Текст книги "Академия семи ветров. Добить дракона"

Яна Ясная
Академия семи ветров. Добить дракона

Пролог

– Эта?..

– Слушай, что у нее с носом?

– Что у нее с носом?

– Он огромный!

– Он фамильный!

– То есть, ты хочешь сказать, что у моего ребенка будет такой нос?! Следующая. Э-э-э, нет. Эта сразу нет. Не люблю рыжих.

– Ага, да… а наставница Адамина…

– Попробуй назвать Минку рыжей, и я посмотрю, что будет. И вообще мне казалось, что с различением цветов у мужчин проблемы, а не у женщин. Следующая!

– Слушай, почему бы тебе просто не сделать дело с закрытыми глазами?! Раз-два и…

– Раз-два?! Нет, ну оскорбления от сопливой девицы я выслушивать не намерен!

– Ну ладно… три-четыре…

– Р-р-разор-р-р-рву!!

– Пять-шесть?..

– Ладно, не разорву. Настучу на тебя Эйнару, останешься без сладкого.

– Он, вообще-то, тогда тоже останется!

– Он, в отличие от тебя, живет дольше и знает пользу периодического воздержания и цену мужской солидарности. Следующая! Хм… хм… хм! Но нет. Не люблю блондинок!

– Неужели? А к брюнеткам у тебя, боюсь спросить, какое отношение?

– А вот брюнеток я прямо сейчас особенно недолюбливаю!

– Издеваешься, да?

– А что, только тебе можно? Следующая.

– Нет больше. Но если ты думаешь, что я еще не найду, то ты меня плохо знаешь!

– А если ты думаешь, что я тут буду сидеть и ждать, пока ты еще найдешь – то ты плохо знаешь меня!

– Э! Ты куда?!

– Дела, милая правнучка, дела!..

* * *

К своему спонтанному побегу я начала готовиться задолго до побега. То жаловалась на слабость, даже в сад выходя гулять только со служанками, то хандрила, изводя матушку и прислугу мелочными капризами – так, что они были рады исчезнуть и не появляться мне на глаза как можно более долгое время, когда я все же оставляла их в покое. Приучила всех, что могу закрыться у себя в комнатах на день, а то и дольше, не желая никого видеть, и в это время ко мне лучше не соваться – иначе со мной обязательно приключится истерика, а то и ужасный приступ слабости, которых матушка боялась не меньше огня.

Еще бы – ведь каждый такой приступ вызывал отцовское неудовольствие.

Иногда я даже позволяла себе пропустить прием пищи! Но этим старалась не злоупотреблять, ведь потеря аппетита – это симптом, а в светлом роду всегда хватало сильных целителей, и последнее, чего мне бы хотелось, это чтобы их всех согнали хлопотать вокруг меня. Достаточно и того, что наш семейный целитель непонимающе хмурился.

К моему здоровью в роду было приковано самое что ни на есть пристальное внимание.

От него, не в последнюю очередь, мне и хотелось сбежать.

А сегодня после обряда я и вовсе очень удачно упала в самый настоящий обморок прямо у алтаря. Забытье продлилось недолго, а слабость отступила еще быстрее, но в мои покои меня вели под руки, и, как только мы поднялись из подземелья, вокруг завертелся хоровод из кудахтающих служанок: я со всем старанием изображала немощность, постанывая и заверяя, что ужасно устала и просплю теперь сутки, а то и двое!

Отец выглядел обеспокоенно (и оттого, удивительным образом, казался еще более хищным и жестким, чем всегда), целитель хмурился сильнее обычного, и даже дорогой жених, собрав волю в кулак, выдавил из себя сочувствие. Или что-то вроде него.

И весь этот спектакль получался у меня настолько хорошо, что нет-нет да и закрадывалась мысль, что матушка родила меня от какого-нибудь заезжего менестреля или бродячего артиста.

Но это, конечно, полная глупость.

Матушка очень вдумчиво подходит к выбору любовников.

