети. А если у тебя родится сын?

Никогда еще такой ароматный завтрак не казался мне настолько отвратительным. Как будто горсть земли в рот засунул. Аппетит пропал мгновенно.

– Что такое, Бруни? Я пересолила?

– Нет, извините меня, тетя Оливия. Что-то с желудком. Я, пожалуй, прогуляюсь.

Отложив вилку с ножом, встал из-за стола. Внутри все кипело и протестовало. Черт подери! Я должен стыдиться своего творчества? Своих чувств?! Хотел бы я видеть тетю, выйди она на трибуну перед моими читателями с этими заявлениями. Я, конечно, не научные труды публикую, но такая литература тоже нужна многим! Что она говорит?!

Выходя из-за стола, чувствовал себя окунувшимся по самые уши в фекалии. После оглушительного успеха в Пекине, где мне рукоплескали тысячи зрителей и читателей, здесь, в этой сравнительно крохотной столовой у меня только что отобрали всю уверенность в том, что умею и могу хоть что-то в этой жизни. Оказывается, мне за мои дела должно быть стыдно!

Разъяренный, я так разогнался, что почти врезался в того, кто ждал меня в дверях и кто должен был на сегодня выполнять роль моего водителя.

– Привет, – Хольми поздоровался первый.

Я миновал его и уже на ходу бросил:

– Привет. Поехали, я готов.

Парень вроде даже не обиделся, во всяком случае, его шаги раздались сразу же вслед за моими.

– Где Мэйли? Она уже в машине?

– Почти. Возле.

Ох, сколько же сил потребовалось, чтобы не отобрать ключи и не направится прямым ходом в аэропорт! Что творю?! И с этой семьей я хочу связать свою жизнь?!

– Доброе утро, господин.

– Доброе, садись, едем.

Я оказался в машине первым. Даже марку не разглядел. Просто синяя тачка. Что-то типа городского внедорожника. Весьма компактная. Уселся на пассажирское рядом с водителем. Никогда кроме такси не езжу сзади. Не потому, что не привык. Просто мои ноги помещаются далеко не везде. Правда, у Мэйли та же проблема. Но уговаривать Хольми пересесть на заднее не стану. В конце концов с ним рядом мне ехать приятнее.

По крайней мере сейчас. Пока я не разочаровался и в нем. Неужели, и он того же мнения?!

Как только мы тронулись с места, бросил водителю:

– Мне говорили, что твоя сестра зачитывается моими книгами.

Парень пересек двор и выехал на дорогу. Скоростной режим здесь был тридцать километров в час, поэтому ничто не мешало ему разговаривать со мной. Китаянка, втиснувшаяся на заднее, сообразила помолчать и не раздражать «господина» еще больше.

Блондин осторожно кивнул:

– Зачитывается. Все книги скупила.

– Тогда какого же дьявола?!

– Не все это готовы понимать, – отрезал брат Эрики.

Мигом мои скулы свело судорогой. Это он про себя?! Это намек на вчерашнее?! Ответил, называется?!

– Я, кажется, и не просил, – процедил сквозь сжатые насмерть зубы. – За вчера извини, – сказал еще более озлобленно. – Решил пошутить, увидев, что вы снимаете ролик с прохожими. Неудачно, похоже, пошутил.

Я использовал эту отговорку по той причине, что его безразличие, его замечание резануло по моему самолюбию. Он словно заявил, что раз у меня есть подобные мысли, то меня даже уважать не за что! Парень сдержанно парировал:

– Я не снимал тебя на видео. Ты не так понял.

Я тут же вскипел:

– Не так? А как же было на самом деле?! – бесил это его благородный вид.

– Никак, – Хольми с достоинством пожал плечами. Худая, прокаченная до каждой мышцы нога чуть сильнее нажала на педаль, машина набрала скорость. – Это нудистский пляж. Я иногда там загораю. Девушка подошла и попросила сфотографировать ее. Меня снимали на видео так же, как и тебя.

Моя челюсть отвисла. Черт! Он только что не только сделал меня, но и опустил ниже некуда.

– Даже так… – только и бросил я.

В зеркале заднего вида показалась укоряющее лицо Чжоу. Понятно. И она туда же. Распять меня мало. Все ясно. Как будто сговорились за ночь…

Я кипел еще какое-то время. Молча. Глядел куда-то в сторону, пока Хольми вез нас с помощницей в неизвестном мне направлении. Куда мы едем? Ах, да. Дядя должен был нарисовать какой-то там план. Вскоре гнев сменила усталость. Опять. Снова я ошибся. И в его сестренке, и в нем самом. Что-то забрезжило, что-то типа надежды на настоящую любовь пробивалось вчера сквозь тучи на пляже. А сегодня эти тучи сомкнулись, даже не заслонив собою солнце. Как же я устал… Некоторые называют это «исписался». Я не исписался. Любви и страсти во мне еще хватит на целую вселенную. Вот только направлять ее не на кого. Этот красивый парень мной никогда не заинтересуется. Никогда не бросит свою размеренную жизнь и работу у отца на фирме, чтобы умчатся вместе со мной куда глаза глядят. Ради чего я работал все это время?

– Господин, вы неважно выглядите, – осторожно подала голос Мэйли. – Вас укачало?

Необыкновенное сочувствие с ее стороны. Никак поняла. Достижение!

– Да, Мэйли. Ты права. Меня очень укачало. Хольми, притормози, пожалуйста.

Отпрыск Бьернсонов беспрекословно сделал то, о чем я попросил.

– Езжайте дальше без меня. Прогуляюсь. Надо воздухом подышать.

Я хлопнул дверцей и зашагал прочь, по аллее вдоль линейки аккуратных частных домов без заборов, огораживающих их территории.

Китаянка, разумеется, последовала за мной. Куда делся младший Бьернсон я не знаю. Помощница какое-то время следовала за мной безмолвно, потом все же открыла рот:

– Господин, если хотите, я могу вернуться без вас за нашими вещами. Встретимся в аэропорту. Можем вернуться в Китай. Или полететь в Сидней, вы же хотели там побывать. Или отправимся в Токио. В издательстве «Киросава» будут счастливы вас видеть.

– Спасибо.

– Мне вернуться?

– Нет, Мэйли. Разве я сказал это?

– Вы промолчали.

– Я промолчал, не сказав ни «да», ни «нет». Погуляем без лишних слов. Дай мне собраться с мыслями.

– Хорошо, господин. Но будет лучше…

– Будет лучше, если ты помолчишь.

Наконец, она захлопнула рот и кроме шума проезжавших мимо машин, работать моему сознанию ничто больше не мешало. Правда, стоит заметить, оно и не работало…