* * *

Глубокие тени чередовались с пятнами лунного света из высоких окон, и каждый раз, когда я вступала в такое пятно, портреты со стен глядели на меня с порицанием. Но что поделать: к отцовскому кабинету спокойнее всего добираться именно так, через портретную галерею.

Но, несмотря на относительную безопасность моего пути (кому и что может понадобиться здесь ночью? Сюда и днем наведываются не часто!), сердце у меня колотилось так, будто хотело вырваться из грудной клетки, и дыхание прерывалось от дивной смеси из ужаса и восторга.

От того, что я намереваюсь сделать.

От того, что я уже делаю.

Заветная цель. Ключ нырнул в скважину и мягко провернулся – завершив движение щелчком, оглушительным в ночной тиши. Замерев на несколько мгновений (что делаю! Что творю! Сейчас меня поймают!), я собралась с духом, и скользнула внутрь, притворив за собой дверь.

Артефакт-светлячок залил тесную комнатку неверным светом.

– Так… Не то, не то, это тоже не то…

Необходимости в спокойствии, которое дарил мне звук собственного голоса, перевешивала риски быть услышанной и пойманной.

Я открывала и закрывала заставленные снадобьями, ингредиентами и алхимической посудой шкафы, бормоча себе под нос все более нервно.

– Ну, где же ты? Я же видела, что целитель ставил тебя куда-то сюда!

Еще одна полка, еще, еще…

– Да где же ты, Свет тебя побери… Вот!

Паника схлынула, оставив после себя слабость и чувство опустошенности.

А еще – здоровенный флакон из темного граненого хрусталя с притертой пробкой в моих руках.

Держись, Академия Семи ветров! Я иду!

…вот сейчас посижу еще немного – и иду.

Глава 1

Неудивительно, что общеакадемические собрания проводили в Зале Испытаний – в нем же сдавались экзамены. Насколько я могла судить, это было самое укрепленное, самое защищенное и самое непоколебимое помещение во всей Академии. Что разумно, когда в одном месте собирается огромная толпа необученных, а значит бестолковых, полуобученных, а значит уже самонадеянных и почти обученных, а потому изобретательных магов…

Что уж там говорить, даже меня подзуживало провернуть что-то такое-этакое, чтобы шандарахнуло как следует, а я девушка приличная и хорошо выдре… воспитанная!

Теперь, когда вступительные испытания оказались позади, а погоня в лице дорогого семейства так и не нагрянула (интересно, это я так хорошо следы замела или они там просто облегченно вздохнули и сделали вид, что так и надо?), я чувствовала, как с плеч сваливается огромный груз, а за спиной расправляются крылья.

Хотя не знаю, насколько уместно это сравнение в присутствии настоящих крылатых.

Драконы – преподаватели Академии Семи Ветров – выстроились перед нами, все как на подбор прекрасные настолько, что аж дух перехватываться устал и взирал на это великолепие задумчиво и отстраненно.

Ректор Эйнар – массивный, бронзововолосый мужчина – вышел вперед и над головами адептов прокатился звучный голос.

– Адепты, адептки, я рад приветствовать вас в стенах Академии…

– Зуб даю, прощаться с нами он был рад гораздо больше!

Задорный комментарий над ухом влегкую переключил на себя внимание, потому что отключаться во время торжественных речей, это навык, я подозреваю, у всех потомственных магов врожденный, ибо слушать нам их приходится…

Отпустила этот комментарий бойкая на вид ослепительно рыжая и веснушчатая девица, стоящая по правую руку от меня. Когда она там оказалась, я не имела ни малейшего представления, но видела я ее точно впервые. На вступительных испытаниях мы все – ныне носители славного звания адептов первого витка обучения – успели немного перезнакомиться, но, зуб даю, эту я не видела, потому что не заметить ее мог только слепой.

И глухой.

Потому что девица тем же задорным тоном продолжала:

– Хотя это я шучу, ректор наш Академию любит, представляешь, он свой пост не покинул даже когда женился, при том, что жена у него вообще-то из древнейшего темного рода и живет за тридевять земель в жу-у-утком поместье и она, между прочим, этого рода глава! При том, что ненамного старше нас с тобой, представляешь? Я ее видела пару раз, ух, я тебе скажу!.. хотя… может, именно поэтому он пост и не покинул! Я бы на месте его жены задалась вопросами!

Я против воли прыснула в кулак.

– Старшие говорят, она в свой первый год обучения страшнючий заговор раскрыла, вывела на чистую воду некроманта, который драконов убивал, представляешь? Впрочем она сюда и не учиться приходила, а скрывалась от врагов, а теперь, говорят, что в королевстве нет темной магички сильнее, хотя, я считаю враки это все. Я бы тоже была самой сильной, если бы мне предки подсказывали! Скажи, эти некроманты жульничают?

Вопрос обращался уже непосредственно ко мне, поэтому делать вид, что я внимательно слушаю речь, а не то, что вещает девица, стало сложнее. Как назло, янтарный взгляд бронзового дракона сейчас всверлился почему-то прямо в меня и мою “собеседницу”. Так что я только неопределенно слегка пожала плечами.

– Ну, в общем, это я еще к тому, что на ректора лучше не засматривайся. Красивый, конечно, мужик, но в темных поместьях всегда найдется место для новых декоктов. Если очень надо, могу порекомендовать наставника Ульва, вон того, зелененького!

“Зелененький” оказался изумрудным драконом, стоящим чуть сбоку. Глаза у него тоже были глубокого мохового цвета, а телосложением он хоть и уступал бронзовому, но выглядел даже куда более хищным.

– Он зелья преподает вместе с наставницей Адаминой, она по травологии больше, но они часто работают вместе. Адептки его обожают, а он отвечает им полной взаимностью!

Я против воли почему-то покраснела. Нет, определенные пункты в моем списке были, но не так же сходу примеряться, с кем их реализовывать! Да и в очереди как-то стоять не хочется, а то я, может, еще и не доживу до того момента, когда она до меня дойдет, обидно будет, знаете ли!

В этот момент ректор закончил торжественную часть и на его место вышла красноволосая драконица, та самая наставница Адамина, которая принялась кому-то рассказывать, а кому-то напоминать про правила поведения в Академии.

– Ты, кстати, не переживай, самое главное правило в ее отношении – это не заходите несанкционированно в теплицу, а то живыми не выйдете. Таскать оттуда растения даже наставники боятся!

Я начинала подозревать подозрительное.

Еще когда мне было лет двенадцать, одной из моих многочисленных кузин довелось присутствовать на одном из торжественных мероприятий академии, когда здесь учился ее кузен. И она делилась впечатлениями, задыхаясь от восторга – стройные ряды адептов, величественные драконы, торжественность, пафос, сила и порядок.

И ее рассказы так запали мне в душу, что с тех пор я и мечтала оказаться там (только на месте кузена, а не кузины!), среди адептов Академии Семи Ветров, самой поучаствовать…

Как выяснилось, чтобы поучаствовать, надо было все же выбирать место кузины, а не кузена!

На внутреннем мероприятии Академии торжественностью, величием и порядком и не пахло. Восторженность, правда, была, но только на лицах таких же первогодков, как и я.

Говорят, драконы не любят скучать.

И, кажется, это заразно!

Не знаю, какой эффект планировала произвести на меня девица по соседству своей болтовней, но произвела очень странный. Я начала присматриваться к драконам под неожиданно другим углом.

Они действительно все были красивы.

И не то чтобы мне сделалось стыдно перед человеческой расой, я на своем веку и красивых людей повидать успела, между прочим! Но они были… как бы это сказать… как на подбор? Красивых людей в такой концентрации мне видеть не доводилось, это стоит признать.

И ни одной паршивой овцы в чешуйчатом стаде!

Разве что…

– А это кто? – я взглядом указала на того, который показался мне на фоне остальных самым отстающим – черные волосы, черные глаза, в которых теряется привлекающий внимание вертикальный зрачок, да и по комплекции худощавый и сухощавый, отличающийся от других.

– О-о-о-о, – протянула девица, – это наставник темных искусств. На него в Академии сейчас охота. Так что я тебя заранее предупреждаю, не суйся, если не хочешь пасть жертвой перекрестного огня.

– В каком смысла – охота?

– А в прямом. Я тебе говорила про жену ректора, да? Так вот они, оказывается, с наставником Алвисом дальние родственники. И она его взяла и перетащила в темный род, и теперь, чтобы из него выбраться, он обязан предоставить ей как минимум одного наследника. Уж неизвестно, как именно об этом узнали адептки – лично я ставлю на то, что ректор Эйнар его сдал просто, чтобы поразвлечься – но породниться с одним из сильнейших темных родов Империи теперь много кому хочется.

Из всего этого я сделала один большой вывод.

Кажется, я поступила не в академию, а в дурдом!

– Ты, кстати в академию за знаниями, за развлечениями или за женихом? – невзначай поинтересовалась девица.

“От жениха!” – чуть не ляпнула я, но сдержалась. Чем меньше настоящих деталей обо мне будет кто-либо знать, тем больше у меня шансов не дожить до встречи с родственниками!

А потому гордо отрезала:

– За знаниями, конечно!

Хотя, по правде, куда скорее за развлечениями… но в этом признаваться было уже не страшно, а стыдно.

И такой удивительно меткий вопрос заставил меня присмотреться к негаданной собеседнице внимательнее, а она ответила мне безмятежно-чистым васильковым взглядом, подмигнула и заговорщически прошептала:

– Правильный ответ! С наставниками советую придерживаться той же версии! Кстати, меня зовут Беатрис, второй виток, и мы с тобой соседки по комнате. Меня отправили тебя проводить и провести экскурсию. Сейчас бесполезную информацию дослушаем, и я тебя полезной загружу!

Уже когда мы шли по шумным коридорам среди адептов, носящихся по странным траекториям, как муравьи из разворошенного муравейника, я рискнула вернуть соседке такой меткий вопрос:

– А ты зачем?

– А я за всем сразу, – бойко отмахнулась она. – Только мужу моему не говори!

Мужу?..

– Он расстроится, что ты ищешь жениха? – от удивления легкая колкость вырвалась сама собой.

Вместо того, чтобы обидеться, Беатрис только хохотнула.

– Если бы! Обрадуется! Но детали моей супружеской жизни на зачет по теории и практике общей магии тебе не заработают, а вот знания, где тут библиотека, а где полигон – очень даже, так что вперед!

* * *

День выдался насыщенный: рыжая Беатрис нисколько не преуменьшала, когда обещала меня загрузить. Она показала мне не только библиотеку с полигоном и учебными классами, а всю Академию, целиком, со всей подноготной. И теперь в моей голове плавала взвесь: площадки на семи академических башнях, про которые Беатрис небрежно бросила, что адепты зовут их смотровыми, а на самом деле они стартовые, тайные выходы на крышу (для кого только это тайна, если новичков посвящают в нее в первый же день), огромные учебные комнаты (по-местному – аудитории), оранжерея (смотри-молча-ничего-не-трогай-лучше-даже-не-дыши-если-жизнь-и-рассудок-тебе-дороги), библиотека, обсерватория, мастерские, лаборатории…

И лестницы-лестницы-лестницы!

Замок, в котором все это с расположилось, выглядел обжитым, ухоженным и уютным – настолько, насколько уютным может быть место, в котором обитают не связанные общей кровью члены одного рода, а чужие друг другу драконы и люди, причем вторые приходят сюда на семь лет, которые не такой уж большой срок.

Ближе к середине экскурсии (которую можно было бы назвать и “экзекуцией”), я не выдержала и пошла на поводу у собственного любопытства. Опустила ментальные щиты и сунула нос в эмоциональный фон, и убедилась, что мне не показалось: местные обитатели замок любили.

Не спорю, он был хорош – серый камень стен, высокие потолки, широкие коридоры (интересно, это для того, чтобы драконы в полной форме могли здесь перемещаться, да?). Стрельчатые окна. Воздушность и монументальность.

Но, ради Света, сколько же здесь было лестниц!

Беатрис-то хорошо, она привыкла, а я…

Вспоминать собственное ущербное здоровье было неприятно, поэтому я собрала волю в кулак, и поспешила за своей провожатой. Если может она – то и я могу!

– Ну, вот, академию я тебе показала, не заблудишься! – объявила довольная собой Беатрис.

“Не заблужусь? Откуда такая уверенность в прогнозах?” – могла бы спросить я, но проглотила мрачный комментарий.

– Поздравляю, Милдрит, остались только подвалы!

От этой жизнерадостной фразы я чуть не застонала в голос: лестницы! Опять лестницы!

– А может, не надо?.. – без особой уверенности (да и без особой надежды) предложила я. – Что-то я уже устала… Да и зачем мне подвалы?

– Ты что! Там же куча всего размещено, и всё совершенно необходимое: хозслужбы, склад… А как же купальни? Я же купальни тебе не показала! Ничего, не переживай, сейчас спустимся, посмотришь, заодно и ополоснемся! Кстати, у тебя купальные принадлежности есть? Нет? Вот и хорошо, тогда в комнату заходить не будем, на складе тебе все нужное подберем, это по пути. Ты знаешь, в академии есть Фонд помощи жаждущим учения, его создала жена ректора – ну, та самая темная, я тебе рассказывала – вообще-то, туда многие маги жертвуют, кто помнит, как сам в адептах нуждался, но жена ректора прям всё это придумала и золота просто прорву отдает, хотя зачем ей это надо, она же темная! Так вот, адепты могут просто прийти туда и взять то, что нужно, говорят, в первый год нашелся ловкач, приходил несколько раз, нагреб всего-всего, и у себя в комнате припрятал, а в выходной день потащил в город продавать, так его к вечеру горожане привели, оказалось, на все эти вещи проклятье наложено, можно только пользоваться, а корысть извлекать – ни-ни. У того умника руки скрючило и веки срослись, что с нее взять, темная, ну!

Беатрис махнула рукой, и я воспользовалась паузой в этом бурном словесном потоке, чтобы вставить свою медяшку в разговор:

– Я хоть и светлая, а тоже прокляла бы! Если б умела так.

– Так я разве спорю? – изумилась она. – И я бы прокляла, только я не умею, у меня вообще с проклятиями не очень, а то бы, конечно, удобно же – р-р-раз, и никаких проблем, никто больше не пытается за твой счет набить себе карман… А вот в прошлом году случай забавный был, на одного адепта-лоботряса со старших витков обучения его папенька так рассердился за безобразные загулы, что взял и всё содержание сыночка, вот всё-всё, что до конца года оставалось, в фонд темной отдал!

Мне казалось, что мои уши уже должны были опухнуть от выпавшей им нагрузки. Но тут я против воли заинтересовалась:

– И что, помогло? Взялся адепт за ум?

– Ха! Раньше он одну лекцию из четырех прогуливал, а тут стал две из трех: в Тилбери на подработках начал пропадать, денег-то у него совсем не осталось, ни золота, ни серебра, даже медной монетки – все прогулял! А от фонда темной помощь получать только первым трем виткам можно, остальным ректор запретил, потому что если маг четвертого витка обучения не выучился ничему, чем себя обеспечить можно, то и нечего такого мага дальше учить. Говорят, драконы того адепта, которого отец наказал, каждый виток выгнать собирались, но этот адепт очень умный и талантливый просто до ужаса, вот им и интересно, что из него такого в итоге получится! А еще…

Купальни. Где купальни? Мне срочно нужны купальни. Там можно нырнуть и погрузиться с головой в тишину!

* * *

Из купален к женскому крылу вел отдельный коридор.

Вот по нему-то я и брела, еле волоча ноги – драконьи купальни оказались с секретом, часть бассейнов наполнял не только водный источник, но и магический. Беатрис, добрая душа, из лучших побуждений меня туда и притащила, восстановиться после вступительных испытаний. Но лучше бы она меня о своих лучших побуждениях заранее предупредила: я, не ожидая подвоха, ринулась в воду без всяких мер предосторожностей, и готово, перенасыщение магического резерва.

Комнаты, которые адептам предоставляли… Ну, зато их предоставляли! Кузен, учившийся в академии, как-то не делился, что комнаты эти общие, на двоих с соседом, что они тесные – дома у меня одна только гостиная была вдвое больше, а ведь тут помещается и спальня, и гардеробная комната, и рабочий кабинет.

Я не жалуюсь, нет, – я, в отличие от того бестолкового адепта и в отличие от всех адептов, начиная с четвертого витка обучения, своим магическим талантом точно не проживу, так что я ужасно благодарна и рада, просто… Просто растеряна!

Мне нужны объяснения, как здесь жить. Искоса взглянула на Беатрис… Нет, не сегодня!

Соседка с упоением что-то искала в большом ящике, звякая стеклом косметических флаконов, баночек и пузырьков, сидя на кровати.

Та стояла вплотную к стене, а у противоположной стены была вторая кровать, точно такая же. Два шкафа. Два стола, сдвинутых вплотную у окна. Два стула. Светильники – магические, но самые простые.

Единственный предмет роскоши, имевшийся в комнате – зеркало в глубокой раме из драгоценного черного дерева, покрытой рунами и магическими схемами.

Ритуальный столик рядом с зеркалом (явно один комплект: из того же черного дерева, и руны со схемами выполнены в едином стиле) был заставлен коробками с лентами, шпильками, гребнями и прочими мелочами, радующими девичье сердце.

Беатрис бесстрашная? Так же нельзя! Это же опасно!

Соседка, словно что-то почувствовав, оторвалась от своего занятия, легкомысленно отмахнулась от моих невысказанных опасений:

– Да ты не бойся, оно зачаровано!

Да я, как бы, именно этого и боюсь…

Уважительно отметила насыщенный и ровный магический фон, я благоразумно обошла артефакт по дуге.

А то отразишься в таком – и будешь потом ходить, кукарекать зеленая и в полосочку. Если повезет.

Добралась до своей кровати (и никто ее заботливо не разобрал, не положил в ноги теплую грелочку!), кое-как справилась с непривычно грубым постельным бельем, и рухнула без сил.

Я сегодня победила! Я поступила в академию, преодолев запреты родственников, вступительные экзамены и много-много лестниц.

Я заслужила отдых.

Спа-а-ать!

Нет, ну надо же, я Академии семи ветров! Я смогла, сумела все сама, я действительно здесь!

* * *

У меня был план. Вернее, план был подготовлен для побега из родительского дома – а для Академии я припасла кое-что получше. Для Академии семи ветров я заготовила Список Обязательных к Немедленному Исполнению Дел. Подошла к нему крайне ответственно: добыла (ладно, наедине с собой можно говорить откровенно – выпросила у одного из кузенов) роскошный блокнот с защитой, не позволяющей его открывать никому, кроме хозяина. На титульном листе витиеватыми буквами, выполненными в лучших традициях каллиграфии, вывела “СОкНИД”. И ничего туда не писала, покуда не добралась до академии. Потому что чары – чарами, но я не настолько наивна, чтобы ожидать, будто у отца, пожелай он заинтересоваться моими скромными делами, не найдется отмычки к защите, созданной одним из младших родственников.

Теперь-то на первой странице заветного блокнота красовалось любовно начертанное “Пункт первый. Стать лучшей адепткой витка”.

А все остальные пункты были записаны на втором листе. И были они столь специфического толка, что я всерьез подумывала, вдобавок к фамильным чарам, купить в городе рядом с академией (как бишь его? Тилбери?..) зелье, склеивающее листы и позволяющее их перелистывать лишь носителю правильной ауры.

“Пункт второй. Влюбиться.

Пункт третий. Поцеловаться.

Пункт четвертый. Познать плотскую близость.

Пункт пятый. Побывать ночью на кладбище.

Пункт шестой. Пройтись босиком по луже, либо же по мокрой траве.”

Пункты со второго по четвертый допустимо выполнить не с одним и тем же молодым человеком, пункты пятый и шестой допустимо объединить.

Дальнейшие задачи, пусть для меня и безусловно важные, уже были не столь компрометирующими, но эти пять, стань достоянием общественности, поставили бы крест на мне, как на приличной девушке. А отец не заслужил подобного с моей стороны.

Потому что, как бы там ни было, я не желала отцу плохого. Просто хотела сама жить свою жизнь.

* * *

Звон колокола пронзил двери моей (“нашей”, Милдрит, “нашей”!) спальни, вырвал меня из объятий здорового, крепкого сна, попутно оглушив, и сквозь окно унесся куда-то дальше.

И, пока я ошалело хлопала глазами, как выдернутая на свет сова (что, впрочем, не так уж далеко от истины), пытаясь понять, что случилось и заодно – на каком я свете, рыжая кудрявая соседка вскочила, и, ничуть не стесняясь ни меня, ни своей ночной рубашки совершенно неприличной длины, бодро заметалась по комнате.

Я же, осознав, что это не конец света начался, не драконам объявили войну, взяв в осаду замок, и даже не за мной явились родственники, а всего лишь утренняя побудка, так называемый “первый колокол”, продолжила хлопать глазами – только уже ме-е-едленно, уплывая в блаженную дрему.

Этой ночью я долго не могла заснуть, взбудораженная своим счастливым поступлением в академию, и всё вертелась с боку на бок, и заснула уже почти утром.

В конце концов, это же всего лишь первый колокол, а занятия начнутся лишь с третьим. Ничего случится, если я еще немного полежу…

Шлеп! Мне на голову плюхнулось полотенце.

– Вставай, засоня! На первое же занятие опоздаешь – до конца обучения от репутации ленивицы и бездельницы не избавишься!

* * *

Я сидела, прилагая все усилия для того, чтобы удержать лицо и не разрыдаться.

Да, я конечно знала, что в Академии семи ветров меня буду ждать трудности, но не предполагала, что они окажутся такими.

В моих кудрявых волосах только что намертво запуталась расчёска. Это оказалось не только обидно – на глазах у соседки, которой я как раз доказывала, что нет никакой необходимости вскакивать сразу же, потому что я соберусь за считанные минуты – но и неожиданно больно.

Я дернула расчёску раз, другой – уже не рискуя прикладывать много сил, чтобы не обзавестись симпатичной проплешиной, но и не желая сдаваться. Никакого эффекта не добилась. Потянула – уже осторожнее. Вниз, вверх… Скосив глаза, полюбовалась зрелищем: опутанная волосами расческа, неопрятно свисающие с нее пряди.

Н-да…

Стиснула зубы.

Так. Так. Спокойно.

Я сюда приехала учиться – и ничто меня не остановит.

Если я не смогу это распутать – я это просто обрежу.

Принятое решение меня успокоило, и я с удвоенными усилиями принялась дергать расческу, безжалостно выдирая волосы и стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.

Расческа, точно сообразив, с кем связалась, отпустила волосы из плена.

Отлично!

Разбираться, с чего вдруг собственные волосы преподнесли мне столь внезапный и подлый сюрприз, не было времени.

Дерг, дерг, дерг – упрямо и зло, понимая, что соседка, которая продолжала деловито суетиться по комнате, только уже полностью одетая (не то, что я!), была права, что я опоздаю, опоздаю, опоздаю, и даже если выстригу себе клок, это все равно будет ужасно, отвратительно и позор…

Губу я закусила то ли от упрямства, то ли от картин предстоящей катастро…

– Дай, я.

Вынырнув из картин грядущей неизбежной трагедии, я сфокусировала взгляд на здесь и сейчас. Рыжая соседка, с преувеличенным выражением вселенского терпения на лице, протягивала руку ладонью вверх.

Я растерялась. Я смутилась. Я недоверчиво протянула ей расческу.

Соседка зашла мне за спину и собрала мою спутанную копну назад.

– Ты не обязана! Ты же мне не служанка!

Не выдержав, я попыталась было обернуться к ней, но замерла в полудвижении, остановленная собственными волосами.

– Вот именно! – Сурово согласились со мной сзади. – Я тебе не служанка! Поэтому сиди смирно!

Бах! – на мою макушку опустилась плоской стороной щетка для волос.

Световая волна вспухла быстрее, чем я успела об этом подумать, перешла в ударную, и соседку приложило о стену.

Я сжала кулаки и стиснула зубы.

Беатрис с невнятным возгласом-выдохом откинула с лица челку, и встретилась со мной взглядом.

Если она сейчас решит дать мне сдачи… Беатрис старше, сильнее физически и лучше обучена пользоваться своей магией. Да она в принципе – обучена ею пользоваться! Меня же учили строго обратному, ни в коем случае не использовать силу.

Но!

Это.

Не значит.

Что я. Позволю. Себя бить!

Тягучий миг застыл, как капля меда на кончике десертной ложки. И с ним застыли мы. В молчании. В неподвижности. Глаза-в-глаза.

А потом из-под болтушки-хохотушки соседки на миг выглянула другая личность, серьезная и… понимающая, что ли?

– Приношу свои извинения, – она церемонно склонила голову. – Мой поступок был неуместен.

Я склонила голову перед ней в ответ. Молча, потому побоялась, что от нахлынувшего облегчения голос меня подведет.

Беатрис встала, несколькими отточенными жестами привела в порядок свою одежду, а потом как ни в чем ни бывала продложила в прежнем беззаботном тоне:

– Но и ты могла бы предупредить, что из высшей аристократии!

– Я? Я?! Да я простая горожанка!

– О, да! Простая горожанка, которой никогда не приходилось расчесываться самой!

– Мне приходилось!

– По дороге в академию? – скептически уточнила Беатрис. – Два раза?

– Нет! – с негодованием отвергла я это предположение.

…три.

– Если бы тебе доводилось делать это чаще, ты бы знала: для того, чтобы кудрявые волосы хорошо расчесывались, их нужно расчесывать до мытья головы, а не после! Умащивать, пока влажные, потом правильно сушить теплым полотенцем, прятать под шелковое полотенце на ночь, и, самое главное, никогда, никогда не ложиться спать с влажными волосами!

– Я знала!..

– …просто за тебя это всегда делала служанка?

Подначку Беатрис я проигнорировала, упрямо продолжив:

– Я знала, что с маслами и теплым полотенцем волосы хорошо расчесываются! Я просто не ожидала, что без них – плохо! И вообще. Да, у меня была служанка! Я из зажиточных горожан, мои родители не бедствуют! Что в этом плохого?

– “Простая горожанка”, сырой силой сбившая с ног потомственную магичку из не последнего в королевстве магического рода? Ха! Эта легенда никуда не годится, давай следующую.

Я сконфуженно засопела: Свет возьми, ведь Беатрис права!

– Хорошо! Я из дворян! Из обедневших дворян! Поэтому скрываю происхождение – стыжусь, что мой род не сберег достояния предков.

Расческа в руках Беатрис безжалостно указала на пару заколок, что дожидались своей очереди, лежа у меня на коленях, серебристых с голубым отливом перышек.

– Что?

– Работа артефактора мастера Илгриса. Я просила у родителей такой комплект в подарок на совершеннолетие. Отказали – очень уж дорого.

Я растерянно взглянула на пару зеленых эмалевых листиков над висками Беатрис, удерживающих в порядке ее прическу:

– Но… У тебя же такие есть?..

– Да, – с достоинством согласилась Беатрис. – Муж подарил.

И весомо добавила:

– На годовщину свадьбы!

– Ладно. Ладно! Ты меня раскусила! Я – внебрачная дочь особы, приближенной к королевскому двору! – выдала я, и замерла, сверля Беатрис взглядом, ожидая разгрома и этой версии.

Но, кажется, внезапно угодила в точку. Новых уничижительных комментариев не последовало. Беатрис на миг замолчала, сосредоточенно хмурясь чему-то, а потом деловито уточнила:

– “Приближенная ко двору особа” – мужского пола или женского?

– Какая разница? – растерялась я.

– Если никакой – то буду говорить, что женского. А что твой отец – его величество, они сами додумают!

– Кто – “они”? – уточнила я, почему-то испуганно.